Пача argentino

Глава 10

Утро опять началось с петушиных криков. Вот же кому не спится то! Орёт и орёт! А у меня всё тело после вчерашнего болит…

Но ничего не поделаешь, надо вставать. Кряхтя, как старый дед, я поднялся с постели и начал разминаться. Минут через пять вроде как полегче мне стало.

Сбегал по нужде, потом умылся, оделся. Ну вот я и снова готов к труду и обороне…

Во дворе в это время уже началась движуха. Елизавета тащила домой полное ведро свеженадоеного молока, Сёмка запрягал в телегу лошадь…

Интересно, а куда это они собрались, с утра то пораньше? Солнце же только встало…

На крыльцо вышел старший Осадчий. Я подошёл к нему.

— Доброго утра! Куда это вы спозаранку собрались?

— И тебе доброго утра! Да на покос. Траву косить пора уже. А то перезреет, поляжет вся…

— А можно мне с вами?

— Ну почему ж нельзя? Можно конечно… Сёмка! Ещё одну литовку в телегу положь! На Павла. С нами он поедет…

Потом был плотный завтрак, Лиза ещё и с собой корзину с едой собрала.

— Ты как, верхом аль на телеге? — спросил у меня старший Осадчий.

— Да верхом, наверное… Привыкать то мне надо…

— Вот и правильно! Иди, седлай свою кобылку.

Проверив, как я оседлал лошадь и немного подтянув подпругу, Осадчий скомандовал на выезд. Елизавета и младшие пацаны ехали на телеге, а мы втроём верхом и с оружием. Я ещё и револьверы свои на пояс нацепил.

На покос сегодня не только мы собрались. То там, то там видны были ехавшие телеги и всадники. Нам же пришлось ехать чуть больше получаса.

Покос семейства Осадчих представлял неплохой такой заливной луг, и довольно таки большой. С краю был построен навес со столом и лавками и даже коновязь была.

Мы разгрузились, оружие сложили под навесом и разобрали косы. Осадчий отрегулировал мою косу под меня и пошёл косить. Затем шёл Сёмка, потом Лиза и младшие по очереди. Я самый последний был. Но не спорил.

Я хоть и имел понятие о косьбе, приходилось и ей заниматься, но даже по сравнению с младшими Осадчими я не котировался. Те медленно, но верно отрывались от меня вперёд.

Только и было слышно, вжих да вжих… И трава укладывалась аккуратными валиками… Не то что у меня…

Хоть утро и было прохладным, но я быстро упрел. Даже в одной футболке. Трава была ещё вся в росе, влажность…

Вымотался я конкретно! Футболка аж мокрая вся была. Хотя вспотел не только я. У всех рубахи мокрые были. И даже сарафан Елизаветы…

А тут ещё и солнце палить начало! Хорошо, хоть ветерок небольшой поднялся. Охлаждал нас немного. Но всё равно, все и вспотели, да и комары с налетевшими паутами хорошо так покусали…

Но до самого солнцепёка управиться всё же успели… Всё скосили…

Потом мы отдыхали, дремали в теньке, переворачивали скошенную траву…

Аромат от неё просто сумасшедший стоял!

Мы пообедали, пацаны сгоняли коней на водопой к речке, сами покупались. А под вечер мы стали складывать высохшее сено в копны. Сложили, сполоснулись немного в речке и поехали домой.

Странное дело, я пока назад ехал, даже отдохнул немного. Ноги подустали, а вот сам отдохнул. Осадчий лишь периодически меня поправлял и всё.

Вечером мы все сполоснулись в бане, не парились, так, пот да грязь тёплой водой смыли. Зато и аппетит потом просто зверский у всех был. Смели всё со стола! Да и мы с хозяином по капочке самогонки накатили…

Самогонка здесь совсем не та муть, что в кино обычно показывают. А чистая, как слеза, через берёзовые угли пропущенная. И крепостью оборотов под семьдесят примерно. Классная штука! Даже запаха почти нет. А для мягкости ещё и мёд в неё добавлен…

После ужина я посидел, покурил, да чего-то спать так захотелось сильно. Не стал я этому желанию противиться, взял да и завалился на кровать. Вырубился, едва голова подушку под собой почувствовала…

На следующее утро после завтрака Сёмка с младшими пацанами стал собираться ехать за сеном, а мы со старшим Осадчим отправились к местному мастеру по изготовлению сёдел. Да и узнать я у него ещё хочу, сможет ли он мне и новые кобуры под Смит-Вессоны сделать, да седельную для карабина Бердана?

Оказалось, что сможет. Попросил лишь оставить один револьвер для примерки. Да ради бога! Пообещал к завтрему изготовить их.

А вот с седлом так быстро не получилось. Примерно неделю ждать мне придётся.

А для начала он усадил меня на деревянную конструкцию, наподобие бочки с седлом, и начал подгонять это седло под меня. Чтоб моя задница удобно в нём сидела…

Я даже и не подозревал, что это такая большая сложность. Больше получаса он что-то регулировал. Заставляя меня то садиться, то слазить с этой конструкции…

А вот когда он назвал мне общую сумму за свою работу, то я вообще чуть в осадок не выпал! Да конь столько же почти стоит!

Осадчий пихает меня в бок, соглашайся мол, нормальная цена… Да где ж я такие деньги то возьму? Мне ж ни копейки же ещё никто не дал! А мне ещё до хрена что покупать нужно!

Правда меня успокоили, что все скоро расплатятся и за коней, и за оружие.

Ладно, чёрт с вами! Не жили богато, и привыкать не стоит. Договорились. Завтра я зайду за кобурами на примерку, да ещё поговорим.

— Павло! — обратился ко мне на обратном пути Осадчий, — ты ж говорил, что ты в оружии разбираешься?

— Ну, разбираюсь немного…

— У меня винтовка есть, глянешь?

— Глянуть то я гляну, только у меня инструмента то нет никакого…

— Ты глянь, главно, а струмент мы найдём!

— Договорились…

— Надоть сделать её. Да всё руки не доходят в город отвезть…

— Посмотрю, говорю. Но не обещаю. Вдруг что сложное?..

Потом мы зашли проведать раненого Петруху. Тот, правда, спал, но со слов его матери, уже уверенно шёл на поправку. Ну и хорошо. Наверное, это антибиотик так на него повлиял. Организм то непривычный к нему. Вот все микробы и дохнут…

Не слушая наших возражений, хозяйка усадила нас за стол и напоила чаем с шанежками. Перед уходом я оставил ей ещё по одной таблетке. Надеюсь этого Петрухе для выздоровления вполне хватит.

А по приезду домой Осадчий приволок мне самый настоящий винчестер! Я просто охренел! Где это он его взял, интересно?

Правда ствольная коробка у него стальная была, а не латунная. Но ствол был точно такой же восьмигранный, как и в фильмах про индейцев.

Я покрутил его в руках, приложился… Потом попробовал передёрнуть рычаг. А вот фиг вам! Индейское национальное жилище! Рычаг двигался максимум на половину хода и потом клинил…

Подёргав рычаг туда-сюда, я спросил:

— Разбирал ружьё?

— Да нет… Сложное больно. Крышку тока снял, да взад поставил…

— Ладно, щас глянем. Отвёртка есть?

— Чего?

— Ну чем ты крышку снимал?

— Так вот…

И протягивает мне нечто вроде пистолетного шомпола, но только край заточен под отвёртку.

Я аккуратно выкручиваю с левой стороны центральный винт и снимаю крышку. Интересно, что тут у нас? Оружие грязное конечно, но не критично.

Придерживая пальцами правую крышку, пытаюсь снова взвести рычаг. Подаватель немного поднимается вверх и снова клинит…

Хреново. Разбирать всё придётся, наверное.

Снимаю правую крышку. Всё снимаемое по очереди укладываю на стол. А это что за херня?

По ходу, через открытое верхнее окно в подаватель песок попал, вот его и клинит. Может уронили оружие, может ещё что. Крышку то верхнюю закрывать надо, а то она до сих пор открыта…

Осторожно вытаскиваю все штифты и разбираю механизм. Осадчий приволок мне старую миску с налитым в неё керосином, в котором я и стал отмывать все части. Щётку бы сюда ещё или кисточку… Кисточку тоже Осадчий притащил.

Разобрал я практически всё. Даже ударник снял. Раз уж начал чистить, то чистить надо качественно.

Голову, конечно, поломать пришлось, но разобрался постепенно, что к чему.

Надо все задиры убрать, да и шлифануть бы тоже не помешало…

Кстати! У меня же в рюкзаке надфили должны быть где-то!

Я кинулся разбирать свой рюкзак. Фух… Нашёл, слава богу. Надфили у меня ещё старые, советские. А не то китайское дерьмо, что в магазинах продаются.

Правда их всего четыре штуки у меня осталось, да и то у треугольного кончик обломан. Но они вполне рабочие.

Так что я, хоть и помучился, но все забоины и царапины удалил, детали механизма тоже немного поправил. Ещё и наждачки бы мелкой сюда… Но вот чего нет, того нет…

Ну вот, можно и собирать. Подустал я, конечно, но и работы осталось немного совсем. Я смазал всё и начал поочерёдную сборку. Вроде ничего не забыл и ничего не мешает. Штифты все установлены, остались только крышки…

Ну вот… Готово. Всё взводится, щёлкает. Теперь только стрельбой проверить осталось. Но Осадчий уже и сейчас чуть не подпрыгивает от радости.

Да ну на хрен?.. Я что, полдня что-ли с этим винчестером провозился? Вот это да…

Сёмка с младшими уже почти всё сено перевезли и в сеновал закидать успели. Завтра они остатки привезут.

Лиза слила мне на руки, я умылся и вытерся поданым ею полотенцем.

— Спасибо, солнышко! Ты самая красивая в мире хозяйка!

Та краснеет, но чувствуется, что мои слова ей приятны…

Ужин как всегда был и вкусен, и сытен. Хорошая Елизавета хозяйка всё таки…

А хозяин еле смог отремонтированный мною винчестер из рук выпустить. Всё крутил его, нарадоваться никак не мог. Да и пацаны всё вокруг отца крутились. Тут же после ужина прямо во дворе винтовку и испытали.

Осадчий зарядил парочку патронов и высадил их в поставленный на попа чурбак. Механизм сработал без нареканий. Ну вот и хорошо, не накосячил я значит…

Пусть только не забывает теперь после стрельбы верхнюю крышку закрывать…

Когда я после всего этого сидел и курил, ко мне подошёл старший Осадчий.

— Сколько я тебе должен, Павло?

— Ты про что это?

— Ну дык ружьё то дорогое. Ты его починил. Цену назови.

— Слушай, Никифор Степаныч… Ты меня приютил, место дал, почти в семью принял… Да и так помогаешь. И я с тебя деньги брать буду? Если не хочешь со мной поссориться, тогда забудь!

Осадчий посмотрел на меня так испытующе да и сгрёб в охапку! Вот же медведь! Аж рёбра у меня затрещали и я взвыл!

— Прости, Павло! Забыл совсем, что ранетый ты… А за ружьё благодарствую!

Вот же блин… С такими благодарностями и околеть совсем недолго… Но сильный он! Тут уж ничего не скажешь. Сплошные мышцы и жилы!

Следующее утро началось как обычно. Петух, разминка, умывание, завтрак…

Сёмка с младшими укатил за сеном, Елизавета осталась по хозяйству, ну а мы отправились к седельнику.

Обе кобуры под револьверы были уже почти готовы. Осталось лишь петли под ремень накрепко пришить. Сейчас они лишь наживлены немного.

Я нацепил их на свой ремень-патронташ, покрутил немного для удобства выхватывании и мастер прямо при мне быстро пришил эти петли намертво. Да ещё и петельки, на спицу курка что набрасываются, чтобы оружие не выпадало, пришил к кобурам.

Получилось хорошо, но вот только дополнительный вес больше двух килограммов… Револьверы сильно оттягивали ремень. Портупею заказать, что-ли? Типа как у офицеров до революции были.

Поговорил с мастером, объяснил ему, что хочу. Тот подумал и согласился сделать бесплатно. Всё-таки я оптовый заказчик! Седло, две кобуры для револьверов, да седельная кобура для карабина… Пообещал вечером сам нам занести эту портупею.

А после обеда вернулись казаки, отгонявшие трофеи до начальства.

Мы с Осадчим отправились в правление станицы. Постепенно туда подходил и остальной народ. Начались расчёты.

Поменявшие своих коней доплачивали разницу, за винтовки тоже. Суммы, на мой взгляд, не очень большие, но всё равно. Мне должны были достаться неплохие денежки.

Но вот только когда в помещении остались лишь несколько человек, правление да старые заслуженные казаки, меня опустили с небес на землю. За оформление документов с меня сдерут неплохую сумму.

Как всегда у нас в России, без взяток никак… Я ж вообще иностранцем считаюсь и оформление обойдётся мне в немалую сумму. Документов то у меня вообще нет никаких. М-да…

Пока я сидел и думал, что же мне делать, Осадчий хвастался отремонтированным винчестером. О чём они ещё там говорили, я не прислушивался, у самого голова от дум пухла…

— Павло!.. Павло! Не слышишь что-ли?

— А? Чего?

— Мы вот что подумали… А что, если тебя в казаки записать?

— Меня?! В казаки?! Окстись, Никифор Степаныч, какой из меня казак то?

Я ж на коне, как собака на заборе сижу! Да и шашкой работать не умею вообще! Вы чего, почтенные?!

— Ты, Павло, не спеши отказываться то! Выслушай сначала! Казаки ведь разные бывают. Никто тебя в строевые записываться не заставляет. Ты вот в оружии понимаешь, вот и можешь им работать.

— Кем это, им?

— Ну по ремонту оружия же!

— Так у меня ж ни инструмента, ни станков нет! Как ремонтировать то!

— Да мы поможем, ежели чего! Некому же оружие ремонтировать! А в городе это и долго, и везти далеко. Соглашайся! Да и оформить тебя легче будет! Запишешься в казаки, мы подпишемся и всё!

И тебе выгодно будет и нам тоже! Всем хорошо!

Я задумался. С одной стороны, у меня появляется какая-никакая, но определённость. А с другой, казаки люди подневольные. Вечные служаки на службе Отечества…

Но опять же, прав у них намного больше. М-да… Думать надо…

А если мне помогут с оборудованием и инструментом, то вполне можно будет развернуться! Оружие я люблю, руки тоже не из жопы растут… Да и конструкции этого оружия я знаю на сто лет вперёд…

… — А пока можешь кузню себе забрать.

— Что, что? Что там про кузницу?

— Кузнеца, говорю, нет у нас, а кузня осталась. Вот и пользуйся ей.

— Так я ж не кузнец! Я техник-механик!

— Да уж разберёшься как-нибудь! Ты оружием, главное, займись! А коней подковать мы найдём где!

— Добро… Из хаты то не выгонишь теперь? Позволишь там жить?

— Да живи конечно! А я завтра к окружному съезжу, да запишу тебя. Да и самому мне к нему надо.

… Вот вроде и решилась моя судьба. Не думал, не гадал, а в казаки попал… И не к тем ряженым, что в девяностые по улицам городов ходили, увешанные всевозможными крестами. А к настоящим, что сродни пограничникам.

А по прибытии домой я даже удивился реакции Елизаветы на известие о моём предстоящем казачестве! Она вспыхнула, смутилась, обрадовалась… Сразу и не понял, что к чему…

А потом пришёл седельник и принёс мне портупею.

У-образные черезплечевые ремни из кожи шириной в два пальца оказались очень удобными. Они сильно разгружали поясной ремень с револьверами и имели регулировку по длине в виде пряжек спереди.

— Прям настоящий офицер! Ишь ты ладно то как! — так оценил мою обновку Осадчий. Да я и сам почувствовал себя как бы подтянутее, что-ли.

Младшие Осадчие уже привезли остатки сена и теперь закидывали его на сеновал. Топилась баня, чтобы они могли сполоснуться потом.

А вечером мы немножко отпраздновали мой новый статус. Вот и всё. Завтра Степаныч съездит к окружному атаману, там меня оформят и появится новый казак Мулинский, а не непонятно кто, как сейчас.

Ладно, завтра будет завтра! А сейчас пора спать. День уж больно насыщенный вышел сегодня…