Память стали

Глава 34

Роксана на своем легком танке пробилась ко мне только когда окончательно стемнело. Заслышав двигатель «Локхота» минут за сорок до этого, я предложил проехать к ней самому — пеленг ведь не только радиопеленгатором можно взять, собственные уши тоже сгодятся, когда ситуация позволяет. А моя «Шестерка» как спички сломает деревья в буреломе, куда меня вынесло из пространственной аномалии. Однако Нокса наотрез запретила мне, как она это выразилась, «дергаться». Наконец сквозь подлесок пробился свет фар и «Восемьдесят восьмой» выкатился, примяв собой кусты.

— Не стоит тебе на тяже по моему следу петлять, — вышла в эфир Провод. — Я буду говорить, куда ехать, сама пристроюсь следом.

Ага. Посетившие меня по здравому размышлению (все равно делать нечего было) подозрения превратились в совсем уж твердую уверенность. Однако выяснять истину пока не место и не время.

— Командуй, — я взялся за рычаги.

Полевой лагерь каравана Роберта представлял из себя зрелище одновременно печальное и эпичное. Десятки машин пестрели подпалинами, несколько единиц бронетехники явно перенесли серьезный пожар и лишь чудом не превратились в выжженные остовы. Отовсюду неслись звуки ударов металла о металл, порой они даже перекрывали шум немногочисленных работающих двигателей. Стоило открыть люк, в нос шибало сгоревшей нефтехимией и тем особым запахом побывавшего в огне металла, который раз учуешь — никогда не забудешь. Временами откуда-то сбоку доносилось частое стракатто коротких пулеметных очередей, изредка бахала пушка. Вот это заставило меня напрячься и машинально сделать шаг назад к «Шестерке».

— На том месте, где ты атаковал стрелков, вспыхнул лесной пожар. Такой жаркий, что ни дождь, ни туман не помогли, огонь начал распространятся. К счастью, не в сторону по большей части обездвиженных машин, — успокоила меня женщина. — Но мы все равно разбили лагерь, перетащив ремонтопригодные танки и транспортеры через ближайшую речку с подветренной стороны. Благо тут их довольно много, и пяти километров не проехать, чтобы не пересечь брод. Однако огонь есть огонь, гонит и пугает зверье вне зависимости от размера, пришлось выставить заслон. Надеюсь, к утру подойдут охотники из Перекрестка…

— Понятно… — пришлось приложить усилие, чтобы разжать пальцы на рукоятке револьвера. Машинально нацепил на пояс, когда выбирался из «Шестерки». Не самый бесполезный приобретенный рефлекс.

Внутри штабной палатки можно было ходить в полный рост, над головой горели развешенные аккумуляторные фонари, освещая большой удобный стол, промозглую сырость и усугубленный ночью холод не пускала внутри пыхтящая выхлопом через выведенную сквозь брезентовую стену гофру печка-автономка. Явно штатное армейское решение, пролежавшее без особых проблем для себя на складах полсотни лет и дождавшееся своего часа. Разве что собравшиеся внутри командиры рулили не дивизией и даже не корпусом, а всего лишь небольшой, по меркам до-апокалиптических времен, транспортной колонной.

— Привела? — Роберт лишь на секунду оторвался от бумаг, веером разложенных перед ним на столе. В одних он что-то вычеркивал, в других, наоборот, ставил пометки. — Хоть одна хорошая новость. А то Тим так толком ничего полезного и не смог выжать из пленных. Нифига они не знают, как нас нашли, как следили, вообще ничего. Кроме того, что нападение готовилось заранее. Тебя полностью просчитали, Провод. Ну или ты кому-то проболталась, уж не знаю, как.

— Не просчитали, переиграли, — сквозь зубы выдавила навигатор. Признавать провал ей явно не хотелось, но она все же продолжила: — Не смогли они наш вход отследить. И они сами понимали, что не получится. Я не учла другое: наше очевидного нежелание афишировать переход сократило количество подходящих мест в окрестностях Перекрестка всего до нескольких штук. Вот их и заминировали. И, видимо, какую-то радиосигналку подвесили…

— Тогда у меня неприятная для вас новость: наши… оппоненты научились отслеживать сам факт перехода на большом расстоянии, — подал голос до того молча сидящий у угла стола Кэп. — Зэков подняли по тревоге спустя всего час или два спустя как мы выдвинулись после ночевки у брода.

— Зэков? — удивленно подняла брови Роксана.

— Заключенных, тюремных сидельцев, — равнодушно перечислил синонимы Тим. — Зачем пачкаться самим и подвергать себя опасности, когда можно заставить того, кого райцы считают неполноценными грешниками? У тех-то и выбора никакого не было…

— Подожди, подожди, — выставила ладонь перед собой Нокса. — Откуда в этом осколке столько осужденных на тюремный срок?! Помню городскую тюрьму: там камер десять было, и занимались они только после праздников в столице, пока особо увлекшиеся отмечанием не протрезвеют до вменяемого состояния…

— Как я понял из допросов, почти все Зэ-Ка там из эмигрантов, — опять поднял голову от бумаг Роберт. — Агитировали в городах «найти путь в рай», вывозили… и сразу за решетку. «Отрабатывать первородный грех».

— Чокнутые фанатики! — схватилась за голову Провод. — Как им позволили забрать себе полноту власти?! Я думала, кто-то из внешников Перекрестка нашел общий язык с не особо разборчивым «святым» ко взаимному интересу и пытается попробовать нас на зуб. А чертовы сектанты, оказывается, все вознамерились откусить! Если бы не Сталь…

— Если бы не ее пилот, — вкрадчиво поправил коллегу глава каравана, искоса наблюдая за моим лицом. — Эта атака… Если с самого начала не рассчитывать на таран — совершенно бессмысленная. Ценный опыт взаимодействия с жителями осколков или просто большой опыт, уважаемый Вик… Как, кстати, тебя полным именем величать?

— Виктор, — вздохнул я. Хорошо, что было время пораскинуть мозгами и припомнить некоторые моменты. Я уже примерно догадывался, о чем пойдет речь с главарями каравана, и потому моя реакция казалась совершенно спокойной, будничной. — Опытом хвастаться не буду, а вот таких, как Роксана, я уже встречал. И, честно сказать, мне больше понравилось то слово, как их там называли. Не лицемерно «святая», а «ангел».

— Давно понял? — троица лидеров переглянулась, потом слово взял Роб.

— Подозрение окончательно оформилось, когда Нокса стала вешки расставлять, задавая направление выхода, — сделал я неопределенное движение шеей. — Это ведь крайне важно, чтобы точно попасть в намеченную область, и без… посторонних эффектов. Ярких таких, горячих.

М-да. В этот раз я не смог выбраться и затушить деревянные части закрепленных на броне инструментов, и теперь у меня нет лопаты и кувалды. Невелика беда, но неприятно.

— Так важно именно для оружия Хель, — поправила меня штурман каравана. — Знала бы я заранее, что пропускаю в осколок, не поленилась бы за вешками сбегать! К сожалению, все мои особые способности неразрывно связаны с этими чертовыми кусками «рая», снаружи только и могу, что вход найти и открыть.

Учту. Эх, похоже, с караванами мне больше не ходить.

— «Только», — хмыкнул Тимон. — Весь наш бизнес на этом строится.

— И, похоже, нам его на этом направлении надо сворачивать, — поморщился Роберт. — И других караванщиков предупредить. Придется обходить теперь территории чокнутых фанатиков.

— Не такие уж они и чокнутые, план нападения был неплохо проработан, — возразил ему Кэп. — Простой, в меру вариабельный. Собственно, они только наличие Стали в составе колонны не предусмотрели…

— У меня вопрос, — перебил я. Даже руку поднял, словно в школе. — Как я понимаю, в ближайшем будущем повторная атака невозможна, иначе вы меня из танка просто не выпустили бы. Так в качестве кого я на вашем совещании?

На самом деле я бы уже думал о самом плохом: «Шестерку» вскрывают, пока мне тут в уши льют! Вот только взломать замки на люках артефакта невозможно. Штатные стопоры экипаж по задумке конструкторов можно закрыть только изнутри, никаких отверстий для ключа просто нет. Оружие Хель сама запирает и отпирает их по мысленной просьбе владельца — ведь эти механизмы часть его самого. Достаточно коснуться рукой и сформулировать желание. Просто, правда? Я вот догадался далеко не сразу…

— Провод ведь передала тебе, что мы тебе сильно обязаны? — после очередного переглядывания переспросил меня Роберт. — Это не пустые слова, когда их говорит караванщик. Как ты, наверное, уже догадался из услышанного, те, кто перевозит людей и грузы через земли Хель, входят в своего рода закрытый клуб. Обмениваемся информацией, с определенными купюрами, конечно, но гораздо откровеннее, чем с чужими. И уж поверь, знаем мы действительно много. Опять же, сам прикинь, какие у нас возможности. Нет, я не про «сверхъестественные», это отдельно — я про связи в поселениях. Торговцы, муниципалитеты, охотники за головами и добытчики биоресурсов, искатели — никто не хочет с нами ссорится, а вот сотрудничать хотят все. Редко, очень редко мы допускаем кого-то нового в наши ряды… Добро пожаловать!

Я открыл рот, и закрыл: слишком много разных слов рвалось с языка. В том числе и не совсем цензурных — и их-то как раз стоило запихнуть поглубже. Да, «без меня меня женили», но от таких предложений не отказываются. Хотя бы просто потому, что иначе ничего не будет сдерживать этих троих направо и налево рассказывать о владельце новой Стали.

— Если ты хотел спросить, надо ли водить караваны, чтобы оставаться в клубе, то ответ — нет, — уведомил меня Кэп. — Занимайся чем хочешь. Не желаешь известности? Живи себе в городе… насколько Сталь вообще позволяет сидеть на одном месте. Никто посторонний ничего не узнает, если только сам не спалишься. Впрочем, мы и тут можем кое-чем помочь.

— Хотел спросить, по карману ли мне членские взносы, — поднапрягшись, я даже смог выжать из себя шутку. Удачную: в ответ получил хмыки и кривоватые понимающие улыбки.

— Считай, что все уже отдал самой Судьбе, раз уж тебя занесло в нашу компашку. Поверь, обычных, даже просто нормальных людей среди нас нет, — пошутил в ответ Роб.

Пошутил же?