Пирамида

Глава 17

Эния Вархаммер-Арве была моей копией. До рождения дочери я даже не подозревала, насколько глубоко желала стать матерью. Я честно была готова пожертвовать всем ради Рю, ради нашего счастья, но став матерью, я с ужасом осознала, что могла бы потерять.

Эрик души не чаял в ребенке. Холодная пустота между нами, что была в самом в начале, моя обида, ненависть к нему, безмерная злость на себя, за то, что вынуждена была отступить, принять чье-то навязанное решение — стояли ледяной глыбой, и мое решение забеременеть через репродуктивный закрытый центр стало той отправной точкой, после которой многое стало меняться. Во мне. В нем. В нас…

Постепенно мы перешли на иной уровень отношений — друзья.

Я также горевала и страдала по Рю. Неоднократно пыталась связаться с ним, но Трибунат (мой муж) сообщал лишь сухие сводки — «идет военный переворот…»

Эрик также упрямо продолжал лелеять свою любовь ко мне.

Космос забери, сколько мы ругались из-за этого! Сколько раз я умоляла его вычеркнуть меня из сердца. Разлюбить. Освободить себя и нас, но он всегда заканчивал фразой, против которой я ничего не могла противопоставить:

— А ты… Ты можешь вычеркнуть его, вырвать из сердца?

И от понимания с какой болью мы оба живем, становилось невыносимо.

Но Эния стала тем самым лучом надежды, что привносила в наш хаос тепло. Мы постепенно успокоились, душевные раны стали затягиваться, а общение перешло на новый этап.

Стало легче дышать.

О прибытии Сета мне сообщил ассистент Эрика, сказав, что муж срочно просил связаться и передать всю информацию. Также мне была назначена аудиенция с послом акварианцев в приватном секторе.

«Чтобы никаких записей», — пересказал мне слова Эрика его новый помощник.

Я поблагодарила и надела свою военную форму. Ни во время беременности, ни после родов, я не оставляла свою аналитическую работу, варьируя только график, поэтому платьев мне было не положено. Эния была в детском саду, и я со спокойной душой отправилась на встречу с Сетом. Я совершенно не нервничала, почему-то уже прекрасно зная, что мне передаст акварианец.

Закрытые блоки находились в нескольких местах внутри деловой части города, но главный блок располагался в Небесных лабораториях, что огромнымными древними китами висели над прибрежной частью океана и самого делового центра. Туда меня и доставил водитель Эрика. Я прошла положенный контроль, улыбнулась знакомым военным из Трибуната и вошла в закрытую зону. Несколько коридоров, пару поворотов и вот я уже стою перед входом в большую гостиную. Сет впустил меня сразу же и долго рассматривал в дверях, забывшись.

— Ты изменилась, — вот и все приветствие. Спохватившись, он дал мне войти.

— Ты тоже. Выглядишь… счастливее, — с привычной прямотой ответила я бывшему врагу.

— Я нашел свою кой, — улыбнулся мне Сет и уселся на диван, я села напротив, по привычке быстро проводя взглядом по незнакомому помещению. Несколько покушений на мою жизнь окончательно выветрили иллюзии в отношении мирной Земли.

— Поздравляю. Это и правда счастье. Но ты прилетел один.

— Она прилетит позже. Мою квоту пришлось потратить на двух других акварианцев, — нахмурившись ответил Сет.

По моему удивленному взгляду он понял, что я не знаю, о ком он говорит.

— Фаи и Иннику из Дома Ура пожелали навестить тебя.

Я не поверила своим ушам, ведь ожидала совсем иного приема. Иных слов, но Дом Ура помнил обо мне. А Рю?

— Он кое-что просил передать, — ответил Сет на мой прозвучавший вопрос, который я не хотела говорить, но слова сами вырвались из мыслей.

Акварианец встал, подошел к своему кейсу и извлек оттуда маленькую пирамиду.

— Это подарок от нашего нового алулима. Он просил передать вещь лично в твои руки, Элия Арве.

Я бережно взяла изящную вещь и грустно вздохнула. Такие предметы дарят на память о прошлом, к которому не нужно возвращаться. Неужели это его ответ?

Сет молчал, но все-таки заговорил со мной о Рю, хотя я чувствовала, что вот это ему точно запретили делать, но, возможно, проснувшаяся в нем сентиментальность из-за собственного счастья подтолкнула к монологу:

— Мы получили новый водный мир большими потерями. Рю стал алулимом в полном смысле, он модефицирован, хотя категорически отказывался от процедуры. Ранения и травмы заставили его принять это непростое решение. Сейчас он выглядит совсем иначе. — Сет посмотрел на красивый ландшафт города в свете утреннего солнца и улыбнулся своим мыслям. — Зато благодаря ему Сехрум расцвел, даже мелкие бархотки стелются теперь ковром в самой южной части планеты. Невероятная красота. Благодаря твоей активации Капли заработали, хоть и не в полную силу, но нам хватает вдоволь. Прошлый алулим пытался удерживать поток, создавая нехватку воды, так что рано или поздно кто-то из вестников захотел бы перехватить контроль. Ну, как я, например, — он грустно улыбнулся, вспоминая мое похищение. — Хотя мои планы были куда грандиознее — поквитаться с Союзом. Признаю свою глупость и жестокость.

Сет снова замолчал, а я не отводила взгляда с его лица. Он ненавидел меня всем сердцем, а теперь понимает лучше остальных.

— С Союзом переговоры закончились терпимо, даже хорошо. Ты оказалась права — интервенций ваша планета не проводит, но выгод старается не упустить. — продолжил чуть хрипло Сет. — В общем, наконец-то пришел мир… Но это все, что Рю может предложить тебе. Он больше не человек. Он боится испортить тебе жизнь, Элия.

Я внимательно смотрела на Сета и понимала, что он не одобряет своего алулима.

— Разве это возможно, Сет?

Он усмехнулся и закрыл глаза.

— Я говорил ему тоже самое, но он упрям. Вы оба очень упрямы. Я прилетел сюда, чтобы просить Элию Арве показать ее истинный поток, что накроет весь Сехрум. А в помощь пригласил Дом Ура, его здравомыслящую часть.

Я рассмеялась и наконец-то расслабилась. Сет, наверное, и не догадывался, как помогли его слова. Сложно бороться с целым миром, но когда тебя поддерживают, то ноша становится совсем легкой.

— Спасибо, Сет. Я рада видеть тебя таким. — Я встала с дивана и направилась к двери. — Но свое решение я сообщу тебе и Иннику и Фай позже, сейчас я хочу, чтобы вы были моими гостями.

— Почту за честь, сай, — тепло произнес Сет и поклонился. А у меня выступил румянец смущения — как же давно я не слышала это слово.

Вернувшись домой, я увидела верхний китель трибуна на большом кресле, и коммуникационный браслет на столике. Прошла на кухню, затем в кабинет, а потом вышла на террасу. Эрик стоял на траве и вглядывался в ландшафт ниже по склону. Он ждал.

— Я не улечу сегодня же. Еще две недели буду на Земле.

Его плечи неуловимо расслабились, и он обернулся ко мне.

— Я боялся, что не успею попрощаться.

— Попрощаться?! — удивленно спросила я. — Эрик, у нас с тобой есть одно огромное обязательство до конца наших дней или ты забыл про свою дочь? Даже не надейся, я не исчезну из ваших жизней. Я люблю ее не меньше твоего, — укорила я его.

— Я знаю. Я боялся, что ты заберешь ее.

— Заберу, обязательно покажу Сехрум и другие планеты, но только с твоего разрешения. Эрик, чтобы между нами ни было, но Эния — твоя дочь и ничто этого не изменит.

Он выдохнул. Справедливости ради, ему было чего бояться — с моим прежним характером я могла бы схватить вещевой кейс, ребенка под мышку и вылететь на его же яхте в далекие дали. Прошлая Элия Арве еще не знала, что такое любить так сильно, и что такое быть родителем. Личные приоритеты меняются.

Эрик подошел ко ме и обнял, подспудно понимая, что это его последнее объятие.

— Когда ты улетишь?

— А ты легко отпускаешь меня.

— Я обещал, помнишь?

— Помню.

Я все помнила слишком хорошо. Особенно взгляд Рю в том голопроекторе, когда он произносил слова о поддержке прошения.

— Через две недели.

А они пролетели как один день. Фай и Иннику лучились счастьем, Сет тоже был удивительно умиротворен. На них будто сошла вечная благодать, после всех ужасных трудностей их мира. Мы посетили почти все древние места, где так или иначе были упомянуты шумеры. Облетели всю планету, наговорились, наверное, на годы вперед. Единственный раз, когда вся троица замолчала, был день знакомства с моей семьей. Эрик вынес Энию на руках и встал рядом со мной. Сет, Фай и Иннику смотрели во все глаза, следя за личиком ребенка.

— Она…

— Вылитая ты, — закончил Фай за Иннику.

— Но глаза…

— Эрика, — договорила я за Сета. — Это наш общий ребенок, без использования панелей рекомбинаций генов. Мы лишь соединили наши гены.

— Она невероятно красива, — выдохнула Иннику. — Настоящее чудо.

И акварианка заплакала, переполошив своего супруга и Сета. Я сразу же увела подругу, оставив мужчин одних.

— Иннику, что случилось? — спросила я тихо, усаживая в кресло напротив своей кровати. Она мотнула головой и вытерла слезы, разглядывая их, будто видела первый раз, хотя ведь может так и было.

— Дети для нас — великий дар. Ты же помнишь, что у нас женщина выбирает мужей. И это немыслимо, чтобы она оставила здорового мужа ради…

— Бесплодного. Ты это хочешь сказать?

— Да, — кивнула Иннику и закрыла лицо руками, пытаясь совладать с эмоциями. — Мы думали, что прилетим и украдем тебя. Похитим от твоего страшного командора. А глядя на вас… вы такая красивая пара… и дочь.

— И план провалился? — улыбаясь я поддела подругу.

Иннику подняла заплаканные глаза на меня и рассмеялась.

— Да, с трескотней.

— С треском, — машинально поправила ее и вдруг расплакалась сама, вспомнив, как мысленно поправляла кривой перевод лингвабота. Теперь она успокаивала уже меня.

Когда мы наконец-то взяли себя в руки, при этом открыв бутылку подаренного каранум, то разговор наш вернулся к отлету.

— Я лечу и точка, Иннику. И пусть он попробует меня не встретить! — помахала я кулаком своему отражению в зеркале.

— Он и не встретит, — залилась хохотом Иннику. — Он так и сказал перед вылетом: «Только попробуйте вернуться с добычей. В капсулы на орбите всех посажу».

Я смеялась вместе с ней, чувствуя какой-то незнакомый кураж.

— Тем более надо лететь! Закончим с вашей программой и вылетаем.

Так и сделали. Вылетели через пару дней. Я дала ценные указания по поводу дочери Эрику, сообщила когда вернусь обратно, чтобы он успел подготовить закрывающие документы для моей дипломатической миссии в систему Аквариус, а также официальные документы на развод, и взошла на знакомый корабль Дома Аштат с одним небольшим кейсом, в которое положила единственное платье ярко-синего цвета.

Наперекор своим словам Рю Ткхан из Дома Ура никого не казнил и не отругал, а просто стоял один на посадочной площадке и ждал открытия шлюза. Он был в черном защитном костюме, с обрезанными волосами и запекшейся черной частью рисунка нарума на левой стороне лица. Почти седой, совершенно незнакомый, но самый родной. Я выбежала из лендера в синем платье и кинулась ему на шею, зная, что крепко меня обнимет, подхватывая на руки.

Я видела страх в его глазах. Тот самый, про который говорил Сет. Но я верила, что один мой поцелуй изменит оттенок боли в глазах на счастье.

Когда я слегка отстранилась от него, чувствуя кожей разгорающееся тепло его тела, то прошептала в губы:

— Я не читала твое послание в пирамидке, потому что никакие слова не заставят меня отказаться от тебя.

Он рвано выдохнул и уткнулся лбом в мое плечо, а потом тихо рассмеялся.

— Там был подарок, Эль. Прощальный.

Я погладила его седые волосы и поцеловала в макушку.

— Рю из Дома Ура тебе не хватит всех жизней, чтобы проститься со мной. Я никогда тебя не отпущу.

Мой уже не Обскур поднял глаза и серьезно ответил:

— Ты навсегда в капле моего сердца, моя бесценная Эль. Добро пожаловать домой.

Ткань моего платья развивалась на ветру, словно волны древнего океана. Мое сердце было полно любви, а душа чувствовала тихий гул всех Капель Сехрума, готовых раскрыться под моими пальцами.

Все вибрировало в унисон моих чувств. И только теперь я поняла, что мир можно возродить лишь любовью.

— Я вернулась, мой алулим.