Планета стеклянных дождей

V

Пальцы дрожали, когда я неловко принимал Искру из пальцев держателя. Она была тёплой, и пульсирование крови в кончиках пальцев мерещилось мне биением белого, пронизанного многочисленными синими жилками, опалита.

"Постарайся не бояться, это нам поможет."

Я сглотнул, подавил желание швырнуть камень в дальний угол лаборатории и решительно убрал его в карман.

— Род, что это ты делаешь?

Этого только мне не хватало. Я медленно повернулся и наткнулся на холодный взгляд Текса.

— Вынь руку и положи опалит на стол. Медленно.

— Нет, — ответил я, чуть погодя, будто кусок камня придал мне смелости. Или глупости. В моем случае разницы почти не было, потому что оружие в его руке смотрело мне прямо в лоб и не выглядело как инъектор.

"Тебе угрожает опасность? Мы пытаемся усмирить его, но…"

— Полковник Мехов, — такого металла в вежливом тоне Хоуп никто еще не слышал, — Вы нестабильны. Пожалуйста, уберите пистолет. Чем я могу помочь?

Он проигнорировал искина. Рука его отчего-то дрожала, и он поддержал ее второй.

Я спокойно наблюдал за его внутренней борьбой, которая не могла не восхищать. Чего-то крисалис в нем не докрутил. Но это было понятно, ведь инициализация шла не такими темпами как моя.

— Положи образец, Род, — дуло шевельнулось.

Я поднял руки.

— Спокойно, Текс. Пока ничего не происходит. Смотри, я в норме и даже не ору, хотя повод есть.

Как же мне сейчас хотелось, чтобы голос не дрожал, как его руки. Проклятый полковник пытался преодолеть болевые импульсы, передаваемые имплантом, и ему это неплохо удавалось.

— Полковник Мехов, Вы превышаете полномочия, — настаивала Хоуп.

— Закрой дверь в отсек! — рыкнул он, не спуская с меня глаз.

Я же лихорадочно соображал, как быть. Мы стояли в тесном боксе, позади меня громоздился блок анализаторов, а между мной и дверью в лабораторию стоял Текс. Если бы я мог оттолкнуть его резким броском! Но он выстрелит. Сомневаюсь, что после этого я вообще буду способен куда-то прыгать.

Текс поморщился и пальцы его ослабли.

"СЕЙЧАС!!!" — заорал чужак мучительным режущим звоном.

Я присел, уйдя с линии огня, и метнулся ему в ноги. Мы покатились кубарем по полу, сбивая кресла. Я схватил руку с пистолетом и завязалась борьба. Полковник был однозначно сильнее и опытнее, но мысль о том, что он убьёт меня без промедления, не давала мне сдаться. К тому же трансформация значительно укрепила меня, поэтому полковнику приходилось иметь дело не с податливой кожей и мышцами, а с ребристым и жестким мной.

Это только в книгах пишут, что в глазах его мелькнуло удивление, мне же некогда было разглядывать его лицо. Целью было выбить пистолет из цепких пальцев Текса, когда он пытался прижать меня к полу, и обездвижить. Кажется, я стукнулся головой о голографическую платформу в центре лаборатории. В ушах зашумело и хватка моя ослабла. Кулак полковника летел мне в лицо целую секунду. Или вечность. Я дернулся в сторону.

Почему-то на меня обрушился не удар, а весь Текс, придавив своим длинным тренированным телом.

— Эй, Роди! Жив? — Сез стащил с меня полковника и деловито связал ему руки пластиковым хомутом.

Приподнявшись на локтях, я пытался сфокусировать зрение и видел только тёмное пятно на седом затылке Текса.

— Он это?.. — хрипло спросил я у Сеза.

— Чего? А, нет. Живехонек. В отрубе просто. Ну рассадил я ему кожу, док зашьёт.

Рядом валялся лазерный резак с выдранными из Джей Ти трубками, очевидно, Сез оглушил полковника именно им. Малыш-паук сиротливо толокся в коридоре, фиксируя повреждения.

Я сел, шум в ушах никуда не делся.

— Поможешь? — Сез кивнул на Текса. — В медблок его надо.

Меня пробил смех, я смотрел на злое лицо Сеза и смеялся. Он обозвал меня идиотом.

— Так у нас тут бунт? — спросил я, отсмеявшись.

— Вроде того. Все равно мне в нем что-то не нравилось.

Мы подняли Текса и поволокли его к Вере.

— Как ты тут оказался? — спросил я.

— Железка позвала, — пробурчал Сез. — Я теперь хренов спаситель галактики, блин.

Сон рассказала… Не слишком ли много новостей для последних дней?

Он был странно спокоен и невольная ревность любезно кольнула картинкой, как именно Сонара рассказала ему о нашем, хе, заговоре.

— Как в голофильм попал, — продолжал бурчать Сез. — Инопланетный корабль, глюки, киберы, спасение вымершей расы. Фантастика, <…>.

Я усмехнулся тому, как верно в нескольких словах он сформулировал ситуацию, но дискутировать на эту тему не пришлось, медблок был перед нами.

Вера ждала меня, поэтому встала нам навстречу, вздернула брови и молча показала на кушетку для Текса. Она осмотрела затылок и сурово покачала головой как нашкодившим детям.

— Я правильно понимаю, что ревитал все еще нужен тебе? Что ж, тогда придётся по-старинке.

Она принесла небольшой приборчик — медицинский сшиватель и посмотрела на меня. — Тебе помочь или сам справишься? Я собираюсь заняться Тексом. Нет, Сез. Я не буду зашивать его без анестезии.

Вот так. Без пафоса и прощальных слов.

Сез придерживает полковника, чтобы Вере было удобнее шить. Они оба не смотрят на меня, будто превращение в силикатную форму жизни обычный рутинный процесс. Как-то не так я себе это представлял. Глупая ухмылка сама поползла по лицу.

Чужак выжидательно молчал, но его изумление и любопытство плескались через край.

— Роди! — Сонара влетела в медблок и смутилась, обнаружив там всю команду. Она недоуменно посмотрела на Текса и чуть свела брови. Я пожал плечами. Сез бросил взгляд исподлобья.

Сон вздернула подбородок и шагнула ко мне.

— Что произошло?

— Небольшие противоречия с командованием. Ты же объяснишь им насчёт "Странника"? И что нам нельзя терять времени? Не знаю, сколько проваляюсь там, — я кивнул на ревитал. — Если я не сделаю этого сейчас, то потеряю решимость.

Она сжала мои руки, не обращая внимания на громкое хмыканье Сеза.

— Конечно. Конечно.

К нежному прощанию обстановка совсем не располагала, поэтому я повернулся к ним и сказал:

— Коллеги, гхм… У меня нет слов для подобных случаев. Чёрт. Все это как-то нелепо и…

Вера отвлеклась от Текса и осуждающе посмотрела на меня, открыла было рот, но Сез опередил ее.

— Твою мать, Роди. Мы все вляпались тут по полной. Поэтому, давай без лишних рассусоливаний. Мы либо плывем в одной лодке, либо перегрызёмся, либо развязываем Текса и он нас всех пиу-пиу из своего пугача. И если старина Сез не возвращается на Землю к куче бабла и счастливой жизни, то он не намерен пропускать хотя бы веселье с инопланетянами. Но сначала я посмотрю на тебя. В случае чего…

Он показал небольшой блестящий пистолет полковника. При этом лицо его было абсолютно серьёзным.

"Это не крисалис. Это он сам."

— Спасибо за пояснения, — пробормотал я и громче добавил: — Знаю, что это прозвучит неубедительно, но после, гхм, ревитала я все еще останусь собой.

Сонара подошла к Сезу и забрала у него оружие.

— Всё. Будет. Хорошо, — веско сказала она. — Правда, Роди. Каждый из нас уже решил что-то своё. А если и не решил, то… Разве у нас есть выбор? Иди. Мы справимся.

Она снова улыбнулась той кривой улыбкой.

Наплевав на Сеза, я подошёл к ней и обнял.

— Команда крисалиса должна состоять из пятерых, — шепнул я. Сон кивнула.

Искра удобно устроилась в небольшом углублении в основании черепа. Через прозрачный купол ревитала боковым зрением я видел их, стараясь удержать как можно дольше. Руки и ноги оплели удерживающие браслеты, к определённым точкам тела, извиваясь, поползли серебристые трубки. Свет ослепил…

Света стало много, как и было обещано. Он лился со всех сторон, но отчего-то не слепил. Он переливался и дробился в прозрачных, глянцевых и зеркальных поверхностях странного, застывшего и одновременно движущегося в этих потоках света, города. Я знал, что это город, забытый, знакомый.

Как же много я забыл! Я? Кто я? Хаотический перезвон внезапно обернулся смыслами. Я… понимал, понимал, но голова и сама звенела.

— Держись, человек. Не теряйся! Держись!

Я падал во тьму, из которой цветными размытыми пятнами на меня летели лица каких-то людей. Я изо всех сил цеплялся за них, как велел мне мучительно знакомый голос. Иногда он грохотал, иногда шептал, но всегда запрещал растворяться.

Перед калейдоскопом его памяти было трудно устоять. Он наполнял меня непередаваемым восторгом постижения тайн, в которые хотелось нырнуть глубже.

— Держись, человек! Не забывай!

Со звоном приходила далёкая боль, будто не моя, будто отголоски на краю сознания. Она дрожала красными бликами в гранях на периферии, но всё моё существо желало идти дальше, отвергая ее.

Я-он, он-я. Мы сменяли друг друга, открываясь и проникая вглубь. И как же он был огромен! И как я мал! И как я мог сомневаться в том, чтобы пустить его внутрь?

— Тише, тише, человек. Ещё не время…

Свет. Свет. Обеспокоенное лицо. Я его знаю.

— В…Вера? — голос тоже знакомый и вроде даже мой.

— Наконец-то! Нет-нет, не вставай, лежи. Хоуп сказала, что тебе нужно некоторое время полежать.

Я вспомнил, воспоминание вернулось головной болью и покалываниями во всем теле.

— Вера, сколько… — по моим ощущениям прошли годы.

— Долгих двадцать девять дней, — отозвалась она. — Хоуп подбирала оптимальные варианты, чтобы меньше травмировать ткани. Пришлось повозиться.

Я услышал какое-то шуршание и несмотря на предупреждение сел. Тело ощущалось очень странно. Шуршание исходило от меня при движении. Я замер, внезапно мне стало страшно вытянуть руки и посмотреть на них.

— Что я теперь такое?

Вера усмехнулась.

— Ты всё ещё выглядишь как человек, если тебя это интересует. Несколько… эээ, необычный, но вполне антропоморфный. Только вот… — она разглядывала меня, — ещё одна пара щупалец…

Я вскочил, вокруг все зазвенело. Женщина поймала меня, и вовремя, а то я бы упал.

— Шучу я! — засмеялась она. — Нет никаких лишних щупалец, только те, которые были. Но потяжелел ты изрядно.

— Вера… — я поднес руку к лицу и замер. Кожа, если это можно было назвать кожей, слегка поблескивала мелкими гексагонами. Но это не были отдельные элементы как чешуйки, нет, это был сплошной покров. Я покрутил руку и так сяк, наблюдая как свет отражается в ней. Она была полупрозрачной, что я видел геометрический рисунок сосудов, мельком удивившись, а течет ли там все еще кровь.

— Ну-ну, кристаллический человек в шоке, — прокомментировала Вера. — Привыкнешь. Я же привыкла. Хоуп, и что делать с этим непоседой?

— С пробуждением, доктор Мус, — ровно включилась Хоуп. — Добро пожаловать на борт, Скользящий.

Покалывание в пальцах, почти привычное, но все еще волнующе-странное. Я закрыл глаза, это просто надо принять, то, что я говорю себе каждый день, по многу раз в день на самом деле.

И не всегда понятно, где заканчивается Родерик Мус, а где начинается Скользящий Сквозь. И кто из нас убеждает себя, что все в порядке? Наверное, то один, то другой. Наши воспоминания и разум причудливо переплетаются и совсем скоро слияние должно стать полным. Единственное, что беспокоит Роди, это окончательная потеря себя как личности. Иногда нас всё еще двое и я разговариваю сам с собой.

Покалывание в пальцах усиливается, нет нужды открывать глаза, Хоуп и так покажет мне состояние станции, постепенно обрастающей внутри и снаружи новой опалитовой оболочкой. Но момент слияния с искином-крисалисом всегда некомфортен для я-Роди, это все еще оглушает и ослепляет его-меня на несколько секунд.

Скользящий во мне говорит, что для управления крисалисом необходимо преодолеть эту заминку. Еще более сложное ощущение — это открытость Хоуп. Оно больше, чем интимность, ведь я "вижу" ее изнутри, целиком, Скользящий понимает, что именно происходит в той или иной части будущего ковчега, для него нет тайн в функционировании механизмов и их преобразования в процессе частичной кристаллизации.

— Ну что ты, Род! Конечно мы его кормили и обращались вполне приемлемо! По сути мало что изменилось, просто Хоуп заблокировала двери в его келью. А, ну и Сез срезал браслет.

Последнее прозвучало с оттенком вины, и я воспротивился тому, чтобы тоже ей поддаться.

Сонара теперь чаще смотрела на меня, очевидно пытаясь осознать изменения. Вот и сейчас я не мог выдержать ее испытующего взгляда.

— Он сильно взбесился, когда понял, что взаперти и искин не подчиняется?

— Не могу сказать. Это же полковник, ты его знаешь…

Мы стояли у двери Текса, я всё еще не решался войти к нему после трансформации. Две недели у меня ушло на относительное привыкание к своему обновленному телу, оно стало менее гибким, зато существенно увеличилась сила. Вера теперь контролировала меня сама практически как бездушный робот и не давала никакого спуска, если я пытался увильнуть от обязательного тестирования и физических нагрузок в тренировочном блоке.

Я был ей благодарен, но и раздражен одновременно.

Из ее пояснений я понял, что Текса они заперли, а Сонара и Хоуп скомпилировали отчет для Корпорации из предыдущих записей и отправили его. Сон помогла Хоуп обойти режим конфиденциальности, высвободив больше полномочий для крисалиса. Так что, формально искин возможно и не врал в широком понимании слова.

На свой страх и риск Сонара и Сез инициировали работы в тоннеле по расширению прохода к хранилищу, ведь эта задача никуда не делась.

Сез ревниво осмотрел меня и "поблагодарил" в характерном стиле.

"Подкинули работку, чтоб вас. Ты хоть знаешь, что я как проклятый мотаюсь в штольни, чтобы чинить этих неженок? Один. А шумы в голове никуда, вот чудеса, не исчезают." Он постучал пальцем по лбу. "И противненько так пищат, что твои москиты. Жужжат, жужжат…"

То, что он не сказал вслух, читалось в выражении лица и интонациях. Роди — везунчик, Роди — бездельник. Опять валялся в ревитале, пока другие пашут.

Но я не обратил, хотя вру, обратил, конечно, внимания, но более всего меня заинтересовало, что Сез почти слышит зов хранинилища, в то время как с остальными крисалис не мог пока общаться внятно, кроме как через Хоуп.

Крисалису нужны все пять человек команды для вывода из-под земли и дальше на орбиту, где он сможет получить энергию звезды для дальнейшего путешествия. Скользящий дал понимание процесса, чтобы я мог худо-бедно объяснить остальным. "Пойми, теперь, когда я вижу размеры станции, я соглашаюсь с крисалисом в том, что она рассчитала верно. Нет, мы не можем отсечь какую-то часть, потому что ангары будут переоборудованы в хранилище Искр. Ей нужен Скользящий и энергоны, через которых будут проходить потоки управления системами звездолёта."

"Но как? Текс уже настроен против нас!"

"Главное, вживить Искру, а там…"

Что будет "там", думать не хотелось. Ведь Скользящий уникален, он запечатлен в Искре полностью, его сознание, память, личность остались неизменны. А другие Искры…

"Не затягивай, Род. Чем быстрее ты им объяснишь, тем легче пройдёт инициация. Мне тоже неизвестны последствия."

Эмоция была извиняющаяся с ноткой грусти.

"Это означает, что личности моих друзей будут стерты?! Как я скажу им об этом?"

"Возможно стёрты, но вероятность существует, что нет."

И теперь я стоял перед дверью Текса, абсолютно не предполагая, что и как я буду ему говорить. Ведь получается, что остальные молчаливо передали мне функции неформального лидера вместо полковника. Я-Скользящий принял это как должное, но не я-Роди. Роди никогда бы не пошел против начальства и уж тем более не устроил бунт. Хотя, о чем я говорю? Ведь это Роди не дал забрать Искру и дрался за нее. Чужак деликатно молчал, но я чувствовал нечто, похожее на одобрительную усмешку.

И Роди пришел, чтобы либо попытаться договориться, либо свершить насилие. Эта мысль тонко и мерзко звенела, я прикрыл глаза и вдохнул глубже. Никакого насилия сейчас, я дам ему выбор и время. Ровно до того момента, пока мы не проникнем в хранилище.

— Здравствуй, Текс.

Он сидел за столом и читал, делая быстрые пометки на полях. Келья была в полном и аскетичном порядке, что я подумал, а позволяет ли себе этот человек просто лениво поваляться на койке.

Текс немного изменился и отпущенная им небольшая бородка делала длинный тяжелый подбородок чуть мягче. Он перевел глаза на меня и я выдержал тяжелый как тонны породы над нами взгляд. Дуэль длилась недолго. Полковник погасил голограмму книги и встал. В его позе не было угрозы, но и сломленным он не казался. Я сделал шаг навстречу, но ни один не попытался протянуть приветственно руку. Мы молча изучали друг друга как хищники, столкнувшиеся на одной территории, пока он не кивнул.

— Значит вот так? — спросил он.

— Да. Теперь так.

Я не хотел изначально брать жесткий тон, но Текс задал его сам, а может и я, обретя каменную структуру, стал жестче.

— Мне кое-что любезно объяснили. Но я не понимаю, почему сижу здесь вместо тебя. Как будто все разом сошли с ума.

— Отчасти так и есть. Сошли с ума, когда согласились участвовать в безумном эксперименте Корпорации. В этом нет ни твоей, ни моей вины. Нас всех использовали, полковник.

Он отвернулся, показав, что ничуть не опасается, и снова сел, не предлагая мне.

— Это не оправдывает факта захвата станции и лишение свободы руководителя миссии.

— Не оправдывает, но теперь мы естественно не можем отмотать все назад, — я развел руками. — Подумай, разве я хотел становиться этим? У меня не осталось выбора. Нас вели как простачков именно к такому результату. Один из нас должен был стать тем, чем стал я. Если тебе польстит, то инопланетянин сказал, что предпочел бы тебя.

"Теперь уже нет. С ним труднее договариваться."

— Да ты фаталист, — усмехнулся Текс. — Я бы сопротивлялся до конца. Лучше пустить себе пулю в лоб.

— Что ж ты не пустил, когда понял, что делает имплант? А ты же понял. Возможно, ты был готов раньше всех. Но чего ты испугался, почему не послал соответствующие отчеты на… "Странник"? Неужели держался за свою шкуру? Потому что они бы не оставили на станции ничего живого?

Текс снова посмотрел мне в глаза.

— Сейчас вижу, что ошибся. Нет, не себя я пожалел. Мне терять нечего. Вера успокаивала меня, что это временное явление, имплант приживается хорошо, но не может не затрагивать области мозга и нервную систему. С испытуемыми на Земле было гораздо хуже.

— Она объясняла тебе природу тех явлений?

— Тогда она говорила только то, что мне и так было известно. Не в медицинских подробностях, конечно, но в целом.

Разговор тянулся неловко и вязко. Атмосфера кельи сгустилась и я увидел нас со стороны, как мы замерли в напряжении.

— Послушай, полковник. Я не испытываю к тебе ненависти или чего-то подобного. Я пришел договариваться. Ты знаешь расклад.

Корпорация заграбастала себе кусок опалита, оказавшийся по стечению обстоятельств частью центральной системы управления инопланетного звездолёта. Сохранившийся в миллионах ячеек памяти куска приказ заставил его действовать по своему разумению. Они сами, изучив свойства опалита, ради эксперимента засунули его в свои компьютеры, где он получил доступ ко всей информации и всемирной сети. Теперь подумай о цепочке событий. Мы сейчас толком не знаем, как именно он предложил и кого натолкнул на мысль попробовать то же самое с людьми. Искин крисалиса исследовал людей, искал, перебирал варианты, моделировал.

Так, из вороха опытов появились мы. Пятеро, кто соответствует требованиям, кто прошел жесткий отбор. Кроме Сонары, разве что. Ее искин выбрал сразу, поскольку она была более восприимчива к специфическому волновому излучению без импланта.

— Да. Я знаю, что она заменила другого программера, — заметил Текс. — Какая-то странная история. Он то ли погиб накануне, то ли имело место убийство. Но виновных так и не нашли.

— Нас выбрали помимо воли, полковник. Искины немного искажали информацию там, сям… Таким образом приведя руководство Корпорации к мысли, что опалит настолько ценен, что не жаль десятков миллиардов, чтобы снарядить экспедицию на Стекляшку, а этот ад и сложнейшие условия для добычи ископаемых. Искин "пообещал" им невероятные подвижки в лакомой, но пока труднодостижимой сфере терраформирования.

Понимаешь, я думал, что предложу тебе выбор, но сам вижу, что его на самом деле нет. Ты не можешь выбирать остаться человеком или стать гибридным организмом. Только, — я сделал паузу, — добровольно или нет. Не торопись, Текс, еще есть время. Мы можем попробовать спасти целую расу. Да, мы не обязаны, но разве не сочувствие и сопереживание делают нас людьми?

Он молчал, барабаня пальцами по столу. Я подождал, но видя, что он ничего не собирается отвечать, повернулся к двери.

— Каково это, Род? — тихо спросил полковник.

— Это немного больно и не так уж страшно. Но боль проходит, — сказал я, не поворачиваясь.

— Почему ты согласился?

— Наверное, мне тоже почти нечего терять. И талланы, так они называют себя, не сделали ничего плохого землянам. А что бы сделал ты, если бы шла речь о выживании человечества?

— Мне плевать на то, что со мной станется, но предателем присяги я не буду. Ничего плохого, говоришь? А те несчастные, которые свихнулись от введения имплантов, или покончили с жизнью? А гигантские расходы? А жертвы при строительстве бункера для Норы? Ты думаешь, что все прошло гладко, пока ты отлеживался в криосне?

Гнев зародился где-то в глубине и прошел волной по телу, я-Скользящий с трудом удерживал я-Роди от резких движений.

— Ты переходишь границы, Текс, — тихо сказал я и в упор посмотрел на него. — Люди и без всякого вмешательства способны творить всякую… Ты знаком с моим досье. Я полетел сюда, чтобы у Анны был шанс на более-менее безболезненное дожитие после того, что с ней сделали такие как Вера. Или для тебя это не жертва? И не жертвы тысячи детей, которых подвергли модификации? И не их родители, точно так же сходящие с ума от отчаяния? Или жертв не было при строительстве колоний на Марсе или том же Ганимеде?

Я чувствовал, что начинаю оправдываться, а этого нельзя было допускать. Чужак, смотревший моими глазами, хладнокровно отмечал еле видные изменения положения рук и ног полковника, его легкий прищур и напряжение в спине. Нет, Текс не сдался. Это провокация, на которую я повелся.

— Единственное, чего мне жаль, так это собственной глупости, по которой я не запросил помощи со "Странника", когда мы нашли хранилище.

Слишком спокойный тон выдал его, но я все еще не мог бросить разговор.

— Мы как разведка падальщиков. Подобрать и сожрать мёртвое. А если не мертво, то подождать и оставить издыхать, пока мясо не перестанет сопротивляться! Мы можем спасти живое! Ты знаешь! Ты чувствуешь! И ты убьёшь?

— Ты псих, Род. Ты и они, — он кивнул на дверь. — А у меня есть прото…

Он бросился на меня, быстрый как тигр.

Он не знал, что я был готов. Хоуп открыла дверь позади, я отшвырнул его и вывалился в коридор.

Выдох и дверь снова вошла в пазы.

Что ж, полковник, ты выбрал. Пусть и не сказал вслух, но зачем, если мы связаны узами потеснее родственных. Ты выбрал и не оставил мне выбора как поступить.

Этот человек крепче скалы, крошечный опалит внутри не смог пробить его железную волю так как пробивает слабую плоть.

Вера задумчиво водила рукой в перчатке по зеленому ковру.

— Знаешь, что это?

— Шпинат.

— Да. Не знаю почему, но я люблю его больше всех своих подопечных. Он хорошо клонируется, — она улыбнулась знакомой грустной улыбкой. — Там, куда мы отправимся, не будет места для растений? Камни, камни, камни?

— Не только камни. Там есть вода, если я правильно понял. Во всяком случае, условия лучше, чем на Стекляшке, — я улыбнулся ей в ответ. — Наверное мы можем что-то сделать?

— Попробуем, — она вздохнула. — Если уж смогли с людьми. Хотя бы имитацию растений.

— Ты сможешь создавать, Вера. Новое, Вера, понимаешь? Ты не умрёшь, и не исчезнешь, — я и сам был в этом не уверен.

Она покивала, потом нажала что-то на панели управления и вдоль гряды двинулся инструмент, срезающий листву. Вера быстро собрала урожай в контейнер.

— Ну вот… Это нам на обед, — она потрогала пеньки, оставшиеся от только что буйной растительности. Потом взглянула на меня.

— Мне все так же страшно, Роди. Я не знаю, чего боюсь, стать чем-то новым или разочароваться. А создавать новое… Ты видишь, куда меня это завело. Когда вы собираетесь достать эти… искры?

Мы избегали говорить о предстоящем. Может быть Текс прав и мы становимся предателями собственной расы? Я гнал от себя эти мысли, и Скользящий молча изливал сочувствие, но не пытался хоть как-то сгладить ситуацию. Это было хорошо, я должен пережить все сам, пока могу.

Мои коллеги были в курсе предстоящего испытания, что-то им объяснила Хруп, но основное пришлось рассказать мне. Не в такой жесткой форме как Тексу, конечно, и чуть более подробно.

— Скользящий Сквозь Бесконечность, так зовут того, чей разум теперь живет во мне, просил быть как можно более откровенным с вами, — сказал я им, когда вскоре после моего пробуждения мы собрались вместе.

Рука непроизвольно коснулась жесткого выступа в основании черепа. — Если позволите, я буду говорить от его имени в первом лице, потому что теперь он это я и наоборот.

Они сидели молча, глядя на меня, ожидая. И даже Сез не проронил ни слова.

Я закрыл глаза и чужак выступил вперёд. "Ты можешь вернуться в любой момент."

— Приветствую команду крисалиса. Мне следует принести извинения за произошедшее с вами и грядущее, но у меня нет таких слов, чтобы выразить на вашем языке сожаление. Я не знал, что мой сигнал долетит хоть до кого-то в Бесконечности. Это была лишь призрачная надежда. Разрешите, я не буду лицемерить и благодарить вас за помощь, которую вы оказываете отчасти помимо своей воли.

Сонара хотела возразить, но я остановил ее.

— У нас будет много времени для вопросов и ответов. Пути назад нет.

— Ты… Вы… — Вера решительно тряхнула кудрями. — Процесс необратим? Мы… неузнаваемо изменимся?

— Преобразования ваших тел уже начались. Вряд ли они обратимы. Посмотрите на меня, насколько я изучил материалы, предоставленные Хоуп, трансформация еще не завершена. В окончательной форме мы сохраним антропоморфные черты, хотя талланы практически ничем не похожи на людей. Вы увидите, — я ткнул пальцем в лоб, — вот тут, когда Искры займут свое место.

Грусть и воспоминания наполнили меня, воспоминания Скользящего.

— Очевидно… талланы более никогда не обретут прежнего вида. Ведь подобное воспроизводит подобное, если мы говорим о живом.

Сез не удержался и хмыкнул.

— Простой инженер-электронщик просит прощения, я в ваших генетиках полный профан, — начал он, ухмыляясь, — но вот так сразу берем быка за рога и переходим к главному? Да, старине Сезу всё любопытнее. И даже как-то хочется побыстрее воткнуть каменюку в шею, чтобы понять, каким образом осуществляется это самое "воспроизводство" подобного.

Сонара спрятала лицо в ладонях, а Вера покачала головой, но улыбка сама появилась на ее лице.

— Чего? — невозмутимо спросил Сез. — Я между прочим отдаю свою никчёмную, но такую любимую тушку на растерзание чёртовым пришельцам. Могу я узнать, какие бонусы приобрету? Или мне заранее озаботиться бронированием ВР-капсулы, чтоб напоследок так сказать…

— Сез! — хором воскликнули женщины.

— Я понял, о чём ты спрашиваешь, — сказал я. Еще бы не понял, Роди нарисовал вполне конкретные картинки в голове. — Об этом рано говорить, ведь еще не воссоздан крисалис, способный покинуть эту планету. И данным о пригодном для заселения пункте назначения уже несколько тысяч циклов. У талланов воспроизводство себе подобных выглядит, хм, несколько не так.

— Давайте обсудим подробности ближе к делу и не будем превращать беседу в фарс, — Вера строго посмотрела на Сеза, тот откинулся на стуле, скрестив руки на груди, вся его поза говорила, что он все понял. Однако ухмылку с лица не стер.

— Расскажи…те, что такое Искры и почему им нужен живой носитель? — спросила Вера.

— Искра жизни — сосредоточение эмоциональной чувственной памяти, слепок с тысяч поколений с начала времен, когда народ Талланы начал осознавать свою непохожесть на другие виды на планете. А почему живой… Скорее не только живой, но и разумный.

— Боюсь, понятнее не стало.

— Боюсь, что запутаю вас еще больше, если начну рассказывать. Многое из того, что я знаю, невозможно изложить человеческим языком за неимением терминологии. Крисалис вскоре после трансформации допустит вас до тех крупиц информации, что еще остались в его памяти. Мне точно так же сложно смириться, что моего мира давным давно нет, я никогда не увижу своих друзей и семью. Всё, что задумано крисалисом — лишь благородная мечта и следование приказу. К сожалению, он не учитывает тонкие аспекты совместимости личностей. Понимаете, в чем разница между полуживым и живым? Я бы никогда не пошел тем путём, что избрал он. Построенная крисалисом-Хоуп модель идеальна с точки зрения искина, но мы уже, как это говорится, крепко увязли во всём.

Кажется, я-Скользящий улыбался так же грустно как Вера.

— Да фигня, мужик! Мы теперь и так киберы. Мне тоже с этим нелегко смириться, я их всю жизнь терпеть не мог, — встрял Сез. — Ну если помирать, то делать это с максимальной помпой. В конце концов мы можем стать покорителями иных миров. Я рассказывал, что мой прадед чуть не полетел на Марс? Кстати, а что там эти страшные чуваки, которые раздолбали вашу систему?

— Очевидно они давно покинули сектор, иначе от планеты не осталось бы камня на камне, — я усмехнулся каламбуру. — А так же вряд ли бы позволили вашим кораблям разведки забраться так далеко.

— Но мы не можем быть уверены? — спросила молчавшая прежде Сонара. — А если… если они представляют угрозу Земле?

Я посмотрел на нее и Роди заволновался.

— Я не могу сказать, живы ли груманиты или их цивилизация пала. Но разве наше присутствие здесь и их потенциальная угроза землянам и колониям как-то связаны?

— Но мы, наверное, должны предупредить…

— Раскрыть себя?

— Может есть способ?

— Так. Стоп-стоп, — я-Роди решил вмешаться, так как возникший вопрос предназначался для серьезного отдельного разговора. — Давайте обсудим это позже. Для нас более актуальна угроза "Странника", как вы помните, он не столько транспортник, сколько вполне боевой звездолет. Мы не знаем, что происходит прямо сейчас. Быть может к нему уже стыкуются транспорты с десантом. Сколько еще мы сможем отправлять фальшивые сообщения до того как нас раскусят?

— Пошлём им куски хранилища, когда мы его раскопаем, — предложил Сез. — Только вот загвоздка, куда. Текс просчитывал траекторию запуска до миллиметра.

Его идея была внезапно хороша, если только они поверят, что хранилище и есть тот самый опалит высшей пробы.

— У нас есть Хоуп и еще один астронавигатор.

"Конечно, если мне будет позволено изучить механизмы и принципы работы."

Тогда мы еще немного поговорили. Для меня загадка, почему мы были так спокойны. Скользящий объяснил это тем, что они уже все пережили и вместе и в одиночку, когда я лежал в ревитале.

"И крисалис немного контролирует эмоциональные всплески на уровне физиологии, конечно. Спроси у Хоуп. Она видела."

— Отключить видеозапись в жилых помещениях, — ответил я на его предложение.

Вставал вопрос очередности использования ревитала. Сонара и Сез беспокоились, что работы остановятся, Вера дергалась по поводу лаборатории-теплицы.

— Хорошо. Продолжим расширять проход для Жука и мелких буровиков. И первым будет Текс. Мы не можем держать его столько времени под замком. Кто-нибудь проколется и он выберется. А его никак нельзя подпускать к резервной системе связи на случай сбоев искина, которая была налажена параноиками-военными в обход Хоуп. Как выяснилось, их паранойя была небезосновательна.

Первым будет Текс. Крисалис тем временем успеет создать один саркофаг для энергона. Так сказал Скользящий и Хоуп согласилась, что при наличии строительного материала это возможно. Благо строительного материала хватало. Оба они согласились со мной, хотя приоритетом была оболочка для станции.

Временный пункт связи с крисалисом Хоуп организовала в серверной. Сонара молча показала мне пульт управления, больше напоминающий глазурованную поверхность торта с углублениями для обеих рук.

И обе мои руки сейчас лежали на гладкой теплой поверхности, соединенные с Хоуп через чувствительные, будто с обнаженными нервами, области.

Щекотка в пальцах отошла на второй план и я увидел ход преобразования нашей подземельной обители. Надо сказать, что процесс Хоуп начала еще полгода назад, то есть с момента "пробуждения" импланта. А ведь раньше мы даже не задумывались, куда идут те запасы энергии, которые аккумулировались благодаря бешенным ветрам Стекляшки. То есть Хоуп умело распределяла энергию между нашими нуждами и созданием температурных условий для формирования опалитового кожуха из многочисленных соединений кремния в породах планеты. Хрупкая брекчия неплохо плавилась при нагреве. К моему глубокому удивлению крисалис был способен наращивать кристаллы из весьма грубой не то что шихты, но из едва потерявших твердость камней, не доводя температуры до предельных. Это и было то самое непостижимое полуживое, способное расти. Я, естественно, изучал способы выращивания искусственных кристаллов, но тут было нечто похожее, но другое, быстрое, непостижимое, приводившее меня в немой восторг.

Сонара перенаправила Кротов в другие шахты, чтобы добыча не прекращалась, так как на зернах опалита новые кристаллы нарастали быстрее.

Часть руды мы должны были пустить на формирование нового хранилища в одном из ангаров. И самые чистые образцы пойдут на создание саркофагов.

Но как бы быстро не росли кристаллические части будущего звездолета, нам все равно нужно чертовски много времени. Есть ли у нас еще хотя бы полгода?

"Как ты планируешь взлететь из-под земли?"

"Искры способны генерировать, накапливать и разово выплескивать огромное количество энергии. Поэтому для преодоления силы тяжести и оперативного маневрирования нужны энергоны. А для управления и контроля потоков — Скользящий. К тому же крисалис будет запасать излишки энергии, получаемой с поверхности. Если мы рассчитали правильно, для выхода на орбиту нам хватит. Близость к звезде позволит крисалису быстрее зарядиться для дальнейшего ускорения и последующего пространственного прыжка."

"Выдержат ли наши наполовину человеческие тела такую нагрузку?"

Он надолго замолчал, но наша единая сущность не давала ему скрыть тревожные мысли.

"Что опять?"

"Ничего. Хоуп понемногу начнет распылять измельченные кристаллы, уменьшая подачу так необходимого вам кислорода. Попадая в легкие, током крови он будет переноситься ко всем клеткам, встраиваться в клеточные структуры, образуя кремний-углеродные соединения, делая их более прочными. Со временем необходимость в кислороде снизится до минимума. А после саркофагов… он будет не нужен вообще."

"Мы… перестанем дышать?!" Сердце забилось сильнее.

"Ты паникуешь, Род. Это не так страшно. Не дышать и не нуждаться в пище в привычном значении. Жить за счет энергии светил — жить дольше и продуктивнее. Прости… Ваша раса молода, а я начинаю рассуждать как будто вы хуже."

Он действительно устыдился собственных слов и замолчал.

— Мой бог, Скользящий, — прошептал я вслух. — Ты понимаешь, что одно осознание может свести с ума? Да, крисалис придумал хорошо, но…

"Бездушно, — закончил он. — Вот почему для принятия подобных решений нужен живой."

Я-Роди пытался подавить в себе противное чувство беспомощности.

"Мы рассчитываем, что Искры помогут справиться, смягчить переход."

— Как при этом мы можем не потерять себя?

"Я не знаю. Я не позволю тебе раствориться. Но другие… Нет. Мы не потеряем их. Обещаю."