Петля, Кадетский корпус. Книга одиннадцатая

Глава 12 Ужин с подвохом

После скачек в нашем лагере царило уныние, тогда как османы торжествовали победу. Требовалось срочно мобилизовать все силы и подготовиться к следующим конкурсам. Беда в том, что точного списка всех этапов состязаний у Гончай-бегим не было. Часть испытаний, которые требовали специального снаряжения, лошадей согласовывали с командами, другие брали исключительно по воле жюри, поэтому, что отобрали на финал, было неизвестно. Уверенно знали, что вечером нас ждет соревнование талантов, за которое дадут всего один балл, тем не менее его надо было вырвать зубами.

Поэтому вместо экскурсий и развлечений засели за репетиции. Принц Али будет играть на гитаре, потому что может и умеет. Сункар-батыр продемонстрировал удивительное искусство горлового пения, впечатляет. Ираклий с Гончай-бегим оказались виртуозами классической музыки, причем у обоих замечательно как с голосом, так и с музыкальными инструментами, Князь Багратионе будет играть на рояле, а его невеста на флейте. Хмм… у одного меня нет особых талантов, однако давно теплилась идея на этот счет, так что тоже не останусь без дела.

В общем ребята поют и играют, а я пока сижу в сторонке, анализирую, запоминаю общий рисунок, прикидываю, как и что делать, задача не простая, хорошо хоть есть кое какие наметки. Дополнительно выяснил, где и в каком зале будет происходить конкурс, и при содействии хозяйки замка осмотрел соседние помещения. Все действо затеяли на ужине, ну оно и логично, как говориться, выпьем, закусим, а потом станцуем и споем. Время пролетело незаметно, на вечернюю трапезу идем тесным строем как на битву, от былой расслабленности не осталось и следа.

Ребята напряжены, османы напротив до омерзения довольны собой и расслаблены, ну да теперь у них на два балла больше. Кязым-паша и его свита громко разговаривают, оживленно жестикулируют, вволю пьют и едят. Зал условно разделился на две неравные половинки, с одой стороны подданные падишах-султана, с другой Багратионе и хозяева Нахичевани. Местные уже прониклись выбором Гончай-бегим и страстно желают нашей победы. Ситуация на самом деле непростая, если дать волю эмоциям, то все может быть сведено к ссоре и тогда Стамбул получит повод для военного вторжения.

Такой расклад тоже можно считать победой противника, так что надо как-то сдержать народ. Наше поражение в скачках и стрельбе из лука подталкивает горячие головы на обострение ситуации, а это не есть нехорошо. В военном противостоянии у Стамбула будет явное преимущество, Багратионе не сможет оперативно помочь Нахичевани, ему помешает география и янычары у его границ, корпус генерала Паскевича, во-первых, не успеет, а во-вторых, без тылов, в горах не сможет оказать должный уровень оппозиции османам, которые будут оперировать практически у себя дома.

— Гончай-бегим, Ираклий надо не допустить ссоры, — предупреждаю друзей, — Турки явно будут провоцировать ваших вассалов, надо сдержаться, иначе дело закончиться плохо.

— Принято, — кивнул Багратионе, оценивая обстановку.

— Поняла, — княжна выразила согласие.

Ребята встали из-за стола и прошли по залу с кубками вина, поднимая здравницы и тихонько общаясь с вассалами. Проводят профилактические беседы, настраивают глав родов на нужный лад. Дальше старейшины разберутся с молодежью, наиболее горячих под благовидным предлогом отошлют домой, оставшимся запретят много пить, теперь будут делать вид, что опустошают бокалы. Умеренность наше все. При этом конфликт Кязым-паше сейчас нужен постольку поскольку, у него есть все шансы добиться своего без грязных уловок, поэтому главное, чтобы сдержались наши сторонники.

— Ваше сиятельство, прошу отметить, что мы стараемся всеми силами не допустить конфликт, — я в свою очередь направился к столику жюри, — Возможны провокации, поэтому хочу зафиксировать желание нашей стороны закончить все в рамках конкурса.

— Понимаю вас, — благосклонно кивает благородный Гастон де Фуа-Грайи, — Если вдруг мы станем очевидцами подобных действий любой из сторон, то засвидетельствуем свою официальную позицию в арбитраже.

— Благодарю, — киваю всем трем судьям, достойное у нас жюри.

Вовремя предпринятые меры ощутимо охладили ситуацию, горячие горцы больше не бросают вызывающие взгляды на незваных гостей, разговоры стали тише, ровнее, это не может не радовать. Свита бейлербея шести вилайетов в свою очередь не проявляет желания обострять конфликт, так что первая часть банкета проходит пусть и напряженно, но без эксцессов. Нам бы теперь хоть немного сравнять счет, тогда сторонники Гончай-бегим и Ираклия успокоятся.

— Динь-динь-динь!!! — граф де Лонгвиль, привлекая внимание, постучал столовым ножом по хрустальному бокалу, — Дамы и господа, сегодня нас ожидает еще один конкурс, который представит маркиза Марконе, Мария прошу вас.

— О, спасибо Гастон, — очаровательно улыбнулась итальянка, — Не скрою это мое любимое состязание, сейчас мы будем оценивать умение молодых людей развлечь себя и благородную публику, приветствуются пение, танцы, игра на музыкальных инструментах…

— Да!

— Отлично!

— Ооо! — отреагировали присутствующие, предвкушая развлечения, не каждый день услышишь поющих вельмож.

— Первыми предлагаю выслушать сторону досточтимого Кязым-паши Карабекира, — предложила маркиза, видимо исходя из преимущества османов в баллах, — Господа, чем вы нас порадуете?

— Мы споем, — уверенно ответил бейлербей шести вилайетов.

Блин монстры какие-то и из луков стрелять могу, и на конях скачут, а теперь вот собрались хором петь. А ведь дядькам уже прилично годков, серьезные государственные мужи, но пади ты, вшатали нас молодых и сейчас спуску не дают. В общем османы встали в ряд и бодро затянули какую-то явно воинскую песню, при этом не забывали постукивать по барабанам и бренчать на струнных инструментах.

Возможно, тематика не слишком подходила к сватовству, однако неплохие голоса, брутальный вид старых вояк, некоторая душевность и несомненное старание оставили в целом приятное впечатление. Воины как будто говорили у вечернего костра, чествуя героев и вспоминая павших. К тому же присутствующие янычары ритмично били кулаками по доспехам, что стало лучшим аккомпанементам для боевого ритма.

— Вау, это было восхитительно! — искренне похвалила маркиза Марконе, — Давайте поблагодарим Кязым-пашу и его друзей!

— Да!

— Хорошо!

— Неплохо! — в основном кричали янычары, но и наша сторона справедливости ради была вынуждена отметить неплохое выступление.

— Теперь черед команды князя Багратионе! — Мария Марконе, как заправский конферансье, анонсировала следующее выступление.

— Просим!

— Дайте жару!

— Мы с вами! — горячо подержали зрители, блин надо их не разочаровать.

— Тин-та-та, ту-ту-ту, — принц Персии начал солировать на гитаре, потом в дело включилась нежная флейта Гончай-бегим и в унисон ударил по клавишам рояля князь Багратионе

— Для тебя живет моя душа, — солидным баритоном начал Ираклий.

— Для тебя бьется мое сердце, — звонко на контрасте ответила княжна Нахичевани.

Пара выводила кружева словно два соловья, а в паузах Сункар-батыр вносил свою лепту, его горловое пение для многих стало открытием. При этом ребята не забывали виртуозно играть на флейте и пианино. Уверен, мы бы победили и так, публика завороженно замерла, слушая подлинную историю любви. По сути, Ираклий и Гончай-бегим раскрывали свой путь друг к другу и, судя по возгласам, многие узнавали знаковые события, а когда дело дошло до дней сегодняшних…

Но, учитывая ситуацию, не стал рисковать, надо было добиться стопроцентного результата, нокаута. В общем до того снял слепки аур всех музыкантов, вплел в песню ноты магии, ну и в довесок сочинил легкое ментальное давление, для этого мангусты тайно пробрались в ранее намеченные мной помещения. Дабы сохранить секрет, просто пришлось попросить Гончай-бегим дать мне ключи от нескольких подсобок, остальное умные зверьки сделали сами.

В общем музыка вскоре на самом деле стала магической, отдельные ноты зазвучали не громче, а как бы проникали в мозг, эмоции Ираклия и Гончай транслировались широким фронтом, их искренние чувства, борьба за счастье, препятствия и возможная разлука заставляли то радоваться, то грустить. Черт, кажется, проняло даже матерых мужиков, показалось, что сам Кязым-паша украдкой смахнул слезу. Вот это мы мощно пробили по эмоциям, женщины не скрываясь рыдали навзрыд, маркиза Марконе сидела с распухшим, красным носом и уже даже не вытирала мокрые глаза.

— О тебе думаю день и ночь!

— Люблю тебя! Люблю тебя! — пара переплетая голоса завершила песню, причем для самих исполнителей происходящее тоже стало полной неожиданностью. Понятное дело заранее предупредил ребят о сопутствующем эффекте, но такого явно никто не ждал, поэтому команда косилась удивленными взглядами, сами реально прифигели.

— Да что это вообще было? Я не могу говорить, — как то по-бабьи всплеснула руками маркиза Марконе и взглядом попросила помощи у барона Тургау.

— Кхм… — откашлялся могучий Хартман и смущенно прогудел, — Ей богу до сих пор комок в горле, чего уж там говорить о женщинах! В общем давайте поблагодарим исполнителей и подведем итоги конкурса талантов.

— Тут все явно, — вдруг взял слово Кязым-паша Карабекир, — Победила команда князя Багратионе!

Хитрый турок, даже проиграв, попытался набрать очки, так он явно выглядел благороднее, а результат на самом деле был очевиден. Народ да сих пор сопли и слезы по щекам размазывает, какие уж тут прения.

— Да!

— Нет смысла рядить!

— Лучше повторите еще раз!

— Я рыдал как девочка!

— Да я до сих пор плачу, — буквально взорвался зал, причем даже матерые мужики не стеснялись эмоций.

— Ну что же, думаю, все согласятся в вердиктом, — поднял руки Гастон де Фуа-Грайи, — Балл присуждается команде князя Багратионе, счет семь-шесть!

— Урраа!!!

— Да!!!

— Они заслужили! — публика с восторгом приняла результат очередного состязания.

Ужин после песни Ираклия и Гончай-бегим стал по особенному теплым, семейным что ли, гости и хозяева пережили общие эмоции, сроднились и стали искренне болеть за влюбленных, кажется и некоторые османы не остались безучастны. Однако я не терял бдительности, бейлербея шести вилайетов даже такой эмоциональной историей не пронять, вельможа приехал сюда за провинцией Нахичевань и сделает все, чтобы исполнить волю Султан-падишаха. Так что внимательно прислушиваюсь к глухим разговорам за столом Кязым-паши.

Глава рода Карабекир был закаленным в сотнях сражениях бойцом, он не только руководил воинами, но и лично принимал участие в кровавых рубках и отчаянных ночных вылазках. Под стать военачальнику собрались его соратники, суровые, прошедшие огонь и воду железные солдаты, другие не смогли бы удержать самые беспокойные провинции Османской Порты. Однако даже этих матерых мужиков проняло, песня князя Багратионе и Гончай-бегим всколыхнула в душах убийц что-то похожее на сочувствие.

— Клянусь богами, я едва не заплакал, — признался Пухляш, протирая глаза толстыми как сосиски пальцами.

— Это какая-то магия, люди не умеют так петь, — согласился с коллегой худой одаренный с орлиным носом.

— Соберитесь, чего размякли как бабы, — бейлербей излишне грубо одернул вассалов, сам стараясь скрыть свои эмоции, — Неужели слезливая песенка заставила вас забыть о долге перед Повелителем?

— Мы тверды!

— Не отступим ни на шаг! — хором заверили очнувшиеся воины.

— Разрыв между нами сократился, в завтрашнем конкурсе коварный Багратионе имеет все шансы сравнять счет и победить, — высказался хладнокровный Боатник, которого, кажется, даже песня не проняла, ну или он так умело держал маску равнодушия.

— Хмм… почему ставишь знак равенства между поражением и равными баллами? — уловил нюанс Кязым-паша, хорошо знавший хитроумного соратника.

— Если претенденты будут равны, то жюри может дать Гончай-бегим право выбора, а он очевиден, — пожал плечами Счетовод.

— Мы не должны допустить поражения, Султан-падишах этого не примет, — задумался Кязым-паша.

— Завтра спровоцировать Багратионе нам могут и не дать, объявят результат и разведут по углам, — Счетовод сразу догадался, о чем думает бейлербей, и тут же высказал свое мнение, — Думаю, надо рискнуть.

— Владетель Ван, ты знаешь, что делать! — жених обернулся к могучему, молчаливому воину и кивком отдал приказ.

Меня насторожила беседа команды оппонентов, услышать что-то было нереально, но делал выводы по аурам, и ментальному фону. Мангусты не умели читать мысли, однако передавали эмоциональную картинку, так что как только из-за стола Кязым-паши встал огромный и квадратный словно шкаф наместник провинции Ван, я не мешкая закрутил петлю. Воин шел к нам, делая попытки улыбнуться, но из-за шрама и грубых черт лица вместо радушия его гримаса, наоборот, внушала страх…

Оборот первый.

— Хочу выпить за жениха и невесту, — вполне прилично начал владетель вилайета, словно ружье, нацеливая свой кубок на князя Багратионе.

Ситуация непонятная, то ли гигант пытается сказать, что Кязым-паша так проникся искренней любовью молодых, что уступает Гончай-бегим Ираклию, то ли задумал какую-то пакость. Но особого выбора у Ираклия нет, он может не поддержать тост и с ходу затеять ссору, или попробует все-таки узнать подробности.

— За Гончай-бегим! — поднимает свой кубок князь.

— Зачем пить за нее? — деланно удивляется амбал, — С тобой она будет княжной, с Кязым-пашой станет женой наместника, сама по себе окажется женщиной, которая позволила себе больше дозволенного до того, как решила за кого выйдет замуж.

— Шел бы ты в ту вонючую дыру из которой вылез! — реакция Багратионе понятна и другой не будет

Что неприятно, бугай был абсолютно прав, да, высказался намеренно провокационно, не к месту, однако не солгал, прямого оскорбления не нанес, поэтому при дальнейшем разбирательстве окажется, что ссору спровоцировала наша сторона и дальнейшие действия Кязым-паши будут абсолютно оправданы. А он понятное дело закусит удила и пойдет на штурм Нахичевани.

Возвращаюсь на точку старта.

Оборот второй.

Шкаф двигается в нашу сторону, а я лихорадочно перебираю варианты. Самым первым возникает идея перехвата амбала по пути, чтобы он не успел наговорить лишнего. Только я по привычки забрался между стеной и столом, вроде как прикрыл спину, обозреваю зал. По науке рядом есть запасной выход, но он ведет во внутренние коридоры, чтобы выскочить зал требуется или перепрыгнуть Сункар-батыра, или проползти под столом. В общем мой вариант не срастается.

— Брат, этого бугая надо остановить, — решил задействовать принца Али, времени осталось совсем немного, а перс как раз сидит на нужной стороне.

— Гдах… — в амбала мгновенно летит здоровенный мосол, который сын Шахиншаха только что самозабвенно обгладывал.

Сука! Сделал только хуже, блин ну я же целого принца просил, думал он понимает ситуацию и будет действовать аккуратно, дипломатично, забываю, что Али держали в качестве киллера и о куртуазных манерах он осведомлен весьма фрагментарно, а вот костями метаться определенно умеет, у владетеля вилайета Ван стремительно набухает фингал под глазом.

— Агррррхх, — зверем орет исполин и несется на обидчика.

Возвращаюсь на точку старта.

Оборот третий.

Магии времени совсем немного, изрядно потратился на стрельбах, да и на скачках пару раз использовал, когда проходил опасные участки, так подстраховался на всякий случай. Блин и на перехват ведь некого отправить. Багратионе с Гончай-бегим отпадают, они ему и нужны, мы с Сункаром тупо не успеваем, на Али только зря истрачу еще один оборот, он же блин резкий как детская неожиданность, в начале бьет, а потом думает, хоть бы блин испугался размеров и силы оппонента, причем как физической, так и магической.

Я бы даже «опорожнитель» применил, но весь мой арсенал вряд ли будет работать против одаренного такого ранга. Как тогда быть? Начинаю изучать все вокруг, что нужно было сделать с самого начала. Так бугай протискивается между столиками, из-за угла вышел официант с подносом, кажется, несет горячий суп в глубоких чашках, нам его только что подавали, отлично идет к мясу. Стул, один из аристократов свиты Багратионе, девушка, кажется, пери из каравана принца Али… мозг подмечает малейшие детали, расставляя фигурки на доске.

Время на исходе, но решение вроде бы найдено, попробую с следующей петле.

Возвращаюсь на точку старта.