Отродье

Глава 8

Доктор действительно оказалась хорошим специалистом. Волк пережил операцию, которая прошла так, как они рассчитывали.

От этой новости Анжела вздохнула с облегчением.

Девушка стала каждый день приходить в ветеринарную клинику проведать волка. Сперва на него было грустно смотреть: накрытый одеялом зверь лежал в маленьком вольере с капельницей в побритой передней лапе. Сотрудники заверили Анжелу, что волк под болеутоляющими и просто отдыхает. Его глаза были закрыты, и он не реагировал на лай и визг собак.

Он принадлежал лесу и был рожден для свободы.

Когда она пришла в третий раз, он не спал. Волк не вставал, но посмотрел на нее, когда она подошла к двери вольера с прозрачной верхней половиной. Несколько минут она мягко с ним говорила. Ей хотелось протянуть руку и погладить его, но она подозревала, что это плохая идея. У сотрудников были средства, чтобы сладить с ним — они заботились как о волке, так и о собственной безопасности.

На четвертый день Кэрол сообщила ей, что он стал есть, идет на поправку и набирается сил. Доктор сказала, что уже завтра его можно забирать домой. Эта новость не выходила из головы Анжелы, и она понятия не имела, что будет делать со зверем.

Определенно, она не сможет держать его дома — волкособ наверняка убьет ее. Этот великолепный зверь имел свое место в мире, он не был домашним и никогда им не станет. Он был диким, и Анжела хотела, чтобы он таким и оставался.

К счастью, в ветклинике был подаренный кем-то старый собачий вольер. Сотрудники сказали, что Анжела может взять вольер. Они посадят туда полуволка, и она отвезет его домой.

На следующий день Анжела приехала за волком, которого удалось заманить в вольер. Он жался к задней стенке и рычал, когда кто-то подходил ближе.

— Он пробыл здесь так долго, что мы уже полюбили этого здоровяка, — сказала Кэрол. — Мы нечасто имеем дело с волкособами. Он великолепен. Мы назвали его Бардольфом. «Бардольф» означает «свирепый». Он осторожен, как и большинство волков, но при этом весьма свиреп.

Анжела решила, что имя подходящее.

Кэрол и мужчины-сотрудники погрузили вольер на платформу пикапа Анжелы и надежно его закрепили.

Кэрол вручила ей какие-то бумаги:

— Это указания по послеоперационному уходу.

Анжела озадаченно пробежалась по инструкциям:

— Не уверена, что...

— Понимаю, — сказала Кэрол. — Между нами говоря, просто кормите его и не нервируйте. Разрезы небольшие, а швы в основном внутренние. Чтобы они не разошлись, волку нужен покой. Скоро все окончательно заживет. Если возникнут проблемы, звоните, но я думаю, все будет хорошо — просто предоставьте природе самой закончить лечение. Больше всего ему нужен отдых.

— Сколько времени? Долго держать его в вольере?

Кэрол пожала плечами.

— Может, неделю. Трудно сказать точно. Думаю, вы сами поймете, когда придет время его выпустить.

Анжела накрыла клетку старым покрывалом, чтобы волку было спокойнее. Она медленно ехала домой, не желая, чтобы от быстрой езды Бардольф упал и у него разошлись швы.

Когда она добралась до дома, было холодно и ясно. Она прикрепила к откидному борту алюминиевые пандусы и осторожно спустила накрытую покрывалом клетку на заранее подготовленную соломенную подстилку. Ей нужно были идти на работу в бар, поэтому она оставила на клетке толстое покрывало, которое удержит тепло. Девушка знала, что волки чувствуют себя в безопасности в своем логове, и надеялась, что Бардольфу будет комфортно в этом временном логове. Внутри клетки было несколько старых больших одеял, из которых волк мог соорудить себе лежанку.

Прежде чем уйти на работу, она откинула край покрывала и осторожно приоткрыла дверь вольера, чтобы забросить туда половину сырой тушки цыпленка. Бардольф прижался к дальней стенке и наблюдал за ней. Его тихое рычание дало понять, что он не доволен.

Каждый день Анжела спокойно разговаривала с волком, кидая ему цыпленка. Большую часть времени она старалась оставлять его в одиночестве, чтобы он не был напряжен или взволнован. Она хотела позволить ему отдохнуть и излечиться. Каждый раз, когда она бросала Бардольфу еду, от предыдущей порции оставались лишь ошметки. Он справлял свои нужды в углу, так что ему не приходилось лежать в грязи. Анжела предпочла бы почистить вольер, но это было слишком опасно. К тому же, как только она откроет дверь достаточно широко, волк выбежит.

Через восемь дней, судя по тому, как он оживился и как рычал на нее, ему стало лучше, и он захотел на волю. Анжела выждала еще два дня и, наконец, решила, что время пришло. Она приставила пандусы к откидному борту, накрыла клетку старым покрывалом и с огромным усилием затащила ее в кузов грузовика.

Ей совсем не хотелось отпускать волка перед домом. Она подумала, что лучше всего будет отвезти его туда, где он обитал — туда, где была брошена убитая женщина. Он узнает свою территорию.

Девушка припарковалась у обочины дороги и откинула борт. Сняв покрывало, она взглянула на волка в глубине вольера. Он рычал и скалился на нее.

Анжела улыбнулась, радуясь тому, что он не перестал опасаться людей.

— Надеюсь, тебе хорошо живется в этом лесу, — проворковала она.

Анжела забралась на клетку. Держа в одной руке пистолет, она наклонилась, чтобы заглянуть внутрь, а затем осторожно открыла защелку свободной рукой.

— Не смей нападать на меня. Я потратила кучу денег, чтобы тебя вылечить. Не вынуждай меня пристрелить тебя после этого. Беги обратно в свой лес, слышишь?

Волк продолжал тихо сидеть у дальней стенки вольера. Анжела протянула руку и широко распахнула дверь.

Когда волк не двинулся, она ударила кулаком по задней части клетки. Другого приглашения не потребовалось.

Волк выскочил из вольера, спрыгнул с откидного борта и помчался в лес.

Анжела пережила сладостно-горькие секунды, когда Бардольф остановился и оглянулся, прежде чем убежать.

Анжела бросила в лес две тушки цыпленка и села в машину. Она надеялась, что волк найдет их и наестся досыта.