Пожиратель империй. Часть 3

Глава 64

Сто лет подготовки. Сто лет вынашивания глобального плана, направленного не только на месть, но и на получение из этой мести максимальной выгоды.

Разумеется, даже со всеми ресурсами Тарсии, пусть она и была признана империей, что означало высший уровень силы даже в рамках Единства, было невозможно провернуть подобное.

Нападение на три с лишним сотни кланов и более тысячи крупных торговых, производственных и военных организаций требовало куда больше сил, чем в принципе имелось под моим контролем.

Как минимум было очевидно, что, даже отправив на свадьбу Руби и Тарканда своих представителей, эти гиганты, копившие власть и могущество сотнями и тысячами лет, не оставят свои штаб-квартиры без защиты.

И хотя в активах Тарсии за эти годы появилось целых одиннадцать обладателей Высших Сущностей, одиннадцать на тысячу триста нацело поделить было невозможно.

Однако я и не действовал один.

За сто лет, если поставить перед собой конкретную цель и каждый день двигаться к ней, можно было сделать невероятно много всего. Например, заручиться поддержкой достаточного количества сил, ничуть не уступавших по влиянию тем, кого я собирался ограбить.

Единство лишь снаружи выглядело мирным и «единым». По сути же все кланы и организации, даже подчиняясь Катриону, были готовы вцепиться друг другу в глотку при первой же возможности.

Однако штука была в том, что уничтожить сами миры, принадлежащие Руйгу, целиком и полностью не могли даже их истинные формы. А без уничтожения мира было невозможно и убить Руйгу.

В результате, даже проигрывая в войнах, боги и их миры оставались в живых. Разграбленные, пожжённые, отброшенные в развитии на десятки и сотни лет назад, но уцелевшие и полнящиеся ненависти.

За тысячи лет глобальных конфликтов, захлёстывавших всё Единство было аж шесть. И после этих действительно «мировых» войн в подчинении у Катриона не осталось практически ни одного Руйгу, не испытывавшего хоть к кому-то из соседей лютой злобы.

С разного рода организациями было слегка посложнее, так как мало какие из них могли похвастаться подобной историей. Тем не менее, крупнейшие силы Единства за невероятно редкими исключениями формировались десятками и сотнями лет. За такие сроки невозможно не нажить себе хотя бы парочку врагов.

И я был не прочь этим воспользоваться. Схема, по сути, была одна и та же.

Завязывание дружбы с определённой фракцией на основе того, что на том самом аукционе она ставила на красное. Это автоматически давало некую стартовую точку при знакомстве и гарантию плюс-минус доверительных отношений.

«Подкормка» раскрытием секрета моей силы, помощью с какими-то проблемами, организацией совместных предприятий. Конкретный метод был не так важен. Важнее было убедиться, что фракция действительно заслуживает доверия, и убедить их в том, что сотрудничество со мной — это правильный выбор.

А затем, в строго конфиденциальном диалоге, с обязательным обменом клятвами о неразглашении содержания разговора, озвучивание предложения, от которого практически невозможно отказаться. Шанс на месть.

Некоторые, вроде Исса, согласились помочь мне без каких-либо дополнительных условий. Но такой подход не предполагался по умолчанию. Тщательно изучив историю Единства и всех его глобальных войн, мы с Кримзоном, Эллисой, Мо и Лой составили что-то наподобие схемы, кто, кому и за что в Единстве хочет перегрызть горло.

Так что мои слова всегда били точно в цель. Убийство матери/отца/сына/дочери/внучатого племянника. Кража реликвии/разграбление святилища/уничтожение наследия/разрушение городов/казнь подданных. Презрение/пренебрежение/оскорбление/унижение…

Майигу были бессмертны, и их память была в десятки раз острее, чем у людей. Хотя они были разумны и могли отложить свои претензии в сторону ради выгоды, выживания или, возможно, чести, большинство из них были невероятно злопамятны, и не упустили бы возможность поквитаться с обидчиками. Так что отказывали мне очень немногие.

Разумеется, количество тех, с кем мне удалось договорится также было заметно меньше, чем тех, кого я хотел нагнуть. Разница была где-то в три раза. Но, обладая информацией и спланировав всё заранее, этим разрывом можно было пренебречь.

Мои цели не могли отправить на мероприятие масштаба всего Единства каких-то мелких сошек. Тем более с учётом того, что они понимали, что отправляются в стан врага. Так что большинство отправило если не всех своих сильнейших Майигу, то определённо немалую часть, а почти все Руйгу отправили своих аватаров.

Мои тайные союзники, конечно, тоже не могли ударить в грязь лицом. Да и было бы слишком подозрительно, если бы на свадьбу от них явились только слабаки.

Тем не менее, они в этом плане могли быть куда свободнее и расслабленнее. Отправлять тех, кто обладал достаточно высоким статусом, например, по праву рождения, но при этом не был особо силён.

И уже благодаря этому стало возможно ощутимо ослабить тех, кого будут грабить, по сравнению с теми, кто будет грабить.

К тому же далеко не все силы кланов и организаций на постоянной основе находились в их странах и штаб-квартирах. Многие важные члены оставались в Восьми Башнях, как представители, кто-то обитал отдельно, кого-то могли отправить по делам на какой-нибудь удалённый объект.

С последним, кстати, мы в последние несколько лет активно «помогали», устраивая разного рода диверсии на подконтрольных моим недругам удалённых территориях. Как раз для того, чтобы они посылали как можно больше представителей для решения проблем.

В результате силы ни о чём не подозревавших фракций «чёрных» оказались рассредоточены. А мои готовившиеся к нападению на протяжение многих лет союзники накануне свадьбы отправили к границам врага мощные ударные группы.

И в условленный день и час они атаковали одновременно по всему Единству, круша, разрушая, убивая, грабя и уничтожая.

Было ли мне жалко мирных граждан и простых работников, живших во фракциях моих врагов не по собственному выбору, не имевших ко мне никакого отношения и теперь вынужденных страдать из-за придуманного и воплощённого мной плана? Да, было.

Но, во-первых, куда больше мне было жалко моих собственных подданных жителей Тарсии, которых за эти сот лет от разнообразных вражеских диверсий погибло больше двухсот тысяч.

Во-вторых, я не нёс ответственность за то, какие методы использовали мои союзники, среди которых было немало довольно жестоких и кровожадных персонажей.

Я не сомневался, что, например, Исс прикажет своим подчинённым убивать только представителей верхушки власти и щадить мирных. Но за большинство других я не мог ручаться и не собирался мучиться от того, что кто-то, с кем я ударил по рукам, не стал думать о гражданских.

И в-третьих, хотя это уже было куда больше похоже скорее на отговорку, такой вариант был далеко не таким жестоким, как вполне возможная в случае моего бездействия альтернатива.

На протяжение этих ста лет я, разумеется, внимательно наблюдал и за глобальной политической ситуацией в Единстве и Содружестве. И, как бы это ни было неприятно, но мои появление и всё нарастающая известность спровоцировали появление и стабильное нарастание напряжения в отношениях как между Руйгу, так и между Байгу.

Взаимные осуждения тех, кто считал, что я не должен жить, и тех, кто был готов меня поддерживать. Страх того, что моё существование спровоцирует глобальное вторжение из других миров Байгу. Увеличение давления на Катриона, связанное с тем, что ни он, ни его представители так и не предъявили мне никаких жёстких ультиматумов или условий.

Последнее даже мне казалось странным. Складывалось ощущение, что Байгу Единства усиленно меня игнорировал, никак не отреагировав ни на новости о четырёх Сущностях, ни на обретение мной квази-Закона, ни на аукцион и его последствия.

Впрочем, пока Катрион не давил на меня и в меру возможностей защищал от внимания других Байгу Содружества я предпочитал его самого не трогать. У меня и без того хватало проблем.

Тем не менее, даже с учётом бездействия Катриона, напряжённость и конфликты продолжали копиться. И, хотя я не мог быть уверен на сто процентов, по всем ощущениям всё шло к глобальной и самой настоящей войне всех со всеми; разделению Единства на фракции «красных» и «чёрных»; даже, возможно, внешнему вторжению, причём не только других Байгу Содружества, но и войск из других мировых скоплений.

Правда, то, что по моему плану одни фракции Единства массово ограбили другие фракции, на первый взгляд лишь приближало этот глобальный конфликт. Но, если разыграть всё правильно, то это можно было сделать чем-то вроде контролируемого взрыва, предотвращающего будущий хаотичный сход лавины.

Те, кто грабил, будут слишком довольны исходом операции, чтобы начинать какие-то новые конфликты. А тем, кого ограбили, будет не до того, им придётся заниматься восстановлением разрушенного и компенсацией утраченного.

Тем более что многие Руйгу из «чёрной» фракции вскоре лишатся своих аватаров, а вместе с ними — и частей Законов. И так как, опять же, в стан врага большинство из них пришло достаточно подготовленными, маленькими эти части не будут.

Барьер-ловушка, куда отправило всех «чёрных», физически находился на глубине нескольких сотен метров под землёй, неподалёку от столицы. Если энергию купола, в котором я сражался, можно было легко замаскировать под общий фон города, то этот пришлось спрятать получше.

Впрочем, немного восстановившись, я сумел его отрыть без особого труда.

Было довольно забавно смотреть на беззвучно долбящихся в стенки барьера Майигу и аватаров. Полную силу они использовать не могли, так как пространство внутри ловушки было слишком узким, и они наверняка навредили бы более слабым товарищам по несчастью.

Но, даже если бы они начали долбиться в стенки барьера изо всех сил, это мало на что повлияло бы. Может быть сократило срок существования барьера на десяток-другой часов. Но даже за оставшиеся три дня я мог сто раз сделать с ними всё, что хотел.

Хотя, мучить я никого не стал. В каком-то смысле даже поступил довольно милосердно.

Ловушка работала по тем же принципам, что и купол. Не пропускала сквозь себя физические объекты, а мировую ауру пускала только внутрь. Так что я начал попросту накачивать внутреннее пространство ловушки мировой аурой.

С какого-то момента это стало довольно сложно. Впихивать всё новую и новую энергию туда, где её и так было переизбыток — не самое благодарное занятие.

Тем не менее, из-за того, что заключённые внутри пленники продолжали использовать Сущности и Законы даже просто от злости, нестабильности в мировой ауре, такие же, какие вызвали накачки мировой ауры в большой купол, появлялись и здесь.

Так что где-то минут через двадцать внутри ловушки произошло то же самое, что и внутри купола. Крупицы мировой ауры сколлапсировали в капли предначальных сил.

Тем, кто был внутри, не нужно было сражаться, и можно было сосредоточиться на защите. К тому же было возможно попытаться как-то объединить усилия.

Вот только там не было почти никого, похожего по силе на Кийима или других «финалистов», против которых я остался к моменту трансорфмации мировой ауры. Максимум — несколько аватаров сильнейших Руйгу, но на аватаров предначальные силы, как уже было проверено, действовали довольно неприятным и радикальным образом.

В результате последний пленник барьера-ловушки растворился в бульоне истоковых аспектов примерно через полтора часа. Я к тому моменту уже давно вернулся в Моэллу и занимался подготовкой уже не к фактической, а к информационной войне, обязанной разразиться в ближайшие часы.

Правда, прежде чем сосредоточиться на этом полностью, я должен был закончить ещё одно дело.

Убедившись, что все пленники барьера-ловушки мертвы, и с этой частью плана покончено, я отправился в небольшой, ничем не примечательный домик в пригороде столицы.

Во время церемонии конечными точками порталов Мо были шесть мест. Эвакуационная зона для непричастных гражданских лиц и решивших избежать сражения «красных». Ловушка для «чёрных». Портал дальнего действия для тех, кто должен был отправиться на штурм вражеских штаб-квартир, вроде Эллисы, самой Мо и Шиито. Эвакуационная ВИП-зона конкретно для Руби и Тарканда.

И ещё было две отдельных точки для «особых гостей». Первая — максимально удалённая от Моэллы зона, куда выкинуло Наскватча. Это, а также то, что на его клан никто не нападал, было моим жестом доброй воли, так сказать подарком от отца невесты отцу жениха.

Тем не менее, подобное проявление доброты с моей стороны не значило, что я забыл об их с Чим’А попытках убить Руби. Наскватч получил некое подобие прощения, потому что совершенно точно не был инициатором покушений, а лишь спонсировал их.

К тому же, пока я не мог его убить, не стоило окончательно рушить отношения между мной, им, Таркандом и Руби, которые и так должны были вскоре повиснуть на волоске. А всё потому, что в последней зоне телепортации, том самом домике, вырубленная электрическим разрядом, меня ждала Чим’А.

— Просыпайся, рыбка моя, — использовав Сущность нерушимой основы, я восстановил деятельность её мозга, выведя высшую русалку из комы.

— А?.. Что?.. Где… я?.. — в первые несколько секунд она была дезориентирована, даже взгляд с трудом на мне фокусировался. Но воздействие Сущности постепенно накапливалось, и в конце концов она-таки пришла в себя. — ТЫ⁈ Наскватч! Помоги! Где ты⁈

— Он не придёт, — покачал я головой. — К тебе никто уже не придёт.

— Если убьёшь меня, мой муж объявит тебе войну!

Я усмехнулся.

— Думаю, даже если это произойдёт, в чём я сомневаюсь, я как-нибудь переживу.

— Что… что ты от меня хочешь? Убить меня? Отмстить за эту вшивую пси…

Мощная пощёчина отбросила Чим’А в стену. Домик был подностью окружён моим квази-Законом, так что высшая русалка, едва перешагнувшая границу Сущности, была здесь абсолютно бессильна.

— Всегда поражался таким, как ты, — рыкнул я. — Даже находясь в смертельной опасности, оказавшись наедине с тем, кто хочет, может и готов убить, продолжать извергать из пасти одни помои. Не представляешь, как мне хочется свернуть тебе шею прямо на месте, без всяких разговоров. Но я всё-таки спрошу то, что хотел. Чем именно насолила тебе Руби? Потому что я, хоть убей, не понимаю. Умница, красавица, любит сына твоего, а он любит её, пятый обладатель трёх Сущностей в Единстве, и то ли ещё будет, да и семья у неё вроде как достаточно влиятельная, чтобы это не было мезальянсом. Так в чём же дело?

— Тарканд… — Чим’А поднялась с пола, держа ладонь у распухшей щеки, видимо немного поумерившей её наглость, — он был предназначен другой!

— Впервые слышу. И, как понимаю, парень сам об этом тоже не в курсе, так как о подобном он бы наверняка рассказал мне или Руби в первую очередь. С чего вдруг такая тайна?

— Если я расскажу… — она скрипнула зубами. — Ты обещаешь меня пощадить?

— Обещаю.

— Поклянись!

— Ещё чего. Говори или я тебя с потрохами сожру.

— Тварь…

— Что-что?

— Нет… ничего. В общем, это был план Умсы.

— Выкладывай всё, рыба моя, и без этих театральных пауз. А то я могу заскучать. А когда я скучаю, мне всегда хочется что-нибудь погрызть, — превращавшиеся в клыки зубы были классическим, но никогда не устаревающим и не теряющим эффективности методом убеждения.

— Мир Умсы — Оплот Вечной Тьмы, в одном месте граничит с другим мировым скоплением, которое они сами называли Божественным Царством. Когда он только захватывал миры для своего Оплота это ни на что особо не влияло, но со временем Царство начало набирать силу, и между ним и богами оттуда начали возникать конфликты. Чтобы как-то стабилизировать ситуацию, Умса решил заключить с ними мир, а, чтобы этот мир закрепить, предложил поженить дочь одного из главных богов Царства и Наскватча, который тогда ещё не был Руйгу. Но Наскватчу эта идея категорически не понравилась. Во-первых, мы тогда уже встретились, и он любил меня. А во-вторых, по договору он должен был отправиться в Царство, фактически, в статусе заложника. Так что он воспользовался влиянием Умсы, чтобы проникнуть в мир-претендент, захватил там власть, стал Руйгу и перешёл на сторону Катриона. На какое-то время Умса с этим смирился, но конфликты с Царством продолжали усугубляться, тем более на фоне того, что изначальная договорённость не была соблюдена. И около пятисот лет назад достигли критической точки. Умса вызвал нас с Наскватчем в Оплот, чтобы попытаться убедить возобновить старое соглашение, но уже использовать в качестве жениха и заложника Тарканда. Однако Наскватч не хотел ничего об этом слышать, не хотел, чтобы с Таркандом произошло то, от чего он сам сбежал. Из-за его упорства нам пришлось задержаться в Оплоте на несколько десятилетий, и всё равно Умсе так и не удалось его уговорить. Но, не сумев убедить сына, Умса обратился ко мне. Сказал, что, если не решить конфликт с Божественным Царством, он может потерять свои силу и статус, а с тем и возможность поддерживать нас, несмотря на силу Наскватча, бывших по сути чужаками в Единстве. И я согласилась помочь, аккуратно подтолкнув Тарканда в нужном направлении. Вот только, когда мы вернулись, выяснилось, что тот ублюдок-человек испортил Тарканда отвратительно жалкими мыслями о доброте и взаимопомощи. Мои попытки влиять на него перестали к чему-либо приводить. Так что я решила дождаться, когда он перебесится своими бессмысленными идеями, действуя более аккуратно и постепенно. И как будто бы даже что-то начало получаться, но потом он встретил эту… Руби.

Когда она закончила, я не смог отказать себе в удивлённом присвисте.

— А ты, оказывается, ещё большая сука, чем я думал. Ладно бы просто организовала для сына договорный брак. Но ты решила обречь его на участь, которая тебе самой едва не испортила жизнь. Ты ведь любишь Наскватча, иначе не вышла бы за него из-за особенностей расы. И он настолько любит и любил тебя, что отвернулся от отца. И при всём этом ты была готова не только отдать сына в заложники, но и сделать его глубоко несчастным, убив его любимую. Знаешь, рыбка моя… это какой-то совершенно новый уровень цинизма и мерзости. Снимаю перед тобой шляпу. Подобным образом извратить любовь к сыну… или постой. Возможно, ты его никогда и не любила?

— Не любила! — выплюнула Чим’А, видимо, решив, что, раз горит сарай, то и хаты уже не жалко. — Я ненавижу его! Я всегда была одна. Единственная высшая русалка в Содружестве! Мой отец изменил моей матери вскоре после моего рождения, и она умерла, а больше таких, как я, не осталось. Наскватч любил меня, я знала, что будет мне верен, и была уверена, что с ним смогу родить нескольких девочек, так как у высших русалок шанс рождения девочек заметно выше, чем мальчиков. Надеялась, что смогу заполнить эту пустоту! Но спустя несколько тысяч безуспешных попыток и двадцать лет тяжелейшей беременности первым же ребёнком стал мальчик! Он уничтожил возможность продолжения рода высших русалок! Он убил всех моих нерождённых дочерей! Погубил право стать родоначальницей прекраснейшей из рас, полученное мной по праву рождения! И пусть бы он сгнил в том Божественном Царстве, и больше никогда не показывался мне на глаза!

М-да. Гиперопека и гиперконтроль были нужны для того, чтобы сделать из Тарканда абсолютно бесполезную «золотую молодёжь», не способную на самостоятельное принятие решений и на сто процентов зависящую от матери.

Это не был гипертрофированный материнский инстинкт, связанный со слишком долгим ожиданием ребёнка и чрезмерным беспокойством о его состоянии. Это был всего лишь холодный расчёт, скрывающий ненависть и презрение.

Чудо, что при таких исходных данных парень вырос не просто нормальным, но и более чем достойным женихом для Руби. Ещё раз спасибо его воспитателю Сигаму за это. И на самом деле настоящее чудо, что этот Сигам сумел дожить до естественной смерти, а не умер от рук Чим’А.

А ведь Тарканд всё равно оправдывал её и продолжал любить. И даже от того, что я раскрою ему правду, легче ему не станет. Скорее наоборот.

М-да. Всякое желание как-то мучить суку отпало. Наоборот, появилось ощущение, что, просто прикасаясь к ней, я пачкался в чём-то куда более грязном, чем кровь и кишки.

— Когда будешь умирать, — вздохнул я, — продолжай думать о том, что от тебя на этом свете не останется ни крошки. Что ты исчезнешь в безвестности, и не будет никого, кто вспомнит о тебе. Даже Наскватч, любивший тебя без памяти, я уверен, за столько лет успел догадаться, какой тварью ты стала, и от новости о твоей гибели испытает только облегчение. Тарканд… слава всем небесным силам, в нём от тебя не осталось ничего, кроме красоты. Он тоже о тебе скоро забудет. А я, тот, кто был с тобой в твои последние секунды, кто убил тебя, на самом деле уже о тебе забыл. Да, кстати. Кто ты вообще?

Она не завопила ничего в духе: «ТЫ ВЕДЬ ОБЕЩАЛ!!!» Не попыталась вырваться, не стала защищаться.

Когда я вырвал из её лба жемчужину, в медленно затухших глазах отразился лишь ужас перед надвигающейся пустотой.