Победителей не судят

Глава 25

— Заварили мы с тобой густую кашу, даже ложка из горшка стоит, — Алексеев несколько растерялся, прочитав телеграммы, что потоком шли уже три недели в Дальний. Да и сам Фок задумался, и впервые не мог сообразить, куда пойдут дела, и чем они грозить могут.

И было, отчего закручиниться двум авантюристам, которые старательно пытались расширить круг участников русско-японской войны, и, наконец, вроде своего добились — в мире отчетливо запахло порохом. Слишком громкие заявления сделал кайзер, и такие, что всем стало понятно — немцы прямо-таки жаждут воевать с японцами!

Императора Вильгельма буквально взбесило нападение японских миноносцев на Циндао, хотя те причинили кайзерлихмарине несерьезные потери — безбронный крейсер, миноносец и два транспорта были потоплены торпедами. Все газеты Второго Рейха буквально распалились патриотическим угаром, требуя если не войны, то хорошего урока зарвавшимся азиатам, которых и за людей не считали. Однако, в стенах рейхстага прозвучали более миролюбивые голоса, предлагавшие вначале потребовать от страны Восходящего Солнца достойную компенсацию, и лишь в случае отказа в сатисфакции, принимать крутые меры.

Депутаты резонно указывали на англо-японский морской договор 1902 года, по которому предполагалось ведение боевых действий совместно, если одна из сторон окажется одновременно против двух противников в открытом вооруженном столкновении. А учитывая, что кайзерлихмарине существенно уступает в силе Королевскому Флоту, советовали удовлетвориться уступками, если они будут сделаны, выплачена достойная компенсация и должным образом принесены извинения в инциденте и наказание виновных.

Почти в унисон с этим выговорились европейские дипломаты — первыми выступили дипломаты Италии и Австро-Венгрии. Они потребовали весьма существенных сумм, будто два их судна являлись «галеонами», что перевозили в своих трюмах золото инков.

Из-за океана сразу выразили желание выступить посредниками и договориться по-хорошему, то есть деньги взамен на мир. САСШ, вложившие в эту войну немалые средства в Японию не хотели ее поражения, так как хорошо понимали, что разоренный войной заемщик не сможет отдать долги заимодавцу. А это очень плохое кредитование, хотя война, понятное дело, приносит колоссальные прибыли, недаром контакты и с Японией, и с Россией, шли всю войну. Одна продажа последней двух десятков «газолинок» принесла больше миллиона долларов дохода, а постройка еще десяти подводных лодок должна была обогатить бизнесменов вчетверо большей суммой. Так что из Вашингтона навязчиво советовали кайзеру не поднимать большой шум — произошла ошибка, умысла не имеется, а компенсация будет достойная, и правительство «дяди Сэма» готово немедленно приступить к посреднической миссии для улаживания взаимоотношений.

На свое миролюбие указывали и англичане — в Лондоне констатировали, что произошла досадная ошибка, слишком горячими оказались командиры миноносцев, что без приказа адмирала того атаковали русские корабли, и преследуя их, «совершенно случайно» ворвались в Циндао. «Джентльмены» призвали Токио выплатить достойную компенсацию Германской империи и наказать виновников произошедшего инцидента. Для расследования обстоятельств последнего в Лондоне предложили созвать международную комиссию, которая одновременно рассмотрит и случаи пиратства, совершенные вспомогательными крейсерами под Андреевским флагом. Однако, под «раздачу» лордов попали и японцы — три поврежденных миноносца были демонстративно интернированы в Вей-хай-вее на неопределенный срок — до окончания деятельности комиссии и подведения итогов.

В стране Восходящего Солнца отреагировали молниеносно, причем в местных традициях. Пятеро командиров миноносцев поклялись, что адмирал Того не давал им приказа о нападении, и они больше не могут жить «с таким позором» — совершили ритуальное самоубийство на глазах ошалевших от такого зрелища европейских и американских репортеров, среди последних был некто Джек Лондон, заметку которого Фок внимательно прочитал. Сам флотоводец долго кланялся и наотрез отказался признавать себя виновным, выразив соболезнование семьям погибших немецких моряков, пообещав, что в знак траура припустит флаги на всех кораблях японского флота.

Император от своего имени выразил соболезнование, а его правительство предложило щедрую компенсацию семьям погибших и раненных моряков в сто сорок тысяч фунтов на всех, с уплатой стоимости новых кораблей аналогичного типа, когда их построят на верфи.

Тут же отреагировал и Париж — судя по всему, там просто не знали, что делать в такой ситуации. Но после размышлений перешли на сторону англичан и американцев, видя, что Рим с Веной тоже выступают за мирное разрешение конфликта. Только Германия вела себя странно — соглашаясь на предложения, кайзер продолжал взывать к справедливости, причем требовать себе и стране «места под солнцем».

Тут всем стало понятно — хоть островок, но отдайте!

И вот тут японцы и их покровители, «англо-саксонские братья» наглухо уперлись, старательно делая вид, что намеков кайзера не понимают. Но вот определенные действия предпринимают, чтобы спасти заемщика. Так что было над чем подумать, когда три часа тому назад пришло известие, что Англия «продала» два «чилийских» броненосца Эквадору, опереточному флоту которого они были нужны не больше, чем гиря на шее утопающего — содержание даже одного такого корабля полностью разорило бы страну.

— Японцы так приобрели «Эсмеральду», крейсер называют сейчас «Идзуми». Через Эквадор, так как японцы тогда воевали с китайцами. И вот опыт повторяют, и плевать будут на все ноты протеста.

— Они так опасны?

— Стоят всего отряда Небогатова, да еще с кораблями великого князя Александра Михайловича. Я подобную пакость давно ожидал, с майской гибели двух броненосцев Того под Артуром. Потому и требовал немедленного усиления флота, пусть даже старыми кораблями. Имея полуторный, но лучше двойной перевес в силах, воевать можно уверенно. Да ты сам видишь, как осторожно стали действовать японцы после потери двух броненосных крейсеров и подхода к нам подкреплений!

— А могут ли они еще что-то «прикупить»?

— Чисто английское или американское вряд ли — «Джейн» на то и существует, скандал поднимется. Европейские страны после скандала в Циндао им вряд ли продадут даже через посредника что-нибудь серьезное. А больше пригодного «товара» на продажу нет — Чили и Аргентина отказались продавать нам свои броненосные крейсера, хотя мелкие могут сбыть по двойной цене. И потому, что иначе кайзер нам продаст свои броненосцы — «Вилли» сейчас сильно разозлился.

— И то хлеб!

Фок закурил папиросу, Алексеев отпил чая — адмирал сидел хмурый, усиление японского флота ему сильно не нравилось. И хотя они приняли меры, сговорившись с великим князем Владимиром Александровичем, и литерным поездом отправив в столицу «тройственное» послание, но особой надежды не испытывали, понимая, что самодержец вряд ли пойдет на такие шаги. Но попытать судьбу все же стоило, а вдруг «прокатит».

— Хорошо, что команду готовить нужно месяца три, хотя у них экипаж «Асамы» в готовом виде, да и с броненосцев кого-то выловили. Да еще перегон пару месяцев займет от Эквадора…

— Постой, а если экипажи на броненосцах будут английские?! Не могут они столько времени ждать, ведь идет эскадра Рожественского, а ее «тормознуть» уже не удастся — Африку обогнули, а Мадагаскар французский, к тому же бухту Носси-Бэ уже покинули.

— Так не могут англичане под японским флагом воевать…

Адмирал осекся, поглядев на ехидную улыбку Фока. И налил себе коньяку, выпив молча бокал. Прохрипел:

— Ты прав, запишутся якобы «охотниками», это никто не запрещает. Ой, как плохо! Надо телеграмму в столицу слать!

— Полтора месяца еще есть, мы должны успеть встретить эскадру Рожественского, и начать наступление в Корее. Так что мы получим три новых броненосца, японцы два — даже чуть усилимся.

— Хорошо, но мало, на море много случайностей, а они порой гибельны. А нам к весне нужно сделать так, чтобы в нашей конечной победе уже никто бы не сомневался.

— Тогда прибегаем к резервному варианту и форсируем события?! В конечном итоге, ты сам знаешь, во что обошелся нам союз с Антантой, и чем для России все закончилось в 1917 году!

— Ты прав, нет у нас выбора, или мы их, или они нас!