Паутина Света. Книга 2

Интерлюдия 32 Япония, Токио Хайго Кабураги, Куэс Джингуджи

Над Токио вовсю палило Солнце — после кондиционированного салона поезда жара била по мозгам мешком с горячим песком: чтобы сразу «глазки в кучку», и плавно сползти по стеночке где-нибудь в теньке… Воды-ы… Ледяная вода из автомата помогла — особенно после того, как Хайго прижал к виску бутылку: это оказался верный ход. Вселенная нехотя настроилась на четкость… как раз вовремя, чтобы отследить стремительный маневр «принцессы» Джингуджи в привокзальной толпе. Кабураги матерясь про себя, и, удерживая бутыль на прежнем месте, ломанулся следом, как мантру повторя про себя: «Там не демон, там не демон, в Токио, где Тсучимикадо у Тсучимикадо на голове сидит, а Социальный Комитет имеет самую большую группировку инспекторов и контролеров, просто не может затесаться сраный демон, мать-мать-мать!»

На самом деле, Куэс Джингуджи была прекрасной подопечной: она решала взятую на себя задачу методично, упорно, но, при этом, не пренебрегая здравым смыслом и разумной осторожностью. При этом решение второстепенных и обеспечительных вопросов она, как и положено, оставляла куратору, стараясь не добавлять на пустом месте головной боли: заселялась в гостиничный номер там, где его нашел Хайго, не кривилась, если в отеле не хватала «звездности», и ни разу не сделала замечания по поводу условий работы. Есть рекомендация проводить операцию в 3 часа ночи, когда рыбаки отошли от причалов, а остальные опять заснули? Ок, проводим тогда. Нельзя использовать заклятия с открытым пламенем на единственном на весь остров Холме Духов? Не вопрос. Даже когда Куэс выполняла задание от правительства (успели как раз одно сделать), и к ним привязались нагловатые полицейские, пытаясь заставить «придурочных пижонов» сдать ключи от машины и «проследовать в отделение», она совершенно спокойно дождалась пока корочки Инспектора пробьют через отчаянно тормозящий в горах радиоканал… и только после этого снесла со скального гребня «типа незаметно» подкрадывающуюся на расстояние прыжка тварь. Именно тогда временно отключивший табельный диссипатор для проведения коррекции памяти Кабураги узнал, что заикание может и не вылечится даже после того, как пострадавший не сможет вспомнить, из-за чего он так обо… перенервничал. Зато — все строго по закону, даже применение магии только после подтверждения «особых полномочий»…

Хайго продрался сквозь толпу — не без потерь, правую ногу отдавили аж два раза! — и ринулся по гораздо менее людному коридору, ведущему к камерам хранения и терминалам железнодорожной доставки, едва не срываясь на ускорение. Поворот, поворот… успел! Куэс обнаружилась у стойки, совершенно спокойно общающейся с работницей терминала. В момент, когда Кабураги вломился в кондиционированное помещение, она как раз расплачивалась за две небольшие сумки, которые уже стояли на стойке. Еще раз слегка поклонившись и проговорив извечное «аригато», она повернулась к куратору и слегка вздернула левую бровь. Как уже успел изучить мимику подопечной, этот жест обозначал что-то вроде «опять что-то не так?» «Вот и пойми, издевается она или нет? Чертова аристократия, спросишь прямо, так получишь ведро холодного удивления-презрения на голову и четкий ответ о рамках приличий, которых придерживается курируемая, и вопрос о том, что вызвало такие инсинуации…»

— Уважаемая посетительница-сан, у вас проблемы с этим человеком? — Встревожено прокудахтала тетка-постмейкер со своего насес… рабочего места.

«И опять! Ками-сама, да когда же все это закончится?!»

— Нет-нет, что вы, это мой… куратор. Он очень беспокоится, когда СЛУЧАЙНО теряет меня из виду. Кабураги-сан очень переживает, ведь для него я первая подопечная. Пожалуйста, простите его, что он вас напугал, — Куэс опять слегка поклонилась, беря на себя «вину» Хайго, и тому волей-неволей пришлось кланяться (сильнее, сильнее, потому что ты старший и отвечаешь за «объект», а не наоборот!) и бормотать «сунимасенн, чотто». После ответного потока «извините» (тетке было откровенно скучно в середине рабочего дня — толпы в тупике-терминале не наблюдалось), они все-таки пошли назад к платформам — и на выход. К счастью, заказать такси заранее в этот раз Кабураги догадался.

— Кабураги-сан, вы опять меня «потеряли», да? — Куэс всем своим видом демонстрировала «аристократ смирился с превратностями судьбы». На заднем сидении желтой «тойоты» «с шашечками» она приняла одновременно расслабленную, и в то же время «строгую» позу. Хайго опять залюбовался красивой чертовкой: еще не женщина, просто немного более, чем обычно, серьезный ребенок. Глядя на нее, Кабураги вспоминал собственную дочку и на душе теплело: уж его красавица вырастет такой же вот серьезной красавицей, будет вся в маму…

— Я несу за вашу безопасность ответственность, Джингуджи-сан, а значит должен следовать за вами куда угодно.

Судя по всему, «принцессе» хотелось сказать, где она видела такую «безопасность», но девочка, как обычно, только кивнула, и перевела тему:

— Я помню, вы говорили, Кабураги-сан, что ваша семья живет в Токио?

Действительно, они говорили об этом — это был второй день прибывания на острове Миякодзима. Курортно-аграрный остров имел преимущественно-плоский рельеф, и потому передвижение на машине, как оказалось, позволяло пересечь его из конца в конец не больше, чем за полтора часа, даже если не гнать. Дороги — полупустые (все туристы кучкуются вдоль берегов), редкие фермеры на пикапах и тракторах уже здороваются с «уважаемой дочерью Мерухи Джингуджи-сама» (одного дня хватило, чтобы слухи о «дочке хозяйки, присланной с инспекцией» разошлись по всему острову между местными)… Вчера Куэс закончила наложение и второй печати Соломона — сегодня они наложили третью (и инспектора-куратора до сих пор потряхивало от ощущения объема вкачанной в почву буквально за двадцать минут энергии) и теперь неспешно двигались на западную оконечность острова, чтобы по дамбе пересечь узкий пролив…

— Остановите здесь, Кабураги-сан, — попросила девочка, и куратор послушно притер взятую в аренду машину к обочине. — Смотрите, какой удачный холм. Наверняка с вершины можно будет увидеть море.

— Несомненно, — Хайго выбрался, проследил, как девочка, открыв свою дверь, целеустремленно поднимается вверх по склону, легко держа на сгибе руки объемистую коробку с бенто, что им собрали в гостинице утром. Хмыкнул, достал из багажника запакованное пляжное полотенце (а что, лето, остров в субтропиках, море теплое! Надо пользоваться!) и потащился вслед за «принцессой». «Хмык» предназначался исключительно для личного пользования — вот уже второй день «Луна» рассекала по острову в платье… в роскошном, ЧЕРНОМ платье с укороченной юбкой (не тем, что вчера), стоимостью в пару-тройку вот таких вот новеньких «тойот». Если посмотреть на платье «вооруженным взглядом», было хорошо видно, что ткань аж светиться от резидентных заклятий — включая, наверняка, климат-контроль… но ЗАЧЕМ?! Не фермеров и рыбаков же очаровывать? Хотя те, судя по ошарашено-подобострастному виду, когда они вчера спустились на ужин в ресторан, как раз впечатлились. Странность «принцессы» — пожалуй, даже большая, чем манера машинально доставать предметы «из воздуха» (пространственный карман… ками-сама, завидно! Ясно, что ни сил, ни контроля не хватит — но просто адски завидно!). А еще Куэс вызывала у Хайго когнитивный диссонанс: глаза видели ребенка (ну пусть — подростка), а все общение с Джингуджи-младшей велось в подчеркнуто-уважительном стиле, как с теткой лет сорока пяти, в должности выше твоей. Причем было заметно, что Куэс поддерживает официальную манеру вести беседу, пусть и непринужденно, но без особого на то желания. «Я знаю, что так надо, и я так делаю». Собственно, он потому и предложил устроить «обед на природе», едва уточнил у персонала гостиницы, что карта не врала, и кафе и закусочные начинались после дамбы, у маяка. Нажав на кнопку сигнализации (привычка!), Кабураги с полотенцем наперевес отправился догонять подопечную.

Разговор все не получался: вот уже и обед перешел из состояния «готово, только достать из термосов» в состояние «приятная тяжесть в животе», а подобрать «стартовые слова» так и не получалось. Джингуджи же, похоже, просто наслаждалась моментом, действительно разглядывая далекий горизонт и набегающие на неудобный пляж у подножия холма волны, несущие белы гребни «барашек».

— Джингуджи-сан, — неловко-официально начал куратор, так и не смогший выдавить из себя более-менее неформальное «Куэс-сан», — нам, наверно, придется сотрудничать довольно долго… И я подумал — может быть, нам стоит… сообщить друг другу кое-что о себе. В полицейской академии меня учили, что это нужно делать сразу же, как только набирается экипаж или небольшой долговременный отряд. Ну, как в школе заставляют у доски представляться и говорить о себе: при переходе в среднюю, старшую школу и новых учеников.

— Вот как? Интересная информация, Кабураги-сан. А вы были полицейским? — Спросила Куэс с впервые проявленным неподдельным интересом.

— Учился на полицейского, — поправил куратор, — на предпоследнем курсе меня сняли с обучения: обнаружили способности к мана-манипуляциям и пригласили… на обучение, как мага.

Про его фэйл — и, главное, про причины, — почему он не попал в спецотряд, рассказывать совершенно не хотелось. Не та тайна, что приятно знать о напарнике.

— Вот как! — повторила девушка. — Интересно. А что конкретно рекомендовалось рассказать?

— Не только рассказать. Не вижу смысла скрывать, — развернул ответ Хайто. — Нужно было посмотреть на напарника в неформальной обстановке. В полиции, правда, парные группы составляют из двух офицеров, капитана и лейтенанта, например, и обычно это мужчины. Так обычно по-простому рекомендуют завалится в маленький местечковый бар, принять на грудь немного сакэ «для сугреву» — и рассказать… что расскажется, в общем. Для нас, конечно, бар не приемлем, — быстро сообщил немного ошарашенной откровением «принцессе» инспектор, — но вот на пляж можно было бы и пойти… после того, как закончатся работы. Тем более тут, на Западном, везде такие шикарные пляжи! Можно даже после установки последней печати сегодня…

— Тридцать два процента, — Куэс, что-то высматривая, сосредоточенно смотрела на набегающие волны. — Великовато, вам не кажется, Кабураги-сан?

— Тридцать два процента чего? — не понял тот.

— Что последует нападение из-под воды. Низких глубин тут около ста метров, а потом дно уходит вниз. Достаточно мне влезть в воду… и одна треть вероятности, что в течении часа он превратится в бой. Запах магии в воде распространяется с течениями очень эффективно, почти не затухая. И моя магия может приманить кого-нибудь достаточно жирного и самоуверенного, чтобы вызвать эффект цепочки,[14] вплоть до Кайдзю![15] Сойдет за откровение о себе, Кабураги-сан.

— Эээ… понятно, — потрясенный масштабом проблемы от этой хрупкой девочки, Хайто немного утратил нить беседы, и потому на следующий вопрос ответил неловко:

— Теперь ваша очередь, Кабураги-сан, — Джингуджи даже улыбнулась немного.

— Нуу… я живу в Токио… жил… с родителями, у меня есть дочь. Ей сейчас полгода, осталась с моими родителями и кормилицей.

— Вот как, — в третий раз проговорила Джингуджи, и, подобрав пластиковую бутылку с остатками воды, отнесла ее вниз по склону метров на пятнадцать. Потом вернулась, аккуратно присела на полотенце (поджимая ноги под себя — юбка же!). Кабураги же все еще находился под влиянием вероятно-виртуального Кадзю (и прикидывал, что ему сделать, чтобы Куэс НЕ попала на море ни под каким видом), и потому не сразу отреагировал на вороненый пистолет, возникший, как всегда «из воздуха» в девчачьей руке. Собственно, очнулся он только от клацанья затвора… а девочка, неловко (и неправильно) удерживая тяжелый незнакомый «ствол» одной рукой, навскидку попыталась поразить бутылку.

Фанг! Фанг! Фанг! — одиночные выстрелы почти не подбрасывали ствол в вытянутой руке девушки, латунного цвета гильза одна за другой падали на полотенце, на котором они до того сидели. — Фанг! Фанг Клик. Фанганагангаанг…! — Куэс повела стволом, как содовым шлангом, гильзы посыпались потоком. — Щелк. Затворная задержка.

«Какой большой магазин!» — Ошарашено пронеслось в голове у куратора, пока он на одних рефлексах, вбитых еще на учебе в академиии, заученным движением подшагнул к девушке и вывернул кисть, сжимающую оружие.

— Ай! — Джингуджи схватилась за кисть не пострадавшей рукой. — Кабураги-сан, что вы…

— Ты что творишь, дура! — Хайто едва сдержался, чтобы не встряхнуть Куэс за воротник. Помешал пистолет — и… некоторое отсутствие воротника как такового: плечи платье оставляло открытыми. — Мало того, что держишь ствол как обезьяна, так еще и стреляешь черти-где!

— Так плохо? — «принцесса» посмотрела на бутылку и скривилась. — И правда, одно попадание из очереди. Не волнуйтесь, Кабураги-сан, здесь никого не было, а звук я ограничила заклинанием.

Инспектор моментально «врубил глаза» — увидел спокойно мерцающий над холмом немалый купол, метров двухсот в диаметре — и немного успокоился. Отыскал кнопку извлечения магазина и убедился, что тот пуст (все это время он держал ствол в сторону моря — вот что значит «дрессировка» в полиции!) и только после этого строго уставился на девушку.

— Куэс-сан, это непростительно! Оружие нельзя доставать, и уж тем более применять в месте, где могут быть гражданские!

— Оружие носит любой экзорцист клана Джингуджи — кстати, и у меня есть официальное разрешение на ношение и применение в любой местности при необходимости.

— И какая сейчас была необходимость? — максимально ядовито поинтересовался инспектор. — Аякаси я сейчас не наблюдаю, ни одного.

— Как вы видели, я практически не имею опыта стрельбы, — убивающе-честно ответила «Луна», пожимая плечами. — Я решила попробовать, смогу ли я воспользоваться своим табельным оружием в случае, если аякаси все-таки будут обнаружены. Тем более, вы сами мне сказали про неформальную обстановку и ситуации, когда проверяется доверие напарников. Как видите, результат стрельб — не очень… мягко говоря. Потому — научите меня, пожалуйста, Кабураги-сан, пользоваться моим оружием. Прошу! — Куэс низко склонила голову, было видно, что просьба «научить» далась ей с некоторым трудом. Кабураги представил себе, как он учит мелкую девочку вести огонь из пистолета на острове, где тир только в центральном участке полиции, (и то, небось, паутиной до потолка зарос!) и ему натурально стало плохо. А если действительно придется стрелять на поражение, а у него за спиной ЭТО с оружием…

— Только через мой труп! — помимо воли вырвался крик души у инспектора. — Пока я с тобой, никакой стрельбы у тебя не будет, поняла! Если нужно будет вести огонь, меня одного будет вполне достаточно. Ясно!

— Вот как, — в четвертый раз повторила Куэс и выражение лица у нее стало привычно-отрешенным. Что ж, тогда, прошу простить меня, что заставила ВАС нарушить правила вежливого общения своим недостойным поведением. Обещаю, что когда вы находитесь рядом, я не стану применять и даже доставать огнестрельное оружие. Еще раз прошу простить меня.

«Конечно, ты его не достанешь, это оружие, я тебе его просто не отдам… дура!» — Пытаясь выдавить из себя ответные извинения думал инспектор. Однако, он недооценил наследницу двенадцатого клана. Стоило ему защелкнуть магазин назад в рукоять… и оружие просто исчезло из его рук. Куэс, что характерно, даже смотрела в его сторону, все еще склонившись в наклоне-извинении. Теперь идиотом почувствовал себя и сам Хайго.

— Я думаю, вы понимаете, что ваше поведение все равно нуждается в отдельном упоминании в отчете? — Все же решил «дожать» ситуацию комитетчик.

— Вы так считаете? — фальшиво удивилась Куэс. — Возможно. Скорее всего назначат дополнительное внутреннее расследование сотрудниками комитета. Компетентными сотрудниками, я думаю, с соответствующим статусом. Тогда мы, скорее всего, более не увидимся, мне назначат другого куратора в любом случае. А вы… расстроите свою маленькую дочку.

Тут Кабураги, наконец, сообразил, что имеет в виду Джингуджи, и от гневного настроя не осталось и следа: сердца коснулся ледяной комок. На «собственных» землях клан мог творить все, что заблагорассудится: вряд ли комиссия из обученных специалистов комитета (то есть это будут сокланеры девушки с приостановленной присягой) найдут хоть какие-то нарушения, возможно, кроме его, Кабураги, нарушений, субординации или устава, например. В любом случае, с кураторства его снимут бесповоротно…и, учитывая подноготную, отправят от греха «на разведку» к месту обнаружения сильного аякаси, например. Ну или еще чего подобного — «истребители» все время под потенциальным ударом. Дочка, действительно, останется сиротой.

— Конечно, я не собирался включать этот случай в рабочие материалы, — аккуратно «сдал назад» инспектор, опускаясь на колени и начиная собирать гильзы с полотенца. — Тем более, вы мне пообещали не пользоваться оружием в моем присутствии, Джингуджи-сан.

— Хорошо. Я думаю, пора заканчивать отдых и ехать дальше, — девушка как ни в чем не бывало кивнула в сторону припаркованной машины… и в течении последующих дней перестала «случайно» замечать, успевает за ее действиями инспектор, или нет.

— Да, мой дом в пригороде, — согласился комитетчик.

— Наверно, будет правильно, если вы сможете один день спокойно пообщаться с семьей, Кабураги-сан, — продолжала глядя в спинку кресла водителя Джингуджи. — Мне бы тоже не помещал выходной… прежде, чем я возьму новую задачу.

— Я отвечаю за вас, Джингуджи-сан, и должен сопровождать. Везде, — напомнил Хайго.

— Я планирую провести весь следующий день вот по этому адресу, куратор-сан. Там «квартал отелей», открывается новый сервис для времяпрепровождения детей и подростков, и у меня уже есть приглашение. Ваши слова про школу… обычную школу, заинтересовали меня. Хотела бы пообщаться со сверстниками. А комнату в здании через улицу вы мне сможете снять уже сегодня, недаром там «квартал». А у вас будут полные сутки для общения с дочерью и родственниками.

Изучив красивое приглашение (с водяными знаками), Кабураги прикинул варианты… и выставил условие:

— Только если сдадите оружие, Джингуджи-сан.

Взгляд девушки на мгновение буквально взорвался шквалом эмоций, последняя из которых был «на и подавись!». Куэс за ствол (закрывая сумочкой от водителя, который делал вид, что ему ничуть не любопытно) протянула пистолет куратору. Тот таким же неуловимым движением припрятал добычу в карман… и продиктовал водителю новый адрес. Ну, может после этого испорченные от дурного совпадения отношения со ставшей холодной и вежливо-любезной наследницей клана хоть немного наладятся. И сутки с дочкой, которую он месяц не видел! Королевский подарок! А Джингуджи… пусть хоть один раз действительно развлечется, что ли. Может, посмотрит на нормальных людей, сама станет больше девушкой, чем… такой вот. Куэс отвернулась к окну, и осчастливленный скорым свиданием с родными комитетчик не видел, как она на втором, извлеченном из сумочке телефоне набрала короткое сообщение. «Все по плану».