По имени Шерлок. Книга 1

Глава 7

Нет, ну так нельзя! На секунду мне показалось, что система, или Протей, или кто у них тут главный, в общем, кто-то из них просто смеется надо мной. Складывалось ощущение, что меня просто подталкивают к определённым действиям и манере поведения. Сначала мое неоднозначное имя, дедукция в качестве способности, теперь вот еще Уотсон этот…

Да, я обожаю детектив как литературный жанр, причем именно классический английский, когда нет стрельбы, кучи трупов и знойных красавиц с оголенной грудью, а есть лишь красота, элегантность замысла и спокойная работа интеллекта. Когда раскрываешь запутанное дело, попивая чай и не вставая с кресла.

Но одно дело читать детектив, и совсем другое — когда из тебя пытаются сделать его героя. Я не умею пользоваться дедукцией, да и вообще, есть подозрение, что мои серые клеточки вовсе не такие уж серые. И очень жаль, если от меня ожидают, что я сейчас начну выдавать что-то вроде: «У вас красная глина на левом ботинке, разные пуговицы на пиджаке, и голова 2 дня не мыта. Убийца — дворецкий!». Я так не умею, правда… Хотя, может попробовать?

Ну-ка, какие подробности я могу узнать о моем провожатом? Так, ногти на левой руке обкусаны, правая рука испачкана чернилами, и правый же рукав сильно лоснится. При этом, в остальном вся одежда очень аккуратная, чистенькая, отглаженная. Светлые волосы расчесаны на косой пробор. Поза напряженная, руки скрещены на груди, взгляд направлен то в пол, то в сторону, но только не в глаза собеседнику.

Итак, что мы имеем — полный, боязливый, стеснительный мальчик примерно 12-ти лет, много пишет, при этом, когда пишет — сильно волнуется. Очень заботится о своей внешности.

Как мне кажется, в 12 лет мальчик готов переживать о том, как он выглядит, только в одном случае — если в этом замешана девочка. Пишет, скорее всего, либо письма, либо стихи. Но, судя по тому, какой он робкий и мечтательный на вид, то скорее стихи. Ну-ка, проверим!

— А ты показывал ей свои стихи?

Вот это да! Бинго! Похоже, что я случайно попал в самую точку. Мало того, что мальчишка отшатнулся от меня с таким видом, как будто я достал из-за пазухи живого тигра, так еще и система не осталась в стороне, наградив меня очередным достижением:

— О-о-о-откуда ты з-з-знаешь? — от удивления он стал заикаться сильнее.

Вот теперь, по всем законам жанра, я должен бы сказать: «Элементарно, Уотсон!», и подробно расписать все свои умозаключения. Но нет, не дождетесь:

— Да так, слышал где-то.

— Т-т-ты же только вчера тут появился, как ты мог услышать?

— Не знаю, неважно, может, просто перепутал с кем-то. Не помню, — я, честно говоря, уже пожалел, что ответил именно так. — Послушай, Дональд… Я тут новенький, и мне очень будет нужна твоя помощь. Ты сможешь рассказать обо всем, что мне нужно знать, чтобы тут выжить?

— Рассказать тебе? Конечно, смогу, — мальчишка просиял, мгновенно забыв об эпизоде со стихами. Наверное, у него не слишком много друзей, почему-то подумалось мне. — Только давай пойдем скорее, ровно в 8 у нас завтрак, если опоздаем, ничего не получим до ланча.

Столовая находилась на первом этаже. Это было довольно большое, немного сумрачное помещение. Свет, попадающий сквозь высокие, узкие окна, полностью не справлялся, и комната дополнительно освещалась десятком больших керосиновых ламп.

Кроме двух длинных, параллельно стоящих столов и множества стульев возле них, другой мебели не было.

На стульях, перед пустыми пока тарелками, сидели дети, большинство примерно моего возраста, но были и помладше. Несколько мест были свободными. Я высмотрел два соседних, и кивнул на них Донни. Он нерешительно пожевал губами, как будто хотел что-то сказать, но промолчал. В полной тишине, под пристальными взглядами, мы сели за стол.

Ничего не происходило, еды не было, дети продолжали так же молча таращиться на меня. От скуки, я принялся рассматривать соседей.

Прямо напротив сидел мальчишка, еще более рыжий, чем я. И ужасно конопатый. У меня кожа молочно-белая, а у него оказалась покрыта сотнями веснушек. Попытавшись высмотреть в его внешности особенности, которые рассказали бы мне о его характере или занятиях, я внезапно увидел над головой рыжего, висящую прямо в воздухе полупрозрачную табличку: «Мартин Олли, ребенок, 4 уровень».

Вот это да, раньше я так не мог. Видимо, увеличившийся уровень восприятия принес свои плоды. А ну-ка, посмотрим на Донни. Повернувшись к своему новому приятелю, прищурившись, пристально всмотрелся. Информационная табличка не заставила себя ожидать: «Дональд Уотсон, ребенок, 5 уровень».

Интересненько! Проведя быстрым взглядом вдоль всего ряда детей, сидевших за моим столом, я убедился, что никакие окошки не появляются. То есть мне нужно было сделать для этого определенное мысленное усилие. Это очень хорошо.

С одной стороны — способность, безусловно полезная, но с другой… Если бы она включалась бесконтрольно, это была бы катастрофа. Мне отчетливо представилось — вот я стою, окружённый толпой людей, и у каждого над головой табличка с его данными, такие же окошки и над всеми предметами вокруг, над одеждой, мебелью, деревьями на улице. И даже над каждым голубем висит информационное окно: «Голубь безымянный, 1 уровень». Ужас!

Кстати, о предметах. Я вытянул руку вперед, пристально всмотрелся в рукав куртки и с удовлетворением прочитал: «Куртка ученическая, уровень 1, прочность 10/10». Ага, то есть предметы, так же, как и люди вокруг, имеют определенный уровень, и еще прочность.

Скрипнувшая дверь отвлекла меня от моих опытов. В комнату вкатилась небольшая платформа на колесах, которую толкали сзади двое ребят, на вид заметно старше всех остальных, лет, примерно, пятнадцати-шестнадцати. На платформе стояли большие металлические баки. Сразу же за ними в комнату вошла мисс Эмили:

— Доброе утро, дети.

— Доброе утро! — раздался ответный нестройный хор.

— Хочу представить вам новенького, — продолжила женщина, — Шерлок, подойди.

Я встал из-за стола, по дороге случайно зацепившись взглядом за Донни. Тот сидел с красными щеками, кусая большой палец, и не сводя влюбленного взгляда с мисс Эмили. Ого! Так вот кому он писал стихи! Ну что ж, это вполне логично, учитывая, что она молодая, хорошенькая, и никаких других подходящих особ женского пола в доме, скорее всего, нет.

Стоя возле мисс Эмили, я невольно поежился под множеством взглядов. Далеко не все из них были дружественными.

— Итак, давайте знакомиться. Это Шерлок Браун, не знаю, насколько он у нас задержится. Сейчас мой брат ищет его родителей. Как только он их найдет, Шерлок, естественно, вернется домой. Очень надеюсь, вы подружитесь.

— Садись на место, Шерлок.

Надо сказать, слова мисс Эмили меня расстроили. И дело не в том, что я так сильно переживал за моих пропавших родителей. Просто я попал в приют в одном и беднейших, судя по ощущению, районов города. Тут у половины детей родителей нет вообще, кого-то подбросили в младенчестве, кого-то просто выгнали из дома. И то, что у меня есть мама и папа, более того, их еще и ищут, наверняка не добавило мне популярности.

Тем временем, старшие ребята выкатили тележку в центр комнаты. По знаку мисс Эмили, все мальчики, сидевшие за нашим столом, быстро выстроились в длинную очередь, в том же порядке, что и сидели. Не было ни давки, ни недовольства. Каждый подходил к раздаче с металлической тарелкой в одной руке, и кружкой — в другой.

Донни дернул меня за рукав, и я тоже встал в общую очередь. Вспоминая традиционный английский завтрак, который мне предлагали в гостинице не далее, как вчера, я чуть не захлебнулся слюной. Однако то вязкое серое месиво, которое мне шлепнул на тарелку раздающий, воодушевления не вызывало.

Вернувшись на свое место, я не сразу решился попробовать странное варево. Потыкал его ложкой. Масса быстро остывала, покрываясь неаппетитной, резиновой на вид корочкой.

Мертвая тишина, внезапно воцарившаяся за столом, подсказала — что-то не так. Подняв глаза, я понял, что кашу надо есть, и быстро. Мое отвращение, видимо, явно читалось на лице, и привлекло ненужное внимание. Я натужно улыбнулся, и неистово заработал ложкой, имитируя безумный голод.

Через несколько секунд я уже ел с настоящим аппетитом, каша оказалось терпимой на вкус, и этого было, в принципе, достаточно. Уже с удовольствием запив доставшийся мне тонкий кусочек серого хлеба жидким, несладким чаем, я почувствовал, что голод отступил.

Поев, все так же дружно составили пустые тарелки в стопки на краю стола, и потянулись к выходу. Я тоже было двинулся вслед за толпой, но был остановлен.

— Шерлок, пойдем со мной, нам нужно поговорить.

— Да, мэм, — я послушно проследовал за Эмили на второй этаж, в кабинет. По дороге пытался вызвать информационную табличку, пристально вглядываясь в ее спину. Ничего не вышло, видимо уровень Эмили слишком высок.

В кабинете находился небольшой рабочий стол, пара стульев, мягкое кресло, со стоящим рядом торшером, все остальное пространство занимали высоченные, под потолок, шкафы с книгами.

Мисс Эмили села на один из стульев, жестом указав мне на второй.

— Ну, давай, рассказывай, — сказала она. — Я не стала тебя мучить вчера, уж очень ты был несчастный и сонный, но теперь я хочу знать все.

Я вздохнул. Не знаю, стоило ли мне рассказывать абсолютно все, но Эмили показалась мне хорошим человеком, и я рискнул.

Сорок минут мне потребовалось на то, чтобы в подробностях описать мне все вчерашние приключения. Я рассказал ей все, включая печальное знакомство с бандой Трикстера, помощь Молли, потерю часов и мои планы по поиску родителей. Поколебавшись пару секунд, достал и дал прочитать дядино письмо.

Единственно, о чем я умолчал, так это о том, что собирался сунуть нос в дело об убийствах, и как минимум, попробовать поискать какую-либо информацию о них.

— Бедный малыш… — женщина погладила меня по голове, — сколько же на тебя свалилось. Вот теперь мне многое стало понятно, — продолжила она, — а то, признаться, было немного странно прочитать в записке брата о юном джентльмене с огненной шевелюрой, а видеть перед собой типичного уличного оборвыша района Хакни.

— Это была маскировка, — покраснел я.

— Я поняла. А ты не так глуп, юный Шерлок. — Мисс Эмили села за стол, и явно задумалась.

Она еще раз перечитала дядино письмо, потом подняла глаза на меня.

— Судя по письму твоего дяди, у тебя есть недвижимость на улице Греннисмит. Это достаточно престижный район. То есть можно сделать вывод, что ты жил довольно неплохо до того момента, как оказался на улице. Ты действительно ничего не помнишь?

— Нет, мэм, ничего.

Женщина встала, принялась ходить по комнате. Создавалось впечатление, что она мучительно раздумывает над принятием решения и борется с сомнениями.

— Хорошо, вот как мы поступим. — Эмили снова села за стол, видимо, решение уже было приняло. — Твоя ситуация в корне отличается от остальных. Как ты понимаешь, это сиротский приют, и родителей тут нет ни у кого. Но у тебя есть надежда, и я считаю, что не вправе становиться на твоем пути.

— В нашем приюте существуют правила, и распорядок дня. Нарушители жесточайше наказываются. Нет, телесные наказания у нас не применяются, — улыбнулась она, увидев мои округлившиеся глаза, — это всего лишь исправительные работы, и лишение некоторых привилегий, например чтения.

— Одним из самых строгих наших правил является то, что воспитанники не могут выходить в город без сопровождения взрослых. Но в твоем случае, я думаю, можно от него отказаться. Не подумай, что я не верю в силы нашей полиции, но, судя по письму дяди, твои родители пропали несколько лет назад. И уж вряд ли внезапно найдутся. Так что, если ты не поможешь себе сам, боюсь, этого не сделает никто.

— Ты сможешь уходить в город сразу после обеда, — продолжила Эмили, — и находиться там до ужина. Но на утренних занятиях твое присутствие обязательно, равно как и ежедневные трудовые обязанности.

— Трудовые обязанности?

— Да, это совсем не обременительно. Дело в том, что наш приют существует в основном на пожертвования, а это, как ты понимаешь, доход весьма нестабильный. Поэтому мы открыли небольшой магазинчик, где продаем все то, что можем сделать своими руками. И миссис Роуз еще печет булочки с корицей.

— В общем, так, мне, по правде говоря, заниматься этим сейчас некогда, а вот Донни, я уверена, с удовольствием покажет и расскажет тебе все, — женщина встала, и решительно направилась к двери. — Пойдем!

Не успел я шагнуть вслед за ней, как передо мной возникло очередное окошко с квестом:

Вот это да! Я искренне радовался, принимая задание. Во-первых, как я помнил со слов других ребят, ветеранов вирт игр, выбор профессии был очень важен для персонажа, и сделанный обдуманно, часто позволял не только разнообразить игровой процесс, но и заработать немало всяческих виртуальных благ.

А во-вторых, мне просто нравилось узнавать что-то новое, я вообще был большой фанат учебы.

Пройдя с десяток метров по длинному коридору, мисс Эмили остановилась возле одностворчатой двери темного дерева, постучала.

Дверь открылась, и на пороге появился невысокий, пожилой мужчина, чем-то похожий на маленькую, нахохлившуюся птичку.

— Доброе утро, мистер Биркин.

— Доброе утро, Эмили, — он расплылся в улыбке, — рад вас видеть. Хотите поприсутствовать на уроке?

— Боюсь, что не сегодня. У меня к вам пара дел. Первое — вот, познакомьтесь, ваш новый ученик — Шерлок Браун. Будет посещать ваши занятия с завтрашнего дня. Шерлок, — обратилась Эмили уже ко мне, — это мистер Биркин, твой учитель правописания, литературы и истории. Надеюсь, мне не придется краснеть за твои знания и усидчивость.

— Второе, — снова обратилась она к пожилому мужчине, — я хотела бы попросить вас освободить на сегодня от урока одного из учеников, Дональда Уотсона. Мне будет нужна его помощь.

— Конечно, — снова заулыбался мужчина, — никаких проблем. Тем более что это мой лучший ученик. Иногда мне даже кажется, — подмигнул он, — что его познания в литературе гораздо глубже моих.

Мистер Биркин улыбнулся нам напоследок, и вернулся в класс. Через несколько секунд в коридор вышел Донни, как мне показалось, несколько огорченный тем, что его отвлекли от любимых занятий. Впрочем, увидев мисс Эмили, он тут же просиял.

— Донни, — обратилась к нему женщина, — могу я попросить тебя об услуге?

— К-к-конечно, что я должен делать?

— Покажи Шерлоку наш магазин, и познакомь его со всеми нашими мастерами. Я хочу, чтобы он выбрал себе занятие по плечу.

— Х-хорошо, мисс Эмили, — глаза Дональда светились такой щенячьей влюбленностью, что мне даже стало неудобно на это смотреть.

— Ну, хорошо. Смотри, я рассчитываю на тебя.

Проводим мисс Эмили взглядом, Донни повернулся ко мне:

— П-пойдем, нам нужно будет выйти на улицу.

Магазинчик приюта представлял собой небольшой киоск, прилепившийся к стене здания. Можно было бы назвать его сараем, но большая вывеска, на которой крупными буквами было написано «Самые лучшие товары» утверждала, что это именно магазин.

Мы вошли. Внутри стоял одуряющий запах свежей сдобы. Не знаю, насколько это правильно, но все продавалось в одном помещении. Прилавок был разделен на две части, справа стояли подносы с выпечкой, слева, на столе и на стеллажах вдоль стен — куча разнообразных безделушек и поделок.

За прилавком стоял продавец, один из тех самых ребят постарше, которые утром привозили тележку с завтраком. Он как раз обслуживал двух немолодых женщин, подхватывая с прилавка длинными хлебными щипцами булки, на которые они указывали, и, складывая их в бумажный пакет. Поэтому мы с Донни удостоились лишь одного неприязненного взгляда, брошенного мельком.

Пока хозяин прилавка был занят, я решил поближе рассмотреть, что же такого интересного тут продавалось. Как оказалось — много чего.

Первое, что мне бросилось в глаза — кружево. Его действительно было много, и в виде разной ширины полос, и в виде готовых изделий — воротничков и манжет, в основном. Были еще какие-то женские кружевные штуки, то ли к прическе прикалывать, то ли еще куда, я в этом слабо разбираюсь.

Очень много места занимали деревянные поделки. Я впервые в жизни видел столько изделий из настоящего дерева, и все они были просто потрясающими! Разного размера и формы миски и тарелки, какие-то коробки, шкатулки, пивные кружки — все было сделано очень искусно, и украшено затейливой резьбой. В углу помещения стоял даже игрушечный конь-качалка, до крайности похожий на настоящего.

Целый стеллаж занимали ботинки. Были они практически одинаковыми, отличаясь друг от друга только размеров. Тут не было никаких изысков, простая надежная кожаная обувь, только такую и носили люди, проживающие в этом районе. Одна пара — на долгие годы.

Были там еще какие-то кожаные изделия — связки ремней, что-то непонятное, то ли сбруи, то ли портупеи, но мое внимание привлекла самая верхняя полка дальнего стеллажа. Там металлически поблескивало что-то странное, я не видел, что именно, но меня как магнитом внезапно потянуло именно к этой полке, на все остальное я уже не смотрел.

— Дональд, слушай, — шепотом обратился я к товарищу, — а что вот там, в левом углу на самом верху?

— А, это п-поделки мистера Шоу. Странные игрушки, дети их боятся, поэтому никто не покупает. Да и дорогие они очень.

— А можно будет посмотреть?

Я обернулся на парнишку, стоящего за прилавком. Женщины уже ушли, поэтому я обратился к нему.

— Здравствуй. Ты не мог бы показать нам вон те странные штуки, на самой верхней полке?

— А с чего вдруг я должен вам что-то показывать? Вы что, покупатели? Может, у вас деньги есть? Идите отсюда, мелкие говнюки! — он засунул руки в карманы, и презрительно выпятил нижнюю губу.

— Н-н-но мисс Эмили… Она нас п-п-послала… — от страха и неуверенности Донни начал заикаться сильнее.

— М-м-ме, б-б-бе, что ты блеешь, как баран? Твой дружок что, сам ответить не может? Или он такая же овечка? — парень презрительно сплюнул прямо на пол. — Вас теперь двое таких, малахольных? Вот Ронни то обрадуется, он любит таких заучек воспитывать.

Уровень противника я мог видеть, и он не воодушевлял. Полупрозрачная табличка порадовала данными: «Боб Скотт, подросток, 7 уровень». Седьмой! Против моего второго. Был, правда, еще Дональд, с его пятым, но толку от него, я уверен, было бы немного.

— Я могу ответить сам. Отвечаю — да, деньги у нас есть. А ты полное дерьмо и трус, раз привык обижать тех, кто слабее. — Скорее всего, сейчас я получу тумаков, вряд ли у меня есть какие-то шансы против него. Но отступив сейчас, потом я всегда буду на позиции слабака.

Надо сказать, что мои слова произвели впечатление. Глаза Боба просто полезли из орбит. Будучи одним из самых старших детей в приюте, он, очевидно, не привык к сопротивлению.

Он вытянул из кармана какой-то металлический предмет, и я, почему-то, очень спокойно подумал — ну вот и все. Кастет, причем не гладкий, а с дополнительными шипами на костяшках… Учитывая, что парень тяжелее меня раза в полтора, на голову выше, да и наверняка опыт уличных драк у него был — мне, определенно, конец.

Донни, видимо, думал точно так же, так как мгновенно переместился за моей спиной к выходу и распахнул дверь. Ну вот, сейчас меня будут бить, а может, и убьют, и даже свидетелей не будет.

— Только тронь его, и я закричу! — тонкий, срывающийся голос, почти визг Дональда заставил меня вздрогнуть. — Я заору так, что услышит весь город! Ты не успеешь ничего ему сделать, как вылетишь на улицу, а то и в тюрьму сядешь! Ты понял? Я не шучу!

— О, овечка показала зубки? — парень ухмыльнулся, — а что потом с тобой будет, ты понимаешь?

— Плевать, главное — ты свое получишь! — Донни явно был настроен решительно. Видимо, он здорово натерпелся от этих ребят, и теперь его чаша просто переполнилась. Заметив, что здоровяк заколебался, уже не так решительно вылезая из-за прилавка, я решил добавить драматизма:

— Донни, давай, кричи, зови всех! Я продержусь пару минут! — на самом деле парень мог вырубить меня одним ударом. Но я делал вид, что уверен в своих силах, расставив ноги пошире и подняв сжатые кулаки к лицу, имитируя умение боксировать, которое присутствовало только в теории.

Донни уже приготовился орать, когда Боб пошел на попятную. Он опустил руку с кастетом в карман, через секунду вытащив уже пустую:

— Что вы, друзья, все нормально. Ну, поспорили, с кем не бывает. Зачем кого-то звать, что мы сами не разберемся? Так что ты хотел посмотреть? — как ни в чем не бывало обратился он ко мне, — вон с той полки? Сейчас достану.

Система отметила мою победу очередным достижением, и порадовала прибавкой единицы, на этот раз к привлекательности. Странное, не вполне уместное название для параметра, учитывая, что он отвечает, в том числе, и за запугивание. Ну да ладно, не мое дело.

Боб тем временем достал с верхней полки, заинтересовавшие меня предметы. Это оказались странного вида игрушки. Все они были изготовлены из желтого металла — меди или латуни.

Одна представляла собой птичку, сидевшую на краю поилки, вторая — маленького человечка, с ладонь размером, в мундире и с саблей, третья была потрясающей красоты восьмиугольной коробочкой, с танцующей парой на крышке.

Игрушки были заводными. Не знаю, что меня так в них привлекло, по виду, это были простые механические автоматы, которые выполняли несколько движений. Они были популярны в богатых домах лет 300 назад, там, в реальном мире, и порой, были потрясающе сложными и дорогими.

Я повернул маленький ключик, торчащий в спинке механической птицы. Раньше мне приходилось видеть таких птичек не раз. Сейчас она будет пить из поилки, поворачивать голову, может даже хлопать крыльями и противно пищать.

Птица повернула голову и клюнула меня в палец.

— Ай! — на кончике пальца бусинкой выступила капелька крови. — Это что за хрень??

Птица не сводила с меня глаз. Точнее черных блестящих бусин, заменяющих ей глаза, но при этом, она явно меня видела! Как такое вообще может быть?

Да, она поворачивала голову, как и положено. Только не механически, подчиняясь заводу ключа и работе шестеренок, а явно сознательно, стараясь держать всех в поле зрения. Я поднес руку поближе, чтобы схватить ее, и рассмотреть подробнее, но не тут-то было. Птица внезапно захлопала крыльями, и резко дернулась всем тельцем навстречу, почти взлетев в воздух.

От еще одного покушения мою руку спасло то, что поилка птицы, которая составляла одно целое с ее лапками, была довольно массивной и тяжелой, и, упав обратно на столешницу, отдернула агрессора назад. Поняв, что отщипнуть кусочек от моего пальца у нее не вышло, птица негодующе растопырила крылья, открыла клюв, и издала звук: «Ке…», который быстро перешел в хрип, после чего она снова замерла неподвижно.

— Что это было? — я глубоко вздохнул, заметив, что все это время от удивления я даже не дышал.

— Ну что, игрушки, что ж еще. Теперь ты понял, почему их никто не покупает? — раздался от двери голод Донни. Он так и стоял там, в дверном проеме, все еще не доверяя Бобу.

— А… они все такие агрессивные? — сказать по правде, меня интересовало совсем другое. Например, то, как эта чертова птица могла видеть меня стеклянными бусинами, или почему она спокойно двигалась и гнулась вовсе не в тех местах, где у нее были сочленения и шарниры? И наконец, с какой такой радости она вела себя как живая, будучи латунной?

Но задавать такие вопросы я не мог, видя, что у других это не вызывает никакого удивления.

На этот раз мне ответил Боб, причем на удивление миролюбиво. Видимо, наше с Донни отчаянное противостояние помогло добиться некой толики уважения.

— Ну, мы других не видали. Но говорят, что где-то на Риджент сквер есть огромный магазин игрушек, — глаза парнишки стали мечтательными, — и там есть такие же, только нормальные. И много других — солдаты, звери всякие разные…

— А эти? Все злые? — я все никак не мог успокоится.

— Не, коробка с музыкой ничего, только тоскливая очень, а этот черт вообще бешеный, — Боб ткнул пальцем в солдатика. — Смотри.

Он достал из-под прилавка небольшой деревянный ящик, поставил в него игрушку, и пару раз повернул ключ. Сразу же отдернув руку, парень еле избежал пореза, когда механический солдатик резко взмахнул крохотной сабелькой.

Не в силах преодолеть высокую для него стенку ящика, маленький человечек бегал по кругу, угрожающе размахивая своим оружием. Звуков никаких он не издавал, голова у него была цельнолитая, и рот не открывался. Но при этом маленькое личико его было искажено от ярости. Через полминуты таких метаний завод кончился, фигурка застыла.

Все, сдох, — ухмыльнулся Боб, протягивая руку к маленькому солдату, — Ааай!!! Вот дерьмо! — как оказалось, игрушка просто притворилась неподвижной, чтобы подобраться к врагу поближе.

— Так, все, валите отсюда, — не имея возможности сорвать зло на дорогой поделке, парень переключился на нас, — из-за вас все!

— Шерлок, пойдем, правда, — раздался из-за спины голос Донни, — у нас еще много дел.

Поняв, что разозленный Боб теперь вряд ли покажет нам музыкальную шкатулку, я задумчиво кивнул товарищу, и вышел из магазинчика. Мы отошли буквально несколько метров вглубь двора, как Донни резко остановился. Я еле успел притормозить, чтобы не впечататься прямо ему в спину.

Подняв глаза, я понял, что происходит именно то, чего бы я очень не хотел в данной ситуации. Дональд собирался произнести благодарственную речь или что-то подобное. Я заранее почувствовал себя неловко.

— Шерлок, — начал он, я хотел сказать тебе спасибо…

— Не надо. Не нужно лишних слов, я тебя прошу. На самом деле, благодарить надо мне. Если бы не ты, то меня через несколько минут можно было бы отскребать от пола. Это был очень смелый поступок.

— Ты так думаешь? — Донни застенчиво улыбнулся. — Я здорово испугался тогда. Просто до смерти.

— Но ты же не сбежал. А этот Боб, еще тот говнюк, как я погляжу…

— Угу, там еще Ронни есть, его дружок. Тот вообще отмороженный, его все боятся, — Дональд поежился, — еще неизвестно, чем все закончится…

— Ладно, не дрейфь! Мы же теперь вместе, — я протянул Донни ладонь для рукопожатия, — друзья?

— Друзья!

— Итак, что там у нас дальше по плану? — нужно же еще было обойти всех «мастеров», как назвала их мисс Эмили, кто бы они там не были.

— Ну, давай пойдем к миссис Роуз. Она обучает готовке, может показать, как правильно сажать растения, знает, как заварить успокаивающий чай и укропную воду. Еще мази умеет делать и настойки.

Ага, мысленно обобщил я, то есть кулинария, возможно травничество, или садоводство, и какая-то зачаточная медицина. Профессии, безусловно, полезные, но, как по мне, женские… Не интересно.

Познакомившись с миссис Роуз, полной, добродушной женщиной средних лет, я убедился в своих догадках. На заднем дворе приюта был разбит скромный огородик, где дозревали вполне приличные капустные кочаны, и осенняя морковка. Также наличествовала небольшая стеклянная тепличка с какой-то травой, пристроенная к той стене дома, в которой проходила каминная труба.

Учиться готовить я не хотел, поэтому, представив меня поварихе, мы двинулись к следующему мастеру, то есть мастерице — мадам Гаске. Была она маленькой, смуглой, очень подвижной женщиной, говорила с ощутимым акцентом, и могла научить меня шить, вышивать, и плести кружево. Надо сказать, эти занятия меня тоже не особо воодушевили, поэтому, выдавив из себя пару комплиментов ее мастерству, я поспешил распрощаться.

Следующим мастером был мужчина, мистер Робинсон. Он обучал всех желающих столярному делу и художественной резке по дереву, а также работе с кожей. Это было уже интересно. Мне очень понравились его работы, выставленные в приютском магазинчике. Они были, действительно, очень красивыми.

Работу с кожей я сразу отмел. Может я и не прав, но не хотелось мне тачать сапоги, вот хоть убейте. Не хотелось, и все. Других аргументов не было. А вот о дереве стоило подумать…

— Донни, пойдем к следующему? — надо увидеть всех, а потом уже решать.

— А все, нету больше, — ответ Дональда был, слабо сказано, сюрпризом.

— Как все то? А этот, мистер, как его… Который игрушки делает? Мистер Шоу, вспомнил…

— Так он не делает их давно, этим то лет 15 уже как. И не учит он ничему.

Странно. Судя по тому, что квест не засчитался, все-таки мне стоило его навестить. Да я и без квеста обязательно бы сходил, такое сильное впечатление на меня произвели эти механические монстры.

— А кто он вообще такой? — мне, признаться, становилось все более интересно.

— Ну, никто точно не знает, говорят, он какой-то дальний родственник мисс Эмили, но это только слухи. Он сидит все время в своей каморке, и выходит оттуда только тогда, когда нужно почистить камин. — Донни оглянулся по сторонам, и стал говорить тише, — а многие думают, что он и вовсе сумасшедший. Когда он выходил из своего подвала последний раз, ребята вздумали подразнить его, так он швырнул в малыша Бо костыль, и едва его не пришиб.

— Костыль?

— Ну да, он хромой, ходит с костылем.

Что ж мне так везет то! Опять калека. Надеюсь, что встреча с этим не закончится для меня так же печально, как с Трикстером.

В любом случае квест надо закрывать, значит идти придется.

— Ну что ж, я постараюсь близко к нему не подходить, а ты и вовсе подальше стой. Если что — убежим. — На том и порешили.

Старик Шоу, как его назвал Донни, жил в полуподвале, с входом с заднего двора, примерно в таком же жила Молли. С минуту на наш стук никто не отзывался, потом послышался хриплый старческий голос:

— Ну, кого там еще нечистый принес? Убирайтесь к черту! — дверь оставалась закрытой. Я не сдался, и продолжил колотить в нее изо всех сил, готовый в любую секунду отпрыгнуть и задать стрекача, при малейшей опасности быть пришибленным костылем.

Первым, терпение лопнуло у мистера Шоу, дверь распахнулась, и на пороге появился высокий старик, абсолютно седой, с всклокоченной шевелюрой и растрепанной бородой. Надо сказать, выглядел он, несмотря на старость, очень внушительно и грозно.

— А, это ты наконец! Долго же я тебя ждал. Проходи быстрей! — выдав эту тираду, старик развернулся, и вновь скрылся в глубинах своего жилища, оставив нас с Донни в полном недоумении.

Мы переглянулись.

— Ты что-то понял? — спросил я у друга. Тот молча отрицательно помотал головой.

— И я — нет. Пойдем?

— Пойдем.

На секунду запнувшись на пороге, мы одновременно шагнули в темноту.