Подводник

Глава 4 Откос

Мерлью вернулась ранним утром третьего дня, и отряд, выбравшись за стены дома снова наполнил легкие насыщенной кислородом водой. Путь в море лежал по ровному, усыпанному песком полю и первые полдня идти было легко и просто. Затем, видимо, они пересекли границу фермы – под ногами опять оказались поросшие каким-то толстым мехом и склизкими губками камни. Между камнями шастали приплюснутые и змееподобные мелкие рыбешки, занимающиеся своими делами и совершенно не обращающие внимания на случайных прохожих. Кроме того, вокруг резко похолодало, отчего поначалу даже начало сводить икры ног. Дно резко накренилось, и теперь путь их лежал вниз – туда, где свет терялся не в синем мареве, а в кромешной тьме.

Водолазы прижались поближе к Найлу и Нефтис, настороженно выставляя острия гарпунов в стороны. Посланник Богини ощутил в их разумах тревогу перед приближающейся опасностью. И хотя сам он никаких враждебных признаков не замечал – но опыту подводных жителей следовало довериться. Найл обнажил меч, приподнял щит на уровень лица. Телохранительница, глядя на господина, поступила точно так же.

Момента нападения они так и не заметили. Просто по голове и лицам зачиркали плавники, щит содрогнулся от ударов, затрепыхались, напоровшись на гарпуны, несколько крупных рыбин. Стая отвернула – и только теперь, сбоку, стало видно поблескивание чешуи – снова ринулась на людей. Множество стремительных тел, проносясь над головами, полностью перекрыли видимость, а когда они отхлынули – Найл увидел, что двое из водолазов корчатся на дне, держась за ноги, а вокруг них расползается кровавое облако.

«Ноги! Они хватают крайних воинов за ноги! – Посланник Богини подумал было дать команду опустить щиты ниже, но вовремя спохватился: тогда незащищенными останутся плечи и головы. – Но откуда они знают, как нападать на строй вооруженных людей?»

Десятки рыбин накинулись на упавших людей, впиваясь мелкими, похожими на шипы зубами в незащищенные животы, обдирая мясо с рук, разрывая горло. Вода вокруг стала терять прозрачность, застилаясь бурым облаком.

Водолазы сделали слитный выпад вперед, нанизывая хищниц на острия гарпунов, отгоняя их в стороны – но это был уже скорее жест мести, а не попытка спасения товарища. Отряд, уничтожив часть рыбин, начал медленно пятиться, оставляя за собой серенький шлейф, истекающий из ран попавших на гарпуны жертв. Этот шлейф, похоже, не давал покоя серебристым хищницам и они, бросив полуобглоданные тела, опять ринулись на плотный человеческий строй, кидались на него раз за разом, снова и снова, не обращая внимания на постоянные потери. А скорее всего, наоборот – приходя во все большее возбуждение. Ведь с каждой новой распоротой гарпуном рыбиной кровавый дымок становился все гуще и гуще.

«Они не отстанут от нас, пока не погибнут все, или пока мы не бросим добычу», – испустил во все стороны мысленную волну Посланник Богини. Просто приказать бросить рыбу он не мог – ведь это единственная пища, которую обычай дозволял водолазам есть в походе.

Отряд остановился. Подданные Магини стали сбивать ногами с зазубренных гарпунов еще шевелящиеся тушки, складывать их к ногам Найла и Нефтис.

«Мне-то зачем?» – удивился правитель, но тут водолазы опять сомкнулись в круг и стали быстро отступать.

Рыбья стая, забыв про отряд, накинулась на сваленное мясо, еще недавно бывшее ее частью и плотью. А с облегчением вытолкнувший из легких воду Посланник Богини только теперь заметил, что около десятка тушек воины Серых гор все-таки оставили себе. Отступив на пару сотен метров от пирующих врагов, они быстро разделали свою часть улова и поделили между собой, опять предложив Найлу и его телохранительнице законную часть.

Правитель отрицательно покачал головой, вглядываясь в поблескивающие вдалеке тела. Там творилось нечто подозрительное. Рыбешки не тыкались одна за другой в сваленную на дне кучу, а метались из стороны в сторону, и временами их заслоняла какая-то большая тень.

«Уходим! – жестко приказал Посланник Богини. – Мне это место не нравится. Уходим немедленно!»

Водолазы подчинились. Но было уже поздно – по строю ударила упругая волна воды, и мимо пронеслось тело, толщиной с мореходный корабль и длиною в сотни шагов. В то время, как хвост еще продолжал тянуться справа, слева из сумрака появилась пасть размером с тамбур подводного дома, выхватила из отряда человека, и унесла его вверх, к равномерно светящемуся небу.

«В круг!» – Найл перекинул щит за спину, защищая шею и голову, и перехватил меч двумя руками. Мимоходом он вспомнил про принцессу Мерлью, и тут же забыл: она же Магиня, ее ни убить, ни сожрать, ни даже ранить невозможно. Только самому умереть, если разозлишь и слишком близко приблизишься.

В этот раз пасть рухнула на них сверху – и напоролась разу на несколько костяных наконечников, сломав пару из них. Найл ощутил волну боли и ярости, и даже немного пожалел гигантскую хищницу – зазубренные острия ей теперь до конца жизни извлечь не удастся. Отряд, сохраняя плотное построение, начал двигаться в сторону спокойно наблюдающей за схваткой Магини. Та кивнула и продолжила свой путь вниз по склону.

Однако морская змея не сдалась – и вскоре распахнутая пасть снова вынеслась из мрака. И опять ее встретила не мягкая плоть, а остро отточенные гарпуны. Хищница исчезла, чтобы спустя миг кинуться на колкую добычу с другой стороны. Но на этот раз пасть была плотно закрыта. Покрытая толстыми костяными пластинами голова ударила в строй, раскидывая людей, быстро промчалось тело, а следом огромный хвост мотнулся из стороны в сторону, порождая мощные водовороты, которые подкидывали людей высоко вверх, разметывали их по дну, вырывали из рук оружие и щиты.

Тут же на место столкновения вернулась пасть, и принялась быстро выхватывать из толщи беззащитных двуногих: одного, второго, третьего. Потом она ушла вверх, утянув за собой чешуйчатое тело: размеры монстра были столь велики, что разглядеть его целиком было невозможно.

Люди, на ходу подхватывая оружие, торопливо собрались обратно в строй, прижались друг к другу, выставляя гарпуны, быстрым шагом стали отступать к хозяйке Серых гор, поминутно готовясь отразить новое нападение. Но то ли монстр насытился, то ли потерял их в морском просторе, то ли решил больше не колоться пастью об острые шипы – но больше он не появился.

Путники продолжали торопливо спускаться вниз по склону, надеясь покинуть опасное место, над которым расплывался соблазнительный для многих запах крови, до того, как появились новые хищники.

С каждым шагом вокруг все более и более сгущались сумерки. Поверхность над головой уже давно не сверкала от края и до края – только над самой головой светилось небольшое пятно. Круг видимости тоже сужался все сильнее и сильнее. Найлу оставалось надеяться только на опыт водолазов, уже доказавших свою способность чуять нападение рыбьих стай еще до того, как те оказывались поблизости. Вдобавок от холодной воды, омывавшей грудь снаружи и изнутри, вся грудная клетка замерзла настолько, что потеряла чувствительность, и правитель подозревал, что столь сильное переохлаждение даром ему не пройдет.

О том, что скоро настанет вечер, он понял, когда ощутил осторожный призыв:

– Вы меня слышите, мой господин? Вы целы?

– Да, Назия. Я тебя слышу.

– Когда прикажете сбрасывать ужин, мой господин?

– Подожди, мы еще не выбрали место для привала. К тому же, я не вижу наверху кораблей.

– Простите, мой господин, но мы отходили немного в сторону и только сейчас возвращаемся к вам. Недавно из воды появлялось чудовище. Вы даже представить себе не можете, насколько оно было огромно. Оно плыло по поверхности с раскрытой пастью, и нам пришлось очень быстро уходить с его пути. К счастью, оно нас не заметило.

– Собирайте припас, Назия. Когда мы остановимся, я сообщу.

Мерлью тянула с ночлегом до тех пор, пока пятно света наверху окончательно не погасло. Наверное, надеялась найти песчаное или хотя бы глинистое место. Но укладываться все равно пришлось на камнях, в абсолютном мраке. Поэтому, когда утром выяснилось, что число воинов Серых гор сократилось еще на двух человек, предположить причину их гибели оказалось невозможно. Могли сами заблудиться, а могли и какие-то ночные твари утащить.

Дождавшись, пока Посланник Богини и его телохранительница подкрепят свои силы, Мерлью опять устремилась вниз по склону, уходящему все дальше и дальше в глубину. Тьма вокруг сгустилась настолько, что впервые за всю историю их знакомства Найл различил легкий желтоватый ореол, окружающий хозяйку Серых гор – вся поверхность ее балахона, капюшон, спрятанное под ним лицо покрывала тонкая светящаяся прослойка.

Впрочем, не только Магиня обрела возможность светиться во мраке глубин. То с одной стороны от отряда, то с другой проплывали маленькие, переливающиеся голубым шарики, одинокие красные точки, а то и длинные изгибающиеся ленты.

Посланник Богини помнил, что людей он тоже должен, обязан видеть – ведь у каждого из них есть аура, различать которую он мог даже на дневном свету. Но, похоже, правитель настолько устал, что его не хватало даже на столь крохотное усилие, как заставить себя смотреть в суть окружающего мира, а не только на его видимые проявления.

Одно хорошо – камни под ногами опять обрели первозданную чистоту. Никаких водорослей, губок, или водяного мха на них более не селилось. Меньше простых растений и животных – меньше еды, меньше жизни, меньше риск встретиться с крупным, опасным хищником. Правда, склон уходил вниз все круче и круче, и люди уже не шли, а спускались по нему, придерживаясь за камни те только ногами, но и руками. Это означало, что теперь на ночлег не удаться остановиться до тех пор, пока они не достигнут дна или, хотя бы, ровной площадки.

Найл поднял лицо наверх, и… И не увидел даже маленького светлого пятна. Небо исчезло. Остались только мелкие огоньки, с любопытством кружащие неподалеку… Или огромные – но далеко.

– Назия, ты меня слышишь?

– Да, мой господин. Вам что-нибудь нужно?

– Какая у вас погода?

– Очень жарко, мой господин. Слабый ветер с восхода.

– Счастливые…

Темнота и холод, холод и темнота. И только легкий шорох неподалеку свидетельствует о том, что в этом плотном могильном пространстве он находится не один.

– Нефтис?

– Да, мой господин.

– Осторожней, не сорвись.

Найл услышал приглушенный скрежет, почувствовал, как ого прижимает к склону. Остановился, отвел руку назад – что-то ровное, даже гладкое, хотя и покрытое толстым склизким слоем. И, кажется, неживое. Не сожрет.

Подобно призраку, приблизилась Магиня, замерла в паре шагов. Исходящего от нее свечения не хватало, чтобы хоть в общих чертах понять, на что они наткнулись, но это нечто явно имело искусственное происхождение. Неужели еще один подводный дом? На такой глубине?

Послышались гулкие звуки. По накатывающимся волнам Найл догадался, что водолазы перепрыгивают со склона на найденное сооружение. И оно, судя по всему, внутри пустое.

Интересно, как воины Серых гор ухитряются ориентироваться в этом мраке? Ведь прыгают, не боятся!

Поднявшись немного выше по склону, Найл тоже со всех сил оттолкнулся, воспарил в темной бездне, но спустя несколько мгновений ощутил, как ноги прикасаются к надежной опоре: «бум-м!».

Он прошелся по крыше сооружения сперва вдоль склона, потом сделал по паре шагов к нему и от него. Примерно посередине под ногами прощупывалось длинное ребро жесткости, а в стороны крыша расходилась сперва полого, а потом все круче и круче. К Найлу начало приходить понимание: да ведь это корабль! Похоже, когда-то он утонул над склоном, а потом сполз по нему вниз, перекатываясь сбоку набок, пока не упокоился кверху килем. А коли так, то и вход в него нужно искать, как и в дом – снизу.

Посланник Богини уселся на корточки, сполз немного вниз – туда, где борт изгибается достаточно круто, заскользил, и внезапно снова воспарил в темноте. «А вдруг он застрял посреди склона, и внизу обрыв еще на сотню метров?» – заполз в и без того промерзшую душу холодок страха, но вскоре ноги уткнулись во что-то мягкое, и он по пояс погрузился в рыхлое теплое месиво. Развернувшись, и раскидывая месиво руками, Посланник Богини дошел до корабля.

Наверное, тот упирался в дно надстройками, поскольку между бортом и грунтом оставался зазор примерно в половину человеческого роста, а поднырнув под борт, можно было и вовсе выпрямиться. Найл призывно постучал кулаком по палубе над головой, и вскоре край борта осветился желтоватым сиянием. Значит, Магиня здесь. Оставалось найти место, под которое можно напустить воздуха, чтобы обосноваться на ночлег. Трюм? Нет, он наверняка крепко задраен. А если удастся открыть – на голову немедленно вывалится тот груз, который перевозил корабль перед своей гибелью. Значит, пробираться нужно к жилым помещениям. А они, кажется, должны быть в самом носу или на корме.

Посланник Богини, выставив руки перед собой, стал двигаться вдоль корабля, пока не уткнулся во что-то, похожее на скомканный в руках лист клена. Наверное, это и есть надстройка, принявшая вес всего корабля. Он оглянулся – светлый силуэт принцессы Мерлью маячил позади. Остальные люди отряда, коли не дураки, должны держаться за ней – иначе наверняка в темноте потеряешься.

Пошарив по стене, Найл нащупал проем, втиснулся внутрь, поднял руки… Так, по сторонам стенки, сверху ступени, за спиной – покатый уклон. Похоже на уходящий к жилым помещениям трап. Он нащупал поручни, хорошенько подергал – крепкие, а затем, подтягиваясь на них и упираясь ногами в покатый пол, раньше считавшийся потолком, стал подниматься в нутро судна. Вскоре ноги провалились в пустоту, в то время как поручни и ступеньки продолжали подниматься дальше.

Получается… Получается, он лежит на потолке, а трап поднимается дальше, к самому днищу помещения. Если с этой стороны корпуса сквозных пробоин нет, можно попробовать заполнить его воздухом.

Магиня проплыла рядом, зависла в пустоте, знакомым жестом потерла руки. Послышалось шипение пузырьков. Найл с облегчением закрыл глаза.

Когда уровень воды понизился настолько, что лицо ощутило прохладу воздуха, Посланник Богини перевернулся, встал на четвереньки, выдохнул из себя воду, громко закашлялся:

– Получилось!

– Это ты, Найл? – услышал он голос принцессы.

– Я, Мерлью, я.

– Тогда слушай. Мы опять шли только два дня, хотя можем делать переходы по три. Так что выбирай: либо вы остаетесь на три дня здесь, и ждете моего возвращения, либо завтра с утра мы двигаемся дальше, но к вечеру необходимо найти убежище, в котором вы проведете два дня, пока я стану даровать дыхание своим подданным.

– Конечно, здесь, – Найл нащупал стенку и привалился к ней. – Кто знает, есть ли впереди еще хоть что-нибудь, пригодное для отдыха?

– Как хочешь. Тогда ждите. Объем воздуха здесь большой, хватит надолго. Не стану лишний раз досаждать своим присутствием.

Призрачный силуэт бесшумно ушел в воду, и в корабельном трюме настала полная темнота.

– Спасибо за заботу, Мерлью, – пробормотал Найл.

Он не очень хорошо понимал, как работает доставшийся ей от Мага балахон, но не раз видел, с какой легкостью он перемещает своего владельца по воздуху, сквозь воду, как позволяет мгновенно разрушать препятствия, либо – в случае необходимости, уничтожать врагов. Возможно, тайна таилась в том, что в каждый конкретный момент в нем присутствовал не человек, а только малая долька человека – в то время, как большая часть организма находилась в иных временах. Магиня могла находиться на дне моря, и одновременно – загорать на пляже где-нибудь возле Дельты, голодать и одновременно объедаться. Но, тем не менее, она предпочла бросить их в трюме одних, а сама сейчас уже, наверняка, отдыхает в своем ухоженном Комплексе, готовясь совершить обязательный вояж по горным озерам.

– Ты слышишь меня, Посланник Богини? – вспомнили про него далеко наверху.

– Слышу, Назия.

– У нас наступает закат. Когда прикажете скидывать пищу, мой господин?

– Не нужно, – покачал головой правитель. – Похоже, несколько дней нам придется поголодать…

Он закрыл глаза, и мгновенно провалился в сон.

Наверное, ему удалось хорошо отдохнуть – поскольку проснулся он сам, и не потому, что вокруг началось чужое шевеление, а из-за замерзших ног, что лежали в стоящей над полом воде. Раз начали беспокоить ноги – значит, сознание смогло справиться с усталостью. Посланник Богини встал, потоптался на месте, разгоняя по жилам застоявшуюся кровь.

В корабельном трюме было на удивление тепло. Надышали, что ли? Во всяком случае, вода казалась заметно холоднее воздуха. Если бы можно было забраться повыше… Но попробуй угадать в темноте – есть где-то поблизости возвышение, или нет?

Во мраке, немного ниже ступней, появился красный огонек, мерно переместился по прямой, и исчез. Наверное, заплыл за какое-то препятствие.

Какая все-таки мука – постоянно находиться в кромешном мраке!

– Нефтис, ты здесь?

– М-м? – сонно отозвалась женщина. Посланник Богини подошел на голос, опустился на колени, протянул руки, нащупывая прочную кирасу.

– Ага, вот она… – он придвинулся ближе, закрыл глаза и простер руки над телохранительницей. Помнится, именно Нефтис была первым человеком, чью ауру он смог разглядеть.

Проще всего заметить энергетическую оболочку над головой – именно мозг организм защищает лучше всего. Найл стал медленно опускать ладони, дожидаясь того мига, когда ощутит присутствие живого существа.

Ниже, ниже… Еще немного… Наконец пришло явственное понимание того, что под руками кто-то есть. Ладони как бы прикоснулись к коже, но коснулись настолько легко, что… Что остановились где-то в полупальце над телом.

Правитель развел руки немного в стороны, определяя границы головы, потом скользнул ими немного вниз, чиркнув по кирасе, обратно наверх. Вот она, аура. Руками он ощущал ее с полной уверенностью. Энергетическая оболочка стала заметно тоньше. Наверное, это связано с холодом, усталостью и неестественной обстановкой вокруг. Но она есть! А значит…

Найл открыл глаза, и увидел именно то, что ожидал: светящийся человеческий силуэт чуть зеленоватого оттенка. Ничего странного: ауру способен увидеть любой человек. Просто у людей нет нужды наблюдать энергетические оболочки друг друга, и уже в раннем детстве они перестают обращать на них внимание.

Посланник Богини несколько раз скользнул взглядом по телохранительнице от головы до ног и обратно. Потом, стараясь сохранить в себе ощущение видения, повернул голову. Вот еще один светящийся силуэт, еще, еще. Воины Серых гор безмятежно спали прямо в воде, не обращая внимания на ее холод. Одно слово – водолазы.

Помимо людей, он разглядел так же множество светлых точек в воде – словно осколки чьих-то оболочек. Похоже, здесь имелось немало мелкой живности. А под красным огоньком, опять проявившимся под ногами, прорисовалось внушительное тело – толстое и широкое спереди, и плавно сужающееся к хвосту.

Злорадно улыбнувшись, Найл пошарил рукой возле одного из спящих воинов, нащупал гарпун и, стараясь не плескать ногами, подступил к прямоугольному проему трапа. Повел острием оружия вслед бледно-розовой ауре рыбы, и с силой метнул его вперед.

– Есть! – древко упруго заходило в руках, вода заплескалась, раскатываясь в стороны и ударяясь о стены. Правитель поднатужился, поднял добычу, кинул ее на пол между охранницей и одним из водолазов. – Знай наших! Ну что, Нефтис, рыбу сырую есть будешь, или побрезгуешь?

Добычу разделали воины Серых гор – они настропалились делать это вслепую, на ощупь. Поделили, естественно, на всех, и Найлу достался всего лишь один ломоть. Он положил мясо в рот, принялся старательно жевать, прислушиваясь к непривычному вкусу. Рыба была очень сочная, и совершенно пресная. Даже странно, учитывая, насколько солона вода, в которой она плавала. Вот только кусочек оказался слишком маленький. Надо будет потом еще с гарпуном и входа покараулить.

Все-таки хорошо, когда можно разглядеть силуэт любого живого существа даже в полной темноте. Если бы еще и обычные предметы так же различать удавалось! Вот паукам, например, удается – вон как бодро по пещерам бегают. И во дворце Смертоносца-Повелителя никогда никакого освещения не было, а окна все плотно паутиной заплетались. Восьмилапым все равно, есть свет, или нет.

А что, если и ему попробовать?

Найл не стал задумываться над этим вопросом. Мысленно он отодвинулся от него, наблюдая как клубящийся сгусток проблемы шевелится в сознании и постепенно тает, не получая ментальной поддержки. Взамен пришло воспоминание о несчастных обитателях фермы, переживших гибель человечества, детей, родителей… К горлу подступило чувство жалости – но Найл смог пропустить его мимо себя и удержать состояние отрешенности. Ферма исчезла, уступив место проплывающим над головой днищам кораблей. Но они уже никак не могли вывести тренированный разум Посланника Богини из равновесия. Найл по-прежнему не принимал участия в происходящих в его собственном сознании процессах – и мысли становились все более и более мелкими и незаметными, пока, наконец, не исчезли совсем. Разум правителя стал чист и гладок, как Серебряное озеро ранним тихим утром.

И тогда Посланник разлил свое сознание вокруг себя.

Ничем не сдерживаемое внутри земной оболочки, не скрученное вихрями мыслей или проблемами тела, не зажатое рамками привычек или необходимостью действий, сознание расширилось во все стороны на несколько километров, и Найл увидел окружающий мир таким, каким видят его привыкшие к ментальному восприятию смертоносцы.

Мертвенный мрак над головой, темный холодный склон за тонкой скорлупой корабельного корпуса, ровный серый ковер, застилающий дно по другую сторону их временного пристанища. Теплые розовые искорки мелких глупых существ, прячущихся в толще этого ковра, далекие красные огоньки крупных рыб и алые точки вблизи от разумов людей.

Мир ментального плана. Только побывав здесь, становилось понятно, почему пауки не делят предметы на живые и мертвые. Если человек привык считать себя, смертоносцев и жуков-бомбардиров разумными существами; прочих насекомых, рыб и животных глупыми, но обладающими сознанием; растения – живыми, но не имеющими сознания; а камни, песок, воду – мертвыми объектами, то пауки признавали имеющим разум все, что только существует под солнцем. Ведь оставить свой след в ментальном плане способен только разум. Если ушедшая в мир мысль ощутила присутствие камня – значит, камень обязан обладать хоть мельчайшим, хотя бы крошечным сознанием.

Самое интересное – железо корабля казалось немного сочнее по цвету, нежели склон, по которому они спускались. Может быть, в нем сохранилась частица сознания создававших его людей? Нечто вроде души, которую приписывали предки многим машинам и механизмам.

Теперь, различая иссиня-черные детали судна среди бесцветной черноты трюма, Найл обнаружил, что прямо над головой у людей висят огромные, многотонные механизмы, укрепленные на днище корабля. Похоже, его угораздило пробраться не в какое-то жилое помещение, а в машинное отделение. На душе сразу стало неуютно – сорвись они сейчас, и пробьют пол до самого дна, превратив людей в кровавые лепешки.

Хотя, конечно – тысячу лет так висели, так почему бы и еще три дня не продержаться? Но все равно в душе стало неуютно. Чтобы отвлечься, Найл опять обратил внимание на перемещающиеся снаружи красные точки, потянулся сознанием к одной из них, и тут же ощутил зверский голод. Есть хотелось со страшной силой, а ни одна из вкусных букашек, обитающих в придонном слое, никак не выглядывала наружу. Прямо хоть самому землю рыхли!

Сохраняя мысленный контакт, Посланник Богини снова подобрал с пола гарпун и подошел к входному проему. А потом добавил в слабенький умишко голодной твари одну мысль: а нет ли чего под этой скалой? В щели, что видна между ней и дном?

Рыба охотно скользнула под борт, описала широкий круг под палубой, а Найл снова подтолкнул ее поиски в нужном направлении: вон оттуда, из дыры веет съедобным… Бедолага поддалась, кинулась в ведущую к машинному отделению дверь, со всего разгона промчалась по заполненному водой проходу и сама вылетела в центр пола.

Найл первым кинулся к ней и вогнал гарпун в основание головы на всю длину. Водолазы тоже не подкачали, на звук и на ощупь добавив от себя еще десяток уколов. Рыба подпрыгнула несколько раз, сломав два копья, и окончательно затихла.

– Ну, надеюсь, теперь нам удастся наесться досыта? – Посланник Богини довольно потянулся. Изо всех сил, до хруста костей. Теперь он видел всех участников отряда и даже мог их различать, если не внешне, то хоть по цвету ауры. А еще он, пока смутно, различал окружающие предметы. Но это ведь только начало. Главное – привыкнуть.

На этот раз после дележки ему достался довольно большой шмат мяса из спины возле хребта, и еще ломоть какого-то лакомства из брюха. Кажется, печени. Пронзив оба куска гарпуном, правитель закинул его на трап, тянущийся наверх до самого днища, потом подпрыгнул, ухватившись за поручень, подтянулся, забрался наверх и с удовольствием вытянулся во весь рост. В кирасе он совершенно не чувствовал выступающие ребра ступеней. Зато здесь было почти сухо и достаточно тепло.