Пасынки хаоса

Глава вторая Разговоры

Фристу удалось удивить Тау. По адресу, написанному на салфетке, находилось высокое и мрачное серое здание. Мраморная табличка перед входом гласила: "Частная психиатрическая клиника имени Р. Картера" Тау впал в ярость - этот урод Фрист еще и шутить изволит!

От нечего делать, Тау заглянул внутрь и оценил убранство вестибюля. Надо признать, интерьер производил впечатление. Просторное помещение с высоким потоком. Черные мраморные полуколонны, огромные люстры, алый ковер. Основательная мебель, вся сплошь резная и покрытая черным лаком. Психиатры явно не бедствовали.

Из дверей навстречу Тау вышел его старый приятель. Женоподобный франт Лилиан как всегда был увешан украшениями и слегка небрит. Вот уж кого он совсем не ожидал встретить в таком месте...

-О! Тау! Привет-привет! Какая встреча!

-Рад тебя видеть, - Тау кисло улыбнулся. - На что ты теперь подсел?

Лииан расхохотался.

-Нет, это не наркотик, - понял Тау. - Ты опять влюбился.

О да! - приятель застыл в пафосной позе и с оглушительным хлопком раскрыл большой веер, который держа в руке. - Влюбился! Это еще слабо сказано.

-В кого на этот раз? В девушку?

-В парня! - Лииан принялся обмахиваться веером. Тау заметил, что пластины у веера выполнены из стали и заточены по краям, - О! Это воистину возвышенные чувства! Я готов погибнуть ради него, хотя знаю, что не получу от него ничего кроме удара ногой по роже!.. Ну, бывай, Тау!

С этим словами Лилиан поскакал вниз с крыльца, напевая:

-Надежда, надежда, тебя мы не знали и знать уже не хотим. Мы наизусть вызубрили предсказанья...

В вестибюле, не считая Тау, была только сидящая за столом женщина средних лет. По ее выражению лица, Тау определил, что ее коэффициент интеллекта никак не больше девяноста. Тау пришел в голову хороший способ поднять себе настроение. Он подошел к женщине и с невиннейшим видом произнес:

-Здравствуйте, могу я видеть Воида? - он назвал написанное на салфетке имя. - Мне сказали, что он мастер...

Результат превзошел все его ожидания. При упоминании имени Воида женщина как будто очнулась от дрёмы. Встрепенулась и посмотрела на Тау расширившимися глазами.

-Да! Конечно! Он, наверно, в саду, - выпалила она.

-А где это? - спросил Тау, удивленный такой реакцией.

-На последнем этаже. Не ошибетесь, - женщина выдавила из себя улыбку.

"Выходит, это все-таки не шутка" - недоуменно думал Тау, поднимаясь наверх в роскошном лифте.

Сад приветствовал его сотней запахов. Трава, мокрая земля, яблоки, вишни. И цветы. Много цветов. Тюльпаны, гвоздики, розы всех цветов и многие другие, каких Тау не знал. Он шел среди этого великолепия. Ему пришло в голову, что когда-то до Катастрофы весь мир был таким. Ну не считая стеклянного потолка и ламп сверху, конечно. Он подпрыгнул и сорвал яблоко. Оно было незрелым и кислым, но почему-то все же нравилось. Потом он заметил, что из кустов за ним кто-то наблюдает. Наблюдатель быстро исчез - только мелькнул в просвете среди листвы край одежды светло-голубого цвета.

-Эй погоди! - Тау побежал следом. Но он, в отличие от убегавшего, не знал местных троп и отстал. Однако сад оказался не таким большим, как показалось Тау в начале. Он быстро вышел на небольшую поляну, где под высокой и раскидистой яблоней сидели двое. Одной была девушка лет семнадцати в тапочках и голубой пижаме. Очевидно, это ее зеленые глаза глядели на него из кустов. Девушка с опаской смотрела на Тау и жалась к странному субъекту, прислонившемуся к стволу дерева. Тау не понял, это парень или девушка.

Бледное лицо, на удивление красивое и утонченное и черные волосы ниже плеч. Темно-зеленое кимоно и черное хакама. И никакой обуви.

-Она побаивается чужаков, - сообщил субъект. Голос был странным. Мелодичным и раздражающим. Тау не смог решить, нравится ему такой голос или нет, пожалуй - и то и другое. Но такой голос, все же, скорее принадлежит мужчине, а не женщине.

-Ты случайно не Воид? - спросил Тау.

-Воид, - ответил субъект, - но не случайно, а вполне намерено.

-Мне говорили, что ты хороший фехтовальщик и можешь научить своему искусству.

-Я действительно немного фехтую, - согласился Воид, - а вот своему искусству я учить пока никого не собираюсь.

Тау хотел что-то сказать, но Воид продолжил с загадочной улыбкой:

-Однако я могу дать тебе пару уроков. Если мне это будет интересно.

-Если тебе это будет интересно? - переспросил Тау - А как ты узнаешь, будет оно тебе интересно или нет?

-А вот сейчас и узнаем! - оптимистично заявил Воид, бодро вскакивая на ноги. - Доставай шпагу.

Тау обнажил оружие. Тем временем, Воид подцепил ногой какую-то палку, так что она подлетела и упала в подставленную ладонь. Палка была покороче, чем шпага Тау, и довольно тонкой - Тау вполне мог перерубить ее одним ударом.

-Я же тебя порежу, - предупредил Тау.

-Если ты меня поцарапаешь, то я к тебе сам в ученики пойду, - пообещалВоид. -En garde!

Воид с удивительной легкостью и быстротой покрыл разделяющие их три мера и ударил Тау в лоб. Тау привычно закрылся и тут же получил болезненный тычок в солнечное сплетение, от чего в глазах на мгновенье померкло. И в эту же секунду его рука была отброшена в сторону, а на лоб все-таки опустилась проклятая палка.

-Нда, - задумчиво промурлыкал Воид, успевший еще и отскочить на добрых два метра. - Над дистанцией стоит поработать.

Тау бросился на него, намереваясь перечеркнуть клинком издевательскую улыбку на бледных губах. Но в самый неподходящий момент нога Тау налетела на поставленную палку и он, загребая воздух руками, повалился лицом в траву.

Тау тут же вскочил и вновь бросился в атаку. Этот урод просто издевается! Но он еще заплатит за то, что решил играть с огнем! Ярость предала сил, и шпага так и замелькала, метя то в голову, то в колено, то в руку, то в живот... А Воид с неизменной улыбкой отражал все атаки, причем так, что даже его дурацкое оружие почти не страдало от контакта с острой сталью.

Тау окончательно взбесился. Он вытряхнул из левого рукава стилет и попытался на шаге всадить его в почку противнику, одновременно метя шпагой в глаза. В следующее мгновенье он понял, что летит, а вокруг вращаются трава, деревья и стеклянная крыша. Еще через мгновенье удар об землю выбил воздух из его легких.

Тау лежал на спине и пытался восстановить дыхание.

-Эмоции. Реакция, - проговорил Воид. - Пожалуй, может получиться что-то интересное.

Тау кое-как поднялся и обнаружил, что Воид стоит спиной к нему. Это был шанс. Тау рванулся, занося шпагу для удара...

Воид обернулся и посмотрел на него.

Тау вдруг понял, что стоит на месте в неестественной позе, а его шпага валяется под ногами. Что-то произошло между тем моментом, когда Воид обернулся и тем, когда он, Тау обнаружил себя стоящим вот так. Но Тау никак не мог вспомнить. Из памяти выпало с полсекунды жизни.

-Что... Что произошло? - спросил он.

-Если забыл - не пытайся вспомнить, - легкомысленно ответил Воид. - Не те у тебя нервы... Думаю, я мог бы тебя кое-чему научить. Только зачем тебе? Ты хочешь стать сильнее всех?

-Нет, - Тау подобрал шпагу и убрал в ножны. Как обычно, после приступа ярости, он чувствовал слабость во всем теле. Помедлив, он уселся на траву. - Я хочу стать сильнее одного человека.

-Это кого же? - Воид тоже уселся, где стоял. Девушка в пижаме подползла и стала глядеть на Тау из-за плеча Воида. Тау решил игнорировать ее и дальше.

-Фриста.

Воид рассмеялся.

-Забудь, - отрезал он.

-Почему?

-Сколько тебе лет?

-Девятнадцать.

-Замечательно. Фрист, представь себе, тренируется дольше, чем ты на свете живешь. Оно уже преодолел свои семь водопадов, тебе такое не по плечу. У тебя есть кое-какие задатки, но мимо настоящего природного таланта тебя пронесло.

-Но я все равно попробую! - заявил Тау.

-Будет интересно посмотреть. Чем же Фрист тебе так досадил?

-Это личное.

-Хорошо, - Воид вскочил. - Для начала, я дам тебе кое-что из техники дзяня, чтобы усилить кое-какие слабые места. А там посмотрим, что у тебя лучше получается. Если тебе хватит упрямства, конечно.

Через час Тау был так вымотан, что шпага стала казаться сначала чугунной кочергой, потом грифом от штанги. Одежда насквозь пропиталась потом, а все мышцы и связки болели как при ломке. Он еле добрался до дома, едва не устроив по дроге аварию, и завалился спать, даже не вспомнив про душ.

-Забавного персонажа ты мне прислал, - Сказал Воид. Для разнообразия, теперь он устроился на ветке яблони. Это была уже другая яблоня, она росла на дальнем краю сада, и с ветки Воиду открывался вид на город за стеклянной стеной.

-Я так и думал, что тебе понравится, - ответил Фрист. Он стоял рядом, прислонившись к стволу и сложив руки на груди. Девушка в голубой пижаме сидела рядом на траве и молча слушала разговор. - Я надеюсь, ты выбьешь из него немного дури? Честно говоря, мне бы не хотелось, чтобы он себя угробил, а все к тому идет.

-С чего такая озабоченность чужой судьбой?

-Просто я имел несчастье спасти ему жизнь.

-А теперь он из благодарности хочет тебя убить? - Воид усмехнулся и сменил положение. Теперь он лежал на ветке, как в гамаке.

-Если бы все было так просто. Если он меня вызовет - я его просто вырублю, - Фрист вздохнул. - Проблема в том, что он подпал под чары одной особы. А эта особа избавляется от надоевших кавалеров самыми радикальными способами.

-Разумная девушка...Странно, а мне показалось, что он предпочитает мужчин.

-Похоже на то. Но уж очень сильны чары этой особы, - Фрист развел руками.

-Ну, так убей ее, - легкомысленно посоветовал Воид. - В чем проблема?

-И действительно, как я не подумал, - Фрист улыбнулся.

Воид с интересом посмотрел на него. Потом перевел взгляд на город. Внизу мелькали огни машин. В окнах дома напротив горел свет.

-Было бы жаль потерять его, - сказа Воид. - Совершенно отвратный типаж. Но он живой. Чувствует. Еще не сломанный.

-Думаешь? Но даже так - путь-то только один.

-Этот не сломается, - тихо и уверенно произнес Воид. - Он потому и такой, что не хотел ломаться. Поэтому, в нем столько жизни.

Фрист недоверчиво хмыкнул.

-Когда страстями увлекаются, устои общества шатаются, - промурлыкал Воид после некоторой паузы. - А нам того и надо.

-Кому это "нам"?

-Мне, тебе, Тали, - Воид указал на ловившую каждое его слово девушку.

Он посмотрел на улицу внизу.

- Даже им надо. Всем надо. Этот город слишком долго ходит по кругу.

-Но если он остановится, Солнце догонит и сожжет его, - произнес Фрист общеизвестную истину.

-Солнце, сожги настоящее во имя грядущего... - прошептал Воид. А во весь голос сказал: - Не вижу разницы между смертью и бессмысленным бесконечным копошением. И ведь ты думаешь также, не правда ли?

- Мы все так думаем, - мрачно ответил Фрист. - Мы все... так чувствуем.

Воид улыбнулся.

- Если ты думаешь, как я думаю, чувствуешь то, что я чувствую...

-... То тебе одна дорога - в дуэлянты, - перебил Фрист. - В могилу пассионариев.

-Вот это ты хорошо сказал, - Воид стал похож на кота, дорвавшегося до сметаны.

-Ты же знаешь мое мнение обо всем этом, - Фрист отлип от ствола яблони и подошел к стеклу. Внизу мелькали фары машин. Каждые пять секунд менялся рекламный щит у магазина напротив. А поодаль были жилые дома. Жизнь во Внутреннем кольце текла обычным порядком - неторопливо, и безостановочно. Фрист представил, как горят и рушатся здания, как толпа вчерашних клерков, рабочих и домохозяек стоит и ловит каждое слово человека, взобравшегося на перевернутую машину. Как в глазах людей пылает яростная решимость и они, вооружившись кто чем, идут.. Куда? Ну конечно к Замку. Так всегда было раньше. Если не внешний враг, то собственный народ сокрушал государство и возводил новое на обломках. Однако в это раз все будет не так. Кто бы ни победил - победа будет означать гибель. Ресурсы исчерпаны. На этих обломках уже ничего не построить.

- Мы такие, какие мы есть, - произнес Фрист. - Никто не промывал нам мозги пропагандой. Никто не гнал нас с шашкой на танк и не командовал бросаться грудью на пики. Мы захотели этого сами. Мы - творческая сила человечества. Его воплощенная тяга к развитию и разрушению. Мы - чертовы пассионарии, которых хлебом не корми - дай сходить за три моря и там упиться кровью случайного врага. Мы бы сотню раз разрушили этот город до основания, а обломки утопили в крови, если бы нас не заставили жрать друг друга. Просто потому, что мы не можем иначе. Логичный выход - предоставить сотням гибнуть ради стабильной жизни миллионов.

Воид соскочил с ветки.

- Зачем нужны эти миллионы, живущие в стабильности и процветании? - спросил он. - Кому они нужны? Они тысячу лет ходят по кругу. Они бы до сих пор бегали на перегонки с мамонтами, если бы не горстка психов, которым хотелось странного... Ты, Тали, наш ненаглядный извращенец Тау - каждый из вас важнее тысячи успешных и добропорядочных жителей, крутящихся в бесконечном цикле самовоспроизводства. И лично мне плевать, что сотня-другая из них погибнет, если при этом звезда одного конкретного человека засияет ярче.

-Даже так?

-А как же иначе? И бросай оперировать цифрами, а не людьми. Тебе не идет.

-Должно быть, власть и впрямь портит людей, - Фрист пожал плечами.

-Так то людей, - Воид улыбнулся.

-Кстати, насчет звезды одного человека и сотен погибших. - Сказал Фрист, отворачиваясь от стекла. - Что ты думаешь о Красной Чуме? Мне тут сказали, что это Черный Бродяга.

Воид рассмеялся.

-Ага, ему делать больше нечего, кроме как прохожих резать, - сказал он. - А тебе что за печаль?

-Хочу поймать. Она убила одного человека на моей территории.

-Говорил я - зря ты в эти собачьи игры с территориями стал играть, - назидательно, но все также весело сказал Воид. - И меня ты зря спрашиваешь. Ты же знаешь - сядь на берегу реки и рано или поздно по ней проплывет труп твоего врага. Ты всегда так делаешь, - он улыбнулся. - О чем ты беспокоишься, если в тебе и с тобой безначальное Дао?

-Тебе легко говорить, о Дваждырожденный! - в тон ответил Фрист.

-А как же иначе? Кто сможет помешать? - Все еще улыбаясь, продолжил Воид. - Ты же знаешь: Бог умер. Мы убили его. И даже вкусили его плоти и крови. Осталось одно Дао.

Тау разбудил звонок Ники. Интересно, когда она успела узнать его номер? Спросонья Тау ничего не соображал. Вдобавок, боль в мышцах после сна только усилилась. Однако он не хотел, чтобы этот звонок пропал втуне. Разум еще спал, и вместо него сработала привычка - и он пригласил Нику в ресторан. Как ни странно, она согласилась.

Выбор ресторана оказался удачным. Нике понравилось. Они сидели в отдельном кабинете. Играла тихая музыка. На столе горели свечи. Ника, надевшая по такому случаю темно-красное платье, уплетала рыбу, буквально только что плававшую. Тау не столько ел, сколько смотрел на девушку.

-Интересно, а есть человека глазами - это каннибализм? - полюбопытствовала Ника. Тау в который раз подумал, что хотя платье и длинные перчатки не могли скрыть все татуировки и шрамы на спине, но и такая одежда ей шла. И, странным образом, Ника в ней казалась вполне обычной девушкой, даже без скидки на царящий полумрак. Если конечно можно применить слово "обычная" к настолько красивому и обаятельному созданию.

-Тогда я согласен стать каннибалом, - с готовностью ответил Тау.

-Ты все же внеси какое-то разнообразие в диету, каннибал, - Ника указала вилкой на его почти нетронутую порцию. - Есть глазами полезно для фигуры, но тебе-то худеть уже некуда.

Тау послушно отправил в рот вику, не обратив внимание ни на то, что на нее было наколото, ни на вкус этого "чего-то".

-Слушай, объясни мне, - с набитым ртом заговорила Ника. - Как ты дожил до этой красоты?

Она схватила его левую руку, полюбовалась кольцом дуэлянта на ней, поймав отблеск свечи в искусственном рубине и, удовлетворенная, вернула руку владельцу.

-У тебя же есть все, что только можно пожелать.

-Так сразу и не скажешь, - Тау помолчал собираясь с мыслями. - Но по большому счету ты не права. У меня ничего нет. Ну, не считая денег, которые тоже не мои, а отца. Ты ведь наверно знаешь, как это бывает. Нам предлагают модную одежду, модную музыку, модный коммуникатор, модную машину. Выбирай будущее, выбирай карьеру, выбирай семью. Выбирай...

-Выбирай культуру или контркультуру... - ника со вздохом перебила его. - Тау, избавь меня от цитат модных писателей. Неужели ты из тех, кто решил выбрать не жизнь, а кое-что еще?

-А разве ты не из них? - серьезно спросил Тау.

-По правде говоря, без понятия, - Ника пожала плечами. - Но идти в дуэлянты, чтобы сбежать от жизни простого обывателя - глупо. И, что еще хуже, - банально.

-А как же иначе? Что еще делать? Марки коллекционировать, в сетевые игры играть, или там в кабинетные? Жрать наркотики? Дуэлянт - это единственная альтернатива. Я же не сразу им стал, я искал разные выходы. Я нарушал все запреты - гласные и негласные. Я попробовал все - и духовные практики и дикие оргии с десятком участников. Жил на одном белом порошке и коле и подумывал уйти в монастырь.... но это все оказалось только способом отвлечься на время. Выписать себе таблетку от тревожности, как говорил мой терапевт....

Ника с наигранной печалью посмотрела на него. Тау выдерживал этот взгляд какое-то время, а потом раздраженно спросил:

-Что?

-Тау, глупый мальчик, ищущий выход... Неужели ты не понял, что выхода нет? Что дорога в дуэлянты - это еще одна хитрая безделушка Большого Брата? Того самого, который, говоря языком твоих любимых писателей, играет, поет и хочет, чтобы ты танцевал в его хороводе. Дуэлянты - не специальная ниша для странных людей. Это отстойник для мусора, который больше ни на что не годится. Понятно тебе, глупыш?

-Не совсем... - Пробормотал Тау.

-Ты мусор, Тау, - охотно и с улыбкой объяснила Ника.- И я - мусор. Мы все, кем бы мы себя не мнили, на самом деле просто мусор. Мы - поломанные куклы. Нас выбросили на помойку, потому, что нас у больше нечего ломать и нас стало противно любить. А мы, выброшенные, радуемся предоставленной нам свободе.

-И что же делать? - спросил Тау через некоторое время.

-Уже ничего, Тау, - Ника смотрела на него как-то странно: печально и... разочаровано что ли? - Уже ничего не поделаешь. Остается только радоваться тому, что есть... Слышишь? Там вроде бы вальс играют, пойдем потанцуем что ли?

Когда они кружились в танце, он шепнул ей на ухо: "Я люблю тебя" . Но она не ответила.

Жизнь незаметно захватила и увлекла Тау. Целиком и без остатка, он потерял счет времени и не мог остановиться, чтобы толком осознать себя. Ника стала синонимом жизни. Только она была настоящей - без нее он как будто и не жил. Просто сидел, не зная, куда себя деть, не в силах что-то делать или думать. В лучшем случае, он находил в себе силы только чтобы встать, достать шпагу и тупо и бездумно повторять уроки Воида. Ника стала самым сильным наркотиком, после которого не хотелось никаких других. Она исчезала неизвестно куда, по каким-то своим загадочным делам. Потом возвращалась, и захватывала Тау, как водоворот хватает опавшую листву. Что бы она ни делала, куда бы ни тащила - это всегда было праздником и приключением.

Пожалуй, можно сказать, что он был счастлив. По-настоящему, он боялся только того, что однажды проснется, и поймет, что это был сон. Потому, что с ним происходило невозможное. Когда он смотрел на нее, спящую рядом, он иной раз, не мог поверить, что это именно ему досталось такое счастье, и гадал, чем он его заслужил.

Однако на горизонте, на самом краю сна, маячило беспокойство. Причин было две. Первой был Фрист. Тау никак не мог понять, как он относится к этому монстру.

-Ты его ненавидишь, - с ходу определила Ника, когда он рассказа об этом. - Это же очевидно.

-Наверно. За то, что он с тобой сделал...

-За то, что он меня избил, - согласилась Ника. - А еще за то, что он сильнее, умнее и благороднее тебя. Ну и, конечно, за то, что ты обязан ему жизнью.

-С чего ты...

-Не переживай, - Ника оборвала его нетерпеливым взмахом руки. - Я тоже его ненавижу.

Второй причиной для беспокойства была сама Ника. Тау казалось, что она постепенно охладевает к нему. Хотя с другой стороны, он вообще сомневался, что знает, какие чувства она к нему испытывает. Впрочем, большую часть времени его это и не беспокоило. Хватало того, что Ника находилась рядом. А об остальном проще всего было просто забыть. До поры.

Единственное, что кроме Ники сохраняло какой-то смысл, оставаись тренировки у Воида. Воид гонял его нещадно. Тау всерьез подозревал, что сад поливается исключительно потом учеников Воида. Да, были и другие ученики. Но Тау только единожды пересекся с одним таким - невысоким небритым персонажем в белой одежде с длинным мечом и повязкой на глазу. Незнакомец смерил его презрительным взглядом и ничего не сказал.

Тау как-то раз отрабатывал очередную серию. Простую - в три темпа и без особых изысков, так что он решил, что можно одновременно и поговорить. Он спросил Воида:

- Воид, ты же совершенно нормальный... То есть я хотел сказать, адекватный. Что ты делаешь в психушке? Ты же не псих и не доктор.

- Все мы здесь не в своем уме -- и ты, и я, - ответил Воид. И чтобы подтвердить свой тезис, повис на ветке яблони вниз головой, при этом он ухитрялся цепляться только одной ногой. Тау пришло в голову, что Воид очень похож на аркан "Повешенный". - Я здесь живу. Тренирую и тренируюсь сам. А еще жду.

-Ждешь? Чего?

-Жду, когда настанет время, - ответил Воид с комичной серьезностью.

-А, понятно. Ну как же я не подумал, - ядовито сказал Тау. - Думаешь, дождешься раньше, чем состаришься?

Воид усмехнулся.

-Определенно, - заявил он. Он схватился рукой за ветку, подтянулся и встал на нее ногами. - Я же не состарюсь никогда. Это роскошь - взрослеть и стариться. Она вообще доступна немногим, что бы там ни говорили.

-А что же, ты бессмертен, что ли? - Тау хмыкнул и решил, что погорячился, посчитав Воида вменяемым.

-Нет. Мы не взрослеем и не старимся, - совершено серьезно сказал Воид, - мы разучись. Мы растем до определенного момента, а потом начинаем гнить заживо.

Тау замер, не сделав финального укола в серии.

-Поэтично, но я ничего не понял.

-Тебе не понять, - Воид покачал головой, - ты не из тех, кому дано воскреснуть. Можно сказать, тебе крупно повезло.

Тау продолжил орудовать шпагой. Он ничего не понял и так об этом и сказал Воиду перед тем как уходить.

-Многие знания - многие печали, - ответил Воид, устроившийся в позе лотоса в корнях дерева. И многозначительно поднял палец кверху. - Зачем тебе это знать? Это что, необходимо для выживания?

-Просто интересно.

-Ты переживешь небольшую лекцию?

- Не знаю, - Тау с серьезным видом пожал плечами. - Рискну, пожалуй.

-У человека есть свойство: если не соблюдать инструкцию по применению, человека легко сломать, - медленно и с иронией проговорил Воид. При этом его взгляд уставился куда-то вдаль, мимо Тау. - Однако если немного повезет, из праха восстанет новый человек. Причем если сломать человека в нужном месте, то и восстанет нужный тебе человек. Это, на уровне инстинктов, было понятно еще первым людям. Они проводили сложные и болезненные ритуалы посвящения. Они символически убивали свою молодежь, чтобы вместо детей воскресали уже настоящие охотники и воины.

-Причем здесь...?

-Отголоски тех ритуалов до сих пор слышны. Они проникли в волшебные сказки и мифы и пронизали всю нашу культуру. Но я не об этом. Если ты давишь на человека, он сначала отступает, а потом давит на тебя. Это нормально. Но на нас давит сам социум, безликий и вездесущий. Он давит рекламой и модной музыкой, разговорами друзей и родственников, телевиденьем и сетью. И уже его ты не передавишь. Мы испытываем все это давление с детства. Неудивительно, что мы все рано или поздно ломаемся. Это начинают родители и подхватывают сверстники с учителями. Социум ежечасно плавит и перековывает нас под себя. Результаты могут быть самые разные - от идеально социальных персонажей с пустотой внутри, до обаятельных фриков и социопатов.

-Не понимаю, почему ты занялся боевыми искусствами. Ты итак любого до смерти загрузишь, - прокомментировал Тау. - Так поэтому ты живешь в психушке? Чтобы избежать всего этого?

-Мне уже нет смысла бежать и прятаться, - сказал Воид совершенно равнодушно. - Меня столько раз плавили, раскатывали и плющили, что я уже не помню, кем я бы в начале и не понимаю, кто я сейчас. Возвращаясь к твоему первоначальному вопросу. Человечество слишком заигралось с посвящением, забыв, что это всего лишь суррогат и жалкое подобие подлинного развития и взросления. Каждый раз, когда ты обновленным восстаешь из могилы, что-то в ней, могиле, от тебя остается. Обычно, это часть социальных навыков, например - способность адекватно вести себя в любой ситуации. И здоровье. В иные времена, почти все мы, в лучшем случае, подохли бы от чахотки в подростковом возрасте. А большинство и того раньше. Но развитие медицины все изменило. И с тех пор мы вертимся в бесконечном цикле. Уроды-родители уродуют детей, потому, что иначе не умеют. Те вырастают, заводят детей и уродуют их по той же причине. И так далее.

-Ага. Кажется, я понял. Способность нормально стареть тоже в этом процессе теряется, - сказал Тау. - Допустим так и есть. А кто виноват?

-А не все ли равно, кто виноват? - спросил в ответ Воид. - Не устаю этому поражаться. Почему-то все всегда ищут, кто виноват. Как будто располагают машиной времени и в силах остановить этого виноватого. Ответ же всегда один. Всегда найдется кто-то, кто виноват больше других. Но если ты хочешь увидеть одного конкретного виноватого, тебе достаточно просто посмотреть в зеркало.

-Ну пусть так, хотя я не согласен... А какой из этого замкнутого круга выход?

-Выход? - Воид печально улыбнулся, - мы все искали выход, а нашли только самый дальний и темный угол в своей камере. Ты еще не понял? Выхода нет.

-Ты выглядишь так, как будто тебе это нравится, - мрачно заметил Тау.

-Что тут может нравиться? Просто знаешь... - Воид поднял газа и посмотрел на Тау. Его красные глаза ярко заблестели. Он заговорщически подмигнул. - Не так давно я наткнулся на одну очень старую запись одного мыслителя. Там говорилось о том, как ведет человек, который понял, что выхода у него нет.

-И что же он делает?

Воид вскочил на ноги.

-Он присягает на верность хаосу. Он крушит все, до чего может дотянуться. Разрушает все, что способен разрушить, - Воид кровожадно улыбнулся. Алые глаза засияли. - Противопоставляет себя установленному порядку, во всех его проявлениях... Впрочем, кому я это рассказываю? Ведь ты сам давно присягнул хаосу и ступил на путь разрушения.

-С чего ты взял?!

-Разве нет? - Воид приподнял бровь и изобразил удивление. - В таком случае, зачем же ты так упорно разрушаешь себя?

-Откуда ты взялся, Фрист? - спросила Джес ни к селу ни к городу. Они стояли в пустом дворе. Джес курила, прислонившись к серой обшарпанной стене. После нескольких часов за операционным столом она сама казалась такой же серой и обшарпанной. Только оранжевый шарф и духи с запахом тюльпанов выбивались из общей картины.

То ли захваченный врасплох, то ли просто по минутной прихоти Фрист ответил:

-Некогда одна организация захотела вывести улучшенную версию человека. Более сильного и умного. Свободного от цепей догм, законов и суеверий...

-И в итоге получился ты? - Джес слишком устала, чтобы как-то реагировать. - Это многое объясняет.

-Я всего лишь прототип. Первый и не слишком удачный вариант, - ответил Фрист. И вернулся к прежней теме. - Как ты себя чувствуешь? Ты выглядишь так, как будто вот-вот развалишься.

-Да что со мной будет? - Джес махнула рукой с зажатой в ней сигаретой. - Вот отосплюсь только.

-Возможно, тебе стоит отдохнуть? Я имею в виду неделю-другую в нормальных условиях. Мне несложно это устроить...

-А ты можешь устроить так, чтобы здешний народ перестал травиться и резать друг друга на неделю-другую? - равнодушно спросила Джес и с усилием отлипла от стены. - Ладно, спонсор, пойду посмотрю, как там мои болезные... Бывай.

Фрист смотрел, как она идет, потом вышел через подворотню на улицу. Ему хотелось размять ноги.

Фрист сам не мог сказать, почему его иногда тянет пройтись по улицам Седьмого сектора. Это конечно не Шестой, где выход с целью "подышать свежим воздухом" можно считать разновидностью подвижничества, но все-таки и совсем не парк с прудами и фонтанами.

При мысли о подвижничестве, память Фриста услужливо преподнесла картинку свисающего с дерева вниз головой аскета, вдыхающего дым от костра прямо под ним. Фрист так и не смог понять смысл так любимого всевозможными аскетами умерщвления плоти. Что это? Результат извечный дурацкой веры в то, что все зачитывается и страдания пойдут в уплату будущего блаженства? Люди почему-то верят, что за все нужно платить, и что все их издержки будут оплачены если не людьми, так кем-то свыше. Люди так верят в это правило, что забыли о том, что сами его придумали. Они считают, что высшим силам тоже необходимо эти правила соблюдать. Наивная самоуверенность.

Или может самоистязание - просто слепое подражание величайшему из аскетов - Шиве-разрушителю. Он-то понятно, зачем себя истязает - на то и разрушитель, чтоб разрушать. А себя или окружающий мир - это дело десятое. Разница между внутренним и внешним не так велика, как принято считать. Свой Шива найдется во всякой религии - потому, что воплощает глубинную тягу человека к разрушению и саморазрушению. Забавно: удовлетворил свою страсть и приблизился к просветлению. Прямое опровержение идеи о том, что за все надо платить.

Впрочем, страдание и удовольствие - это две стороны одной медали. Чтобы это понимать, не надо быть Буддой. Достаточно немного разбираться в психологии.

Размышляя так, Фрист шел по плохо освещенной улице. Все было как всегда. В половине случаев окна в домах были темны и разбиты. Часть - закрыта досками или даже кусками мебели. Фонари работали один через три. Кто-то из прохожих, заметив приближающуюся высокую фигуру, предпочитал скрыться. Кто-то напротив, приветствовал, всячески показывая уважение. Собственное королевство - две грязные темные улицы, которые оказались не нужны даже поделившим сектор бандитам. И даже этот домен в любую минуту может сжаться до размеров ниши в колумбарии.

Лужи, темные и вонючие углы и подворотни с еще более вонючими обитателями. Вот он - запах свободы. Один из запахов. Еще свобода пахнет химической свежестью "Рубинового снега", мукой, которой принято разбавлять этанитазен или еще какого-нибудь "белого кролика" и рвотой после первого приема. И еще свобода пахнет потом и кровью, своей и чужой. Потому что настоящая свобода никогда не желает кончаться там, где начинается чья-то чужая свобода. "В конечном счете, все конфликты между добром и злом, светом и тьмою, которыми пестрят книги и фильмы - это выбор между свободой и счастьем", - сказал как-то Воид. Фрист давно уже понял - для него уж лучше такая - грязная и смертельно опасная свобода, чем счастье в комфортной и безопасной золотой клетке, из которой он в свое время бежал. Свобода - не принцип и не цель, а единственная среда существования. По крайней мере, для него. Большинство людей устроены иначе.

Старые воспоминания встали перед глазами. Детство: воспитатели, книги, таблетки и бесконечные тренировки. Вполне счастливое и безоблачное, если разобраться. И надо же все было бросить и бежать в неизвестность. В неизвестность, которая, как оказалось, полна крови и грязи. Кровь и грязь - коктейль "свобода" высшего сорта.

Фрист даже прикрыл глаза, погрузившись в себя. Убийца воспользовался этим. Он выскочил из темной подворотни, мимо которой только что прошел Фрист, и ударил.

Фрист развернулся на одной ноге, в единое движение отклонил руку с оружием и ударил противника в грудь. Неизвестный враг оказался на удивление легким и проворным. От удара он отлетел, в полете выгнулся, поймал руками асфальт и превратил падение в изящный фляк.

-"Не верь, что голова его склонилась во сне, если глаза его закрыты" - процитировал Фрист, вынимая из ножен меч и растягиваясь в низкой стойке. На его лице появился хищный оскал.

Его противник - черный силуэт на темно-сером фоне. Черный комбинезон и маска делали его почти невидимым там, куда не падал свет луны. Только недлинное прямое лезвие тускло блестело, поймав отсвет одинокого фонаря где-то позади Фриста. Это лезвие он уже видел на записи с камеры наблюдения. Фрист узнал разновидность оружия. Это был очень редкий вид.

Убийца бросился в новую атаку, но тут же отскочил, с трудом отбив встречный удар фламберга. Не смотря на преимущество в скорости, он не мог подобраться на расстояние удара своего короткого клинка.

-Судя по всему, я несколько переоценил тебя, - произнес Фрист. - И зря ты пытаешься имитировать Черного Бродягу. Ты не сойдешь и за его тень.

Очевидно решив больше не испытывать судьбу, убийца кинулся в подворотню, из которой вышел. Фрист рванулся следом, пробежал подворотню насквозь и увидел, как темный силуэт быстро взбирается по стене дома. Меньше чем за полминуты убийца преодолел три этажа и поднялся на крышу. Фрист и сам неплохо лазил, но до такой скорости ему было далеко. Да и лезть, когда там верху поджидает более чем серьезно настроенный враг, будет только самоубийца.

Человек в черном комбинезоне бросил на Фриста короткий взгляд и побежал по крышам прочь.

На поляне собралась странная компания. Два парня и две девушки сидели полукругом на траве поодаль от небольшого костра и изучали лежащие перед ними распечатки. Фрист подошел и заглянул в бумаги.

-Теорема Гёделя, - узнал он формулы. - Полиномиальная форма.

-Я ничего не понимаю, - призналась девушка в черном платье и в изнеможении плюхнулась на траву.

-Я тоже, - согласился долговязый белобрысый парень.

Тали промолчала, погруженная в формулы.

-Привет, Фрист, - сказал Воид. - Тали ты знаешь. А это Эйзо и Кана. Я решил наглядно проиллюстрировать кое-какие свои тезисы. Ну, ты в курсе...

Фрист понимающе закивал.

-Самое интересное - следствие из второй теоремы. Теоремы о неполноте, - заявил он. - Грубо говоря, это логическое доказательство того, что логикой мир познать нельзя.

-Чего? - не понял Эйзо.

-Непротиворечивость достаточно сложной системы не может быть доказана средствами самой системы, - пояснил Воид. - Эту непротиворечивость можно доказать средствами другой системы, однако непротиворечивость этой второй системы можно тоже поставить под сомнение... Ну и так далее. То есть, в любой упорядоченной системе всегда есть некоторая неопределенность, некий парадокс. Иными словами, в любом порядке присутствует хоть немного хаоса.

-Круто! - вставила Кана. - Почему нам такого в университете не рассказывали...

-Вы студентка? - удивился Фрист. - И при этом дуэлянта?

-Была студенткой, - ответила Кана, - но я поняла, что есть много более интересных способов угробить здоровье и мозги.

-Все настолько плохо?

-А ты где учился? - подозрительно спросила Кана.

-Сначала со мной занимались репетиторы, а потом я учился самостоятельно.

Кана завистливо присвистнула.

-Тогда ты изучал совсем другие науки, - она рывком села.

-Та математика и физика, которую дают в школах и университетах - это набор формул и констант, - Пояснил Воид, - история - имена и даты. В литературе давно существует единственно правильная точка зрения на каждое произведение. Вся задача ученика - наиболее точно эту точку зрения отобразить.

-А что здесь не так? - спросил Эйзо.

-Все, - со вздохом ответила Кана. - Физика - наука об окружающем мире, математика - способ его познания. А история - это единый, сложный, очень интересный и многогранный процесс... Только ты всего этого ни в школе, ни в университете не поймешь.

-Любую науку достаточно просто освоить, если начать не с фактов, а с принципов, - изрек Воид.

-Ну все. Воид поймал волну, сейчас все расскажет, - Кана вновь откинулась назад, на траву, и зевнула.- Разбудите меня, когда лекция кончится...

-Если ясно представлять себе течение исторических событий, а в именах видеть личности, то можно вообще обойтись без хронологических таблиц, - поведал Воид. - То же и в физике, если знаешь, что такое напряженность поля, откуда оно берется, нет необходимости помнить его формулу, всегда можно вывести. Однако нынешнее образование предпочитает давать и спрашивать со студентов не общие принципы, а набор конкретных фактов. Это требует гораздо больших усилий.

-А почему так? - спросил Эйзо.

-По тому, что задача нынешнего образования не в том, чтобы дать как можно больше знаний о мире. Его задача разбить картину мира на максимальное количество несвязанных фрагментов. Обществу требуется, чтобы человек знал конкретнее факты, но никогда не задавал вопрос "почему".

Воид поднялся и подошел к костру.

-Этот мир счастлив, - тихо сказал он, смотря на пламя. - Восемьдесят процентов живут тихой, спокойной и обеспеченной жизнью. Пять - купаются в роскоши. Четырнадцать процентов неудовлетворенны своим состоянием, но, на самом деле, так или иначе тоже счастливы - в алкогольном или наркотическом опьянении. Преступность тоже давно стала частью общества, только функционирует по особым правилам. Социум относится к преступникам с пониманием. Страховые компании компенсируют причиняемый ими вред, а тюрьмы предоставляют все условия для комфортного проживания. По большому счету, в нашем мире осталось только два преступления - это способность думать самостоятельно и желание что-то менять.

-Мыслепреступление. - с мрачной усмешкой вставил Фрист.

-Ага. Сначала Большой Брат разбивает твое сознание учебой, а потом выливает на тебя бесконечный поток рекламы и развлечений. Фильмы, музыка, игры, модные журналы и популярные идолы... как это? "Большой Брат поёт и пляшет. Достает белых кроликов из волшебной шляпы. Всё время, пока ты не спишь, Большой Брат развлекает тебя, отвлекая внимание. Он делает всё, чтобы не дать тебе время задуматься". Он делает всё, чтобы тебя занять. Все, чтобы уберечь тебя от единственного преступления.

-Вот как? - вставила Кана. - Мы все преступники, да?

-И уже приговорены, - подтвердил Фрист. - Кто-нибудь видел дуэлянта в возрасте тридцати лет или больше?

-Я не понял, - подал голос Эйзо. - Почему так вредно думать?

-Потому, что можно додуматься до интересных вещей, - пояснил Воид. - Например, всем известно, что в тринадцатом веке за пару поколений монгольские кочевники покорили большую часть Евразии. Однако если рассмотреть этот факт со всех сторон, выясняется, что такого просто не могло быть.

-Почему? - спросил Эйзо.

- По тому, что невозможно наладить массовое производство оружия, когда постоянно кочуешь по степи. Так же, как невозможно вооружить всю армию только трофейным оружием, - пояснил Фрист. - И нельзя воевать верхом, проходить в день по много миль и при этом держать коней на подножном корму. Особенно зимой.

-А что такое "день"? И "Зима"?

-Это единицы измерения времени, бытовавшие до Катастрофы, - объяснила Кана.

-Фрист еще не сказал про проблемы с организацией и осады крепостей, - продолжил Воид. - Но это все ерунда, по сравнению с тем пробелом, который мы имеем в истории нескольких веков, предшествовавших Катастрофе.

-А там что не так? - спросила Кана.

Воид задумчиво почесал в затылке.

-Трудно сказать. Судя по имеющимся документам, от нас скрыли революцию в военном деле. Появилось нечто, что вытеснило мечи, копья, кавалерию, луки, арбалеты и даже саму идею плотного строя. Этого так просто не видно, но если сопоставить несколько источников, создается именно такое впечатление. Какое-то принципиально новое оружие.

-Может быть, оно настолько опасно, что Нобили решили скрыть информацию о нем? - предположила Кана.

-Возможно, - согласился Фрист. - А может Нобили решили оставить его себе на случай бунта, в качестве финального аргумента. Странно, что это оружие так и не переизобрели за тысячу с лишним лет существования Последнего Города.

-В том городе ничего не изобретают, - отмахнулся Воид. - Ничего принципиально нового. Фрагментарность мышления спасает нас от прогресса... Впрочем, это забытое оружие - тоже мелочь. Если начать думать, можно додуматься и до вещей, куда более интересных.

-Например? - спросил Эйзо.

-Например, до того, что всего этого... - Воид раскинул руки в стороны и улыбнулся. - Весь этот мир... Весь этот город... Он просто не может существовать.