Первый психоаналитик в космосе

Подмосковная шамбала

Ночью автомобиль посольства Германии врезался в бетонный блок на улице Кравченко. Блок стоял на канализационном люке. Между блоком и люком обнаружили разбитые очки и пропуск на имя Максима Шестакова.

Начать с того, что два года назад, в 2010‑м было как? Я отлично помню. Когда по телевизору сказали, что наши физики получили Нобелевскую премию — по лестницам застучали ботинки топ-топ-топ, захлопали двери бабах, молодежь высыпала на улицу, чтобы делиться радостью без помех. Во дворе братались, кричали «Ура!», «Наука!», «Россия, вперед!», потому что именно наши, а не чужие ученые получили свой заслуженный лимон. Потом народ перекрыл Ленинский, чтобы если кто едет, тоже мог сопереживать за нашу передовую науку. В машинах радовались, как положено, и размахивали из окон флагами. А если кто был чем-то недоволен, получали в зубы, потому что не для того им дадены те зубы, чтобы они ими скрипели, когда наши ученые побеждают. А одного очкастого пидараса, кто поперек российской физики слово сказал, так скинули прямо в канализацию, чтобы он там, гадина, хлебнул говна.

— Я так понял, там на дне была какая-то лужа, поэтому он приземлился без увечий. Но, конечно, промок… Жижа вонючая… Потом сверху лязгнул люк и стало темно, он пытался шарить… там, знаете, бывают сбоку такие скобы, чтоб подниматься. Но не нашел их. И тут у него пошла такая интеллигентская рефлексия, что он заслуженно пострадал. Не в общем, а за конкретные дела… Он стал задумываться перед всем этим, что Настя, это его жена, не могла дать ему тот объем, что ли… или, не знаю… ту гамму эмоций, которые ему, вроде как, были нужны для вдохновения.

— Это в чем вообще выражалось?

— Извините?

— Ну, в физическом смысле ему было с ней неинтересно или она его не мучала какими-нибудь женскими тараканами?

— Понятно… Мы с ним как-то об этом говорили, но вообще-то знаете ли, об этом не принято распространяться. И вот, я так понимаю, он из тех людей, который не отделяет как бы платоническую от физической любви. Как, знаете ли, бывает, я люблю жену, а для постели у меня любовницы есть. У него как-то увязано было. И он придавал большое значение этому.

— А он чего, поэт был что ли?

Нет, он тоже ученый, наукой занимался… Мутил чего-то важное. Ну и он мне говорил, что… поскольку мне не хватает чего-то в ощущениях, не могу сосредоточиться на своей научной работе. Вместо этого на женщинах сосредотачиваюсь, а в научном смысле топчусь на месте. При этом, он еще говорил, я не могу себе позволить завести интрижку на работе, это переводит коллег в иное качество. А других компаний, где бы он мог познакомиться с женщиной и как-то тактильно подпитаться, у него не было. Поэтому он очень долго изучал предложения проституток, а это непросто, потому что нужно же найти именно ту, что искал. В чем-то уникальную. А там же на потоке объявления: «воплоти в реальность свои сокровенные фантазии». Да знать бы, какие они сокровенные… Ну и, наконец, он нашел там какую-то девушку, которая внешне и по отзывам соответствовала его запросам, договорился, чтоб она приехала к нему на Кравченко, он-то в это время у жены проживал, а его квартира на Кравченко пустовала. Договорился на вечера как-то рассчитал, что ему надо с работы заехать еще домой, где они жили с женой. И вот, как он рассказывал, по дороге его швыряют в канализацию. По ходу, говорит, наказание настигло меня до преступления, поэтому я как-то смиренно его принял и пошел по этой грязи вбок, где какой-то свет вроде пробивался. И вот это шамбала-то и оказалась подмосковная. Он на нее вышел.

Когда мы только начинали встречаться, Шестаков мне сказал, что хочет как его любимый Ландау быть свободным от обязательств. Я не думала, что это серьезно. В таком возрасте все так говорят. Я думала у него, как у всех мужчин, заторможенное развитие и поэтому глупо возражать. Надо быть умнее… Само собой, ежедневное общение расставит все на свои места. Когда ты живешь вместе, обязательства друг перед другом перестают быть умозрительными, не правда ли? А перед тем, как отправиться в такое, можно сказать, совместное путешествие на всю жизнь, можно говорить, что угодно — это неважно. Поэтому, когда он сказал, что мы будем жить вместе, но не должны принадлежать только друг другу — я согласилась. Надеялась, что со временем он повзрослеет и выбросит из головы чепуху. Но, оказалось, что заблуждалась я.

Жить стали у меня, так удобней. Полгода мы были счастливы, а потом вдруг, ни с того, ни с сего, Шестаков возвращается с работы и говорит, что у него свидание в его квартире, и, как его сраный кумир Ландау, просит приготовить ему постельное белье! И еще удивлялся, что это стало для меня сюрпризом! «Потому что, мы же обо всем заранее договорились»! Я не стала унижаться, как эта жена Ландау, забыла как ее дуру зовут, а устроила скандал. Но он все время повторял как попугай: «Мы же договорились»… Я ему ответила, что не считала эту договоренность серьезной, а он сказал, что вот как же нам жить вместе, если я к его словам отношусь не серьезно. Тогда я сказала, что если он сейчас уйдет, то может не возвращаться, а у него был такой вид, будто я его чем-то удивила… Но он все-таки ушел.

…Когда он меня бросил и пропал, я очень сильно переживала, хорошо, что рядом со мной оказался друг, он поддержал меня. Шестакова не было два года, потом он, как, ни в чем ни бывало, звонит и говорит, что он сейчас у себя на Кравченко, что нам надо встретиться, он хочет меня куда-то позвать, я прослушала куда. Я решила, что для первого раза лучше положить трубку… И он перезвонил. Сказал, что заедет и все расскажет. Но больше не позвонил и не заехал.

…Он вообще, можно сказать, родился для науки, а я просто рабочая лошадка… Зато я вкалываю каждый день, и не жду, когда меня посетит вдохновение. Мы с Максом вместе учились, он был более способный, но что ли менее порядочный… Ну и в институт работать мы пришли вместе. А потом я влюбился в его жену, он ее не заслуживал, потому что не был способен на чувства. Так получалось, что мы как-то ближе были с ней. К тому же он стал говорить, что она его не вдохновляет. Ему для вдохновения нужна эмоциональная встряска, а она ему дать этого не может. Каково мне это слушать, вы подумайте! Я ему во всем признался и сказал, чтобы он больше не мучал ее, а уступил мне. И сразу после этого он пропал. Я думал сначала, из-за чего он так поступил — из благородства, чтобы оставить нас вдвоем и не мешать нам, или из юношеского максимализма? Так и не решил. Она мне позвонила и сказала, что Макс ее бросил. Я поехал, чтобы ее утешить, ну и как-то само собой все случилось, мы стали жить вместе.

Шестаков появился спустя два года, после того, как исчез без предупреждения. Я пытался ему объяснить, что при всем желании не могу вернуть его в отдел, потому что так не делают, не бросают работу без предупреждения, особенно научную. Тем более в такое время… К тому же, мне показалось, что он не в себе. Но он тут же, в лаборатории, знаете ли, за полчаса приготовил немного жидкости, которая… вы понимаете… по сути, невиданный источник энергии! При этом, я так понял, что он сделал это из водопроводной воды, без реактивов, с помощью одних манипуляций. Вы представляете, этим небольшим количеством вещества, что он добыл, можно в течение года освещать и обогревать наш институт и при этом… при этом никакой радиации! Ничего такого! Я бы сам не поверил! Я стал его, конечно, расспрашивать, как ему удалось, где он был, он говорил про какую-то шамбалу… Будто бы прямо под Москвой живут какие-то избранные люди… у них там какое-то совершенное общество, он каким-то чудом туда угодил, пообвыкся и вот вернулся на время, чтобы оставить о себе какую-то добрую память и взять с собой Настю. Обещал на следующий день зайти. Но он опять исчез.

Короче я два года назад, когда только начинал эти дела, получил заказ и повез девушку по адресу. Мы приехали чуть раньше, а тут по радио передали, что наша русская команда получила нобелевскую премию, и на улице начали гулять. Мы подорвались тоже и праздновали вместе со всеми, времени у нас еще было малек. Все в машинах гудели вместе с нами, а этот приехал в джихадтакси, вышел и стал гундосить, что его не довезли сто метров, потому что дорогу перекрыли. Я тогда и загнал его в канализацию, раз он русскую науку не уважает. Потом мы дошли до квартиры, а нас на…бал и — никого нет дома. И назад хрен выедешь, все перегорожено. Старший тогда выставил меня на бабки. Я разозлился на клиента, потому что меня никто еще не кидал. Принципы должны быть. Нельзя позволять, чтобы тебя кидали. Если кто-то кинет, и не ответишь, потом все время будешь… И я решил: я не я, он ответит. И раз в неделю сначала приезжал проверить квартиру эту. Потом раз в месяц. Но там, по ходу, никто не жил. Мне пацаны подогнали такую машинку специальную, типа сигнализации, на дверь клиента поставить. И когда дверь открыли, мне пришла эсэмэс-ка. Я резко туда. А на квартире то самое чмо, которого я уже раз в канализацию опускал. Тогда я снова отвел его на то же место, там в двух шагах это как раз, отпи…дил от души и в люк его опять, а на люк еще бетонный блок поставил. И я так считаю, что на моем месте так поступил бы каждый.