Пожиратель империй. Часть 3

Глава 52

Многоцветье мировой ауры потускнело.

Хотя, нет, не так. Разнообразие её крупиц осталось прежним, как и их аспекты, просто на каждую из них наложился дополнительный. Аспект моего собственного Закона.

Обычно Руйгу действовали по принципу захвата территории. Используя крупицы мировой ауры, резонировавшие с их Законами в качестве «форпостов», они захватывали соседние крупицы, через них — соседние, потом и ещё, и ещё, до тех пор, пока вся область вокруг Руйгу полностью не окрашивалась аспектом их Закона.

Таким образом Руйгу проявляли в реальности свои миры, в которых они были истинными богами, становясь на захваченной территории воплощениями своих Законов и получая способность творить невероятно могущественную магию.

У меня не было своего мира. Мне нечего было проявлять. И даже после успешного формирования Закона, пускай и незавершённого, я не мог провернуть тот же трюк с захватом территории.

Но это и не было нужно. Путь, по которому я шёл, и не предполагал подобных техник.

Закон чревоугодия. Сила, позволяющая поглощать не только резонансные мне крупицы мировой ауры, но и любые другие, многократно повышая скорость втекавшей в моё тело энергии.

Эта сила не требовала владения собственным миром для использования. Наоборот, если я собирался и дальше идти по пути чревоугодия, захват мира и становление «классическим» Руйгу были строго противопоказаны.

Потому что это была способность, во-первых, требующая физического тела для использования, и не аватара, а истинного материального облика, а во-вторых, не использующая силу мира, а безраздельно доминирующая над ней.

Мощь Сущности подавляющей территории выросла ещё почти на порядок. Теперь уже все: и Майигу, и аватары — оказались прижаты к земле, начавшей вдавливаться сама в себя всё сильнее и сильнее. Образы же тех Руйгу, что не успели найти для себя тело для вселения, от такого дикого давления попросту развоплотило.

— Не… невозможно!.. — услышал я хрип Кирхкракха. — З… Закон⁈..

Я поморщился.

Действительно, надеяться на то, что Руйгу не отличат Сущность, пусть даже Высшую, от Закона, было бы максимально наивно. Впрочем, то, что они всё понимали, делало ситуацию куда проще.

Да, я вряд ли сумел бы успеть всюду в Тарсии и помешать уничтожению каждого города. Но, даже опаздывая, я мог продолжать двигаться и довольно быстро уничтожить все силы неприятеля, и потом не бояться никакой мести.

Такова была власть Закона, даже неполноценного, не отражавшего и сотой доли истинной мощи аспекта Чревоугодия.

— Мы… мы сдаёмся! — выкрикнул Кирхкракх, тяжело сипя, когда я сделал ещё пару шагов и, наконец, остановился прямо над ним. — Сдаёмся!

— Рад это слышать, — выплюнул я, прекращая квадро-слияние и разворачиваясь. — Чтобы через пятнадцать минут ни одного вашего солдата не было на расстоянии в пятьсот километров от границ Тарсии.

Кивнув Кримзону, я поднялся в воздух и мы плавно и неторопливо полетели в обратную сторону.

— Тим, мне не почудилось? — окликнул меня Руйгу Тейи, когда рассеянные по земле обломки дворца скрылись из виду. — Закон? Я думал, ты припугнёшь их тем же Единством. Своим договором с Эргалом, не озвученным желанием за участие в турнире через семьсот лет. Это бы сработало! Зачем ты раскрыл свой козырь?

Изначально, разобравшись после эволюции в своих новых способностях и осознав, что достиг порога квази-Закона, я действительно планировал скрывать эту силу как можно дольше.

Майигу с четырьмя Сущностями мог вызвать удивление и даже шок. Но в конце концов это был вопрос таланта и везения. То, что до сих пор не было никого, кому это бы удалось, не значило, что это невозможно в принципе. По крайней мере не было никаких законов, запрещавших подобное.

Майигу с силой Закона? Майигу с силой Руйгу? Майигу, способный существовать в физическом мире, но обладающий мощью высшего плана бытия, доступного лишь богам?

Это был не просто фурор. Это был удар по заложенным тысячелетия назад и не менявшимся ни на йоту представлениям о структуре мироздания и правилах существования. И удар если не фатальный, то как минимум очень к тому близкий.

В мирах Содружества был давным-давно сформирован негласный закон. Смертные сами по себе, боги сами по себе. Майигу в данном случае считали вполне себе смертными, и никто с такой характеристикой не спорил, так как разница между Майигу и Руйгу была куда больше, чем между человеком и Майигу.

И обусловлен этот закон был не каким-то формальным соглашением, а свойствами реальности. Тем, что боги не могли напрямую влиять на физический мир своими колоссальными божественными силами.

Аватары, конечно, были сильны, сильнее большинства Майигу. Но их сила не была чем-то запредельным. Одного аватара вполне можно было загасить толпой.

К тому же Руйгу сильно рисковали своими Законами, используя аватаров. Так что в принципе случаи, когда боги всерьёз ввязывались в сражения со смертными, были очень редки.

В результате в рамках физических миров Руйгу были скорее эдакими «Большими Братьями» незримо присутствовавшими, но не вмешивающимися лично. Слово главы клана было неоспоримо, но зачастую кланы могли сотнями и даже тысячами лет существовать без каких-либо команд от своих монархов.

И это всех устраивало. Это было понятно, удобно, а главное — обеспечивало стабильность. Одни копались в песочнице, другие перетирали за жизнь в гаражах. И не нужно было думать о том, что сейчас из гаража выйдет злой дядя и высыпет в «детскую» целый БелАЗ даже не песка, а битого стекла.

Моё появление ломало эту стабильность об колено в максимально брутальной манере.

Я был тем самым большим, пусть пока не дядей, но парнем, способным и сломать чужие песочные замки, и помочь одним настучать другим по голове лопаткой, и просто банально насрать посредине песочницы. И взрослые дяди уже не могли с этим ничего сделать из своих гаражей.

Выходов из ситуации у всех них теперь было всего два. Либо быть со мной дружелюбным и надеяться на мою добросовестность, либо объединиться и попытаться совместными усилиями меня прикончить.

Никто, хоть немного сведущий в подобных вопросах, не смог бы остаться в стороне. И так как я не то, чтобы особо с кем-то дружил в Единстве, может быть кроме Тивальда, а мой характер даже близко не был похож на тот, что был бы удобен верхушке власти, одной этой демонстрацией я нажил себе в десять раз больше врагов, чем уже имел.

Тем не менее, сделал я именно так не по глупости, не потому, что не смог в моменте просчитать все последствия, и не потому, что просто захотел понтонуться перед принижавшими меня Майигу и аватарами.

— Я подумал, что было бы, если бы я выпроводил их в более спокойной манере. Допустим, они бы отвели свои войска от Тарсии. Но не стоит сомневаться, что вместо прямого удара армией они бы начали атаковать нас исподтишка с помощью уловок, лазеек в законодательстве и торговых махинаций. Мы выиграли бы битву, но нам пришлось бы долгие годы, если не десятилетия и века, продираться сквозь эти дебри. Ты погряз бы в административной работе, а мне пришлось бы безвылазно сидеть в Тарсии, чтобы не допустить внезапных нападений. Стабильность? Возможно. Но в этом не было бы почти никаких перспектив. Сколько времени мы бы потратили, чтобы Тарсия стала настоящей империей масштабов Единства, такой же, как империи Исс или Санцза?

— Ты так говоришь, будто нам всем осталось жить всего несколько лет, — недовольно буркнул Кримзон. — Ты, я, твои жена и невеста, все твои близкие, все мои советники — все уже давно либо способны жить долгие века, не старея, либо и вовсе бессмертны. Куда ты так торопишься? Неужели плохо развиваться плавно, неспешно и стабильно?

Я покачал головой.

— Нет, наверное не плохо. Но я уже привык жить, рвя жилы на пути к невозможной цели. Когда я ещё не был даже Нейрагу, я решил убить Палема. Когда не имел ни одной Сущности, поклялся убить Руйгу. И сейчас, одолев аватаров восьмёрки Амалы, я почувствовал, что цель слишком близка, что ещё немного — и я начну замедляться. А, замедлившись, я рано или поздно упаду в пучину заурядности.

— Ты — МАЙИГУ С СОБСТВЕННЫМ ЗАКОНОМ!!! — воскликнул Кримзон. — Какая, к чёрту, заурядность⁈

— Для меня заурядность не в том, чтобы не быть лучшим, а в смирении с тем, что не можешь стать ещё лучше. Я нашёл путь к Закону и вступил на него именно потому, что у меня постоянно свербело в одном месте, потому что я не мог не думать о том, на что я могу быть способен, если буду делать ещё больше, чем делаю сейчас. Если я прекращу стремиться к чему-то невероятному, кто знает, какие невероятные возможности я упущу?

— Философ хренов, — буркнул аватар Руйгу Тейи. — А ничего, что последствия твоей великой философии разгребать нам всем, а не только тебе?

— Вы выбрали следовать за мной сами, — пожал я плечами. — Никто не тянул. Так что ныть запрещается. К тому же у меня есть как видение того, что будет дальше, так и план наших действий. И, разумеется, на растерзание этим ублюдкам я никого не оставлю.

Кримзон, немного помолчав, тяжело вздохнул, а потом, глянув на меня, задорно усмехнулся.

— Ох, надеюсь на это, Тим! С этого момента ситуация окончательно переходит на уровень, где даже моя сила Руйгу уже ничего не решает. Но я в любом случае всегда буду за тебя, и помогу, чем смогу.

— Я в курсе, — кивнул я. — План у меня такой…

Через полчаса от войск коалиции не осталось и следа. А через пару дней Единство сотрясла величайшая сенсация за сотни, если не тысячи лет.

Майигу с силой Закона. Неполноценного и несовершенного, это Кирхкракх и остальные тоже смогли учуять, но всё-таки ЗАКОНА!

Высшие Сущности по сравнению с этим были чем-то бессмысленным. А их обладатели, возможно впервые с момента достижения этого уровня, ощутили себя слабыми и ненужными.

Ещё больше обостряло ситуацию то, что я относился к независимой и очень маленькой в масштабах Единства силе. Тейя была совсем юным и слабым миром, к тому же не присягнувшим на верность ни одному Байгу. Тарсия, хотя и успела неплохо разрастись за последние годы, по сравнению с гигантскими империями, принадлежавшими крупнейшим кланам, была лишь пятнышком на карте.

Для главных игроков политической арены Единства не было разницы между этим и ситуацией, если бы я был буквально один-одинёшенек. Фактически, теперь уже Тейя и Тарсия рассматривались как придатки ко мне, а не наоборот.

А это значило, что, с одной стороны, сейчас было идеальное время, чтобы меня уничтожить, а с другой — лучший момент для заключения со мной союза. И выбрать один из двух вариантов надо было поскорее.

Те, кто решил бы сохранить нейтралитет и просто наблюдать за ситуацией, в итоге неизбежно испытали бы на себе недовольство победителей. Либо тех, кто смог бы меня убить, либо тех, к кому я присоединился и с кем с тандеме стал непреодолимой силой.

Грубо говоря, каждая значимая сила Единства, чьи выборы не зависели от других, сейчас оказалась перед огромным столом для рулетки размером с целый мир. Красное — союз со мной, чёрное — моя смерть. И при любом раскладе рисковали абсолютно все.

Можно было повторить опыт со времени Форта тысячи висельников, когда после распространения новостей о моих четырёх Сущностях ко мне явились для переговоров Эргал, Амала и Тивальд.

Но я был почти уверен, и Кримзон эту мысль поддержал, что на этот раз Восемь Башен и правительство Единства не станут сразу вмешиваться. Они в этой огромной рулетке были за крупье, могли рассчитывать на прибыль при любом раскладе, и скорее вызвали бы всеобщее недовольство, если бы встали на чью-то сторону.

А без участия правительства пускать всё на самотёк было чревато крайне нежелательными и даже опасными последствиями. Ну, на самом деле я бы в принципе не стал бы начинать всё это представление, если бы не был готов править бал.

На третий день после моей встречи с представителями коалиции и через сутки после распространения новостей обо мне, по Единству разошлись новые слухи. О том, что Тим Тарс…

Выставляет себя на аукцион.

Связавшись с Эргло, я попросил его помочь с организацией и охраной, и сын Катриона охотно согласился.

В обмен на два из тех семи процентов доходов от Сада Мечтаний, что я должен был пожизненно получать в награду за зачистку Аллеи Кошмаров. Но, как по мне, это была небольшая плата за безопасность на мероприятии, куда я собирался пригласить представителей всех кланов Единства.

Да, именно так. Я не собирался ни стесняться, ни привередничать. Каждый из семисот пятнадцати кланов, представляющих семьсот пятнадцать подчинённых Катриону миров, получил приглашение на мероприятие.

В том числе и кланы омерзительной восьмёрки. Просто потому что почему бы и нет? Они бы всё равно не пришли, а лишний раз побесить Амалу мне было только в радость.

Также приглашения были посланы крупнейшим торговым группам, влиятельнейшим частным военным корпорациям, производственным гигантам — в общем счёте ещё две тысячи триста одиннадцать «билетов» на самое необычное мероприятие последнего тысячелетия.

Каждое приглашение было рассчитано на десять представителей, так что одних только участников аукциона предполагалось до тридцати тысяч. А ведь ещё были просто зрительские билеты, продажу которых незамедлительно открыли в Восьми Башнях и трёхсоттысячный тираж которых разошёлся меньше, чем за час, несмотря на заоблачные цены.

Для такого дела мне в безраздельное пользование на один вечер выделили Колизей Граккаты — одну из самых больших, и определённо самую известную в Единстве арену для проведения боёв.

Когда–то, только-только прибыв в Восемь Башен, я даже однажды успел на нём сразиться. Но теперь я был не одним из участников, а гвоздём программы и хозяином вечера.

Ещё день ушёл на техническую подготовку. Формат, выбранный мной для настолько особенного случая, тоже был не совсем стандартным, и нужно было дождаться, когда умельцы Восьми Башен разработают и произведут нужное количество вспомогательных устройств для аукциона.

И ещё два дня у меня ушло на решение второстепенных вопросов, накопившихся за время моего отсутствия в Тарсии. К тому же, хотя Эргал и пообещал, что на время аукциона моя страна будет под самой надёжной защитой из возможных, от греха подальше мы с Кримзоном всё-таки решили переправить большинство гражданских в Тейю.

И вот, наконец, вечер аукциона наступил.

Трибуны в Колизее были забиты под завязку. И не какими-то обычными зрителями.

Каждый, кто мог позволить себе билет на это представление, должен был быть как минимум триллионером. Даже самые дальние от арены места стоили несколько миллиардов пизау.

Причём многими при решении о покупке этих билетов руководило не столько праздное любопытство, сколько беспокойство о своём будущем. Итог этого аукциона мог повлиять на расстановку сил во всём Единстве, так что, чем раньше можно было получить актуальную информацию — тем лучше.

И подобная гнетущая атмосфера ощущения чего-то невероятно масштабного, надвигающегося на всех и каждого в этом Колизее и готового вот-вот обрушиться на головы, не давала зрителям расслабиться.

На меня, усевшегося посреди арены на заранее приготовленное кресло, смотрели сотни тысяч глаз. Кто-то с любопытством, кто-то с восхищением, кто-то со злобой. Большинство со страхом. Почти все — в абсолютной тишине.

И это было бы даже очень дискомфортно, если бы куда больше трибун меня интересовали ложи.

На огромном Колизее было более чем достаточно отдельных кабинок для размещения всех трёх тысяч групп особых гостей. Но, даже когда до указанного в пригласительных времени начала аукциона осталось всего пять минут, более пятисот лож ещё были пустыми.

Не явилось около сотни кланов и где-то четыре с половиной сотни крупных организаций. Больше, чем я рассчитывал. Оставалось надеяться, что остальная часть мероприятия пройдёт более-менее по плану.

Хотя бы по одному из нескольких подготовленных.

— ДОБРЫЙ ВЕЧЕР, ДОРОГИЕ ГОСТИ!

Уподобляться земным спикерам-коучам, намеренно опаздывавшим на свои выступления на несколько часов, я не собирался. Так что начали мы ровно по расписанию, более того, входы в Колизей были перекрыты людьми Эргала, чтобы не позволить войти тем, кто опоздал.

За ведущего сегодня был аватар Кримзона. Сам я собирался что-то говорить только в крайних случаях. Сейчас стоило поддерживать атмосферу некоторой загадочности и величия.

— РАД ПРИВЕТСТВОВАТЬ ВАС ВСЕХ СЕГОДНЯ! И, ТАК КАК, ДУМАЮ, ВСЕ ВЫ ЗНАЕТЕ, РАДИ ЧЕГО СЮДА ПРИШЛИ, МЫ НЕ СТАНЕМ ТЯНУТЬ И НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО НАЧНЁМ НАШ АУКЦИОН! ПЕРВЫЙ И ЕДИНСТВЕННЫЙ СЕГОДНЯШНИЙ ЛОТ — ТИМ ТАРС, ПОЛУБОГ!