Подводник

Глава 8 Мертвая земля

Найл устало опустился на каменистое дно, откинулся на спину, закрыв глаза. Что, впрочем, в здешних местах не имело особого значения. Ноги ныли от долгого бега, словно их окатили кипятком. Мышцы груди тоже болели от натуги. Последняя пара дней далась им нелегко. Зато теперь можно будет сделать небольшую передышку. Не в том смысле, чтобы совсем остановиться, а просто двигаться уже не торопясь. Впереди равнина, трудно быть не должно.

– Ты слышишь меня, Назия? – позвал свою флотилию правитель.

– Да, мой господин.

– Где вы?

– Первый сообщает, что точно над вами. Посланник Богини открыл глаза. Прямо над ним, мелко шевеля лапками, проплывал небольшой светящийся червячок. Правитель снова сомкнул глаза и попросил:

– Назия, сбрось нам еды и пресной воды. Теперь я смогу найти мешок.

– Мой господин, – в ответе морячки ощущалась неуверенность. – Мы слишком давно в пути, припасы кончились. Я отправила два корабля в город за свежими продуктами и водой, но они еще не вернулись.

– У вас нет еды и воды? – не поверил Найл. – Я не верю тебе, Назия!

– Вода есть, но она уже несвежая. А из съестных припасов только вяленое мясо.

– Кидай, – разрешил правитель. – Здесь нет никакого.

Он поднялся, сосредоточился, готовясь узреть маленькую движущуюся точку среди обширного пространства. Есть! Серый шарик, медленно покачиваясь, опускается в полусотне шагов левее. Найл пошел в ту сторону, поймал сверток прямо в руки, распустил узел. Внутри находился бурдюк с водой и несколько ломтей слегка подсоленного и высушенного на солнце мяса.

Первым делом Найл, естественно, припал к воде. Наверху она, может, и была слегка подпорченной – но здесь казалась чистой и свежей. Едва не задохнувшись от жадности, Посланник Богини пил не меньше минуты, после чего натянул на лицо маску, выдохнул, протянул бурдюк Нефтис. Затем его отдали Скользкому Плавнику. Дикарка сделала глоток…

Вода!

Потрясение подводной жительницы было столь же велико, как у Найла, когда он впервые попал в Белую Башню. Дикарка прекрасно видела, что небольшой предмет опустился сверху в руки вождя. Это ее не удивило – подобные случаи, когда сверху, из мглы, опускаются чьи-то кости, растерзанные рыбьи тела или какие-то странные предметы случались, и нередко. Но целый мешок с водой?!

Такого чуда ни разу не сотворил даже хозяин темного мира! В легендах про него ничего такого не рассказывалось.

Тем временем Найл забрал из свертка мясо, разделил его между путниками, засунул в рот и принялся мерно жевать. Он прекрасно знал, что напоминающие по жесткости хитиновую подошву вяленые скорпионьи спинки нужно жевать очень долго. Зачастую их можно мучить целый день, без остановки, и только к позднему вечеру угощение наконец-то без остатка разойдется во рту.

Скользкий Плавник этого не знала. Она вообще не знала, что такое мясо насекомых. И хотя вкус ей понравился, дикарка поняла, что в окружающем мире стало происходить что-то не то. Нечто совершенно невероятное, неправдоподобное. А значит, она в лучшем случае спит. В худшем – уже умерла.

– Хорошая мысль, – направленно ответил ей Найл, чем только подкрепил в самых страшных предположениях. – Давайте устраиваться спать. Двинемся дальше после отдыха.

Только сон спас рассудок несчастной дикарки. Очнувшись после долгого отдыха, с больными ногами и грудью, она поняла, что все привидевшееся всего лишь померещилось. А вот теперь вокруг настоящий мир: мрак, холод. В желудке сосет от голода, но есть пока нечего. Зато оба спутника рядом. Вместе, может быть, люди не пропадут.

Ей хотелось сказать, что ходить в мертвые земли не стоит – там почти нет рыбы, совсем нет пещер и иных укрытий. Человеку нечего делать в этих местах. Но говорить, когда вокруг нет воздуха, невозможно, а вождь решительно двинулся вперед – и Скользкий Плавник потянулась следом.

– Назия, – поинтересовался Найл, оставив в покое мысли дикарки. – Как далеко еще нам идти до Семени?

– Мы одолели две трети пути, мой господин.

– Хорошо. Надеюсь, теперь дорога станет легче.

Под ноги людям теперь ложилась однообразная каменистая пустыня с очень тонкой илистой прослойкой. Почему-то море поленилось загладить свое дно с этой стороны от горного массива, и часто встречающиеся валуны встречали прохожих острыми ребристыми гранями. По счастью, все движения под водой получались плавными, медлительными, и о камни никто не поранился. Хотя несколько раз и Нефтис, и правитель спотыкались и даже падали.

Но в любом случае, для движения по здешним местам требовалось только терпение и внимательность – никакой ловкости, никакой отваги проявлять было негде. Только иди и иди, поглядывая на проплывающие в черной толще белые и желтые огоньки. Живущие в мертвых землях существа не превышали размером мокрицу, были несказанно медлительны – но каким-то образом иногда ухитрялись хватать друг друга и жадно пожирать.

Через день Назия скинула им еще мешок с водой и мясом.

На этот раз посылка не вызвала у дикарки столь ярких эмоций – хотя она опять заподозрила, что умерла и видит потусторонние чудеса. И очень огорчилась, что мир мертвых мало отличается от реального.

Еще через день правителю не удалось установить с Назией мысленный контакт. Разумеется, когда в дело вступили смертоносцы, он опять смог отдавать морячке приказы – но стало ясно, что дно продолжает понижаться, и каждый день пути погружает путников на все большую и большую глубину.

– Нам еще далеко до Семени, Назия?

– Еще четверть пути, мой господин.

Больше всего Посланник Богини опасался того, что около Семени, благодаря жизненным излучениям зародыша будущей Богини, людям встретятся какие-нибудь монстры. Достаточно вспомнить обитающих в Дельте тварей: земляные фунгусы – хищные растения, выскакивающие из земли, хватающие жертву и утаскивающие ее в темноту; полуразумные люди-лягушки, плюющиеся ядом; невидимые гигантские ящеры; поющие цветы и деревья, испускающие сонный газ; норные крокодилы, шипастые кусты с шевелящимися ветвями. И это только то, что Найл мог припомнить с ходу. Столкнуться хоть с одним из подобных порождений избыточной жизненной энергии здесь, в полной темноте, не имея возможности быстро двигаться, могло означать только мучительную неминуемую смерть.

Кто знает – может, вон тот рачок вблизи Семени вырастет до размеров Белой Башни и станет жрать морских змеев, как обычных червяков, а вот та рыбка с большой пастью и светлячком на длинном усике станет маскироваться под горный отрог с уютной пещерой, а потом пожирать всех, кто остановится у нее в пасти на ночлег.

Но своим спутницам правитель никаких опасений не высказывал. Бойся, не бойся – а они все равно обязаны выполнить просьбу Великой Богини и найти малютку из ее рода. Слишком многое зависит в жизни всей страны, в жизни сотен тысяч людей от воли, настроения и благожелательницы хозяйки Дельты.

Однако пока все происходило неправильно. С каждым днем плавающих вокруг в водной толще светлячков становилось все меньше и меньше, уродливые рыбешки сокращались в размерах, слой ила под ногами напоминал просто тонкую пленку слизи, налипшую на камни. Одновременно все труднее и труднее становилось установить ментальный контакт с сопровождающими путников кораблями. Теперь о прямом разговоре с морячкой пришлось забыть, и даже контакт с Первым получался трудным и часто разрывался. Смертоносцам приходилось объединять свои ментальные поля в единое целое, чтобы пробить водную толщу и услышать очередной приказ Посланника Богини.

– Еще долго, Назия?

– Мы находимся где-то вблизи того места, над которым вы услышали зов Семени в прошлый раз, мой господин…

Это означало, что помощи морячки в определении направления пути ждать больше не приходилось. Теперь требовалось найти Семя. Самому.

Найл вспомнил, как примерно год назад где-то на поверхности опускался на колени, смыкал веки, и раскрывал сознание, впуская в себя невидимые вибрации окружающего мира, позволял разуму расшириться, растечься во все стороны, накрывая собою море… Теперь этот серый, бесцветный, однообразный мир ментального плана стал для него единственным, и ауры двух женщин, да проблески мелких глубинных животных – единственное, что разбавляло безжизненность окружающих просторов.

Невозможность побыть на воздухе хоть немного, высказаться, задать вопросы стала тяготить даже выросшую в море дикарку, а уж для Найла и его телохранительницы это превратилось в подлинную муку. Но мертвые земли не собирались давать своим гостям шансов на отдых. Спать приходилось на земле, в масках, поминутно рискуя неосторожным движением сбить дыхательный прибор с лица. А тогда достаточно одного вдоха и…

И все-таки, получив сверху очередную посылку и подкрепив силы, Посланник Богини решил начать поиски Семени, двигаясь теперь не по прямой, а широким зигзагом: два дня пути в одну сторону, два дня пути в другую, под острым углом к предыдущему направлению.

Опять потянулась однообразная пустыня: каменистые россыпи, узкие трещины, шириной в полшага и присыпанные песком, новые россыпи, новые трещины. Найл помнил, что в прошлый раз Семя выдало себя голубоватым светом на краю ментального восприятия – но пока не замечал ничего похожего.

В очередной раз поспав на камнях без крыши над головой, Скользкий Плавник начала сильно сожалеть, что рискнула бросить родной дом и отправиться со странным чужаком непонятно куда – но здесь она не могла даже высказать своего неудовольствия. Мысленно она уже не называла Найла вождем – он снова стал для дикарки иноплеменцем. Нефтис начала всерьез опасаться того, что вообще забудет, как нужно смотреть глазами и навсегда останется слепой.

Да и сам Посланник Богини стал подумывать о мудрости Ямиссы, что пыталась его остановить, не пустить в долгий опасный поход. Правитель должен сидеть на троне и посылать на опасные задания других.

И почему Богине нужно обязательно потакать? Может быть, наоборот, попытаться обойтись без нее? Поддерживать разумных пауков она не перестанет – ведь это ее порождения, а не Найла. Что касается остального: как-нибудь не пропадут…

Его разума достиг импульс удивления со стороны дикарки. Она опустилась на колени возле крохотного ростка водорослей, и старательно ощупывала дно вокруг. Каменистый грунт казался холодным, как и везде – но травинка росла! Скользкий Плавник воровато оглянулась и, решив, что во мраке ее все равно никто не видит, сорвала растение и сунула его в рот.

– Кажется, мы приближаемся к цели! – послал мысленный импульс Посланник Богини, в надежде, что его услышат не только женщины, но и смертоносцы наверху. – Появляются первые признаки.

Найл был совершенно уверен, что заставить растение появиться на дикой, холодной, темной глубине могло только одно: жизненная энергия Семени.

Он опять старательно присмотрелся к миру вокруг, пытаясь заметить свет жизни. Нет, все серо и уныло. Но если есть жизнь – должно быть и Семя.

Путники двинулись дальше, и вскоре наткнулись еще на один росток, потом на целую плеть, а вскоре уже шли через доходящие до пояса заросли колышущихся в воде трав. Найлу начало мерещиться, что там, впереди, он различает свет. Причем не на ментальном плане – в самой настоящей реальности. Правитель понимал, что этого не может быть, но… Но свет становился все ярче и ярче.

Его спутницы заметно ускорили шаг, завороженные странным зрелищем, и все никак не хотели останавливаться на ночлег. Горизонт разгорался, словно там, впереди, в предутреннюю дымку поднимается яркое солнце. Теперь люди не догадывались о существовании водорослей потому, что те задевали листьями руки или путались под ногами – они их видели. Видели собственными глазами!

В конце концов усталость взяла свое, и путники остановились поспать. Но к этому времени светился уже не горизонт далеко впереди, а небо над головой. Прямо из толщи воды изливался чуть голубоватый, ровный и яркий свет – не слепящий, но без труда заглушающий свечение аур вокруг человеческих тел.

«Чудо! Это истинное чудо! – буквально кричала Скользкий Плавник на мысленном уровне. – Мир умерших прекрасен! Как хорошо, что я умерла и перешла через мрак, отделяющий нас от страны мертвых!»

Она ощипывала листья ближних водорослей и совала их в рот, нимало не заботясь о том, что могла отравиться. Да и чего ей бояться, если она считала себя мертвой? Хорошо хоть, маску не выбросила. Дикарка настолько свыклась с этой деталью одежды, что не могла представить себя без нее даже в потустороннем мире.

Найл улегся на спину, глядя на мерно колышущиеся над лицом водоросли, на прекрасное светлое небо. Небо, как ни странно, тоже колыхалось. Свет наверху не выглядел однородным, он дробился на яркие облака с темными промежутками вокруг. Отдельные световые пятна смещались относительно друг друга, закручивались в вихре, расширялись, делились и соединялись. Правитель начал понимать, что имеет дело не с каким-то сверхъестественным явлением, а с банальным свечением планктона и других мелких организмов. Но главным было не то, откуда взялся свет. Главным было то, что привлекло несчетное количество существ в эту часть моря и заставляет кружить на одном месте.

Правитель закрыл глаза, возвращаясь в серый ментальный мир. Здесь, в мире разумов, крохотные безмозглые существа оставляли не больший след, нежели растения или ил, а потому казались просто серым слоем, слегка затуманивающим черную толщу воды. Голубого сияния будущей Богини он нигде не различал – но совершенно точно знал, что оно где-то здесь, где-то рядом. А потому обратил внимание на странное пятно, больше похожее не на живой организм, а на пустоту. Пустоту, почему-то просвечивающую сквозь плотный серый слой жизни. Это было странно и необъяснимо. А именно странность всегда и является главным признаком близости Семени.

Сон мгновенно пропал. Посланник Богини вскочил на ноги и быстрым шагом двинулся в том направлении, безжалостно выдирая встречающиеся на пути водоросли, спотыкаясь о камни, падая, снова вскакивая и опять двигаясь вперед. От пустоты его отделяло всего ничего – последние три сотни шагов. И когда он пришел к цели, то был уже совершенно уверен, что не ошибся: здесь, над засыпанной песком и заросшей морской травой трещиной в грунте, среди буйства света и красок во все стороны излучалась такая огромная, безнадежная, непередаваемая предсмертная тоска, испытывать которую могла только одно-единственное существо. Семя!