Отвергнутая жена дракона. Второй шанс для попаданки

Глава 27. Золотые Бусики!

До ужина оставалось ещё много времени, и я предложила Салли немного прогуляться по городу.

— Но вы ведь не любите гулять, — удивилась она, а затем, задумавшись, добавила: — Но вы изменились, госпожа… после падения. И платья вон другие совсем выбираете… Значит, и на прогулки теперь иначе смотрите.

Я кивнула, довольная тем, что моя легенда работала безупречно.

В одной из лавок я купила нам орешки и два огромных кренделя. Салли снова попыталась отказаться, но в итоге взяла один, радостно сияя от благодарности.

Прежде чем уехать, я хотела сделать что-нибудь и для неё. Она была моей опорой в первые дни в этом мире. И мне хотелось отблагодарить ее.

Не придумав ничего лучше, я попросила показать, где она обычно покупает одежду себе. Конечно, я могла бы приобрести ей что-нибудь у Омелии, помимо того зеленого платья, но мне казалось, что это не лучший вариант.

Моя просьба, кажется, обескуражила девушку, но она послушно повела меня к магазинчику, который сильно уступал великолепием салону лэри Кувин. Здесь не было ни роскошных тканей, ни изысканных манекенов. Просто небольшая лавка с довольно скромными платьями.

Продавец, мужчина средних лет, едва не выронил катушку ниток, когда мы вошли внутрь. В магазине было пусто. Только в дальнем углу тихонько плакала маленькая девочка, которую безуспешно успокаивала мать.

— Добрый вечер, лэр, — приветливо сказала я, обращаясь к хозяину. — Моей… компаньонке срочно нужны новые платья.

— Госпожа… — пролепетала Салли, явно смущенная.

— И чтобы все было самого лучшего качества, — добавила я, глядя прямо в глаза продавцу. — Замечу халтуру — уйду.

— Конечно, конечно… эри, мы подберем для вашей… э-э-э… помощницы все самое лучшее. — Мужчина заискивающе поклонился и строго одернул свою помощницу, которая не сводила с меня глаз и бесцеремонно разглядывала повязку на моем лице.

Пока все суетились вокруг смущенной Салли, меня усадили в лучшее кресло в магазине, и я стала ждать, наблюдая за происходящим.

Бросила взгляд в угол. Маленькая девочка, стоявшая ко мне спиной, все еще всхлипывала. А ее мать, с красным от напряжения лицом, безуспешно пыталась её утешить.

Ни хозяин, ни его помощница, казалось, не замечали их.

Их голоса были едва слышны, но мне по странности удалось отчетливо уловить обрывки разговора.

— Дорис, — голос матери дрожал от волнения, — Если я куплю тебе это платье, нам не хватит денег на лекарство для Джона. Ты же не хочешь, чтобы твой брат остался без настойки?

Девочка замерла. Её всхлипы стихли настолько внезапно, будто кто-то перекрыл кран.

— Нет, мамочка, — прошептала она, — Прости… Просто это платье… оно такое красивое… Но оно мне больше совсем не нравится. Я хочу, чтобы Джон поскорее поправился.

Дверной колокольчик звякнул, и они вышли на улицу. Я посмотрела на свой кошелек, полный золотых монет, и подозвала хозяина.

Импульсивность была мне свойственна и в прошлой жизни.

Я догнала мать с дочерью почти в конце улицы. Женщина, увидев меня, испуганно вздрогнула. А когда я протянула ей свёртки, её глаза и вовсе округлились от удивления.

Она долго отказывалась, твердила, что не сможет вернуть долг и не готова подписывать расписку. С трудом прервав её поток извинений, я опустилась на корточки перед девочкой.

— Как тебя зовут?

— Дорис Тимси, госпожа, — робко ответила она.

Только сейчас я заметила золотой узор на её лице. Золотые чешуйки превращали её в маленького дракончика. Вспомнились детские праздники на Земле, когда лица ребят раскрашивали яркими красками. Но здесь… Здесь даже краска выглядела волшебно.

«Хотеть!» — пронеслось в голове.

Моё подсознание, похоже, всерьёз увлеклось этим словом.

— Дорис, это мой тебе подарок. А этот мешочек — для твоего брата. Передай его маме, — нарочито громко повторила я, чтобы мать тоже услышала. Протянула девочке свёрток и мешочек.

Та зарделась, но, в отличие от матери, не стала спорить.

— Спасибо, госпожа, — тихо прошептала она.

— Как видите, я делаю подарок детям, а не вам. — сказала я женщине, выпрямляясь. — И никто никому ничего не должен. А теперь прощайте. Желаю вам всего доброго.

Я повернулась, чтобы уйти, но женщина вдруг крикнула:

— Постойте!

Я напряглась, ожидая новых возражений. Но вместо этого она, дрожащими руками, протянула мне браслет, сплетённый из нескольких нитей песочного цвета.

— Это шуисы, госпожа… — прошептала она.

«Шуисы?..»

Я непонимающе моргнула. Как же плохо не знать толком мир и местный фольклор. Быть может, так называются нитки?

— Моя сестра… Она была… покалеченной, как вы, — женщина опустила взгляд. — Но брат ездил в Северный Далиноор и привёз ей этот браслет. У нас мало кто знает о шуисах… Она так радовалась… — на её губах появилась печальная улыбка. — Но теперь они ей уже не нужны. Пожалуйста, возьмите, пусть они порадуют и вас. Тасия была бы рада.

Я неуверенно посмотрела на браслет.

— Спасибо… но я не знаю, что это…

— Ох, простите. Это лучше, чем вей-повязки. Просто приложите его к шраму, и ниточка залатает рану. Кожа станет как новенькая. Эффект, правда, не долгий, длится час-два, потом ниточки возвращаются в браслет. Но через некоторое время их можно использовать снова. Главное, дать им немного отдохнуть.

— Спасибо, — проговорила я, наблюдая, как она завязывает браслет на моей руке.

— Слушайтесь новую хозяйку, — ласково прошептала она, словно обращаясь к живому существу, а затем улыбнулась мне. — Вам нужно сказать им, чтобы они подчинялись теперь вам, госпожа.

Звучало странно. Но я не хотела её обижать и с улыбкой произнесла:

— Подчинитесь мне, шуисы.

Браслет будто ожил. Покрутился на моём запястье, прилип к коже и вдруг исчез. Стало не до смеха.

— Не волнуйтесь, — заметив моё замешательство, успокоила женщина. — Шуисы всегда прячутся на своем хозяине. Вам стоит лишь мысленно подумать о них, и они снова появятся. И никто не сможет их украсть или отобрать. Только вы теперь можете их снять или передать кому-то другому.

— Спасибо… За столь щедрый подарок. — сказала я, всё ещё несколько обескураженная.

— Что вы, мне они не нужны. Я носила их только в память о Тасие. Это я должна вас благодарить за столь щедрые дары, госпожа. Я буду молиться, чтобы светлая Вантэ всегда освещала ваш путь.

Я еще раз поблагодарила ее и вернулась в магазин в смешанных чувствах. Хозяин, воспользовавшись моей щедростью, подготовил для Салли целый гардероб. Она протестовала, но я посмотрела на оставшиеся монеты и решила, что мы можем себе это позволить.

С Салли мы ещё немного погуляли, пока я не заметила, как из салона с вывеской «Волшебные краски сестер Зейнис!» выпорхнула девочка с мамой. На её личике красовался тигрёнок, нарисованный рукой мастера.

«Хотеть! Хотеть! Хотеть!» — буквально взвыло в голове сиреной, и ноги, словно одержимые, понесли меня к салону. Салли, конечно, удивилась, но послушно пошла следом.

Я остановилась у входа, сдерживая себя от немедленного броска внутрь. Либо местный воздух плохо влиял на мою разумность, либо со мной творилось что-то странное…

— Госпожа, это салон для детей… — тихо подсказала Салли.

Я ее прекрасно понимала. Но что-то внутри меня требовало немедленно удовлетворить глупый каприз. В меня начали подкрадываться смутные сомнения…

Собрав всю свою решимость, я сделала шаг назад.

Внутри меня раздался жалобный всхлип. Душераздирающий. Этой мольбе невозможно было отказать.

Возможно, я действительно сходила с ума. Вздохнув, я пробормотала: «Хорошо, но решать, что и где — буду я».

«Бусики!» — радостно засопел голос.

— Салли, зайдём, — с максимально серьёзным лицом объявила я.

Салли раскрыла рот, удивлённо посмотрела на меня, потом закрыла рот и кивнула.

Примерно так же отреагировали две девушки, работавшие в салоне «Волшебные краски!», когда я появилась в их «детском» салоне. Они ошарашенно уставились на меня, не найдя рядом ни одного ребёнка и даже открыли рты, когда я шепотом объявила какого рода услуги мне понадобятся.

Салли я оставила ждать в общей комнате, а сама направилась в соседнее, закрытое помещение. Отступать было поздно. В голове радостно вопило: «Бусики! Золотые бусики! Мы сверкать! Мы сиять! Мы ослеплять!»

Когда через полчаса я вышла из тайной комнаты, Салли, кажется, облегчённо выдохнула, не увидев на моём лице ни одной краски. Но она держалась молодцом и не стала задавать вопросов.

Однако молчание изменило ей, когда мы уже ехали в карете домой.

Первую половину пути Салли то благодарила меня, то сокрушалась о потраченных деньгах на ее наряды. Устав от ее причитаний, я напустила на себя серьёзность и, надеясь, что она поверит в мою игру, заявила:

— Либо ты прекращаешь читать мне нотации, либо я заберу всё и отдам другим служанкам!

Салли, кажется, не распознала моего блефа. Она крепко прижала свёртки к груди и замолчала. Через пять минут мне стало ужасно стыдно. Улыбнувшись, я сказала, что пошутила, но Салли продолжала хранить молчание.

Вспомнив о приготовленном сюрпризе, я достала коробочку с зелёным платьем, которое так ей понравилось, и небрежно протянула ей:

— Кстати, это тоже тебе.

— Но это же… то самое платье из салона лэри Кувин! — её глаза расширились до невероятных размеров. — Я думала, вы его себе купили! Госпожа, я не могу его принять! Это слишком…дорого и роскошно для простой служанки!

— Я буду очень расстроена, если ты откажешься, — вздохнула я, притворяясь обиженной. — Придётся отдать его другой служанке…

Неприступность Салли дала трещину. Дрожащими руками она взяла коробку и, со слезами на глазах, прошептала:

— Огромное спасибо, госпожа! Я буду беречь это платье всю жизнь! И если мне когда-нибудь посчастливится выйти замуж, то я пойду под венец в нём, чтобы все-все мне завидовали!

Я улыбнулась. На душе стало тепло. Как же все-таки приятно дарить радость другим.