Пожиратель империй. Часть 3

Глава 68

Сто тридцать семь лет, миллионы тонн пролитой крови, своей и чужой, сотни часов сражений и один рыдающий на полу зять. Столько мне потребовалось, чтобы достать, наконец, один из вожделенных Катрионом предметов.

Не сказать, что я прямо до трясучки хотел что-то получить за жемчужину высшей русалки. В конце концов я был готов достать её и за просто так, в качестве оплаты бездействия Катриона во время моей войны с Палемом.

Но он сам сказал, что дополнительно вознаградит меня в случае успеха. Так что было грех не воспользоваться таким обещанием.

К тому же, как я понял, тем или иным образом Катрион уже пытался не раз добыть жемчужину. Вот только обычно Чим’А безвылазно сидела в мире Наскватча, где даже сам Байгу перерождения не мог действовать необдуманно.

Фактически, свадьба её сына стала первым поводом для Чим’А покинуть безопасный мир своего мужа со времён их посещения Оплота Вечной Тьмы Умсы. Так что главной сложностью в данном предприятии было именно выманить русалку, с чем Катрион, неожиданно, не сумел справиться.

А я сумел.

И теперь стоял у подножия Башни Паука, готовый подняться на лифте на самый верх, в храм Катриона, для личного разговора уже не с зелёным фантомом, а с вполне осязаемым аватаром Байгу.

Признаться, это было довольно волнительно. Не столько потому что я как-то переживал из-за самой встречи, сколько потому что этот момент как бы подводил некий итог всем прожитым годам.

Мне было сто семьдесят шесть. Более трёх пятых этого срока я провёл в Единстве. Здесь были все мои достижения, всё, что я построил, всё, что я обрёл.

Тейя, хотя я вёл там войны, любил, терял и убивал, всё-таки не стала МОИМ миром. Это был в лучшем случае мир Кримзона. Грубо говоря, Тейя была не особо любимым универом, который после выпуска стремительно забывается и выветривается из памяти, оставаясь лишь какими-то вспышками ностальгии.

А вот Единство стало моим проектом, маленьким частным бизнесом, разросшимся в глобальную корпорацию, за ростом которой я следил на каждом этапе, в которую вкладывал тонны усилий, в которой я знал каждый уголок и винтик.

У меня не было «дома». Родное захолустье осталось где-то там, куда уже не вернуться. Но, как истинный трудоголик, я мог искренне назвать свою «работу» настоящим пристанищем и даже домом.

Теперь мой маленький бизнес вырос достаточно, чтобы суметь выполнить госзаказ, до сих пор никому не дававшийся. И я собираться лично встретиться с САМИМ, чтобы отчитаться о результатах проделанной работы.

Скоростной лифт ехал пять километров вверх словно нарочно медленно, позволяя обдумать все возможные варианты диалога с Катрионом. Впрочем, я даже не пытался, мысли были заняты воспоминаниями.

Всё равно Катрион был даже близко не из тех, кого интересовали этикет, вежливость и субординация. Его интересовал результат, а тут у меня всё было схвачено.

Очереди на встречу с Байгу не было, хотя приёмная перед тронным залом была огромной.

В том числе дело было в том, что Катрион никогда особо не вмешивался в мелкие разборки смертных. Для этого существовали Длань Паука и Эргал. Но с учётом того, что сейчас неоново-синий сын ядовито-зелёного Байгу лично ожидал меня у дверей тронного зала, похоже, на этот раз пустота приёмной обуславливалась именно мной и моим визитом.

— Здравствуй, Тим.

— Здравствуй, — кивнул я.

В момент, когда Эргал каким-то образом взорвал голову допрашиваемому мной диверсанту из Земель Небесного Грома, я потерял даже то небольшое доверие, что у меня к нему имелось. И впоследствии всегда старался поддерживать дистанцию.

Но из-за моего специфического статуса, а также того, что почему-то правительство Единства, а может быть Катрион лично, решили, что заниматься всеми касающимися меня вопросами должен именно он, встречались и общались мы с ним за последние сто лет довольно частно.

В результате, хотя о доверии и тем более дружбе, разумеется, не шло и речи, между нами возникло нечто наподобие молчаливого взаимоуважения.

Хотя мне не нравилось, что Эргал время от времени вставлял мне палки в колёса, я не мог не признать, что делал он это мастерски, почти никогда не оставляя следов. А ещё, я убедился в этом уже неоднократно, мешал он мне не по прихоти и не потому, что я ему как-то не нравился, а лишь тогда, когда это было нужно ему самому и, вероятно, их с папашей планам.

Менее неприятны от того его действия не становились, конечно. Но по крайней мере он не был похож на тех идиотов, кто вопили о необходимости контролировать или даже казнить меня только потому, что не могли справиться с моей силой.

К тому же, будь я на месте Эргала, я бы, вероятно, поступал также, как он, если не хуже. Так что даже реально осуждать его как будто бы было не за что.

Он же, со своей стороны, не только в полной мере понимал, на что я способен, но и осознавал, каких усилий мне это стоило. Для этого ему пришлось прошерстить всю мою биографию вплоть до инкубатора поглотителей, чему я был тоже не слишком-то рад. Но, пожалуй, это стоило уважительного отношения со стороны единственного сына Байгу Единства.

— Ты передал, что хочешь поговорить с моим родителем, и он сказал, что хочет, чтобы я присутствовал.

— Он рассказал тебе, в чём заключался наш уговор?

— Да. Жемчужина высшей русалки и рог радужного мотылька, — он сделал небольшую паузу, а потом спросил: — Кто знает о том, что именно ты убил Чим’А?

— Её муж и сын, мои жёны, дочь и пара ближайших друзей. Никто из них не проболтается.

— Вероятно. Но Умса, разумеется, узнает, что его невестку убили на твоей свадьбе.

— Как и тысячи других, — пожал я плечами.

— Ему этого будет достаточно.

— Думаешь, он будет мстить?

— Скорее всего. Тем более с учётом того, что Чим’А была его единственной возможностью переиграть ситуацию с Таркандом и всё-таки выдать его за принцессу Божественного Царства.

— Всегда поражался мастерству и оперативности работы ваших шпионов, — хмыкнул я, даже не пытаясь играть в несознанку.

— Дело не в шпионах. Это просто логика. Прекрасно известно о конфликте между Умсой и Ба Воль Са — одним из Королей-Богов Божественного Царства. Известно, как Умса пытался решить этот конфликт четыре с половиной тысячи лет назад. Известно, что примерно четыреста пятьдесят лет назад, вскоре после рождения Тарканда, он вызвал Наскватча и Чим’А в Оплот Вечной Тьмы. Известно, что Тарканд остался в Единстве, очевидно по чьему решению. И известно, что Умса — тот ещё упрямый баран, и будет до последнего искать пути решения проблемы.

— Ну ты, конечно, Шерлок, — хмыкнул я.

— Это кто-то из твоего родного мира?

— Да. Вроде мага-детектива Фильпо из книг Сеймура.

— Его я знаю. Спасибо за комплимент, — хитиновое лицо Эргала ничего не выражало, но в голосе я услышал такую редкую для него усмешку. — Ты готов встретиться с моим родителем?

— Пойдём.

Мы вошли в тронный зал сквозь раскрывшиеся перед нами двери.

«Тронным залом», однако, это место можно было назвать очень условно.

Залом — допустим. Обширное вытянутое пространство с двумя рядами колонн по сторонам, на которых были вывешены две половинки огромной карты Единства. Правда, даже с подобным размером масштаб пришлось сделать настолько большим, что даже Восемь Башен были помечены всего лишь точкой, пусть и чуть большей, чем остальные.

Но вот главного атрибута любого тронного зала — собственно, трона, тут не было. В противоположном конце зала стоял тяжёлый резной стол, за которым сидел, абсолютно прямо, несмотря на явно очень удобное и мягкое кресло, аватар Байгу.

По сторонам от стола, вытянувшиеся по стойке смирно, стояли, облачённые в одинаковые доспехи, скорее всего руки Дарвы, свободные Руйгу-стражи. Ещё двое встретили нас прямо у входа, четверо занимали углы зала, ещё двое прятались где-то под потолком.

Если бы кто-то захотел убить аватар Катриона, чтобы лишить его пусть небольшой, но части Закона, ему бы пришлось отправлять настоящую армию.

— Ты справился, —«поприветствовал» меня Катрион.

— Давно не виделись, — кивнул я в ответ.

— Для меня — недавно. В любом случае, позволь мне посмотреть.

Я достал из пространственного хранилища жемчужину и направил к Катриону с помощью мирового приказа. На половине пути он перехватил её своей силой, притянул к себе и принялся внимательно изучать.

Я ощущал отголоски мировой ауры, но не решался активировать квази-Закон, чтобы не провоцировать стражей лишний раз. Да и в любом случае, вряд ли я бы что-то понял, в конце концов сам уже пытался изучать жемчужинку всеми возможными способами, кроме, разве что, распила пополам.

Спустя пару минут жемчужинка была отложена в сторону и взгляд аватара снова поднялся на меня.

— Ты был неаккуратен.

— С жемчужиной?

— С убийством. Свадьба, как повод заставить русалку покинуть Киргардию — хорошая идея, но привлекающая слишком много внимания. Потому все, кому я заказывал убийство русалки, старались пробраться в Киргардию и сделать всё там, чтобы не оставить следов.

— И все они провалились, — хмыкнул я.

— Справедливое замечание, — пробить его было невозможно. — Но моих слов оно не отменяет. Ты был неаккуратен. Теперь Умса знает, что ты как-то с этим связан.

— Эргал мне уже сказал об этом.

— Он не сказал, что и остальные Байгу также в тебе слишком заинтересованы. Четыре… нет, скорее куда больше Сущностей и подобие Закона у Майигу. Это — нонсенс. Как я это понял, так и они не могли не понять, что ты уже коснулся истокового аспекта. Носители истоковых аспектов — это всегда хаос. А хаос никому не выгоден.

— Тебе выгоден.

Катрион глянул на жемчужину.

— Да. Мне выгоден. Потому до сих пор я, в меру возможностей, старался подавлять ширящиеся слухи о тебе. Байгу ленивы из-за своей силы. Они бы не стали реагировать на незначительную или непроверенную информацию. После устроенного тобой аукциона сто лет назад они были почти готовы бить тревогу, но мне удалось замять дело. Однако больше это не сработает.

— То есть ты поддерживал меня всё это время из тени?

— Да. Ты не просто выгоден. Ты крайне перспективен. Большинство известных мне обладателей истоковых аспектов были уничтожены, не успев достичь пика силы, однако истинная мощь истокового аспекта превышает даже мой уровень минимум на порядок. И я ставлю на тебя, ожидая, что, возвысившись, ты поддержишь меня в ответ.

Я хотел было улыбнуться, но вовремя себя сдержал. У меня уже был один смертный грех, нельзя было поддаваться ещё и тщеславию.

Тем более что Катрион, хотя до сих пор действительно был на моей стороне, был куда более хладнокровным и циничным, чем даже Эргал. Если тот был готов мешать моим планам ради реализации своих без всякого зазрения совести, то уж Байгу перерождения и подавно.

А это значило, что, как только наше сотрудничество перестанет быть ему выгодно, он с лёгкостью предаст меня. И всего его нынешние дифирамбы не будут иметь никакого значения.

— Я так понимаю, что после свадьбы и Пожирания империй замять уже ничего не получится?

— Нет. Бенингируда послала за тобой трёх своих натасканных в Банке Майигу, двух из которых ты убил и одного пленил. Циарин отправил свободного Руйгу, его ты тоже убил. Умса, Семургдалион и Воффалин совершенно точно заслали нескольких шпионов для наблюдения. И хотя я не нашёл следов какого-либо вмешательства Золотой Челюсти, он тоже наверняка не остался в стороне. Это уже не говоря про их агентов в кланах и организациях. Так что теперь они точно знают, что ты — угроза.

— Чем это грозит? Мне и Тарсии?

— Тарсии — ничем. Очевидно, что возвышение Тарсии, как и её падение, будет обуславливаться исключительно тем, будешь ты жив или мёртв. Так что нападать на саму страну, тем более находящуюся на моей территории, они не станут. С Тейей та же история. Вот твоих близких вполне могут захватить ради шантажа. Ты уже показал, что излишне сентиментален в этом вопросе. Но, разумеется, тебе самому стоит остерегаться больше всего.

— Мне кажется, что я уже достаточно наглядно продемонстрировал, что меня практически невозможно убить. Может быть ты был бы способен, сам или отправив своих телохранителей. Но ведь другим Байгу для этого придётся вторгнуться в Единство.

— Если ты думаешь, что я, во-первых, всесилен, а во-вторых, что буду защищать тебя вечно и безвозмездно, то ты глубоко заблуждаешься, — отрезал Катрион.

Я вздохнул. Вот и началась территория торговли. Терпеть убытки из-за меня, ничего не имея взамен, он совершенно точно не будет, это было понятно изначально. Но мне было интересно, как далеко он будет готов зайти «авансом». Похоже, я нашёл ту самую границу.

— Что ты хочешь?

— Дать тебе выбор.

— Неожиданно.

— Как я уже сказал, ты перспективен. Потому тебе полагаются определённые привилегии, даже несмотря на то, что ты за них не заплатишь.

Ну, может быть он и был невероятно циничен, но определённая честь торговца в Катрионе всё же присутствовала. Вопрос только, в какой момент на чашах весов эту честь перевесит выгода?

— Хорошо, я слушаю. Какой выбор?

— Вариант первый. В качестве оплаты жемчужины высшей русалки я обеспечу тебе, твоим близким, Тарсии и Тейе гарантию неприкосновенности на шестьсот лет. Ты сможешь развиваться в своём темпе и накопить силу, достаточную для того, чтобы дать отпор даже Байгу.

— Шестьсот лет? Это из-за юбилея Содружества? — догадался я.

— Да. Мне выгодно будет, если ты решишь принять в нём участие, тем более если будешь замотивирован завершением срока действия нашего договора.

Вот это было цинично. А ещё очень умно.

— Сразу нет. Отсидка в укрытии никогда не была моей тактикой, и не будет впредь.

— Хорошо. Вариант второй. За жемчужину я дам тебе оружие из личного арсенала. Подходящее тебе, разумеется — боевые перчатки. Это древний артефакт, обладающий невероятной мощью, с ним ты сможешь бросить вызов даже всем моим телохранителям вместе взятым, и как минимум выйти из этого боя живым.

— Заманчиво. Но, я так понимаю, есть и третий вариант?

— Есть. Плату за жемчужину и за золотой рог я выдам тебе сейчас. Авансом. А потом договорюсь с Умсой, Бенингерудой и остальными о том, что вы всемером: ты и их аватары, встретитесь на нейтральной территории. Что там случится уже не будет под моим контролем. Но, так как более чем очевидно, что дело дойдёт до боя, я хочу, чтобы ты любой ценой уничтожил аватар Циарина. Остальных как получится.

— И что же это за аванс такой?

— Крещение в моём Законе.

Я удивлённо поднял бровь.

— Ты немного опоздал. Я уже давно не человек, чтобы проходить крещение в Законе.

— Речь не об облучении энергией из осколка Закона, — судя по тону, Катриону моё предположение показалось прямо-таки оскорбительным. — Речь о полноценном перерождении.

— Не понимаю.

— Как думаешь, кто я такой? — неожиданно подал голос Эргал, с самого начала нашего с Катрионом разговора отошедший к отцу за стол и встав у того за спиной.

Хотя… теперь, когда Катрион сказал о крещении в Законе перерождения… и ещё тот факт, что Сущность Эргала была почти точь-в-точь как Закон Катриона…

— Он — это ты⁈

— А ты догадлив. Да. Эргал — не мой сын. У меня нет детей. Дети — это лишние заботы, тем более для вечного существа, которому не нужны наследники. Эргал — это я сам, точнее часть меня, прошедшая через перерождение и начавшая заново. У него своя личность, своё самосознание, свои мысли и отдельные воспоминания. Но при этом он куда талантливее меня, как минимум потому, что получил все мои знания, при этом сохранив живость юного ума. Три его Сущности тому доказательство.

— Это, конечно, очень мощно, — выдохнул я, — но мне не нужен клон.

— Я тебе это и не предлагаю. Перерождение — это не обязательно создание новой жизни. Скорее наоборот, Эргал — исключение из правил, мой невероятно удачный эксперимент. В классическом виде перерождение — это глобальное обновление, перестройка тела, энергии и души с нуля, с очисткой всех изъянов и многократным преумножением достоинств. Ты сможешь исправить все накопившиеся ошибки, которые сделал в процессе развития, заново избрать пути развития своих Сущностей. Не глобально, конечно. Вода огнём не станет. Но скорректировать несовершенство более чем возможно.

— Ты редко говоришь так много.

Катрион пожал плечами.

— Это — моя сила, моя Сущность и мой Закон. Я не могу говорить об этом без энтузиазма и вдохновения.

Я понимающе кивнул.

— Тебе ведь это тоже выгодно. Если перерождение — это воздействие твоего Закона, то мне надо будет убрать любую защиту. Ты сможешь изучить каждую мою клетку и кто знает, что сделать.

— Не буду отрицать, что в процессе я смогу изучить тебя так тщательно, как только возможно. Иначе никак чисто технически. Но это всё же ТВОЁ перерождение. Контроль будет у тебя. К тому же для того, чтобы обрести силу, надо рисковать. Не так ли?

— Поклянись, что никак не навредишь мне — и я согласен.

— Я, Катрион, воплощение Закона перерождения, хозяин Единства, клянусь своими жизнью, сутью и душой, что проведу Тима Тарса через крещение в своём Законе и не буду никак влиять на него в процессе.

Я довольно ухмыльнулся.

— Начнём!