Откровение (СИ)

— А что вы вообще здесь делаете, профессор? — глядя на зельевара в упор, поинтересовался Гарри. — Вас это происшествие каким боком касается? Вы не мой декан, которого, кстати, я почему-то здесь не наблюдаю. Не лезьте не в свои дела.

— Ах ты... — взъярился Снейп.

— Только тронь моего крестника! — яростный вопль застал всех врасплох. — Я тебя в порошок сотру!

— Минус пять баллов с Рейвенкло, мистер Поттер, за грубость, — в комнату вошла Андромеда Тонкс, в сопровождении своего кузена, Сириуса Блэка, который сейчас буквально кипел от гнева. — Но он прав, Северус, я не понимаю, что ты здесь делаешь? Поттер — ученик моего факультета. Присутствие здесь МакГонагалл мне понятно, она — заместитель директора, а вот твое вызывает недоумение.

Северус Снейп осмотрелся и обнаружил, что практически все смотрят на него с интересом, желая знать ответ. Все на какой-то момент даже забыли о причине, по которой они здесь собрались.

— Он здесь по моей просьбе, Андромеда, — вместо зельевара ответил Дамблдор.

— Позвали его, но не позвали меня? — удивилась Тонкс. — Так может пускай он и будет деканом Рейвенкло? Зачем вам остальные, если их обязанности почему-то исполняет Снейп?

— Я требую, чтобы этот человек немедленно отсюда удалился, — прорычал Блэк. — Я не позволю ему оскорблять моего крестника, тем более, что он не имеет на это никакого права.

— Сириус...

— Немедленно!

Взбешенный Снейп глянул на Дамблдора. Старик лишь досадливо покачал головой, после чего слегка кивнул зельевару. Кипящему от гнева декану Слизерина не оставалось ничего иного, как покинуть комнату. Хлопая крыльями мантии, он стремительно вылетел прочь, напоследок громко хлопнув дверью.

— Какой невоспитанный молодой человек! — возмутилась мадам Максим, заработав довольную улыбку Блэка.

— Вернемся к нашей проблеме! — Сириус все еще рычал, стараясь взять под контроль свой буйный нрав. — Гарри?!

— Я-то здесь причем? — возмутился Поттер. — Все вопросы к директору! Это он налажал в своем заклинании, а кто-то этим воспользовался!

От этого заявления все без исключения хмыкнули, украдкой глядя на Дамблдора, который и вовсе сделал вид, что говорят не про него. Самого же волшебника терзали сомнения. Что-то пошло не так? Неужели действительно его чары дали сбой?!

— Ладно, директор налажал, — все вновь постарались скрыть смешки, — кто-то воспользовался, но что делать нам?

— Правила однозначны, — в разговор включился представитель Министерства, Барти Крауч, при взгляде на которого Блэк начинал отчетливо скрипеть зубами. — Тот, чье имя было выбрано Кубком, обязан участвовать в Турнире. У мистера Поттера нет выбора.

— И я должен поверить человеку, который во время войны постоянно нарушал все мыслимые правила и отправил за решетку десятки людей без суда и следствия?! — Блэк вновь начал рычать, словно злой пес, увидевший лютого врага. — Ему я должен верить?! Я скорее поверю Снейпу!

— Мы можьем посмотрьеть контракт, — неожиданно предложил молчавший доселе Крам. — Если Кубок уже погас, то мы сможъем посмотрьеть, что нам дъелать.

— Хорошая идея, Виктор, — заметил Каркаров, при этом стало заметно, что директор Дурмстранга явно опасался бывшего узника Азкабана. Не будь здесь Блэка, он бы давно устроил скандал.

— Минерва, будь добра, принеси сюда Кубок и как можно скорее.

— Да, директор, — заверила директора ведьма. — Сию минуту.

Пока остальные ждали декана Гриффиндора, Гарри отошел в сторону и к нему присоединились Тонкс с Блэком.

— Слушай, парень, ты точно не бросал свое имя в этот Кубок? — поинтересовался Сириус. — Мне лично плевать, просто хочу знать, не зря ли я здесь распинаюсь?

— Твой крестник очень умный и ответственный молодой человек, — заверила своего кузена Тонкс. — Мы в его возрасте только могли мечтать о том, чтобы ты был таким же.

— И мне это говорит женщина, которая сбежала из дома и вышла замуж за магглорожденного волшебника, — проворчал Блэк, за что получил легкий тычок в бок от Андромеды.

Вернувшаяся Минерва поставила Кубок на стол, и все столпились вокруг него, пока директор извлекал из него белоснежный свиток, будто это не он провел все это время в огне. Развернув пергамент, Дамблдор открыл его так, чтобы было видно и остальным.

— Вот она, наша ошибка, — с досадой заметил он, указывая на один из пунктов. — Положившись на магическую черту, мы не указали точный возраст участников Турнира. Только отметили, что он должен быть учеником. И кто-то этим воспользовался.

— А вот здесь указанны имена участников Турнира, — тонкий палец скользнул на несколько пунктов ниже. — Как видите, имя Гарри также здесь присутствует, но не указана школа, Чемпионом которой он является. Значит, кто-то наложил на кубок сильное проклятие, которое и сбило его с толку, заставив думать, что есть еще одна школа. Ученик не мог такого проделать, что ясно говорит о его невиновности.

— Я в этом и не сомневался, — съехидничал Блэк. — Но что делать самому Гарри?

— Боюсь, ему придется участвовать, — со вздохом признал Дамблдор. — Барти прав, у Гарри нет выбора.

— Черта с два! — выпалил Поттер. — Я не собираюсь участвовать в этом фарсе! Ни за что!

— Придется, крестник, — Сириус явно был зол. — Если откажешься, то данный акт будет считаться нарушением контракта, и ты просто лишишься магии. Если ты согласен на такое, то можешь не участвовать.

— Блэк!

— Прости, Гарри, но здесь я бессилен. Могу лишь пообещать, что найду того, кто это сделал, и выпотрошу. Клянусь, я его из-под земли достану. Аврорат проведет самое тщательное расследование, даю слово.

В ярости схватив свиток, подросток пробежался по нему глазами. Он искал хоть какую-нибудь лазейку, но не мог найти. Чудом сдержавшись, чтобы не швырнуть свиток в камин, он взял себя в руки, когда его взгляд зацепился за слова "...обязан участвовать."

"Не знаю, скотина, чего ты хотел добиться, но я тебе устрою сюрприз. Сам рад не будешь!"

— Барти, Людо, — Дамблдор повернулся к волшебникам. — Расскажите нашим Чемпионам, что их ждет на первом испытании.

Примечание к части

*Лабрис — боевой топор с двумя лезвиями. **эхо Ведьмака 3)))

>

Глава 24

Примечание к части

По началу я хотел хоть как-нибудь объяснить весь этот идиотизм с контрактом, но потом просто махнул рукой, потому что это такая неблагодарная морока, что лучше даже и не браться. Поэтому, советую просто принять данный факт и смириться с ним. Как это и сделал каноничный Гарри. Сюжет данной главы был придуман мной уже давно, но наконец-то я смог его нормально дополнить. Моя отдельная благодарность очаровательной Леди Селестине, чей фанфик "Выбор" и смог подать мне недостающие детали. Спасибо вам)) Приятного чтения!

Нельзя забыть,

Нельзя простить,

Грех можно только искупить.

Должны страдать,

И умирать,

Искупать!

Свой Грех

Гарри развалился в глубоком кресле и смотрел в огонь, полыхающий в камине. Потрескивающие от жара поленья успокаивали и заставляли гнев улечься в душе подростка. Бешеный нрав, периодически поднимающий голову в сознании волшебника, в один прекрасный день мог довести его до беды, и Поттеру приходилось прикладывать титанические усилия, дабы обуздать его. Он не знал, было ли это проявлением натуры Беренгара или же это его собственный недостаток, но на данный момент приходилось с ним мириться и стараться не дать ему вырваться из-под контроля.

— Успокоились? — участливо поинтересовалась Биквин.

Грустно улыбнувшись, Гарри кивнул и встал из кресла. Полдня он сегодня гадал, как же ему не заметно проникнуть в Хогсмид, но после малоприятных событий этого вечера Сириус без церемоний заявил Дамблдору, что забирает своего крестника развеяться, а все свои возражения директор может засунуть себе куда поглубже. От этого заявления даже непробиваемый Крам изменился в лице, а Делакур и вовсе раскрыла рот от изумления, глядя на Блэка.

— Нам пора на тренировку, — напомнила о себе Элизабет, демонстративно сжимая в руках палаши. — Думаю, это поможет вам выпустить пар.

— Надеюсь, что так, — вздохнул Гарри. — Разрядка мне точно не помешает, а то как вспомню, что еще тащиться к Вейну на занятия, так прямо выть хочется.

— Тогда прошу в зал, — попросила метаморф, указывая волшебнику на дверь.

Два часа спустя Гарри стоял под душем, наслаждаясь потоками воды, струящимися по уставшему телу. В кабинке по соседству плескалась Биквин, что-то весело насвистывая, и от подобного соседства в голове подростка периодически замыкало. Выйдя из кабинки и подойдя к зеркалу, Поттер критично осмотрел себя с головы до пят. Мускулов у него как не было так и нету, но само тело было довольно жилистым. Имелось несколько шрамов, полученных на тренировках, и даже след от пули, который волшебник умудрился получить, случайно разрядив пистолет себе же в ногу. Кожа была несколько бледноватой, темные круги пролегли под глазами, а сами черты лица неуловимо изменились, причем понять, что именно претерпело изменения, было решительно невозможно.

Взгляд Гарри зацепился за левое плечо, на котором красовался серебряный рогатый шлем на черном щите. Герб Серебряной Гвардии. Поттер до сих пор не мог понять, как он поддался на уговоры солдат, но в итоге теперь символ его бойцов гордо красовался на его же плече.

Хмыкнув, подросток быстро оделся, решив, что не стоит заставлять Вейна ждать. От этого некромант становился очень раздражительным, а его язвительности в эти моменты позавидовал бы даже профессор Снейп. Уже выходя из ванной комнаты, Гарри краем глаза заметил выходящую из душа Биквин, которая даже не подумала хоть как-то прикрыть свою наготу. Быстро закрыв за собой дверь, Поттер глубоко вздохнул, собрался с мыслями и поспешил к Вейну.

Вейн, как и ожидалось, обнаружился в лаборатории, где вновь поглощал в немыслимых количествах чай с жасмином. Гарри честно не понимал, откуда у некроманта тяга к этому напитку, но никогда об этом не спрашивал, справедливо решив, что это совершенно его не касается. В самой комнате, где расположился пария, стоял тягучий аромат благовоний от зажженных свечей, а рядом с ними стояла чаша, уже полная до краев.

— Кто бы знал, как мне надоело пить эту бурду, — в сердцах скривился подросток. — Каждый раз одно и тоже. И всегда столь же мучительно.

— Такова доля каждого Певерелла, — голос Вейна прошелестел, словно сухая листва. — Либо стань сильным, либо умри. Не нами это заведено, мистер Поттер, а вашими предками. Теперь пришел и ваш черед. Но не будем тратить время понапрасну. Пейте.

Взяв со стола чашу, Гарри бросил на некроманта недовольный взгляд, после чего подошел к единственному здесь дивану. Усевшись поудобнее, он зажмурился на миг, после чего сделал первый глоток...

***

В этот раз все было иначе. Гарри даже показалось, что он попал внутрь какого-то фильма, который кто-то поставил на паузу. Все застыло, люди были неподвижны, и казалось, что сам воздух навеки прекратил свое движение. Оглядевшись, Поттер обнаружил себя в богато украшенной комнате, в центре которой стояла по истине королевская кровать. Вокруг кровати столпились женщины, держащие в руках какие-то тряпки. У одной в руках был таз с водой, а другая сжимала волшебную палочку.

На самой кровати лежала женщина, чей рот был раскрыт в беззвучном крике и лицо искажено болью. Подойдя поближе, Гарри смог как следует ее разглядеть. Длинные волнистые волосы, цвета воронова крыла. Мягкие черты лица, слегка курносый носик. И очень большой живот. В целом, это была довольно красивая женщина, вот только сейчас она выглядела не самым лучшим образом. И не удивительно, ведь прямо сейчас она рожала.

За плечи ее крепко обнимал мужчина лет тридцати, чьи серые глаза с любовью смотрели на рожающую женщину. При этом рядом с ним на подушках лежали его палочка и длинный меч — маг готов был в любой момент дать отпор любому врагу. Поттер мог поклясться, что прямо сейчас весь замок охранялся усиленными патрулями, а у самой двери стояли лучшие воины Барбаруса.

— Моя жена, Хелена, — от неожиданности Гарри подпрыгнул, когда рядом с ним появился мужчина лет шестидесяти. — А это тот день, когда родился мой первенец.

Все окружающие заволокло туманом, а когда он рассеялся, перед Гарри открылась другая картина — молодая волшебница кормила младенца грудью, а около окна, сложив руки на груди, стоял улыбающийся Беренгар. Повернувшись, Поттер увидел рядом с собой все того же Воителя, вот только он был гораздо старше той версии, что сейчас застыла около окна.

— Беренгар? — на всякий случай уточнил волшебник.

— Нет, Имхотепп во плоти, — съязвил Певерелл. — А кем я еще, по твоему, могу быть?

— Ну просто... — Гарри указал на молодую версию мага.

— Один из лучших моментов в моей жизни, — улыбнулся Беренгар, глядя на женщину с ребенком. — Таких же моментов у меня было еще четыре.

— Рождение твоих детей? — предположил Поттер.

— Именно, — кивнул маг. — У меня было пятеро детей, Привратник, и каждым из них я гордился. Они были достойными носителями нашей фамилии, истинное воплощение Певереллов. Три мальчика и две девочки. Магия щедро наградила нашу семью.

— Разве ты не развязал в это самое время войну с другими семействами?

— Да, к этому времени я как раз поставил род Вараксов на колени и стер с лица земли родовой замок Семперов со всеми его обитателями. В эти годы мы взяли небольшую передышку, после чего я напал на Алаев и перебил всех без исключения.

Представив масштабы бойни, Гарри мысленно содрогнулся. Куда там было Волдеморту?! По сравнению с Беренгаром, все его акции выглядели детскими играми! Поттер на секунду представил, чем бы закончилось противостояние этих двух магов, и тут же пришел к выводу, что у самонареченного Темного Лорда не было бы и шанса.

— А кто она такая? — Поттер указал на женщину.

— Как я уже сказал — это моя жена Хелена. Она урожденная Блэк.

— Она из Блэков? — удивился Гарри.

— Тебя что-то удивляет? — поинтересовался Беренгар. — Да, она из Блэков. Глава ее семьи отдал ее за меня в надежде, что я не истреблю весь его род. Он думал, что таким образом откупился от меня. Глупец! Можно подумать, такие вещи меня бы остановили! Что я ему и доказал, когда по моему приказу парии его убили. Но, надо признать, я не пожалел об этом браке. Сперва Хелена боялась меня как огня. Даже ненавидела! Затем пришло смирение, затем понимание. А затем пришла любовь.

Волшебник усмехнулся, вспоминая давно минувшие дни, словно они произошли с ним только вчера.

— Окончательно для нас все стало ясно, когда мы узнали о ее беременности. Тогда мы навсегда поняли, что жить друг без друга мы уже не сможем. Запомни, Привратник, — волшебник повернулся к Гарри. — Певереллы влюбляются лишь один раз. И после этого нам не нужен уже никто. Для нас нет большей трагедии, чем смерть избранницы. Мы знаем, что Вечная Госпожа забирает всех, но это... Боль слишком велика, ты не в состоянии даже думать в этот момент. Тоже самое было и с нами. Магия Рода связала нас неразрывными узами, рассечь которые может только удар Её меча.

Беренгар вновь посмотрел на свою давно уже умершую жену.

— Магия щедро одаривает тех, кто видит правильный путь. Привратников. А какая награда может быть более ценной, чем дети?

— Тогда выходит, что все нынешние семьи этого не заслужили.

— Почему же? — Беренгар пристально посмотрел на Гарри.

— Потому что я не знаю ни одной семьи, в которой было бы больше двух детей. В основном там и вовсе один ребенок. Исключение составляют только Уизли.

— Уизли? — переспросил Певерелл, нахмурившись. — Никогда не слышал этой фамилии.

— И сейчас больше никто не услышит, — заверил своего предка Гарри. — Они прекратили свое существование. Теперь они Пруэтты.

— О, вот этих я уже знаю! — обрадовался волшебник. — Ну и что там с ними?

— У них в семье аж семь детей. Учитывая, что они жили практически в нищете, все магическое сообщество не могло понять, зачем им столько детей.

— А сам ты как думаешь? — Беренгар лукаво улыбнулся, разглядывая Поттера.

— Да я отку... — в этот момент в голове подростка словно что-то вспыхнуло. — Подожди, ты хочешь сказать, что магия одарила детьми Привратника?

— Именно это я тебе и сказал, бестолочь! В семье твоих Уизли есть Привратник!

— Но самих Уизли больше нет! — возразил Гарри. — Глава их семьи убит по моему приказу! Его жена Молли вместе с детьми вернулась в род Пруэттов! Этот дурак Артур не мог быть Привратником!

— И какой получается вывод?! — потребовал ответа Беренгар.

На какой-то миг Гарри потерялся в собственных мыслях, пытаясь разобраться в получившейся каше. У Уизли родилось аж семь детей. По всему выходит, что в семье есть Привратник. Но Артур мертв, Уизли уничтожены. Выходит...

— Привратником является Молли? — Гарри и сам не мог поверить своим словам. — Но как так? Она же женщина!

— И что с того? — пожал плечами Певерелл. — Где сказано, что Посланником Смерти может быть только мужчина? Ответ — нигде!

— Но Уизли уничтожены! Они стали Пруэттами, и то лишь потому, что Молли происходила из этой семьи!

— Именно! — воскликнул волшебник. — Они стали Пруэттами! Вывод прост до абсурда! Твоя Молли — Привратник Пруэттов, а вовсе не Уизли!

— Но она даже не обладает никакой особой магией, — Гарри был просто ошарашен этим открытием. Женщина, которая бесила его своим поведением, мать мальчика, который достал всех без исключения в первый же год учебы в Хогвартсе, — такая же как и он сам!

— Исключительные магические навыки — это особенность нашей семьи, — пояснил мальчику Беренгар. — Но это вовсе не означает, что тоже самое творится и в других семьях.

После некоторых раздумий Гарри вынужден был признаться:

— У меня сейчас мозг вскипит.

— Тогда нам пора завершать разговор, — заметил Певерелл, и после его слов комната снова стала заполняться туманом, а сам Беренгар исчезал прямо на глазах. — И запомни, Пятый, следующая наша встреча будет последней.

***

Сознание медленно продиралось сквозь грезы и ведения. Образ сменялся образом, кошмар — кошмаром.

Вот кричит рыжеволосая девушка, отчаянно пытающаяся защитить своего единственного сына. И вот она падает замертво, сраженная заклинанием пришедшего мага. Крики и боль смешались привычным клубком.

Но в этот раз все было иначе.

Ровно в тот момент, когда Гарри наконец-то сумел прорваться через свои воспоминания, его взгляду открылась картина, ранее им не виданная.

Он видел себя со стороны, отчаянно плачущего в детской кроватке, с кровью на лбу. Рядом лежала мертвая Лили Поттер, и этот вид заставлял пробудиться всю ту ненависть, что спала в душе мальчика. Ненависть к тем, кто лишил его семьи.

Но вот на лестнице раздался топот, и в разрушенную комнату вбежал мужчина в черной мантии. Увидев мертвую женщину, он взвыл раненым зверем, после чего подбежал к ней и обнял уже мертвое тело. Ничего не понимающий Гарри подошел поближе, чтобы увидеть то, что поразило его до глубины души. Желтоватая кожа, длинный крючковатый нос, черные сальные волосы. Его мертвую мать обнимал Северус Снейп!

— Что за чертовщина здесь происходит?!

После этих слов все разлетелось вдребезги, словно разбитое стекло, и Поттер обнаружил себя на диване, задыхающегося от невообразимой ненависти. Над ним с встревоженными лицами склонились Биквин и Вейн.

— Что с вами, мистер Поттер? — спросил некромант. — Я никогда не видел вас в таком состоянии.

— Снейп, — слова с чудовищным хрипом прорывались сквозь пересохшее горло. — Лиз, передай полковнику, что я желаю знать абсолютно все про Северуса Снейпа. Начиная с его рождения и заканчивая сегодняшним днем. С кем он дружил или дружит, кому служит, кому целует задницу. Я хочу знать о нем все! А главное — какое отношение этот ублюдок имеет к смерти моих родителей?!!

Глава 25

Примечание к части

Небольшая просьба к тем, кто предлагает мне дружбу в контакте — если вы это делаете, то хотя бы присылайте сообщение. В противном случае не обижайтесь, что я вас не добавляю.

Утром Большой зал шумел, живо обсуждая вчерашние события, а главное — абсолютно непонятное решение Кубка сделать из Гарри Поттера четвертого участника Турнира. Мнения быстро разделились. Кто-то считал, что все это проделки самого Поттера, который хотел получить еще больше славы, а потому он и вернулся в Хогвартс. Другая часть учеников полагала, что подобные выходки не в духе ученика Рейвенкло, более того, на протяжении всей своей учебы он наоборот старался никуда не лезть. О каком Турнире может идти речь, если Поттер ненавидит даже квиддич, хотя этот вид спорта является наиболее любимым в волшебном мире.

Дверь в Большой зал распахнулась, и к преподавательскому столу прошли Андромеда Тонкс и сам Гарри Поттер, причем последний был явно не в духе. У входа в сам зал застыли трое — Сириус Блэк, крестный отец Поттера и кузен декана Рейвенкло; молодая девушка с ярко зелеными волосами, в которой Помона Спрут узнала свою бывшую ученицу, Нимфадору; последним же был никому неизвестный молодой человек невысокого роста в черном костюме, напоминающим форму Аврората. Интересное в нем было то, что он старательно не замечал знаков внимания, которые оказывала ему дочь Андромеды. Более того, они явно его раздражали.

Дойдя до преподавательского стола, Андромеда обратилась к директору, причем сделала она это так, чтобы ее услышал даже самый тугой на ухо ученик в Хогвартсе.

— Директор Дамблдор, — голос декана был хорошо поставлен и привлек к себе внимание всех без исключения. — В свете вчерашних событий Гарри Поттер хотел бы обратиться к учащимся, с целью прояснить ситуацию и сделать небольшое объявление.

— Да, профессор, разумеется, — Дамблдор согласился, любезно взмахнув ладонью.

— Спасибо, — благодарно кивнула Тонкс и повернулась к Гарри. — Прошу вас, мистер Поттер.

Почувствовав на себе огромное количество направленных на него взглядов, подросток выступил вперед, обдумывая свои слова.

— Вчера Кубок огня выбрал меня участником Турнира, — несколько хрипловатым голосом начал Гарри. После чего негромко пробурчал. — Тоже мне, открыл новость, — в зале раздались робкие смешки. — Вчера же, в присутствии директоров и представителей Министерства, было доказано, что я не бросал свое имя в Кубок. Более того, я и не горел желанием принимать участие в Турнире.

— Ты думаешь, мы в это поверим, Поттер?! — раздался выкрик из-за стола Слизерина.

— Мне глубоко плевать, верите вы или нет, — Поттер не стал даже смотреть на подавшего голос, а лишь раздраженно засунул руки в карманы брюк. — Мне поверили директора Шармбатона и Дурмстранга, а также представители Министерства. Мне верит декан и верит крестный, верят мои друзья, — короткий взгляд в сторону стола Рейвенкло. — До мнения остальных мне нет никакого дела. Вообще, данное объявление, по логике, должен делать не я, а директор Дамблдор. Ну раз уж он решил, что это не его проблемы...

Альбус Дамблдор несколько поежился, когда взгляд Сириуса стегнул его пылающей плетью. Конфликтовать с Блэком сейчас было нельзя, а потому приходилось терпеть данное пренебрежение. Слишком много сил было потрачено, дабы вновь получить доверие этого юнца, чтобы теперь все рушить на корню.

— Ладно, я отвлекся, — вновь раздавшийся голос Поттера вернул директора к реальности. — Было установлено, что мое имя в Кубок кинул кто-то другой, а потому я сейчас обращаюсь именно к этому человеку. Я не знаю, чего ты хотел или хотела добиться. Скажу лишь одно — я даю тебе время до вечера, чтобы сознаться. Да, я набью тебе морду или еще что-нибудь сделаю, но буду расценивать твой поступок как злую, неприятную, но все же шутку. Но если ты не признаешься, то все будет намного хуже — я буду расценивать твои действия, как враждебные, а тебя самого буду считать своим личным врагом. Клянусь могилой своих родителей, я все равно узнаю правду, и тогда пеняй на себя. Пощады не будет.

***

— Сириус, мальчик мой, что это за поведение? Неужели я должен тебе говорить о том, что Поттеру необходимо воспитание?

— Воспитание Гарри не должно вас касаться, директор, — отмахнулся Блэк, раскуривая сигару. Недавно Кроули прислал ему новую коробку, причем прямиком с Кубы. — Вас вообще должно радовать то, что не я делал это объявление. В этом случае многие бы отправились в Больничное крыло, нервы лечить.

— Мы с тобой не об этом договаривались, — нахмурившись, напомнил Дабмлдор.

— Да, не об этом, — согласился Сириус, и его глаза помрачнели. — Мы договорились, что вы обеспечиваете моему крестнику безопасность в стенах Хогвартса. Что вы больше не будете пытаться навязать ему вашу политику и никому ненужную опеку. В качестве ответа я обещал вас снабжать необходимой информацией. Я исправно выполнял свою часть сделки, но создается такое впечатление, что вы свою часть решили не выполнять.

— Ты не прав, мой мальчик, — укорил волшебника старый маг. — Я всегда держу свое слово.

— Да? — удивился Блэк. — Тогда почему мертвы Джеймс и Лили, которым вы обещали безопасность? Почему Фрэнк и Алиса уже больше десяти лет сидят в палате для умалишенных? Ведь их вы тоже обещали защитить! Знаете, директор, сейчас я вспоминаю все, что вы нам наговорили на первом собрании Ордена, и с ужасом понимаю, что вы ни разу не сдержали слово. Сколько наших погибло на войне, пока вы отсиживались в Хогвартсе? Сколько семей было разрушено лишь потому, что вы не лезли в бой, а нам не давали убивать этих мразей-Пожирателей?

— Убийство не было выходом. Я защищал ваши души.

— А кто защищал наши жизни?! — поинтересовался Сириус, все больше закипая. — Кто защитил Роульнсов, когда Пожиратели перебили всю их семью?! Вы были там, директор?! НЕТ! Вы даже не пришли потом, когда я, Джеймс и Аластор примчались туда! Вы не видели царивший там Ад!

Достав из кармана серебряную фляжку, Блэк одним махом осушил ее, после чего взял себя в руки и вновь посмотрел на директора.

— Я разговариваю с вами, Дамблдор, только из-за Гарри. Лишь потому, что я согласился с некоторыми вашими доводами и беспокоюсь о его судьбе. Но я не верю вашим обещаниям. С сегодняшнего дня мальчик будет под охраной. Я нанял человека из-за границы, Энтони Бабута. Он бельгиец, и не подчиняется никому, кроме меня.

— Иностранный наемник в Хогвартсе? — Дамблдор недовольно нахмурился, так как подобная перспектива ему совершенно не понравилась. — Извини, Сириус, но я не могу разрешить подобное. Если тебе нужен охранник, то я могу порекомендовать тебе очень толковых ребят.

— Мне не нужно ваше разрешение, директор, — процедил Сириус, протягивая магу запечатанный свиток. — У меня оно уже есть.

— И от кого же? — волшебник глянул на печать и нахмурился еще больше. Герб Министерства Магии.

— От министра Фаджа, — Блэк нагло ухмыльнулся, с наслаждением вдыхая табачный дым. — А также Амелии Боунс и Руфуса Скримджера. Любая попытка помешать моему человеку приведет к многим ненужным вопросам и проблемам. Вплоть до поднятия вопроса категории: "А не пора ли ему на покой?"

— Я не ожидал от тебя такого, Сириус, — покачал головой Дамблдор, а его глаза были полны печали. — Настолько слизеринского поступка.

— Очевидно, наследственность, — пожал плечами Блэк, после чего встал с кресла и потушил сигару. — А если вы хотите знать, как мне это удалось, то скажу, что Фаджу не нужен был дипломатический скандал. Он дал мне разрешение, я же согласился не поднимать бурю. Но, если вам так будет спокойней, я попрошу Нимфадору помочь Бабуту. Все-таки, ей Хогвартс знаком, и она поможет Энтони на первых порах. Для этих целей я снял дом в Хогсмиде, где они будут жить. Ах да, — картинно вздохнул Сириус, доставая очередной свиток, — вот вам еще одно разрешение от Главы Департамента образования, Иза­бел­лы Свиг, согласно которому Гарри может в любой момент, за исключением уроков, разумеется, покидать территорию Хогвартса, но не дальше пределов Хогсмида. Проще говоря, он имеет право ночевать в том доме, что я снял для Нимфи.

— И где этот дом находится? — Дамблдор был очень недоволен. Такой свиньи от Изабеллы и Сириуса он не ожидал.

— Недалеко от ратуши, — пожал плечами волшебник. — Но вы все равно не сможете туда зайти. Там установлена защита Блэков. Кстати, если бы вы тогда дали мне ей воспользоваться, то Волдеморт никогда бы не смог добраться до Джеймса и Лили.

— Это темная магия!

— Зато, в отличии от вашего Фиделиуса, ее еще никому не удалось преодолеть! Ладно, я не собираюсь с вами спорить, решение уже принято. К тому же мне еще нужно обрадовать Тонкс и сообщить Энтони об изменениях.

***

Драко шел по коридору, и отовсюду слышал шепот и пересуды. Каждый, у кого был язык, то есть все до последнего, посчитали своим долгом перемыть все косточки Поттеру, его чемпионству и его же ультиматуму. Велись ожесточенные споры, подчас в ход шли кулаки. Самого Малфоя выбор Кубка совершенно не волновал, а вот строгий указ отца, договориться с Поттером о встрече, причем в ближайшее время, беспокоил гораздо больше.

Письмо от Люциуса Малфоя пришло буквально вчера, и Драко хотел сразу же после жеребьевки поговорить с Гарри, но все пошло кувырком, и в тот вечер Поттера он уже не увидел. Да и сегодня подходить к нему он также не спешил, так как молодой волшебник был явно не в духе.

— Ну что, поттеровская подпевала, что нам с тобой делать?! — остановившись, Драко прислушался к довольно знакомому голосу, полным агрессии.

— Что я вам сделала?! — а вот этот девичий голос Малфой уже не узнал.

— А мы еще должны ждать, пока ты что-то сделаешь?! — раздавшийся звук уж больно сильно напоминал звон пощечины, а крик не оставлял сомнений, кому его нанесли. Сорвавшись с места, Драко поспешил на звуки голосов, и пред его глаза открылась удивительная картина — на полу лежала девочка с белоснежными волосами и в цветах Слизерина. Над ней стояли несколько ровесников самого Драко, причем все они были также в цветах зеленого факультета! Пораженный таким открытием, Малфой на какой-то миг банально впал в ступор, даже не зная как реагировать.

— Чего надо, Малфой? — довольно грубо поинтересовался один из слизеринцев. Теодор Нотт. — Иди куда шел.

— С чего ты решил, Нотт, что можешь мне указывать, — процедил Драко.

— А я и не указываю, — заметил слизеринец, растянув губы в вежливой улыбке, в которой не было и грамма тепла. — Я предлагаю. Это внутренние дела Слизерина.

— Тогда почему вы решаете внутренние дела за пределами гостиной? — поинтересовался Малфой. — За такие выходки профессор Снейп вас всех на ингредиенты пустит. Или, быть может, дело в том, что вы действуете без поддержки факультета?

— Не твое дело, гриффиндорец, — с угрозой в голосе прорычал какой-то старшекурсник, которого Драко просто не узнал, что само по себе было удивительно. — Вали к своим дамблдорвским подпевалам. Или может ты сам таковым стал?

Окинув взглядом обстановку, Драко понял, что находится в меньшинстве. Он был один против шестерых волшебников, двое из которых были старше него, а значит обладали большим арсеналом заклинаний. Но и уйти он не мог — хоть он и не был лично знаком с по-прежнему лежащей на полу девочкой, лицо которой было залито слезами, но вот само лицо было ему знакомо. Астория Гринграсс, сестра Дафны. Он мог бы уйти, но вот последствия...

Цепочка событий выстраивалась в голове подростка.

Слизеринцы наверняка причинят девочке вред. Та, в свою очередь, расскажет обо всем сестре и наверняка напишет письмо отцу. Где, в том числе скажет, что свидетелем произошедшего стал сын Люциуса Малфоя, который даже не попытался вмешаться. Как результат, Лорд Гринграсс устроит грандиозный скандал, в том числе самому Малфою, и результатом может стать разрыв всех отношений и договоренностей между двумя семействами. Итог — отец, скорее всего, его просто убьет.

Дальше будет еще хуже. Как только Астория нажалуется сестре, та, в свою очередь, наверняка все расскажет Поттеру, а предсказать реакцию этого человека не мог никто. Кроме закономерного результата — в итоге он гарантировано зароет в землю всех и каждого. В Хогвартсе у Поттера практически не было друзей, не считая парочки исключений. И никто в замке не сомневался, что ради этих исключений Гарри пойдет на многое. И если до этого момента Поттеру не было никакого дела до Малфоя, то после этих событий в лице будущего Певерелла Драко получит очень опасного врага. Как результат, Гарри не будет слушать никаких оправданий и просьб, а значит и о встрече с Люциусом Драко может даже не заикаться. Итог — отец гарантировано его убьет.

— Отстаньте от девочки, — Драко старался, чтобы его голос был уверенным, но получалось не очень.

— Гляньте-ка! У нас тут еще один предатель! Значит Шляпа не спятила, как все думали! Очевидно, нам уже давно нужно было по душам пообщаться!

Глядя, как к нему приближаются шесть слизеринцев, Драко покрепче сжал палочку. Первое заклинание бросил Забини, но оно прошло выше головы, а вот летящий подарок от старшекурсника был направлен четко в грудь Малфоя. Жест, заклинание. Протего поставлен идеально, но банально не хватает сил. Щит проседает, а уже через миг еще два луча вспарывают воздух, и если от одного отбиться еще удалось, то второй отбрасывает блондина к сторону, больно ударяя об стену.

Слышится чей-то крик. Не отвлекаться! Главное правило боя! Отвлекся — считай проиграл! Сразу три луча. Уход в сторону. Бросить под ноги противникам неприятный подарок. Нотт с криком падает на пол. А что ему еще делать, без костей в ногах? Забини буквально чудом увернулся и теперь не глядя метает одно заклинание за другим. Один из старшекурсников обходит со стороны, но атаковать не спешит, явно выжидает время. Второй бьет точно и аккуратно, в отличии от того же Блейза. Имя слизеринца вспыхивает в голове. Грэхэм Монтегю. Охотник сборной Слизерина. Очень опасен.

Удивительно, но двое оставшихся ровесников Драко по какой-то причине не спешили его атаковать. Более того, они вообще выпали из поля зрения. Осмотреться хоть на секунду, оценить ситуацию. Ошибка. Второй старшекурсник, Кассиус Уоррингтон, воспользовался моментом. Что-то тяжелое ударило в грудь, и мир потемнел. Было банально нечем дышать, а ребра нещадно болели. Снова крик. На этот раз мужской.

С трудом открыв глаза, Драко увидел, как Блейз отлетает в сторону, а его рука неестественно вывернута. Что-то мелькнуло буквально на краю зрения. Повернуть голову. Монтегю стоит на коленях, держась за горло, лицо было бордовым. Он явно не мог дышать. Чуть поодаль Уоррингтон получил удар сперва по руке, после чего его палочка отлетела в сторону, а затем подросток в черной мантии нанес удар в область почек. Завершающим штрихом был удар локтем по затылку. Тем временем отдышавшийся Монтегю вскочил на ноги и направил свою палочку прямо в спину столь неожиданно подоспевшего спасителя.

— Сзади! — Малфой прокричал что было сил, и ответом ему была адская боль в ребрах.

Расплывчатый силуэт молниеносно подлетел к слизеринцу, обрушив ему на колено мощный удар каблука. Дикий рев Грэхэма возвестил всем, что удар достиг своей цели. Но нападавший на этом не остановился. Резко вывернув кисть Монтегю, второй рукой он ударил прямо по пальцам, все еще сжимающий палочку. А уже через миг длинная белоснежная палочка оказалась направлена в грудь самого слизеринца.

— Депульсо!

Монтегю отлетел в сторону, как сломанная кукла, после чего безвольно сполз по стене, уже не в состоянии оказать хоть какое-то сопротивление. Затуманенный разум Драко уже мало что воспринимал, но он увидел как волшебник подошел к Астории и аккуратно поставил ее на ноги. Что-то ей прошептав и погладив по длинным волосам, он направился к гриффиндорцу, который отчаянно пытался встать на ноги.

— Малфой, ты там еще живой? — голос был знаком.

С трудом подняв голову, Драко уставился в зеленые глаза, скрытые стеклами очков. Мантия сбилась, а сам волшебник переводил дыхание.

— Поттер, — сквозь стиснутые зубы прохрипел блондин.

— Он самый, — подтвердил Гарри, аккуратно поднимая подростка на ноги. — А ты меня удивил, Малфой, я думал ты не вмешаешься.

— Не смог пройти мимо, — пробормотал Драко, натянуто улыбнувшись.

— Ты мог просто уйти, — заметил Поттер.

— Мог, — признал Малфой. — Но ты бы меня потом просто убил.

Поттер растянул губы в ухмылке, подтверждая догадку Малфоя.

— Ладно, давай отведем тебя и Асторию в Больничное крыло.

— Я еле-еле могу дышать.

— Разумеется, у тебя же ребра сломаны.

— А что будет с ними? — Драко с трудом кивнул на покалеченных слизеринцев.

— Сейчас — не моя забота, — холодно отрезал Поттер. — А вот потом я с ними разберусь отдельно. С каждым.

Ковыляя по коридору в направлении Больничного крыла, Драко слышал возгласы учителей, которые только сейчас соизволили явиться на место происшествия. Бесцеремонно всех растолкав, Поттер что-то буквально прорычал в лицо бледного как Смерть Снейпа, и потащил школьников дальше.

Мадам Помфри даже не могла себе представить, сколько работы сегодня у нее будет.

Глава 26

Слизеринцы были подавлены. Очень подавлены.

За один день факультет лишился всех заработанных баллов, серьезно подмочил себе репутацию и, самое страшное, навлек на себя гнев собственного декана. Северус Снейп рвал и метал, впервые на памяти обитателей Хогвартса устроив собственным подопечным чудовищный разнос. Отработки назначались одна за одной, малейшая провинность сурово наказывалась, а над шестью школьниками нависла угроза отчисления.

Само собой, этими школьниками оказались те слизеринцы, с которыми сцепились Поттер и Малфой. После того, как Дафна отправила письмо домой, в котором подробно описала произошедшее с Асторией, их отец примчался в Хогвартс подобно огненному тайфуну. Гринграсс вовсе не собирался скрывать свои чувства, а потому школа буквально тряслась от ярости взбешенного волшебника. Но не успел мистер Гринграсс разорвать Снейпа на части за то, что тот не следит за своими учениками, как в Большой зал влетел еще один вихрь, в котором очевидцы опознали Люциуса Малфоя. Бессмысленно говорить, что в Хогвартс отец Драко, который сейчас отлеживался в Больничном крыле, прибыл не в лучшем расположении духа. При виде двух взбешенных волшебников грозный декан Слизерина как-то быстро растерял всю свою грозность и смотрелся провинившемся школьником, которого поймали на горячем.

— Мистер Поттер, мы хотели бы с вами поговорить, — подросток внимательно разглядывал подошедших к нему мужчин, краем глаза отметив, как за преподавательским столом напряглись Дамблдор и морально побитый Снейп. Гринграсс и Малфой были двумя противоположностями. Отец Дафны был сухопарым мужчиной, определить возраст которого не представлялось возможным. Короткие черные волосы с легкой сединой были уложены в аккуратную прическу. На левой скуле красовался застарелый шрам, особо заметный на смуглой коже, при этом очень похожий на след от клинка. Очевидно в молодые годы Гринграсс был не прочь пофехтовать. По самому лицу невозможно было хоть что-то прочитать. После того, как волшебник выплеснул на Снейпа всю свою ярость, он полностью взял себя в руки и больше не позволял своим эмоциям выйти из-под контроля. Малфой же диаметрально от него отличался. Гарри отметил крепкое тело тренированного бойца, который сражался не один десяток раз и явно имел опыт настоящих боевых столкновений, а не рядовых дуэлей. Длинные светлые волосы свободно спадали на плечи, на бледном лице застыла надменная маска, вот только из-под нее пробивались беспокойство и некий подспудный страх.

— Мистер Гринграсс, мистер Малфой, — Поттер поприветствовал магов легким полукивком. — Чем могу помочь?

— Мы хотели бы поблагодарить вас за вашу помощь, — голос Гринграсса был полон скрытой до сей поры силой. — Если бы не ваше вмешательство, моей дочери причинили бы вред. Я премного благодарен вам за это. Если вам что-то понадобится, то я буду только рад вам помочь.

— Я не мог пройти мимо, — губы подростка растянулись в небольшой улыбке. — Тем более я не собирался смотреть, как всякая мразь издевается над сестрой Дафны. Но скажу откровенно, я бы в любом случае вмешался.

— Рад это слышать, — кивнул Абрахам. — На месте Астории могла быть кто угодно. Любой отец захотел бы стереть в порошок обидчика своей дочери. Думаю не ошибусь, если скажу, что вы еще мягко обошлись с этими... учениками. Вот если бы на вашем месте был я...

— Чтобы вы сделали? — с интересом поинтересовался Гарри.

— Скажем так, — уклончиво ответил Гринграсс, — врач бы им уже никогда не понадобился.

Гарри понимающе ухмыльнулся, представив себе реакцию взбешенного волшебника. Да уж, идиотам, что напали на Асторию, можно было бы только посочувствовать. Хотя, надо признать, что если бы дело происходило где-нибудь в другом месте, а не в Хогвартсе, он бы также не стал особо церемониться.

Тем временем Гринграсс сделал небольшой шаг назад, очевидно тем самым давая слово Малфою. Блондин в свою очередь выступил вперед.

— Мистер Поттер, как и Абрахам, я хотел бы выразить вам свою благодарность. Драко рассказал мне, что если бы не ваше вмешательство, то ему пришлось бы очень туго.

— Если бы не ваш сын, мистер Малфой, я бы не успел помочь Астории, — признался Гарри. — Драко повел себя очень мужественно, вступив в схватку, хотя он был один против шестерых. Очень смелый поступок, достойный истинного гриффиндорца.

— Да, профессор МакГонагалл мне сказала тоже самое, — судя по растерянному лицу Малфоя, вряд ли он когда-нибудь ждал, что его сына похвалит декан Гриффиндора. — Но, тем не менее, я еще раз благодарю вас и был бы рад видеть вас на Рождество в Малфой-мэноре.

— Не могу ничего обещать, — покачал головой Поттер. — В связи с тем, что я неожиданно стал участником Турнира, все мои планы на этот год полетели псу под хвост.

— Да, Дафна написала мне об этом, — вновь подал голос Гринграсс. — Расследование уже ведется?

— Вроде бы да, — с сомнением ответил Гарри. — Но у меня почему-то такое чувство, что никто ничего не найдет.

— Хм, — волшебник о чем-то задумался, потирая заостренный подбородок. — Занятно...

— Мистер Поттер, — вновь напомнил о себе Малфой, — если можно, я хотел бы с вами встретится и поговорить где-нибудь за пределами Хогвартса. Драко должен был передать вам письмо от меня, но в виду обстоятельств он просто не успел.

— Хм, — теперь настал пора задуматься самому Гарри. — В принципе можно, но только после Первого испытания. Сейчас мне нужно готовиться, и у меня просто физически нет времени.

— А если организовать встречу во время вашего похода в Хогсмид? — предложил Люциус.

— Боюсь, что нет, — Поттер развел руками. — У меня уже есть планы на этот день, и мне не хотелось бы их менять. Все-таки я могу предложить вам встретиться только после испытания.

— Ну что же, после испытания — значит после испытания, — сдался Малфой.

— Ладно, господа, прошу меня простить, но я опаздываю на урок.

— Не смеем вас больше задерживать, мистер Поттер.

***

Идти по улицам Хогсмида под руку с Дафной и Трейси было очень приятно, а откровенно завистливые взгляды остальных школьников очень ласкали самолюбие Поттера. Тяжелые тучи наконец-то уступили место солнечным лучам, и яркое синее небо еще больше поднимало настроение юных волшебников, вырвавшихся из душных стен Хогвартса. Вместе с ними по деревне гуляли и гости из заграницы, кто с восторгом, а кто с откровенным пренебрежением разглядывая убранство Хогсмида.

— Куда пойдем? — непринужденно поинтересовалась Трейси.

— Мне нужно зайти в магазин одежды, — заявила Дафна.

— И что ты хочешь купить? — Дэвис с интересом посмотрела на подругу.

— Не твое дело, — пробурчала Гринграсс, а Гарри удивлено смотрел, как девушка неожиданно покраснела.

— Я так понимаю, мне лучше подождать вас на улице? — уточнил Поттер.

— Было бы замечательно, — согласно кивнула Дафна, чье лицо возвращалось к нормальному цвету. — Но сейчас давайте пойдем куда-нибудь в другое место.

— Тогда пошли в "Сладкое Королевство"! — предложила Трейси. — Гарри там еще не был!

Хмыкнув про себя, Гарри позволил потащить себя в магазин сладостей, путь к которому он мог пройти и с закрытыми глазами. Следом за ними незаметной тенью шла Биквин, практически слившись с местностью. Вместе с ней очень даже заметно шла Нимфадора, постоянно спотыкаясь и задевая все без разбору, одновременно пытаясь разговаривать с Элизабет. Девушка стойко терпела неутомимую Тонкс, при этом изображая из себя парня. И лишь бешенство в глазах в купе с какой-то обреченностью выдавали метаморфа с головой.

Внутри кондитерской царила суматоха и радостное веселье. В воздухе витал аромат карамели, школьники покупали сладости, некоторые из которых съедались на месте, а остальные оставлялись прозапас. Трейси сразу же понеслась к бочонку с сахарными свистульками, увлекая за собой и Гарри. Улыбающийся подросток потащился за девушкой, бросив на Дафну взгляд, полный мучений, при виде которого Гринграсс рассмеялась. Поттер настолько выглядел не в своей тарелке, что просто нельзя было не рассмеяться.

Закупив сладостей в прок, троица вновь вывалилась на улицу, где нос к носу столкнулись с Малфоем, который в компании Лаванды Браун гулял по деревне.

— Малфой, Браун, — поприветствовал парочку Гарри. Настроение у волшебника было отличным и настолько живым он не ощущал себя уже долгое время.

— Поттер, — кивнул Драко, после чего поприветствовал девушек. — Гуляете?

— Да. Сидеть в замке надоело, а здесь хоть как-то можно развеяться.

— А вы куда идете? — Трейси буквально повисла на руке Поттера, не замечая тяжелого взгляда, которым наградила ее Дафна. Или делала вид, что не замечает.

— В "Три метлы", — жизнерадостно улыбнулась Браун, разглядывая троицу, в особенности Трейси и Гарри. Представив, какие сплетни теперь поползут по Хогвартсу, Поттер только мысленно закатил глаза.

— Куда ты дела Патил, Лаванда? — спросила Дафна, с трудом оторвав взгляд от Дэвис и Гарри. — Обычно ты без нее никуда.

— Она на свидании, — елейно улыбнулась гриффиндорка. — С гостем из Франции. Если не ошибаюсь, они сейчас в кафе миссис Паддифут. Интересно, они уже начали целоваться? Драко, может сходим посмотрим?

— Почему мне кажется, что ты хочешь затащить меня туда вовсе не за тем, чтобы смотреть на Парвати?

— Да? — притворно изумилась Браун. — Ты ошибся.

Гарри улыбался, а когда в поле его зрения попали метаморфы, его настроение поднялось еще выше. Тонкс разве что не прыгала вокруг Элизабет, а та стоически терпела неугомонную девушку. В этот момент Гарри почувствовал прикосновение, а уже через миг его левую руку обвили руки Дафны, которая посмотрела на помрачневшую Дэвис высокомерным взглядом. Та, в свою очередь, немедленно прижалась горячим боком к застывшему статуей Поттеру, положив белокурую голову ему на плечо.

Малфой нагло улыбался, и даже многообещающий оскал Гарри не заставил его убрать свою издевательскую ухмылку с лица.

— Давайте уже пойдем в "Три метлы", — несколько осипшим голосом предложил Поттер.

— Пойдем, — с весельем в голосе согласилась Браун и, подхватив Малфоя под руку, направилась в сторону бара.

Усевшись за один из столов, компания заказала себе сливочное пиво, хотя Гарри пить его вовсе не собирался. У него вообще к пиву была стойкая антипатия, в частности после того, как Сириус убедил его попробовать настоящее маггловское пиво, и парень сам не заметил, как напился до розовых гоблинов. Утреннее похмелье совершенно ему не понравилось, и подросток зарекся хоть когда-нибудь в жизни еще раз притронуться к пиву, и уже тем более слушать идиотские советы Блэка.

— Слышали новость? — да уж, в этом была вся Лаванда. В новостях. — Маклагген попытался в Большом зале поцеловать Грейнджер. Вроде, как она ему нравится.

— Чего?! — переспросила Дэвис. — Этот придурок, который может заметить разве что собственное отражение в зеркале?! Да в жизни не поверю!

— Тем не менее, он уже дарил Грейнджер цветы, — заметил Малфой. — Что само по себе странно, ведь Маклагген еще в прошлом году разглагольствовал о своем статусе, а вот о магглорожденных был весьма невысокого мнения. Он даже пытался подбить чистокровных на факультете устроить остальным темную. Чтобы он угомонился пришлось устроить темную ему самому.

— Тогда с чего он вдруг стал подкатывать к Грейнджер? — удивилась Дафна, а Гарри сохранял молчание, обдумывая полученную информацию.

— Хороший вопрос, — кивнула Браун. — На факультете никто ничего не может понять, но Ханна Аббот с Хаффлпаффа говорит, что Кормака слишком часто видят ошивающегося около входа в кабинет директора Дамблдора.

— Все интереснее и интереснее, — пробормотал Гарри. Зачем Маклагген постоянно ходит к директору? И причем здесь вообще Грейнджер?

Когда мадам Розмерта, хозяйка бара, принесла заказ, разговоры на какое-то время прекратились. Подростки с удовольствием потягивали сливочное пиво, и лишь Гарри так и не притронулся к своему бокалу, лишь изредка бросая на его содержимое полный неприязни взгляд. Его поведение не укрылось от остальных, но на все вопросы Гарри ответил лишь брезгливой гримасой и невнятным бурчанием.

Посидев в баре и поговорив ни о чем, волшебники направились к выходу, когда за одним из столов Гарри увидел Пруэттов — Рона и Джинни. Брат с сестрой что-то обсуждали, не замечая заинтересованного взгляда, который бросала на парня Падма Патил. Лишь удивлено вскинув брови, Поттер ничего не сказал и вышел из бара.

***

Оставив Поттера за дверью магазина, Трейси и Дафна огляделись и постарались протиснуться сквозь толпу, целиком и полностью состоящую из представительниц прекрасного пола. Юные ведьмы выбирали себе новые мантии и наряды, словно готовясь к какому-то волнительному, но до поры до времени известному лишь им одним событию.

— Итак, — Трейси повернулась к подруге, — что тебе здесь понадобилось?

Вместо слов Дафна взяла блондинку за плечи и повернула лицом к стеллажам, на которых лежало...

— Нижнее белье?! — придушенно воскликнула Дэвис, так как Гринграсс предусмотрительно зажала подруге рот ладонью.

— Только попробуй сказать хоть слово Гарри, — прошипела Дафна, и глядя в ее жестокие глаза, Трейси решила согласиться.

Умирать в чудовищных муках ей совершенно не хотелось.

Глава 27

"Гарри Поттер обманом стал четвертым участником Турнира Трех Волшебников! Тлетворное влияние Сириуса Блэка на своего крестника!"

Именно под таким заголовком вышел свежий номер "Ежедневного Пророка", всколыхнувший всю магическую Британию. Автор статьи, некая Рита Скитер, во всех красках, в которых преобладал коричневый цвет, расписывал, каким ужасам обучает бывший узник Азкабана бедного и несчастного Гарри Поттера, который и сам не понимал, в чьих руках он оказался. Результатом стали обман и подлог, благодаря которым юный волшебник и пробился в Чемпионы. В своей статье Скитер не обошла стороной и тему побега Блэка из Азкабана, будучи искренне уверена, что здесь была замешана самая темная магия. Хотя понять, с каких именно пор Анимагия стала Темной, было решительно невозможно. А уж подробности суда, на котором Сириуса полностью оправдали, скандальная журналистка расписала так, что не оставалось сомнений в служении Блэка самому повелителю Преисподней. Волшебнику вменяли в вину и человеческие жертвоприношения, и призыв демонов, и даже ужасное темное проклятие, которое якобы было наслано на самого Корнелиуса Фаджа, полностью подавившего волю последнего и превратив его в абсолютного раба Блэка. Правда, единственное, что было послано в Министра Магии, так это крупная сумма денег, осевшая в его сейфе.

— Что-то я не понял, — признался Гарри, дочитав статью и убирая газету в сторону. — Чего эта журналистка пыталась добиться?

— Скандала, — уверенно ответила Трейси, накладывая себе завтрак. — Рита Скитер славится тем, что пишет самые скандальные и громкие статьи, не обсуждает которые только равнодушный. И если умные маги понимают, что ее работы — полная чушь, то большая часть обывателей искренне ей верит.

— Это правда, — согласилась Гринграсс. — Во всем нашем сообществе ты не найдешь человека, имеющего хоть какое-нибудь влияние, на которого Скитер не вылила бы ведро с помоями. Достается всем, кроме, само собой, Министра. Всех остальных она позорит без всякого стыда.

— В один прекрасный день она может сильно пожалеть, — пообещала Дэвис. — Скитер настроила против себя очень многих влиятельных людей, и рано или поздно она попадется. После этого ее сотрут в порошок.

— Попадется на чем? — Гарри сложил пальцы домиком и подпер ими подбородок.

— Дело в том, что никто не знает, каким образом Скитер получает информацию для своих статей, — заметила Трейси, намазывая джем на тост. — Ведь не все в ее работах — ложь. Чаще всего это жутко исковерканная правда, что еще хуже. Мой отец, про которого эта стерва как-то писала, назначил крупное вознаграждение за информацию, откуда Скитер берет материал для своих работ.

— Не только твой отец, Трейси, — улыбнулась Дафна. — Тоже самое сделали Забини, Нотты, Диггори и еще куча семей. Мы в том числе.

— Она что-нибудь с этого имеет?

— Разумеется, — кивнула брюнетка. — Скиттер — самая высокооплачиваемая журналистка в Британии, а после ареста Локхарта она больше всех получает денег с продаж своих книг. Правда, их было-то всего две.

— Это все из-за мозгошмыгов, — раздалось откуда-то слева. — Они проникли ей в голову и не дают нормально мыслить.

Синхронно повернув голову, троица удивленно рассматривала светловолосую девочку с третьего курса, причем Гарри искренне задумался, как он умудрился раньше ее не замечать, ведь они с одного факультета. Большие глаза казались затуманенными, а их выпуклость придавали ей удивленный вид. На шее красовалось ожерелье, сделанное из пробок от сливочного пива, а в ушах висели серьги-редиски. Что особенно удивило Гарри, так это волшебная палочка девочки, которую она засунула себе за ухо. Весь облик юной волшебницы дышал необычностью, и в этот момент Поттер ее вспомнил. Луна Лавгуд. Именно ее Тень привлекла его внимание в начале второго курса.

Аккуратно потянувшись к ней, Гарри убедился, что оказался прав. Тень Луны жила своей жизнью, совершенно не собираясь подчиняться какому-то там мальчишке, пусть и являющимся магом Теней. Она плотным коконом окутывала сознание своей хозяйки, надежно охраняя ее разум от чужих посягательств.

— Мозго... прости, кого? — голос Трейси вырвал Поттера из размышлений.

— Мозгошмыгов, — повторила Лавгуд. Легкая улыбка блуждала на ее губах, что вкупе с затуманенным взглядом придавало девочке потусторонний вид. — Они летают в воздухе, проникают в голову через ухо и вызывают размягчение мозгов, — пока подростки честно пытались понять сказанное, Луна уставилась на Поттера, а в ее глазах мелькнуло что-то неуловимое. — А вот тебе следует поменьше общаться с нарглами. Они хоть и милые, но все-же могут навредить.

То, что произошло дальше, Гарри в будущем часто пытался вспомнить в деталях, но у него так ничего и вышло. Казалось, что в голове взорвалась невидимая и неслышимая остальным Бомбарда, и лишь за преподавательским резким движением вскинул голову Рамбл, пристальным взглядом уставившись на Лавгуд, которая, похоже, и сама не знала, что только что сделала.

— А ты можешь их увидеть? — только и смог спросить Гарри, почему-то уверенный, что учитель Темной магии сейчас слышит каждое их слово.

— Да, — все с той же улыбкой ответила Луна. — Только мне никто не верит. А ведь их так много обитает в омеле.

Рамбл с силой откинулся на спинку кресла, дыша через раз.

— Мне о них папа рассказал. А потом я и сама их увидела.

Вилка в руках профессора согнулась пополам, а зубцы и вовсе оплавились, но маг не обратил на это никакого внимания. В голове парии истошно вопила только одна мысль.

"Как мы их пропустили?!!"

***

Гарри выдернули прямо с урока Зельеварения, сообщив, что его срочно вызывает директор для какой-то там проверки. Идя по коридору, Поттер размышлял над словами Лавгуд, пораженный своим открытием. Вместе с ним на одном факультете учится пария! Нет, конечно, последнее слово в данном вопросе будет за Рамблом, но уже сам факт того, что видела девочка, говорит в пользу именно этой версии. Да и пораженный вид волшебника вообще не оставлял каких-либо сомнений.

Зайдя в дверь, на которую ему указал провожатый, Поттер оказался в просторной комнате, в которой обнаружились Крам, Диггори и Делакур, а также мастер Олливандер в компании светловолосой дамочки в яркой мантии и очках, оправа которых была усыпана мелкими камешками. Ее тяжелая челюсть и неожиданно мужские руки создавали отталкивающий вид, особенно когда дамочка предвкушающе улыбнулась, сверкнув тремя золотыми зубами.

— А вот и наш последний Чемпион! — радостно воскликнула она, вскакивая с места. — Думаю, никто не будет против небольшого интервью.

Не давая никому опомниться, она схватила Гарри за рукав и потащила за собой в небольшую подсобку, на деле оказавшейся каморкой для швабр и ведер, на одно из которых волшебница и уселась.

— Простите, но кто вы? — поинтересовался Поттер, цепким взглядом следя, как женщина достает из своей сумочки длинное ядовито-зеленое перо.

— О, я Рита Скитер! — довольно оскалилась журналистка. — Ты наверняка обо мне слышал!

— Да, в основном, какая вы тварь, — мягко улыбнулся Гарри, довольный произведенным эффектом. Улыбка скандальной журналистки моментально испарилась, а в глазах появилась злость. — Какая вы стерва и как много людей мечтают вас убить. Особо мучительным образом. Так что да, я о вас слышал. А вы храбры.

— Неужели?

— Да, — искренне признал подросток. — Ведь только сегодня утром вышла статья, поливающая помоями моего крестного, ну и меня заодно. А вы сидите здесь предо мною и пытаетесь взять у меня интервью. Надо иметь большую храбрость для этого, ведь вашего предшественника, Локхарта, обнаглевшего от собственной важности, я уничтожил.

— То есть, ты согласен дать интервью? — вскинулась Скитер.

— Да, и суть его будет такова, — лицо мальчика стало жестким, а в глазах появилось презрение к женщине, которая была готова терпеть любое оскорбление, только бы написать новую статью. — Если я увижу в вашей статье хоть одно лживое слово о себе, то вы получите от меня вызов на дуэль, — улыбка Поттера больше напоминала оскал голодного волка. — А так как я — несовершеннолетний, то биться за меня будет мой крестный, Сириус Блэк, который передает вам самый горячий привет. Ваша статья совершенно ему не понравилась, но идея с жертвоприношением, где вы будете этой самой жертвой, пришлась ему по душе.

— Это угроза? — прошипела Рита, побледневшая словно призрак.

— Да, — признал очевидное Гарри. — А чтобы ни у кого больше не возникало дурацких идей перенимать вашу мерзкую привычку врать, я выкуплю весь "Ежедневный пророк". Всех сотрудников уволю, ваши печатные станки сломаю, а здание выставлю на торги. Проще говоря, я навсегда прикрою вашу лавочку. Если мне не понравится ваша статья.

Не дожидаясь ответа, Поттер вернулся обратно в комнату, в которой произошло пополнение. К присутствующим добавились директора школ, а также жизнерадостный Людо Бэгмен, одетый во все ту же полосатую мантию. Радостно скалясь, он разглядывал Чемпионов, особенно часто задерживая взгляд на стройной фигуре Флер Делакур. Каждый раз его глаза подергивались маслянистой пленкой, стоило им задержаться на бедрах или груди девушки. Сама француженка лишь презрительно фыркала каждый раз, а сам Бэгмен неожиданно обнаружил, что столь прекрасный обзор ему загородила мадам Максим, смотревшая на мага враждебным взглядом. Громко сглотнув, Людо отвел взгляд в сторону. Конфликтовать с грозной директрисой он явно опасался.

— Итак, мои юные друзья, — объявил Дамблдор, выйдя на середину. — По правилам Турнира, сегодня будет проведена церемония проверки ваших палочек на предмет их целостности и нынешнего состояния. Так как это ваш главный инструмент на все время Турнира, мы должны быть уверенны в их надежности. Мистер Олливандер, — директор указал на сидевшего старика, — любезно согласился провести церемонию, так что прошу вас подойти к нему в порядке очереди и показать ему ваши волшебные палочки.

Первой была Делакур. Старый маг осмотрел ее палочку со всех сторон, и даже был чем-то удивлен, но Гарри особо не слушал, так как куда больше его привлек вид парящего над Запретным лесом фестрала. Очнулся подросток лишь в тот момент, когда все остальные уже прошли проверку и подошла его очередь.

— Мистер Поттер, — позвал его мастер. — Прошу вашу палочку.

Взяв протянутую палочку из кости дракона, Олливандер удерживал ее буквально кончиками пальцев, словно боясь взять ее в руки как следует. Он осматривал ее как следует, со всех сторон, и чем больше он смотрел, тем больше недоумевал. Палочка была та же самая, что он продал три года назад Гарри Поттеру, но в тоже время в ней что-то изменилось. Словно тонкие невидимые нити легли на поверхности палочки, проникнув в самую ее сердцевину и изменяя ее суть.

"Не стоит говорить. Подчас, именно молчание — залог выживания."

Глянув на ожидающего подростка, Олливандер пропустил один вздох. Сила, что стояла за мальчиком, стала еще более могущественной, нетерпеливой и абсолютно безжалостной. Словно огромная волна, она вздымалась за спиной Поттера, готовая погрести под собой любого, кто будет ей мешать.

— Как же, помню, — протянул волшебник, делая вид, что ничего и не случилось. — Мы ведь так долго вам ее подбирали. Кость дракона и шерсть единорога. Удивительное сочетание. Репаро!

Треснувшее стекло в окне моментально восстановилось, и Олливандер с благодушной улыбкой вернул палочку своему владельцу.

***

День первого испытания.

Ученики столь взволнованны этим событием, что в предшествующие дни многие обратились в Больничное крыло за Успокаивающим зельем. Но особенно выделялись Чемпионы, которым предстояло сойтись с чем-то совершенно неведомым. Ну, если честно, так все думали. На деле же абсолютно все участники Турнира совершенно точно знали, с чем именно предстоит им столкнуться.*

Драконы.

Четыре огромных дракона. Каждому Чемпиону по одному монстру. Гарри до сих помнил тот страх в глазах Седрика, когда он рассказал хаффлпаффцу о том, с чем им предстоит иметь дело. Не лучшим образом выглядела и Делакур, а вот Крам держался намного увереннее, хоть и в его глазах засела тревога. У болгарина уже явно готов был план, и ничем остальным он себя не изводил. Сохранял спокойствие и Гарри, хоть и совершенно по другой причине.

И вот, в решающий день, всех чемпионов собрали вместе и повели опушкой леса, пока не пришли к просторной палатке, которая отделяла волшебников от загона, в котором уже ревел кто-то большой и очень злой. Флер Делакур уселась на стул, бледная, с капельками пота на лбу. Виктор Крам замер в самой середине, сложив руки на груди и еще больше нахмурившись. Очевидно, в последние минуты даже его пробрало. Седрик Диггори принялся ходить из угла в угол, изредка бросая на замершего у входа Гарри благодарный взгляд. Сам Поттер чувствовал, как его мышцы деревенеют. Если что-то пойдет не так... Дальше даже думать не хотелось.

— Так, все чемпионы в сборе! — радостно объявил Бэгмен. Сегодня он был одет в старую мантию для квиддича с черно-желтыми, как у осы, полосками. Толстый, веселый, он выглядел карикатурой в окружении бледных, напряженных чемпионов. — Итак, когда зрители соберутся, я покажу вам, с чем именно вам предстоит столкнуться! — он поднял небольшой красный мешок и потряс им. — В ней копии тех, с кем вам предстоит сразиться. Все они разные. Каждый по очереди опустит руку и достанет того, кого ему послала судьба. Ваша задача — завладеть золотым яйцом.

Потянулись томительные минуты ожидания, в ходе которых Гарри всерьез задумался над вопросом, а не послать ли ему все к черту? Отказаться участвовать, стать сквибом и спокойно смотреть, как Истинные Драконы, о которых ему когда-то рассказал Шедоу, сжигают этот мир дотла? Встряхнув головой, Поттер постарался избавиться от опасных мыслей, и только сейчас он заметил, что со стороны загона слышится смех и громкие голоса. Зрители пришли. Момент настал.

Бэгмен развязал свой мешок и радостно уставился на мрачных и напуганных Чемпионов. Гарри вообще не понимал, чему радуется этот человек, ведь тот же Крам уже явно готов был свернуть ему челюсть. По крайней мере смотрел болгарин на Людо уж очень многообещающим взглядом.

— Леди, прошу вас, — позвал Бэгмен, вновь пожирая Флер горящими глазами, но Делакур была столь взволнованна, что не обратила на это никакого внимания. Лишь с обреченным видом засунула руку в мешок.

Результатом жеребьевки стал итог — Седрик был первым, за ним шла Флер, потом Крам, а завершал испытание сам Гарри, которому в итоге достался самый опасный из драконов.

— Ну вот! — сказал Бэгмен. — С этими драконами вам предстоит встретиться. На шее у дракона номер очереди. Все ясно? Тогда вынужден вас оставить, я сегодня еще и комментатор. Мистер Диггори, по свистку первый войдете в загон, ясно? Гарри, можно тебя на два слова?

Бэгмен вывел подростка из палатки и обратился к нему с отеческой заботой.

— Как ты, Гарри? Могу я чем-то тебе помочь?

— Что? — не сразу понял Гарри. — Нет. Ничем.

— У тебя есть план действий? — Бэгмен заговорщически понизил голос. — Я хотел бы подкинуть тебе пару советов. — Бэгмен понизил голос почти до шепота. — Ты младше всех, Гарри, я бы помог тебе, если, конечно…

В этот момент мужчина с удивлением обнаружил, как палочка Поттера уперлась ему в подбородок, а лицо подростка приняло опасные очертания.

— С чего это вас вдруг озаботили мои действия? — с нотками металла поинтересовался Гарри. — Какое вам до этого дело?

— Я... просто...

— Ничего не бывает просто так, — процедил Гарри, убирая палочку. — А если вы еще хоть раз попробуете нажиться на мне, вообще останетесь без гроша в кармане.

— Откуда... — только и смог промямлить Бэгмен.

— Убирайтесь, — прошипел Поттер, не собираясь что-то объяснять. Ну действительно, не говорить же наглому волшебнику, что его собственная тень сдала своего хозяина с потрохами?

Вернувшись в палатку, Гарри принялся ждать своей очереди, внимательно слушая комментарии все того же Людо. Судя по его крикам, Чемпионы один за другим справлялись с заданием, кто-то лучше, кто-то хуже. И вот настал момент, когда в загон вышел сам Гарри, крепко сжимая свою палочку в пальцах. С огромных трибун на него смотрели внимательные глаза сотен лиц. В другом конце загона, как огромная курица на яйцах, восседала Венгерская хвосторога. Крылья полураскрыты, свирепые желтые глазки уставились на злоумышленника. Громадный чешуйчатый хвост, как у ящера, и весь в пиках, бьет по промерзлой земле, оставляя глубокие, метровой длины следы. Зрители шумят невообразимо. Болеют они за него или нет? Какая разница! Их мнение не должно его беспокоить! Он пришел сюда не за этим.

— Секо!

Заклятие устремилось к дракону, впечатываясь в толстую броню, но не причинив ей никого вреда. Дракон на какой-то миг замолчал, после чего взревел и выдохнул в сторону Гарри огромный столб огня, лишь немного не дотянувшийся до подростка. Около минуты Поттер просто стоял, разглядывая трибуны, пока его взгляд не зацепился за Блэка. Сириус улыбался все шире и шире, очевидно поняв план своего крестника. Отсалютовав в его сторону палочкой, Гарри повернулся к растерявшимся членам жюри.

— Не получилось! — притворно огорчился он. — Жаль, а я ведь так старался! Ну что же, не судьба! Желаю успехов!

Развернувшись, Поттер в абсолютной тишине вернулся в палатку, когда за его спиной раздался знакомый лающий смех. Очнувшиеся трибуны, лишившись зрелища, недовольно взревели. Развернувшись у самого выхода, Гарри посмотрел на возмущенных магов и довольно улыбнулся.

— Ну что, тварь? — еле слышно прошептал он. — Как тебе такой ход? И что теперь ты будешь делать?

Примечание к части

*История о тем, как Гарри узнал про драконов и рассказал Седрику, идет по умолчанию. Мне не охота ее расписывать.

>

Глава 28

— Мистер Поттер, это крайне возмутительное, беспрецедентное по своей наглости неуважение к Турниру, — крайне недовольным тоном высказался Барти Крауч.

— В чем же оно выразилось? — полюбопытствовал Гарри, пока Блэк, стоя в углу, тихо давился смехом. Стоявшая рядом Биквин также не скрывала усмешки.

— Вы отказались проходить испытание.

— Так, давайте не будем горячится и как следует во всем разберемся. Если бы я отказался проходить испытание, то фактически нарушил бы контракт и стал сквибом. Я прав? — уточнил Поттер, приподняв брови.

— Да, это так, — вынужденно признал Крауч.

— Разве я стал сквибом? — на кончике поттеровской палочки вспыхнул огонек света, приковав к ней всеобщее внимание.

— Нет.

— И какой мы делаем вывод? — поинтересовался Гарри. — Я не нарушил контракт и не отказался проходить испытание. Я просто его не прошел. А это уже совсем другое дело.

— Гарри, мой... — Дамблдор осекся под предупреждающим взглядом Поттера. — Суть Турнира как раз и заключается в том, чтобы Чемпион прошел испытания.

— Вот пускай Чемпионы их и проходят, — от этих слов Каркаров довольно оскалился, а Максим сдержанно улыбнулась. — А я им не являюсь. Чемпион Хогвартса — это Седрик Диггори. Он этого хотел, ему и проходить испытания.

— Мистер Поттер...

— В контракте было четко сказано, — повысил голос Гарри, — что Чемпион обязан участвовать в испытаниях! Участвовать, а вовсе не проходить! Разве я отказался? Нет, я вышел на арену, попытался хоть что-то сделать и у меня не получилось. Хочу напомнить, что о сути испытания мы узнали буквально за пять минут до начала от мистера Бэгмена. И мы все были... как-бы помягче сказать... очень шокированы. Я выражаю свое искреннее восхищение истинным Чемпионам, которые тут же нашли выход, но я — ученик четвертого курса. Вы правда думаете, что мне известно заклинание, которым можно одолеть дракона? Мордред, я думал, здесь собрались адекватные люди!

За спиной раздался булькающий звук, на деле оказавшийся Сириусом, медленно сползающим по стене. В конце концов Блэк не смог удержать себя в руках, и комнату огласил безудержный хохот вперемешку с всхлипами, когда волшебник пытался утереть слезы, выступившие на глазах. В ответ Гарри лишь сверкнул глазами и еле заметно хмыкнул.

— Полагаю, что мистер Поттер прав, — высказалась профессор Тонкс, неодобрительно глядя на своего кузена. — Было бы глупо полагать, что он справится с заданием, рассчитанным на выпускников школ, в арсенале которых гораздо большее количество заклинаний.

— Но что делать нам? — вырвалось у Людо, с обеспокоенным видом смотревший на происходящее.

— Барти, — Дамблдор обратился к министерскому чиновнику. — Слово за тобой.

— Полагаю, нам придется отдать мистеру Поттеру яйцо, — после некоторых колебаний решил Крауч. — Без него Второе испытание не пройти. Думаю, в этот раз у мистера Поттера будет достаточно времени, чтобы подготовится.

— А как же баллы? — вновь вмешался Бэгмен.

— Испытание не пройдено, — сухо ответил Крауч. — Здесь других толкований быть не может. Ноль баллов и последнее место. Будем надеяться, что следующие испытание мистер Поттер пройдет с лучшим результатом.

От громкого смеха все вздрогнули и возмущенно уставились на покрасневшего Сириуса, который пытался встать с пола и сделать хоть вдох, что не очень ему удавалось. Гарри лишь улыбнулся, когда ему вручили золотое яйцо с защелкой, расположенной сверху.

Уже выходя из комнаты, подросток протянул яйцо отсмеявшемуся Сириусу, который продолжал утирать слезы.

— Я так понял, плевать ты хотел на Второе испытание? — с очередным смешком спросил Блэк, беря свою ношу поудобнее.

— Именно, — кивнул Гарри. — Причем все это прекрасно поняли, и было необязательно так смеяться.

— Шутишь?! — возмутился маг. — Это же было так весело! Ты плюнул им всем в рожу, и они вынуждены были заткнуться! Парень, ты переплюнул даже Джеймса в его лучшие годы! Кровь Мародера дает о себе знать!

Гарри лишь покачал головой. Не раз и не два у него создавалось ощущение, что Блэк навсегда застрял в своих школьных годах. И покидать он их не спешит.

***

— Он ведь издевался над нами? — уточнила МакГонагалл.

— Разумеется, — подтвердил Дамблдор. — Гарри и пальцем не пошевельнет, чтобы пройти следующее испытание, и это поняли все. Скорее всего, он зашвырнет яйцо в самый дальний угол и больше к нему не прикоснется.

— И что ты будешь делать?

— Ничего, — директор глянул на своего заместителя из под очков-половинок. — Я не буду ничего предпринимать, пока не пойму, кто именно кинул имя Гарри в Кубок. Эта была не шутка и не розыгрыш, а четко спланированная акция, сулящая нам крупные проблемы. Ее инициатор мне прекрасно известен, но вот личность исполнителя мне пока не ясна. Его нужно выявить и обезвредить.

— Подожди, — Минерва, встревожившись, подошла поближе к столу. — Ты хочешь сказать, что... что он...

— Готовит свое возвращение, — печально подтвердил Дамблдор. — Слишком много странного произошло в последние месяцы, чтобы это игнорировать. Все знаки указывают на то, что Том перешел к решительным действиям, дабы вернуть свое тело. И Гарри — часть этого плана.

— И ты хочешь, чтобы все шло своим чередом, — поняла женщина.

— Это неизбежно, Минерва. Гарри и Том должны будут сойтись в поединке, а для этого Реддл должен получить тело. Так гласит пророчество. В противном случае его тень всегда будет висеть над нами дамокловым мечом.

— Ведь будут жертвы, Альбус.

— Да, будут, — признал очевидное директор. — Войны без жертв не бывает. И потому мы должны как можно быстрее направить Гарри на правильный путь. Он может ненавидеть меня, презирать нас, противиться нашим планам, но все будет неважно, если он поймет, что его судьба — сразиться с монстром, который рвется к власти. Монстр, который уничтожит каждого, кто встанет у него на пути. И для начала мы должны убрать из окружения Гарри Дэвис и Гринграсс. Их влияние на мальчика может стать слишком опасным.

— И как ты собираешься это сделать? — скептически поинтересовалась МакГонагалл.

— Есть способ, — сверкнул глазами Дамблдор, доставая из ящика вскрытый конверт.

***

— Ты так им и сказал? — восхитилась Дафна, сидя напротив Гарри. Сам подросток устроился в глубоком кресле, на подлокотнике которого села Трейси, положив свои руки на плечи Поттера.

— Ну да, — кивнул Гарри. — Разве я не прав? Кубок избрал Седрика Диггори? Избрал. Он является Чемпионом Хогвартса? Он. Тогда причем здесь я?

— Разве они не могут тебя заставить? — удивилась Дэвис.

— Нет, — радостно ответил Гарри, повернув голову к подруге. — Не могут. У них нет ни одной возможности. И мне это нравится!

Глядя на счастливого Поттера, Дафна лишь улыбнулась. Её друг по-прежнему предпочитал жить своим умом, отказываясь кому-либо подчиняться и идти у кого-то на поводу. Оглядев гостиную, она увидела других воронят, которые разбрелись по углам и обсуждали очередной демарш Поттера, нагло наплевавшего на священные традиции Турнира. Будь они на другом факультете, там бы скорее всего многие попытались бы громко высказаться по этому поводу, но на факультете Рейвенкло было не принято столь бурно проявлять свои эмоции. Хотя периодически и случались всевозможные казусы.

— А куда ты дел яйцо? — голос Трейси отвлек девушку от размышления.

— Отдал крестному, — последовал ответ. — Пусть что хочет, то с ним и делает. Мне плевать.

— А тебя за это не накажут?

— Каким образом? Отстранят от Турнира? Как страшно! Кстати, Дэвис, тебе что, больше сидеть негде?

— Хм, — задумалась блондинка, — вообще-то есть один вариант...

Вскочив с подлокотника, Трейси на миг замерла, чтобы затем без предупреждения плюхнуться на колени обомлевшего Поттера и обхватить его одной рукой за шею. Множество пораженных глаз уставилось на эту картину, но особенно выделялась Дафна, чьи глаза, несмотря на вроде бы искреннюю улыбку, неожиданно потемнели. Сама Дэвис лишь посмотрела на застывшего статуей Гарри и невинно поинтересовалась.

— Так нормально?

В ответ Гарри лишь неопределенно покачал головой, так как в подобной ситуации он оказался впервые. В мозгах что-то закоротило, и парень не смог произнести даже слова, а вид девичьих ног, прекрасно видимых из под слегка задравшейся юбки, окончательно отбивал желание здраво мыслить. Проследив взгляд Поттера, Трейси вспыхнула как маков цвет и попыталась поправить юбку одной рукой, что не очень-то у нее получалось.

— Что, Поттер, дар речи потерял? — язвительный голос Захарии Смита отрезвил Гарри и заставил собраться.

— Чтобы проклясть тебя, у меня слов хватит, Смит, — металл в голосе подростка не услышать мог только глухой. — А если тебе завидно, — одна рука Гарри обхватила девушку за талию, а вторая легла на ее колени, — то завидуй молча.

Прошипев что-то сквозь сжатые зубы, Захария сжал пальцы в кулаки и с минуту молча пытался просверлить Поттера взглядом. Ответом ему был не менее тяжелый взгляд самого Гарри.

— Так, не поняла, — голос Дафны заставил волшебников отвлечься от своего занятия. — Вы про меня забыли, что ли? Двигайтесь!

В наглую потеснив обомлевших Гарри и Трейси, Гринграсс уселась рядом с ними, положив ноги Дэвис к себе на колени и прижавшись боком к Поттеру. Сам Поттер боялся даже пошевелиться. Чего уж там, он боялся даже вздохнуть. Все происходящие казалось ему сном, причем на удивление приятным. Сидеть обнявшись с двумя красивыми девушками было удивительно хорошо, и Гарри ощутил во всем своем организме невероятную легкость. И даже вид окончательно взбешенного Смита не портил картину, а лишь еще больше поднимал подростку настроение.

Когда Гарри, после испытания, с искренней радостью "обрадовал" членов жюри своим заявлением, ему казалось, что лучше сегодня ему уже не будет. И вот теперь он вынужден был признать, что глубоко ошибался. Так хорошо он себя не ощущал с тех самых пор, когда раз и навсегда сбросил с себя тиранию Дурслей. И вот сейчас, спустя годы, он почувствовал тот же вкус свободы, который так любил, но теперь он был окрашен новыми ароматами. Казалось, что воздух вокруг них замер, и все люди, что находились в гостиной, замерли в неподвижности, когда Тени заскользили по стенам, полу и потолку. Черной мантией они окутывали сидящих в кресле подростков, скрепляя их новыми цепями, разорвать которые могла только Смерть.

***

Лежа в своей кровати Гарри обдумывал то, что случилось этим вечером. До сегодняшнего дня он воспринимал Трейси и Дафну как своих самых близких друзей, ради которых он мог пойти на многое. Да, он мог с ними поругаться, мог не разговаривать, что он и сделал еще на первом курсе. Но ближе их двоих у него не было никого.

Он дружил с ними с самых первых дней пребывания в Хогвартсе, хоть на тот момент Гарри этого и не понимал. Но разве был кто-то другой, с кем бы он так долго поддерживал отношения? Дорожил ими? Радовался тем минутам, когда они могли быть наедине и ни один дурак не мог им помешать? Таких людей в Хогвартсе больше не было. Неожиданно Поттер поймал себя на мысли, что он мог бы пожертвовать кем угодно — Сириусом, Кроули, Нимфадорой и Биквин. Ему ничего не стоило уничтожить Серебряную Гвардию и дотла спалить всю Британию. Все это было мусором и тленом под его ногами. Но никакая сила в мире не смогла бы заставить его пожертвовать Дафной и Трейси, их дружбой и отношениями. Один человек как-то сказал: "Если любишь — отпусти". Гарри предпочел бы этому увидеть мир в огне.

Да, возможно ему стоило бы отпустить девочек, дабы не навредить им, когда Поттер и его люди перейдут к решительным действиям. Дать им волю, чтобы они могли выйти замуж за достойную партию, создать семьи и жить счастливо без той крови, что Гарри собирался пролить. Но от одной лишь мысли о подобном исходе в груди подростка ревел кровожадный монстр, готовый разорвать всякого, кто осмелится посягнуть на его собственность. Этот зверь не принимал компромиссов, доводов и не желал мириться даже с мыслью о возможной потере.

— Ты же не можешь любить обеих, — пытался сказать здравый смысл.

— Кто сказал такую чушь?! — вопило в ответ сердце.

— Закон не даст тебе жениться на обеих.

— Законы пишут люди! Их всегда можно переписать!

— Но вера...

— Вера в кого?! Ложных богов, которых не существует?! Творец превыше всех, и пока он лично не скажет мне, что можно, а чего нельзя, меня не будет волновать мнение остальных! Пусть засунут его себе куда подальше!

— Ты... — голос рассудка становился все тише.

— Я! Я живу так, как сам считаю нужным! Я хозяин своей судьбы! Отныне и навсегда!

В свете ночника тени скользнули по ткани балдахина, принимая очертания девичьих фигур. Внимательно разглядывая их силуэты, Гарри вспоминал полный ненависти и жажды обладания взгляд Смита, и от одной только мысли об этом ему хотелось встать и размозжить своему соседу голову чем-нибудь тяжелым.

— Мои, — еле слышно прошептал юный волшебник в ночной тишине. — Только мои.

***

Тень огромных крыльев легко скользнула по голубому шару, зависшему в пустоте, и на самой границе реальности приземлился чудовищных размеров дракон, изумрудная чешуя которого разгоняла тьму мягким светом. Внимательный взгляд антрацитовых глаз был прикован к миру, отмечая детали, которые другой бы никогда не заметил.

Устроившись поудобнее, Истинный Дракон принялся ждать. В запасе у него было все время Мироздания.

***

Легкой походкой спустившись по лестнице, ведущей из спальни мальчиков, Гарри влетел в гостиную, ожидая прихода девушек. Настроение у подростка было великолепным, и казалось, что весь мир заметил это. Было ощущение, что даже статуя Ровены Рейвенкло смотрела на волшебника лукавым взглядом, ощущая его радостный настрой.

— Доброе утро, Гарри! — слегка заспанный голос Дафны заставил подростка улыбнуться.

— Доброе утро, Дафна, — Поттер отвесил легкий поклон, — доброе утро, Трейси.

— Привет, Гарри, — Трейси, ничуть не стесняясь, обвила руку подростка, бросив на смотревшую Чанг презрительный взгляд. — Как спалось?

— Хорошо, — признался волшебник, пока Дафна повторяла манипуляции своей подруги.

— Что у нас первым уроком?

— География, — ответила Гринграсс, сверяясь с расписанием, пока троица шла на завтрак в Большой зал. — Затем История магии и Травология. Ну и в конце Астрономия.

Усевшись за стол, где уже завтракали другие представители их факультета, подростки на время прекратили разговоры, потому что подобное поведение за столом позволял себе только Гриффиндор. Хотя после того, как все больше власти на факультете брал в свои руки Драко Малфой, столь некультурное поведение постепенно перестало быть характерным для гриффиндорцев.

В самом конце, когда школьники уже было собрались расходиться по урокам, директор Дабмлдор встал со своего места, очевидно решив сделать какое-то объявление. Дождавшись, когда абсолютно все внимание будет приковано к нему, волшебник наконец-то заговорил.

— Дорогие друзья, — улыбнулся директор, сверкая глазами. — прежде чем вы отправитесь на урок, я хотел бы сообщить вам одну удивительную и радостную новость. Совсем скоро любящие друг друга молодые люди, что учатся в стенах Хогвартса, свяжут себя узами брака. Должен признать, что я всегда был очень рад, когда очередные молодые сердца соединяются, дабы создать крепкую и любящую семью.

Народ удивленно зашептался, пораженный столь необычными новостями, но комментировать пока что не спешил.

— Итак, я с радостью сообщаю вам, что в скором времени состоится помолвка между Трейси Девис и Грегори Гойлом! Поздравляю вас!

Глава 29

Глаза Трейси блестели, когда она вскочила со своего места и помчалась к выходу из Зала. Гойл удивленно смотрел на присутствующих, когда Гарри медленно встал со своего места и пронзил Дамблдора полным ненависти взглядом. В абсолютной тишине хорошо раздался скрип зубов, и вот уже Поттер, получив поддерживающий кивок Дафны, направился вслед за Дэвис, которая уже успела скрыться.

Покинув зал, Гарри достал из кармана карту, по которой и определил нынешнее местонахождение Трейси. Девушка обнаружилась в одном из пустующих классов, куда Гарри и направился. Тяжелый гнев, смешавшийся с чудовищной ревностью, затуманивал разум, и подростку приходилось прикладывать все усилия, чтобы не сорваться и не натворить глупостей. Но, откровенно говоря, подобные усилия давались ему с трудом.

Неслышно проскользнув в приоткрытую дверь, Гарри разглядывал свою подругу, которая закрыла лицо руками и явно не воспринимала все, что творилось вокруг нее.

— Не самая приятная новость, — аккуратно начал Поттер, но от его голоса Трейси вздрогнула и затравленным взглядом уставилась на него. — Но ее можно было бы встретить проще, если бы ты заранее меня предупредила.

— А зачем? — со всхлипом поинтересовалась Дэвис. — Какая уже разница?

Не зная, что ответить, Поттер подошел к девушке и обнял ее. В ответ Трейси лишь уткнулась ему в плечо, обхватив парня за пояс, ища защиту и поддержку. Слова с трудом ей давались.

— Мой род — твои вассалы, — еле слышно проговорила она.

— Я знаю, — также ответил ей Гарри, жадно вдыхая аромат девичьего тела. — Но разве это что-то меняет?

— Проклятье, Гарри, это меняет все! — с горечью воскликнула девушка. — Кто я и кто ты?! Сюзерен и вассал!

— И что с того? — руки Поттера сомкнулись на талии Трейси подобно капкану. — Мне плевать. На всех и каждого.

— Легко сказать, — с горькой усмешкой усмехнулась Дэвис. — Наши традиции…

— И на них мне плевать тоже, — дыхание волшебника обожгло кожу Трейси, откинувшей голову и подставившей шею взбудораженному подростку. — Плевать на мнение окружающих, — первый поцелуй пришелся прямо в ключицу, — плевать на тех, кто считает это неправильным. Плевать на тех, кто считает мое поведение недопустимым, — губы скользнули выше, медленно поднимаясь вверх, — и в первую очередь мне плевать на решение твоего отца.

— Гарри… — еле слышно прошептала Трейси, чувствуя, как Поттер покрывает ее лицо поцелуями до тех пор, пока губы подростка наконец-то не соприкоснулись с ее собственными. Неумело, но настойчиво он пытался получить ответ, когда язык девушки, робко и неуверенно, ринулся ему навстречу.

Время остановилось, а в легких не хватало кислорода, когда они наконец-то оторвались друг от друга, с трудом переводя дыхание и поправляя сбившуюся одежду. В какой момент Гарри запустил свои руки под блузку Трейси, он и сам не мог ответить, но пылающие глаза девушки говорили о том, что она вовсе не против. Понимая, что может банально наделать глупостей, если не возьмет себя в руки, Поттер уткнулся Дэвис в шею, зарываясь ей в волосы, при этом стараясь не давать волю рукам, которые все норовили залезть туда, куда их не просят.

— Почему твой отец решил выдать тебя… — Гарри в очередной раз скрипнул зубами, сдерживая рвущуюся на волю ярость, — … за Гойла?

— Я посмела ему перечить, — с грустью ответила Дэвис. — Буквально отказалась делать то, что он хотел. И вот они — последствия.

— Понятно, — Гарри с трудом оторвал голову от девичьей шеи и посмотрел своей подруге прямо в глаза. — ну что же, думаю у моего крестного найдутся весомые аргументы, чтобы он поменял свое решение.

— А разве ты сам не можешь?

— На данный момент нет, — покачал головой Поттер, — я еще не вступил в титул, а потому хоть какой-нибудь реальной властью практически не обладаю. Но, думаю, мы найдем способ объяснить твоему отцу всю глубину его ошибки.

— Нам надо вернуться, — прошептала на ухо юноше Трейси.

— Да, нужно, — согласился Гарри, — но сперва…

Так и не договорив, волшебник вновь страстно поцеловал девушку, получив не менее страстный ответ.

***

Стоило Поттеру покинуть Большой зал, как за его спиной ученики принялись живо обсуждать произошедшее, в том числе гипотетические шансы Гойла на дальнейшее существование. Во всей этой суете никто и не заметил, что к самому новоявленному жениху подошел Малфой.

- Гойл?

- Да? — раздался в ответ бас.

- Давай-ка отойдем на пару минут.

Встав с тяжким вздохом, Гойл поплелся вслед за удаляющимся Драко, мысленно чувствуя приближающиеся неприятности. Строго говоря, почувствовал он их уже в тот момент, когда директор сделал свое чертово заявление. И кто просил его делиться с учениками новостями, которые никоим образом его не касались?!

Драко ждал у главного выхода, буравя подростка на редкость тяжелым взглядом. В серых глазах застыла странная жестокость, не предвещающая отпрыску Гойлов ничего хорошего.

- Гойл, ты жить хочешь? — без предисловий поинтересовался Малфой.

- Да.

- Чудно. Тогда вот тебе мой совет — сегодня же… Нет, лучше прямо сейчас напиши своему отцу, чтобы он немедленно разорвал помолвку. А иначе все может закончиться скоропостижной смертью жениха. То есть твоей.

- А? — только и смог проговорить в ответ Гойл, на что Драко лишь закатил глаза.

- Слушай меня внимательно, придурок. Или твой отец разорвет помолвку или Поттер тебя убьет. Не знаю, случайно скинет с башни, а может ненароком утопит в озере. Короче говоря, он от тебя мокрого места не оставит. Теперь понял?!

- Да, — от открывшихся перспектив и без того скудные клетки мозга подростка совершенно отказывались работать, так как ничего хорошего придумать все равно не могли. Даже самый последний дурак в школе знал, что характер у Поттера далеко не подарок. Так чего от него можно ждать человеку, посягнувшему на его девушку? Ведь если в Хогвартсе кому и были непонятны отношения между Поттером и Дэвис, так это только самим Поттеру и Дэвис. Всем остальным было более чем ясно, что отношения между этими двумя уже давно вышли за рамки дружбы. А теперь, очевидно, все стало ясно и понятно и для самого Гарри, а значит реакция будет просто кошмарной. У рейвенкловца был не тот нрав, чтобы так просто все спускать на тормозах.

- Советую не тупить, а быстрее бежать писать письмо, — голос блондина вывел Грегора из раздумий. — Поттер скоро вернется, и настроение у него будет далеко не радужным.

***

Появление Трейси на уроке Географии, которая проходила у них совместно со Слизерином, разумеется не осталось незаметным, а потому на девушку устремилось множество взглядов, а среди учеников раздались первые смешки. Но не успели отзвучать даже первые из них, как идущий следом Поттер пресек их на корню. Надо заметить, что выглядел подросток довольно устрашающе. Его и без того бледное лицо побелело еще больше. Стали заметны темные круги под глазами. Кулаки были угрожающе сжаты, а в самих глазах полыхало темное пламя, готовое пожрать любого, кто посмеет хотя бы пикнуть.

Пройдя к своему месту, Трейси уселась рядом с Дафной, котороя сжала ей руку, глядя на подругу с поддержкой и теплой улыбкой. И лишь в этот момент Дэвис полностью успокоилась. Ее лучшая подруга была с нею, готовая помочь и поддержать. А за спиной был Поттер, распространяющий вокруг себя волны ледяного ужаса, пронзающие всех, и лишь когда его внимание вновь возвращалось к девушке, она ощущала поток тепла и заботы. Посыл же Гарри остальным был более чем понятен: «Только суньтесь!»

И никто даже не помышлял об этом. Злить Поттера еще больше никто не хотел.

- Все будет хорошо, — раздался над ухом шепот Дафны.

- Я знаю, — с легкой грустью улынулась Дэвис. Но стоило ей увидеть, каким взглядом Гринграсс одарила Гарри, как вся грусть и тоска уступила место гневу. А уж когда Гарри ответил ей тем же, в голове у девушки взорвалась бомба из ревности и чувства собственничества. Делиться с кем-то своим парнем?! Ага, как же! Она не для того столько времени старалась привлечь его внимание к своей персоне не как к другу, а как к девушке, чтобы просто так все взять и упустить! Но с другой стороны... Это же Дафна...

Трейси любила Гринграсс как родную сестру, которой у нее никогда не было, как и других хоть сколько-нибудь близких родственников. Многие ошибочно полагали, что Роджер Дэвис, капитан сборной Рейвенкло по квиддичу, является ее родственником, а то и вовсе родным братом, но это было не так. Семейство этих Дэвисов появилось в магическом мире лишь несколько поколений назад, и никого отношения к ее семье не имела.

Но данная ошибка большинства обывателей на данный момент Трейси совершенно не волновала. Куда больше ее беспокоила явная симпатия Гринграсс к Поттеру, которую в последнее время она практически и не скрывала. А сейчас она и вовсе в открытую вышла наружу, обнажая для девушки всю глубину ее проблемы. Ее лучшая подруга имеет виды на ее парня, а он, в свою очередь, также ей симпатизирует! И как это понимать?!

Дэвис совершенно не слушала Кристину Рид, учителя Географии, которая показывала им на карте магические зоны Индии. Полностью отстранившись от внешнего мира, она думала о своем. Назвать Гарри ветреным язык не поворачивался. Найти более сосредоточенного человека сложно даже среди взрослых волшебников, что уж говорить об их ровесниках. Да и сегодня он впервые перед нею по настоящему раскрылся, и, судя по всему, для него самого это был первый опыт. Тогда в чем дело? Почему именно сегодня Гарри вдруг решил открыться перед Трейси, и тут-же, не скрываясь, демонстрирует симпатию к Дафне?! Он, что, издевается?! Или у него совершенно другие планы?

"Неужели... триумвират? Нет, не может быть! Он же не до такой степени псих! Ему не позволят, ведь традиции велят... Хотя сегодня он уже сказал мне все, что думает об этих самых традициях. Черт, Дафна, тебе обязательно нужно было именно сейчас влезть?!"

Самое забавное было то, что в этот самый момент Дафна Гринграсс думала ровно о том же самом. И лишь сам Гарри был совершенно спокоен. Ну, почти. Ему еще предстояло сказать двум совершенно разным девушкам, что он хочет быть с ними обеими. И выжить после этого.

***

Той же ночью.

- Ты только посмотри, какие сладенькие.

- Тебе видней, Сивый. Ты в этом лучше нас разбираешся.

Смех, больше похожий на рычание, заставил и без того напуганное семейство еще больше забиться в угол, в ужасе разглядывая непрошенных гостей. Молодая мать как можно крепче обнимала троих своих детей, старшему из которых не было еще и пяти. Две очаровательные девочки-близняшки трех лет беззвучно плакали, что-то безостановочно шепча.

- Слышишь, Калеб, - с жестокой усмешкой пролаял вожак нападавших, здоровенный детина, черная мантия которого буквально трещала по швам из-за ширины плеч своего владельца. - Они зовут папу. Как это мило!

- Как думаешь, Сивый, он придет?

- Спроси об этом лучше Карстона. Это ведь он перерезал их папочке горло от уха до уха.

Дом огласил новый взрыв злого веселья, а женщина с ужасом посмотрела на детей, понимая, какая судьба их ждет. Фенрир Сивый, самый разыскиваемый оборотень в Британии, а то и во всей Европе, славился своей невероятной жестокостью, методами и особой слабостью к детям. В частности, он очень любил нападать на беззащитные семьи, жестоко убивать родителей на глазах у детей, а их самих обращать в мерзких тварей ночи. И вот теперь этот монстр заявился в очередной дом, обрекая его обитателей на ужасную судьбу.

- Можете повеселиться с мамочкой, парни, но потом пустите ее в расход. Мелкие пойдут с нами, нам давно уже пора пополнить стаю. Воспитаем их как следует, как настоящих охотников, а затем напустим на этих ничтожных людишек.

- А близняшки очень даже ничего, Фенрир, - похотливо облизываясь, заметил Калеб, на редкость уродливый детина с покрытым шрамами лицом. - Когда вырастут станут еще лучше.

- Вот и чудно, - довольно оскалился Сивый. - Новые самки лишними не будут. Да и денег на них можно будет заработать.

Его рассуждения были прерваны самим неожиданным образом, когда один из оборотней рухнул на пол, сотрясаясь всем телом. Из его спины торчали длинные шнуры, по которым пробегали голубоватые молнии. Еще через секунду точно такие же шнуры с треском вонзились в Калеба. Не дожидаясь своей очереди, Фенрир сиганул в окно, когда за спиной раздались странные хлопки и что-то мелкое, но неимоверно болезненное ударило по ногам. Кубарем покатившись по траве, оборотень попытался вскочить, но ноги неожиданно подогнулись, наливаясь чудовищной болью и слабостью.

- В чем дело, выродок? Лапки не держат?

На глазах у пораженного оборотня из темноты бесшумно возникали неясные фигуры, сжимающие в руках короткие непонятные хреновины, в которых Фенрир с опозданием узнал маггловское оружие. Люди были затянуты в черную одежду и чем-то обвешаны, лица же их были закрыты масками с изображением клыкастого черепа.

Двое из них подошли к Фенриру и направили на него свое оружие. Оскал зверя совершенно их не испугал. Тем временем еще одна группа вытащила на улицу оставшихся оборотней, а также вывела из дома мать с детьми. Их убитого отца они аккуратно положили на траву, после чего притащили черный мешок, куда и убрали труп мужчины.

- Даже не думай дергаться, тварь, - холодным тоном предупредил один из солдат, пока другой заковывал Сивого в цепи. - Пули у нас серебряные, так что у тебя нет ни шанса.

Шокированный самим фактом того, что его поймали, Фенрир мог только бессильно наблюдать, как его подельников куда-то переправляют с помощью портала. Короткий миг, и они исчезают в небольшой вспышке. Еще через мгновенье в такой же вспышке исчез и сам Сивый, последним увидев лишь темную изнанку мешка, который ему надели на голову.

Тем временем напуганная семья стояла, крепко обнявшись и внимательно слушая, о чем говорят странные люди. Вот один из них достал небольшую коробочку, что-то на ней нажал, а затем приложил к уху.

- Мы опоздали, сэр. Эти выродки успели убить мужчину. Да, Сивого взяли и уже переправили в замок вместе с его дружками. Жив, гаденыш, но ранен. Пришлось убавить ему прыти. Что делать с гражданскими? Ясно, будет сделано, - убрав коробку обратно, мужчина повернулся к своим. - Уходим, парни, следов не оставляем. Тело берем с собой.

- А что делать с ними? - кивок в сторону семьи.

- Полковник велел их забрать. С данной минуты они под защитой Барбаруса.

Последнее, что услышала Донна Ноубл, перед тем как ее с детьми унес портал, было:

- Сивому конец. Из казематов замка ему уже не выбраться.

- Он еще не раз пожалеет, что сразу не сдох. Его теперь на куски разберут.

***

Несколько часов спустя. Родовое поместье Дэвисов.

Дункан Дэвис проснулся среди ночи в пустой постели и абсолютной тишине. Его жена, Элеонор, устроила мужу неплохой скандал, после чего с грохотом захлопнула дверь в их семейную спальню, отправив спать Дункана в гостевую комнату. Что, разумеется, никак не улучшило его настроение.

Сказать, что леди Дэвис была недовольна решением своего супруга, значит ничего не сказать. Трейси была единственной ее дочерью, и последнее, что мать для нее желала, так это связать свою жизнь с таким бездарем как Гойл. Да, это был богатый и старинный род, но за последние поколения выродившийся непонятно во что. Хотя еще пару поколений, и та же участь будет ожидать и остальные чистокровные семейства. Для самих Гойлов данный брак был бы очень удачен с точки зрения наследственности — Дэвисы и Гойлы уже давно не смешивали свою кровь друг с другом, а потому дети Грегори и Трейси должны были бы родиться здоровыми и сильными магами. И это было куда важнее связей и богатства, которые получили бы Дэвисы от данного союза. Но стоило Элеонор Дэвис лишь представить свою дочь вместе с Гойлом, как ей хотелось пойти и придушить своего муженька. Но больше всего ее бесило то, что он зачем-то раструбил об этом на всю Британию! Но поделать со всем этим она ничего не могла. В семье Дэвисов все решения принимал только глава семьи. Остальные не имели право голоса.

Перевернувшись на другой бок, Дункан заснул, в то время как его жена сверлила глазами потолок, заранее представляя себе то письмо, что пришлет им Трейси. Ее дочь отличалась невероятной своевольностью, а потому бунт неизбежен. Но еще больше Элеонор страшило ощущение железной руки, смыкающейся на их горле. Всем своим естеством волшебница чувствовала, что ничем хорошим затея ее мужа не закончится, ибо уже совсем скоро их судьба окажется в руках человека, чьи предки были лишены милосердия и чувства сострадания.

И если Трейси права в отношении Гарри Поттера, семью Дэвис ждут крупные неприятности.

Примечание к части

Глава окончена. Благодарю всех за терпение. Больше такого не повторится)

>

Глава 30

Статья Риты Скитер вышла уже ближе к вечеру, но на утро ее прочитали уже все обитатели Хогвартса, а потому, когда Трейси пришла в Большой зал, на нее обрушился град насмешек, причем не щадили девушку ни представители других факультетов, ни рейвенкловцы. Молчал только Гриффиндор, ученики которого с опаской поглядывали на Драко Малфоя. Блондин сидел в напряжении, с тревогой ожидая появления Поттера, а также реакции этого вспыльчивого и скорого на расправу мага.

Поттер вошел в зал неспешным шагом, хотя многим показалось, что он влетел подобно пылающему метеору. Зеленый огонь в глазах подростка бушевал подобно бешеному шторму, и под этим взглядом смешки и улыбки гасли, словно свечи на ветру. Пройдя мимо Дэвис, Гарри направился прямиком к Гойлу, который судорожно попытался проглотить ком, образовавшийся к горле. Вид Поттера не предвещал ничего хорошего, а потому рослый Грегори как-то неожиданно сжался, словно стараясь стать как можно более незаметным.

— Передай своему отцу, что я хочу с ним поговорить, — негромко произнес Гарри, — и в его же интересах встретиться со мной как можно быстрее. Ты меня понял?

В ответ Гойл лишь кивнул. Поттер встал так, что его лицо мог видеть только хаффлпаффец, и ничего хорошего на этом лице Грегори не видел. Кожа побледнела, черты стали острее, но хуже всего была чернота, расползающаяся в глазах Гарри. Она медленно заволакивала зрачки, постепенно поглощая и белки, тем самым превращая глаза подростка в два бездонных колодца, из которых веяло космическим холодом. Но стоило Гарри сделать шаг назад, как все исчезло, словно ничего и не было. В итоге Гойл решил для себя, что ему показалось, но само воспоминание об этом эпизоде еще долго беспокоило Грегори во снах.

Быстро позавтракав, рейвенкловцы направились в подземелья, на урок к Снейпу, причем уже по дороге туда Гарри не покидало ощущение, что зловредный декан Слизерина попытается испоганить ему настроение, которое и так было не самым радужным. Урок проходил совместно со слизеринцеми, у многих из которых на столе лежал «Ежедневный Пророк», открытый на той самой статье. Словно специально. Змейки провожали Гарри насмешливыми взглядами, но вслух ничего не говорили.

— Сегодня мы с вами будем изучать и готовить Умиротворяющий бальзам, — без всяких предисловий объявил Снейп, стоило ему только войти в класс. — Согласно школьной программе, мы должны были добраться до него только на пятом курсе, но, по настоянию Отдела образования, мы посвятим ему все оставшееся время до Рождественских каникул. Хотя я считаю данное решение большой ошибкой. В связи с тем, что данный бальзам очень сложен по составу, а ошибка в приготовлении может привести к очень печальным последствиям, мы самым подробным образом разберем все свойства данного зелья, его ингредиентов, и только затем приступим к практической части.

В этот момент зельевар заметил, что за одной из парт двое слизеринцев совершенно его не слушают, а вместо этого обсуждают статью Скитер. Бесшумно подойдя к учеником, Снейп вырвал газету из-под самого их носа, после чего прожег своих учеников взглядом — угрюмый волшебник все еще не простил собственных учеников за подмоченную репутацию факультета.

— Мистер Нотт, — при виде бледного лица своего декана Теодор позеленел. — Мисс Паркинсон, — слизеринка что-то сдавленно пискнула, мечтая испариться. — Минус двадцать баллов с каждого и по неделе отработок. Я не допущу, чтобы на моих уроках ученики моего же факультета занимались не тем, чем им велят. А это что?

Снейп открыл статью, и его рот искривился в пакостной улыбке. Взгляд зельевара скользнул по напрягшемуся Гарри, но в итоге остановился на Трейси. Девушка побледнела, понимая, что так просто декан Слизерина уже не отстанет.

— Он пытается задеть Гарри, — над ухом Дэвис раздался шепот Дафны.

— Минус двадцать баллов с Рейвенкло, мисс Гринграсс, — незамедлительно отреагировал Снейп. — Какая занимательная статья… «Чудовищный цинизм данной девушки поражает, ведь прикрываясь дружбой с Гарри Поттером, эта юная, но уже очень коварная особа добилась, чтобы ее отец заключил брачный контракт с родом Гойлов. Можно лишь представить, какие аргументы она привела, если Дункан Дэвис пошел на поводу у своей дочери… Несчастный Гарри Поттер даже не подозревает… » Как же вам живется с этой правдой, мистер Поттер? — слизеринцы смеялись, и даже рейвенкловцы едко хихикали. Гарри молчал. — Что еще? «Амбиции Трейси Дэвис простираются настолько далеко, что ряд учеников отметил ее чрезмерную близость к Дафне Гринграсс, причем многие полагают, что данная близость давно вышла за рамки обычной дружбы. Можно лишь посочувствовать мистеру Поттеру, чье сердце было столь подло разбито…» Как там ваше сердце, мистер Поттер?

— А как поживает ваше сердце, профессор? — вежливо поинтересовался Гарри.

Снейп поперхнулся собственными словами. Подросток не сказал больше ни слова, лишь смотрел на учителя с вежливой улыбкой. Но зельевар чувствовал подвох. Поттер был спокоен, но Снейпу казалось, что любое неверное слово приведет к взрывным последствиям, от которых уже будет не отмыться. Словно затаившаяся змея, подросток выжидал ошибки мага, чтобы незамедлительно нанести удар.

Швырнув газету на стол, Снейп подошел к доске и начал расписывать состав Умиротворяющего бальзама, спиной ощущая, как на него пялится весь класс. Школьники были, мягко говоря, удивлены поведением учителя: что, собственно, такого спросил Поттер? Да, вопрос был не совсем обычный, но почему такая реакция? Снейп явно не пожелал продолжать разговор, как и отвечать на неожиданный вопрос.

Когда урок был окончен, и ученики поспешили к выходу, Снейп с удивлением и тревогой обнаружил, что Поттер даже не сдвинулся со своего места. Он выжидающе смотрел на профессора, словно чего-то от него ждал.

— Вы чего-то хотели, мистер Поттер? — как можно более презрительно поинтересовался Снейп.

— Да, жду, — кивнул Гарри. — Ответа на мой вопрос.

— Хватит тратить мое время вашими глупостями, — процедил маг, внутренне холодея.

— С-с-скажите, профес-с-сор, — с каждым словом Снейп чувствовал, как температура в классе становится все ниже, а тени, окружающие его, — все гуще. — Что чувс-с-ствовали Вы, когда ваш-ш-ш-ша лучш-ш-шая подруга выш-ш-шла замуж за ваш-ш-шего злейш-ш-шего врага? В каком с-сос-стоянии находилос-сь ваш-ш-ше с-сердце? — видя лицо зельевара, Гарри пояснил. — Вы же не думали, что ваш-ша дружба с-с моей матерью ос-станентс-ся для меня тайной?

Северус Снейп чувствовал, как болото тайн и недомолвок, в котором он годами стоял по-колено, неожиданно стало его затягивать все глубже. Тайны прошлого неожиданно полезли наружу, готовясь открыть такие факты, за которые его казнят без суда и следствия.

— Поэтому, прежде чем лезть в чьи-то сердечные дела, извольте сперва разобраться в своих, — уже нормальным голосом посоветовал Гарри. — Прежде чем я уйду, позвольте полюбопытствовать. Вы неожиданно перешли на сторону Дамблдора, причем сделали это именно тогда, когда Волан-де-морт безо всякой причины объявил охоту на мою семью. Почему? На этот вопрос вы ведь можете ответить?

— Я разочаровался в Темном Лорде, — аккуратно подбирая каждое слово, ответил Снейп. — Осознал, что заблуждался на его счет.

— Вот как. Хорошо, — кивнул Гарри, собирая вещи. Неожиданно он замер. — Учтите, профессор, если я узнаю, что Вы имеете хотя бы косвенное отношение к гибели моих родителей, то я приложу все усилия для того, чтобы вас уничтожить. Их смерть я никому не прощу и не успокоюсь до тех пор, пока каждый, кто в этом виноват, не получит сполна.