Печать мастера. Том 2

Глава 50. Самое. Прекрасное.

Гостевые покои, отведенные клану Фу

Временная мастерская Главы

Раннее утро

Камни выносили молча. Слуги, и так приученные не болтать о том, что происходит во внутренних покоях, сейчас боялись даже дышать, напрягаясь от каждого движения менталиста у двери — стоило тому пошевелиться, или дольше одного мига задержать взгляд на ком-то из них.

Они старались наступать туда, где на полу оставалось свободное место — от мусора, бумаг и обломков мебели. А также старательно не смотреть, отводя взгляд куда угодно, в дальний угол залы, где по какой-то причине мирно спал Наследник. Спал прямо на полу, укрытый двойным переливающимся куполом, тишины и каким-то ещё, потому что молодой господин не проснулся от шума и только однажды изменил позу, когда главный охранник Хаади, один из десятка первых во внутренней иерархии, осторожно подложил под голову господина маленькую вышитую подушечку.

Слуги вынесли камни в притвор внешнего коридора, поставив прямо на пол, потому что подставки… восстановлению не подлежали, и передали слугам клана хозяев. В ответ на вопросительные взгляды не проронили ни слова, ни полслова, ни полмысли. Когда в клане Фу происходило что-то подобное, Правая рука непременно будет взламывать у всех мозги, и каждый хотел только одного — остаться чистым. Слуги Да-арханов могут думать что угодно, считать как угодно, их это не касается. Когда на кону Го твоя шкура, и разум, правила приличия и чужое мнение осыпается ореховой шелухой.

Менталист зафиксировал момент передачи, отдав опись, и слуги были готовы услышать приказ «навести порядок в мастерской», но его не последовало. Вместо этого их отправили собирать и паковать вещи по списку — клан Фу собирался отбыть домой.

Мальчишка сопел. И снилось ему явно что-то хорошее. Лицо молодого господина было гладким и спокойно-умиротворенным, как будто этой ночью он отдыхал, а не…

Дейер оглядел мастерскую и вздохнул.

Волна раздражения поднималась изнутри, и он подавил эмоции усилием разума. Нужно заняться контролем. Эта поездка далась ему особенно тяжело.

Вышитая подушечка раздражала тоже. Особенно. И алая кисточка на ней. И то, что мальчишке стало явно удобнее.

«Заботливый Хаади» — усы менталиста неодобрительно дрогнули. «Наследнику неудобно, наследнику жестко, вдруг у наследника затечет и потом будет болеть шея — не дай Немес!..». Тьфу.

С точки зрения Дея — лучше бы шею наследника вообще заклинило бы, тогда он будет меньше вертеть головой по сторонам и будет доставлять меньше неприятностей.

Неяркая вспышка осветила мастерскую — второй вестник от господина Дара за это утро.

Стандартный вопрос о состоянии здоровья Главы, который пока «отдыхает», и напоминание о том, что Наследника просят прибыть в кабинет сразу после завтрака.

Дей схлопнул вестник, и, рассматривал мальчишку пару мгновений, взвешивая, что лучше: оставить его спать до пробуждения Главы, или позволить ему пойти, надеясь, что он окончательно не уроет клан…

Снял верхний купол щелчком пальцев, потом второй, и, нарочито громко топая, прошагал вперед, и… дернул подушечку за кисточку, резко выдернув ее из под головы мальчишки.

Бум.

Осоловелый сонный взгляд снизу вверх доставил ему определенное удовольствие. Тот явно не понимал — где он, почему он, почему над головой кружатся светляки и над ним стоит менталист.

— Просыпайтесь, юный господин, птички поют… сверху настало утро. И у нас есть всего около двух сотен мгновений, чтобы подготовить вас к «выходу».

Гостевые покои Фу

Общая гостинная зала

Раннее утро

— И что я должен там делать?

— Они спешат решить вопрос, пока не проснулся Глава… — бормотал Дей вслух. — Спешат, хотя знают… иначе подождали бы… Хотя я поставил в известность сира Дариана… но они слишком спешат…

— Люди спешат, когда им что-то надо… и они боятся этого не получить, — выдал Коста, уминая кашу — не жрать утром второй день подряд, это выше его сил.

Вчера — эта церемония, сегодня — это… Хотя он бы сезон не видел бы никого из этих Да-арханов… вот они уже у него где! Вместе с их норами в песке… нормальные люди живут в нормальных домах, а если твой дом нора? Значит, кто ты?

— Ешьте медленнее, — прошипел менталист. — Никто не отберет, соблюдайте хоть немного приличий…

Коста осмотрелся — никого из слуг не было, нарочито смачно облизал ложку, и заработал ей еще быстрее.

— Гофпожи тут нет, — пояснил он с набитым ртом, — а значит — нет яда. Я нормально не ел вчера, а Хаади говорит — я расту, растущему организму нужно хорошо питаться…

— Лучше бы росло тут, — менталист постучал по виску, и продолжил читать нотации. Хотя Косте не могло испортить настроение ничего вообще — ни грозящий впереди разбор плетений, ни разбор слитых воспоминаний, ни сомнения в его разуме и способности соображать, учитывая вчерашнее… вообще ничего. Услышав, что Глава в порядке, а Тук — жив и здоров, он счел это утро восхитительным. Прекрасным. Волшебным. Одним из самых лучших «утр» в его жизни, когда всё –хорошо. И даже вчерашний всплеск, с которым он наконец-то сам попытался справиться — сам, и, кажется нащупал нить… надо будет проверить…

Хорошие новости рождают хороший аппетит. Отличные новости — отличный. Превосходные — превосходный.

Поэтому Коста молотил уже вторую чашку, хлебал чай прямо из пиалы, закусывая всем, что попадает под руку.

Мастеру Нейеру — стало не просто легче, лекарь обещал, что Глава будет чувствовать себя в состоянии сесть в кресло и передвигаться самостоятельно, уже к вечеру. Эликсиры Наставницы Эло помогли, и это наполняло Косту уважением к «помеси ингредиентов». Каллиграфия — хорошо, но чем бы мог помочь он, со своей кистью? А умение мешать зелья в нужных пропорциях — польза очевидна. Точнее, польза была очевидна и раньше, но только вчера, когда грань прошла мимо, дохнув на них всех холодом, он прочувствовал это на себе. Беспомощность невежества или сила знания. Беспомощным он уже был, и ему не понравилось.

— Итак, повторим… — нудно затянул менталист. — Вестник от Да-арханов официальный, значит приглашение официальное. Направил Наследник клана — Наследнику клана, это подтверждение статуса. Получатель — слуга — это дополнительное проявление уважения, потому что вассал должен направлять вассалу, но господин Дар подчеркнул это и сделал лично… — бубнил мозгоед. — Никаких обещаний от лица клана или рода не давать, никаких контрактов не заключать, силой ничего не визировать, с Главой и Наследником не спорить…

Мозгоед бубнил уже добрых двадцать мгновений. Бубнил о том, что следует делать и не следует, перемежая речь юридическими тонкостями, пытаясь заранее учесть любую ветку развития событий, а, по мнению менталиста, их было минимум пять. И каждую из пяти они разобрали отдельно — если разговор пойдет так, если так, если «опорным» будет этот факт, если они попробуют выдвинуть обвинение — номер один, номер два или номер три…

Хотя Коста был искренне уверен, что будет разбор плетений — вчерашнего вечера и ночи, после того, как показал менталисту события — основные моменты в ускоренном виде. Но… менталист только задумался, и потом сразу перешел к тому, «что будет», а не «что было».

И это Косту встревожило, очень. Потому что если то, что будет, важнее того, что было в «загоне» вчера, важнее желтоглазой… желтоглазого шекка… то он вообще не хотел покидать покоев и отрывать зад от стула. Зад, который и так болел после вчерашнего.

Единственное, на что потратил время мозгоед — это синяки на шее — прикрыть, и — проверка ментального спокойствия — протестировал, и потом целитель перелил ему целых два фиала крови «для гарантий». Для гарантий чего, Коста не понял, но повиновался, увидев кусок пергамента, прикрепленный к бутыли, где отвратительнейшим почерком Наставницы было выведено в каком случае и как применять. Наставница плохого не посоветует.

Хотя, если бы его спросили, он бы сказал, что «власть алого» ушла. Что он спокоен этим утром, как никогда ранее. Как будто эта ночь вернула ему душевный мир и потерянную ранее целостность. Он ощущал себя живым и очень, очень голодным. И сколько он не напрягал глаза, рассматривая стены, потолок залов, пол, двери…он не видел ни-че-го.

Времени подумать о том, что на самом деле произошло ночью — не было. Коста отложил всё это в дальний угол памяти — разобрать по мгновениям вечером, когда его никто не будет трогать. Разобрать и решить, видел он на самом деле или — не видел. Или это всё бред того состояния, в котором он был. Побочный эффект потери контроля, когда «дурная кровь» берет верх, но… раньше он видел линии и нити, и никогда — никогда — не видел того, что внутри… внутри…

Мысль о «камнях» рядом с мозгоедом не хотелось даже воображать, не то, что думать. Потому что сначала он разберется сам, поймет, проверит, и только потом решит, что и кому расскажет, и расскажет ли. Потому что шекков мозгоед, просмотрев его память не увидел ничего. Ни-че-го. Иначе сказал бы об этом. И он тоже сейчас не видит — ничего. А если ничего нет вокруг, и ничего нет в памяти… то может быть это «ничего» и есть?

В спальне Главы сверху кружил всего один светляк. Приглушенный свет в лишенной окон зале рождал ощущение безвременья. Как будто господин Нейер закрыл глаза и уснул, уйдя в вечность. И только тени имеют права касаться его.

Коста встряхнулся, отгоняя странные, совершенно несвоевременно пришедшие в голову мысли.

Мозгоед точно сказал: «Глава спит. Будить нельзя до вечера, поэтому сейчас есть у нас есть только ты — и от того, как ты себя поведешь, зависит честь клана Фу».

А раз сказал –точно поправиться и вечером будить можно, значит — точно поправиться.

Но Глава дышал слишком тихо, и Коста не удержался проверить. Стянул с шеи печать, обернул цепочкой и аккуратно вложил в открытую ладонь Мастера, возвращая на свое место то, что д о лжно.

— Не трогай… — прошипел менталист встревоженно, и развернул его за плечо. Их ждали купальни, сборы, и ещё десять мгновений пользительных бодрящих нотаций.

Коста повиновался безропотно. Успокоенный и умиротворенный — ему не соврали…

Рука мастера была теплой. А под кожей отчетливо и мерно бился живой пульс.

Подземное убежище клана Да-архан

Спуск на четвертый ярус

Миу отловил его в самом начале спуска на четвертый ярус, догнал, задыхаясь и долго держался за бок, а потом сделал знак Дану возвести купол. Хаади тревожно шагнул вперед, но Коста остановил его взглядом — «не мешать».

— Ты в порядке, Син!

Коста кивнул. Миу оглянулся, дожидаясь, пока мимо них пройдет пара охранников, а потом требовательно дернул его за рукав, поднимая на него встревоженные глаза:

— Мне нужна помощь, Син! Очень нужна! И помочь можешь только ты! Я же помог тебе вчера? Помог⁈

Коста кивнул ещё раз, медленнее. «Помог» не совсем верно описывало ситуацию, скорее «спас его задницу и задницу Тука», потому что он понятия не имел, чтобы стал делать, не появись на арене Младший Да-архан.

— Помог, — Миу воспрял духом, получив подтверждение. — Теперь помоги мне ты! Дай слово, что поможешь!

— В чем? Я не могу дать слово, пока не знаю, о чем речь…— –В ответ Косту полоснул недовольным взглядом Дан, таким недовольным, что Коста поежился.

— Я же предупреждал, господин, что это не самая лучшая из ваших идей, и противоречит правилам… — начал говорить Дан.

— Помолчи… Мы — друзья? — Глаза Миу смотрели встревоженно и требовательно, снизу вверх.— –Друзья⁈ Или нет⁈

Коста обдумывал вопрос несколько мгновений, и потом вздохнул:

— Дружба… создается и проверяется зимами… — Миу сразу сник. — Но, если поставить вопрос — есть ли во всем южном пределе хоть один человек, которого я могу назвать «другом» больше, чем тебя… нет. Поэтому давай ты скажешь, что нужно сделать, и я скажу — смогу или нет, — закончил Коста медленно, старательно взвешивая каждое псаково слово. Нотации мозгоеда впечатались в память так, что он вообще предпочел бы лишний раз рот не открывать.

Миу просиял, как начищенный феникс, и победно обернулся на Дана.

— Мне нужно, чтобы ты спас Кло, — протараторил Миу быстро, проглатывая слова. — Его вышлют в качестве наказания — он ещё сильнее обозлиться, там… плохо, — Миу сморщил нос. — Но, если он извинитися — а ты примешь извинения, ты извинишься — и он примет извинения, конфликт будет исчерпан… Наказание будет мягче!

Коста ошеломленно молчал.

— А-а-а… за что я должен…извиняться? — уточнил он тихо.

— Э-э-э… я пока не придумал, но — придумаю, — сморщил нос Миу, дергая его за рукав. — Поможешь⁈

Коста моргнул.

Ни в одной из пяти «схем развития событий мозгоеда» такой вероятности просто не было.

Восьмой подземный ярус

Кабинет Главы клана Да-архан

— Запись, — требовательно произнес Глава, и Наследник повиновался, запуская плетениями повтор.

Восемь мгновений. Начиная с того момента, как нога Младшего Фу коснулась песка и до того мига, как Миаллис открыл для него нижний выход, запустив в загон собственного шекка.

Восемь мгновений.

Какие-то восемь мгновений, от которых теперь зависит судьба его старшего сына.

— Объясни мне, как… как он продержался против шекка почти шесть мгновений…

— Клоакис контролировал… и просто хотел поиграть… убивать никто не хотел… это же не раб, а гость… Кло понимает ответственность…

Старик насмешливо поднял кустистую седую бровь.

Сын стушевался.

— Твоя попытка защитить… этого… не засчитана… это шекк сопротивлялся приказа и не хотел убивать, — язвительно добавил Глава. — Но шесть мгновений и всего пара царапин… без тренировок, без подготовки… он точно видит шекка первый раз?

— Абсолютно, — Дариан кивнул.

— Необъяснимо… необъяснимо… если только у Фу какая-то новая особая программа подготовки… узнай об этом!

Сын кивнул, принимая приказ отца.

— Это всё, что есть?

— Да. Мы просмотрели всё. Запись с арены загона. Полная. Длительность восемь мгновений, из который непосредственное взаимодействие –шесть, на восьмом мгновении вмешался Миаллис. Воспоминания слуг арены — клятва о неразглашении принесена. Остались слуги Наследников, но они дали слово силой. ЯнСи предоставили свои воспоминания и Сей тоже через клановых менталистов, их вы смотрели, отец. Остались только воспоминания самого Фу.

— Зачем, нам память мальчика… если мы и так видели все и со всех сторон…и сверху, и снизу, и сбоку… — прокряхтел Старик. — Чтобы дать твоему Фу повод откусить нам руку по локоть?

Дариан шумно выдохнул, но всё-таки снова возразил.

— Отец, я ещё раз прошу дождаться, когда Нейер очнется… Можно подождать вечера, он всё равно будет на сборе, и тогда вместе обсудить поведение наследников. Он имеет право…

— Дружба мешает тебе думать головой! — Старик резко обернулся к сыну. — Главное то, что хорошо для клана! А для клана очень хорошо, если вопрос будет решен без Главы Фу!

— Отец…

— Что там пытается провернуть Миаллис?

— То же, что обычно, когда думает, что никто не знает… Пытается защитить Старшего и поговорить с Сином.

— Выйдет?

— Не знаю, — Дар пожал плечами. — Данные психологического портрета по Наследнику Нейера слишком разняться — их слишком мало. Он поступает не так, как от него ожидают… Непредсказуем.

— Непредсказуемость для союзника –это плохо, — веско произнес Глава.

— Но хорошо, для врагов союзников… — угрюмо парировал Дар.

— Если у Малыша выйдет, — старик обернулся, — если Фу проявят великодушие и способны на это, я проявлю свое — Глава Нейер получит виру — какую попросит, в рамках разумного, конечно… новая помолвка, контракт…но только если Наследник простит Клоакиса… Это урок для них обоих…Вопрос по Фу –закрыт.

Дариан несогласно склонил голову, подчиняясь власти Главы клана.

— Что с контролем Миаллиса?

— Миу — молодец, — сдержанно произнес Дар, гордясь сыном. — Он обрел связь наконец и, если стабилизирует ее — это огромный скачок в развитии. Наставники очень хвалили его…

— Хорошо, хорошо…Клоакис осознал свои ошибки?

— Да, Отец, — Дариан склонил голову.

— Сколько в него вложено ресурсов клана… сколько сил… Ты плохо воспитал сына, а я — внука… Что мы упустили…

— Момент социализации, у него нет «равных» чтобы общаться, он их не встречал. Либо вассалы, либо те, кому он подчиняется. Он не привык учитывать чужое мнение…

— Миаллис не такой, и этот Фу — тоже… Или мне следует сделать вывод, что воспитательные методики рода Фу лучше наших? — Старик насмешливо обернулся к сыну.

— Миу… не подходит, — выдохнул Дариан то, что и так было известно обоим. Давно обсуждалось –и ничего не изменилось. — Слишком мягок…

У клана осталось всего два наследника, и не слишком велик выбор. А вырастить нового…

— А я говорил тебе, возьми третью жену и нарожай ещё сыновей! Чем тебе не понравилась эта Си? Мне нужны ещё внуки! — Старик требовательно хлопнул ладонью о ладонь.

— Отец…

— И тебя — я вырастил, справился… Теперь будь добр вырасти достойного наследника — ты…

— Отец!

— В чем я не прав? Надеюсь, ты хотя бы наказал слуг…их следует наказать…

— Даны уже наказаны, Кораи — будут отосланы и заменены…

Старик кивнул, и ещё обернулся к записи, застывшей над столом.

— Это же надо было не снять печать… — Цокнул он языком. — Как думаешь, мальчишка мог это подстроить? Или — Фу?

— Нет, — Дан помотал головой. — Воспоминания Миу фрагментарны, он плохо запоминает информацию, но из того что есть –все абсолютно спонтанно… Просто… так Немес расставил камни на доске…

— Немес, Немес… Немес, Немес…Я жду полную проверку Клоакиса на ментальный контроль и агрессию, если он не справляется… Вторым наследником клана станет Миаллис…

Дар молчал, спрятав в длинные рукава руки — пальцы внезапно задрожали.

То, что отец сделает то, что решил… сделает… Он сам –не должен был наследовать клан, он не был первым наследником, не был вторым и даже не был третьим… И братьев у него больше нет.

И сына… старшего сына у него тоже больше нет. Никалисса больше нет. Остались только Кло и Миу.

— Я не позволю бракованной крови продолжить линию… и превратить клан в подобие северных животных Блау… Смотри на меня, когда я говорю…

Дариан поднял взгляд на отца.

— Никто и ничто не может быть важнее клана, сын.

— Кло стабилен, — прошептал он тихо. — Готов поручиться силой. Просто он… молод и заигрался. Больше этого не повторится, отец. Я улажу конфликт с Нейером. Клан не пострадает.

— Блау потерял старшего сына в начале зимы… несчастный случай в горах, — проговорил Глава медленно после долгого молчания. — Я не хочу потерять старшего внука в пустыне… но…

— Кло — стабилен, — сквозь зубы процедил Дариан. — И контролирует шекка полностью. Данные будут у тебя на столе завтра к вечеру.

Кабинет сира Дарина

Наследника клана Да-архан

Кло стоял перед столом, опустив голову, чтобы было не так видно заплывший глаз, и сцепив руки за спиной.

— Ты осознал в чем твои ошибки?

— Да, отец.

Дар молчал.

Клоакис вскинул голову и тут же опустил.

Дариан изучал лицо сына — за эту ночь он повзрослел на несколько зим, и губы… побелели от страха, но этого — мало. Он уверен, ему всё сойдет с рук. Глупый.

— Что решил дедушка… Глава? — не выдержал молчания Клоакис.

Терпения ему тоже не хватает. И это он виноват — избаловал.

— Дедушка недоволен тобой… Глава недоволен тобой, Кло…Ты — лицо клана… Если ты первый — то и вся ответственность на тебе. Права — это не только возможности, это — ответственность…

— Я осознал, отец, но…это всего лишь раб…

Дариан стукнул по столу

— Раб здесь не причем… Причина — твоя неспособность контролировать эмоции. Это… результат потери контроля от избыточного слияния, — он указал на лицо сына. — Ты позволил эмоциям управлять тобой… Ты поставил клан в неудобное положение… Ты меня поставил в неудобное положение… и Деда… Сейчас — цена твоей ошибки — вира Фу, но что если бы это было что-то большее?

— Фу слабые…

Силу Дариан не сдерживал. Ударив наотмашь.

— Отец!!! — Кло прижал ладонь к щеке и возмущенно посмотрел на отца.

— Глупец, — прошипел Дариан. — Ты все ещё ничего не понял. Дед требует полной ментальной проверки на контроль и слияние…

Кло презрительно пожал плечами. Дариан поднял голову вверх, пробормотал что-то, и щелкнул пальцами, вызывая слугу.

Менталист клана Да-архан зашел через полмига, и — поклонился.

— Воспоминание о Никаллисе. Разблокируй ему.

— Нико? Причем здесь Нико, отец…

— Молодой господин, пожалуйста, сконцентрируйтесь и посмотрите мне в глаза… Вот так… Не нужно сопротивляться…

Пять мгновений спустя они остались в кабинете одни. Дариан смотрел на стену, слыша, как сзади за спиной всхлипывает, давя рыдания сын.

— Вы сказали… вы нам сказали… он…погиб…

Дариан вздрогнул.

— Поги-и-иб… в пустыне… несча-а-астный слу-у-чай… Нико-о-о… что он просто ушел… что не справился… а вы-ы-ы… вы-ы-ы… убили его…

Дариан закрыл глаза.

И продолжил только, когда взял под контроль голос.

— Дед… Глава требует твоей полной ментальной проверки на контроль и слияние…

Всхлипы сзади резко оборвались. Дар обернулся.

Глаза сына стали большими и испуганными, рот перекошен от ужаса.

— Я…я…я… стаб-б-би-л-лен… от-тец…ста-б-би-лен… я-я-я… не Ни-и-ик-к-о…– начал он заикаться, и схватил отца за руку, ту же, которой нанесли удар, и крепко прижал к себе. — Отец… Я стабилен! Я стабилен!!!

— Свою стабильность, выдержку и контроль нужно было демонстрировать вчера. Достоинство и спокойствие, соответствующее Второму Наследнику клана, — Дариан с трудом вытащил ладонь у сына, и отошел подальше.

— Оте-е-е-ц! Я осознал! Я всё осознал!!! Я все все осознал!!! — Кло рухнул на колени и прополз несколько шагов вперед, вцепившись в подол халата отца.— –Я всё понял… отец… Я все понял, все осознал, все понял… Отец!!! Не надо!!! Отец!!!

Дариан присел на корточки, нос к носу сына, и медленно стер слезинку пальцем с мокрой покрасневшей щеки, и вздохнул.

— Завтра ты пройдешь проверку…

Кло закивал, потом перестал, и замер:

— А если…

— Пройдешь, — весомо надавил Дариан. — Конфликт с Главой Фу я решу. Наследник Фу… ты извинишься, убедишь, что не хотел, и если не будет претензий… я поговорю с ним… И с этого момента, пока жив дедушка, ты никогда больше не посмеешь дать себе волю или использовать для этого шекка…

Кло закивал так часто, что казалось, отвалится голова.

Дариан положил ладонь на макушку сына и потрепал.

Коста

Кабинет сира Да-архана выглядел строго. И — дорого. Всё самое простое, без вычурности, в темной гамме, но при этом светляки сверху давали достаточно света. Кабинет мастера Нейера выглядел… домашнее. Или он просто привык? А тут чувствовал себя неуютно от такого внимания.

Сбоку от него на расстоянии пяти шагов стоял Кло, с заложенными за спину руками. Сесть предложили только ему — Миу тоже остался стоять у входа, и потому Коста тоже выбрал — стоять. И сегодня господин Дар вел себя странно… он — улыбался.

Широко и радушно, и даже обнял его сразу, как он пришел в кабинет:

— Ты в порядке, Син? Хотел убедиться лично… царапина — заживёт! — и крутанул его вокруг.

Клоакис не поднимал головы, но несмотря на радушие господина Дара, волоски на шее у Косты встали дыбом — он ощущал напряжение, повисшее в кабинете, как давление со стороны. Как будто все знают что-то, чего не знает он. И только Миу привычно излучал азарт и тревогу одновременно, покусывая губы от нетерпения.

— Все воспоминания сняли ещё вчера, и мне все понятно, кроме одного. — Господин Дар перевел взгляд с Косты за спину — на Миу, и холодно добавил. — Поясни, почему ты бил в глаз? Тебе кто-то рассказал, о том, куда нужно ударить? Миу?

— Нет, — мотнул головой Коста.

— Тогда почему ты ударил именно в глаз?

— А больше бить было некуда, — пожал плечами Коста. Ничего не видно, все черное вокруг, я не ожидал… и ударил туда, куда видел, тем плетением, которое мы отрабатываем уже две декады на тренировках.

Дар повернулся к слугу и тот утвердительно кивнул.

— Поэтому я просто выплел то, что смог… и ударил.

— Я же говорил, я не говорил! — взвился Миу!

— Помолчи, — скомандовал отец сыну. — Идите сюда.

Запись с арены они смотрели на три раза — все восемь мгновений. И к концу третьего Коста чувствовал, что начинает краснеть от совершенно незаслуженных и явно избыточных похвал. Господин Дариан наглядно объяснил, что он — Коста –оказывается делал очень правильно, выбрал верную стратегию, и уворачивался так, как сможет далеко не всякий. Хотя Коста был уверен, что он просто бегал и падал на песок…

Сир Дариан похвалил и Миу, и снова поблагодарил Косту — прорыв младшего Да-архана ждали все в клане, вообще, казалось не делал никаких различий между ним и сыновьями. И — одобрительно улыбался, и снова — хвалил.

Миу молодец! Обрел связь с шекком, сделал огромный скачок в контроле. А все благодаря Сину!

Кло не хвалили, и Коста тревожно посматривал на непривычно молчаливого Старшего Да-архана.

После того, как запись просмотрели в третий раз, господин Дариан сделал паузу, и так же широко улыбаясь, уточнил у него:

— Син, ты хотел бы выдвинуть обвинения? Или… готов принять извинения клана Да-архан? И виру?

Этот момент они с мозгоедом отрабатывали, но… все пошло не по плану.

Коста оглянулся на Клоакиса, перехватил мгновенно ставший тревожным взгляд Миу. И, начал говорить, тщательно выбирая слова:

— Я… готов принять извинения…и… там на арене принял поспешное решение… Верю, что сир Кло вернул бы мне клановую собственность, если бы я потратил время на разговоры…

Клоакис ошеломленно вскинул голову.

— Верю, что Второй наследник понимает важность соблюдения правил и уважает правила. Чужая собственность — неприкосновенна… — Холодно продолжил Коста. — Если Второй Наследник нарушил правила, то видимо причина в том, что был недостаточно информирован…

Глаза Кло становились все больше и больше, в них светилась робкая надежда, он стремительно закивал.

— Верю, что подобное — не повторится, — закончил Коста, глядя прямо на Кло. Тот решительно кивнул. Миу просиял.

— Поэтому… я готов принять извинения господина Клоакиса… и принести свои… шекку. Закончил Коста в ошеломленном молчании. Миу вытаращил глаза.

Они обговорили размер «помощи» — принять извинения Кло и принести свои, и даже обсудили причину, но… виноватым Коста себя не считал. И извиняться перед Клоакисом не собирался. Но, поскольку перед кем-то извиниться из клана надо — почему это не может быть шекк? Он же да-арханский? И шекк единственный, кто вчера пострадал так же сильно, как и он сам… Заплывший с лопнувшими сосудами правый глаз Кло Коста потерей не считал –скорее компенсацией за учиненную дурость. И с огромным удовольствием врезал бы Клоакису во второй — без всяких плетений.

— Ты… готов ещё раз выйти на арену? — Голос господина Дара звучал удивленно.

Коста кивнул.

— Шекк пострадал незаслуженно, я нанес удар, защищаясь, поэтому именно он — пострадавшая сторона со стороны клана Да-архан…

Рот Миу открылся.

— Доказывать свою смелость ещё раз –необязательно.

— Ты не боишься? — перебил Миу.

— Миаллис!

— Боюсь, — честно признался Коста. — но хочу побороть страх…и потом, я обещал рисунок шекка сиру Миу, а чтобы нарисовать –мне нужно его увидеть…

Миу сориентировался быстро:

— Да! Отец!

Быстрый обмен взглядами между Кло и отцом, Коста не понял — слишком много разных эмоций, но в итоге Клоакис медленно кивнул, как будто что-то пообещав.

— Ну… что ж… желание гостя — закон… Готовь выезд, — скомандовал сир Дариан одному из слуг, и повернулся к нему. — Вира, Син… что ты хочешь?

У Да-арханов нет ничего, что они могли бы ему дать — у него и так есть всё.

Ему самому ничего не нужно от них.

Что хотел мастер больше всего? Чего он добивался почти декаду, спускаясь по этим пандусам и ярусам, и каждый вечер поднимаясь обратно?

— Личная аудиенция у Главы клана Да-архан для Главы Фу, — решительно проговорил Коста.

Господин Дариан на миг замер, а потом кивнул — улыбаясь ему широко и открыто. И первый раз за все время с того момента, как он зашел в этот кабинет, Коста почувствовал, что эта улыбка — немного искренна.

Пустыня

Тридцать мгновений спустя

Подземная тренировочная Арена

В «загон» они прибыли тем же путем, что и вчера, но сегодня всё выглядело иначе. Коста удивился тому, какой короткой оказалась дорога, вчера тянувшаяся вечность. Он внимательно рассматривал и запоминал всё, что упустил: столбики, врытые прямо в песке — указатели, купольное строение, возвышающееся над соседними барханами, двойное кольцо охраны, соколов, кружащих сверху и клекотом указывающих на присутствие гостей.

Всю дорогу господин Дариан объяснял. Всем — и сыновьям тоже, но обращался непосредственно к Косте и говорил вещи, которые выросшие в клане «одаренных» и так должны были знать наизусть. Почему выбрано именно такое место, как обеспечивается безопасность и что означает контроль, и что его невозможно утратить. О ценности шекков для клана и для Юга в целом, как последней линии защиты. О том, что шекки могут перевозить грузы и даже служить проводниками по пустынным землям, и что без них — никуда. И что самое главное — шекки могут улавливать эмоции, и это означает важно уметь выражать их верно и ни в коем случае не проявлять агрессию или страх.

Коста слушал с живым интересом. Господин Дар рассказывал куда понятнее Миу, и объяснял лучше. И только вновь оказавшись на песке арены, Коста понял, что старший Да-архан говорил только то, что можно использовать здесь и сейчас.

На этот раз они прошли вниз сразу, не поднимаясь на верхние анфилады. Хаади не пропустили внутрь, а в «загон» не прошел ни один из слуг. Только трое Да-арханов и — он.

Его пропустили вперед на пять шагов, оставшись сзади. Господин Дар предварительно уточнил — точно ли Син не передумал, и — уверен ли?

Коста был не уверен, но чувствовал, что так – правильно. Клоакис принес официальные извинения, точно следуя процедуре, которую он теперь знал наизусть, благодаря Наставнице. И, если справился Кло, то он точно не собирался уступать ему хоть в чем-то.

Клоакис медлил в этот раз, и вообще вся бравада как будто слетела со старшего сына рода, и он повзрослел — внезапно и в один миг, но Коста знал, что так не бывает. Не бывает без серьезных потрясений, а вчера этот тупица вел себя совсем иначе.

— Кло, — скомандовал господин Дариан, и тот повиновался, кивнув.

Над ареной запалили один несчастный светляк, который скорее нагонял тени, и создавал сумрак, освещая только в пяти шагах вокруг.

Одна из дверей нижнего яруса открылась — Коста услышал шорох створки по песку. И — напрягся. Неосознанно.

Что-то ползло по песку. Перемещалось. Пульс ускорился мгновенно и разом, в горле пересохло, но чувство других за спиной, давало ощущение защиты.

Сегодня — не как вчера. Сегодня — можно не бояться. Сегодня…

Но чувства не подчинялись разуму, и Коста почти шагнул назад, повинуясь инстинкту — «бежать», как тень впереди — более плотный сгусток темного воздуха, внезапно… зевнула… и желтые глаза с узкими кинжальными зрачками уставились прямо на него на высоте двух его ростов.

Коста молчал, замерев от страха, забыв, зачем вообще настолько глупая идея пришла ему в голову… кому и что он хотел доказать…

Черная тень покачалась впереди из стороны в сторону и начала медленно отползать назад — желтые плошки отдалялись, и тогда Коста — очнулся.

Извинения.

Он здесь — загладить вину и нанесенный ущерб. Он — не хотел. Он — был вынужден. Он — защищался из страха.

Пульс сбоил, попытки выровнять дыхание не помогали, и Коста попытался представить, что впереди не шекк… не тварь… не — оно… а — картина. Просто картина, исполнением которой он восхищается.

Ожившее чудо, сотворенное Мастером, имени которого он не знал… Ведь кто-то же создал шекков? Создал этот мир? Создал его — Косту? И соединил их в этой точке — на песке Арены.

И он шагнул вперед. Медленно и осторожно. Собирая внутри все чувства, какие смог достать — печаль, вину, раскаяние, жалость, сочувствие, принятие, уважение, толику страха и много-много сожаления о том, что причинил вред.

И — поклонился. Как равному.

Шекк замер. Замер в поклоне Коста. Сзади — не дышали. И через миг послышался шорох песка. И медленно, в круг тусклого светляка выполз кончик.

Черный.

Немного погрызенный с одной стороны. Шипастый. И совершенно не симметричный.

Шекков…хвост?

Пока Коста изучал это в пяти шагах от себя, кончик свернулся в черное колечко, сделал дугу и… застучал о песок — раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три… и сейчас Косте не нужно было быть Да-арханом, чтобы понять шекка.

Это значило — извинения — приняты.

Желтые глаза открылись и закрылись, прозрачная пленка второго века на миг сгладила свечение. Кинжальные черные зрачки дрогнули — расширились и сузились, и… опустились ниже, почти на уровень его головы.

По тому, как облегченно-восхищенно пискнул сзади Миу, Коста понял, что прошел.

Прошел то, что не знал, как назвать. Прошел и — принят. Не кланом Да-архан, но теми, кто на самом деле правил этой пустыней.

— Направь его правее, и пусть подождет, — скомандовал Дариан, и Коста не сразу понял, что приказ относился к Кло. Черная тень прошуршала назад, и сместилась правее — в дальнюю, совершенно темную часть Арены. — Открыть купол на одну двадцатую…

Плетения сверху вспыхнули, что-то дрогнуло в вышине, и заскрипело — сработали механизмы.

В центре купола появилось маленькое светлое пятно, тонкий луч света, который упал, коснувшись песка. Лепестки сверху продолжали раздвигаться в стороны — пятно на арене увеличивалась, пока не стало равным пяти шагам, и тогда сир Дариан отдал новую команду:

— Достаточно! А теперь пусть покажет… только аккуратно, береги глаза…

— Они не любят свет, — шепот Миу испугал — Коста не заметил, как тот подкрался близко. — Смотри, смотри…

Шекк приближался к пятну яркого света, льющегося сверху — Коста отслеживал перемещения по звуку. Темная тень остановилась на границе и замерла. И потом осторожно, и явно нехотя высунула кончик хвоста — украшенного черными чешуйками с зазубринами, прямо в круг освещенного песка, и быстро оддернула.

— Кло! — приказал сир Дариан.

И тень высунула кончик на свет ещё раз — так же неохотно, но теперь не убирала. Воздух над хвостом начал искажаться маревом — Косте проморгался, но все осталось по прежнему. Воздух дрожал, как будто испаряясь, пока чешуйки хвоста не вспыхнули, переливаясь, и… исчезли…

— Он — там, — хихикнул Миу, пихнув ошеломленного Косту в бок. — Это защита… они так прячутся… смотри…

Шекк перевернулся, обогнув пятно света на песке, и только потом осторожно, опять высунул на свет кончик совершенно черного хвоста, как будто тот мог поджариться в лучах светила. Воздух над чешуйками задрожал серебристой взвесью, марево окутало хвост и тот… исчез. И вэтот момент Коста отследил момент — свет преломлялся. Он — преломлялся, отражаясь от чешуек, и создавал иллюзии… иллюзии того, что там ничего нет…

— Ещё… — сказал кто-то сзади, но Коста не слышал, совершенно очарованный, и сам не понял, как сделал шаг вперед — рассмотреть ближе.

— Ещё… покажи с другой стороны…

И часть задней половины шекка оказалась в светлом пятне — часть спины и хвост… и эта гора вспыхнула… марево дрогнуло, засияло… и шекк исчез, растаяв на месте светящейся пылью…

Луч спускался из купола вниз, касаясь песка. Пылинки кружили в воздухе. Чешуйки переливались, то появляясь, то нет, кончик хвоста застыл, поднятым вверх… и всё это — сияло…то исчезая, то появляясь…

Это было самое красивое из того, что он вообще видел на этом Юге.

Самое. Красивое.

Переливающееся, как снег, среди песка. Невероятное… то, что он хотел бы нарисовать…

Чувство восхищение переполняло. Он забылся, сделал ещё шаг вперед — ближе к красоте, забыв, что следует бояться. И ещё шаг. И ещё. И протянул руку вперед вкруг света, желая дотронуться пальцами до марева… и… шекк издал какой-то звук, что-то между курлыканьем и свистом, и кончик хвоста осторожно коснулся пальца Косты.

Теплый. Он — теплый.

— Достаточно!

Довольный голос сира Дарина разбил картинку, лепестки купола сверху пришли в движении, закрываясь, шекк нырнул в темноту арены, Коста… очнулся.

— Ну-ну…ну! — Тормошил его Миу, требуя восторгов. — Ну же, Син! Тебе понравилось? Скажи, это было красиво⁈

— Красиво, — тихо откликнулся Коста. Говорить громко не хотелось. — Это было самое красивое из того, что я видел тут…

— Теперь ты сможешь нарисовать! И помни — первый рисунок ты обещал мне! Мне!!!

— Миаллис!

Кло не приближался. Бледный от напряжения, с покрасневшей щекой и заплывшим глазом. Светляк кружил прямо над ними, и было отчетливо видно, как на висках старшего Да-архана выступили бисеринки пота.

Коста — кивнул. Просто кивнул, глядя в глаза Клоакису. Благодаря и восхищаясь, одновременно.

— А теперь скрепите мир…

Миу толкнул его в спину раньше, чем он успел сообразить, и Коста оказался прямо перед Кло, который смотрел прямо на него. Первым руку поднял Кло. Сомневаясь, но подал.

Коста посмотрел на чужую ладонь и подал свою, скрепив приветствие салютом. Рука Клоакиса была холодной и влажной, и немного дрожала. Миу подлетел сбоку, сделал полукруг, а потом схватил их обоих одновременно за пояса, почти столкнув лбами, обнял и заверещал:

— Мир восстановлен, мир восстановлен, мир восстановлен… А теперь я хочу обедать!!!

Миу елозил под локтем, и так и норовил боднуть его лбом, и Коста посторонился, пропуская его в центр — он — главный.

Неясная угроза, напряжение, которое до этого Коста ясно ощущал в воздухе, наконец-то исчезло.

Сир Дариан улыбался. Тихо.

Не такой широкой и натянутой улыбкой, которой улыбался в кабинете, нет. Он улыбался тихо. Глядя на своих сыновей.

Гостевые покои рода Фу

Спальня Главы

— Внутреннее кровотечение остановилось, но я не дам никаких гарантий, если сир нарушит постельный режим, хотя бы! Хотя бы до вечера, — Усталый целитель обращался в большей степени к менталисту, надеясь на его разум — они же вместе бок-о-бок прошли эту ночь, чем к Главе. Господин пребывал в каких-то своих мыслях, изредка замирал, улыбаясь, и потом клал ложку жидкого бульона в рот. — Не вставать до вечера, — повторил лекарь. — Хотя эликсиры госпожи творят чудеса, но есть предел того, что организм может…

«Выйди-выйди-помолчи-заткнись уже» — жест означал всё это разом, и целитель, бросив последний предупреждающий взгляд на менталиста — откланялся.

— Камни уже унесли из мастерской?

— Да, господин, ещё утром. Да-арханы присылали слугу уточнить, будете ли вы в состоянии присутствовать на общем сборе вечером… я предварительно ответил «да».

— Буду, — я уже хорошо себя чувствую и смогу сидеть… и не могу пропустить момент триумфа ЯнСи, — язвительно протянул Ней и охнул от боли.

Менталист смотрел неодобрительно, но кивнул, так и не возразив.

— Госпожа вчера отправила около пятнадцати вестников… я ответил, что вы набирались сил, и приняли сонное зелье…

Нейер скептически поднял бровь.

— Ты правда думаешь, что она могла не понять, не почувствовать возмущение источника, если учесть всё произошедшее за ночь… или… ты рассказал мне не всё?

— Всё, — выдохнул менталист в усы, изображая возмущение. — И через полдекады, когда можно будет увеличить нагрузку — я солью вам всё до мига…

— Ладно, ладно… — Глаза Нея превратились в щелочки от смеха.

— У вас сегодня чересчур хорошее настроение, господин…

— Не каждое утро ты рождаешься заново, и не каждую ночь получаешь подтверждение, что твой наследник истинно связан с родом. Их связь с алтарем, растет! Теперь он точно принят! Чужая ветвь привита к нашему древу и даст плоды!

— Если даст… и некоторые плоды лучше бы не давала…

— Син плохо справился вчера? Как прошла церемония?

— Син… справился хорошо… — после короткой паузы отчитался менталист. — церемония прошла удачно. Молодой господин не посрамил честь рода…

Нейер улыбнулся:

— Я знал, что он уже готов….

— Не совсем…

— На церемонии что-то произошло?

— На церемонии — нет… Я бы показал воспоминания, но вам сейчас нельзя напрягаться…

— Дей!

Менталист набрал полную грудь воздуха и медленно выговорил, тщательно подбирая слова:

— Конфликт уже решен. Никто не пострадал. Вчера у юного господина был приступ с полной потерей контроля… был конфликт со Вторым Наследником рода Да-архан, из-за раба который был куплен. И… встреча с шекками… Господин Син не пострадал… — добавил Дейер быстро.

— Дейер, — прошипел Глава. — С этого нужно было начинать, а не с… этого, — он бросил ложку в тарелку, и та ударилась о край с протяжным звоном.— –Мне нужны подробности. Все по порядку с самого начала! Немедленно.

Менталист покосился на пиалу с бульоном, невозмутимо подтащил кресло к кровати и, устроившись напротив, начал рассказывать.

— Это — всё,— –Дейер устало потер глаза.

— Отправь вестник Хаади, мне нужно знать, где Син, чтобы сразу, как выйдут от Дара — возвращались сюда.

Приказ растаял в воздухе короткой вспышкой.

— Ещё раз. Почему он ночевал в мастерской? — голос Нейера звучал отрывисто и холодно.

— Мы закрыли его в мастерской, потому что здесь нет более защищенной залы, а отвести в тренировочный мы просто не успевали… и вы вчера требовали внимания… я не мог разорваться… поэтому заперли, и усилили щитовые плетения. Он всю ночь рисовал… и лекарь, сняв диаграмму, советовал дать ему выспаться… Он провел время лучше, чем мы все вместе взятые, — съязвил Дей. — И точно отоспался. Утром действовали согласно инструкции… которые на этот случай оставила Госпожа…

— Есть хоть один случай, на который госпожа не дала нам инструкций?

— Госпожа учла всё… — Менталист попытался улыбнуться, но глаза остались усталыми и серьезными. — Лекарь сделал переливание чистой родовой крови, которые были в запаснике. Но это были два фиала — больше у нас с собой нет, если повторится…

Нейер одобрительно кивнул.

— Утром я допросил раба, который повел ночь в мастерской вместе с молодым господином, и вчера послужил причиной… инцидента. Ничего важного. Кроме… — Дей помедлил, —… того, что мальчишка рисовал в полной темноте…

— Наследник, — жестко поправил его Нейер. — Или молодой господин.

— Да, сир. Молодой господин рисовал в полной темноте полночи — так запомнил пустынник.

— Син не зажег светляки? — Нейер сдвинул брови, обдумывая информацию.

— Нет. И это ещё не всё. Там есть рисунки, которые, думаю вам стоит увидеть…

Вспышка силы полыхнула прямо рядом с креслом.

— От Хаади, — менталист прочитал послание, и поднял встревоженные глаза на Главу.— –Наследник покинул кабинет, в сопровождении братьев и самого сира Да-архан. Они сейчас на Арене. Повторно. Хаади сопровождает.

Нейер постучал пальцем по губам.

— С Даром он в безопасности. Я был в «загоне», с ним ему точно ничего не грозит.

— Мы обсудили с ним виру и что нужно говорить.

Нейер отмахнулся.

— Вира младших — это вира младших. У нас будут свои счеты. Наследник жив, но вполне мог пострадать, я смогу это использовать… И что ты там ещё хотел, чтобы я увидел?— –Глава почесал ночную щетину, и недовольно посмотрел в сторону кресла, стоявшего у двери — покидать кровать до вечера ему строжайше запретили, но сейчас ему очень, больше всего на свете хотелось… помыться.

Дейер сгреб все листы и пергаменты из мастерской. Немного подумал, и отложил три, прихватив отдельно. Принес в спальню, и свалил всю пачку на кровать на колени к Главе.

— Син хорошо рисует, следует это признать,— –Нейер задумчиво изучил первые два листа — горы, горы, горы… — Похоже на Лирнейский хребет?

Менталист пожал плечами.

— А почему он рисовал на моих списках? — Глава перевернул пергамент, увидев записанный им собственноручно протокол одного из последних испытаний. — Не нашел чистых?

— Это то, чем он занимался полночи, пока не уснул… Там, –менталист помедлил, не зная, как лучше сформулировать, — там… есть интересные рисунки… артефакты… — Уточнил Дей.

Бровь Нейера поднялась выше.

— Вот. Я отобрал.

— Ты просмотрел его ночные воспоминания?— –Уточнил Глава, пристально рассматривая изображения.

— Я не смог прочитать… — неохотно признал Дейер. — Почти тоже самое, что тогда было в алтарном зале… куски никак не связанные друг с другом… красные вспышки и сплошная каша в голове… а потом он помнит только то, что рисует. Просто рисует…и всё.

Ней недовольно поджал губы, думая.

— Просто… рисует… просто — рисует, –покрутил он пергаменты на коленях.— –Просто… рисует… и по совпадению это артефакты эпохи Исхода… у нас таких не было в альбомах, чтобы он мог скопировать… и таких нет в Хранилище — это редкий экземпляр…

— Может были у Вериди.

— Такое? Это женское…и его нельзя использовать по назначению на Севере, — отмел идею Глава, потрясая верхним пергаментом, на котором был изображен аналог женской броши, но странной формы. — Ты ведь не знаешь, что это?

Менталист кивнул.

— Дей, мы знаем друг друга десятки зим, — Глава подгреб листы к себе, и пристально уставился на мага. Изучая его лицо. — Что ты думаешь? Я знаю, что говорить ты почти отвык, куда проще показать чужую память… но что-то же ты хотел сказать, когда принес мне это? — Закончил Глава язвительно.

Дейер несогласно выдохнул в усы.

— Значит, мы думаем одинаково, так я и думал, –пробормотал Нейер, снова рассматривая один из рисунков. — Мама… может быть права. Но как понять какой рисунок к какому камню относится?

— Может они вообще не имеют отношения к камням…–проворчал менталист.

— Нет, объектов только три — на остальных пергаментах места и люди… Но почему артефакта только два… ведь камней было три… как же это понять… только по размеру… приблизительно… Ваза — это точно самый большой камень… вероятно… — проговорил Нейер задумчиво. — Я могу сказать, каких габаритов делали камни, можно прикинуть размер и рассчитать, исходя из этого… замеры у меня остались… но мне надо в мастерскую… в мастерскую, Дейер! Кресло!

— Нет, господин! Вам нельзя покидать постель до вечера, — усы менталиста тревожно встопорщились, и он привстал, как будто желая удержать Главу силой, если понадобиться. — Нет ничего, что не может подождать до завтра…

— Это не подождет, мне нужно успеть до вечера…

— До… вечера… Нет! — Дейер возмущенно выпрямился в полный рост. — Это просто предположение, не основанное ни на чем, кроме фантазий госпожи…

— Дей!

—… слов Госпожи, — исправился менталист. — Но это… это абсурд! Это невозможно! — Голос менталиста звучал с точными интонациями леди Эло. — Это даже не удалось бы вашему отцу — господину Фу! Пока это непроверенное допущение, нельзя делать ставку на… на… это! — он возмущенно взмахнул рукой в сторону пергаментов, рассыпанных по кровати.

— Худшее, что может произойти — я просто проиграю… — Нейер пожал плечами и шало улыбнулся.

— Я прошу одуматься, господин, это не лучшее решения…

— Лучшее — нет. И пока я просто размышляю вслух.

— Это огромный риск — репутация рода может быть похоронена раз и навсегда!

— Они и так похоронят нас, Дей. Это крайний случай… Разве зря я столько зим возносил дары Немесу? Должен же и он послать нам немного удачи…

— Господин! Это… глупость!

— Мы не потеряем больше, чем потеряем и так, если используем их, потому что… нам просто нечего больше терять. Я не отправил в описании ничего. Просто — ничего. Потому что измерения ничего не дали. — Со вздохом констатировал Ней.– Я… никудышный артефактор. Поэтому или я сейчас иду в мастерскую, или мастерская идет ко мне… решай!

Мастерская «пришла» к господину Нейеру сама. Слугам потребовалось двадцать мгновений, чтобы подготовить всё, перетащить столы, и устроить удобно, чтобы господин мог не вставая с кровати использовать рабочую поверхность.

Глава разложил чистые пергаменты, кисти, и свои свитки с пометками. Рядом разместил первый рисунок Сина. И после пары мгновений решился — обмакнул кисть в тушь и начал записывать твердым почерком человека, которому просто больше некуда отступать:

«Замеры каменного объекта номер один показали, что внутри каменной полости размещен артефакт, предположительно эпохи Исхода…»

Земли клана Фу

Поместье, кабинет Главы

Эло разбирала бумаги и донесения с пометкой «срочно», накопившиеся за время отсутствия сына.

Если бы Эло была суеверной, она бы решила, что всё самое «нестандартное», непременно требующее срочных решений прямо здесь и сейчас, всегда происходит, когда Глава в отъезде. И, вместо того, чтобы разбирать свежие ингредиенты и проверять качество, она вынуждена сидеть тут и дышать пергаментной пылью.

— Крышу у них ветром снесло…а больше ничего не снесло…– Прошипела она себе под нос, перечитывая очередной свиток. — Крепить надо лучше, и не воровать материалы…

Вестник вспыхнул прямо перед носом, и Эло облегченно отбросила бумаги, радуясь возможности отвлечься — «от сына!»

Ее мальчик скоро выедет обратно! Чувствует себя хорошо… и даже… спросил про полосатую шерстистую тварь, которую по недоразумению зовут домашней…

Эло радостно подпрыгнула на стуле.

У Нея все хорошо!

Ее сердце было неспокойно все эти дни. Если бы не вестники от Дея, она бы не выдержала. Молитвы в храме Нимы дали свои результаты! Но почему сын просит…

Эло перечитала вестник повторно, внимательнее.

И щелкнула пальцами, вызывая служанок:

— Все рисунки, которые младший господин нарисовал за все время, собрать и доставить ко мне! Быстро!