Глава 19

Я действовал молниеносно. Во-первых, накинул паутину-оберег на себя, Миху и дядю. Затем развернулся и бросил смертельную паутину. Но боевой маг тоже был хорошо подготовлен, поэтому паутина пролетела мимо него и захватила одного из бойцов, бегущих в нашу сторону.

Хлоп! Огненная стрела вылетела из руки мага и ударилась об мой оберег. Я увидел, как на паутине осталась зияющая дыра, поэтому отвлекся на то, чтобы стянуть ее. В это время маг пустил целую дюжину стрел, которые полетели не только в меня, но и в Миху. Одна из стрел прошла по траектории предыдущей и поразила Миху в ногу. Тот взревел от боли и схватился на раненную лодыжку. При виде страданий брата, красная пелена ярости накрыла меня с головой.

— Ах ты, гад! УМРИ-И-И!

Я едва успевал ткать паутину, которая вылетала из моих рук и накрывала мага и бойцов. Сначала маг успешно отбивался, но было заметно, что сил у него гораздо меньше. Источник беспрерывно наполнял энергией мои руки, отчего паутина появлялась быстро и была очень эффективной. Те охранники, что бежали последними, успели спрятаться, остальные же лежали мертвые. Некоторых так сильно стянула удушающая паутина, что у них глаза вылезли и язык вывалился. От троих охранников остались куски мяса и тлеющие кости. Они попали под жгуче-кислотную паутину. Однако боевой маг был еще жив, хотя надменность и высокомерие сползли с лица и сил оставалось лишь на то, чтобы отбиваться.

Я решил, что хватит играть в кошки-мышки, поэтому остановился и, слегка улыбнувшись, перевел источник в режим пополнения. Энергия мага потекла ко мне рекой и подсказала, что противник хорошо подготовлен и многое умеет. Он сразу понял, что происходит, поэтому вылупился на меня и попятился назад.

— Куда же ты? — насмешливо спросил я. — От разъяренного Паука еще никто живым не уходил.

— Паук?! Ты — Паук?! — испуганно залепетал он, и взгляд его тут же потускнел. Маг понял, что надежды на спасение нет. Он развернулся и бросился к лестнице, но с каждым шагом силы покидали его и вскоре он рухнул, споткнувшись, и полетел вниз по железным ступеням.

Мне не надо было подходить, чтобы понять, что он мертв. Я до дна высосал его энергию.

— Надо найти маму, — послышался слабый голос Михи. — Я не видел ее уже два дня.

Его нога припухла и болела, но кровь уже не текла. Оказывается, эти изоляторы были оббитые той же самой магической сеткой, вытягивающей энергию, поэтому они не могли себя защитить.

— Как вас нашли? — спросил я Миху, когда мы взяли под руки дядю и шли вслед за приунывшим надзирателем к лестнице на третий этаж.

— Я сам не понял. Вдруг наступила ночь…

— Сноходец, — прервал его дядя. — Этот подлец Воронов нас усыпил и доставил сюда.

— Усыпил? Всех сразу?

— Да. Было очень похоже на то, что с нами случилось, когда мы проиграли в Великом сражении. Тогда тоже все отключились. Я не знаю, что это за магия такая. Никакие защитные заклинания не помогли.

Я вспомнил о том, как мы с Отшельником вырубились прямо на крыльце его дома. Но я спугнул Воронова, помчавшись по радуге. Как же нам защититься от такого сильного заклинания? Ведь иначе мы очень уязвимы. Но больше всего меня волновал вопрос: кто стоит за нашими обмороками? Если бы Воронов сам умел так делать, то не ждал бы пока я засну. Значит ли это, что в этом замешан еще кто-то или у Воронова лимит на такие штуки?

Между тем мы дошли до конца коридора третьего этажа, и надзиратель снова полез за ключами. Он очень долго звенел связками, подбирая нужный ключ. Я даже подумал, что он нарочно тянет время. Наконец, нужный ключ открыл замок, и надзиратель потянул на себя скрипучую дверь.

С первого взгляда я ничего не увидел. Совсем ничего: ни кровати, ни стола… ни мамы.

— Где она? — с угрозой в голосе спросил я.

— Я…я не знаю, — пролепетал он. — Я думал, что здесь.

Я оставил дядю на Миху, а сам залетел в камеру. Огненный шар, который пустил в стену, осветил комнату. Здесь давно никого не было. Толстый слой пыли лежал на полу, а с потолка свисала грязная паутина. Вне себя от злости я ринулся к надзирателю и схватил его за горло.

— Отвечай, паскуда, где моя мать?!

Он таращил глазами и невнятно оправдывался.

— Я только вчера на смену заступил. Их, — кивнул он на Миху и дядю, — не при мне заселяли. Только сказали, что у нас гости в изоляторах. Я видел, как им, — он снова кивнул на Миху и дядю, — приносили еду.

— Это не еда, а тухлятина, на которую даже крысы не позарятся! — возмутился Миха.

— Зато все вам достанется, — попытался пошутить толстяк, но получил от меня звонкий подзатыльник.

— Где она может быть? Говори!

Надзиратель задумался. По бегающим глазам и учащенному сердцебиению я понимал, что он судорожно пытается найти ответ на этот вопрос, но в голову ничего не приходит. В это время снизу послышался топот многочисленный ног. Видимо недобитые охранники позвали подмогу. Ну ничего, и с этими справлюсь!

Когда тяжелые ботинки застучали по железным ступеням, я велел Михе приглядывать за надзирателем, а сам пошел навстречу врагам. Источник уже успел наполниться до краев, поэтому я был в себе уверен. Первого показавшегося бойца я придушил паутиной, а второй покатился вниз, визжа от боли. Кислотная паутина делала свое дело. Шаги смолкли и больше никто не осмелился показаться. Зато я почувствовал чужеродную магию. Ага, снова боевых магов на нас натравили. Совсем не жалеют подчиненных!

Едва успел накинуть на себя паутину-оберег, как меня атаковали. Притом сразу три разные стихии: огненный шар размером с мою голову, смерч из замороженных льдинок и небольшое землетрясение. Уж не знаю, зачем они это сделали, но по полу пробежала трещина. Мне эти заклинания не причинили вреда, зато здорово опустошили их источники. Вот дурни! Я не удержался и рассмеялся. Это были или совсем новички или маги, ни разу не участвовавшие в бою. Скорее всего, два в одном.

— Эй вы там! — крикнул я. — Сдавайтесь!

— Русские не сдаются! — послышался юношеский голосок. — Ты сдавайся!

— Вообще-то я тоже русский, — усмехнулся я в кулак. — Даю минуту, чтобы успели уйти. Иначе пеняйте на себя!

— Пинать себя? — удивился юноша. — Зачем?

В этот раз даже дядя не удержался и еле слышно рассмеялся. А я решил попугать и потянул тонкие нити их магии в свой источник. Юные маги не сразу заметили, что их покидают силы, но как только почувствовали, то в панике заметались.

— Что такое? Кто это делает?

— Погоди, ты тоже это почувствовал?

— А-а-а, я не чувствую ног! Что с моими ногами?

Я улыбнулся и сильнее втянул их энергию. Возгласы превратились в истерические вопли и тяжелые ботинки застучали вниз по лестнице. Я знал, что убежали только маги, а тюремная охрана все еще поблизости. Нам они не представляли опасности, но знание, что за твоей спиной враги, здорово напрягало. Я решил испугать их, поэтому пустил еле уловимые паутинки-шепотки. Этому трюку я научился еще в академии и часто стращал профессоров и зазнаек из старших групп.

Паутинки долетели до ушей охранников и заговорили зловещими голосами:

— Ты умреш-ш-шь. Тебя разорвут на клочки-и-и. Твои кишки будут размазаны по полу-у-у. Твои мозги будут стекать со стены-ы-ы. Твоя кровь будет убегать струйками-и-и из твоего тела. Глаза, твои глаза больше никогда не увидят. Уши никогда не услыша-а-ат.

Не прошло и минуты, как кто-то чертыхнулся, с грохотом спустился вниз и побежал на выход. За ним ринулись еще двое. Но шепотки не останавливались, рисуя все более мрачные картины их смерти:

— Твоя нижняя челюсть будет лежать рядом с отрубленными яйцами-и-и. Твое сердце будет надкушено и засунуто в твою глотку-у-у. Твоя правая нога будет торчать из жо-о-опы.

Оставшиеся три охранника сбежали вниз и захлопали дверями. Я улыбнулся и вернулся к посмеивающимся Михе и дяде. Надзирателю было не до смеха. Он прижимал руки к ушам и беззвучно молился. Похоже, шепотки на него тоже подействовали.

— Ну что, — я сурово сдвинул брови. — Ты вспомнил, куда запрятали мою мать?

— Я не знаю точно, но могу предположить.

— Веди!

Он кивнул и засеменил к лестнице. Мы последовали за ним. Я и Миха придерживали дядю, который без умолку просил:

— Оставьте меня здесь. Я вам только мешаю. Найдете Ольгу и вернетесь за мной.

— Нет! — твердо ответил я. — Больше я с вас глаз не спущу. Ты старый, больной и без магии. Ты не можешь себя защитить.

— Все-таки я — маг! — попытался запротестовать он. — А не простой старик.

— В том-то и дело, что простой старик, — это прозвучало грубо, но у меня не было желания спорить и доказывать. Я пришел сюда, чтобы спасти их всех.

Между тем мы спустились на первый этаж, и надзиратель показал на решетку, за которой был длинный коридор.

— Ее могли поселить в другом корпусе. Там тоже есть изоляторы для магов.

— Ну так веди и поторапливайся! — прикрикнул я.

Он снова полез в карман за ключами. Я поразился тому, сколько здесь замков. Конечно, я в первый раз был в настоящей тюрьме, поэтому никогда не задумался о том, как содержатся заключенные. Тут я вспомнил про Оксану и Ваню.

— Еще заключенные появились, кроме моей семьи? — спросил я у надзирателя.

— Когда?

— В тот же день.

Он задумался, затем помотал головой.

— Нет, мне не передавали информацию. Сказали только про изоляторы.

У меня неприятно кольнуло сердце. Неужели их убили? Руки сами сжались в кулаки, и я словил себя на мысли, что из довольно спокойного и добродушного мага превратился в комок ненависти и злобы.

— Когда-нибудь я расхерачу это осиное гнездо! Ответят все, кто к этому причастен. А Палицкий с Вороновым будут сидеть на колу, как в древности. Такие ублюдки заслуживают мучительной смерти. Смерть врагам!

Пальцы хрустели, а глаза хищно сощурились. Перед моим внутренним взором враги корчились в смертельных муках. Пока я мечтал о победе, мы дошли до очередной железной двери с маленьким окошком. Надзиратель осмотрел свои ключи и с испуганным взглядом повернулся ко мне.

— Ключа от этой двери у меня нет, — жалобно проскулил он. — Надо вернуться и…

— Отойди от двери, — велел я. — У нас нет времени ходить туда-сюда. Я более чем уверен, что скоро сюда набегут боевые маги со всей империи.

Он тут же отскочил в сторону. А я соткал самую жгуче-кислотную паутину, на которую был способен, и запулил ее в дверь. Неоново-зеленая паутина прилипла к двери и начала ее разъедать. Металл морщился, таял и стекал на пол густыми каплями. Через пять минут в двери образовалась дыра, из которой на меня смотрели родные глаза.

— Максимушка?

Я бросился к маме и помог ей выбраться наружу. Она плакала и смеялась одновременно, поочередно обнимая то меня, то Миху, то дядю.

— Вам надо идти, — послышался голос надзирателя.

Я повернулся к нему. Он стоял, прижавшись спиной в стене, и утирал слезы. Он не был плохим человеком. Просто крутился и выживал, как мог. Как и многие в этом пропащем загнивающем государстве.

— Как нам выйти отсюда?

— Быстрее и безопаснее всего через кухню. Сейчас там никого нет, — он вытащил из связки большой медный ключ, протянул мне и быстро объяснил, как найти кухню.

Мы с Михой схватили дядю под руки и быстро зашагали в указанном направлении. Мама засеменила следом. Конечно, надо было расспросить ее о здоровье, о самочувствии, но сейчас было не до этого. Она была жива, а это самое главное. Сейчас мне нужно позаботиться об их безопасности.

— Ты уверен, что толстяк сказал правду, а не отправил нас прямиком в лапы к магам? — с сомнением спросил Миха.

— Он не соврал, — ответил я. — Он бы не посмел, так как знает, с кем имеет дело… А еще он ненавидит свое руководство и с удовольствием насолит им.

Мы почти бежали. Дядя едва успевал переставлять ноги, а мама то и дело пускалась в бег. Свернув за третий угол, как и рассказал надзиратель, мы оказались в столовой. В полутьме было трудно разглядеть, поэтому мы часто налетали на скамьи и столы, которые с грохотом падали. В дальнем углу столовой, за раздаточным столом я нащупал дверь и толкнул ее. Как и сказал надзиратель, она была не заперта, а лишь плотно закрыта. В кухне над плитами горел небольшой круглый светильник, поэтому мы без труда обошли духовки, столы и оказались у очередной двери. Я вставил медный ключ в замок и хотел провернуть, но не смог. Ноги похолодели: ключ не подошел!

— Поверни другой стороной, — посоветовал Миха.

Я чувствовал, как во мне уже подымается волна гнева и ярости к надзирателю, но решил последовать совету Михи и засунул ключ по-другому. Щелк! Замок открылся и прохладный ночной воздух ворвался в душную, пропитанную горелым маслом кухню. Все с облегчением выдохнули и ринулись на улицу. После всех переходов и поворотов я никак не мог сообразить в какую сторону идти. Миха предложил разделиться и поискать ворота, но я был категорически против. Пока мы не окажемся в безопасности, я с них глаз не спущу!

— Может, снова своей кислотной паутиной дыру прожжешь? — предложил брат, осматривая высоченную стену с колючей проволокой наверху.

— В толстенной каменной стене? Не-е-ет, два часа придется ждать. Надо по-другому выбираться. Хорошо бы было найти ворота или черный выход, но, боюсь, там уже полно охраны и все с автоматами или жезлами.

— Что за жезлы? — заинтересовался он.

— Потом объясню, — отмахнулся я.

Мама осматривала Михину больную ногу, а дядя прислонился к стене и выжидающе смотрел на меня. Они полностью полагались на меня, а я никак не мог сообразить, что делать.

— Значит так, — решительно сказал я, немного подумав. — У меня есть способ перелезть через стену, но вы должны в точности делать то, что я говорю.

Все согласно закивали. Я хотел применить то, что делал лишь раз за свою жизнь, но другого выхода из ситуации не видел.

— Сначала я сам попробую перебраться. Если получится, то вернусь за вами. Хорошо?

Они опять с готовностью закивали. М-да, вот так невзначай я стал главой рода при живом дяде. Ну, ничего-ничего, я справлюсь! Соткав два упругих липких шара, я прицепил их к ладоням и подошел к стене. Глубокий вздох и я, прилепив руки к стене, пополз. В прямом смысле пополз по вертикальной стене, как муравей… ну, или паук. Через пару метров понял, что надо было и к подошвам ботинок прикрепить по липкому комку, так как ноги скользили по старым крошащимся кирпичам.

Когда добрался до самого верха, сел на краешек стены и расплавил огненной паутиной колючую проволоку, закрученную в спираль. Затем огляделся: на обратной стороне стены росли коротко стриженные кусты и густая трава, за городом светлело небо, издали виднелась вереница машин, мчащихся с огромной скоростью. Я сразу понял, что они еду по «наши души», поэтому быстро спустился и велел Михе:

— Цепляйся и держись крепко!

— Может, сначала маму и дядю? — тихо спросил он, с сомнением взглянув на мои руки.

Никто из них не видел паутину, прилипшую к моим рукам.

— Нет, сначала ты.

Он нехотя обхватил меня за плечи, и я пополз, предварительно прикрепив паутину к ботинкам. Миха был тяжелый для моих дряблых мышц, но паутина держала крепко. Когда мы добрались на самый верх, с меня стекал пот и сердце бешено стучало. Пару раз глубоко вздохнув, я спустил Миху в кусты и снова поднялся к дыре в колючей проволоке. Но, когда посмотрел вниз, понял, что недооценил врагов. Мама и дядя стояли на коленях в оцепенении, а над ними нависал огромный мужик с жезлом в руке и в дорогом бордовом костюме. Он жадно шарил взглядом по теням и темным углам, затем занес жезл над мамой и глухо спросил:

— Я еще раз спрашиваю тебя, коза старая, где остальные?

Загрузка...