Плиомикон, том I

Глава 5

Техей, глядя на себя в мутное, потемневшее зеркало, медленно провел рукой по своим волосам, широко улыбаясь. В воздухе витал едкий запах химической краски, Ника снимала с рук использованные одноразовые перчатки, а альбинос теперь был похож на обычного, нормального человека. Теперь его выдавали разве что глаза и бледная кожа, а вот волосы (и даже брови) уже не бросались в глаза — теперь у парня были иссиня-черные волнистые волосы, как у многих в Мекинах.

— Ну вот, — усмехнулся Баф. — На человека стал похож.

— Ответь как я тебя учила, — строго взглянула на Техея Ника.

Тот медленно повернул голову, посмотрел на здоровяка снизу вверх и негромко сказал:

— Говна поешь.

Друзья Ники, да и сама девушка, звонко, от души засмеялись, а вот Техею было неловко. Он не мог и подумать о том, чтобы кому-нибудь так ответить в своем племени — сразу бы оказался в колодках на неделю, подумать о своем поведении. Да даже в других племенах, в цехах, где он побывал, такие грубые речи порицались всем, кем можно, разве что в Ладцали Стефан снижал градус серьезности своим существованием.

— Вот теперь тебя можно и на улицу выводить, — кивнул, улыбаясь, Фен. — Ник, а давай его в группу возьмем? Будет на подтанцовке.

— Да я… — замялся Техей.

— Отличная идея, — ухмыльнулась девушка, подыгрывая бородатому. — Раз он, вон, спину выпрямил, так пусть задницей перед трибунами покрутит.

Все снова засмеялись, и смех этот заражал даже Техея. Окружающих обычно смущал его полный грусти голос, печальный смех, но эту троицу, кажется, такое совершенно не волновало. Да оно и понятно — Техей как послушал музыку, что они исполняют, так едва в петлю не полез. Ника, кажется, называла жанр, в котором они работают, "ноктюрнический катодопульс", и отличался он крайне мрачными, полными рассуждений о смерти текстами, ритмичной, медленной электронной музыкой, под которую, тем не менее, вполне можно было танцевать, и переработанными классическими мелодиями, которые особенно иронично звучали в связке со всем перечисленным ранее. Словом, музыка, о существовании которой Техей до прибытия в Мекины и не подозревал.

Теперь он часто виделся со всей троицей, практически не отходил от Ники. Юношу удивляло, что девушка, казалось, нигде не работает, в то время как ее друзья постоянно отказываются от очередных встреч как раз-таки из-за своей занятости. Так, например, Фен работал в почтовом сортировочном центре — раскидывал посылки и письма по тем конвейерам, которые вели к правильным почтовым вагонам. Бафос же работал электромонтажником на главной АЭС, и, по словам Ники, именно он вдохновил ее учиться профессии электромантов, хоть у нее совершенно не было таланта и тяги к этому делу. Просто так она шла по пути наименьшего сопротивления, наивно полагая, что, отучившись, сможет как Баф работать на АЭС, прокидывать провода и в ус не дуть, зарабатывая при этом приличные деньги. Сам же здоровяк по секрету как-то рассказал Техею, что работа это не такая прибыльная и легкая, как думает девушка, но, к счастью, она все-равно даже не пытается учиться.

— А вообще, — когда друзья дошли до тихого, спрятанного в переплетающихся переходах и дворах заведения, где подавали реплику пива, Ника вдруг ни с того ни с сего подняла тему профессии. — Здесь все-е-е мечтают стать звездами. Бардами там, драматургами, актерами. Все рвутся сюда для того, чтобы где-то выступать, что-то показывать, но все… — она медленно обвела друзей грозным, полупьяным взглядом. — …обламываются! Потому что это бизнес, детка! Искусство — искусственный бизнес, да!

— Так, хватит тебе, — вздохнул, пробасив, Баф, и отодвинул недопитый стакан пенного от девушки. — Пить не умеешь совершенно.

— А я трезвая, вот. Просто делюсь мыслями, — обиженно надув губки ответила она. — Да ладно вам, чего вы такие серьезные? Мы ж, блин, для этого и собрали группу. Да мы… Мы даже концерт давали!

— Ага, — Фен кивнул, отпил пива из своего стакана. — Один раз, было дело. Только на нас не взглянул даже никто. Сидели, трындели, жрали.

— Все с чего-то начинают! — возмутилась Ника.

— Это факт, — Фен кивнул. — Но не в наши года. Ника, мне двадцать два, я скучный человек с семьей, Баф еще старше и у него есть работа, а ты в свои года все грезишь большой сценой.

— А сколько тебе? — вдруг удивленно поднял бровь Техей, сидевший с краю, сбоку от Ники.

— Двадцать, — буркнула она. — И да, грезю… Грежжу… Блядь, да, я хочу на сцену! И вы меня хер остановите, уроды бородатые!

— Я бреюсь, — пробасил Баф.

— Да пофиг, — вздохнула девушка и, умыкнув свой стакан из-под носа у здоровяка, отпила еще.

К концу вечера, когда огни города стали один за другим гаснуть, а улицы стремительно пустели, Ника напилась до такого состояния, что едва могла нормально стоять на ногах. Техей заверил парней, что сможет сам довести ее до дома в целости и сохранности, и после истории про драку в метро они в этом даже не сомневались. Вскоре, двое брели по пустой, гулкой улице, что еще пару часов назад была полна людей, уличных торговцев, карманников и местных дружинников. Сейчас здесь был лишь ветер, тусклый свет уличных фонарей и Ника, напевающая себе под нос пьяным голосом какую-то из мелодии, что она сочинила для пополнения репертуара группы. Техей же, обхватив ее одной рукой за талию и стараясь не думать об этом чтобы не смущаться слишком сильно, вел ее в сторону дома, для чего то и дело приходилось останавливаться чтобы позволить девушке выблевать в подворотне всю ту дрянь, что она сегодня выпила. Техей же при этом, как истинный джентльмен племени петрамантов, придерживал ее темные волосы, чтобы те не запачкались, и помогал ей встать, когда она закончит.

Уже на подходе к огромному, мрачному зданию, на стенах которого чернели заделанные чем-то трещины, напоминающие рисунок молнии, Техей заметил что-то странное. Там, впереди, у самого входа в подъезд со скрипучим, старым лифтом кого-то поджидали, держась в тени, несколько мужчин крепкого телосложения. Оружия Техей у них не видел, однако очевидным было то, что это были громилы какого-нибудь криминального авторитета Мекин, каковых здесь оказалось на удивление много.

— Ну-ка, Ник… — парень подхватил девушку, стал настойчиво уводить ее прочь. — Пойдем, погостим сегодня у Бафа.

— Не хочу-у-у… — закапризничала пьяная бездельница, обиженно надув щечки. — Хочу домо-о-ой, на дива-а-ан…

— Ника, там..!

— Хочу домой! — закричала она заплетающимся языком. Эхо ответило ей ее же голосом.

Громилы у входа переглянулись, стали внимательно всматриваться в парочку. Один из них кивнул остальным, и они быстрым шагом стали приближаться к Техею и Нике.

— Да твою ж… — выругался под нос Техей. — Ника, уходим.

— Не хочу я никуда уходить! — все не прекращала сопротивляться она, топая ножкой в толстом ботинке. — Эй, вы! Щ-щ-щас вам Техей так вр-р-режет!

— Совсем дура что-ли?! — зашипел на нее крашенный альбинос. — Ника!

Громилы, тем временем, перешли на бег, быстро окружили парочку. Мужчины переглядывались, пристально смотрели на них, будто бы пытаясь понять, те ли это молодые люди, которых они ищут.

— Да не, это точно не он… — покачал головой один из них. — Тот кривой весь был, сухой, еще и альбинос. Это не он.

— А девка? — спросил другой.

— А девка похожа… Ну-ка, красавица, дай на тебя взглянуть.

Мужчина потянул к ней руку, к лицу Ники, и Техей, стиснув зубы от злости, ударил его по руке, прошипел:

— Руки от нее убрал!

Громилы все как один усмехнулись, кто-то присвистнул. Не отпуская Нику, Техей стал отступать назад, лихорадочно обдумывая план побега. Было очевидно, что это уже совсем не пьяные подростки с ножами, эти — серьезные бойцы, каких без очень хорошего оружия парень не одолеет.

— Мальчик, давай-ка ты это самое, — кивнул ему бритой головой один из громил. — Под ногами не путайся. Девка твоя задолжала господину Сефу круглую сумму, и он очень хочет ее вернуть.

"Деньги?", — подумал Техей. — "Зачем? Почему она взяла деньги у этого урода?"

— Отойдите, — сурово, насколько мог, негромко сказал Техей, прижимая девушку к себе, готовый бежать с ней на руках, если потребуется.

— Парень… — вздохнул один из них, тот, что, видимо, был за старшего. — Тебе оно не надо. Познакомишься с другой, поумнее, которая умеет долги вовремя отдавать. Не дури, ну.

— Нет… — Техей перешел почти на шепот, голос его дрожал.

— Беги, — приказал ему внезапно раздавшийся будто бы со всех сторон сразу вибрирующий голос, что не раз спасал его до этого. — Брось ее. Убегай. Твоя миссия важнее.

"Нет!", — воспротивился юноша, готовый к бою.

Но не успел он и шага сделать навстречу этим головорезам, как сзади, бесшумно зайдя ему за спину, по затылку его ударил чем-то твердым один из них. Техей сразу же обмяк, выпуская из рук визжащую, сопротивляющуюся Нику, глаза юноши закатились и, упав на мокрый бетон, он отключился.

Когда парень пришел в себя, вокруг уже не было никого, ни следа Ники. Он в панике вскочил на ноги, побежал домой, ворвался в знакомую, уже ставшую вторым домом комнату, и…

— Твою мать! — выкрикнул он, ударив ногой по хлипкому складному стулу.

Разумеется, Ники здесь не было. Все произошедшее не было сном или больной фантазией. Тем более не было галлюцинацией. Ее действительно похитили, и похитил, как назло, тот самый человек, от которого Техей едва смог унести ноги. Ситуация складывалась печальнее некуда, юноша понятия не имел как поступить, а вибрация в черепе тем временем все усиливалась, голос заставлял Техея думать о поезде, об АЭС, о бюрокластере и Эхемносе… Но нельзя, нельзя было ее бросать!

— Беги, — повторял голос, и Техей понял, что все остальные голоса, что сопровождали его, затихли окончательно. — Беги. Сядь на поезд. Доставь карту.

— Поешь… говна, — процедил Техей, изо всех сил сопротивляясь чему-то, что пыталось взять над ним контроль.

Этот голос отличался от остальных. Он знал то, чего не знали другие, чего не знал, пожалуй, сам Техей. Он появлялся лишь в критически важные, опасные моменты, и так же быстро исчезал. Помощь от него, несомненно, была исключительно полезной, но сейчас это существо, засевшее в больном разуме Техея, буквально перехватывало у юноши контроль над его собственным телом.

Техей тряхнул головой, понимая, что уже мчался в вагоне поезда метро, в сторону АЭС. Все, что было между этим моментом и квартирой просто начисто исчезло из его памяти. Неизвестная сущность все сильнее запускала корни в воспаленный мозг юноши.

— Нет… — он стиснул зубы, обхватывая голову и стараясь не думать о невыносимой боли, которую он испытывал. Ощущения были такие, словно об его череп изнутри царапались тысячи маленьких жуков-трубоедов. — Уйди прочь…

— Ты важнее, — голос не прекращал терзать его. — Эхемнос. Карта.

— Да похер мне… На вашу… Карту! — каждое слово давалось юноше с трудом, ему приходилось буквально силой выталкивать воздух из легких. — Оставь меня! Я и так многое пережил из-за этого бреда!

— Это лишь начало, — вибрация усиливалась, подступала волнами, прорезалась, фантомными рогами на лбу, в форме странных колонн, коими была усеяна поверхность планеты. — Иди к нему. Ты должен.

— Нихрена я тебе… — Техей впился ногтями в руку, до крови раздирая кожу. Боль немного отвлекала от вибрации внутри черепа, и тогда, сделав пару глубоких вдохов, Техей впился зубами в едва зажившую культю на месте большого пальца.

На весь вагон, распугивая и без того отошедших от парня людей, Техей громко, протяжно заскулил. Из глаз брызнули слезы, а по губам побежала струйка горячей крови из открывшейся раны. Наконец, вибрация прекратилась, ощущалась где-то в самой глубине, вне границ сознания парня, и он выбежал из вагона на ближайшей станции, сразу же, кратчайшим путем устремившись к дому Бафа.

Длинное панельное здание, над которым на сваях стояло другое, поновее, тут и там пестрило широкими воротами гаражей. Жить в таком доме было дорого и престижно, но Бафу и его матери он достался по наследству — здоровяк любил об этом рассказывать. Техей, весь заляпанный пятнами крови, принялся настойчиво колотить по жестяной двери гаража, крича:

— Баф! Баф, открывай! Баф!

Изнутри послышались шорохи, щелчок открывающегося замка. Гаражная дверь медленно отъехала вверх, и Техей буквально вломился внутрь дома, совмещенного с мастерской, где Баф на досуге занимался ремонтом тоннельных вездеходов.

— Чего..? Техей, ты время видел? — непонимающе взглянул на влетевшего внутрь друга здоровяк. — Твою ж мать, типи, ты в крови! Где Ника, что с ней?

— Бафос, кто там? — раздался из другой комнаты старушечий голос.

— Это Техей, ма!

— Ставить чайник?

Баф взглянул на Техея с немым вопросом. Техей лишь коротко ответил:

— Ее похитили.

Баф нахмурился, сжал огромные кулаки и хрустнул толстой шеей.

— Нет, не ставь, — ответил он наконец своей матери. — Ложись спать.

Техей принялся рыться в инструментах и запчастях Бафа, думать, что он может собрать из всего этого добра чтобы вытащить Нику из передряги. При этом действовать нужно было максимально быстро, черт его знает что этот черный урод мог с ней сделать.

В это же время Баф, наплевав на огромные счета за телефонную связь, набрал спящего на другом конце города Фена. Тот сперва возмутился, ровно как и его жена и проснувшиеся от шума дети, но, услышав что произошло, сказал в трубку:

— Выезжаю.

Вскоре, гараж наполнился звуками работающих станков, стуками, звоном металла, визгом болгарки. Техей принялся за работу, пытаясь вспомнить как работало все то оружие, что он видел за свою жизнь. Не сказать чтобы он видел много, но кое-что собрать мог. Баф же в это время занялся чем-то своим, большой прорезиненной палкой наподобие дубинки, подключенной к объемному, тяжелому ранцу на спине.

Фен, лишь только добрался до дома Бафа, принялся сооружать из свободных деталей длинное копье, потому как, в отличие от друзей, никакими особыми техническими навыками не обладал.

— Я знаю куда ее увезли, — сказал под конец работы Техей. — Туда, откуда я сбежал. Ну, когда я с моста упал.

— Если с ней сделают что-то подобное… — процедил сквозь зубы Баф.

— Нет, это со мной сделали до этого всего. Но все-равно ее надо спасать.

— Ясен хрен! — хмыкнул Фен, взвешивая в одной руке получившееся копье. — Мы с тобой, Ти.

Техей, окинув друзей долгим, серьезным взглядом, кивнул. За пояс он убрал длинный нож, в сапог засунул еще один, поменьше, и накинул на одно плечо арбалет собственного производства, примитивный, сделанный из трубы и автомобильной рессоры, но мощный, вполне пригодный, чтобы убить человека.

— Прыгайте, — Баф похлопал по кузову грубой, с торчащими повсюду трубами жесткого каркаса машины.

— Это ж не твоя, — Фен поднял одну бровь.

— Да и похер. Давайте!

Техей и Фен запрыгнули в кузов машины, Баф протиснулся на место пилота с неудобным плетеным креслом из жгутов и двумя рычагами вместо руля. С громким ревом железный зверь завелся, и, скрипя шинами, сорвался с места, понесся по ночному городу.

В Мекинах, что удивительно, было не так много улиц, где можно было ездить на машине. Город, в целом, занимал не очень много места, если считать исключительно площадь, однако был многоуровневым, с множеством воздушных переходов, улицами, нависающими над другими улицами и проходными в зданиях на самых высоких этажах. Сейчас же троица неслась по нему, игнорируя все правила, нарываясь на штрафы и будущие проблемы, связанные с ними, на выручку своей подруге. Шины истошно скрипели, двигатель рокотал, выплевывая клубы черных выхлопных газов, и вот уже машина несла их на безумной, максимально возможной для этой машины скорости по эстакаде.

План Техея состоял в том, чтобы ворваться в коридоры под амифтеатром-ареной там же, откуда он в свое время сбежал. Через главный вход вломиться бы не получилось при всем желании, а других путей внутрь никто не знал. Не учел Техей одного — теперь у выезда для труповозки дежурили пара охранников, которых поставили туда после побега юноши. Они поднялись на ноги, приготовились стрелять из арбалетов, когда машина резко, с заносом остановилась перед ними, развернувшись на девяносто градусов, но Фен, яростно крича, ударил одного из них копьем в грудь, а второго, уклоняясь от выстрела, ударил по ногам Техей, вооруженный длинным кинжалом. Как только охранник упал, Техей со всей дури врезал ему сапогом по голове, давая шанс на то, что мужчина не умрет окончательно, а лишь потеряет сознание.

Все трое побежали внутрь через одну-единственную узкую железную дверь, и внутри, услышав шум снаружи, их уже ждали люди с арбалетами. Техей толкнул друзей обратно на улицу, и в этот же миг несколько болтов просвистели прямо у него перед носом.

— Ну-ка… — Техей жестом показал Бафу, чтобы тот вытащил из машины приготовленный для этого баллон с метаном и кинул его в коридор.

Здоровяк открыл вентиль, забросил баллон за дверь, в ответ на что снова полетели болты, а вслед за этим Техей, зажав зажигалку Ники в режиме горения, бросил ее внутрь. Газ мгновенно воспламенился, раздался громкий, разрывающий перепонки взрыв, который сорвал железную дверь с петель, и, убедившись, что внутри нет никаких звуков, парни вбежали внутрь.

Техей повел всех за собой, держа наготове кинжал, сверху на эту же руку уперев самодельный арбалет, заряженный и готовый к бою. Юноша, слушая, как по всему телу от самого сердца разносятся вибрации, осторожно заглядывал за углы, проверял, нет ли противников. У троицы определенно было преимущество, связанное с неожиданностью их атаки — вряд ли Сеф, уверенный в своей силе, ждал, что кто-то осмелится прийти спасать никому не нужную девчонку, такую же, как миллионы других. Но они пришли, и готовы были убивать за нее.

Коридоры были на удивление пусты. Не было слышно ни голосов гладиаторов, ни обслуживающего персонала арены. Не было никого, кто мог бы помешать парням. Те, впрочем, не расслаблялись, и со всех ног побежали к кабинету Сефа, который так же оказался пуст.

— Твою ж… — процедил сквозь зубы Техей. — К арене, бегом.

Парни побежали уже на саму арену, проход к которой был словно специально для них открыт, ворота подняты. Техей, крепко сжимая кинжал и арбалет, вошел первым, и сразу же за его спиной решетка ворот с грохотом опустилась вниз, отрезая его от товарищей.

— Техей! — воскликнул Фен.

— Бегите к машине! Живо! — ответил он им. — Бегите, это ловушка!

Но было слишком поздно — из коридоров, окружая Фена и Бафа, приближались люди, громко топая ногами — в броне, с хорошими мечами, сетями. Баф крепче сжал в руке свою дубинку, нажал на кнопку и та сверкнула, щелкнула мощным разрядом электричества.

— Иди за ней, Ти, — улыбнулся здоровяк. — Мы тут разберемся.

Парни встали, приготовившись отбиваться от окруживших их бойцов Сефа. Техей лишь коротко кивнул им и побежал дальше, на арену, окутанную кромешной темнотой.

Вдруг, один за другим стали зажигаться прожекторы, словно Техей вышел сюда как один из гладиаторов. Юноша крепко сжимал арбалет, водил им из стороны в сторону в поисках врага, но трибуны были пусты. Лишь на отдельном ложе для особых гостей, откуда вещал ведущий игр, стоял Сеф в громоздких стальных доспехах и коринфском шлеме с откидной лицевой частью. Он улыбался своими острыми, сточенными зубами, а рядом с ним вверх ногами болталась связанная по рукам и ногам Ника.

— Я же сказал, Арма… — прошипел Сеф, ухмыляясь. — Что ты сдохнешь на этой арене. Я свое слово держу.

Техей выпустил болт в Сефа, но тот, звякнув, отскочил от его брони словно какая-то зубочистка. Юноша поставил ногу в петлю, стал заряжать еще один выстрел, и в этот момент Сеф нажал на кнопку, открывая ворота в противоположной стороне арены.

Оттуда, из темноты, на Техея взирали четыре глаза отвратительного чудовища, гибрида огромной собаки и льва. Чудовище, утробно рыча и истекая слюнями из длинной, полной острых, тонких зубов пасти, медленно, шаг за шагом стало выходить на арену. Химера была куда больше и опаснее чем все, что видел до этого Техей.

— А эту херотень, — Сеф усмехнулся. — Мы отловили на брошенной стоянке твоего племени. Походу от вас несет так, что вот такие вот твари сбегаются.

Техей не обратил на оскорбление никакого внимания. Он крепче сжал кинжал здоровой рукой, левой при этом целясь из арбалета в чудовище. Тугая тетива звонко тренькнула, самодельный болт устремился в цель, но чудовище одной лишь лапой легко отбило его. Издав жуткий, ни с чем не сравнимый рев, чудовище бросилось на Техея, раскрыв пасть.

Юноша нырнул в бок, кувырком уклоняясь от несущейся на него махины. Приземлившись, он скинул с себя арбалет, сняв лямку с плеча, и бросил его за ненадобностью. Это чудовище можно было победить лишь подобравшись поближе, а арбалет был достаточно тяжелым, чтобы замедлять парня.

— Давай, крепче нож держи! — привычные ему обычные голоса кричали в голове, сбивая с толку, но хоть немного успокаивая юношу.

— Нож! Брошь! Ложь! — скандировал голос девочки.

— Принцесса ждет, герой. Действуй! — требовал низкий, приятный мужской голос.

Техей бросился вперед, все его тело на мгновение превратилось в одну большую пружину, что выстрелила, выскочила на зверя. Но и тот не зевал — длинные, крючковатые когти сверкнули в свете прожекторов, и когда Техей свободной рукой сорвал с себя рубашку, отвлекая тканью зверюгу, та успела ударить лапой по груди юноши, оставляя глубокие, кровоточащие следы поверх белесых шрамов ран, залеченных Никой. Свежие раны словно жгло огнем, зверюга явно была не такая простая и имела еще парочку козырей, которые юноша еще не видел, но и он был готов к бою.

Размахивая тканью, что он сжимал в вытянутой левой руке, он стал дразнить разъяренную химеру, выводить ее из себя. Рыча так, что уши закладывало, монстр понесся на Техея, но наткнулся лишь на ткань, которую изорвал в тот же миг когтями, и ударился о высокие трибуны.

Крепче сжав нож, Техей, собрав всю свою силу в ногах, запрыгнул на спину твари, и еще одним прыжком, едва не попав в острую пасть, оказался на трибунах, где химера уже не могла его достать. Зверь бился внизу, царапал огромными когтями бетонные стены но не мог добраться до своей жертвы, а сам Техей, не медля ни секунды, со всех ног понесся вверх, к особому ложе. Он перехватил кинжал лезвием вниз, так, как его учили, глазами пристально следил за скалящим зубы Сефом, что вынул из ножен ксифос и приставил его к горлу связанной Ники, бьющейся в истерике от страха. Техей замер на мгновение, понимая, что если двинется хоть на шаг вперед — девушка погибнет от руки ублюдка… Но вдруг он захрипел, алая кровь стала булькать из его рта, а внутри его шеи медленно проворачивался вонзенный сзади кривой кинжал. Из тени на свет вышла женщина-аэромантка, странная, слишком уж смелая и какая-то дерганная. Кира, помахав юноше ручкой, пропела:

— Приве-е-ет!

Одним резким взмахом кинжала она перерубила стяжки, которыми были скованы руки и ноги Ники, а вторым — разрезала веревку, на которой та была подвешена. Девушка с грохотом упала на пол, поднялась и тут же бросилась вниз, на трибуны, где ее ждал Техей. Она бросилась ему на шею, крепко обнимая — все лицо красное от слез, тушь размазалась по щекам, а волосы были похожи на птичье гнездо.

— Прости, прости, прости меня… — раз за разом повторяла она, шептала, чуть не плача.

Техей приобнял ее, но расслабиться не мог. Кто была эта странная аэромантка, что вдруг откуда ни возьмись так удачно появилась здесь именно сейчас?

— Хватит бегать, Техей, — раздался леденящий душу, холодный, как айсберг, голос Майи Бортеас.

Техей обернулся. Из-за поднятых решетчатых ворот медленно выходила Архитектор, суровым взглядом буквально прожигая Техея насквозь. Химера, чуть не убившая его, лежала, истекая кровью, на пустой арене.

Вибрация в теле усиливалась.

— Беги, — прогудел внутри голос.