Подарок бессмертия

49

Моррис зажмурил глаза и прикрыл их ладонью руки, он не мог долго переносить яркий свет, хотя самочувствие значительно улучшилось по сравнению со вчерашним днем. Джил встала с кровати, на которой на высокой подушке полулежал Моррис и задернула шторы. В комнате воцарился полумрак, ставший уже привычным.

— Час, полтора — ничего, а потом глаза начинают слезиться, — констатировал Моррис, опуская руку.

— Давай обратимся к врачу. У Марка есть друзья, на них можно положиться. Я не спорю с тобой, я просто говорю. Все таки ты не врач, и не известно, что с тобой происходит, — продолжила уговаривать Джил.

— Нет, пока меня ищет полиция, я рисковать не хочу. Ты ведь рассказала Марку. Он скажет кому–то еще и так далее.

Моррис поправил подушку и сел немного выше. Слабость, головокружение и тошнота удерживали его в постели.

— Я не знала, что делать. Он все равно о тебе узнал бы. Я не хотела, чтобы он считал, что мы что–то от него скрываем.

— Да, ты говорила, не обижайся, — после смены положения тела он опять испытывал новый приступ тошноты, и речь стала отрывистой. — Врачи все равно не помогут. Они даже не поймут. Идет генетическая модификация и интоксикация неизбежна. Мне сегодня на много лучше. Подождем. Врачи только в крайнем случае, как договаривались.

— Хорошо, хорошо, не беспокойся, — Джил смотрела на смертельно бледное лицо Морриса и не могла определить, обижается он на нее за Марка или нет.

После того, как она обнаружила Морриса, им все так и не удавалось подробно поговорить из–за его тяжелого состояния. Несколько дней Моррис чувствовал себя крайне плохо, у него практически не прекращались приступы тошноты, и они лишь в общих чертах рассказали друг другу о событиях этих дней, большую часть рассказа она узнала даже не от самого Морриса, а от Харри.

Выпив раствор, Моррис не предполагал, что вирус начнет действовать так быстро, объяснения этому он не мог придумать и сейчас. За время работы над вирусом он не успел подумать непосредственно о процессе перехода в бессмертное состояние. Он не врач, сам такую работу все равно не смог бы провести, но надеялся, что эти вопросы уже решены Роем в самой структуре УКН вирусов. Всего в течение трех часов он внезапно почувствовал ухудшение состояния, но предпринять ничего не успел. Моррис начал терять координацию движений сидя на пляже и состояние прогрессировало настолько быстро, что вскоре он почти полностью потерял возможность передвигаться. Сначала его состояние напоминало сильнейшее алкогольное опьянение, он сделал попытку добраться до машины, но не смог продвинутся больше десяти метров, потерял ощущение времени, пространства и способность рассуждать прежде, чем окончательно потерять сознание. Последней мыслью стало предположение, что вирус распространился кровью по всему телу и мозг оказался первым подвержен его воздействию.

Очнулся Моррис ночью. К нему вернулась способность ходить, но он продолжал находился в странном, то ли полусонном, то ли полубредовом состоянии и плохо помнил, как выбрался с пляжа. К моменту, когда он наконец добрался до машины, паника, охватившая его перед тем, как впасть в забытье, понемногу прошла. Не найдя свой мобильный телефон, он решил, что потерял его на пляже, выбора не было, как только самому садиться за руль. За несколько кварталов до дома машина заглохла, всего несколько шагов, но Моррис расстроился и как маленький ребенок со сломанной машинкой упрямо пытался ее завести, пока полностью не посадил аккумулятор. Только тогда он вспомнил, что еще утром забыл заправиться. Подходя к своему дому, он издали заметил огни полицейской машины, хотел попросить их о помощи, но, случайно подняв глаза вверх, увидел свет в окнах своей квартиры. Почему решил бежать и спрятаться у Харри, он до сих пор не мог вспомнить. Все события той ночи остались перемешанными и затуманенными периодическим впадением в полное беспамятство. Находясь в таком полубессознательном состоянии, он действовал автоматически, а не руководствовался логичными рассуждениями, или, может, просто сработал инстинкт самосохранения. Как позже признался Харри, единственное, что остановило его от звонка в скорую помощь, это упоминание Джил и ее проблем в бессвязанном рассказе Морриса. Харри знал, что неприятности Джил были серьезные. Не заметить перемен после ее возвращения невозможно, она долго не работала, жила с родителями, оставалась в маленьком городе, и это с ее характером и амбициями. Надо сказать, что Моррис этого не помнил, но жалел, что рассказал Харри и о вирусе бессмертия тоже, а Харри окончательно в это все равно не верил.

— У тебя есть предположения, как долго это будет с тобой продолжаться? — тихо спросила Джил.

— По правде сказать, ни малейшего представления. В «HR» вирус работает по–другому.

— Моррис, а ты уверен, что это закончится? Ты же не знаешь, сам говоришь.

— Закончится. Мне сегодня правда намного лучше.

— Тебе постоянно то лучше, то хуже, — упорно продолжала Джил.

— Скорее всего, так и должно быть, цикличность. В крайнем случае, у тебя останется доказательство. Ты всегда планировала получить через меня доказательства, — Моррис попытался улыбнуться, но слабая улыбка придала изможденному лицу еще более жалкий вид.

— Прекрати немедленно, — Джил хлопнула рукой по ноге Морриса, и от импульса ее резкого движения матрас кровати спружинил и слегка качнулся. — Ой, прости!

— Да и каким это теперь будет доказательством. Марк узнал по своим каналам, что тебя уже ищут по подозрению в промышленном шпионаже и краже опасных биологических материалов, — Джил задумалась над своими словами.

Размышляя как журналист, ищущий подтверждения своим материалам и прикидывая возможность их использования. Посмотрев на Морриса, она тут же смутилась, осознав, как прозвучали ее слова.

— Моррис, прости, я не это имела в виду. Я хотела сказать…

Он положил свою руку на ее. Несмотря на состояние, он не потерял чувство юмора и понимал, что она хотела сказать.

— Джил, все нормально. Не бойся, думаешь, я стал бы шутить, если бы не был уверен? Все будет нормально. Смысл существования этого вируса не убить меня, а, наоборот, защитить от смерти. Надо просто дать ему время разобраться.