Подводник

Глава 11 Молитесь за Кастера Мильна

Найл надеялся, что на три десятка дней дикари не успеют забыть хозяина мертвых, его заботу о призванных к себе работниках, дармовой воде – а потому пришедших из мертвых земель путников пустят отдохнуть пару дней в тепле на мягкой общей постели. Тогда он сможет поговорить и о планах переселения людей в Дом Света. Корабль за необходимыми для этого приспособлениями уже ушел в город.

Однако даже приблизившись к Холодным горам почти вплотную, он никак не мог заметить на своем месте знакомую россыпь алых точек.

Не то что россыпи – единого огонька увидеть не мог!

«Не могли же Победители все разом куда-то уйти? – удивился правитель, пытаясь приглушить нарастающее в душе беспокойство. – Может, всем племенем к окраинникам в гости отправились? Все-таки не враги теперь, познакомиться успели, подружиться».

Он примерно помнил направление к пещере, а потому все равно смог привести свой маленький отряд к слоистой горе, по которой они прежним способом успешно забрались наверх. Здесь уже без особого труда удалось разглядеть светлый прямоугольник. Люди подошли к нему, поднырнули под нижний край «мягкой стены»…

В пещере горел свет. Разумеется, горел, поскольку никаких выключателей здесь никто никогда не ставил! Из дистиллятора потихоньку капала в высокий стакан вода, стекала по стенке и по полу медленно струилась к входу. Скользкий Плавник, воспитанная в безусловном почтении к каждому глотку воды, наклонилась, осушила стакан и поставила его обратно – хотя она оказалась потрясена увиденным зрелищем ничуть не меньше Найла и его телохранительницы.

Все племя победителей лежало на постели. Они покоились бок о бок, со счастливыми лицами и перерезанными горлами. Мужчины, женщины, маленькие детишки, что совсем недавно так радовались кусочкам кураги и маленьким зернышкам изюма. В пещере на дне моря было довольно прохладно, а потому гниение еще не успело прикоснуться к безжизненным телам.

– Кто? Почему? – только и смог в изумлении пробормотать правитель.

Это не могли быть охотники за масками – все маски племени лежали там же, на постели, рядом со своими хозяевами. Это не могли быть бездомные бродяги, ищущие приюта – ведь в захваченной пещере никто не поселился. Все вещи, все устройства, приспособления, ножи – все оставалось на своих метах. Но тогда: кто убил их всех? За что?

– А как вы поступаете со своими мертвыми, Скользкий Плавник? – прокашлявшись, спросил Найл.

– Отпускаем в море, – пожала плечами дикарка. – Обычно рядом с ловушками, чтобы мертвые, если проголодаются, могли взять себе часть добычи.

– Тогда давайте сделаем это, – снял на пол свой заплечный мешок Посланник Богини. – Раз уж ничем другим помочь уже не можем.

Опустив тела мертвых туземцев с обрыва в море, путники все-таки получили свой отдых. Но в тихой пустой пещере оказалось неуютно – хотя никто не мешал людям спать, не приставал с вопросами, не бегал со смехом друг за другом и не кричал о том, что мама дала ему самый большой кусок. Стены дома здесь больше не дарили пришельцам свежих сил. Нет, они норовили высосать ту энергию, которую гости принесли с собой. И потому, проснувшись, люди с облегчением покинули пещеру и отправились дальше вдоль внешнего отрога Холодных гор.

Вечером третьего дня они поднырнули под мембрану дома Окраинников, и остановились в плещущейся в маленьком бассейне воде. Скользкий Плавник опять, не выдержав, подошла к дистиллятору, выпила накопившуюся воду. Задумчиво взглянула на уходящую в глубь пещеры постель. И тут Найл не выдержал – он кинулся к дикарке, схватил ее за ворот, со всего размаха впечатал спиной в стену:

– Это все ты, ты безмозглая тварь! Это ты придумала, ты рассказала!

– Что с вами, мой господин?! – испугалась за рассудок правителя Нефтис, кинулась ему на спину и попыталась оттащить от перепугавшейся женщины.

Но Найл уже и сам расслабился, опустился на колени и гулко ударился лбом об пол:

– А я? Я-то тоже о чем думал?

– Что с вами, мой господин? – в растерянности присела рядом телохранительница.

– Я убил их всех! Убил до последнего младенца! Тупой недоумок… Дуростью своей погубил.

– При чем тут вы, мой господин?

– Неужели ты не понимаешь, Нефтис? – поднял на нее глаза правитель. – Ведь для них я был хозяином мертвых. Стал таковым стараниями вон той бабы. Они пришли со мной в мир мертвых, они видели светлый и красивый мир, они вкусно ели и спали в красивых шатрах. А потом их всех выгнали обратно, в холодный, темный и жестокий реальный мир. Теперь ответь мне, женщина, какой самый простой способ для живого человека попасть туда, где ему так понравилось, если он знает, что…

– Они убили себя… – наконец-то сообразила воительница. – Они думали, что попадут обратно туда, к шатрам возле Семени!

– Они знали, что там хорошо, – грустно рассмеялся Найл. – И ушли туда, прихватив с собой своих любимых, своих матерей и детей. Ушли все, самой короткой и надежной дорогой. Из-за моей дурости и нескольких сорвавшихся с языка слов.

– Но ведь вы не хотели для них зла, мой господин!

– Попроси у них за меня прощение. Может, простят и оживут? – Найл пересел, привалился спиной к стене и несколько раз ударил о камень затылком: – Ну, как же, как же так меня угораздило? Ну, почему я не подумал? Шестьдесят трупов! И чего ради? Всего лишь из-за нескольких плохо обдуманных слов…

– Мы должны их похоронить, мой господин, – напомнила воительница, надеясь отвлечь правителя от грустных мыслей.

– Да, – согласился Найл. – Должны. Дело рук своих… Эй, Скользкий Плавник, иди сюда. Это наша с тобой работа. От начала и до конца.

Как ни давила пустота второй омертвевшей пещеры, но путникам пришлось остаться в ней. Им все равно требовался отдых, а также хотя бы примерный план того, как действовать дальше.

По мнению дикарки, в Холодных горах обитало почти два десятка племен. Большинство – вдоль расходящихся от Пупковой скалы ущелий. Причем обитаемых – тех, в которых самая уловистая охота, всего четыре. Достаточно два раза подняться против течения до центра их маленького подводного мира, и дважды сбежать вниз по течению – и можно обойти практически всех. На все переходы уйдет всего два раза по десять дней, не больше.

Найл тоже занимался подсчетами, исходя из услышанного. Два десятка племен. Это, конечно, больше, чем думал Большой Крот, погибший на подводном крейсере. Но все равно: большинство местных родов маленькие, полтора-два десятка человек вместе с детьми. Пять-шесть воинов. В лучшем случае удастся набрать сотню мужчин. Если очень повезет – еще сотню получится собрать в сильных племенах. Но пойдут ли за ним все? Вряд ли… От силы треть. Еще, как всегда, кто-то заблудится, кто-то опоздает, кто-то испугается… Нет, больше чем на сто человек рассчитывать бесполезно. А жуков – не менее пяти сотен.

Можно заставить сражаться женщин. Тем более, что в этом жестоком мире с ними не очень церемонятся. Получится отряд в двести… голов. Почти втрое меньше, чем шестилапых. Но и другого выхода, кроме как попытаться вступить в битву, он тоже не видел. Решать придется самим дикарям.

Они начали свой путь с Широкой реки – того самого ущелья, по которому спускались к мертвым землям. Найл хорошо помнил, что видел на берегах сразу два племени, причем довольно многочисленных. Огоньков по тридцать. Если удастся убедить их – значит, собрать небольшую армию для штурма крейсера получится. Если нет – на готовности туземцев драться за свое будущее можно поставить крест и больше не тратить сил.

В конце концов, для Найла и двух женщин можно найти и другие способы выбраться. Сдаться жукам в плен, например. Или уйти к берегам Золотого Мира… Но не стоит отчаиваться раньше времени. Сперва нужно сделать попытку.

Против течения удобнее всего оказалось идти вдоль самых скал. Хотя холодно здесь было так же, как и на стремнине, но зато, тормозясь о камни, течение закручивалось в вихри и не так сильно давило в грудь, пытаясь остановить и опрокинуть. Но все равно – на путь, который вниз удалось пробежать всего за полдня, теперь они потратили два полных перехода.

Скалу, на которой обитало племя, нашел Найл. А вот тропинку-лаз, что вела наверх, обнаружила уже Скользкий Плавник. Подняться наверх труда не составило, и вскоре все трое путников дружно поднырнули под пленку.

– Я хозяин мертвых! – сразу твердо заявил Посланник Богини, обдав всех туземцев волной страха, которую только мог излучить. – Я решил, что настало время всем племенам Холодных гор перейти под мою власть! Если кто-то против, он может подойти сюда и умереть.

Найл обнажил меч. Как ни переживал он гибель двух племен по своей вине – но теперь он действительно был готов убивать. Потому, что племена погибли бессмысленно – и в том его вина. А сейчас он не видел другого выхода, кроме как доказать свою силу – а значит, гибель любого из дикарей пойдет на благо их же общего дела.

– Я хозяин мертвых! – повторил он. – Меня оскорбила попытка Породителя Воздуха создать бессмертные существа. Живые камни должны умирать как все, и я знаю, как их можно убить. Обитающих в Доме Света шестилапых нужно истребить и поселить вместо них людей. Смотрите сюда.

Правитель подошел к стене и быстро отчертил на ней тридцать вертикальных черточек.

– Вот через столько снов я жду вас всех перед пещерой Окраинников, что обитали в трех днях пути направо от выхода из ущелья. Вы должны прийти туда вместе с женщинами и малыми детьми, чтобы заселиться в Дом Света после того, как мы убьем живые камни. Тот, кто пойдет со мной, сможет начать новую жизнь. Тот, кто останется – умрет здесь в муках. Скользкий Плавник, раздай пищу мертвых. Каждый из вас сейчас прожует и съест кусочек кураги в знак приобщения к моему воинству. Тот, кто пойдет за мной, сможет вечно вкушать эту пищу, если погибнет за мое дело, либо покинет этот мир после победы. Кто откажется – никогда не обретет покоя и станет вечно и неприкаянно бродить среди мира живых. Вы все поняли? Через тридцать дней вы должны прийти к пещере племени Окраинников! Иначе горечь и муки станут преследовать вас после смерти так же, как и при жизни. Так сказал я, хозяин мертвых.

Посланник Богини дождался, пока дикарка раздаст угощение, и вынырнул из пещеры.

Кажется, все было сделано правильно. Он слегка напугал. Он выглядел и вел себя не так, как туземцы. Он доказал, что действительно принадлежит к чужому миру, дав по кусочку незнакомой Холодным горам сласти. Он пообещал им осуществление мечты уже многих поколений и логично объяснил, почему это возможно. Теперь настала пора выбирать дикарям. Либо они решатся откликнуться на его зов и покинут мир тьмы, чтобы вернуться в мир света, либо…

Что ж, каждый человек волен сам решать свою судьбу. А они должны двигаться дальше по ущелью. Нужно успеть обойти все племена людей, уцелевшие среди пропастей и скал, призвать их на решительную битву – а затем вернуться до назначенного срока.

Поначалу Посланник Богини решил, что на его зов не придет никто. Они прожили в пещере, освещенной весной лампой и с постоянно работающим дистиллятором, одиннадцать дней – и ни один дикарь так и не появился под отвесной скалой.

– Они не желают добиваться своего права на жизнь сами, – пробормотал он вслух, закрыв глаза и окинув мир ментальным восприятием. – Ни единого огонька. Наверное, они надеются, что все случится само собой, если хорошенько потанцевать перед мягкой стеной и проорать пару громких песен.

Он сбился со счета, пытаясь разобраться в количестве снов, в которых можно измерить длительность обхода горных ущелий, но племен они посетили семнадцать. В большинстве случаев встречи обошлись мирно: Найл произнес неизменную речь, «приобщил» всех к себе курагой, приказал явиться на битву и ушел. Пять раз пришлось сражаться с вождями и один раз – сразу с десятком мужчин. Разумеется, одетый в кирасу и вооруженный мечом, Найл без труда победил всех. Рубился он без всякой жалости. Правитель понимал, что слухи о его поведении неминуемо расползутся по всем родам – а значит, все должны знать о его решительности и серьезности обещаний.

Но сейчас… Найл успел выспаться уже десять раз, но в назначенное место сбора пока еще не явился никто.

– Боюсь, если в плен сдаться, – задумчиво произнес он, – могут близко к рубке и не подпустить. Что тогда делать? Орехи до конца жизни собирать? Надежнее до Золотого Мира дойти. Там меня наверняка помнят. Придумаем чего-нибудь на пару с ныряльщиками…

Как раз в этот момент на грани ментального восприятия он заметил изменения. Последние месяцы приучили правителя пользоваться «мысленным оком» практически постоянно, а потому появление множества алых точек в нескольких часах ходьбы остаться незамеченным не могло даже сейчас, когда он находился на свету и спокойно возлежал на постели из рыбьих шкур. Большую их часть пришлось выбросить – но для трех человек хватало и оставшегося уголка.

– Скользкий Плавник! – приподнялся Найл. – Тебе придется спуститься и встретить гостей. Иначе они заблудятся в здешней темноте.

Не успели подошедшие первыми дикари добраться до скалы Окраинников, как правитель успел заметить еще один движущийся отряд, потом еще и еще.

– Назия, – мысленно вызвал он дрейфующую где-то наверху, над головой, флотилию. – Надеюсь, корабли успели вернуться из города? Скоро мне понадобится весь груз! – Они здесь уже третий день, мой господин.

– Тогда приготовь еду и воду для насыщения команды двух судов. Мне понадобится покормить примерно сто человек.

– Слушаюсь, мой господин.

Теперь уже не требовалось посылать дикарку встречать новые отряды – подходящие справа и слева племена натыкались на обширный лагерь и просто примыкали к нему.

Посланник Богини не знал, откуда, к каким родам принадлежали те, кто решился встать под его знамя. В первом отряде насчитывалось человек тридцать. В двух, подошедших немного позднее, – примерно по пятнадцать. Потом пришли еще около тридцати человек.

Всех их объединяла надежда на то, что странный гость, явившийся в их дома, действительно знает способ изгнания живых камней. Но почти все дикари продолжали сомневаться в этом и постоянно вспоминали о том, что в любой момент можно вернуться назад, в свою родную пещеру.

«Что же, – решил Найл, завязывая на лице маску. – Настала пора показать чудо».

Он вышел из-под стены, подошел на край обрыва и спрыгнул вниз, сразу ощутив, как повернулись к нему десятки голов и заинтересовались десятки сознаний.

Прожившие под водой всю свою жизнь и получившие немало полезных навыков от своих предков, дикари неплохо ориентировались по колебаниям воды, представляли себе общую окружающую обстановку. Они «увидели» спустившегося со скалы человека. Но, естественно, не могли узнать, кто он такой.

– Я хозяин мертвых, – послал в их стороны направленный мысленный импульс Найл и сразу ощутил возникшую среди двуногих панику: они поняли, что их новый вождь способен разговаривать под водой!

Это было хорошо и тоже входило в план правителя Южных песков. Пусть знают, что он действительно наделен сверхъестественными, по их понятиям, способностями. Тогда в них появится больше веры. Веры в него, в возможность победы, в прекрасное будущее здесь и бесконечные удовольствия – в случае гибели в битве.

– Идите за мной, я сотворю для вас пищу и воду. – Посланник Богини отвел поднявшихся со своего места дикарей на пару сотен шагов от гор и приказал:

– Сбрасывай припасы, Назия!

Вскоре дикари своим «ушным» зрением обнаружили, как из ничего вдруг начали появляться большие мешки и падать вокруг людей, а иногда и просто им на головы.

– Здесь еда, – поднял Найл один из мешков, развязал, – и мягкая фляга с водой. Отдыхайте, набирайтесь сил. Скоро они нам понадобятся. И не забывайте про детей. Обратного пути не будет, мы войдем в Дом Света и останемся там навсегда.

Он ненадолго смолк, вглядываясь в мысли туземцев, а потом добавил:

– Если у кого-то дома остался ребенок – сходите за ним, пока не поздно. Если ребенку не хватает маски – поднимитесь в дом Окраинников, я дам ее. Но все вы должны быть вместе. Иначе нельзя.

Два чуда подряд, явленные дикарям, сразу внушили им должную веру. Колебания остались позади, желание убежать назад, в пещеры – тоже. А еще правитель рассчитывал на то, что часть туземцев успеет сбегать в родные ущелья и позвать с собой тех, кто еще сомневался, забрать оставленных подальше от бед малышей. Простояв общим лагерем несколько дней, его маленькая армия увеличится еще хоть на десяток воинов. А это весьма существенно, когда число бойцов измеряется не тысячами, и даже не сотнями мечей.

Теперь Найл мог быть относительно спокоен и в том, что подходившие один за другим к лагерю горстки воинов сразу оказывались среди тех, кто уже верил хозяину мертвых, а потому и сами постепенно заражались общей уверенностью в вожде и неизбежной победе.

За масками подошли всего несколько женщин. Посланник Богини думал, что таких будет намного больше. Увы, жестокие законы подводного мира требовали, чтобы мать, родившая девочку, либо победила в поединке одну из женщин племени и забрала маску у нее, либо отдала малышу свою маску, а сама покинула пещеру… Если рождался мальчик – на бой выходил тот, кто считался покровителем матери.

Изредка, когда ребенок казался слишком слабым или вождь преследовал какие-то свои хитрые планы, схватка откладывалась на потом. Малыш либо умирал, позволяя пещере сохранить взрослого члена рода, либо подрастал, и тогда свою маску отдавал тот, кто хуже владел ножом…

Скользкий Плавник чуть не заплакала, видя, как хозяин мертвых с легкостью раздает величайшую драгоценность Холодных гор, но перечить не посмела.

– Зато у тебя будет столько детей, сколько ты захочешь, – пообещал Найл. – И тебе не придется драться ни за одного из них.

Нефтис отвернулась и отошла к дистиллятору, куда раньше правителя успев понять, чем ему придется расплачиваться за подобные неосторожные слова.

– Я подарю тебе много детей, хозяин мертвых, – согласилась Скользкий Плавник, опускаясь рядом с правителем на шелестящие рыбьи шкурки.

После третьего сна Посланник Богини решил, что ждать больше нечего. Кто хотел, тот уже явился на его зов. Кто не желает, кто решил оставаться и умереть… Что же, это их полное право. Каждый волен распоряжаться своей жизнью так, как ему заблагорассудится.

На этот раз он спустился со скалы вместе с Нефтис и дикаркой, двинулся в долину, куда обычно сбрасывали с кораблей припасы. Туда же торопливо устремились туземцы, знавшие, что сейчас получат угощение.

– Слушайте меня все! – послал общее мысленное послание Найл. – Сейчас я сотворю оружие, способное убивать живые камни. Будьте осторожны, поскольку оно очень опасно не только для шестилапых, но и для всего живого!

Назия, получив со дна команду, вытолкнула за борт два тугих пучка копий, изготовленных в городе в точности по требованиям правителя: с коротким толстым древком – длинное во время схватки в узких помещениях крейсера окажется больше помехой, чем подспорьем. С тяжелыми бронзовыми наконечниками – они и потяжелее будут, не дадут оружию всплыть и не сгниют в воде слишком быстро, да и хитиновый панцирь тяжелым наконечником пробить легче окажется.

Вскоре оба пучка опустились в укутанную мраком долину, к ногам Посланника Богини.

– Смотрите внимательно, – предупредил Найл, извлекая одно из копий. – Я нанесу удар.

Нефтис, повинуясь жесту господина, подняла перед собой взятый со скалы камень, отпустила, отскочив в сторону. Правитель качнулся вперед и сильным, быстрым ударом отбил булыжник в сторону дикарей.

– Смотрите на этот камень. Он мертвый, и намного прочнее тел живых камней. Но после сильного удара мое волшебное оружие совершенно не затупилось! – Найл высоко поднял наконечник, помахал им из стороны в сторону, создавая различимые туземцами колебания в воде. – Живые камни это оружие будет пробивать насквозь! Мы истребим их всех и вернемся в Дом Света!

Дикари ответили могучим, слитным импульсом восторга. Им ли не знать, во что превратился бы костяной наконечник после такого испытания!

– Скользкий Плавник, – толкнул Найл женщину. – Иди, раздавай копья. Доверяю эту честь тебе.

Восторгу туземцев, получавших в руки тяжелое, весомое, мощное оружие, не было границ. Многие тут же порезались, пробуя остроту наконечника, некоторые принялись втыкать его в слежавшееся глинистое дно, и с изумлением обнаруживая, что копье погружалось в землю почти на полдлины.

Двуногие горели желанием немедленно кинуться в бой и перебить живые камни все до последнего. И Найл с трудом сдержался, чтобы не использовать этот порыв. Он слишком хорошо знал, сколь опасными бывают жуки даже для хорошо вооруженного человека. Выждав, пока первая радость несколько поутихнет и люди снова смогут воспринимать его импульсы, он потребовал обратить на себя внимание.

– Запомните! Бить живые камни так, как я ударил мертвый валун, бесполезно. Наконечник соскользнет по их спине, не причинив вреда. Живые камни немного ниже вас, поэтому колоть их нужно вот так, сверху вниз, вертикально ударяя в броню, чтобы пробить ее насквозь. Затем качнуть копье в ране, раздирая внутренние ткани, и только после этого выдернуть назад. Разойдитесь в стороны, встаньте в один ряд, вокруг меня.

Если на суше обучаемые воины еще могли смотреть из-за спин друг друга, то здесь, в глубине, расходящиеся волны разбивались о первые ряды зрителей, и те, кто стоял чуть дальше, не понимали ничего.

– Смотрите! – повторил Найл, когда дикари встали кругом. – Удар сверху! Качаем копье из стороны в сторону! Выдергиваем!

Он не только рассказывал, но и повторял свои действия мысленно, передавая ощущения всех мышц, чтобы ученики как можно быстрее и полнее поняли, что от них требуется:

– Оружие держим за самый конец! Иначе живой камень сможет достать вас своими жвалами! Подступаем, удар! Качок из стороны в сторону! Выдергиваем! Метиться лучше в щель между грудной и головной пластинами, или в основание надкрыльев… – Найл старательно выстреливал образ за образом. – Но сильный удар убьет его при попадании в любое место! Потом качок, чем сильнее, тем лучше. Чтобы превратить все внутри в мешанину. Отступить…

Так продолжалось семь снов. Правитель не собирался сделать из дикарей настоящих, опытных воинов, а потому учил только трем основным приемам боя с шестилапыми: верхний удар, удар снизу за лапы, чтобы распороть брюхо, и удар сзади, опять под толстые пластины надкрыльев, в нежное, мягкое брюшко. Но зато выполнение этих приемов доводилось до полного автоматизма. У Найла было слишком мало людей. Он хотел, чтобы они победили врага, а не погибли с честью, сражаясь за прекрасное будущее.

За эти дни к армии присоединились еще пара небольших племен, и теперь у Посланника Богини имелось восемь десятков мужчин, почти сотня молодых женщин, два десятка подростков, способных держать оружие и примерно полсотни детей, которые были просто обузой… Если не считать того, что только ради этой «обузы», ее будущего и собирались сражаться взрослые люди…

– Пора! – именно этот импульс Посланника Богини заставил проснуться дикарей на десятый день пребывания у скалы Окраинников.

Люди зашевелились, одновременно предвкушая грядущую битву, после которой они смогут стать хозяевами Дома Света, и страшась ее. Им еще ни разу не приходилось вот так, открыто, идти и вступать в схватку с живыми камнями. Не прятаться в скалах, выжидая возможности подскочить к краю поля и сорвать несколько стеблей, не таиться, и не спасаться в смертельном ужасе от нагоняющего бессмертного, всесильного существа – а повернуться к нему навстречу и вскинуть оружие.

Пока они еще не видели своего командира, но осознали его приказ выстроиться в длинную колонну и зашевелились, выбираясь из обжитого лагеря. Найл появился, когда они уже выстроились, и пошел от головы колонны к ее хвосту, выбирая женщин с маленькими детьми и зовя их за собой. Приведя их в самый конец войска, он объяснил для них конкретную задачу:

– Когда мы все ворвемся в Дом Света, вы положите детей на сухую площадку над водой, а сами встанете изнутри у входной пещеры, выставите в нее копья и будете удерживать или убивать всех шестилапых, которые попытаются проникнуть внутрь. Вам нужно устоять совсем недолго. Те из живых камней, что находятся снаружи, возвращаются в Дом Света, чтобы подышать. Если вы устоите, они все быстро утонут, и дом станет ваш. Если нет – они убьют вас всех, и детей тоже.

Посланник Богини был уверен, что тремя десятками копий удержать узкий входной тоннель удастся без труда. А если этим станут заниматься матери, защищающие детей, – у жуков не останется никаких шансов. Значит, передовым отрядам будет обеспечен безопасный тыл.

Затем он пошел от задних рядов вперед, подзывая к себе самых сильных или просто взрослых с виду мужчин, и просто поставил их отдельным отрядом впереди армии. Они станут основной ударной силой.

– Мы должны войти в Дом Света и пройти его от начала и до самого конца, убивая все, что шевелится, – кратко приказал Найл. – А теперь, за мной!

Хотя самым быстрым путем считался прямой, через горы, правитель повел свою армию вокруг. Найл не хотел, чтобы на узких тропах отряды потеряли строй, превратились в тонкую цепочку из отдельных людей или кучки ночующих в разных норах воинов. Нет, армия должна быть едина. Не говоря уже о том, что возникающие «из ничего» посылки с едой и водой лишний раз подкрепляли веру дикарей в «хозяина мертвых».

Путь вокруг гор занял целых восемь дней, но ощущавшие в руках оружие, хорошо усвоившие уроки боя туземцы не потеряли стремления к схватке. Слишком долго предки рассказывали им, как подлые шестилапые лишили людей законной обители, в которой всегда сухо, светло и в достатке воздуха. Слишком много им приходилось прятаться, терпеть страхи, воровать украдкой то, что завещано Породителем Воздуха им, и только им. Настало время расплаты.

Последнюю остановку Найл сделал уже под самым носом у железного исполина, построенного когда-то человеческими руками. Для жуков, как ни хорошо они ориентировались в подводном мраке, расстояние в треть километра было слишком велико, чтобы заметить колебания воды от присутствия незваных гостей. А заплывать в эту сторону у них не было необходимости – перед лодкой водорослей не росло.

Красные огни сознаний насекомых сновали в воде довольно часто. Это означало, что на крейсере царит «день». Жуки бегают по своим отсекам и верхнему, проходному ярусу постоянно. Они сразу заметят опасность, соберут силы для отпора… Нет, Найл не собирался лишний раз повышать шансы противника отбить атаку. Силы и так слишком неравны.

Лучше подождать ночи, когда шестилапые немного угомонятся и разбредутся по отдельным каютам. Тогда, глядишь, и тревога далеко не сразу доберется до их уютных норок.

Наконец, количество красных точек на полях заметно уменьшилось. Ждать, чтобы их не осталось совсем, было бессмысленно. В мире, где ночь ничем не отличается от дня, всегда найдется часть обитателей, которые живут наперекор всем остальным. А значит…

– Матери с детьми остаются у входа внутри и охраняют пещеру от проникновения шестилапых, – повторил задание Найл. – Остальные за мной. Мы должны пройти весь Дом Света от начала и до конца. Если попытаемся отступить или остановиться, живые камни перебьют вас всех.

Посланник Богини перехватил копье острием в сторону гор и стал осторожно протискиваться вперед под самым бортом, стараясь, чтобы исходящие от него колебания воды отражались от борта на безжизненные скалы. Чем позже шестилапые заметят опасность – тем лучше.

Однако, когда до носа оставалось всего несколько шагов, он схватил кравшуюся позади Нефтис за руку, наклонился так, что туловище едва не распласталось параллельно дну и, со всей силы отталкиваясь ногами, ринулся вперед. Он выскочил на насыпь перед тоннелем, подсвеченным красным ободком, повернул внутрь, продолжая волочить ничего не видящую женщину, и только когда впереди задрожал белый свет ламп, отпустил ее, вцепившись в копье обеими руками, дошагал до трапа – как мучительно медленно приходилось делать это в воде! И это в то время, когда дорого каждое мгновение!

Побежал по ступеням трапа наверх.

В отверстии над головой показалась голова с полусогнутыми, выдвинутыми далеко вперед жвалами. Найл с ходу, снизу вверх, ударил в основание лап, пробив тихо хрустнувший хитин, навалился на древко, опрокидывая первую жертву битвы в воду.

Нефтис тут же парой ударов в основание надкрыльев добила жертву, и правитель пустил ее плавать в воде возле трапа. Вид погибшего врага всегда ободряюще действует на молодых воинов. Особенно, если этот враг считался непобедимым.

Найл поднялся по трапу из воды, сорвал с себя маску, глубоко втянув сухой теплый воздух. Оглянулся вниз: из трубы торпедного аппарата один за другим выскакивали поблескивающие рыбьей чешуей на плотно облегающих комбинезонах дикари. Значит, не струсили в последний момент. Значит, наступают.

Он отошел в сторону от трапа, освобождая место для поднимающихся воинов, на мгновение сосредоточился, пытаясь уловить мысли тех, кто все еще остался снаружи. Кажется, тревожных сигналов нет. Значит, на них еще не напали.

– За мной! – На площадке накопилось уже три десятка воинов, и настала пора начинать штурм.

Найл ринулся по трапу вверх – этаж, второй, третий. Нырнул в открытый люк второго отсека, добежал до двери, ведущей в третий, медленно и аккуратно, без лишнего шума ее закрыл, махнул руками дикарям:

– Сюда! Становись здесь. – Когда у двери накопились силы, очередной набегающий десяток повернул к трапу, ведущему на этаж для сушки водорослей. – Закрытый люк в полу внизу трапа видите? Быстро сгребайте все орехи, которые есть на полу, и закапывайте эту створку. Чтобы ее никакой силой не открыть было!

Он выждал еще чуть-чуть, отправляя в помощь первому десятку еще воинов, потом распахнул дверь, перебежал к следующей, прикрыл. Сам спрыгнул по трапу вниз, встал на запертую дверцу:

– Орехи сюда! Скорее.

Туземцы заметались по ярусу, скатывая все накопленные жуками припасы Найлу под ноги, и вскоре вход в нижние секции закрыла огромная груда, не раскопав которую, ни войти, ни выйти в отсек стало невозможно.

– Дальше, за мной! – во весь голос скомандовал правитель.

Все шло отличное. Времени прошло всего ничего, а они, не пролив ни капли крови, уже успели отрезать примерно четверть всей жучиной команды. Еще отсек – и они сократят численность врага больше, чем на треть!

Найл распахнул дверь, ринулся в четвертый отсек – и увидел перед собой двух жуков. Шестилапые ничуть не испугались. Кто же боится вороватых, но беззащитных двуногих крыс? Это их и погубило. Посланник Богини, перехватив копье за самый кончик, в точности так, как учил дикарей перед скалой Окраинников, приподнялся на цыпочки, вытянулся во вест рост и, находясь в недосягаемости от мощных жучиных жвал, вогнал острие копья в щелочку между головой и грудной пластиной шестилапого. Резко качнул древком из стороны в сторону, разрушая всякую связь могучего тела и его передней части – глаз, жвал, пасти. Потом выдернул оружие и отскочил.

Жук, медленно перебирая лапами, отступил в сторону и рухнул, перекатившись на спину.

Второй шестилапый кинулся было на Найла – но тут уже Нефтис, припав на колено, показала правильный полосующе-продольный укол снизу-вверх в брюшко, и жук, потеряв от боли ориентацию, во всей скорости врезался в стену.

– Вниз! – рявкнул на замерших дикарей Посланник Богини. – Быстрее! Люк засыпайте, пока наружу не полезли!

Он подскочил к двери, ведущей дальше в глубь лодки, захлопнул ее, ожидая, пока орудующие орехами туземцы снова подтянутся к дверям, готовясь к новому рывку.

«Сейчас будет пятый отсек, – мысленно приободрился правитель. – Он тоже жилой. А дальше – рубка, реакторный отсек, механизмы. Шестилапые там тоже обитают, но их наверняка куда меньше, чем первых четырех.»

Наконец, у дверей собралось почти полсотни воинов. Найл рывком отворил створку – и из нее тут же полез большой глянцевый жук. Нефтис ударила его копьем с одной стороны, Найл с другой. Бронзовые наконечники, пробив хрупкую броню, пронзили тело насквозь, и шестилапый рухнул. Вместо него сунулся другой – и тоже был убит. Третий, получив ощутимый удар в голову, попятился.

– Оттаскивайте их! – рыкнул Посланник Богини, указывая на загромождающие проход тела.

Дикари с готовностью отволокли своих извечных врагов в сторону, на пробу потыкали в них копьями и поняли, что тоже смогут без труда пронзать бронированных монстров, как обычных головастиков. Теперь им хотелось попробовать силы уже на живых шестилапых.

Между тем в дверях установилась долгая пауза. Жуки поняли, что каждого сунувшегося в дверь тут же убивают. Люди тоже не горели желанием лезть прямо в шевелящиеся жвалы, что ждали их по ту сторону переборки. Но если насекомые умеют ждать месяцами, то люди позволить себе такой роскоши не могли.

– Нефтис! – Посланник Богини опять перехватил копье за конец, и они вместе с телохранительницей одновременно выбросили оружие вперед, в ближайшего жука. У того подкосились ноги, он рухнул на пол. Точно такой же сдвоенный удар поразил его соседа, и Найл прыгнул вперед, провалившись в щель между бронированными телами, пополз вперед, толкнул копье вперед, пробив грудную пластину, над самой головой, у третьего. Тот умер не сразу, задергался – но шестилапые сгрудились так, что никто из них не мог даже шевельнуться.

Правитель приподнялся над спинами, попытался достать острием копья еще одного врага, чуть подальше. Тот, явно разозлившись, вскарабкался на спину впереди стоящих, ринулся на противника, щелкая жвалами. Но человек тут же провалился обратно в узкую щель – выковырять откуда его было не так-то просто, – а когда жук приблизился, ударил его снизу в брюхо. Потом опять попытался дотянуться бронзовым острием до тех, кто стоял во втором ряду.

Шестилапые почуяли опасность, попятились, оставляя между собой и уже погибшими соплеменниками свободное пространство. Найл тут же отпрянул назад и скомандовал дикарям:

– Навались!

Десятки рук уперлись в загораживающие дорогу черные тела, отпихнули их назад, и человеческий поток хлынул в пятый отсек, растекаясь по верхней площадке.

Жуки, наконец-то увидев перед собой не только острые смертоносные жала, но и мягкие тела двуногих «крыс», опять двинулись вперед, раздвинув жвалы и в доли мгновенья преодолев свободное пространство до врага. Сильный удар в кирасу откинул Найла к стене. Правитель успел подняться, успеть вогнать копье в распахнутую пасть жука – но тут же на его теле сомкнул свои жвалы другой шестилапый. Кираса угрожающе затрещала – жук, встав на задние лапы, поднял Найла над головой, несколько раз сильно тряхнул. Правитель со всей силы вогнал копье ему в грудь, но жук только сильнее затряс двуногого, никак не понимая, почему тот не переламывается пополам.

Сверху Посланник Богини смог одним взглядом окинуть картину битвы. На дальнем краю отсека отряды еще сходились. Дикари, размахнувшись из-за спины, с громким треском вонзали свои копья в спины жукам в те самые мгновения, когда прочные жвалы смыкались на их телах, перекусывая пополам. Мертвые застывали, а по ним лезли друг на друга все новые и новые воины.

Здесь ситуация уже резко менялась. Стоило жуку попытаться влезть на погибшего товарища, хоть на мгновение показать грудь – как туда немедленно наносился удар, словно молниеносный бросок острого кастето-ножа в беззащитное горло. Люди пригибались, прячась за крупными бронированными телами мертвых жуков, подкрадывались в упор и били шестилапых в бок, с той стороны, куда не доставали их жвалы. Дикари ползли по полу, незаметные в толчее, и снизу вспарывали жукам брюшки или кололи их в грудь. Люди припадали вниз, прыгали от опасных врагов по спинам уже поверженных «живых камней», ползали, изгибались, как тонкие стебельки, выворачивались во все стороны. То есть, делали все то, на что закованные в хитиновую броню монстры оказались неспособны. И вскоре жуки начали пятиться, спасаясь от чересчур быстрого и гибкого врага. Часть их отступила дальше, вглубь лодки. Часть торопливо спустилась в жилой отсек и захлопнула за собой люк.

– Вы здесь, мой господин, – Нефтис, облепленная сизой жучиной слизью с ног до головы, опустила копье, схватилась за меч и несколькими сильными ударами срубила одно из жвал уже мертвого жука.

Найл рухнул вниз, с облегчением перевел дух, выдернул из тела свое копье, побежал к трапу:

– Закидывайте люк! Чем угодно! Да тушами жучиными закапывайте. Нам главное, чтобы вылезти никто не смог. А то ударят в спину в самый неподходящий момент.

Посланник Богини окинул поле боя торопливым взглядом. Не меньше трех десятков погибших туземцев. Почти все – мужчины. Значит, теперь сражаться начнет вторая волна: молодые ребята и женщины, которых он отодвинул к середине колонны. Они только сейчас пробирались в двери отсека, не без страха глядя на окровавленную кашу из тел, вывалившихся внутренностей, отрубленных конечностей.

– Быстрее же! – попытался приободрить их Найл. – Мы победили! Нужно догонять живые камни, пока они никуда не попрятались! За мной!

Он первым проскочил в шестой отсек, остановился над ведущим в рубку трапом, оглянулся на идущих позади людей.

– Нефтис… Скользкий Плавник, ты тоже здесь?! Первый, второй… Ну же, шевелитесь! Вы собираетесь освобождать свой Дом Света, или нет?

Подождав, пока в отсек втянется три десятка человек, большинство из которых уже сейчас оказались женщинами, он прыгнул в зев люка, загрохотал вниз по ступеням. Остановился на небольшой площадке между пролетами, взглянул вниз.

Вокруг самого трапа столпилось примерно двадцать жуков, поджидая, шевеля жвалами, пока он опустится ниже. Чуть дальше, на планшетном столе, лежали два истерзанных женских тела. Похоже, перед самым появлением людей шестилапые тут опять как-то забавлялись, а после стычки в пятом отсеке сорвали на беззащитных пленницах свою злость.

– Ладно, повеселимся, – кивнул им Найл, быстро перекинул ноги через поручни и прыгнул вниз, им за спины.

Пока жуки, торопливо перебирая лапами, разворачивались, он уже успел садануть одного из них копьем в бок. А потом, вскочив на его тело, сверху вниз нанести укол еще одному шестилапому в основание надкрыльев.

Потом ему пришлось торопливо пятиться, поскольку жуки все сразу ринулись в атаку, но правильный удар из-за головы в щель перед грудной пластиной он все-таки сделать успел – а затем нырнул под планшетный стол.

К этому моменту с трапа успела скатиться Нефтис, подскочив к жукам сзади и начав кромсать брюшки. А когда те развернулись, рядом с ней стояло еще несколько дикарей, держащих копья наперевес. Найл, выглянув из-под стола, ткнул копьем в брюшко еще одного жука, и шестилапые не выдержали, шарахнувшись к стенам, взбежав по ним к трапу и вырвавшись через люк наружу.

– Уйдут! – попытался вскочить Посланник Богини и гулко врезался головой в стол. – Уже ушли…

Он вылез и, потирая голову, устремился к трапу, поднялся наверх… Разумеется, жуки уже куда-то разбежались.

– Скользкий Плавник! – наклонился над люком Найл. – Оставайся здесь вместе с остальными, охраняйте отсек! Чтобы больше никто сюда не пробрался!

Он вернулся назад в пятый отсек, где туземцы растерянно бродили, выглядывая среди погибших своих знакомых и родственников, зло скрипнул зубами:

– Вы что застыли? Сражение еще не кончено! За мной, живые камни прячутся во всех щелях.

Еще три десятка дикарей, нахмурив брови и крепко сжав копья, двинулись за ним. Миновав командную рубку, они вошли в реакторный отсек. Найл заглянул в люк, но увидел только ровный коридор, гладкие стены, какие-то непонятные отвороты.

– Вроде, никого… – Правитель выпрямился. – Ты, ты… – отсчитал он пальцем пятнадцать человек. – Спускайтесь, проверьте, не прячется ли там кто-нибудь из живых камней. Остальные за мной.

Начиная со следующего отсека, потолок ощутимо пошел вниз – значит, они приближались к корме. Найл торопливо пересчитал по пальцам. Получилось, это восьмой отсек. Осталось всего четыре. Совсем немного…

На этот раз он полез в люк сам, осторожно прокрадываясь по широкому, обшитому пластиком коридору. Из него в обе стороны расходились двери. Он толкнул одну, заглянул внутрь. Пусто. Толкнул вторую. Никого. Но когда он поравнялся с третьей – она распахнулась сама, и в коридор метнулось черное тело. Найл, не разбираясь, выбросил вперед копье. Точно так же поступила и крадущаяся рядом Нефтис. Жук, так и не успев развернуться для атаки, упал набок и вытянул лапы на всю длину.

– Ну, что вы все столпились? – оглянулся через плечо Найл. – Идите, проверяйте следующий коридор.

В мысленном послании это прозвучало, как «проверяйте дальнюю пещеру», но дикари поняли. Найл с Нефтис заглянули еще в три двери, больше никого не обнаружив, – а вот из соседнего прохода вскоре донеслись крики и грохот. Видимо, туземцам пришлось-таки принять бой.

Наверх выбралось двенадцать густо забрызганных кровью дикарей вместо пятнадцати. Что случилось, спрашивать было глупо, а потому Посланник Богини просто двинулся дальше. Девятый отсек – узкий лаз, четыре комнаты, ни одного шестилапого. Десятый – всего одна, но большая комната, в которой угрожающе топчутся под трапом два жука. Найл, пожав плечами, отобрал у дикарей их копья, а потом сверху вниз забросал ими шестилапых. Из четырнадцати бросков восемь пришлись в цель. Подождав, пока враги издохнут, люди спустились вниз, разобрали свое оружие, двинулись дальше.

Одиннадцатый отсек – никого. Двенадцатый – четыре жука, растопырив надкрылья, ринулись на людей, явно надеясь не столько убить двуногих пришельцев, сколько просто прорваться к выходу. Но двое сразу напоролись на копья Нефтис и Найла, одного убили добрым десятком точных ударов дикари, и только последний смог сбить стоящего перед ним человека, размозжив ему голову о палубу – другой дикарь, красиво припав на колено, стремительным уколом пропорол ему брюшко.

– Кажется, почти все, – погладил Найл крышку торпедного аппарата, в котором ему с Нефтис пришлось провести несколько дней. – Но только почти. Наверняка где-то прячутся еще жуки. Ну, любимцы Породителя Воздуха, давайте теперь медленно двигаться назад, от кормы к носу, еще раз внимательно осматривая отсеки. Дом Света станет вашим только тогда, когда здесь не останется ни единого живого камня. Только мертвые. Понятно?

Они снова стали обыскивать отсеки – не спеша, очень тщательно, в постоянной готовности отбить атаку затаившегося шестилапого. Одиннадцатый – никого. Десятый – только мертвые тела. Девятый – пусто. Восьмой – одни погибшие. Седьмой…

В седьмом отсеке они наткнулись на несколько жучиных туш, лежащих вперемешку с человеческими останками. Здесь не осталось никого живого, и можно было только гадать – то ли в смертельной схватке полегли все до единого, то ли кому-то из шестилапых удалось вырваться и перебежать в какое-то другое тайное убежище.

– Оставайтесь здесь, – приказал Найл дикарям. – Будете защищать отсек, если кто-нибудь появится.

Они с Нефтис двинулись дальше, к командной рубке.

– Скользкий Плавник, – перегнулся через перила Посланник Богини. – У вас все хорошо?

– Да, хозяин мертвых, – отозвалась дикарка.

– Здесь ничего не случилось.

Все. Остальные отсеки оставались замурованными вместе с их обитателями. Найл прошел на нос, спустился к воде, осторожно ступая меж безмятежно играющих детей. Там, внизу, в розовых кровавых разводах, продолжали караулить вход женщины. Судя по тому, что наверху плавали два перекушенных пополам тела, им тоже изрядно досталось.

– Все, – похлопал ладонью по воде Найл. – Поднимайтесь. Если кто из жуков и остался до сих пор снаружи, то только мертвый. Мы победили. Отныне Дом Света принадлежит нам.

Люди были рады. Очень рады. Но праздника все равно не получилось. Из восьмидесяти мужчин на лодке погибло пятьдесят. Из ста женщин – тридцать. Кроме того, каким-то образом среди убитых оказалось несколько подростков, которые, кажется, в битве и прочесывании подводного крейсера вовсе не участвовали. Из тех, кто вошел во входной тоннель лодки в мир мертвых отправился каждый второй – а дикари не привыкли хоронить своих близких в таких количествах.

Вдобавок, в четырех передних отсеках все еще оставалась в живых почти половина шестилапых, которые время от времени пытались вырваться на свободу. Пока, правда, завалы из орехов и камней, специально ради этого принесенных с гор, удерживали люки запертыми – но кто знает, что случится, если живые камни все-таки смогут вырваться на свободу.

Дом Света пришлось расчищать от мертвых четыре долгих дня, и когда дикари вытаскивали наружу туши жуков из задних отсеков, от них уже явственно припахивало.

Посланник Богини тоже чувствовал себя обманутым. Он бродил по кораблю, заглядывал во все отсеки, но… Но никак не мог обнаружить ничего, связанного с управлением кораблем, или необходимых для движения судна механизмов.

В шестом отсеке находилась рубка – это совершенно точно. Он обнаружил там планшетный стол, перископ, несколько постов контроля и управления – но ни штурвала, ни поста управления кораблем там не имелось.

За рубкой на всех лодках должен находиться реакторный отсек – но там только жилые каюты в два этажа. Нигде нет механизмов привода гребного винта, парогенераторных установок – вообще ничего! Создавалось впечатление, что на дне лежал не подводный крейсер, а добротно сделанный муляж… Вот только откуда в этом муляже брался свет и воздух? Про колдовство Найл еще мог рассказывать Нефтис или своей жене – но самому ему такие ответы не нравились.

Для жилья он выбрал себе десятый отсек, с его единственной, но довольно большой комнатой. Правда, жуки успели изуродовать когда-то стоявшую тут кровать, оставив от нее только каркас. Но Посланник Богини предполагал, что если так пойдет и дальше, то очень скоро здесь вырастет нормальная пещерная постель из рыбьих шкурок. А пока – он перенес сюда большую кипу подсохших водорослей из первых отсеков и с удовольствием валялся в рыхлой ароматной массе. Впрочем, с не меньшим удовольствием здесь барахтались и женщины, постепенно приходя в себя после долгих и тяжелых путешествий, привыкая к безопасности и становясь просто веселыми молодыми девчонками, жадными до ласки и любящими посмеяться. Что касается дикарей, то для них места предков оказались слишком велики. Привыкшие к тесноте, они и здесь втиснулись всем народом в верхние, проходные ярусы двух первых отсеков, и жили там огромной единой семьей.

А о том, что они тоже постепенно приходят в себя после пережитой трагедии, Посланнику Богини однажды напомнила заунывная мелодия, исполняемая сразу на три голоса, которая однажды вечером послышалась из люка над его комнатой.

– Ой-е, гу-гу-гу, ой-е, гу-гу-гу, рам-рам нани гу-у-у-у, рам-рам нани гу-у, – изумленный Найл приподнял голову и обнаружил, что по трапу спускаются пять молодых девушек, которые быстро выстроились рядком у стены и принялись, приплясывать, подпрыгивать и изгибаться, потирая себе груди и бедра, кружась вокруг своей оси. – Ой-е, гу-гу-гу, рам-рам нани гу-у-у-у, гу-у-у-у. Ой-о, рами…

– Что это означает? – От растерянности правитель даже не догадался спросить об этом у самих танцовщиц, и он повернул голову к Скользкому Плавнику.

Дикарка задала несколько вопросов, а потом, довольная, откинулась в шелестящее сено:

– Они радуются тому, что вернулись жить в Дом Света, хозяин мертвых. Они помнят, что в благодарность за это должны петь и танцевать для Породителя Воздуха. Но во входной пещере стоит вода, там нет мягкой стены. А стены, из которых сделан Дом Света, не позволяют увидеть, что в нем происходит. Поэтому люди решили танцевать и петь для тебя, хозяин мертвых. Ты передашь Породителю Воздуха, что они по-прежнему следуют его заветам, и если он заскучает смотреть на рыб и пожелает увидеть их танцы, то может прийти сюда в любой момент.

– Чудесная идея! – рассмеялся Найл, наблюдая за довольно соблазнительными стараниями дикарок. – Как хорошо, что здешние не позволяют увидеть…

Он запнулся, пытаясь ухватить за хвост ускользающую мысль.

«Стены не позволяют увидеть»?..

Стены…

А не слишком ли много на подводной лодке стен?

Найл сел, решительно отстранив от себя дикарку.

Когда этот крейсер переоборудовали для долгого проживания, то во всех возможных местах были смонтированы жилые комнаты. И это понятно: люди переселялись сюда с семьями. Возможно, брали с собой друзей или родственников. Им где-то нужно было жить очень и очень долго. Все то время, пока механизмы корабля будут стоять и ждать своего часа.

А ведь консервация должна предусматривать не только обильную смазку, привод механизмов в безопасное состояние, подготовку к быстрому и надежному запуску через двести или триста лет. Команда должна была подумать и о том, чтобы эти механизмы кто-либо не повредил случайно, по неосторожности, из-за бездумного баловства. Например, чтобы какой-нибудь ребенок, рождение которых предки предвидели, не влез в командную рубку или пост управления реактором, и не начал нажимать всякие кнопочки или крутить рычажки. Никакими запретами или замками тут не обойдешься – мало ли что случится за добрый десяток поколений. Вопрос следовало решить радикально. Например – сделать доступ к механизмам невозможным вообще!

Посланник Богини поднялся во весь рост, чувствуя, как по спине его пополз холодок ужаса и азарта.

Предки могли оставить ключ. Должны были оставить ключ! Ключ к решению всех проблем. Не оставлять потомкам объяснений, что, когда и почему нужно сделать. А оставить очень простой завет. Например: когда родится десятый правнук отца-основателя колонии, открыть священный ящик. А уже после этого начнется цепь неизбежных происшествий, которая и выведет спасенный народ на поверхность моря!

Появление жуков, переселение людей из лодки в горы необратимо поломало все планы – но ключ, ключ к решению всех проблем должен все еще где-то скрываться.

– Я слышу голос Породителя Воздуха! – заявил Найл, расталкивая танцовщиц и торопливо забираясь по трапу. – Я должен выполнить его завет!

О чем он знал совершенно точно – так это о том, что в рубке должен стоять штурвал. Ну, не выпускали мореходных кораблей без штурвала! Никогда за всю историю человечества! А значит, он действительно должен быть!

Посланник Богини торопливо прогрохотал по лестнице рубки вниз, остановился, оглядываясь вокруг. На первый взгляд все казалось нормальным и естественным. Планшетный стол, несколько постов с давно пропавшими креслами, но чудом уцелевшими мониторами и клавиатурами. Хотя, конечно, при изготовлении техники для военных кораблей требование к оборудованию куда как жестче, нежели к обычной бытовой. Здешние мониторы обязаны и близкий взрыв глубинной бомбы выдержать, и удар от таранного столкновения – не то что пробежку жука по толстому стеклу.

Рубка шестигранной формы. Почти шестигранной – вместо левого нижнего сектора стоял трап. Все выглядит нормальным – если только не поставить перед собой задачу хоть какую-нибудь странность, да найти. И вот тогда ты вдруг задумываешься: а почему на боковых и передней стенке находится масса приборов, а на стенах, срезающих углы – ни одного?

Криво усмехнувшись, Посланник Богини вытянул меч, а потом, с широкого разворота – ударил острием скошенную стену, что стояла от задней плоскости к болту. Пластик обиженно хрустнул, закрошился. Найл ударил еще раз, и еще, пробивая вокруг первой пробоины неширокий круг, потом присел и заглянул в отверстие. Устало сполз по стене и сел, привалившись к ней спиной. А в темном проеме белела большая дуга, из которой торчало множество поблескивающих штырьков.

Штурвал.

«Ключ, – продолжал размышлять правитель. – Мне нужен ключ ко всему. Где он может быть? Рубка? Нет, все слишком доступно и открыто. Любую из этих стен могут сломать или повредить случайно. Она слишком доступна, здесь невозможно гарантировать сохранение особо, жизненно важной для потомков информации. А скорее всего, еще и различных приспособлений, которые могут понадобиться при оживлении подводного крейсера».

Найл потер вспотевший от волнения лоб.

«Хорошо, посмотрим на это дело с другой стороны. А какое место на корабле защищено лучше всего?»

И в памяти тут же всплыли слова Стигмастра:

«Пост управления реактором обычно монтируется в отдельной, особо защищенной камере, спрятанной сразу за рубкой, перед реакторным отсеком».

Отдельная, особо защищенная камера… Пожалуй, это именно то, что он ищет. Вот только где ее искать? Между реактором и рубкой. Отдельная камера… Пожалуй, не зря конструкторы отделяли ее от других помещений. А коли так, то и вход в нее должен быть отдельным.

Найл торопливо побежал наверх, на проходной ярус.

– Нефтис, иди сюда! Ты мне нужна!

Телохранительница примчалась стремглав, уже сжимая в руках обнаженный меч:

– Что случилось, мой господин?

– Значит, так, – указал Найл на палубу за переборкой. – Лезвием клинка скреби пол. Если заметишь что-то странное, какое-то место, отличное от остального покрытия, – сразу зови.

Но повезло все-таки Посланнику Богини. Скребя лезвием по полу, он неожиданно ощутил легкий щелчок, словно клинок попал в какую-то ямку и тут же из нее выскочил. Правитель тут же присел рядом, быстро расчистил подозрительное место, расковырял из ямки застарелую, слежавшуюся грязь пополам с растрескавшийся резиной, и увидел самый обычный поворотный запорный рычаг.

– Ну, Породитель Воздуха, – глубоко вздохнул он, оглянувшись на столпившихся с любопытством дикарей. – На нас с тобой вся надежда.

Он поднял рукоять, повернул ее вокруг своей оси и потянул наверх. Послышался легкий хлопок – и перед ним открылся люк. От люка вниз вела поблескивающая полированными стальными перекладинами лестница и… Внизу приглашающе горел свет.

Это была небольшая комната, рассчитанная на двух человек. Во всяком случае, перед широким пультом, полным всякими тумблерами, кнопками и циферблатами, стояли именно два кресла. А на самом пульте лежала тетрадь столь ярко-красного цвета, что на нее невозможно было не обратить внимание.

Найл подобрал тетрадь, открыл. «Здравствуй внучек! – прочитал он на первой странице. – Жаль, что я не вижу, и никогда не смогу увидеть тебя. Но я уверен, что это ты. Что ты красив, силен и здоров. Если ты стоишь здесь и держишь эту тетрадь, значит полоса испытаний для вас, родные мои, уже закончилась.

Вы уж простите нас за все то, что пришлось перетерпеть вам и вашим родителям. Но поверь, у нас не было другого выхода. Но теперь все уже позади, и вы можете возвращаться назад, в большой мир. Туда, где много тепла и света. Надеюсь, у вас это получится. Во всяком случае, мы сделали для этого все, что могли. А теперь читай внимательней, и выполняй в точности все то, что здесь написано, без всяких пропусков и изменений в своих действиях.

Первое, что тебе понадобится, это инструмент. Не знаю, есть ли у вас подобные штуки, но на всякий случай оставляю вам одну из своих запасов. Она стоит перед пультом, на полу».

Найл наклонился вперед, взглянул на пол, и обнаружил там самую обыкновенную кувалду. Он вернулся к тетради:

«Заботясь о вас, несмышленышах, на всякий случай мы закрыли опасные места прочными, хорошими стенами. Но удара этого инструмента они не выдержат. Чтобы получить доступ к необходимому вам сейчас оборудованию, нужно разбить пластмассовые панели, имеющие рисунок в крупную клетку. Их три в командной рубке, две в восьмом отсеке, две в девятом, и одна в десятом. Та, что в одиннадцатом, может не понадобиться, поэтому тратить на нее силы не обязательно. А сейчас иди и поработай, внучек, чтобы потом не терять важные минуты».

– Ладно, – кивнул он. – Не станем перечить предкам.

Он подхватил кувалду, перешел в командную рубку, и с большим удовольствием расколошматил в пыль стены, закрывающие там углы, обнажив пост рулевого, капитанский мостик, и еще два места, оснащенные каким-то непонятным оборудованием. Потом побежал к задним отсекам, разбивая большие панели, за которыми обнаруживались двери, ведущие куда-то вниз, в трюмы, лестницы, прямоугольные люки.

Встревоженные женщины и несколько дикарей бегали за ним хвостом, но вмешиваться не решались, совершенно не понимая, что происходит. К тому же Нефтис так и не убрала в ножны свой меч – а беспокоясь за господина, она выглядела очень внушительно.

Закончив истребление тайных стен, Посланник Богини снова вернулся на пост управления реактором.

«Теперь ступай в седьмой отсек, подними панели пола в среднем проходе, и убери в сторону. Так же сними потолочные панели. С них упадут цепи с крючками за концах – зацепи их за кольца, что торчат из-под пола. Каждой цепочке соответствует свое кольцо под ней. Разбей панель с крестиками на стене под трапом. Все остальное мы монтировали так, чтобы работе реактора стены и полы не мешали, можешь не беспокоиться».

– Нефтис, помоги! – правитель перебежал в соседний отсек, раскидал в стороны сваленные там орехи, подцепил лезвием меча длинный и толстый лист пластика. Вдвоем с телохранительницей они выволокли его в поперечный коридор, кинули там. Потом Найл прошелся вдоль, тыкая клинком в потолок. Из-за расколовшихся белых листов с легким звяканьем выпали цепи. Штук двадцать. Правитель опустился на колени, начал крепить крюки за кольца, над которыми они болтались. Нефтис, поняв, что он делает, начала помогать. Затем к ним присоединилась Скользкий Плавник, и вскоре все было закончено. Походя стукнув плашмя мечом по разукрашенному ребристыми крестиками пластику рядом с трапом, правитель побежал обратно к тетради.

«Если ты все сделал, как я просил, внучек, то теперь мы почти готовы. Последнее предупреждение. Если в итоге у нас ничего не получится, то у вас все равно останется небольшой шанс на возврат к солнцу. Для этого вы можете забраться в аварийную капсулу над седьмым отсеком, отстрелиться и всплыть. Но тогда вам придется очень медленно, по чуть-чуть стравливать воздух через щель люка на протяжении недели. И вы рискуете задохнуться еще до того, как сможете выйти. Поэтому будем надеяться, что наша старушка нас все-таки не подведет.

Теперь ты должен поднять компенсирующие решетки реактора. Возьми под правым креслом большой рычаг. Иди в реакторный отсек. Под пластиной, которую ты разбил, находится три квадратных выступа. По очереди надень рычаг на каждый, проверни на пол-оборота в обе стороны, потом надень на средний и крути до упора. Вращать там можно только в одну сторону, и сделать нужно витков двадцать. Иди, делай, потом станешь читать дальше» – Понял, предок, – кивнул Найл, нащупал под креслом стальной рычаг длиной в руку, с деревянной рукоятью и побежал выполнять указание.

Когда он вернулся, на пульте уже горело несколько лампочек, а часть стрелок на циферблатах мелко дрожало в разных положениях.

«Теперь, внучек, садись в мое кресло, и начинай сдвигать правый рычаг вперед. Только очень медленно! Одновременно смотри на датчик ионизирующего излучения. Как только стрелка поднимется до зеленой зоны, оставь рычаг в его положении. Если не сдвинется вообще, хватай ключ, беги в реактор и проверни левый квадрат на пять оборотов.

Да, забыл написать – датчик ионизирующего излучения на стене перед тобой, в верхнем ряду, второй справа»

Найл, нервно передернул плечами, уселся на кресло, слегка присыпанное пылью, положил правую ладонь на высокий рычаг с черной рукоятью, толкнул его вперед. Стрелка датчика дернулась, и поползла вверх, пока не остановилась посередине зеленой шкалы.

Он чувствовал, как его бьет крупная дрожь – хотя, помимо лампочек и стрелочек, пока еще ничего не говорило о том, что лодка действительно начала оживать.

«Теперь по порядку:

Второй ряд снизу, левый тумблер. Проверка электропитания насоса. Поднять вверх. Если над ним загорится зеленая лампочка – все хорошо. Если красная – том номер пять в шкафу за спиной, „проверка линии питания центробежного насоса“.»

Найл нажал указанный тумблер – лампочка загорелась зеленая.

«Тумблер рядом с предыдущим – проверка давления первого контура. Если зеленая, хорошо. Если красная – нажать кнопку самую верхнюю кнопку на соседнем пульте. Она там одна».

Найл опять переключил тумблер. Загорелась красная лампочка. Он привстал, дотянулся до соседнего пульта, нажал единственную кнопку у верхнего края. Подождал. К его удивлению, вскоре вместо красной загорелась зеленая лампа. Он опять потянулся к тетради.

«Третий тумблер в том же ряду – включить питание центробежного насоса первого контура».

– Включил, – отозвался Найл. «Единственная кнопка все в том же ряду: кнопка пуска центробежного насоса. Нажать!»

– Есть!

Откуда-то издалека послышался тихий свист. «Единственная кнопка на один ряд ниже: включить питание генератора.»

– Включил.

«Два больших поворотных тумблера в нижнем ряду. Подъем центральной решетки реактора. Подъем периферийной решетки реактора.»

– Сделано!

Теперь по лодке проносился уже низкий утробный гул, она начала мелко подрагивать.

«Возможно, сейчас раздастся дикий вой, и загорится панель аварийной защиты, реактора. Даже наверняка загорится, он у нас уже старичок. Если будет гореть надпись „первого рода“, бросайте все и бегите к аварийной капсуле. Если „второго рода“, плюньте и не обращайте внимание. Значит, на месяцок-другой еще хватит»

Найл поднял голову, прислушался. Все тихо.

«Теперь, внучек, у тебя есть немного времени, пока прогреется теплоноситель. Его рабочая температура триста градусов, нагревается почти четверть часа, контрольная панель центральная на соседнем пульте, прямая гикала. Риска должна стоять в зеленой зоне.

Но нам пора подумать о лодке. В рубке, в правом и левом передних углах стоят большие маховики. Это штурвалы, поворота рулей глубины. Они наверняка закисли, и их нужно провернуть до упора в одну и в другую сторону, после чего вернуть в среднее положение, там есть указатель. Если этого не сделать, гидравлика не справится с работой. Действуй».

– Нефтис, за мной! – рыкнул Найл, в очередной раз выскакивая из поста управления реактором.

Он скатился по лестнице в рубку, кинулся к большому валу, что и вправду торчал из стены, указал телохранительнице на тот, что торчал напротив:

– Крути его! Делай, как я! – Прокрутив ворот так, чтобы риска «ноль» небольшой шкалы на стене совместилась с отметкой на градуированной ленте, Найл перебежал к Нефтис, и сделал на ее руле то же самое. – Ну, что теперь?

«Если жидкость уже нагрелась, и все в порядке, должны, загореться зеленые панели „турбогенераторный режим“ на обоих пультах».

Посланник Богини зло зарычал, полез по трапу обратно наверх, и теперь просто свесился в отверстие люка:

– Горят! «Теперь самое главное. Если все работает, то беги в девятый отсек, спускайся к валовым опорным подшипникам. За то время, пока лодка стояла, в них наверняка застыла смазка, и их невозможно провернуть. Рядом с каждым из гребных валов есть рукоять валоповоротного устройства. Для пуска механизмов гребного винта каждый из валов необходимо предварительно вручную крутануть на полный оборот».

– Нефтис, Скользкий Плавник, – устало мотнул головой правитель. – Пошли со мной. Я покажу, что вам нужно делать.

В этот миг внезапно что-то словно полыхнуло над головами, и коридоры подводного крейсера залило светом такой яркости, что глазам стало больно.

– Ничего себе, – прищурился Найл. – Получается, раньше мы сидели при тусклом дежурном освещении, так?

– И что теперь будет? – предчувствуя беду, поинтересовалась дикарка.

– Будет то, что я обещал, – поморщился Найл. – Сколько угодно света, воздуха и тепла. Но для начала нужно сделать кое-что еще.

Женщины, которым не пришлось бегать туда-сюда согласно указаниям старой тетради, справились с поворотом гребных валов довольно быстро, и Найл потрусил обратно в рубку.

«Справа, дальний пост, который раньше был за стеной. Тумблер красного цвета, в нижнем ряду. Их там пять, и только один красный. Проверка подачи питание на электродвигатель вращения гребного винта».

– Зеленая лампа, – уже успев привыкнуть, ответил тетради Найл.

«Поднять крышку с надписью „главный пар“, нажать кнопку „разрешить подачу пара“.»

– Сделал.

«Теперь нужно перейти на пост капитана и перевести все три рукояти в положение вперед. Пост находится позади всех остальных.»

Уже совершенно замотавшийся правитель, перестав испытывать какие-либо чувства, пересек рубку, перегнулся через край пульта и сдвинул имеющиеся там рукояти в переднее положение.

По ушам ударили пронзительные сирены.

– Нет давления в баллонах ВВД центральной цистерны! – перекрывая сирену, заговорил бархатистый женский голос. – Отказ системы специальной связи! Нет давления в баллонах ВВД кормовой цистерны! Нарушена герметичность корпуса! Течь прочного корпуса в носовом отсеке!

Одновременно лодка начала трястись, с каждым мгновением все сильнее. Послышался истошный металлический скрежет.

Найл опять схватился за тетрадь.

«Надеюсь, внучек, автоматика за эти годы не сдохла. Мы ввели несколько вариантов всплытия на случай различных возможных неисправностей. Если все в порядке, бортовая машина вытащит вас сама. Если она откажет – на капитанском посту есть указатель глубины. Переложишь руль, чтобы лодка ходила по кругу. Иначе в берег можно врезаться. И медленно всплывай, глядя на глубиномер, на один метр в час. Быстрее нельзя, погибнете все». В этот момент лодку тряхнуло так, что Найл свалился с ног. Скрежет стал еще более угрожающим, сирены взвыли с новой силой, а женский голос снова принялся перечислять:

– Отказ гидроакустической станции! Отказ выдвижного устройства связи! Нет давления в системе гидравлики внешнего контура! Течь сальников правого гребного вала! Течь сальников левого гребного вала! Течь сальников рулей глубины! Прорыв трубопровода высокого давления! Прорыв трубопровода низкого давления!

Однако скрежета больше слышно не было, резких толчков тоже. Подводный крейсер вроде как тихонько покачивало, и он издавал тихий ровный гул.

Задумчиво почесав в затылке, Найл поднялся из рубки, не спеша дошел до девятого отсека, пролез в люк и спрыгнул вниз. Оба гребных вала вращались довольно бодро и не издавали никаких странных звуков. Получалось, что они плывут?

Посланник Богини присел на корточки и снова открыл тетрадь.

«Надеюсь, внучек, что у тебя все получилось. И что сейчас наша старушка неспешно выволакивает всех вас из морской пучины. А коли так, то желаю тебе, чтобы все вы были счастливы, веселы и не поминали нас лихом. Поцелуй от моего имени своих детей. Все-таки они немножечко и мои. А когда выберетесь на берег, то помолитесь за Кастера Мильна, который навсегда останется там, откуда вы смогли выбраться.

Да хранит вас Бог!»

Ровно семнадцать дней им пришлось питаться одними морскими орехами и сушеными водорослями и пить воду из единственного крана, обнаружившегося в десятом отсеке. Пару раз некоторые из дикарей пытались выбраться наружу и выяснить, что там происходит – но каждый раз напор встречной воды запихивал их обратно во входную трубу.

Найл несколько раз приходил к туземцам, и предупреждал, что Породитель Воздуха решил оказать им огромную милость и одарить величайшим счастьем – но для этого нужно проявить немного терпения и дождаться преобразования окружающего мира. И в конце концов они смирились с необходимостью сидеть взаперти.

После семнадцатого сна лодка внезапно словно уткнулась во что-то упругое, послышался тихий шелест, и она замерла.

Дикари, опасаясь еще какого-то подвоха, затаились на своем ярусе – поэтому Найл, примчавшийся со своего далекого десятого отсека, первым нырнул в стоящую по пояс воду, на четвереньках пробежал через входную трубу и выпрямился во весь рост, с наслаждением вдохнув пахнущий пряным воздух, прищурился на яркое солнце. Потом, окинув оценивающим взглядом тянущиеся вдалеке, за широким пляжем холмы, густо заросшие зеленым лесом, пару небольших стрекоз, парящих высоко в небе, среди мелких белых облаков, кивнул, дошел до сухого, горячего песка упал на него и широко раскинул руки. – А-а-а…

Найл приоткрыл глаз, увидел, как Скользкий Плавник крутит головой, широко распахнув глаза, и челюсть у нее отвисает все сильнее и сильнее, отчего она уже не может сказать ни слова. Посланник Богини довольно улыбнулся – ему понравилось, что хоть раз впечатления дикарки не вылились в бесконечную череду вопросов.

– У вас получилось, мой господин, – опустилась рядом телохранительница.

– Нефтис, давай пока не станем говорить ни о чем грустном, – попросил Найл.

– Но почему? – удивилась женщина. – Ведь у вас все получилось, мой господин?!

– Ох, Нефтис, Нефтис, – тяжело вздохнул правитель. – Ну неужели ты не понимаешь? Мы шли семнадцать дней, круглые сутки, со скоростью примерно двадцати узлов, если тебе это о чем-то говорит. Мы смогли выбраться на поверхность. Но я даже примерно не представляю куда, в какие дебри, какие моря, и на какой край света нас занесло.