Победителей не судят

Глава 33

— Война с Германией для нас губительна, как и для кайзера. Она выгодна только для Америки, Англии и Франции — теперь я полностью убедился в твоей правоте, Александр Викторович, — Алексеев раздраженно бросил сломанную папиросу в пепельницу, и закурил новую. Говорил адмирал отрывисто, будто командовал с мостика «Пересвета», ранение в ногу оказалось пустяковым, но все же Евгений Иванович чуть прихрамывал.

— Ты все правильно написал в своем меморандуме самодержцу, я бы так не рискнул даже в своем нынешнем статусе.

— Великий князь Владимир Александрович написал еще хлеще, как ты знаешь — нужно встряхнуть императора, а если он не поймет, то престол может занять кто-то более достойный! И очень скоро…

Фок встрепенулся — в том, что сколачивается альянс из членов Фамилии, генерал чувствовал из разговоров между наместником и адмиралом. Сейчас они общались вполне по-родственному, тепло, что раньше представить было невозможно. Это не могло не насторожить, особенно когда за недоговоренными словами эти два брата обменивались весьма выразительными, красноречивыми взглядами.

Сложилось впечатление, что за этими обмолвками скрывается что-то серьезное — поминая старого фельдмаршала, они оба говорили о нем как о соучастнике, а это означало, что к одному из «Александровичей» примкнул весь клан «Михайловичей», и, возможно «Николаевичей», уж больно с ними стал чаще шушукаться августейший инспектор кавалерии. Ситуация походила на заговор, причем вступивший в завершающуюся стадию подготовки.

— Надеюсь на это, — по возможности нейтрально произнес Фок, делая вид, что ни о чем не догадывается. Однако номер не прошел — адмирал только рассмеялся, причем искренне.

— Как только твое высочество станет величеством, а это произойдет через шесть с половиной месяцев, ты сам будешь делать все возможное, чтобы закрепить страну за своей династией. И будешь задумываться, как связать ее прочными узами с теми, кто гарантирует ее благоденствие. А тут придется выбирать сторону обязательно, иного быть не может!

Вот теперь взгляд Алексеева стал настолько серьезным, что все встало на свои места — требовалось дать ему четкий и недвусмысленный ответ, причем без промедления.

— Да с тобою я давно, в одной лодке сидим, так к чему эти тайны мадридского двора. Говорил же тебе не раз…

— Да знаю, — усмехнулся адмирал, — но кто ведает, может быть у тебя вскружиться голова, ваше величество. Считай признание «северных Цин» будет сделано всеми значимыми странами, и тебе начнут льстиво пописывать дипломаты, министры и монархи. Ты ведь не азиат, с тобой дружить никому из августейших особ не зазорно, и про консорта в глаза не скажут…

— Но будут о том постоянно думать!

Теперь Фок отвечал с ухмылкой, и оба приятеля засмеялись. Но как-то невесело, недаром говорят, чем больше власти получаешь, тем меньше места для искренности остается.

— Не знаю, что случится, но союза с Англией у нас никогда не будет. Как и с Францией — они займут свое место, ишь — вздумали указывать, что нам делать, а что нельзя. Союзники, мать их!

Алексеев выругался, словно черту под чем-то подвел, жирную. И тут же крест-накрест перечеркнул, подводя итоги. Адмирал ведь прекрасно знал, чем закончатся для Российской империи игры в «Сердечное Согласие» — думала свинья, что волки ее на ужин позвали, только не знала хавронья, что сама станет для серых ужином.

Фок понимал, что игры пошли крайне серьезные — привычная для него история стала изменяться прямо на глазах. Россия начала побеждать в войне с японцами, флот страны Восходящего Солнца на две трети сокращен, армия отброшена с потерями за Ялу, и теперь наступает время для вторжения в Корею. Внутреннее положение вроде устойчивое, про попа Гапона не слышно, «Кровавое воскресенье» не состоялось. Террористы, правда, постреливают, но так они финансируются из-за «бугра», а революционеры нашли для себя надежное пристанище во Франции и Англии.

Тут бы самодержец любой должен был бы задуматься, стоит ли «амуры» затевать с такими «союзниками», но, видимо, денежные интересы свою роль сыграли. Причем, элиту откровенно купили вместе с потрохами — на отдых во Францию многие ездили как по расписанию. Ничто в мире не меняется — ровно через столетие та же картина — счета в английских или французских банках, дети на обучении в Кембридже или Сорбонне, только Америка добавилась с банками ФРС и Гарвардом с прочими заведениями.

Ничего в мире не меняется!

— Ты знаешь, Евгений Иванович, я тут одну вещь вспомнил, слушал в свое время одного экономиста перед самым отбытием сюда. У нас ведь денег на развитие экономики недоставало, а всю прибыль за рубеж вывозили, несмотря на войну. Вся финансовая система в руках заокеанских ставленников, думаю, и они сейчас серьезное влияние имеют благодаря займам. Ведь известно, кто девушку оплачивает, тот ее и танцует!

— Есть такое, купоны с займов стригут, — фыркнул адмирал, но было видно, что сравнение империи с «содержанкой» ему сильно не понравилось. — Ты что имеешь в виду?

— Я не финансист, но речь там шла о том, что экономика Российской империи была также недофинансирована рублями, по прямому приказу Витте, как и в моем времени по указанию центробанка и минфина. И это несмотря на огромный вес нынешнего золота, что сейчас в обращении, и прямо невероятный профицит государственного бюджета с сотнями миллиардов долларов в моем времени. Которые, кстати, вкладывали не в развитие производства в собственном отечестве, а в ценные бумаги заокеанских банков и долговые обязательства САСШ.

— Зачем своими деньгами оплачивать нужды врага?! Ага, так вот как покупают директоров, а те разоряют заводы?!

Глаза Алексеева округлились от удивления, адмирал выдал матерную руладу в адрес так называемой «элиты», поминая и здешних воротил, начиная с Витте. Дошло, что такое «агенты влияния», и каковы будут последствия, когда они перехватывают рычаги управления.

— Что поделать, если история повторяется…

— Так на хрена такой историей быть, генерал?! Ты мне список дай — мы их всех перевешаем! А, — махнул рукою адмирал в отчаянии, — и без списка обойдемся, будут им теплые места за границей… Полярного Круга! На Земле Санникова поселим, как найдем! Камчатка есть, и Колыма — ты говорил, что на ней золота много — пускай добывают!

Теперь глаза округлились у Фока — такой суровости от адмирала он никак не ожидал — какие тут шутки, все было сказано предельно серьезно. Но о сказанном Евгений Иванович не забывал, видимо, в деньгах на самом деле была отчаянная нужда.

— Что Витте замутил, что денег постоянно нет?!

— Там говорили, что золотое обращение в развитых странах составляло седьмую часть от ассигнаций. А Витте якобы держал курс один к двум — то есть золота поступало мало, а к нему фиксировался напрямую объем бумажных рублей. И можно было допечатать массу рублей и вбросить ее в оборот — и за счет возросшего спроса подхлестнуть развитие собственного производства, а не закупать товары за рубежом.

— За бумагу не купишь, там нужно при расчетах золото, — Алексеев задумался, — а крестьянам все равно какой рубль, в звонкой монете или ассигнацией — главное, что купить на него можно многое. Хм, у меня есть тут чиновники из казначейства, вроде порядочные — поговорю с ними на этот счет.

— А еще Витте обрушил курс серебряного рубля, введя золотой стандарт. Якобы увеличил долю серебра в рубле, в то время как везде оно было намного меньше. А получилось оттого, что приравнял курс золота к бумажному рублю, а не наоборот, с заменой ассигнаций на новый образец. Там посчитали, что на государственную казну Витте, выполняя чье-то приказание, в ущерб отечеству, махом навесил должок по драгоценному металлу на сотни миллионов рублей…

— Постой, — Алексеев задумался, и неожиданно произнес. — Рубль весит 4 золотника и 21 долю. До реформы шел за полуимпериал — 5 рублей золотом. А потом эту самую монету, во всем равную, уже начеканили номиналом в 7 рублей 50 копеек. Это что же выходит — серебро стало в полтора раза дешевле?! Франк ведь как весил пять граммов, так и весит, полуимпериал на наполеондор раньше меняли. Курс один к четырем был, а сейчас один к двум с половиной. Но в серебре то намного больше!!! Что-то тут с гнильцой выходит — я обязательно выясню, в чем подвох. За такие вещи не на каторгу отправлять нужно, а на виселицу…