Планета стеклянных дождей

III

Мы не упоминали об этом, собираясь вместе. Взгляд Сонары, который я иногда ловил на себе, изучал. В нем была тоска, но и сочувствие.

Очевидно, Вера не убедила Текса ни убрать наблюдение, ни откровенно поговорить с командой о приказах, полученных им от Корпорации. Ситуация казалась, нет, она однозначно была абсурдной, и я списывал повисшее напряжение на то, что Текс взял паузу и размышляет как единственный представитель власти.

Мы молчали, день за днем, каждый о своих тайнах, связанные и разделённые ими, и только Сез чуть более агрессивно-весело шутил, а его общении с Сонарой проскальзывали порой нотки раздражения.

Я эгоистично радовался, это было паршиво и нечестно, но я обещал всего лишь не мешать ему, а не отталкивать девушку, если вдруг она придет ко мне. Она и приходила по вечерам, когда не возилась в электронных мозгах Хоуп, и сидела, глядя на то, как я работаю. Меня устраивала эта молчаливая компания. Я догадывался, что между ней и Сезом что-то происходит, но не спрашивал. К чему? Мы оба чувствовали связь и притяжение, но только я знал истинную подоплеку.

"Часть команды, часть корабля…" Эта старая фраза отдавалась во мне горьким смехом, но я не мешал себе. Если я могу получить кусочек радости таким образом, то почему бы нет?

— Как там линия жизни? — спросил я Веру, когда она, хмурясь, в очередной раз рассматривала белый выпуклый узор на моей ладони.

— Конкретно сейчас ты не умираешь. Но порадовать тебя мне нечем. За месяц диаметр образования увеличился на восемь десятых миллиметра. Незаметно невооруженным глазом, но оно есть. Что ты чувствуешь? Все так же зуд и покалывание?

Я кивнул.

— Очевидно это следствие изменения клеток. Стенки становятся прочнее, уплотняются, органеллы занимают пугающе стабильное положение, будто их что-то удерживает на месте, и клетки становятся похожи одна на другую как солдаты в строю. Пока речь идет о верхнем слое эпидермиса. На руке.

Меня пробрала дрожь, ощущение не из приятных, но в то же время я почувствовал нечто другое, ведь я догадывался как называется этот процесс. Моя кривая ухмылка заставила Веру нахмуриться еще больше.

— На… руке? Вера… А где не о верхнем?

Она отвернулась к монитору и, не прося Хоуп, сама вывела трехмерную проекцию черепа и приблизила область в его основании.

— Имплант размером невелик, с яблочное зернышко, — она приблизила еще. — Вот нормальные нервные клетки, а вот твои.

— Красиво. Значит, вот так он выглядит?

— Да. Нет. У других подопытных он себя так не вел. И не ведет. Вот это опалит, а то, что вокруг… И они продолжают изменяться.

Я протянул пальцы и обвел ровные грани.

Кристаллизация, это же так просто. Опалит перестраивает структуры для собственных нужд. Почему же я до сих пор жив? Ведь повреждение продолговатого мозга ведет к неминуемой смерти. "Нет распада", — подсказал чужак. "Жизнь."

Вера, будто услышала мои мысли.

— При этом всем не удивительно, что ты жив. Ведь имплант достраивает отростки из обычных, так сказать, природных компонентов, но вот в такой геометрически правильной форме. Они в целом ведут себя адекватно.

— Текс знает?

Вера неопределенно пожала плечами и с заминкой ответила:

— Я пока не делала структурированного отчета для Центра. Разве что Хоуп проявила самостоятельность.

— Нет, доктор Найт, — отозвался искин. — Я жду Ваших распоряжений. Все данные сохранены.

Я бы поспорил насчет адекватности. Все мы идем на поводу собственных слабостей и я понимал, что Вера, как ни скрывает, все же хочет продолжить наблюдения и исследования. Ведь теперь я стал любимой подопытной игрушкой. Интересно, она позволит мне умереть, когда эта "перестройка" станет критической?

"Не станет. Мы стараемся не допустить."

Кто "мы"? Но голос не ответил, он не всегда отвечал.

Я почти привык к нему, перестал паниковать и даже договорился показывать мне сверкающие на фоне космоса осколки взрыва крисалиса не так часто. Обычно он был безэмоционален, но тут я всегда чувствовал безмерную грусть. "Прошу прощения за воспоминания, — сказал он. — Меня слишком мало. Разбит. Только это."

Когда я интересовался, как сделать больше, в голове раздавался жуткий звон, погружающий меня в темноту, где мучительно ярко мерцал злополучный образец.

"Зачем это тебе?" — спрашивал я.

"Жизнь", — отвечал он.

"А если я не согласен?"

"Не понимаю. Ведь ты уже почти я."

Что я мог ответить инопланетному разуму? Простите, я не знал, так получилось? Я пытался показать ему, что произошло, но он или, и правда, не понимал, или не хотел.

— То есть Текс не знает, что у него на станции возможно гибрид… — я прикусил язык, вспомнив о Хоуп, — гибрид — человекоопалит!

Каламбур вышел громоздким, но Вера поняла.

— Чтобы он засунул тебя в грузовую капсулу и отправил домой в отпуск? — подхватила она. — Не много ли хочешь?

Сейчас я смотрел на Веру и меня подмывало рассказать о чужаке, чтобы просто посмотреть на ее реакцию, но я понимал, что тогда Текс может меня запереть где-нибудь.

— Пока ты ведешь себя нормально и ни на кого не бросаешься, я не вижу причин считать тебя опасным.

Напрасно, дорогая Вера, напрасно. Возможно я просто психопат, сбрендивший от скуки и закрытого пространства, с воображаемым другом в голове. А возможно, что я стану жутким мутантом и перебью тут всех.

Голос молчал и меня это напугало.

Так или иначе я делал выводы, что мы с Соной более чувствительны к воздействию волновых импульсов или что там опалит излучал. Разбираться в причинах не хотелось, может быть нам достались какие-то иные импланты, либо наша собственная природа была такова, что нечто разумное в чёртовых каменюках могло достучаться до нас лучше. В конце концов мы все тут были "частью корабля". И части корабля хотели взаимодействия. Поэтому я как проклятый систематизировал и систематизировал данные, а Сона просто сидела в кресле и смотрела на созвездия кристаллических решеток.

Если бы мой чужак помогал больше! Пока же я не понимал, чего он хочет. Но стоило ли понимать? Тысячу раз да и нет одновременно. В моем существовании здесь внезапно появилась цель. Теперь я жаждал разгадать минерал, у которого прежде не было секретов, у меня сосало под ложечкой от того, что возможно мне первому удастся понять тайну чуждой разумной жизни. И пусть об этом скорее всего никто не узнает кроме горстки жадных финансовых монстров, зато об этом буду знать я. И Сонара.

В один из вечеров она пришла ко мне и протянула ПИН.

— Что это? — заинтригованно спросил я.

— Посмотри. И, надеюсь, что это как-то прольет свет на твои исследования, — сказала Сона и по привычке опустилась в кресло. — Текс был не против, раз уж он сам рассказал тебе, что мы ищем "метеорит".

Не сводя с нее глаз, я вставил ПИН в браслет.

— О! Ты раздобыла это для меня?

Сона только улыбнулась.

Документы были мне знакомы, формулы, схемы, таблицы, но теперь я видел перед собой полный, а не купированный отчет по исследованию куска, который был доставлен на Землю.

Сонара подождала, пока я пролистну объемную папку.

— Сез сказал мне, что ты наткнулся на нечто интересное и вел себя как… псих.

Ее слова немного смутили меня, но и разозлили. Когда я успел так привыкнуть к тому, что она проводит время здесь? С чего я решил, что у них с Сезом все разладилось?

— Э-э-э, да. В некотором роде, — сказал я, стараясь скрыть раздражение. — Кое-что нашел. Наконец!

Она встала и подошла ко мне, положила руку на предплечье и тоже уставилась в гололуч браслета, где крутились красивые голубоватые гексы.

— Расскажешь? Как у тебя там вообще продвигается? Кроты идут медленне, знаешь?

Ещё бы я не знал. Породы становились тверже, и добыча руды усложнилась. Ее тихий голос снова подействовал на меня гипнотически.

— Я обнаружил небольшую странность. Помнишь, я рассказывал тебе о времени происхождения кристаллов?

— Да, помню, — ее рука все еще лежала на моей. — Ты говорил, что основная масса образовалась очевидно позже… Ты нашел изначальный?

— И очень похожий на этот, — я ткнул в голограмму, — только немного другой рисунок жилкования. Видишь вот эти уплотнения? Я сейчас покажу! Хоуп последнюю модель.

— Смотри, видишь синеватую жилку? Интересно, но ее структура более плотная и твёрдость выше, чем у молочно-прозрачных участков переферии. При этом формула практически не отличается.

— Вот тут? — она придвинулась чуть ближе. — Вижу. Очень похоже. Знаешь, мы для искина использовали как периферические части, так и собственно уплотнения, — прошептала она, подтянувшись к моему уху.

— Жаль, что Кроты дробят все без разбору.

— А как надо? Если ты скажешь, я смогу настроить и они, "прозвонив" породу, сначала будут направлять запрос на станцию.

— Да, это было бы замечательно! Но этот кусок мы уже не соберём, а в нем скорее всего находился тот образец.

— Почему ты раньше не говорил об этом?

— Я… это сложно объяснить. Наверное относился ко всему просто как к рутине.

— Ты как-то изменился, Роди, — ее пальцы заскользили по рукаву моего комбинезона, добрались до кисти, перевернули ее, дотронулись до узора. И я растерялся. В ушах зазвенело тонко, мелодично. Ее взгляд был опущен и она продолжала чертить указательным пальцем по центру ладони.

Звон заполнил все вокруг, и я так и не смог понять, в какой момент Сона оказалась в моих объятьях. Какая-то часть сознания билась в панике от того, что я забыл или никогда не умел обращаться с девушками.

Звон оглушительно нарастал, вокруг поплыли звезды, и среди них вдруг две из-под длинных ресниц, темные, очень близко, мерцающие в такт сложному ритму.

— Прости… — вторглось диссонансом, и Сона, мягко уперевшись, отстранилась. — Я не могу… я тебя слышу, но… нет, нет.

Я разомкнул руки и отпустил ее. Дверь бесшумно закрылась и только тут я сообразил, что голограмма все еще включена.

Размечтался. Звезды у него. Идиот ты, Роди, как есть. Вернись к своим камням. Она наверняка опять поссорилась с Сезом, а ты размяк.

… Тесно. Нужно экономить силы. Я заперт здесь, саркофаг и правда стал моей могилой. Что может быть хуже? Только отсутствие энергии звезд. Неподвижность и только мой собственный слабый отсвет в гранях. Я разомкнул почти все связи с саркофагом, последним, что осталось от корабля, и он постепенно затих. Зачем он мне теперь, когда я не в силах пошевелиться? Надо мною пласты и пласты осыпавшейся при ударе породы. Мы успели рассчитать траекторию, но не учли силу ветра, отнесшего нас много дальше. Корабль спас меня, швырнув вслед за искрами, но как выяснилось, напрасно.

Я больше никого не слышал, смутно ощущал, что хранилища тоже упали где-то рядом, но не более.

У меня больше нет сил для борьбы, Тиила. Возможно, что у нас ничего не получилось. Возможно, мы не смогли их обмануть и бездушный враг уже планирует захват хранилищ. А я заперт здесь. Мерцание мое угасает. Саркофаг еще пытается расти, улавливая радиацию этой жестокой планеты, перемалывая песок, превращая его в себе подобные сегменты, но вскоре и он застынет неподвижной слепой грудой.

Я последний. Но пока искра не угасла окончательно у меня остаётся только одно — вспоминать.

В последующие дни она больше не приходила. Более того, старалась избегать прямого контакта, ограничиваясь дежурными ничего не значащими фразами. Но я замечал, что и с Сезом она холодна, от чего он ходил мрачный, костерил ни в чем не повинного Джей Ти, грубил мне и Тексу.

— Хрен поймёшь этих баб, — бурчал он. — Кошачья натура. У моей прабабки была кошка, я хорошо помню, то ластится, а через минуту руку в кровь дерет. Подлая скотина.

Я не уверен, что ему это помогало.

— Ты бы сходил к Вере, — предложил я.

Внезапно он прижал меня к стене, с ненавистью разглядывая мое лицо.

— А не сходить ли тебе куда подальше, Роди! Пока я не начистил тебе рожу!

— Мистер Новинг, я фиксирую признаки агрессивного поведения. Об этом будет доложено руководителю экспедиции, — ровным тоном предупредила Хоуп.

— Да фиксируй себе! А куда она бегала по ночам, у тебя тоже зафиксировано, железяка проклятая? — прорычал Сез.

— Все нормально, Хоуп. Убери руки, парень, — сказал я. — Ничего не было. И не будет. Если ты сам где-то напортачил, с себя и спрашивай. А хочешь набить мне рожу, пойдем в тренблок, запустим ВР — спарринг.

Он поднял обе руки.

— Ладно. Ладно. Ты не такой мямля, как я думал.

Пока мы шли к ангарам, он молчал и только перед шлюзом пробормотал:

— Как же выпить хочется. Гребанный астронавт с рекламы каждую ночь лыбится и показывает какие-то созвездия. Можно подумать, я и так не там. То есть не здесь. Тьфу, пропасть. И акулы. Акулы. Откуда в космосе акулы?

Я никак не отреагировал, делая вид, что занят прилаживанием дыхательной маски, но принял его слова как извинение. Тем более, что изредка перед вспышкой я тоже видел похожие на гигантских рыб черные силуэты.

Бедняга Сез, они так и не сказали ему. Я почувствовал отвращение к тому, как снисходительно сейчас о нем подумал. Будто я вхожу в какой-то элитный клуб, куда его не пустили. Внезапно я тоже разозлился на Текса, Веру и Сон. Да, на нее тоже. Мы не крысы, и я ничем не лучше Сеза. Так почему…

Додумать не удалось.

— Доктор Мус, инженер Новинг, незамедлительно проследуйте в диспетчерскую, — объявила Хоуп.

Мы переглянулись. Сонара настроила таки программы Кротов на предварительный анализ предполагаемых скоплений, но тогда Хоуп просто передавала мне данные ультразвукового исследования. Только толку от них почти не было. У Крота-1 последние два дня было пусто, он потерял жилу, сильно отклонившись. А Крот-2 застрял на особенно сложном участке, где следовало продвигаться крайне осторожно, чтобы не убить бур. Обычно после каждых ста метров я оценивал пробу породы. Сейчас пошли твердые слоистые грунты, где приходилось использовать комбинированный способ бурения, вибрацию и простое механическое вращение.

— Только оделись, — проворчал Сез, подумав, очевидно, о том же. — Если полетел бур, ты потащишь запасной со складов на своем горбу.

— Слушай, — я хотел сказать, что нагрузки считаю не я, а Хоуп и Сон, но не стал и только махнул рукой.

Наш приход Текс, конечно, заметил, но даже не повернулся, разглядывая рябящую картинку в нескольких ракурсах.

— Род, иди сюда, — сказал он.

— Босс, если там бур…

— Не нуди, Сезар. Не бур.

Я с любопытством разглядывал изображение с камер Крота-2. Картинка оставляла желать лучшего, прожекторов установки явно не хватало, чтобы разогнать весь мрак, но то, что там было, безусловно вызывало интерес.

— Сон чуть отвела машину, чтобы мы посмотрели. Помнишь, на вчерашнем "прозвоне" мы видели эту пустоту, — Текс показал на зияющую в стене шурфа чернее черного дыру.

— Угу, но почему Крот пошел туда? Вроде опалит не звенел?

— Простите, — тихо вступила Сонара, — это я изменила курс. Ковырялась вечером и с Крота поступили новые сведения. Я посмотрела и мы с Хоуп рассчитали, что по пустотам легче обойти участок с наиболее неприятными скальными породами, а потом вернуться обратно.

Я бросил на нее быстрый взгляд, мои разглагольствования в те вечера, когда она задавала вопросы, попали на благодатную почву. Она хорошо уяснила, что опалит предпочитает более "рыхлый грунт", а твердые породы обтекает как ручей препятствие.

— Хотите разбурить и пройти? Мы ничего не знаем о сводах тоннеля, — я вглядывался в темноту на мониторах. — Отверстие узкое, как бы не пришлось потом раскапывать Крота из-под завала.

— И это тоже, — кивнул Текс, — но меня привлекло вот что… Хоуп, переведи-ка прожекторы и камеру на ручное управление.

Он с явным удовольствием стал подстраивать направление луча и положение камер. Как же ему, наверное, не хватает полетов! И панель управления механизмами станции не заменяют огни приборных панелей в рубке звездолета.

— Вот! Вот! — луч медленно следовал внутри отверстия, натыкаясь на нечто, отражающее его. Текс осторожно, миллиметр за миллиметром водил лучом, но что там блестит мы рассмотреть не могли.

— Слишком далеко, — покачал головой Сез.

— Если это опалит, то почему он не звенел? — спросил я.

— Это ты нам скажи, ты же минералог.

— Возможно, что это просто мелкие вкрапления, настолько мелкие и их настолько мало, что они не создают отражающего фона. Не стоит суеты.

Текс одарил меня тяжелым взглядом.

— Мы пойдем туда.

— Что?

— Мы пойдем туда, чтобы посмотреть и оценить стоимость суеты. Ты, я и Сез.

— Босс, ты не шутишь? — Сез присвистнул. — Это в полутора километрах темных запутанных шурфов.

— Мы возьмем Жука.

— А не проще ли просто послать Жука? Если надо, я прикручу ему еще пару-тройку камер, — продолжал сопротивляться Сез. — Или вообще летунов?

— Я сейчас не понял. Ты сопротивляешься приказу? — холодно осадил его Текс. — Ты. Идешь. Туда. Заодно немного вспомнишь о дисциплине.

И Сез и я поняли, что недавний инцидент не остался скрытым от глаз полковника.

— Когда отправляемся, полковник? — спросил я.

— Через час встречаемся в транспортном ангаре. Надеюсь, вам хватит времени, мистер Новинг, на проверку работоспособности систем Жука.

— Все будет хорошо, — сказал наушник голосом Сонары. — Мы с Хоуп присмотрим за вами. Будьте внимательны, прожектор Крота-2 включен, но шахта не освещена. Сез, не гони.

— Будто я сам не знаю, — буркнула массивная фигура в скафандре.

Если бы не дополнительные приводы, мы бы и пошевелиться не смогли в этих громоздких доспехах. А так довольно ловко забрались в Жука — небольшой четырехместный гусеничный транспорт, повсеместно используемый в планетарных колониях.

— Куда ты его тащишь? — лицо Текса было плохо различимо за забралом шлема, но голос был недовольный. Сез же прилаживал к Жуку Джей Ти.

— Там мои инструменты, босс. И другое всякое. И дополнительное освещение не помешает. Жук в дыру не пройдет.

— Верно, Текс, — отозвалась Сонара. — Мы же не стали разбуривать, мало ли что там. Надеюсь, ребята, что вы не страдаете клаустрофобией.

— Очень своевременное замечание. Дисциплина во ввереном подразделении хуже некуда.

— Мне зафиксировать это для отчета, сэр? — поинтересовался искин.

— И эта туда же! Отмена, Хоуп.

— Есть отмена, сэр.

Жук тихонечко загудел, издавая звук действительно похожий на шум надкрыльев насекомого.

Люк ангара открылся и мы тронулись с места.

Надо сказать, что те, кто проектировал и строил станцию потрудились на славу. Ведь я почти не задумывался, что отвалы породы должны куда-то деваться. Да я и не выходил на тускло освещенную площадку перед ангарами уже года два в отличие от Сеза, регулярно проверяющего работу шнека, выводящего отвал на поверхность и самоходных аппаратов, похожих на Жука, только грузовых. Теперь, при виде станции снаружи, приходило осознание, насколько сложный прект она собой представляет.

Те, кто сидит в удобных креслах на Земле не пожалели средств. И если мы таки найдем возможности для продолжения исследований по терраформированию, а люди смогут покинуть нашу маленькую родную планетку, и она вздохнет свободнее, все не зря. Может быть тогда люди начнут бережнее относиться к своим мирам, которые были созданы вручную?

Жук сполз с ровной площадки и медленно направился в один из темных зевов шахт.

Не знаю, как чувствовали себя Текс и Сез, но я волновался перед встречей с неизведанным. Мы не выезжали в шахты, пожалуй, ни разу. Я внезапно преисполнился уважением к Сезу, который занимался всей этой кухней, и к Сон, которая курировала работу Кротов и прочей промышленной техники.

Прожекторы Жука выхватывали из тьмы стены и потолок штольни. Наверное следовало отпрашиваться у Текса чаще и выходить изучать структуру и пласты брекчии, которую я и прежде полагал результатом падения метеорита. Очевидно, опалит прорастал быстрее, еще до того как оказался в каменном плену застывшей породы. Более того, он использовал для роста местные силикаты, чем о объясняется разница между образцами. Чем я был занят раньше? Ведь тут Клондайк для геолога. Эта мысль повеселила меня.

Ползли мы медленно, по всем неровностям и даже крупным каменным обломкам. Штольни никто не укреплял, брекчия держала свод, да и Кротов направляли обычно обходить пустоты. Датчики радиации и температуры мерно пиликали.

Что хочет найти Текс? Я подозревал, что пробой пустоты просто послужил поводом для вылазки. Наш руководитель по-своему решал проблемы возросшего напряжения. Вряд ли от него укрылись наши с Сезом натянутые отношения. Это больше всего было похоже на то, что папаша везет двух вечно ссорящихся сыновей на рыбалку с беседами у костра и ночевкой. Либо у него есть другие данные о георазведке, которые Хоуп не вправе разглашать.

За годы общения я плохо узнал его, скорее потому, что он не стремился открываться и подпускать кого-то из нас близко. Разве что исключение делалось для Веры, наиболее близкой ему по возрасту и просто в силу ее обязанностей общей "жилетки". Не то чтобы он был слишком суров, но требователен однозначно. И я поневоле сравнил его с той породой, через которую с трудом пробивались мощные копатели. Его место здесь. Как и мое.

Иногда мы видели чернее черного провалы ответвлений и три раза свернули. Я автоматически отмечал повороты, хотя знал, иди мы обратно пешком, непременно заблудимся. Воображение быстро нарисовало ужасную гибель от отсутствия кислорода и связи со станцией. И я не узнаю, что хотела от нас инопланетная раса, которая между прочим помалкивала с тех пор, как мы покинули Кротовую нору. Я ощущал некоторый зуд в основании черепа, но скорее это срабатывало самовнушение, хотя я смутно различал как Сез чуть поводит шеей в вороте скафандра.

— Расстояние до Крота еще полкилометра, — сказал он. — Ползем как улитки.

— Хочешь пойти пешком? — проворчал Текс.

— Какого мы вообще туда прёмся? Нельзя было как обычно прорубиться? Или Роди резко перестал соображать? Или внезапно железка потерла все алгоритмы?

— Значит нельзя. Смотри на дорогу, — отрезал Текс.

— Я печёнкой чую неприятности, босс. Попомни слово старины Сеза.

— Сез. Просто. Смотри. На. Дорогу.

Луч нашего транспорта ткнулся в препятствие впереди и мы увидели остановившуюся грузовую тележку, а дальше уже различимой громадой светился Крот.

— Приехали, — Сез заглушил двигатель и прожекторы. — Мимо Крота мы не протиснемся, а заряд побережем.

Бурильщик и правда занимал почти всё пространство проделанной им же штольни.

Его не зря прозвали Кротом, длинный нос бура, широкие лапы-лопасти, вытянутое тело, через которое порода шла в хвост, оттуда в грузовой транспорт. Но в отличие от своего прототипа, он не был слеп. Оснащенный мощными прожекторами и камерами, он позволял нам на станции видеть относительно подробно, что происходит в тоннелях.

— Не повредите скафандры, — предупредил Текс. — Тут острые обломки.

Я подошел к стене и взглянул на срез. Вот оно что, частая слоистость и слои брекчии на этой глубине проникают друг в друга, сплавляясь. Камера моего шлема записывала изображение, дома нужно будет рассмотреть подробнее, но примерная картина была ясна. Крисалис пропорол хрупкие грунты и его затормозили более твердые пласты в предгорьях, взрыхленная и осыпавшаяся каменная крошка спрессовалась под действием температур и давления.

Мы где-то очень близко. Заныла рука. Я хотел идти туда и найти его, но что-то держало меня, какой-то подспудный страх. Понимания еще не было, но чужак слишком часто показывал мне разрушение корабля и боль, которую он испытал, что я уже почти не отличал своих ощущений от его.

— Род! — Текс и Сез уже перебрались к самому носу бурильщика и осматривали провал. — Чего ты там застрял?

— Сейчас, — я снабдил записи быстрыми комментариями и осторожно полез за товарищами вдоль стены.

Сонара остановила Крота до того, как он успел загрести обломки стены, поэтому нам пришлось немного поработать руками, чтобы расширить проход. Действовать приходилось с особой аккуратностью, и громоздкость скафандров не способствовала скорости.

Сез спрыгнул туда первым, мы с Тексом помогли переправить к нему Джей Ти. Он включил фонари маленького робота и осветил узкий и низкий коридор, больше похожий на трещину.

— Что там? — требовательно спросил Текс.

— Сейчас… — Сез выпустил из нутра Джей Ти двух круглых летунов. — Сейчас, босс, настрою.

Мы перелезли к нему.

— Сон, слышишь нас?

— Вижу и слышу, полковник. Сез, запараллель съемку на меня.

— Не так удобно в рукавицах, — пробурчал Сез. — Дайте две минуты.

Несмотря на предупредительное хмыканье Текса, я сделал несколько шагов по каменной ловушке и вспомнил шутку про клаустрофобию. Мой фонарь высвечивал темные неровные стены с более светлыми вкраплениями. Именно они и давали поблескивание, которое мы видели на экране. Тонкие пластинки слюды и пока никаких следов опалита.

— Могу сказать, что пустота естественного происхождения, — сказал я. — Интересно было бы взглянуть на разрез. Но я думаю, что тут монолитная порода была проломлена упавшим объектом и угол слома способствовал сохранению пустого пространства. Вездесущий песок просто не пробрался на такую глубину.

— Каким-каким объектом? — встрепенулся Сез.

— Род полагает, что источником опалита является метеорит, — Текс ответил это слишком спокойно, глядя на меня.

— Или другое тело, упавшее на Стекляшку, — подхватил я. — Да, эту теорию выдвигали мои уважаемые коллеги еще на Земле.

— Готово. Сон, видишь нас? — Сез отпустил летунов и они взмыли вверх к потолку.

— Вижу. Запускай.

Мини-роботы с многофункциональными камерами были весьма полезны при разведке запутанных коридоров и расселин, я и сам часто пользовался ими. Радиус охвата составлял примерно метров триста до потери сигнала, но тут я бы не стал отпускать их дальше ста. Присутствие в породах некоторого количества магнетитов порой осложняло передачу сигнала.

Летуны полетели вглубь прохода, передавая изображение на браслет Сеза.

— Пока все чисто, если не считать чертовски неровного пола, не споткнитесь.

Джей Ти, похрустывая осыпью, пополз вперед. Некоторое время мы шли кучно, но потом коридор сузился и заставил нас идти гуськом.

Я очень раздражал Сеза постоянными остановками и заметками для дальнейшего анализа.

— Давайте найдем ваш метеорит и вернемся хотя бы к ужину.

Вряд ли мне показалось, что это прозвучало несколько напряженно, и мгновенно нервозность Сеза передалась мне.

Теперь уже мне стало интересно, чувствует ли давление Текс.

— В ста метрах от вас поворот налево, небольшой изгиб коридора. Очень узко, парни, — сообщила Сонара.

— Посмотри свод потолка, — попросил я ее.

Несколько секунд она видимо наблюдала через глаз летуна.

— Он под углом, но вы пройдете.

— Надо бы "прозвонить" эту плиту на предмет состава. Если мы пустим тут Крота, есть риски, что она может не выдержать вибрации.

— Хорошо, я отметила место.

Этот узкий коридор тянулся долго, либо мы продвигались по нему медленно, стараясь избегать выступов и тщательно осматривая, куда ставить ногу. Скафандр отчасти компенсировал силу тяжести, но она в любом случае была больше, чем на Земле и на станции, где регулировалась искусственно. Этот фактор тоже не способствовал спринтерской скорости.

После поворота "пол" заметно пошел под уклон, а острых выпирающих камней стало больше. Внезапно Текс замер и махнул нам рукой.

— Сонара, доложи обстановку.

В наушнике зашипело.

— Летуны в пятидесяти метрах. Проход чуть шире. Погоди, Текс, — шум стал сильнее. — Я не вижу одного летуна. Второй… второй потерян, полковник. Помехи.

— Сез, переключи управление роботами на себя.

— Полковник, я вас периодически теряю, — сказала Сонара.

— Мы идем туда. Контрольный вызов каждые полчаса согласно протоколу внештатной ситуации.

— Принято. Но мы будем волноваться, — совсем не по уставу ответила Сонара и я почему-то представил ее и Веру, пристально следящих за изображением с наших камер, которое грозило исчезнуть в любой момент.

— Когда там уширение? — спросил Сез непонятно кого. — Текс, босс, ты уверен, что нам туда надо? По-моему, уже ясно, что Крота тут пускать опасно, пусть долбит напрямую, я согласен даже менять бур. Роди, так?

— Найди сигнал летунов, — проигнорировал его жалобы Текс. — Мы идем дальше.

Джей Ти разразился жалобным сигналом.

— Да заткни ты свою машинку! — Текс едва не упал через остановившегося робота.

Малыш замер на краю невысокого отвесного участка, не более двух метров высотой. Полковник огляделся, но другого пути кроме как спрыгнуть вниз не обнаружил.

— Сезар, ты видишь летунов?

— Да, полковник. Там тупик. Они уперлись в… не могу понять что это. Род? Это наш камень? Такой здоровый…

Он с трудом повернулся, чтобы показать мне проекцию с камер.

— Поболтай их в разные стороны.

Света от роботов было мало, им он не требовался, он требовался нам. И в их узких лучах я различил бликующие грани. Летуны находились в уширении, в своеобразной камере, где явно поместились бы мы все и еще одна такая группа.

— Текс. Не хочу тебя обнадеживать, но там либо крупная жила, либо… — я прикусил язык.

— У меня волосы дыбом, — встрял Сез. — Что за чертовщина? Мне кажется или он слегка светится?

— Расстояние до летунов? — отрывисто спросил полковник. — Верни одного и покажи дорогу.

— Метров сорок-сорок пять вниз. Этот спуск, потом еще один, и ещё.

— Ну, Род, что скажешь?

Я немного удивился вопросу Текса.

— Раз уж мы зашли так далеко, то нет смысла отступать. Но ведь ты понимаешь, что мы разрушим артефакт, если пустим Крота.

— Мы не будем пока пускать Крота. Просто посмотри… жилу.

Я едва сдержался, чтобы не выругаться.

— Я посмотрю… жилу. Но ты же хочешь, чтобы я заодно посмотрел, как мы будем это вытаскивать на станцию?

— Минуточку, парни. Я сейчас правильно услышал про артефакт? — вмешался Сез. — О чем вы говорите?

— Об опалите, Сез. О котором наши друзья из Корпорации кое-что умолчали, — сказал я.

— Род… — угрожающе начал полковник. — Заткни пасть, Род. Экономь кислород.

— Ты же тоже чувствуешь это, Текс? Напряжение, тревогу? Руки не трясутся потрогать?

— Да вашу же мать! Что тут происходит? Парни, не заставляйте Сеза нервничать, он и так на взводе! В черепушке какая-то щекотка, я уже весь затылок стер о шлем! Значит это не просто мои тараканы?!

— И они тоже Сез, но не только, — согласился я, злорадно усмехаясь, что в узком тоннеле он отделяет меня от Текса.

Не знаю, разозлил ли я полковника сильнее, потому что он резко отвернулся и спрыгнул вниз.

Механик колебался, пока не последовала резкая команда руководителя. Сез прыгнул за ним, а Джей Ти повис на краю на тонких телескопических манипуляторах. Я был последним. Текс убедился, что мы в порядке и пошел вперёд.

Что-то манило меня ускорить шаг, как незримая веревка, тянущаяся из темноты. Оно пульсировало внутри и снаружи. Думаю, выключи мы все фонари, добрались бы до чутьём.

— Там же нет жутких монстров? А то у меня прям кончики пальцев колет, — бормотал Сез, топая за полковником. — Если что, учтите, у меня есть лазерный резак. И если кто-то выскочит, я долго разбираться не буду.

— Эта планета не приспособлена для жизни, — ответил Текс. То, что он ответил в принципе было удивительно, но, очевидно, его чувства были похожи на наши.

— Про Глизе тоже так говорили. Примитивная жизнь, микробиота, водоросли. А потом, когда нашли тех громадных слизняков в океане, мало не показалось.

— Так. Бойцы. Вдох-выдох, все успокоились. Выполняем задачу по разведке, Род делает свои прогнозы и уходим. Всё, — тон Текса был ровным, а я внезапно почувствовал его напряжение и адреналиновый всплеск. Что за чертовщина, как сказал Сез?

— Э-это чего? — тут же хрипло произнес он. — Сон! Сон! Ты меня слышишь?

— Мы вне зоны досягаемости. Всего лишь. Еще один уступ и всё, — Текс упрямо шел вперёд.

— Э нет, полковник. Я сейчас не понял, что происходит. Оно… магнитит нас что ли?

Ещё как! Притяжение большой массы опалита чувствовали и я, и Текс, причём теперь я почти не отделял его чувств от своих. Вряд ли Сезу удалось бы остановить нас. Его я тоже чувствовал, он сопротивлялся, но делал шаг за шагом.

— Сез, — Текс говорил с трудом, — пусть летуны сделают полную панораму, насколько будет видно.

Кажется, вибрации внутри нас синхронизировались и те самые Тексовы вдох-выдох мы делали в едином ритме.

В крошечной пещере можно было выпрямиться нормально. На нас больше не давили ни стены, ни потолок.

Та небольшая часть бока крисалиса, что мы видели, была выпукло-гранёной, примерно метра четыре в ширину и два в высоту, от нее, врастая в стены, как мощные корни тянулись блестящие, колючие друзы-отростки.

Но мы не смотрели на них, хотя в обычных обстоятельствах я бы наверняка кинулся изучать все это богатство.

Текс, забыв обо всем, таращился на выпуклость. Она и правда едва-едва заметно мерцала, точнее мерцали синеватые прожилки в молочно-полупрозрачной структуре.

Я протянул руку и коснулся его, легкая вибрация прошла сквозь перчатку и отозвалась во мне знакомым звоном. Без чужака я не мог перевести звон, но интуитивно знал, что он о чем-то спрашивает меня. Часть моего прежде огромного крисалиса… Моего? Ну-ну. Когда он успел так меня приручить? И ведь я не сопротивляюсь, вошел в резонанс…

— Аааа! — вопль в наушнике оглушил и вывел меня из транса. Текс тоже встрепенулся.

— Уберите это из моей головы! — Сез пятился назад, выхватив какую-то штуку, видимо, свой лазерный резак. Он крутил головой из стороны в сторону внутри шлема.

— Сез, успокойся, — Текс очнулся первым и быстро сориентировался в ситуации. — В большой массе опалит может вызывать подобные реакции у человека. Это просто звон в ушах, успокойся.

— Это больше похоже на морзянку! Такой древний способ радиопередачи!

— Никакая это не морозянка! Это просто неизученное свойство камня! Роди, скажи ему!

— Опалит и правда способен передавать сообщения, — безжалостно сказал я. — Но не всем.

— Какого хрена он передает мне?! Проклятье! Я не хочу помирать в этой дыре!

— Текс, — с нажимом продолжил я, пробиваясь через накатывающие вибрации. — Сам расскажешь или мне? Пока он с придури не шваркнул резаком по скафандру?

— Что?! Что расскажешь? Вы… вы его тоже слышите? — Сез выставил импровизированное оружие перед собой. — Почему не все слышат? Почему я сейчас чувствую себя как хренов передатчик?!

Полковник сделал небольшой шаг к Сезу с поднятыми руками.

— Убери резак, боец. И успокойся.

— Не подходи ко мне! Видели бы вы себя! Уставились в стену и замерли! Вы с этим, — он кивнул на опалит, — заодно? Мало того, что я и так стал галлюцинирующим придурком как вирт-нарик, так теперь еще… Стоять!

Текс сделал еще один шаг, заставив Сеза отступить.

— Сез, положи резак и мы поговорим, — сказал я как можно спокойнее, стараясь преодолеть монотонность запроса крисалиса. Чужака не хватало как никогда.

— Я спокоен. Говори так.

— Мы сейчас осмотрим этот… объект. И вернемся к Кроту, хорошо? Не психуй. Текс обо всём тебе расскажет, но на станции, — я смотрел на небольшой каменный гребень позади механика и рассчитывал, что полковник правильно поймет мой маневр. — Он всем все объяснит. Сейчас опасности нет. Просто поверь мне.

Текс резко, насколько позволял скафандр, шагнул к Сезу, тот еще отступил и поскользнулся. Резак выпал и Текс пнул его в сторону.

Поднимали мы Сеза вдвоём.

— Уши закладывает. Откуда ты знаешь, что опасности нет? — спросил Текс.

— Я могу расшифровать сигнал.

— И о чем он? — недоверчиво спросил полковник.

Мы помогли Сезу принять вертикальное положение, но все ещё удерживали его за руки.

— Не знаю. Чтобы расшифровать, мне кое-что нужно.

Текс посмотрел на меня, в синеватом свете фонарей его лицо за забралом казалось высеченным из камня.

— Образец. Искра.

Сез не сильно сопротивлялся, когда полковник напомнил ему, что запас кислорода в баллонах скафандров не так велик, чтобы тратить его на бесполезную борьбу.

— Если я пришибу тебя, босс, железка не пустит нас внутрь? — мрачно спросил механик. — Или какие у нее там… протоколы? Оставь, я понял, что происходит фигня. Но я это резать не буду! Не-а. Вон, пусть ученый наш ручками поработает.

Всю обратную дорогу до Крота мы не разговаривали, перебросились несколькими общими словами, помогая друг другу забираться на уступы, и только.

Летуны произвели осмотр пещеры и нам предстояло изучить эти материалы подробнее. Но я уже видел, что Кротов пускать разбуривать тоннель опасно, я бы сказал Тексу то же самое, если бы не был заинтересован в сохранении того, что находилось за толстым слоем опалита. Думаю, что он догадывался, имплант что-то подсказывал ему, оставалось понять, насколько он мог интерпретировать посылаемые образы.

Мы должны все объяснить Сезу и это будет нелегко, думалось мне, пока Жук медленно плелся в темноте шахты обратно к станции.

Я прикрыл глаза, размышляя о ситуации, и мною овладела странная отрешенность. Я так спокойно воспринимал происходящее, будто все мои реакции были притуплены, возможно они и были, учитывая преобразование нервной системы. Ленивое любопытство, когда я перестану быть человеком и стану вот этим инородным организмом, гибридом, уступало место уверенности в неизбежности этого процесса. И тут же вставал вопрос, что со мной станут делать остальные, если одним прекрасным утром в келье проснусь не я, а чужак, обосновавшийся в моей голове. И ему нужна Искра. Или мне. Потому что я хочу понять, раз уж другого пути нет.

— Значит, они тебе рассказали? — на длинном лице Текса трудно было прочитать что-либо, тем более он сидел так, чтобы оставаться в тени.

Его маленький кабинет, почти пустой, если не считать стола и кресел, производил гнетущее впечатление. Не думаю, что он намеренно не стал включать голопроектор, скорее никогда не пользовался им, это было так похоже на аскетичного и закрытого полковника.

— К лучшему, Текс. Иначе в шахте тебе пришлось бы отбиваться от двух одновременно сошедших с ума человек.

Каменная челюсть сжалась, разжалась, он неохотно кивнул.

— Я знал, что все их эксперименты — туфта.

— Ну так? Ты позволишь мне забрать образец?

— Ты должен понять, Род. Вся информация о нем уже ушла в Центр.

— Это то, что они искали?

— Это… ты и сам видел. За годы тут я начал кое в чем разбираться. Все показатели в несколько раз выше, чем у куска на Земле.

Пришла моя очередь кивать. Что-то в этом духе я от него ожидал, Текс никогда не был стереотипным туповатым военным, и это делало его чрезвычайно эффективным и даже опасным.

Пауза повисла над нами грозовой тучей.

— И что ты планируешь делать?

Взгляд полковника был непроницаем, он не спеша поднялся из кресла, что заставило меня напрячься.

— Ничего.

Он подошел к пустой стене и нажал на одну из панелей. На столе появилась редкость из редкостей, видимо преимущества бытия руководителем экспедиции. Текс никак не прокомментировал наличие у него алкоголя, и я оценил его выдержку. Так же молча он налил нам в крошечные стаканчики и сел обратно.

— По инструкции, если что-то пойдет не так, я должен изолировать объект, угрожающий срыву исследований.

Глоток обжёг гортань, забытый вкус, забытые чувства. Я сдержался, чтобы не закашляться.

— Пока я не вижу необходимости для использования крайних мер. Вера не знает, но раскрытие информации об имплантах планировалось спустя пять лет с момента запуска станции. При условии, что все будет без эксцессов.

Я надеялся, что мой смешок прозвучал как кашель.

— Крепкая штука, — я отсалютовал стаканчиком.

Текс внимательно следил за мной, но я ничем не выдавал себя. Он все еще слишком человек.

По возвращении чужак забросал меня вопросами, я, как мог, показал ему произошедшее. Его реакцию можно было бы описать как волнение и возбуждение. Контролировать себя было невероятно сложно, потому что в ушах звенело так, что голова разрывалась. Я помогал Сезу выгружать добытые образцы, здоровый куски опалита, размером с хороший арбуз. Прикосновение к ним отдавалось в нас волновыми колебаниями, и Сез скрипел зубами. Я же жаждал снять перчатки и прикоснуться к ним обнаженными ладонями.

Наконец чужак понял, что причиняет мне дискомфорт.

"Чувствую нестабильность настроек", — сказал он.

"Правильно чувствуешь, причиняешь мне боль. Мы можем поговорить позже?"

Не отвечая на вызов Веры, я добрался до кельи и выдохнул.

"Не понимаю, — чужак показал мне мои же воспоминания о стычке в пещере. — Почему нет слияния? Ты крисалис, они крисалис. Единый организм."

Его представления об организме отличались от человеческих настолько, что я с трудом переложил его образ в словесную форму. Хорошо, что он вообще понимал, что команда это разные индивиды. Чужак говорил о них как о наборе звуковых волн и рисунка определенной частоты. И я уже различал кто есть кто.

"Всё правильно. Команда. А команда это слияние и биение единым ритмом."

"Мы еще не нашли единый ритм, наверное."

"Это странно. Вы давно существуете рядом и нет общей волны? Неудобно. Могу помочь."

Нас было трое. Текс, я и чужак. Поэтому я усмехался. А еще потому, что прекрасно понимал, чужак сейчас подавляет незаметно для Текса сопротивление, "настраивая" имплант. Здесь он был сильнее, я-он чувствовал присутствие Искры совсем рядом, и его нетерпение передавалось острым покалыванием в затылке, спине и пальцах.

"Забери меня. Ты же сможешь забрать меня? Я ждал три тысячи циклов."

Перевести циклы на земное летоисчисление я не смог, поскольку не знал отправной точки, но судя по тому, как глубоко завязли обломки крисалиса, цикл явно не равнялся земному году.

"Мы можем… могли выращивать почти-живых достаточно быстро. Ты мог ошибаться в расчетах."

"Но не здесь."

"Но не здесь, — согласился он. — Потому что все живые погибли. То, что вы прежде находили, произвольный неконтролируемый рост почти живого. Медленный. Очень трудно, мало энергии. Он стремился защитить содержимое. Функция этой части."

— … не станешь буйным? — Текс уставился на меня. Он уже некоторое время что-то говорил, а я, очевидно, выглядел сейчас придурком.

— О. Прошу прощения. Все еще отголоски звона в ушах, — улыбнулся я.

— Мне нужны гарантии, что ты не озвереешь и не кинешься на кого-нибудь как в прошлый раз, — терпеливо повторил полковник.

Я развел руками.

— Просто заприте меня в лаборатории и понаблюдайте. Мне нужен тот образец и один из сегодняшних кусков.

Чистый блеф, сегодняшний опалит был мне не нужен, как и Искра, для заявленных целей. Чужак разъяснил мне, что Хранилище запрашивало команду, потому что идентифицировало наши волновые колебания как позывной центральной системы управления.

"Спустя века?" — усомнился я.

"А что в этом удивительного? Мы не такие хрупкие как… люди? Я правильно употребил понятие?"

Текс задумался, раскачиваясь в кресле. Давить на него бесполезно, да и внутри я сам все еще сомневался. Нет, чужак был реален, я бы не смог извлечь из глубин своего разума картины, что он показывал мне. Даже при том, что когда-то, в пору рамантической юности, я был увлечен идеей существования кремниевых форм жизни.

— Не понимаю, что останавливает меня от приказа Кротам рыть в направлении таких залежей, — наконец сказал он.

— Возможно опасность завалов? — вежливо заметил я. — Полковник, давай говорить откровенно. Скорее всего там находится нечто большее, чем просто камни. И если Корпорация искала технологии, — я умышленно упустил слово "внеземные", — они там. Ты можешь доложить, что мы их нашли.

"Почему ты не говоришь правды? Разве вы не прилетели нас спасти?"

"Но я не совсем вру. Ты умеешь врать?"

Чужой замолчал, пытаясь понять.

— Просто разреши мне поставить несколько опытов по расшифровке, раз уж я оказался самым способным. К тому же я буду под вездесущим взором Хоуп.

"Что будет, если Текс возьмет Искру? Он тоже?.."

"Он не станет. Я бы предпочёл его, но ты уже инактивирован."

"Как? Те изменения, что происходят со мной?"

"Да."

— Хорошо, — наконец сказал Текс и прикрыл глаза, перестав буравить меня взглядом. — Я сам отнесу в лабораторию утром и Хоуп будет следить, чтобы его брал только манипулятор. Нам не нужны неприятности. В первую очередь тебе.

Его требования немного усложняли задачу, но и я еще не был готов полностью довериться чужаку. Ведь речь шла о переносе его полной памяти в мой мозг. Решив обдумать это позже, я согласно кивнул.

— А Сез?

Желваки заходили ходуном, Текс залпом выпил не тронутую до сих пор водку.

— После ужина. Увидимся в кают-компании через полчаса.