По-своему

Глава 10

Лили алчно смотрела на то, чем гордятся все, имеющие Мэнор: Камень Силы. Невзрачный булыжник размером с детский кулачок тихо покоился в пыли, ровным слоем покрывающей помещение, когда-то бывшее Ритуальным залом. Да, когда-то. Очень и очень давно…

Камень уже веков пять не просто спал, и даже находился не в летаргическом сне, больше всего это походило на кому, которая все длится и длится, медленно, но верно доводя пациента до закономерного финала – могилы. В глубине еще чувствовались отголоски Искры, но биения магии уже не было, только тление на последнем издыхании.

Девочка недовольно поджала губы и стала машинально теребить косу, скрепленную зеленой ленточкой. Работы предстояло огромное количество, слава Магии, что хоть ритуалы нужные она знает!

Гарри опять отметил, что думает о себе в женском роде и философски пожал плечами: тело женское, значит и психика подстроится под него. Судя по всему, еще немного, и Гарри окончательно станет Лили… значит, так тому и быть. Неожиданно мысли переключились на то, что интриговало все это время: почему душа Гарри Поттера перенеслась в тело его матери, а не отца?

Почему?

Ритуал переносил потомка в тело его родителя по крови и по магии. Он должен был попасть в тело своего отца, но попал в мать. Какой вывод из этого можно сделать?

Самый простой. Лили Эванс была его матерью по крови и по магии, а вот Джеймс Поттер не был его отцом. Хотя… Как там говорил гоблин? Духовное родство с Родом Поттер и Родом Мракс.

Так… духовное родство…

Лили потерла подбородок, сверля Камень невидящим взглядом и ковыряя пыль носком лакированной туфельки. Мысли медленно, но верно выстраивались в логическую цепочку…

Духовное… при этом, есть одно «Но». Гигантское… Когда он был Гарри, гоблины предоставили доступ к его ученическому сейфу, передающемуся в Роду Поттер. Доступ идет по крови. Значит… значит, по крови он Поттер, а вот по магии… есть духовное родство с Мраксами. Это от милого шалуна Волди, когда-то припершегося к его семье в гости и поведшему себя крайне невоспитанно.

А что?

Родителей убил, кусок своей души и магии в него засунул… Оппа!

Гарри нервно прошелся по помещению, чувствуя, что находится на верном пути. А ведь точно! Он тогда, скорее всего, умер. Что бы ни говорил старый хрен, никакой кровной защиты маглорожденная дать не могла. Ну не было у нее на это ни знаний, ни силы. Не было! Что, прямо ни одна мать не любила своего ребенка и не жертвовала собой? Только одна Лили была такая вся из себя мать-героиня? Чушь! Полная!

Авада разрывает связи души и тела, это – общеизвестный факт. Выжить после нее невозможно, можно только воскреснуть, что он и доказал, воскреснув после второй Авады! Связи были разорваны, кресстраж отправился в Геену Огненную, а он вернулся в свое тело, и ничего странного в этом нет, клиническая смерть, маглы такое десятками регистрируют!

А в первый раз его вернул в тело прилепившийся кусок Волдеморта, страстно желающий выжить, и уцепившийся за ближайшее еще теплое тело! И заодно за его душу… ведь сам он бы не выжил, не было в Куске силы и мощи Целого, а ребенок совершенно не осознавал, что он уже мертв! Что он мог в полтора года? Ничего! Его вернула в тело жажда жизни Волдеморта. Только она.

Вот откуда духовное родство. Он при жизни не проводил проверку в банке, но скорее всего, она показала бы, что Гарри Поттер по Крови – Поттер, а по Духу, то есть Магии – Мракс. Хоть Дары Поттеров у него и были, но это только потому, что он был последним живым представителем по крови, вот и обломился бонус. Вот так-то… А уж в этой жизни Кровь перешла в Дух, причем, судя по всему, слабый: родство с Мраксами он, как ни странно, чувствует, а вот с Поттерами – нет. Хотя… может это оттого, что в последние годы его жизни его постоянно сравнивали с Томом, и он подсознательно считал его своим учителем, родственником, а потом практически отцом? Кто знает…

Вот так-то…

Девочка еще раз посмотрела на камень, пожала плечами и, выкинув из головы лишние мысли, повернула голову к стене, где стоял небольшой сундучок, после чего открыла его, переоделась в старенькую одежду и достала веник, швабру, тряпки и все, что нужно для качественной уборки.

Надо привести все в порядок.

И никакой магии.

Шесть часов каторжного труда спустя Лили любовалась отмытым до скрипа Залом. Именно так. Капитальная уборка выявила мозаики на стенах и полу, росписи на потолке, а камень из серого стал тусклого оранжевого цвета. Замечательно. Очистившись и переодевшись в тонкую льняную рубашку до пола и сандалии, Лили приступила к невероятно трудному процессу – Пробуждению.

Первым дело девочка убрала из помещения все лишнее в коридор. Затем принесла еще один сундучок, в котором находилось все необходимое: ритуальный нож из обсидиана, заказанный через гоблинов, неглубокие ритуальные из чаши того же материала, свечи, подсвечники.

Расставив все прямо на полу, она зажгла свечи, встала на колени и запела:

– Великая мать, внемли мне! Глас мой услышь, Дарующая жизнь! Дитя твое просит о милости… По воле твоей сердце мое бьется, по воле твоей кровь бежит по моим венам! По воле твоей обрету я пристанище свое!

Легкое движение ножа – и в чашу тонкой струйкой стекает кровь.

– Это будет дом мой, где прорастут ветви моего Рода. Да будет так!

Кровь из чаши льется прямо на камень, который начинает впитывать в себя несущую магию жидкость. С каждой каплей, что падает на него, все сильнее начинает разгораться еле тлеющее в глубине ощущение жизни. С последней упавшей каплей камень на мгновение вспыхивает ярким солнечным светом и застывает огромной каплей оранжевого цвета. Теперь последнее – положить на него руки и выпустить всю свою магию, полностью опустошая резерв.

Лили медленно поклонилась, коснувшись лбом чисто вымытого пола, и резким взмахом руки потушила свечи. Она чувствовала, что Камень проснулся, впитывая в себя ее подношения. Голова слегка кружилась, перед глазами плавали цветные пятна. На лицо магическое истощение, и это хорошо. Теперь она каждый день будет проводить здесь ритуал Подношения, а дома – Восстановления. Хоть и неприятно, но нужно: ее резерв от такой раскачки будет только расти, а будущий Мэнор – пробуждаться.

Гоблины могут отстроить здание, но его магическая напитка – полностью на ней, а затем – и на ее семье.

Девочка отодвинулась, машинально подтащив к себе сундучок и роясь в нем в поисках нужных зелий, одновременно обдумывая все предстоящее. Через месяц можно будет проводить принятие семьи в Род. Следовало обдумать имена, подготовить все необходимое, озадачить гоблинов документами, а так же надо нанять учителей: как обычных, так и магических. И зелья. Памяти, Восстановления, витамины и энергетики, так же надо заказать одежду, чтобы родители и сестра привыкали носить мантии естественно.

Маглорожденных всегда можно определить даже по внешнему виду: мантия непривычна, часто висит на них как на вешалке, нет той непринужденности, даруемой многолетним опытом. Так можно и проколоться, а значит, надо учитывать малейшие нюансы.

Девочка тяжело встала, уменьшила сундучки, положив их в сумочку, взяла в руку завязанную затейливым узлом веревку и скомандовала:

– Домой!

В зале остался лежать на полу Камень, пульсирующий в такт биения ее сердца.

Абрахас удобно устроился в кресле, элегантно положив ногу на ногу. Туфли сияли, о стрелки на брюках можно было порезаться, сюртук выгодно подчеркивал фигуру, мантия стекала мягкими складками, бриллианты в платиновых запонках пускали зайчиков. Скромно, богато, элегантно. Как и положено Малфоям.

Одетый в светлые тона платиновый блондин казался неуместным в царстве темных красок, принадлежащем сидящему напротив высокому темноволосому мужчине, сверкающему рубиновыми глазами.

– Что скажешь, Абри? Какие новости?

– Пока ничего нового. Дамблдор ведет себя тихо, однако…

– Тебе это не нравится.

– Да, Марволо. Не нравится. Как ты просил, я начал проверять учебные планы. И вот что я скажу… это деградация.

– То есть?

– Медленно, но верно программа сокращается. Уже сейчас нет десяти предметов, обязательных во времена нашей учебы. Еще десять переведены в факультативы… если эта порочная тенденция продолжится… – Абрахас недовольно качнул головой, – наши дети вырастут неучами. А если они вырастут неучами…

– Ими будет легче управлять.

Марволо постучал пальцами по подлокотнику, сверкая перстнем лорда, и задумчиво глядя в окно на качающиеся ветви деревьев.

– Абри… этого оставлять так нельзя. К сожалению, как бы мне не хотелось все решить силой, этого тоже делать нельзя. Будет война, будут жертвы… я не боюсь крови, но увы! Террор привлекает всякую мразь, а вот достойных последователей отвращает. А ты сам знаешь, как крепко пустил старик корни. Он и в Хогвартсе, он и в Визенгамоте, он и в МКМ…

– Да, это насекомое везде пролезло. Чем бы его вытравить?

– Поищем, чем. А пока… что еще?

– Еще? – глаза Абрахаса расчетливо сверкнули. У Повелителя хорошее настроение, надо этим воспользоваться.

– Есть прекрасная новость. Даже очень.

– Какая? – Марволо с интересом посмотрел на того, кто единственный мог претендовать на звание его друга, с поправками, разумеется.

– Я нашел для Люциуса прекрасную невесту.

– И кто это? Я ее знаю?

– Лилит Гарри Гонт.

– Гонт? Первый раз слышу… – нахмурился Марволо.

– Ей девять лет, и она… – блондин торжествующе посмотрел на заинтересовавшегося Лорда, – Основательница своего рода!

– В девять лет?! – недоверчиво поднял бровь брюнет. В голове пошла напряженная работа мысли. – Невероятно! И… Гонт. Странно…

Мужчина напряженно нахмурился, постукивая пальцами по подлокотнику. У него было странное чувство, что он на пороге интересного открытия, которое перевернет всю его жизнь. Абрахас напрягся.

– Гонт, значит… Абри. Ты уже с ней знаком?

– Нет. Мне в руки попали документы, и все.

– Хорошо. Когда найдешь, обязательно познакомь нас. Гонт… ну надо же!

Марволо хмыкнул. Кем надо быть, чтобы магия дала роду такое имя?

Альбус Дамблдор, недовольно хмуря кустистые брови, читал постановление Совета Попечителей Хогвартса. Все, как один, попечители высказывали свое веское «Фе», и требовали (требовали!) вернуть на место то, что он с таким трудом выкорчевывал. Причем, не поленились, гады, собраться, и накатать эту мерзкую бумаженцию! И все бы ничего, он бы затянул все это, но они грозят ему урезанием выделяемого финансового обеспечения!

Твари!

За каждый возвращенный предмет полагалось увеличение, а за каждый не возвращенный или переведенный в факультатив – уменьшение количества звонких золотых монет.

И это было нехорошо.

Как бы маглорожденные не хорохорились, как бы Альбус не делал морду лица, но истина состояла в том, что Хогвартс содержался на деньги попечителей. А попечители – это аристократы. Те, кого он с радостью выкорчевал бы с лица земли. Но, увы! Всеми деньгами распоряжались именно они, Министерство не выделяло на школу практически ничего, процентов пять от общей суммы, не больше. У маглорожденных попросту не было таких денег, а те, у кого они присутствовали, были себе на уме, и не спешили их тратить непонятно на кого.

Маг в сердцах отбросил от себя гадкий документ, сверкающий печатями и подписями.

– Вот, значит, как, Том? Не так, так этак? Хорошо, этот бой твой. Но выиграть бой – не значит выиграть войну!

Петуния сосредоточенно слушала указания своей учительницы, благовоспитанно сложив на коленях руки. За последний месяц произошло очень много всего.

Во-первых, семья Эванс переехала. Сейчас они жили в предместье Лондона в большом, старинной постройки особняке, который когда-то принадлежал достаточно известной семье. Потомки мрачное, холодное здание не любили, тем более содержать его было накладно, а Лили ухватилась за возможность приобрести особняк руками и ногами, тем более, стоял он обособленно, посреди прилагавшегося огромного куска земли, город практически под боком… что еще надо?

Только комплекс специальных чар, соответствующие документы в обоих мирах, и вот, они уже обживают настоящий дворец! Девочка была просто счастлива, видя, как осуществляются все ее мечты. Она больше не пойдет в школу, теперь у нее будут ее личные учителя, останется только сдавать экзамены, и все! А сколько надо выучить…

Ей предстояло выучиться всему, в том числе, и как ходить, сидеть, стоять, есть, говорить, одеваться. Как быть истинной Леди.

Петуния очень серьезно отнеслась к своим занятиям. Она станет истинной леди, и выйдет замуж за настоящего лорда! А то и принца! Лили обещала ей в этом помочь. А своей сестре Петти верила.

Камень мягко сиял, пульсируя под взглядами восхищенных глаз. Джарет и Роза стояли, держась за руки, и прижимая к себе Петунию, пока Лили готовила все необходимое для того, чтобы принять свою семью в Род Гонт.

Месяц подготовительных ритуалов не прошел даром, все трое стали гораздо здоровее, кроме того, у Петти и Джарета очистились и выровнялись магические каналы в теле, это сильно облегчит им вхождение в род. Под вопросом была судьба Розы, но Лили надеялась на лучшее.

Подготовив все, она подала знак, и все встали на колени.

– Я, Лилит Гарри Гонт, принимаю тебя, отец мой, Джарет Эванс, в Род Гонт. И имя тебе будет Астарт Данте Гонт.

– Я, Лилит Гарри Гонт, принимаю тебя, мать моя, Роза Эвас, в Род Гонт. И имя тебе будет Деметра Дану Гонт.

– Я, Лилит Гарри Гонт, принимаю тебя, сестра моя, Петуния Эванс, в Род Гонт. И имя тебе будет Персефона Наамах Гонт.

– Да будет так!

Вспышка силы от камня пронзила стоящих перед ним на коленях людей, изменяя их необратимо. Пол под камнем заворочался, приподнимаясь, и начиная расти ввысь, стал формироваться алтарь.

Лили скрипела зубами, чувствуя, как магия перетекает от нее к камню, а от камня – к ее семье. Давление все нарастало, мгновение – и… все закончилось.

Все, кроме Лили, попадали на пол, погружаясь в сон. Теперь оставалось только ждать.

Она поклонилась сформировавшемуся алтарю, с сияющим на нем камнем, собрала инвентарь и, укрыв лежащих одеялами, тихо вышла из помещения, победно улыбаясь.

Все получилось.