Пишущая судьбы

Глава 26

Семнадцатого апреля, когда Нике исполнилось три недели, в гости приехал Алекс. В руках у него было две огромные папки и, подождав пока я покормлю свою девочку, утащил меня в зимний сад.

— Душа моя, у тебя через два с половиной месяца свадьба и уже пора серьёзно задуматься о свадебном платье. Ты быстро входишь в свою прежнюю форму, поэтому платье уже сейчас можно шить, а потом просто подгоним его по фигуре, — положив мне одну из папок на колени, строго сказал Алекс. — Я разработал для тебя три эскиза и хочу, чтобы ты определилась с моделью сейчас, потому что все три платья предусматривают ручную вышивку и около двух месяцев уйдёт только на это. Так что давай, вперёд!

Я улыбнулась и, открыв папки начала рассматривать платья. Одно было лучше другого и, в конце концов, я обиженно сказала:

— Ты специально, да? А нельзя было придумать два платья так себе, а одно красивое?

— Я дизайнер, а не какой-то портной в ателье маленького городка, — высокомерно ответил он. — Поэтому платья "так себе" я придумывать не собираюсь даже ради тебя.

— Скромность — твоё второе имя, дорогой, — ехидно ответила я и опять стала рассматривать платья.

Выбор действительно был тяжёлым, и просто по эскизу определить какое мне больше всего нравиться, было тяжело.

— На этом платье я хочу сделать вышивку бисером и дополнить всё это крошечными стразами, а ещё добавить жемчуг, если твой мачо раскошелиться на него, — указав мне на второй рисунок, произнёс он. — Ты будешь в лучах солнца сиять в прямом смысле этого слова. Правда оно будет тяжеловато, потому что туда уйдёт не меньше трёх килограмм бисера, плюс нижние юбки…

— Ясно, то есть надо ещё и кран с лебёдкой заказывать, чтобы я могла перемещаться, — и улыбнулась.

— Ой, твой красавчик, по-моему, и сам без крана справиться. Ему твои плюс пять — шесть кило, как ещё одна пушинка.

— Точно-точно, — с гордостью сказала я.

— И почему он гетеросексуал? — со вздохом пробормотал Алекс и с завистью посмотрел на меня.

— Эй! Слюни на моего мужа прошу не пускать! — смеясь, воскликнула я.

— Ладно, не буду, — улыбнувшись, сказал он. — Вернёмся к нашим баранам. Третье платье будет вышито шёлковой ниткой всё — от лифа до шлейфа. Только тебе, наверное, придётся потренироваться ходить в нём, чтобы потом не запутаться в шлейфе.

Я поморщилась, зная, что не стану тратить время на такую ерунду и сразу исключила его. Оставалось два варианта и я, представив себя переливающуюся в лучах солнца, решила пожалеть глаза гостей и остановила свой выбор на первом платье. Оно предусматривало кружевной обегающий лиф с открытыми плечами, и пышный низ, вышитый белоснежными цветами.

Алекс улыбнулся, когда я определилась, и вручил мне вторую папку с образцами ткани. Здесь дело пошло быстрее, и я практически сразу выбрала ткань.

— Хорошая девочка, — довольно сказал он, забирая у меня папки и хитро глядя на меня. — А теперь самое главное. Я прощупал всех твоих приятелей по своим каналам. Как я понимаю, тебе нужны люди, которые близко знакомы с ними, чтобы ты могла нейтрализовать их?

— Да, — я с интересом посмотрела на Алекса.

— Итак, — он достал листочек из кармана и развернул его. — Начнём по порядку — господин Кольцов…

— Кольцова мы знаем, как достать, — сразу ответила я, потому что его бывшая жена Елена согласна была на всё, чтобы вернуть ребёнка. — С Завадским тоже всё более — менее ясно. Сева знает, как его убрать, а дёргаться он вряд ли будет, да и сынок здорово облегчит его кошелёк, поэтому у него, думаю, не будет ни денежных возможностей, ни желания связываться с нами.

— Хорошо, тогда номер три — Суханов. Мерзкий тип, да ещё и жмот. Его любовница у меня изредка заказывает платья и это просто ужас! Как-то она приезжала с ним ко мне в мастерскую, и я готов был его придушить. Думаю, если ей пообещать, что он на ней жениться и станет щедрым, она на коленях будет умолять тебя прописать её судьбу, и будет держать язык за зубами, а ты впишешь нужное тебе, когда займёшься ею.

— Алекс, спасибо! — я с благодарностью посмотрела на него.

Он самодовольно улыбнулся и продолжил:

— Так, номер четыре — Поляков. Здесь тоже всё очень интересно — его субтильный, восемнадцатилетний сынок из моего племени и боится, что его папашка сильно расстроится, узнав, кого он предпочитает таскать в свою кровать, и лишит его денег. Так что, если пообещать ему, что папочка спокойно воспримет его ориентацию, он тоже будет молчать. Тем более, мой хороший друг как раз сейчас занимается Поляковым младшим и может напеть ему в уши всё, что ты скажешь. Теперь номер пять — Хлебников, — с отвращением сказал он и вымученно на меня посмотрел. — Если бы ты, душа моя, знала на что, я пошёл ради тебя! Это просто издевательство над моей хрупкой психикой и моим эстетическим вкусом.

— Только не говори, что тебе пришлось его соблазнить, — испуганно пробормотала я.

— Хуже, ma chХre! Всё намного хуже! Лучше бы я его попытался соблазнить, — со вздохом, ответил он и поморщился. — Мне пришлось пойти на огромные жертвы. Его дочь возомнила себя дизайнером и уже давно порывалась представить мне свои рисунки. Я пошёл ей навстречу, и познакомился с ней ради тебя. Это ужасно! — воскликнув, он вскочил на ноги и стал ходить туда-сюда. — Такой бездарности и убогости я давно не видел. Но это полбеды! Мало того, что у неё нет вкуса и чувства стиля, так она ещё и глупа, как пробка. Я могу сказать ей, например, что ты можешь сделать из неё великого дизайнера, и что я сам когда-то пользовался твоими услугами, и она прибежит к тебе, умоляя помочь ей. Хотя я бы на её месте попросил добавить в её голову пару-тройку извилин. Ты не представляешь, чего мне стоит общаться с ней! Я прямо болеть начинаю после общения с ней. Будь так добра — поскорее решай свои проблемы, чтобы я наконец-то мог избавиться от её общества!

— Бедный мой, Алекс, — встав, я взяла его за руку и усадила рядом с собой, чтобы он не нервничал. — Обещаю, что сегодня же вечером поговорю с Севой, чтобы знать, кто из людей нам не нужен.

— Хорошо, — вздохнув с облегчением, ответил он. — Вот только с Макаровым у меня не нашлось пока точек соприкосновения. Правда, есть один любитель экстремальных развлечений в МВД, и я могу попробовать назначить ему встречу, чтобы узнать, как воздействовать на Макарова, но если честно, как-то не горю желанием это делать. Поговаривают, что тот типчик из МВД садист и предпочитает не совсем нормальные развлечения.

— Не надо этого делать, Алекс, — умоляюще произнесла я. — Думаю, есть и другие способы надавить на Макарова. Ты и так уже сделал больше, чем я ожидала. Ты такой умничка! Спасибо тебе! — и расцеловала его в обе щёки.

— Не смей портить мне макияж своими поцелуями! — капризно пробормотал он и улыбнулся, а потом снисходительно добавил: — Я знаю, что я умничка! А ещё ты забыла добавить, что я гений дизайна!

— Простите, пожалуйста, гений дизайна, что посмела забыть столь важное ваше достоинство! И чтобы исправиться, сегодня же вечером нарисую вам медаль за столь выдающиеся качества и собственноручно прикреплю её на вашу грудь! — ехидно ответила я и подмигнула ему.

— Медаль?! Фу! Я достоин только орденов. Не ценишь ты меня, — надув губы, произнёс он и обиженно посмотрел на меня.

Ещё где-то с час мы припирались с Алексом, попутно обсуждая аксессуары к платью, а потом пришла Нина и сказала, что Ника проснулась и успокаиваться никак не желает, поэтому быстро распрощавшись с Алексом, я побежала на второй этаж, в нашу спальню.

Вечером, когда наше счастье тихо посапывала у Севы на груди, я решила поговорить с ним.

— Сева, три недели из двух месяцев, которые мы получили благодаря Завадскому, уже прошло и надо что-то решать. Желательно разобраться со всеми этими гадами до нашей свадьбы, — тихо сказала я.

— Не волнуйся, солнышко, так и будет, — он повернул ко мне голову и улыбнулся. — Мне осталось найти только точки воздействия на Полякова и Суханова, со всеми остальными я уже знаю, как мы разберёмся. Завадского и Макарова я могу убрать и без твоей помощи. Есть много людей, которые не хотят видеть их у власти, особенно Макарова и здесь проблем не будет. Я просто создам подходящие условия и раздую шумиху в прессе, поэтому с ними уже всё решено и люди начали обрабатывать их, чтобы подсадить на кормушку. А вот когда они полностью будут доверять моим людям, и когда мы будем знать, как поступить с остальными, Завадский и Макаров погорят на таких огромных взятках, что пресса будет не один месяц трепать их имена. Поверь, они не скоро выйдут из тюрем, потому что никто не захочет мараться, помогая им. С Кольцовым мы используем его бывшую жену, а у Хлебникова есть младший брат, которого он когда-то очень сильно обделил и кинул, поэтому его братец сразу ухватился за идею прибрать бизнес к своим рукам. Правда, в обоих вариантах тебе придётся прописывать судьбу, — со вздохом сказал он.

— Ничего страшного! Это стоит того, — с радость сказала я, потому что выходило, что тех, кого не мог пока достать Сева, мог достать Алекс. — Кстати, а я знаю, как достать Полякова и Суханова! — и подмигнула ему.

Он удивлённо посмотрел на меня и спросил:

— И как?

— У Суханова есть любовница, которая согласна на всё, чтобы только он на ней женился и стал щедрее, а у Полякова сыночек тоже кое-чего хочет!

— Любовница Суханова? — Сева удивлённо посмотрел на меня. — А как ты нашла к ней подход? И что у Полякова с сыном? Мы его прощупывали и отмели эту идею.

— Не за то место вы его прощупывали, — со смешком ответила я, а затем победно добавила: — Он голубой и ужасно боится, что его папашка узнав об этом, лишит его денег, поэтому за обещание спокойного восприятия этой новости его отцом, готов на всё.

— Дай-ка попробую догадаться, откуда у тебя такие сведения? — недовольно пробормотал он. — Алекс?!

— Да, он самый, — я виновато посмотрела на Севу. — Прости, я ему рассказала обо всём ещё в конце января. И как видишь не зря. Он нашёл подходы ко всем, кроме Макарова.

Сева задумался на секунду, а потом снисходительно сказал:

— Ладно, прощаю. Но впредь, будь добра, рассказывай мне, что ты предпринимаешь.

— Хорошо, — я послушно кивнула головой.

— И не думай, что твой Алекс услышит от меня благодарности. Я готов терпеть его в нашем доме, но никогда в жизни мы с ним не будем друзьями.

— И на том спасибо, — с улыбкой ответила я. — И потом, это не в моих интересах. Он тут недавно стал сожалеть о том, что ты гетеросексуал и с такой завистью всегда говорит: "твой мачо", что я уже начинаю побаиваться за нашу совместную жизнь.

— Гадость какая! — Сева сморщился, но потом неожиданно рассмеялся. — Никогда не думал, что могу не только у женщин вызывать интерес.

— Зря сказала, — проворчала я.

— Не зря. Теперь точно никогда не повернусь к нему спиной и не наклонюсь, — и опять рассмеялся. Ника тут же стала подпрыгивать на его груди и недовольно захныкала, что её побеспокоили. — Шшш, моя хорошая. Папа больше не будет смеяться, — прошептал он и погладил её по спинке. Она тут же успокоилась и затихла, а он недовольно посмотрел на меня: — Видишь, что ты сделала? Ребёнка разбудила! Быстро меня поцелуй, чтобы я тебя простил!

— С удовольствием, — ответила я и, привстав, начала целовать его в губы.

Мне хотелось намного большего, но Эдуард Семёнович порекомендовал, минимум в течение четырёх недель воздерживаться от секса и я с нетерпением ожидала, когда этот срок истечёт, хотя и побаивалась этого момента.

— Хватит, — глубоко дыша, прошептал Сева и отстранился. — Когда уже закончиться мой карантин, а? Сил больше нет терпеть. Два с половиной месяца без секса тяжело жить, особенно когда в кровати у тебя лежит красавица жена.

— Эх, молодой человек, вы не поверите, у меня те же самые проблемы, — старчески кряхтя, прошамкала я. — Тоже без секса уже два с половиной месяца и красавец муж в кровати. Понимаю вас как никто другой!

— Балаболка моя любимая, — он с любовью посмотрел на меня. — Ладно, спи, а то Ника скоро проснётся и потребует свою порцию молока, а ты будешь клевать носом.

— А что мы решим с нашими друзьями? Как будет действовать? Ведь четыре судьбы надо прописать.

Сева осторожно встал с кровати, прижимая к себе нашу кроху, и подойдя к кроватке, поцеловал её в лоб, после чего уложил её туда. Вернувшись, он лёг рядом и, прижав меня к себе, прошептал:

— Дай мне время обдумать все детали, и согласовать все сроки, а потом уже решим, что конкретно будем делать. А теперь спи.

— Хорошо, — послушно ответила я, поудобнее устраиваясь в его объятиях.

"Осталась самая малость — продумать всё и осуществить план. А это уже просто" — с радостью подумала я и, зевнув, закрыла глаза.