Перезагрузка

Глава 10. Бункер.

Сначала вперед уходил Алекс с мэровым человеком в сопровождении Шарыча. Как только они достигали предусмотренного пункта наступал момент для Стаса с Женей и Казачкой. Одной или в авангарде собаке ходить пока не позволялось. Они добегали до головного дозора и стартовала третья пара прикрывающих. Ребята опытные, битые и прошедшие кроме Волгограда еще множество стычек. Не зря к нему приставил Перовский. Как единственный, имеющий за спиной военное образование, бывший гвардеец из Астрахани достаточно быстро продвинулся и занимал в штабе весомое положение.

Чаще всего стрельба начиналась как раз не в поле, а в городских районах. Там могли открыть огонь из любого строения и с каждого этажа. Любой из разведроты рано или поздно сталкивался с этим и даже обычных линейных заставляли тренироваться во время подготовки допризывной и в первый год службы в обязательном порядке.

Почти не останавливаясь они перебежками и залегая добрались до очередного здания и нырнули внутрь, предварительно доверив Шарычу обнюхать на предмет взрывчатки вход. По идее ничего такого здесь быть не могло, здание находилось достаточно далеко от патрулей и всем известных лазов. Да и шли они по брошенным кварталам, где давно все ценное вынесли, частенько переходя из дома в дом или из квартиры в квартиру по некогда неизвестно кем пробитым дырам в стенах. Гораздо удобнее и намного меньше шансов попасться на глаза чужому.

В принципе Гусь твердо обещал не мешать, однако в договоренность не включалась проводник Алекс и патрульных тоже никто ставить в известность не собирался. Такие вещи не скрыть и в Мегете очень быстро бы прослышали, всерьез задумавшись о причинах. Значит есть вероятность нарваться на вооруженных людей, ни слухом, ни духом не в курсе происходящего и честно выполняющих долг. А он, между прочим, состоит в отлове посторонних в неположенном районе и блокаде института.

Колебаться, открывая огонь, дозоры не станут. Потому они сознательно вооружились бесшумными 'Валами' и ПСС, даже у Жени отобрали ее любимый 'маузер', всучив стандартный 'винторез'. Стас вообще не хотел ее брать, однако Казачка отказывалась работать без хозяйки, да и все равно девушка уже в курсе происходящего. На встречу они ходили вместе, поскольку та побывала в нужном доме. Привлекать других поводырей с овчарками, расширяя раньше времени круг посвященных, не хотелось. Настоящие сражения устраивать не собирались, главное обеспечить в случае столкновения тишину и быстро убраться, если от противника сразу избавиться не получится.

- Вон та пятиэтажка, - сказал Алекс, показывая на здание через квартал.

Это было отнюдь не здание так называемого Иркутского научно-исследовательского противочумного института Сибири и Дальнего востока, а некая общага. Жильцы и не подозревали, что у них находится под ногами. Институт в советское время наряду с мирными медицинскими исследованиями под руководством Главного санитарно эпидемиологического управления занимался изучением новых штаммов патогенных микроорганизмов, которые могли быть использованы как бактериологическое оружие.

Они сидели на корточках у окна с решеткой и отсутствующим стеклом в трехкомнатной квартире на первом этаже, осторожно осматриваясь. Естественно интересовал не мусор на полу и остатки поломанной мебели, почти наверняка пущенной добытчиками в огонь. Тем более не трогали два скелета в остатках сгнившей одежды в ванной. Наверное один из покойников женщина, даже по остатком заметно. Это не важно и останки не мешают. Гораздо полезнее обстановка на завершающем отрезке маршрута. Именно в последний момент частенько и сыпятся, решив опасность миновала. Оба твердо усвоили старую истину на практике и торопиться не собирались.

Разговор с Гусем вышел достаточно странный. Оказывается тот работал в данном заведении охранником. Простым или начальником он так и не объяснил, зато выяснились очень любопытные подробности. И в частности причина выживания немалого количества взрослых. Под двухэтажным невзрачным корпусом находились чуть не при т. Сталине вырытые мощные противоатомные убежища, позже использованные под опасные и секретные лаборатории. Там глубина и стены строились из расчета прямого попадания ракеты с ядерной боеголовкой. И видимо помогло. Когда директор Института Тарасов Николай Иванович услышал приказ о введении военного положения он перевел вниз многих работников с семьями и сохранил людей. Все ж неведомое излучение оказалось не всесильным.

- Шарыч, - приказал Стас, глядя псу в глаза, - проверь еще раз. Осторожно. Тот презрительно фыркнул совсем не по собачьи. - Поешьте пока, - сказал остальным, - я понаблюдаю.

Зверь выскользнул наружу из подъезда и растворился в темноте. Ребята открыли банку с тушенкой и гречневой кашей и по очереди лазили туда ложками. Стасу кушать не хотелось, он продолжал прислушиваться, перебирая в голове полученную от Гуся информацию и размышляя на тему возможности выкрутиться без потерь из сомнительной истории. Тот уверял, никто выбираться наружу не собирается. Врачи боятся. По его словам, мало пережить первую ночь, вышедшие наружу позже тоже не задерживались на этом свете. То есть так было прежде. Кажется в последнее время уже такого нет, но кому захочется на себе проводить испытания? По любому никто не стремится уехать. Шансов найти желающих ноль. Просто мэр не в курсе. Это ж слабое место и люди в подземелье о нем не распространяются. Поэтому любую документацию, оборудование, технологии, лекарства и советы он, Гусь, предоставит. В обмен на сущую мелочь в виде парочки покойников. Сменить власть и пустить его внутрь. Для этого соглашаться на предложенные условия, ведь зачем-то приезжие нужны в бомбоубежище.

Во времена до Катаклизма Стаса мало волновали научные достижения Союза. То есть существовала неизвестно из каких источников уверенность в общей прогрессивности и высоком уровне, но конкретно не интересовался. Может и к лучшему. Меньше знаешь - лучше спишь. А то выслушаешь такого Гуся, лично охранявшего государственные секреты и тошно становится. Вопреки подписанной в 1972 году Конвенции по биологическому оружию СССР продолжал грубо нарушать ее положения. Это всплыло после бегства на Запад одного из участников программы.

Начиная с1986 года американцы требовали открыть наши объекты для посещения. Где-то в 1988 году игнорировать уже не выходило и Горбачев решил убить сразу двух зайцев. Официально прикрыл все работы по созданию и накоплению биологического оружия, а потихоньку заархивировал штаммы бактерий с вирусами и документацию на хранение. Вдруг в будущем получится извлечь и возобновить исследования. Ну там чума неубиваемая или сибирская язва.

Конечно несколько десятков предприятий и тысячи прекрасных специалистов должны были переквалифицироваться на гражданские разработки. Многие из них трудились 'втёмную', 'по легенде', то есть их не информировали о том, что они фактически участвуют в военной программе. Казалось бы, ничего ужасного. Фактически начался развал. Прежние начальники не умели и не хотели жить на самоокупаемости, пытались вышибить из казны дотации. Государство старательно отворачивалось, изображая недоумение. Зарплату не платили, оборудование разворовывали, многие уезжали на тот же Запад или искали другую работу.

В целом нормальные 90е. Мало кто умудрился остаться на плаву. Тарасов сумел сохранить Институт и кадры. В отличие от других он реально наладил производство лекарств. Выпускали антибиотики, онкологические средства, инфузионные растворы, противовирусные препараты, инъекционные растворы. Еще у него была фирма 'Травы Байкала', занимающаяся вытяжками лекарственных растений и несколько аптек. Именно в ней и подвизался когда-то Гусь, вернувшись из очередной неплохо оплаченной командировки с пулей в груди. Он прежде в Институте хранил секреты Родины, но в связи с исчезновением борьбы с империализмом попал под сокращение. Требовалось на что-то жить после госпиталя, сожравшего немалую часть отложенных накоплений и возобновил старые контакты.

Прямо он ничего не объяснял, однако по общему смыслу и так ясно: чем-то понравился начальнику и тот его к себе приблизил. На практике Тарасов был не ученый, обычный администратор, сумевший в смутное время подвинуть оказавшимися беспомощными академиков и севших в кресло директора. Практически он приватизировал Институт, но при этом давал возможность творить настоящим талантам и неплохо их кормил. А потом умудрился и второй раз поднять из руин, сделав Институт нейтральной зоной, необходимой всем и каждому.

Прежде Гусь как раз и занимался внешней охраной от всех и всяческих мародеров, создав свою группу из выживших в Перегрузке. Пока у него не начался конфликт и на него не натравили другую банду. Гусь оказался шустрее и наведя могильный порядок попытался взять за глотку бывших товарищей. Все это крайне дурно пахло и имело смысл выслушать и вторую сторону, прежде чем принимать столь ответственное решение. Вдруг заказанные бывшие друзья как раз правы и лучше?

Пусто, доложил Шарыч, вернувшись через час. Поведение не оставляло сомнений. В здании был запасной ход в бункер, о котором знали очень немногие и использовали крайне редко в пиковых ситуациях. Считалось, живущим на поверхности о нем неизвестно. Может так и было, патрули и засада отсутствовали. Уже хорошо, убивать никого не придется. Очень не хотелось. Буквально до крайности. О чем бы не договаривались с Гусем, а отреагировать на гибель своих ребят он обязан. Иначе не поймут.

Тихо-тихо выбрались наружу и продолжая внимательно слушать и смотреть, крадучись двинулись к нужному дому. Внутри выбитые двери, непонятно откуда взявшиеся кирпичи и мусор, о который запросто можно переломать ноги в темноте. К отсутствию освещения, естественно, были заранее готовы. Прикрыв дверь, чтоб снаружи нельзя было заметить, зажгли фонарики и осмотрелись. Слой пыли на валяющихся предметах и полное отсутствие следов на полу уверенно доложили: они здесь первые за много месяцев. Это и хорошо, и плохо. Удачно отсутствие врагов и сразу станет видно появление чужаков, если сюда заглянут.

Вход в подвал оказался за хлипкой деревянной дверью под лестницей. Вот только сразу за обычным запором обнаружилась металлическая дверь с кодовым замком. Вышибить зарядом взрывчатки, на первый взгляд не так сложно, но когда Алекс нажал правильные цифры отворить ее удалось с немалым трудом. Чуть не пол метра в толщину. Тут проникнуть гораздо сложнее, чем показалось. Выключатель на стене не работал, а луч фонарика освещал длинную лестницу, уходящую глубоко вниз.

- Что? - резко спросил Стас, заметив, как мнется один из его телохранителей.

- Нехорошо мне, - неуверенно ответил боец. - Очень неприятное чувство. Не опасность, но тревожно.

- Слышал про такое. У тебя бывают предчувствия?

- Ну если жопой чую, можно так назвать - да.

- Тогда валите в тот дом, где мы были перед броском, - разрешил Стас. - Вдруг чего, предупредите.

- Внутри ничего не услышать, - произнес Алекс. - Стены глушат.

- Значит в драку не ввязывать, если кто появится - уходите. На выходе дам сигнал, тогда и предупредите.

Лучше денек-другой переждать внутри, чем влететь прямо на очередных патрульных или оцепление, когда стрельба начнется.

- Все ясно?

- Так точно, - с заметным облегчением заверил чувствительный, бывший в двойке старшим.

- Может я, - начала Женя.

- Собакам в подземелье делать нечего, - отрезал. Шарыч посмотрел укоризненно, но он проигнорировал недовольство. Бывают ситуации, когда не советуются с друзьями. Здесь явно полезнее будет. Казачка, наоборот, идти в подземелье не стремилась. - Снаружи, напротив, пригодятся. Все. Мы пошли.

Пятнадцатиметровая шахта, объяснял Гусь. Пять из них железобетон. В Институте ходит лифт по вертикальному стволу-убежищу, уходящий в глубь земли ещё на 25 метров. Прорубали метростроевцы и вышла точная копия тоннеля, прорытого вертикально. Вам нужно идти через запасной вход. Таковых, по его словам, было два, выходящих в трансформаторные будки. Один начинался на техническом этаже, где сосредоточены агрегаты жизнеобеспечения и вспомогательные механизмы бункера. В случае необходимости коридор перекрывается массивными стальными гермодверями. Второй в прежде жилом, а затем оборудованным под лаборатории и хранилища. Впрочем, теперь там реально квартировали люди.

Как выяснилось, далеко не все известно ушлому вояке. Существует и третий выход. Пользовались им, если такое вообще происходило, не часто. Соответственно и не следили особо. Возле входа могли отрубить проводку и специально, однако и в глубине лампочки не работали. Приходилось ступать по ступенькам осторожно, держась за предусмотрительно поставленные перила. Прямо в стену были вбиты на всю лестницу железные закругленные прутья. Грубо, дешево и эффективно.

Когда ступеньки закончились и ступил на пол туннеля всерьез пожалел, что не пересчитывал. На несколько этажей вниз ушли точно. По ощущениям не меньше десяти. В темноте могло невольно преувеличиться расстояние и на самом деле 7-8. Тоже не хило. Где-то в интернете попадалась история про бункер Сталина под Куйбышевым, так он вроде не такой глубокий и о здешнем ничего не слышал прежде. Умели при советской власти строить и тайны хранить. Даже после перестройки не вылезло. А ведь до здания Института не меньше километра.

Коридор, впрочем, был не особо впечатляющим. Пару метров в ширину и в высоту. Баскетболист запросто мог бы зацепить энергосберегающие лампочки башкой. Зато тележка какая или нормальный человек свободно пойдет. Правда особо не спрячешься. Путь прямой и поставить где-то впереди пост за железным щитом и капец прорвавшимся. Спрятаться здесь негде и прошьют в момент из пулемета. Мысли были стандартные, он давно уже не замечал за собой ничего странного, машинально отмечая даже в безопасных местах сектора обстрела и где выгоднее поставить огневую точку. Рутина.

Рано или поздно любая дорога заканчивается и они уперлись в очередную стальную дверь, наглухо перекрывающую туннель. Алекс нажал кнопку звонка. Звука слышно не было. Затем еще раз.

- Он работает? - спросил Стас. - Может постучать лучше?

Проводник отрицательно помотал головой и снова нажал, держа долго и не отпуская. Еще минуты три ничего не происходило и вдруг из динамика над головой хрипло спросили:

- Кто там?

Стас невольно ухмыльнулся. Прямо как в старые времена с домофоном. Надо сказать 'я' или на худой конец 'развозка пиццы' и загудит, позволяя просочиться посторонним.

- Крот, - нетерпеливо ответил Алекс, не то называя пароль, не то собственную кличку. - Открывай.

- Щас, - сказал голос с иронией. - Разбежался. Начальству отзвонюсь, пусть они и решают. Я права не имею.

- Да ты что, не видишь кто пришел?!

- Не-а, - подтвердил сторож, - сдохла наш камера, а чинить так и не собрались, хотя заявку третьего дня скинул.

Алекс в голос выругался.

- Ждите, - твердо прозвучало и шум в динамике пропал. Отключился.

- Ну хорошо хоть вообще кто-то есть, - пробурчал Стас, скидывая рюкзак и присаживаясь.

Неизвестно сколько торчать придется до прихода разводящего, нечего торчать на ногах. Это тоже пришло с длительным опытом. Если можно отдыхать - используй. При первой возможности поспи. Ну еще жрать надо обязательно, пусть и не хочется. Пища - энергия и даже невкусное пригодится в брюхе. Заодно и таскать на себе меньше. Потому извлек сухарь, напоминающий по твердости конское копыто и принялся аккуратно откусывать кусочки с края. Не столько еда, сколько развлечение, но и легкая доза калорий.

- Я всегда хотел посмотреть на морской простор, - внезапно заявил Алекс. - Сидишь на берегу и смотришь, как мимо Астрахани проплывают корабли.

Стас без особого удивления криво ухмыльнулся. Не в первый раз его спрашивали дикие вещи. Почему-то большинство в Сибири было убеждено - город располагается на берегу Каспия. Ага, почти рядом. Только на Волге. Не зря в свое время канал прорыли и дно углубляли в реке и на побережье.

- Может и сможешь, - не начиная в очередной раз ликбез пробурчал, - кто запретит податься на запад? В одиночку, наверное, не стоит, а небольшой отряд нормально пройдет. Пока еще границ не начертили и таможень не натыкали. Мы всего пару раз постреляли и лишь однажды всерьез. А так, чаще радуются, чем норовят мешать. Новые люди, свежие новости от далеких соседей и знакомых, торговля опять же. Запасы из прежних богатств не бесконечны. Тем более очень многое в руинах и налаживают обычно каннибалистические производства. Здесь снял, там поставил.

Он подобные речи произносил регулярно и не только в последнее время. Постоянно общался с соседями и независимыми общинами возле Каспия. Обычно никто не возражал всерьез, но и особо не рвались соглашаться. Привыкли жить сами по себе и лучше всего идея союзничества или подчинения входили в сознание при внешней угрозе. Калмыки добили многие из групп с другого берега, закончив начатое 'синими'. Часть ушла и только несколько сохранилось, платя регулярную дань им или прикрывающим казакам. Бывшая Калмыкия расширилась раза в три, доходя до Дона и Северного Кавказа. У области с ними давний вооруженный нейтралитет. И те, и другие не совались на чужой берег Волги ниже Волгограда. Сама река, особенно низовья, считались ничейными и разрешалось там появляться всем, хотя случалось разное. Чаще всего люди пропадали бесследно и предъявлять претензии было некому.

- А где брать через десяток лет сложные детали? Вот и приходит время возвращения прежнего 'шелкового' пути на новый лад. Местные станут поддерживать железнодорожные пути в нормальном состоянии, мы гонять эшелоны. В одном месте лекарства, в другом солярка, в третьем хлопок или свинец. В России, к примеру, добывать невыгодно. Руда бедная, рук не хватает. А аккумуляторы тоже когда-нибудь закончатся. Тогда даже переснаряжать патроны не удастся. В Туле и Барнауле линии сохранили, но живут на старых запасах, долго они без поставок не продержатся. Что по Каспию, что по Волге, или Иртышу нормальные большегрузные корабли не ходят. И горючки нет, и чинить некому. Катера, яхты, да небольшие посудины с прогулочными речными пароходиками. И то хозяева чуть не боги. А будет завоз солярки, можно запустить чего полезное для всех. Торговля регулярная всем в плюс.

- Такую дорогу с охраной и составами потянет лишь нормальное государство.

- Ну что-то вроде. Но без общего сотрудничества все равно никак. Так что на добровольных началах с четкими правилами. Пусть Федерация с автономиями, но всем выгодна транспортная связь и транзит. И помощь от тех же халявщиков из степи и ловцов рабов разве не пригодится?

- Без возражений. По одиночке всегда сложно выжить.

И это был общий вывод. Казалось бы, на руинах старого мира хватало места всем и имущества хоть в Эвересты складывай. И все же любой город достаточно быстро превращался в зону, где каждый сам за себя. Хорошо, когда находились знакомые, друзья и родственники, которым можно было доверять. Многие достаточно быстро от безнаказности, алкоголя, таблеток и отсутствующих шариков в голове превращались в зверей. Конечно, в маленьких поселках или деревнях и народу уцелело всего ничего, особых ужасов не творилось. А вот в больших населенных пунктах приходил чаще всего северный зверь песец.

При отсутствии электроэнергии и отопления любые деревянные вещи быстро превращались в огромную ценность. Парки и аллеи исчезли с улиц достаточно быстро, спиленные на дрова. Огнестрельное оружие, боеприпасы, свечи, антибиотики, бензин, аккумуляторы, на позднем этапе даже еда - это то, за что скоро дрались, как звери. Девушкам-девочкам особенно приходилось худо. В больницах случались настоящие сражения за лекарства. Многие умирали от болезней, особенно от воды, поскольку канализация тоже обычно не работала и все перебирались ближе к реке, попутно в нее гадя.

Сила была в количестве. Если ты живешь один в доме, быть убитым и ограбленным становилось лишь вопросом времени, независимого от того, насколько хорошо вооружен. Рано или поздно наиболее умные и жесткие подминали под себя мелкие группы и распространяли свою власть на определенный район или город. Иногда несколько банд делили сферы влияния, случалось дрались до уничтожения всех, кроме одной. А там уж все зависело от пахана. Он мог вести себя как 'синие' или оказаться вполне приличным руководителем, озабоченным сохранением и благосостоянием своего поселка.

Но не такой великий срок миновал, чтоб позабыть недавнее прошлое. С одной стороны мешало, каждый поднявшийся в главы мини-государства в глубине души подозревал подвох и желание оттеснить его от власти. С другой, полезность подобного союза нельзя было не признать для будущего. На мгновенные объятия никто и не рассчитывал изначально. Пока налаживали контакты и выясняли кто в чем нуждается и чем готов расплачиваться. По крайней мере до Омска эшелоны пойдут нормально. Уже неплохой итог экспедиции.

- Подъем! - сказал внезапно голос, заставив невольно вздрогнуть. - Проходим.

Нечто натужно загудело и толстенная стальная дверь поползла вбок, освобождая проход. Они поднялись, забрали вещи и шагнули вперед. Отнюдь не в новый коридор. Здесь имелся шлюз со второй аналогичной дверью. Под потолком висела камера, а еще присутствовала парочка сомнительного вида отверстий. Может, конечно, вентиляция, но смахивает на некую систему для незваных гостей. Как бы оттуда напалмом не шарахнуло. Уж больно вид странный. Сопло разбрызгивающее.

- Второй кто? - потребовал голос с начальственными интонациями.

- Как заказывали, - раздраженно сказал Алекс. - Представитель из Астрахани. Ты, Демин? Давай, пропускай!

- У себя будешь командовать, - ответил невидимый человек. Тем не менее раздался еле слышный лязг и люк поехал назад.

Стас шагнул в образовавшуюся щель и обнаружил человека из взрослых с усилием тянущего дверь на себя. Мимоходом глянул на внутренность и убедился, как и на первой имеется штурвал, закрывающий и отворяющий вращением вручную. Но там использовали механику, а здесь все мускульным усилием. Смысл? Ну, наверное, не зря. Первая работает на расстоянии и охранника взять в заложники не удастся.

- Демин, - представился впустивший.

Человек выглядел лет на пятьдесят, почти лысый с глубокими морщинами у рта и желтоватой кожей редко видящего солнце. Холодный расчетливый взгляд. Такие любят изображать перед вышестоящими предупредительность, а работают исключительно на себя.

- Поздняков, - в тон ему представился Стас.

Здесь не имелось даже стула и вряд ли сидел постоянно пост, раз ходят не чаще одного посещения в год. Сигнализация протянута куда-то в глубину, причем провода висят открыто, наверняка не так давно сделали и не от прежнего осталось.

- Останься здесь, - сказал начальник приказным тоном Алексу.

- Чего? - возмутился тот. - Мне доложить надо!

- Потом, все потом, - он явно нечто не хотел объяснять при постороннем. - Идем, - позвал Демин Стаса и повернувшись двинулся вперед, не оглядываясь. Излишней вежливостью он не страдал.

Опять коридор, еще одна мощная дверь, на этот раз с иллюминатором из бронестекла, уже приходилось похожее видеть. За ней начались заселенные помещения. Стандартные двери через постоянное количество шагов. В коридоре, несмотря на ночь, дважды попались на встречу люди в возрасте. Может из-за искусственного освещения у них график сдвинутый, но в воздухе ощутимо висело напряжение. Они с удивлением смотрели на чужака, некоторые пытались заговорить, но Демин отстранял с дороги, не отвечая любопытным. И делал это достаточно грубо.

В открытой двери мелькнуло жилое помещение. Обычные нары, стол, возможно за загородкой душ и унитаз. Тряпки прямо посреди комнаты на протянутой веревке висят женские и детские. Как бы не семьи делят жилье, обозначая границы. Очень тесно, но ожидать огромных просторов в искусственном помещении было бы странно. Каждый квадратный метр полезной площади наверняка использовался и постоянное присутствие людей наводит на подозрения. Ох, не вчера началось противостояние и не в одном Гусе дело. Похоже они реально не поднимаются наружу. Лица у всех неестественно белые.

Поворот, продолжение коридора. Ничего нового, если не считать группки разговаривающих человек из пяти. Опять все в возрасте кроме девочки лет семи. Она нетерпеливо топчется рядом с первой увиденной здесь женщиной. При появлении новых лиц они замолчали, повернувшись к приближающимся.

- Что происходит, Георгий Васильевич? - спросил один из них в толстых очках.

В новом мире с этим тоже огромные проблемы. Очкарикам уцелеть много сложнее. Кто запасся в первые годы нужными стеклами - замечательно. А не дай бог зрение портится... Новых поставок очков не предвидится. Пластиковые вообще изготовить не получается, а для стеклянных требуется определенные материалы с нужным качеством. Прежде это все получалось при помощи компьютеров. Справочники здесь не в подмогу и в лучшем случае выходило нечто толстое на манер бутылочного стекла. Может быть, со временем, удастся улучшить, но для области отнюдь не приоритетное направление. На все не хватало рук и занимались этим парочка энтузиастов без особых достижений. Хотя, тоже товар для продажи на будущее. Мало кто реально планировал в первый год всерьез. Хватали все подряд, а многое по-глупому ломали и жгли, если само не горело. Простые стекла плюс или минус один-три пока в достаточном количестве имеются. А вот нечто специфическое уже огромная сложность.

- Вы б делом занимались, - отрезал сопровождающий.

- Нас уже за людей не считают, - неизвестно кому пожаловался второй, в грязном халате.

- Пока паек дают, еще ничего, - с явной издевкой ответил Демин, - вот когда лишат - ты не человек, а дерьмо. Отойди, - почти пихнул.

Стас молча проследовал за ним. Это чужие разборки и вмешиваться в них, не разбираясь в тонкостях взаимоотношений здешнего народа, крайне глупый поступок. Кажется у них тут далеко не безоблачно и намечается раскол. Все-таки Гусь их запрессовал.

Еще поворот. Схему подземелья он достаточно хорошо представлял по объяснениям Алекса и Гуся. Три замкнутых бетонных квадрата один под другим. Технический, жилой и лаборатории. Они явно на втором, где прежде должны были скрываться от бомбардировки и имелись комнаты для обслуги оборудования.

Свыше четырехсот жилых квадратных метров каждый этаж. Нигде нет голого камня, обшито деревом или обои под него, тут надо бы поколупать, чтоб убедиться настолько хорошо смотрится и через годы. И если б не паршивое освещение запросто представляется обычное здание. Нет ощущения, что глубоко под землей, в отличие от тоннеля по которому сюда попали. Два десятка помещений, самого разного назначения изначально. Запас солярки для автономного источника питания -дизеля, продовольствие на складах и медикаменты. Дикие деньги вбухали на все это, не хуже какого бункера Сталина. Ну может и не зря. Выжили же, в отличие от метро и обычных бомбоубежищ.

Демин остановился у двери с табличкой 'Зал заседаний' золотыми буквами, видать осталось от прежнего мира. Вежливо постучал и только дождавшись разрешения отворил. Сам он остался снаружи, посторонившись и пропуская подопечного.

Кабинет оказался не такой уж большой. Вместо полагающегося длинного стола для приглашенных и второго в качестве перекладины на букве 'П', где восседает начальство, обычный письменный, заваленный бумагами. По периметру вдоль стен бесконечные полки с канцелярскими папками и несколько табуреток самого простецкого вида. Сидящий на стуле человек поднял голову от документов, посмотрев на Стаса. Он абсолютно не походил по приметам на господина Тарасова. Тот давно лысый, хотя еще не сильно старый и с хорошо откормленной ряхой. Заметно полный, хотя и не жирный, говорили практически одними словами все от мэра до Алекса. Этот был реально пожилой пенсионер, с сохранившейся шевелюрой, зачесанной назад, как в фильмах про 30е. Маленький, худенький, с породистым благородным лицом удравшего от расстрела красными белогвардейца.

- Здравствуйте молодой человек! - сказал с какой-то преувеличенной радостью. - Присаживайтесь.