Планета стеклянных дождей

VI

Стена хранилища пела, теперь я слышал это, мелодическую последовательность сигнала, узнавание, легкую ритмичную вибрацию. Она отдавалась в моем теле более не причиняя дискомфорта.

И даже Сез позади меня притих, наблюдая пробегающие разрядами внутри молочно-белой массы, синеватые импульсы.

— Так не бывает, — только и сказал он.

Мы расчистили тоннель для Жука и грузовиков-вездеходов. Не сказать, чтобы это было слишком быстро, но и рост крисалиса в районе освобожденного под новое хранилище ангара тоже нельзя было назвать скорым.

— Ты знаешь, это даже красиво, — как-то сказала Сон, разглядывая правильные "соты" возникшие на переборках.

Работа по снабжению крисалиса строительной шихтой была чертовски трудной. Дробилки работали почти не переставая. Хоуп запустила дополнительный энергоблок.

Скользящий гнал Кротов.

"Нам нужно больше, больше руды. Больше руды, быстрее рост."

И я вслед за ним-собой поторапливал работу, просиживая над "прозвонами" шахт и направляя бурильщиков в правильную сторону. Кажется, по жесткости требований я переплюнул Текса. Впрочем, как будущий капитан звездолета, я старался не перегибать палку, чтобы команда не оказалась вся в положении мятежного полковника, все также пытающегося убедить меня, что нам следует сообщить все на "Странник".

Двигаясь черепашьим шагом по короткому в сущности, но такому хрупкому отрезку, мы убили еще два месяца. Результат того стоил.

Прежде чем подойти к стене, мы притушили немного прожекторы Жука. Именно поэтому слабое свечение стало заметнее.

Мы все еще работали в скафандрах, ведь до обещанных Скользящим изменений было далеко. Я осматривал стену в поисках определенного сочетания прожилок. Волнение Скользящего усиливалось и по-хорошему следовало бы прикоснуться к ним обнаженной конечностью, но это было невозможно, но я все же приложил руку в толстенной перчатке. Я перенастроился на излучение хранилища и послал ответную комбинацию, удивляясь, что могу вибрировать как камертон.

Некоторое время ничего не происходило, я почувствовал сзади возню Сеза и исходящее от него недовольство.

Внезапно в наушниках послышался шорох, будто морская волна набежала на мелкую гальку.

Такого точно не могло быть в моей реальности. Стена, не могу подобрать верного слова, раскрылась, распавшись на отдельные небольшие сегменты, которые не упали, но прикипели к соседней поверхности.

Внутри не было темно и я махнул Сезу, решившему было перенаправить прожекторы внутрь. Он подошел ближе, сопровождаемый верным Джей Ти и тихо восхищенно ругнулся.

Нашему ангару было далеко до этой невероятной конструкции. Едва подсвеченные огоньками внутри всех переборок соты были выстроены колоннами, уходящими к высокому и тоже мерцающему потолку, что создавалось ощущение сказочного каменного леса. Глядя на высоту и масштаб хранилища, я начал осознавать реальные размеры крисалиса.

"Да, он был довольно велик, — скромно согласился Скользящий. — Но и талланы по сравнению с землянами были несколько больше."

Сез осторожно двигался между ячеистыми колоннами и разглядывал их содержимое сквозь несколько искажающую тонкую перегородку из опалита. Искры лежали, плотно закрепленные дендритовыми отростками к стенкам ячейки. Они практически не светились, только глубоко внутри мерцал крошечный огонек. Их были сотни, десятки сотен, тысячи.

— Мне можно будет выбрать себе камень? — спросил он, не очень расчитывая на ответ. — Вот этот симпатичный. И этот тоже. Что скажешь Джей Ти?

Я дошел до боковой стены, так же ячеистой, и остановился.

Искра лежала высоко, а я почти не мог задрать голову в скафандре.

"Это она?"

"Да. Это ее Искра. Мы близнецы, были ими. Так бывает, когда в создаваемого вкладываются трое."

"У вас было трое родителей?"

" В человеческом понимании, да."

Анатомия талланов все еще была сложна для меня. И если бы я пытался описать то, что помнил, словами, скорее всего бы не преуспел. В моих видениях они выглядели как постоянно меняющееся, сверкающее и довольно быстрое скопление отдельных сегментов, удерживаемых вокруг "кокона" в котором находилась живая Искра. У них было что-то вроде конечностей и головы, но в целом они были настолько полиморфны, что мне не приходило на ум ни одно сравнение. При этом как ни странно у них существовало традиционное и для нас деление на мужские и женские личности. Именно личности, так как талланы не обладали половыми признаками, разница была только в цвете мерцания Искр и его внешней трансляции. Мужчинам более соответствовал белый цвет, в то время как женские организмы мерцали нежно-голубым или сиреневатым.

"Обычно Искра сама определяет, кем будет создаваемый, но во многом это зависит от энергоотдачи во время слияния."

Искра помещалась между двумя или тремя талланами и они отдавали ей часть своей жизненной энергии. Если Искра вспыхивала, это означало, что создание удалось, ее помещали в специальные саркофаги, где происходил процесс роста нового организма.

Для себя я переводил это как обмен энергиями и представлял, как бы широко ухмылялся Сез, расскажи я ему подоплеку дела. Для меня в объятиях двух или трех груд минералов отсутствовал какой либо эротический подтекст, но я не хотел, чтобы он это комментировал в своем неповторимом стиле.

"Отдай ее Сонаре. Это личное и необъективное желание, но… Пожалуйста."

Я промолчал. А как бы я повел себя на его месте? Разве я не предпочел бы видеть рядом родственную душу, чье созвучие почти гарантировано? Для всей последующей работы это пошло бы даже в плюс.

— Эй, Род! — окликнул меня Сез. — Чего залип? Иди сюда, тут какая-то дребедень.

Он уже добрался до противоположного конца хранилища и разглядывал уродливое образование вместо куска стены.

Скользящий рванулся и замер во мне. Хранилище было пропорото наквозь крупным скальным обломком, покрытым слюдяной пленкой опалита. Куски ячеек стены и нескольких колонн валялись рядом. Посадка, а скорее падение оказалось жестким.

"То, что большая часть сохранилась, это уже невероятная удача, — отозвался Скользящий, но я чувствовал его боль, она была моей. — Трудно верить в… сказки."

— Мы соберем все, что сможем, — сказал я Сезу.

Он наклонился и поднял из кучи камней знакомый, неправильно ограненный, со сколом. Погасшая Искра.

Я не почувствовал гнева Скользящего, только глубокую печаль и удивился.

"Нет прока гневаться на древнюю историю. Проведя сотни циклов взаперти внутри самого себя, ты понимаешь, что гнев и ненависть неконструктивны и разрушительны, будь они хоть сотню раз справедливы."

И снова мне захотелось воззвать к несуществующим богам. Сонара поставила меня перед непростым выбором, сообщать ли о том, как именно погибли талланы на Землю. И "Странник" ждет новой информации по их цивилизации и координатам сектора, где они находились.

Пот прошиб меня при мысли, что они направятся в погибшую систему и наткнутся там на черные акулоподобные силуэты из наших снов.

" Я не знаю, — честно сказал Скользящий. — Я не знаю как вам следует поступить. Но рассказать землянам о том, как погибли наши планеты, нужно."

Я всё еще сжимал в руке расколотую Искру, а Сез понемногу разгребая камни, искал другие.

— Дернул же чёрт поверить тебе, — бурчал он. — И вот я уже ищу проклятые булыжники в надежде, что они целы. Я бы мог рассказать слезливую историю, как маленький Сезар Новинг спасал котят из затопленного подвала. Чувствую себя им.

— Почему ты согласился, Сез?

Он перестал ворочать валуны и посмотрел на меня.

— А у меня есть выбор? Широкий такой, что глаза разбегаются? Я пытался осмыслить все это! И каждый раз приходил к одному и тому же выводу — я хочу жить. Я не готов лечь и сложить лапки. Я не хочу сидеть в кутузке, как Текс. И ты, Род, ты первый, предатель своей человеческой сути, не вправе осуждать меня. Я не прикрываюсь благородными целями, я просто хочу выжить. Понял? Меня и так сделали кибером. Я даже почти нормально общаюсь с железкой. И все время ищу, Род, — он сделал шаг ко мне, — ищу себя прежнего и не нахожу.

Он отвернулся и продолжил свое занятие.

— Разберем завал здесь, — уже спокойным деловым тоном сказал он, — а потом уже будем перевозить целые.

Работа была монотонной, аккуратно вынимать из ячеек "контейнеры" с Искрами и укладывать их в транспорты. У нас ушло на это несколько дней. Джей Ти с помощью своих длинных манипуляторов помогал доставать Искры из самых высоких сот. Потом обратная операция повторялась в ангаре.

Сонара пару раз надевала скафандр и ехала с нами, движимая любопытством и желанием помочь. Между ней и Сезом очевидно все окончательно разладилось. Это было странно, но я чувствовал свою вину в том, что Сез и правда потерял большую часть своей бесшабашной и грубоватой веселости. А именно это привлекало в нем Сонару, стремящуюся забыться. Они, естественно, разговаривали друг с другом, но я больше не видел притяжения или как там это называется.

— И мы тут все сломаем? — она обвела рукой опустевшее хранилище.

— Да, чистая порода пригодится Хоуп для строительства наших саркофагов и прочих чувствительных элементов корабля.

— Ты уже так свыкся с мыслью, что говоришь почти без интонации.

— Наверное, ты права.

— Не надо так, Роди. Пожалуйста.

Она оставила меня, побрела через опустевшее хранилище к Жуку. Вокруг меня был лес из мерцающих "деревьев". Настоящая волшебная пещера, почти такая, про которую я ей рассказывал. И я снова оттолкнул ее. Каменное сердце…

Скользящий порывался что-то сказать, но так и не сказал, справедливо полагая, что это мое дело. Но я чувствовал наше общее неодобрение.

Больше Сонара не сказала мне ни слова вплоть до самой станции. Я чувствовал, что нужно извиниться, просто не понимал как это сделать. Она не стала дожидаться полной разгрузки, выбралась из Жука, попрощалась с Сезом и ушла.

Вечером я как обычно проведывал Текса в ревитале. Мы инициировали его одной из Искр первого же транспорта. Пришлось повозиться, повторяя те же действия, через которые прошел я. Сильнейший разряд электричества не был проблемой, проблемой было то, что Текс должен был взять Искру в руки, находясь в сознании, чтобы она "сумела зацепиться", как пояснил Скользящий.

— Слушайте, — сказал я накануне подавленным предстоящим товарищам. — Каждому из нас претит насилие, и мы все чувствуем себя предателями. И завтра Текс не приминет надавить на наши болевые точки. Прошу, соберитесь, друзья мои, моя команда. В конце концов, вы же были готовы нейтрализовать безумного меня.

— Ты понимаешь, Род, что есть разница, — веско сказала Вера. — Тогда не было никакой двусмысленности ситуации и мы бы действовали в предсказуемой парадигме. А сейчас мы все напряжены до предела и растеряны. И нет никого, кто бы сделал это вместо нас, чтобы мы потом стыдливо сделали вид, что мы знали о творящемся насилии, но "не мы же его вершили!"

— Я проглочу это, Вера. Перекладывание ответственности за ситуацию на меня. Ведь это я оказался слабым и поддался влиянию инопланетного разума, прости Скользящий. Ведь это я проводил эксперименты с введением в мозг инородных объектов.

— Да хватит уже демагогию разводить! Уймитесь! Признайтесь себе наконец, что вам до жути любопытно, и что вам тоже хочется жить, — внезапно вступился за меня Сез. — Мы влипли в это д… эту фигню вместе, и выбираемся вместе. Теперь не только Роди безумен, мы все очень сильно того! Не удивлюсь, если ничего нет, и завтра я очнусь в психушке, потому что уж больно затянулся этот абсурд.

И все же я решил избавить женщин от сцены, где я, поскольку стал сильнее, удерживаю Текса, а Сез кладет в его связанные руки теплый кристалл. И Текс морщится, посылая нас и падает без сознания.

Не знаю, какие сны или видения насылала ему Искра, но к моменту, когда мы пришли, чтобы отвести его в медблок, он встретил нас с ироничной и печальной ухмылкой.

— Не думайте, что я смирился. Но возможно вы правы и они стоят того, чтобы их возродить. Не согласен с ценой, но все уже поздно.

Полковник коснулся основания черепа, подготовленное под принятие Искры.

— Ведите, — он протянул руки для наручников и, видя мои колебания, добавил: — Для надежности. Я обязательно попытаюсь сбежать.

Он не пытался. Он спокойно дошел с нами, не только потому, что Сез упирал ему в спину его же пистолет.

— Зачем тебе пистолет? — спросил я. Было и так понятно, что мы справились бы с полковником без проделывания в нем дополнительных отверстий.

— Просто мне нравится. Всегда хотел потыкать в кого-нибудь оружием, как в кино, — буркнул Сез.

Текс спокойно лег в белое нутро ревитала и отказался от снотворного, предложенного Верой.

— Надеюсь, что через несколько недель я перестану презирать вас. И себя.

Я смотрел сквозь толстый прозрачный пластик на его длинное, приобретающее угловатость, лицо.

"Ты все равно не сможешь доверять ему."

"Не смогу какое-то время."

Скользящий задумался.

"Нужно ускорять рост центра управления, чтобы переместить его сразу в саркофаг энергона. Но я бы не хотел, чтобы его личность растворилась целиком."

"Давай не будем проверять это? По крайней мере до того, как покинем Стекляшку."

Хоуп обещала, что трансформация энергонов будет быстрее и менее болезненной, потому что она оптимизировала некоторые процессы и состав дыхательной и питательной смесей.

— На целую неделю? — я не смог удержаться от иронии.

— С учетом, что необходимо провести еще три трансформации, мы экономим двадцать восемь дней, — отвечала она, вернув мне мою иронию. — Желаете подробного отчёта, Скользящий?

— Прости, Хоуп, — рефлекторно извинился я. — Ты большая молодец. Вся эта работа…

— Мне приятны, твои слова, Скользящий, — ответил искин.

— Хоуп!

— Я здесь.

— Хоуп, — внезапный порыв показался глупым, но я должен был проверить. "Нет! Этого нельзя! Ты погубишь..." — Возможно ли дать Искру крисалису?

Ответ был быстрым.

— Нет, в крисалис вложена часть и энергия лишь одного. Один не может создать живое.

— Я понял. Даже с поддержкой того количества энергии, что ты получаешь от ветрогенераторов?

— Нет, доктор Мус, — она поняла, что разговаривает именно с Роди. — Дело не в этом. Искра не функциональна, если вложенные энергии не дополняют друг друга. Сама по себе она не является носителем структурированной информации.

"Она скорее хранилище бессознательного. Она не формирует личность, лишь задает вектор развития", — Скользящий немного успокоился.

— Это все слишком сложно для меня. В моем мире камни вообще не мыслят.

— Еще один аспект — отсутствие автономного модуля.

— А это еще что? — догадка заставила меня рассмеяться. — Ты имеешь в виду тело? Как моё? Автономный модуль? Скользящий, мы можем дать ей тело?

"Это возможно. Но и в этом случае вживить Искру будет нельзя. Автономный модуль так или иначе всегда будет зависим от основного "тела" крисалиса."

— Робот?

Он просмотрел предложенные мной образы.

"Похоже. Служебный функционал. Но я не вижу в этом смысла."

— И не нужно. Ведь насколько я помню, Искре был нужен кто-то живой с парадоксальным нелинейным мышлением. Хоуп, как капитан, я разрешаю приступить к разработке этого проекта. Привлеки Сонару и Веру, думаю это их немного развлечет.

— Благодарю за предоставленную возможность, — интонация искина была ровной, но мне показалось, что она удивлена.

Я был крайне доволен собой. У нас впереди еще не меньше полугода до полной готовности как корабля, так и команды. Почему бы не попробовать?

Но были вопросы, которые тревожили меня. Первый, когда на "Страннике" очнутся и заметят странную искусственность Текса. Мы утешали себя мыслью, что принимающие спишут все на помехи и его известную всем сдержанность и скупость в словах. И что никто не догадается проверить, что записи сфабрикованы. Мы даже пообещали запустить грузовой контейнер, как только позволят погодные условия. Но все равно меня глодала тревога.

"Полгода, Скользящий, шесть месяцев стандартного времени…"

"Для меня это лишь малая доля цикла, Род. Невероятное везение, что ваш вид так высоко адаптивен."

"Думаю, что здесь не последнюю роль играет некоторая схожесть в образе мысли."

Каждый раз, когда Сон вызывала меня в диспетчерскую, я первым делом думал о том, что получу сообщение, что "Странник" завис где-то на орбите и десант ждет высадки.

Второй, очень личной и неразрешимой, проблемой была Анна. Я не мог, не имел права выкинуть ее из головы. Последние сообщения от нее были получены две недели назад. Сообщения полуторогодовалой давности. Она улыбалась мне с монитора, бледная, с запавшими щеками, аккуратно причесанная.

— Я в порядке, Родри, — говорила она, а я вспоминал, что так Анна звала меня в детстве. — Мне… мне в целом лучше. Лекарства помогают.

Пусть помогают, пусть. Пожалуйста. Пусть помогают. В серых глазах и линии рта, мне казалось, что я видел, меньше затаенной боли. Может, я хотел убедить себя в этом?

Она рассказывала, как ей живется в клинике, какие там отзывчивые люди, какой большой парк. Она улыбалась, зная, что я получу это сообщение больше года спустя.

— Я надеюсь, что смогу выдержать и дождаться, когда ты вернешься. Ведь я знаю, что ты делаешь это для меня, как я могу тебя подвести, братишка?

Она качала головой и улыбалась. Я улыбался её изображению и решимости выжить, но эта улыбка превращалась в гримасу. Я уже подвел тебя, Анна, и никогда не вернусь.

Сердце сжималось, но я не мог отвернуться от экрана, пусть она и не могла меня видеть.

Что делать? Что делать? Ведь Корпорация прекратит финансирование, как только они узнают об исчезновении станции. Она же будет ждать!

Я пошел с этим к тому, кто был причастен, но и внезапно сострадателен. Вера внимательно выслушала меня, похлопала по плечу.

— У меня нет лекарства от совести, иначе я бы первая глотала его горстями. Просто наконец почитай свой контракт подробнее.

Тридцать типовых страниц уместились в меня с трудом. Как и любой человек, я не умел вчитываться в формализованные донельзя документы. Уже на второй странице челюсть свело зевотной судорогой, а мозг судорожно пытался вспомнить начало предложения, занимающего целый абзац. И, конечно, то, о чем говорила Вера, размещалось почти в самом конце и было так мудрено завуалировано, что я не сразу уловил суть. Но вроде бы моя ситуация полностью укладывалась в условия о компенсации семье в случае моей преждевременной гибели на Стекляшке.

Анна могла бы разово получить приличную сумму страховки и те деньги, что оставались на счету. Этого бы ей хватило… Проклятье, я не знаю на сколько! Однако предаваться всепоглощающим угрызениям совести я не мог себе позволить. Губы мои кривились и хотелось запустить что-нибудь в монитор, в бездушные буквы на нем. Нас разделяют шестьдесят три световых года и я только сейчас думаю о сестре как о единственном близком человеке, а не как об обузе. Вот и еще одна проблема. Как устроить несчастный случай, который закончится моей "гибелью".

Мозг заработал с ясность, присущей Скользящему, но не Роду. Возможно, что мы убьем двух зайцев сразу, если устроим небольшое представление с аварией на станции.

— Хоуп, ты не возражаешь, если мы выставим тебя злодейкой?

— Если это необходимо, доктор Мус, я готова, — ответила она, а я снова удивился, как искин определяет преобладающую сейчас во мне часть личности.

— Таким образом, мы сможем сообщить как погибли талланы и выиграть немного времени, пока на "Страннике" принимают решение о дальнейшей целесообразности поисков их технологий.

— Поверят ли нам? — с сомнением спросила Сонара.

— Не думаю, что они там на "Страннике" смогут раскопать шахты. Если правильно расположить заряды, то…

— Правильно! Устроим большой бум! — идея диверсии вдохновила Сеза. — Я же правильно понимаю, что железка становится основным виновником?

Он самодовольно откинулся в кресле.

— У нас есть время на планирование и изменение планов, — немного охладил я его пыл.

— То есть вкратце твой план сводится к тому, что вы с Тексом выяснили в шахте, как именно погибла цивилизация талланов? Видения и все такое? — продолжала настаивать Сон.

— Да. Это же в рамках ожиданий?

Мы посмотрели на Веру и она неопределенно пожала плечами.

— Примем, что это так. По каким-то причинам Хоуп решила не допустить, чтобы мы передали эту информацию на Землю и устроила нам аварию. Скажем, Крот врезался в Жука и мы с Тексом… Понятно, почему?

Мои товарищи закивали, каждый со своей долей скепсиса.

— Да, я эгоистичен. Но поймите меня.

— Мы понимаем, — Вера похлопала меня по руке. — Возможно, твой план сырой, но он позволит нам предупредить землян о потенциальной опасности исследований сектора, где ранее были планеты таллан. А тебе… ты поступаешь как любящий брат.

— Итак, дальше, — я благодарно взглянул на женщину и продолжил. — Сон активирует резервную систему связи и сообщает, что с Хоуп неполадки и она взбунтовалась. Тот случай с Сезом будет показательным. Я про удар током. Следовательно она может повести себя непредсказуемо и погубить оставшуюся миссию и всю станцию. Достаточно искры в наш резервуар со сжиженным кислородом и тут все разнесет на кусочки.

Заложенные заряды и осыпавшаяся порода после взлета крисалиса должны быть достаточно убедительны. Они не найдут обломков, и станут ли раскапывать в условиях постоянных бурь?

Мы приняли последнее за недоказанную, но наиболее вероятную теорию, чтобы просто создать себе кратковременную цель, потому что об отдаленном будущем думать не хотелось.

"Вы поговорите об этом потом, когда станете немного ближе друг к другу."

"Куда уж ближе…"

Я не ожидал, что вопрос выбора помещения для центра управления вызовет такую бурную дискуссию в нашем маленьком и таком сплоченном коллективе. Скользящий и Хоуп логично предложили диспетчерскую, но Сонара отчаянно воспротивилась.

— Я не смогу работать, если там будет стоять хрустальный гроб с нашей Белоснежкой! — сказала она, имея в виду, то, что саркофаг для Текса должен быть выращен в первую очередь. — И не считаете ли вы, что там тесновато?

— Размер помещения не оптимален, — согласилась Хоуп, — однако оно позволяет обеспечить быстрый доступ ко всем системам гибридного корабля. Учитывая, что человеческие тела не так велики, я проектирую соответствующий размер саркофагов.

— Это мы сейчас о гробах говорим? — поинтересовался Сез. — Сон, чего ты возмущаешься? Представь как уютно будет смотреться диспетчерская, превращенная в сияющий огоньками склеп. И наши тела, ровным рядком… Ты и я, в жизни и смерти. Романтика. Или ты бы хотела цветов? Так можно упокоиться среди шпината и помидоров. А, железка? Можешь устроить?

Я с трудом удержался, чтобы не загоготать неприлично громко от такой кладбищенской романтики и выражения лица Веры.

— Гхм, друзья, Сез, конечно, остроумен, но конструктивно капсулы находятся под углом в почти вертикальном положении. Готов уступить свою лабораторию.

Это не было похоже на волшебную сказку, когда персонажи засыпают в хижине, а просыпаются, окруженнные хрусталём стен возведенного за ночь замка. Это было время, когда нам пришлось терпеть некоторые неудобства, так как Хоуп требовалось менять физические настройки помещений, где так или иначе был необходим вывод кристаллических элементов управления и коммуникаций.

Нет, неправда, конечно, отчасти это напоминало волшебство. Инопланетные технологии при всем невероятном прогрессе человеческих все еще по-детски изумляли своей парадоксальностью.

Скользящий на подобные вспышки отображал сложные процессы в виде схем, но Роди во мне предпочитал просто смотреть как растут бело-синие образования и как прежде восхищаться четкостью форм. Более того, я не хотел думать, что то же самое возможно происходит внутри меня…

— Красиво, — тихо сказала Сон, стоя напротив иллюзорного пейзажа в кают-компании.

Во всю стену раскинулось осеннее утро и мокрые ветви клёнов казались такими реальными, что я протянул руку ощутить шершавость коры и дождь на листьях. Пальцы прошили пустоту.

— Нас ждут невероятные приключения, другая планета, а я тоскую по этому. Глупо, правда? — она тоже попыталась потрогать ветви.

Я смотрел на нее и думал о том же. О несбывшемся. О том, чего никогда не было и не будет впредь. Проклятая человеческая натура. "Ты не прав, — отозвался Скользящий. — Тяга к несбывшемуся толкает к поискам нового."

Сон вызвалась быть следующей на очереди в ревитал. И мы не стали спорить или тянуть жребий. Возможно, измененная, она больше не будет чувствовать себя неловко наедине с "Белоснежкой"-Тексом.

— Совсем не глупо. Память не может быть глупой.

— Это Скользящий сказал или Роди? — засмеялась она. — Прости, но иногда он слишком пафосен. Надеюсь, что я не стану такой.

Я взял ее ладони и посмотрел на следы, оставленные Искрой. Провел пальцем по рубчикам. Потом поправил упрямую прядь темных волос. И все стало таким простым и ясным, как солнечные лучи, пробивающиеся сквозь мокрую после ночного дождя листву.

— Всё будет хорошо, — улыбнулся я ей. — Непросто, но хорошо.

Вера нервничала. Она была бледна, из-за чего веснушки проступали ярче. Я смотрел на ее крупные руки, в сотый раз перебирающие данные анализов и наблюдений за Тексом. Ее губы шевелились и она старательно делала вид, что занята, просто, чтобы не оборачиваться на нас с Сезом.

Она молчала, но молчание было напряженным, густым и пропитанным неуверенностью. Нет, она не устраивала истерик, но мы понимали, что при всем осознании отсутствия альтернативы, мы поступаем с Тексом неправильно.

Я настоял на том, что в саркофаг мы доставим его в бессознательном состоянии под действием сильного снотворного, которое все еще способно действовать на его человеческую часть. Хоуп рассчитала необходимую дозу и сейчас мы ждали момента открытия ревитала.

Сез был настроен категорично, не "будить полковника, пока сами не разберемся во всей этой инопланетянской фигне". Я был с ним согласен и с удовольствием бы не будил Текса и потом, в том туманном "потом", которое мы планировали, но которое все еще казалось немыслимым.

— С каких пор в тебе проснулся гуманизм, док? — жестко спрашивал Веру наш инженер-механик. — Он перебил бы нас как тараканов, не моргнув глазом.

— Мы должны дать ему шанс, — слабо сопротивлялась она.

— Нет, док. Мы не можем рисковать. Если он стал, а он стал, таким же сильным как Роди, никаких шансов.

Я понимал, что Вере до болезненности интересен опыт внедрения Искры без сохраненной личности. Она понимала нашу правоту, но…

— Я бы могла фиксировать поведенческие изменения, чтобы ты, — она взглянула на Сеза, — знал, чего ожидать.

— Ничего, я подожду Сону, — парировал он. — У меня куча времени.

— Я готова открыть ревитал, — бесстрастно сказала Хоуп и Вера наконец оторвалась от экранов.

Крышка разошлась почти бесшумно и блестящие змейки трубок уползли в недра ревитала. Грудь Текса поднималась размеренно, но медленно, каменное длинное лицо древнего индейского вождя или тотема было неподвижно.

— Эмм, мы его оденем? — вопрос Сеза диссонирующе ворвался в тишину момента. — Меня несколько смущает это богоподобное тело.

Как ни странно его неловкая шутка разрядила обстановку и мы с Верой хихикнули.

— Главное, чтобы оно не смущало Сону, — усмехнулась Вера.

— Крышка саркофага состоит из многих граней, она не так прозрачна как у ревитала, — пробормотал я, почувствовав, что меня это тоже смутило.

"Вы так много внимания уделяете внешним атрибутам пола, — прокомментировал Скользящий. — Хотя по уровню развития вашей цивилизации можно было бы ожидать, что эти предрассудки канули в глубокое прошлое."

— Что я могу сделать? Отсутствие у вас полового морфизма и достаточно условное деление на гендеры возможно удобнее, но тебе придется терпеть нас.

Вера и Сез с любопытством смотрели на меня и я понял, что отвечал чужаку вслух.

— Вот значит как? Камушки без выдающихся, гхм, частей тела? Надеюсь, что я до этого не дойду, — проворчал Сез. — Они дороги мне как память.

Вера закрыла лицо руками в беззвучном смехе.

Сона лишишь мельком взглянула на Текса, глаза ее расширились и она быстро вышла из диспетчерской, когда медицинская каталка вплыла туда.

Основание для саркофагов было единым, и на самом деле, я тоже не без содрогания смотрел на наш будущий "пульт управления". К нему были проложены толстые гибкие шланги, через них к "стройке" поступал подготовленный заранее очищенный расплав опалита. Это ускоряло процесс наращивания кристаллической структуры. "Кабели" иного рода подходили к будущим саркофагам с другой стороны. Кристаллические образования с довольно толстыми синими прожилками начинались о где-то в недрах серверной и, оплетая постепенно всю станцию проросли сюда, чтобы обеспечить подключение энергонов и навигатора к системам крисалиса.

Сам саркофаг, сконструированный с учетом человеческой анатомии был даже красив, если вы представите высокую и узкую друзу из мелких гексагональных трубок. Открывался он тем же непостижимым пока для меня образом как и стена Хранилища то есть часть кристаллов с музыкальным шумом раздвигалась в стороны, обнажая пустую пока капсулу для тела.

— Она еще приспосабливается под энергона, ничего нигде колоть не будет, — пробормотал я, осознавая, что сейчас мы будем перегружать тяжелое тело Текса в хрустальный белоснежкин гроб.

— Угу, еще скажи, что не холодное… — Сезу тоже было не по себе. — Ну… наверное не хуже чем ВР-капсула… Железка, подогрев, массаж обеспечишь?

— Условия пребывания тела в капсуле оптимальны для поддержания жизнедеятельности, — откликнулась Хоуп. — Вы не будете испытывать кислородного голодания или обезвоживания в пределах допустимого. Возможны неприятные ощущения при перегрузках в момент старта и последующего пробуждения.

— Жизнедеятельность батарейки… — проворчал он. — Давай, Род, взяли-понесли.

— Хорошо, что это всего несколько дней, — прижимаясь ко мне, шептала Сона. — Потом мне будет все равно?

Я гладил ее по голове, перебирая блестящие волосы и не знал, что ответить.

— Да, несколько дней… Не волнуйся, мы постараемся ничего не сломать, пока ты спишь, — я чувствовал, что говорю какую-то ерунду, но не мог подобрать других слов.

— Не суди меня строго, Род, — сказала она, не услышав меня. — Это… жутко. Я знаю, что он просто пребывает в анабиозе, но порой я чувствую взгляд, вот тут.

Она поймала мои пальцы и приложила их к основанию черепа, туда, где уже практически сформировалось гнездо для Искры.

— Будто он смотрит мне в затылок и страх спускается ниже, обнимает меня и закручивается воронкой в животе, — она что-то поискала на моем лице.

Пальцы скользнули ниже вслед за ее словами и я проклял высокий ворот форменного комбинезона, а заодно себя в подростковой нерешительности.

— Я поворачиваюсь и думаю, ну как Текс может смотреть сквозь высокую спинку кресла… Невротичка, да? — она беззащитно улыбнулась.

"Она не Текса боится."

"Я знаю, не вмешивайся. Пожалуйста."

— Сон… — я взял ее за плечи, — Сон… Я не знаю, как все пройдет. Ты переживаешь, что больше не будешь собой и я не могу обещать… Но я все равно…

— О, Роди… — она вздохнула и закрыла глаза. — Лучше ничего не говори, пока не пожалел о тех банальностях, которые готовы сорваться с языка.

Глаза открылись и с укором посмотрели на меня.

— Ну? Ты поцелуешь меня или заставишь испытывать такой же ложный стыд?

— Полковник Мехов, вызывает "Странник". Полковник Мехов…

Сона обернулась ко мне. Хоуп как могла создавала помехи на линии связи. Сигнал шел с задержкой в пару минут, что давало нам шанс принять решение.

Это была не первая попытка "Странника" выйти на связь во внеурочное время. Создавая помехи, мы отмалчивались. Что мы могли ответить, если вообще не должны были знать об этой линии связи.

Позже искин генерировал сообщение от полковника с ответами на вопросы, если таковые звучали в оставленных посланиях.

— Полковник Мехов, говорит командор Сенс Гонор, доложите обстановку на станции.

Аристократичное лицо командора расплывалось и шло рябью, но даже сквозь нее мы различали холодный взгляд и недовольство.

— Кажется, они что-то заподозрили, — лицо Сонары после трансформации стало бледным и заострилось, и все ее движения были теперь выверенными и острыми, даже голос стал выше и "стекляннее".

— Неудивительно. Мы несколько месяцев кормим их подделками, — я напряженно размышлял. — Очевидно такие проверки были и раньше.

— Иногда полковник выходил на связь сам, — сказала Хоуп. Она стояла за спинкой кресла Сон.

Честно сказать, ни один из нас пока так и не привык к ее виду, хотя так скорее всего должны выглядеть наши антропоморфные талланы в будущем, опять таки по версии самой Хоуп и Скользящего. Жутковатое и одновременно прекрасное создание, сверкающее, угловато-гладкое воплощение души и мозга моего корабля. Стоит ли говорить, что Сез стал чаще осекаться, желая назвать ее железкой как прежде?

— Мы знаем, Хоуп.

Не сговариваясь, мы взглянули на саркофаги, один со смутно угадываемым силуэтом, а голограмма командора продолжала вызывать Текса. Нам было чертовски необходимо еще немного времени, Вера, ушедшая в ревитал последней, еще не завершила трансформацию.

— Сколько у нас есть времени до того как "Странник" теоретически приблизится к орбите Стекляшки?

— Слишком много факторов… — начала Сонара, но я остановил ее и посмотрел на Хоуп.

— Вариант первый: они находятся в расчетном квадрате базирования. Активировать двигатели искажения пространства в этом случае нерационально и даже опасно. Мы слишком близко. Полтора месяца.

Я кивнул и встал, подойдя к Тексу.

— Дальше.

— Вариант второй. "Странник" уже находится на пути следования к планете. Задержка сигнала в условиях Стекляшки не может служить достаточным основанием для определения расстояния. Высокий коэффициент погрешности.

Вариант третий. "Странник" находится в другом квадрате и активация ДИПа возможна. Тогда сроки прибытия невозможно предсказать.

— Вариант четвёртый, они уже крутятся где-то тут и сегодня-завтра долбанут по нам из какой-нибудь симпатичной пушки, или из двух, — Сез некоторое время стоял на пороге, скрестив руки. Его скверный характер трансформация не изменила, разве что он стал более сдержан.

Хоуп совершенно по-человечески развела руками.

— Это не исключено. Мои метеозонды не предназначены для нахождения космических объектов вне планетарной орбиты.

Я повернулся к команде.

— Что ж, исходя из предпосылок. Отправляем еще одну рыбу командору или… Хоуп, ты же, черт тебя подери, опалитовый мозг. Неужели ты не можешь наложить на меня маску Текса, чтобы я смог пообщаться с ним?

Все с удивлением взглянули на меня, не понимая, почему это простое решение не пришло раньше. Настала моя очередь разводить руками.

Сонара встала из кресла руководителя миссии, уступив мне место.

Через несколько минут у Хоуп все было готово, а я, призвав все спокойствие Скользящего, взглянул на изображение командора.

— Командор Гонор, полковник Мехов, станция "Кротовая нора" на связи, — как можно жестче произнес я, надеясь, что кроме лица Текса на "Страннике" слышат и его голос.

Я смотрел на их спокойные лица, искаженные гранями опалита и думал, когда же я отвыкну называть его так. Ведь в "языке" талланов нет слов, только сочетание звуковысот.

Мои коллеги, вернее теперь члены экипажа, казались такими умиротворенными. Заключенные в свои стеклянные гробницы… "Саркофаги", вежливо поправил Скользящий. Какая разница, ведь в нашем языке это одно и то же.

Я коснулся пальцами лица Сонары за толстым слоем кристаллической оболочки. Глаза ее были открыты, но видела ли она что-нибудь?

Вера. Я еще помню ее мягкую грустную улыбку. Не волнуйся, твои растения будут в порядке, я, вернее Скользящий пообещал, что мы постараемся их сохранить. В принципе твои эксперименты удались, ты можешь быть довольна…

Полковник…

Сез…

Мои энергоны.

Трансформация почти закончена. Мы подождем еще, когда звезда закроет нас от "Странника", я пока не готов подставляться под их огонь.

А там… а там я уже не узнаю. Надеюсь, что Скользящему повезет ускользнуть. Я улыбнулся неказистому каламбуру. Они всегда выходили у меня такими.

"Странник" всегда был где-то рядом. Следовало бы предположить, что не все так просто.

— Да, — ответила Хоуп на прямой вопрос, после того как погас экран связи с командором. — Нам пришлось немного заинтересовать земных ученых, а более военных, открыв им возможности опалитов определенной структуры накапливать не только информацию, но и служить преобразователями для звездной энергии в толчковую. Как вы знаете, без гиперпространственных перемещений посещения далеких планет и иных систем невозможны. Технологии талланов позволили бы выводить в космос летательные аппараты гораздо меньшего размера нежели крейсеры типа "Странника" и грузовиков. И эти аппараты могли бы столь же эффективно перемещаться на огромные расстояния, не требуя двигателей, составляющих половину общей массы корабля.

— Взлет, перелет и приземление? — уточнил Сез.

— Да.

Мы некоторое время молчали. Но теперь я нес ответственность и должен был принимать решение. Командор Гонор сообщил, что группа ученых на борту крейсера близка к прорыву в области синтеза земных и талланских технологий. Но им необходимо больше опалитов. В связи с этим "Странник" не будет ждать следующих транспортников, а придет к Стекляшке самостоятельно. В связи с этим командор просил увеличить норму выработки и контролировать состав и качество опалитов согласно данным отправляемых исследований.

— Ты посмотрела информацию? — взглянул я на Хоуп.

— Они очень близки, навигатор. Нет, синтезировать опалит нужного качества пока не смогут, — она ответила на безмолвный запрос Скользящего.

— Да какая нам разница? Мы успеваем смыться до того как по нам шарахнут плазменными пушками? Давай, железка, скрипи мозгами, — пробурчал Сез.

— Я всегда была железкой лишь в меньшей части, — парировала Хоуп. — Теперь же менее двадцати трех процентов во мне представлены железосодержащими материалами.

Тихо и мелодично звякнув, она скрестила руки на груди.

Мы все молчали, ожидая ее ответа. Сон подошла ко мне и положила руку на плечо, отчего на лице Сеза появилась кривая ухмылка.

— Пятьдесят два стандартных дня, — сказала наконец Хоуп и это было почти впритык к расчетному прибытию "Странника".

— Что ж, они прибудут к самому началу нашего огненного шоу. Зажжем, — прокомментировал Сез и, презрев формальности, без разрешения покинул диспетчерскую.

Рука Сонары немного успокаивала, но посмотрев на ее лицо, я увидел, что она бледно улыбается.

— Так скоро… Но да, это к лучшему. И как ни странно работает нам на руку, вписавшись в сценарий зловредного вмешательства инородных сил. О, прости, Хоуп…

— Ничего, мисс Туинга. Я понимаю, — прозвенел искин.

Я встал и чуть приобнял Сонару.

— Да, наверное к лучшему. Только нужно подгадать момент.

Она принужденно рассмеялась. Мы до сих пор так и не записали инсценировку грядущей катастрофы, я не хотел на нее давить, но теперь у нас было четкое представление о времени.

— Не волнуйся, Род. С Анной все будет хорошо. Насколько это возможно… Я отправила сообщение родителям с просьбой, чтобы они навестили ее. Они все получат это потом, после того как… Думаю, они все поймут правильно. Общее… горе… и все такое.

— Тшш, Сон. Не стоит об этом.

Она знала, мы все знали, что дороги назад нет, но когда Сонара говорила об этом с таким выражением лица, неотвратимость выглядела угрожающей.

Пятьдесят два дня.

Потом

Сзади раздался тихий звон. Хоуп стояла в проёме двери отсека жизнеобеспечения.

— Доктор Мус, Вам пора.

— Знаю, Хоуп.

Мы молча двигались по затемненным коридорам, два крошечных огонька в глубинах мятежной планеты.

Хоуп помогла мне устроиться в саркофаге управления.

— Ты будешь помнить меня, Хоуп? Всех нас?

— Фактически, доктор, Вы не исчезнете, как и остальные члены экспедиции. Слепок эмоциональной памяти останется в Вашей Искре.

— Но после пробуждения доктора Муса уже не будет?

Сегменты на "лице" Хоуп можно было бы интерпретировать как улыбку. Мы не сказали им, оставляя искру надежды.

— Я буду помнить Вас, Род.

— Хоуп… — я поймал ее "руку".

— Да, Роди?

— Помни нас.

Ее мерцание стало на секунду ярче и прикосновение отдалось во мне сильной вибрацией.

— Спокойной ночи…

Я прорастаю в структуры крисалиса, забытое ощущение. Сознание органической формы не отпускает, и я все еще вижу склонившуюся надо мной фигуру. Слабый внешний отблеск играет на гранях ее необычного тела. Странно, но я ощущаю ее как мой крисалис в автономной форме… Род не хочет уходить, а для полного слияния с системами мне нужен полный контроль.

— Спокойной ночи… — звенит она. И он успокаивается, успокаивается. Я показываю ему приятное. Зеленые холмы, солнце, радостные лица его сестры и той, другой, что сейчас подпитывает своим мерцанием стартовый узел маленького крисалиса.

Я проверяю целостность оболочки, состояние хранилища, готовность энергоуловителей.

Только бы хватило…

Мы выберемся отсюда. Теперь у нас есть надежда.