Откровение (СИ)

Лорд Дэвис дернулся, как от хорошей пощечины, но вынужден был промолчать — демонстрировать на публике, что его отношения с дочерью стали, мягко говоря, очень непростыми, он не собирался. Но в глазах отчетливо сверкнула злость на строптивое чадо, которая поставила собственные интересы выше интересов семьи. Что же, значит пора продемонстрировать Трейси, что её отец слов на ветер не бросает.

Тем временем Дафна с удивлением смотрела на обоих Дэвисов, пытающихся прожечь друг друга взглядом. На ее памяти Трейси никогда не разговаривала так с отцом, да и вообще на публике никогда не пыталась ему перечить, и уж тем более никогда не отвечала ему в такой довольно агрессивной форме. Что такого могло произойти за лето в довольно дружном семействе, что дочь и отец стали буквально не переваривать друг друга? А то, что это так, Гринграсс не сомневалась.

Наконец-то прекратив пялиться на отца жгучим взглядом, Трейси снова посмотрела на подругу, и только сейчас заметила рядом с ней невысокую девчушку лет десяти-одиннадцати, которая была ну просто невероятно похожа на Дафну. Те же плавные черты лица, чуть припухлые губы и льдисто-голубые глаза. Даже рост был примерно таким же, какой был у Гринграсс в том же возрасте. Единственное отличие было лишь в цвете волос — если Дафна была обладательницей жгучих черных волос, унаследованных от отца, то ее маленькая копия была платиновой блондинкой.

— Это кто, Астория?! — восхитилась Трейси. — О Мерлин, малышка, как ты похорошела! Тоже едешь в Хогвартс?! Дафна, твоя сестра просто красавица! Когда она станет постарше, все хогвартские парни будут штабелями лежать у ее ног!

Младшая Гринграсс покраснела от смущения и спряталась за спину старшей сестры, на что Дафна лишь усмехнулась. Ее сестренка не привыкла к такому количеству людей разом, потому что на официальные приемы в виду возраста ее еще не брали, а значимые праздники, такие как День рождения и Рождество, род Гринграсс привык отмечать в узком семейном кругу. До сегодняшнего дня большинство волшебников вообще не знали, как выглядит младшая дочь Гринграссов.

— Она смущается, — к ним подошла миловидная блондинка, в который любой человек, у которого есть глаза и хоть капля мозгов, узнал бы мать обеих девочек. — Добрый день, мистер Дэвис. Трейси.

— Рад видеть вас в добром здравии, Делисия, — Дэвис галантно поцеловал протянутую ручку. — Я смотрю, вы провожаете Асторию в первый раз в Хогвартс?

— О да, первый курс! — рассмеялась Гринграсс. — Ну же, Астория, тебя никто не укусит. Что надо делать в культурном обществе? Не говори, что все мои уроки были зря.

— Здрасьте, — еле слышно пропищала девочка, высунувшись из-за спины Дафны.

Пока взрослые обсуждали светские темы, девушки пошли к вагонам, по пути встречая знакомых, здоровались с их родителями. При этом Дафна и Трейси осторожно высматривали в толпе одно знакомое лицо. Но пока что все было тщетно.

— Неужели он и в этом году не приедет? — встревоженно спросила Трейси.

— Да вроде должен приехать, — с сомнением ответила Дафна. — Ты от него хоть одно письмо за лето получила?

— Нет, — призналась Дэвис. — А ты?

— И я нет.

Так и не найдя в толпе друга, подруги стояли около вагона, ожидая, когда их родители наконец-то с ними попрощаются, и можно будет занять свободное купе, количество которых стремительно сокращалось. Время поджимало. Все большей тревогой глядя друг на друга, девушки уже было решили направились к родителям, как их остановил знакомый голос.

— Во имя Творца, я думал вы хоть место нам займете. Все как всегда приходится делать самому.

Развернувшись на месте, девушки уставились на говорившего. Секундное замешательство, и...

— Гарри!!! — с радостным воплем Трейси кинулась на шею подростка, очевидно с намерением удушить еще одного своего друга. Все окружающие их люди оглянулись на этот радостный вопль и с интересом уставились на встретившихся друзей. Лицо самого Гарри медленно синело, не выдерживая мертвой хватки радостной блондинки.

— Трейси, — просипел Поттер, — я тоже тебя люблю, но легким нужен кислород.

Наконец-то отпустив Гарри, Дэвис уступила место Дафне, которая столь же немилосердно сдавила шею Гарри.

— Так, девочки, я вижу, что вы рады встрече, но вы его сейчас убьете!

Рядом с Поттером стояли двое — мужчина с длинными черными локонами, спадающими до плеч, и улыбчивая девушка с неожиданно короткими ярко розовыми волосами. Они с улыбкой смотрели на подростков, причем если у девушки просто было хорошее настроение, то у брюнета в глазах играли бесенята. Но самое главное было в том, что девушки его узнали. А как не узнать человека, фотография которого еще буквально вчера была на каждом столбе с надписью "Сбежал Убийца!" Сириус Блэк, собственной персоной, впервые появился на публике после громкого судебного дела, в ходе которого была установлена его невиновность. И сейчас своим неожиданным появлением он привлек даже большее внимание, чем объявившийся после годичного отсутствия Поттер.

— Спасибо, Тонкс, — поблагодарил Гарри девушку, растирая шею. Хватка его подруг оказалась невероятно сильной. — Еще секунда, и я бы просто задохнулся.

— Обращайся! — весело улыбнулась Тонкс, довольно осматривая подростка. И в этот момент до Дафны и Трейси наконец-то дошло, что именно сказал Гарри. Он назвал ее Тонкс! Точно такая же фамилия была у их декана.

— Позвольте представить, — хрипло проговорил Поттер. — Нимфадора Тонкс — дочь нашего декана. Бывший аврор, которая очень не любит, когда ее зовут по имени. Так что просто Тонкс.

— Привет! — жизнерадостно помахала рукой бывшая аврор. При этом — девушки могли поклясться, что им не показалось — ее волосы резко удлинились!

— Тонкс, знакомься. Дафна Гринграсс, — Гарри указал на брюнетку. — И Трейси Дэвис, — кивок в сторону блондинки. — Кто эта девочка, — Поттер посмотрел на Асторию, покрасневшую как маков цвет, — увы не знаю.

— Это моя сестра, Астория, — представила ее Дафна, заметив, что в их сторону идет мать. А вот Дункан Дэвис, напротив, замер как вкопанный, бросая на Поттера очень настороженный взгляд.

— Ладно, — волшебник тоже заметил идущую к ним Гринграсс. — Вы пока прощайтесь, а я пойду поищу нам место. Ехать порознь как-то неохота.

Отойдя в сторону, Гарри повернулся к провожающим и посмотрел на них. Сириус Блэк. Крестный отец и друг Джеймса Поттера. Когда-то этого бы вполне хватило, чтобы Поттер радостно кинулся ему шею. Теперь же он просто воспринимал его как данность. Ну да, у него есть крестный, который был лучшим другом его отца. И что с того? Блэк обладал бешеным характером, обожал всевозможные шутки и подчас был просто невыносим. Правда, и он умел подчас удивлять.

Для начала Блэк раскрыл Гарри способы усилить Круциатус, пыточное заклинание, причиняющие жертве невероятную боль и от которого нельзя было защититься. И за его применение волшебник сразу же получал билет в один конец до Азкабана. Тем не менее, Блэку, очевидно, было уже глубоко плевать на это. Помимо этого, когда Сириусу случайно попалась на глаза карта, которую Поттер еще на первом курсе стащил у Уизли, то он сперва не поверил своим глазам. Это бы Карта Мародеров! Невероятное творение, которое Джеймс Поттер со своими друзьями создал еще в школьные годы! Блэк долго отказывался верить своим глазам, и не мог до конца осознать в то, как сложилась судьба этой удивительной вещи. Но зато он показал Гарри, как превращать Карту в обычный кусок пергамента, дабы посторонние личности не попытались ее украсть.

А еще Сириус Блэк взялся поставлять человеческий материал для уроков Некромантии.

Ретроспектива.

— Нам нужен материал для дальнейших занятий, — сухо объявил Вейн, глядя на уставшего ученика. Сегодня некромант, безо всякого предупреждения, натравил на Поттера инфернала, решив посмотреть, как начинающий маг Смерти с ним справится.

— Так у нас же трупов полные холодильники, — тяжело дыша, ответил Гарри. — Или вам этого мало?

— Я имел в виду живой материал, — тонкие губы Вейна искривились в усмешке. — Люди. Для пыток. Вам пора научиться извлекать силу из чужих страданий, так как в противном случае как некроманту вам будет грош цена.

— А почему не начать, к примеру, с кошек? — Поттер судорожно сглотнул. Он знал, что до этого рано или поздно дойдет, но он никак не ожидал, что этот миг наступит так скоро.

— Вы будете указывать мне, как лучше вести предмет,в котором я разбираюсь намного лучше вас?

Гарри посмотрел в холодные глаза парии, но не увидел там ничего, кроме ледяного равнодушия. Вейна совершенно не волновало, что нужно кого-то пытать, да и сама человеческая(да и любая другая) жизнь в его глазах ничего не значила.

— И где мы возьмем этот "материал"? — запнувшись, поинтересовался подросток.

— А это уже ваши проблемы. Каждый маг должен учиться сам решать возникающие задачи.

В этот момент дверь в тренировочный зал открылась, и в помещение вошел Блэк, внимательным взглядом посмотрев на еще дымящееся тело инфернала и на уставшего крестника.

— Сколько вам нужно людей? — с ходу поинтересовался он.

Впервые на памяти Поттера, Вейн слегка растерялся. Он нахмурил брови и внимательно посмотрел на непривычно серьезного Блэка.

— Для начала, думаю, человек десять, — наконец-то произнес Вейн.

— Пол, возраст, социальный статус?

— Пол любой, — Сириус сухо кивнул. — Возраст — желательно в расцвете лет, так можно получить больше силы. А социальный статус не имеет значения.

— Завтра получите первую партию.

Не дав никому и рта открыть, Блэк развернулся и покинул зал.

Конец ретроспективы.

Да уж, Гарри еще не скоро забудет удивленные лица гвардейцев, когда его крестный приволок в Барбарус группу людей, ругающуюся на разных языках. На вопрос, где он их взял, Блэк ответил довольно коротко:

— Везде.

И лишь потом удалось узнать, что это были иностранцы. Причем, все как один, были связаны с уголовным миром и жалеть об их смерти никто не станет. Оглядев их скептическим взглядом, Вейн заявил, что на первое время хватит, но посоветовал разнообразить следующую партию женщинами. И желательно, чтобы они были из самых обычных семей. Дескать, его ученик должен учится работать с любым существом, а не с одними отбросами общества.

— Ну что, крестник, пора расставаться, — с серьезным лицом и бесами в глазах объявил Сириус. — Давай, поспеши к своим подругам, а то они уже изнывают от желания в очередной раз тебя потискать!

— Иди к черту, Блэк, — отмахнулся Гарри от очередного подкола. Сириус был большим любителем подобных шуток. С него сталось бы прислать своему крестнику в подарок книгу не самого пристойного содержания. Просто от нечего делать и чтобы посмеяться.

— Удачи в Хогварсте, Гарри, — обняла подростка Тонкс. — Постарайся не влипать в неприятности.

— Пока, Нимфадора. Матери что-нибудь передать?

— Не стоит, — буркнула девушка, недовольная тем, что ее назвали по имени. — Лучше передавай привет Энтони, как встретитесь. Что смешного?

Поттер действительно рассмеялся, стоило ему услышать пожелание Тонкс. Девушка каждый раз не упускала возможность поболтать с "Энтони" или передать ему привет. Знала бы она, кто этот "Энтони" на самом деле, ее настроение сразу бы упало. Но Гарри молчал и в тихую развлекался.

Махнув напоследок рукой, он отправился искать свободное купе. Поезд скоро тронется, и ему нужно было найти место, пока не подошли сестры Гринграсс и Трейси. Поттер неожиданно поймал себя на мысли, что они были единственными людьми из Хогвартса, по кому он действительно соскучился.

Глава 18

Усевшись в купе, друзья смотрели друг на друга, и каждый не знал, с чего начать разговор. Девочки внимательно смотрели на Поттера, который так же внимательно смотрел на них, но уже с легкой улыбкой на лице. Казалось, будто он что-то от них скрывает, но ждет, когда его подруги сами поймут.

— Ладно, Поттер, выкладывай, — первой, как и ожидалось, не выдержала Трейси.

— Что выкладывать? — делано удивился Гарри.

— То, что ты знаешь и скрываешь от нас.

— Ничего я не знаю, а потому и не скрываю.

— Тогда к чему эта улыбка? — подозрительно прищурилась Дэвис, пытаясь понять, что в Гарри изменилось.

Молчавшая же Дафна внезапно поняла, что в лице Поттера казалось ей странным. И почему видеть вполне обычную улыбку подростка, сейчас казалось ей таким необычным.

— Гарри, — осторожно позвала она. — А где твой шрам?

— Какой именно? — невинным тоном поинтересовался Поттер, а Трейси шокировано распахнула глаза.

В этот момент Дафна поняла, что именно не так с ее другом. Исчезли не только ОБА его шрама, и теперь Мальчик-который-выжил лишился самой главной своей приметы! Нет, он сам изменился целиком и полностью! Тело словно окрепло, а руки стали сильными, хотя раньше похвастаться крепким телосложением Поттер не мог. Да и сейчас он не выглядел особо накачанным. Обычно торчащие в разные стороны волосы также претерпели изменения и сейчас были коротко пострижены, а у Гринграсс, глядя на Поттера, возникла стойкая ассоциация с военной аристократией — та же манера держаться, армейская выправка, скупость движений. Все это создавало чувство, что Поттер не здоровье свое поправлял, а провел весь год в каком-то военном корпусе. Причем, за границей, так как в магической Британии ничего подобного давно уже не было.

И было кое-что еще — лицо Гарри было странно бледным, но если на втором курсе оно у него было таким из-за хронического недосыпания, то теперь, казалось, что это его естественный цвет. Да и само лицо словно изменилось — заострились черты, глаза ярко сияли, но в них будто поселилась дремлющая тьма. И если сейчас она спала, то в любой момент могла проснуться и поглотить всякого, кто посмеет заглянуть в ее глубины. От подобных ощущений девочку передернуло, она моргнула, и наваждение исчезло. Перед ней со все той же улыбкой сидел ее друг и смотрел на их реакцию.

— Черт, Гарри, твоих шрамов нет! — воскликнула Трейси, и в этот момент Поттер рассмеялся.

— Я думал, что вы еще на перроне заметите! Но вы были так увлечены попытками меня задушить, что ничего другое вас не интересовало!

— Ты их убрал! — поражалась Треси, и Дафна молча к ней присоединилась. — Но как?! Даже мадам Помфри и врачи из Мунго этого не смогли!

— Зато смогли маггловские врачи, — отсмеявшись, ответил Поттер. — У магглов есть такая профессия, как пластический хирург. Частью их работы как раз является устранение нежелательных шрамов, в том числе и на лице. И там, где магия оказалась бессильна, на помощь пришла маггловская наука.

— Выходит, что следы Темной магии все-таки можно устранить, — заключила Дафна.

— Такие, как у меня — да, — подтвердил Гарри. — А вот отрезанные конечности вряд ли. По крайней мере, на данный момент такое невозможно. Может, в будущем и до этого дойдет.

— Но это же блестяще! — воскликнула Трейси. — Все эти годы маги были уверенны, что устранение следов, оставленных Темной магией невозможно в принципе, а теперь выясняется, что это не так. Вот только почему нам об этом не говорят?

— Не знаю, — пожал плечами Гарри. — Возможно, они этого и не знают. Но могу сказать точно, что когда я только поднял эту тему на втором курсе, мадам Помофри заявила, что это невозможно, причем очень предвзято и чуть ли не враждебно. Очевидно, для волшебников сама мысль о том, что магглы хоть в чем-то их переплюнули, очень болезненна. А ведь весь магический мир просто безбожно отстал от остального мира. Причем, практически во всем.

— Ладно, маггловские врачи убрали твои шрамы — это мы поняли, — Дафна внимательно смотрела на друга. — А почему ты сам так выглядишь?

Гарри вновь улыбнулся.

Ретроспектива.

— Мистер Вейн, что это такое? — Гарри разглядывал себя в зеркале, в котором также отражался и пария.

— А вы думали уроки некромантии пройдут для вас без последствий? — с сухим смешком поинтересовался маг. — Темная магия сама по себе оставляет следы на своих адептах, а некромантия одна из самых темных областей Искусств. Правда, эти следы не всегда проявляются физически. Это вполне могут быть и некие отклонения в психике. Но вам так даже идет, — заверил его маг. — И радуйтесь, что ваша физиономия будет получше, чем та, которая была у Волдеморта, — некромант не выказывал ни малейших признаков страха при упоминании Темного Лорда. — Этот психопат переплюнул всех, кто был до него.

— А у меня точно такого не будет? — обеспокоенно спросил Поттер.

— Вы собираетесь создать крестражи? — Гарри резко замотал головой. — Значит нет.

Конец ретроспективы.

— Так что с твоим лицом, Поттер? — напомнила о себе Дафна.

Решив, что говорить о некромантии по меньше мере глупо, Гарри решил соврать:

— Дурацкая шутка Блэка, — подросток скривился, вспоминая бесчисленные подколы крестного. Многие из них откровенно его бесили. — Черт его знает, что он сделал, но результат вы видите на лице. Буквально.

Девушки лишь покачали головой, но от Гринграсс буквально пыхнуло недоверием. Она не поверила его словам, по крайней мере не полностью. Что же, этого следовало ожидать. Все-таки, обмануть ее Поттеру удавалось не очень часто. В этот момент Гарри обратил внимание на миниатюрную блондинку, что сидела рядом с Дафной и все это время молчала. Слегка наклонившись вперед, волшебник поинтересовался:

— А ты у нас значит сестра Дафны? Астория, если не ошибаюсь?

— Да, — пискнула девочка, но затем словно набралась храбрости и уже более громким голосом спросила. — А ты тот мальчик, что нравится сестре?

— Чего? — переспросил Гарри, решив, что ослышался.

— Тори! — воскликнула Гринграсс, бросив настороженный взгляд на Трейси. Блондинка смотрела на неё подозрительным взглядом и, очевидно, реакция подруги совершенно ей не понравилась.

— А что? — удивилась Астория, на глазах набираясь храбрости и куда-то утрачивая всю свою стеснительность. — Ты все лето только о нем и говорила! Даже мама слушать устала, а отец стал пораньше уезжать в Министерство!

— Хватит говорить ерунду, — Дафна взяла себя в руки и сделала вид, что болтовня Астории совершенно ее не касается. — Лучше думай о Распределении. Мне очень не хочется, чтобы ты оказалась на Слизерине.

— Почему же? — спросила Трейси, продолжая буравить подругу тяжелым взглядом, изредка бросая взгляды на Гарри. Сам Поттер с интересом смотрел на них и вмешиваться явно не спешил.

— Из-за Поттера, — нехотя ответила Гринграсс.

— Из-за меня? — теперь настала пора удивляться самому Гарри. Мерцающие глаза удивленно посмотрели сперва на взволнованную Дафну, а затем на Асторию, которая также не понимала обеспокоенность сестры. А Гринграсс явно переживала, что ее сестренка может попасть на зеленый факультет.

— Ну не совсем из-за тебя, — призналась Дафна. — Скорее из-за того, что я с тобой дружу. Многим это не нравится.

— С каких это пор?

— Начиная с прошлого года в Хогвартсе вновь подняли голову все фанатики чистоты крови, — объяснила волшебница. — А ты для них, что бельмо на глазу. Для них теперь практически любой полукровка — Предатель крови, а про магглорожденных и вовсе говорить нечего.

— Она права, Гарри, — словно нехотя согласилась с подругой Дэвис. — Когда стало ясно, что на третьем курсе ты не появишься, все эти ненавистники магглов неожиданно подняли голову и вновь начали пропагандировать свои лозунги. Сперва они пытались кинуться на Гриффиндор, но там сейчас практически всеми заправляет Малфой, а с ним связываться довольно опасно. Потом они полезли к нам, но неожиданно стало ясно, что заданный тобой курс никуда не исчез — рейвенкловцы сразу объединились и дали слизеринцам по мозгам. А вот потом стало хуже.

— Чем же именно? — Поттер внимательно слушал, впитывая новую информацию как губка.

— К этим идеям стали прислушиваться ученики с других факультетов. Потенциальные слизеринцы, которых Шляпа распределила в другие места. Отдельные личности появились и у нас. Немало их на и Хаффлпаффе, там заводилами стали Крэбб и Гойл, они даже Пруэттов пытались переманить к себе, — от подобных новостей брови Поттера чуть не исчезли в довольно короткой челке. — Есть выходцы и на Гриффиндоре, но, повторюсь, там всю власть внутри факультета прибрал к рукам Малфой. Он держит гриффов в ежовых рукавицах, и даже старшекурсники стараются с ним не связываться. Как бы это удивительно не звучало, Гарри, но похоже, что именно твое присутствие не давало им разгуляться. Особенно это было заметно после второго курса. Словно... тебя боялись.

Трейси настороженно смотрела на Гарри и заметила, что его глаза еле заметно сузились. Да и сам подросток не был особо удивлен последним заявлением. Все это вызывало лишь новую кучу вопросов.

— А под Рождество я заметила, что на меня и Трейси начали недобро смотреть, — заметила Дафна, стоило ее подруге замолчать. — До открытой агрессии еще далеко, но в конце нам в спину уже начали бросать язвительные комментарии. И я очень боюсь, что если Тори окажется на Слизерине, то там я не смогу ее защитить. Та же Булстроуд по науськиванию Паркинсон может сделать что угодно. Просто потому, что я общаюсь с тобой. В их глазах это фактически предательство, которое надо искоренять.

Гарри внимательно смотрел на сестер и обдумывал полученные новости. Обстановка в школе явно накалилась, а учителей словно устраивал новый виток конфликта между чистокровными, полукровками и магглорожеднными. Но какой в этом смысл?

— А как на это реагируют учителя? — наконец задал он вопрос.

— Да никак! — в сердцах возмутилась Трейси. — Такое впечатление, что им это все нравится! МакГонагалл снова спускает всех собак на слизеринцев, Снейп ей отвечает. Беннер чуть ли не открыто демонстрирует ненависть ко всем аристократам, несколько учителей ему отвечают тем же. Даже Хагрид, который сейчас ведет Уход за магическими животными, начал выделять магглорожденных на своих уроках и начисляет им больше баллов за правильные ответы, а чистокровным хорошо если хоть один бал начислит. А вот если надо баллы снять, то вот тут он не скупится! Зато магглорожденные творят на его уроках все, что им вздумается!

Новости были все более тревожными. Кто-то старательно накручивал молодежь, разжигая старые распри и этот метод неплохо действовал. Если уж даже Трейси начинала злиться, возмущенная такой дискриминацией, то что уж говорить о более несдержанных людях? Но какой в этом смысл? И кому понадобилась вновь призывать любителей чистокровности вспомнить о их идеях?

— Все учителя участвуют в этом фарсе?

— Нет, — сходу ответила Дафна. — Часть учителей остались в стороне от всего этого. Вакариан, Рамбл, Тонкс, Спраут и еще несколько. Я бы даже сказала, что они этого даже не заметили.

Гарри решил, что так оно и есть. В противном случае, кузина Сириуса обязательно рассказала бы об этом, да и Рамбл бы наверняка сообщил.

Поезд ехал вперед, из открытых окон слышался смех, взрывы и ругань. Впереди был новый учебный год.

***

Выйдя на перрон, Гарри помог девушкам покинуть вагон, и все вместе они направились к каретам. В спину Поттеру уперлось множество взглядов, в которых смешивалось все — от восхищения до неприкрытой ненависти. На последнее подростку было глубоко плевать, сунутся — пожалеют. Вейн учил его, что эмоции — главная ошибка большинства соперников, и тот, кто не умеет их сдерживать, обречен на поражение. И на втором курсе сам Поттер был очень к этому близок, так как в то время не он управлял своими эмоциями, а они им. Он практически не контролировал свое поведение, был невероятно несдержан и чересчур импульсивен. И это была непростительная ошибка, которой много кто мог воспользоваться, дойди дело до настоящей драки. Так ошибаться больше было нельзя. Если, конечно, юному волшебнику все еще хотелось жить.

Но сейчас мысли подростка были заняты другим. Фестралы. Волшебные существа, напоминающие внешним видом чёрных огромных крылатых лошадей. Точнее, они больше похожи на обтянутые кожей скелеты этих лошадей. В принципе, ничего особенного, кроме довольно отталкивающего внешнего вида, в них не было. За исключением одного — увидеть их мог лишь тот, кто видел и осознал смерть.

Ретроспектива.

— Я не понял, профессор, — признался Гарри, когда Вейн рассказал ему о фестралах. — Почему я тогда не видел их после смерти Флитвика? Или же после того, как погрузился в воспоминания Беренгара? Что-что, а смертей там хватало.

— Осознание Смерти — это нечто большее, чем какое-то воспоминание, мистер Поттер, — заметил некромант. — Никакие видения, даже самые детальные и ужасающие, не способны передать истинное осознание этого, без сомнения, удивительного акта. Вы можете видеть смерть хоть каждый день, но если вы не осознаете этого, то истинный ее смысл ускользнет от вас. Именно поэтому наши сеансы погружений не могут передать весь тот уникальный опыт, что человек видит своими глазами. Что касается гибели вашего декана, то объяснение у меня есть лишь одно — вы видели его смерть, что очень важно, но ваш разум на тот момент отказывался это осознавать. Понимание произошедшего пришло к вам уже позже, когда вы признали то, чему стали свидетелем.

— Так вот почему вы велели Пруэттам молчать о том, что они увидят! — понял Гарри. — Если бы они сказали, что видят фестралов....

— ...то директор Дамблдор сразу бы понял, что у них на глазах кто-то умер и для них это была тяжелая утрата, которую они осознают. А так как видеть фестралов они теперь могут практически все, а Артур Уизли исчез, директор бы понял, что видеть они могли только смерть отца.

Конец ретроспективы.

Вот они! Запряженные в кареты, и практически каждый ученик думает, что кареты едут сами по себе. Подойдя поближе, Гарри смог их разглядеть. Да уж, Вейн был прав. Никакие изображения или что-то подобное не в состоянии передать то, что человек видит сам. Крылья фестралов напоминали перепончатые крылья летучих мышей. На драконоподобных мордах фестралов красовались большие светящиеся глаза. Вид их был довольно неприятен, и Гарри готов был поспорить, что если бы школьники знали, кто каждый год везет их в Хогвартс, то они бы ходили до замка пешком.

Своды древнего замка встретили Гарри так, будто он и не покидал их на целый год. Чтобы Поттер не говорил и не думал о учителях и учениках, об атмосфере, царившей здесь, сам замок ему нравился. Разве виноват этот триумф мысли Основателей в том, что его цели и назначение исказили и извратили? Хогартс делал то, для чего он был когда-то создан — принимал в своих стенах новых учеников, и нет его вины, что люди, как и всегда, испоганили все, что только смогли. Оставалось лишь надеяться, что в один прекрасный день слава Хогвартса восстанет как феникс из пепла и засияет во всем мире. Сейчас же, к сожалению, школа пользовалась не самой лучшей репутацией, а уважение в целом к нему сильно упало. Но вины самого Хогвартса в этом не было. Всему виной были лишь люди.

Гарри шел к столу Рейвенкло, и все больше удивленных взглядов устремлялось в его сторону, словно никто не мог поверить, что он неожиданно вернулся. Неужели они действительно думали, что он решил стать сквибом? Ну значит мозгов у них еще меньше, чем он думал. А вот учителя на его появление отреагировали иначе, а точнее никак. Все они прекрасно знали, что Гарри вернется. Так чему удивляться? Словно под светом прожекторов Поттер сел за стол. И вновь эта гамма чувств. Неверие, радость, равнодушие и злость. И часть всего этого исходила в том числе и от рейвенкловцев. Кто-то явно был не рад его возвращению.

— Поттер, ты вернулся? — Грейнджер старалась говорить спокойно, но в ее голосе чувствовалось облегчение. Очевидно, Трейси была права и отсутствие Гарри оказало неожиданно сильное влияние на атмосферу в Хогвартсе.

— Чему радуешься, грязнокровка? — Гермиона от неожиданности вскинула голову, а Гарри не поверил своим ушам, когда услышал столь нелюбимый им голос. — Думаешь, твой заступничек приехал?

— Джейсон, неужели ты вновь набрался храбрости, чтобы открывать свою пасть в моем присутствии? — делано удивился Поттер. Да уж, дела на факультете были просто отвратительны. И почему декан до сих пор не вмешалась?

— Замолчи, Поттер! — нагло заявил Сэмюелс. — Жалким полукровкам можно разговаривать с чистокровными лишь тогда, когда им дозволят.

Взяв со стола салфетку, Гарри что-то на ней быстро написал и швырнул прямо в лицо Джейсона. Рассвирепевший волшебник хотел было уже вскочить, но сидевшие рядом друзья усадили парня на место, после чего Джейсон наконец-то соизволил прочитать то, что ему написал Поттер. В тот же миг его лицо побледнело как у мертвеца, а во взгляде, который он бросил на Гарри, не было уже и следа презрения и ненависти. Лишь страх.

Скомкав записку так, чтобы никто не успел ее прочитать, Джейсон засунул ее в карман и старался больше не смотреть на Гарри. Да и вообще в его сторону. Весь его гонор куда-то бесследно испарился.

— Что ты ему написал? — шепотом спросила Дафна.

— Предупреждение, — с холодной улыбкой ответил Гарри. — Чтобы не наглел.

Перед глазами же самого Сэмюелса все еще стояли слова:

Твоя семья — мои вассалы. Делай вывод.

***

Когда ученики уже устали ждать, двери в Большой зал наконец-то распахнулись, и пред взором всех присутствующих предстало новое пополнение Хогвартса. С удивленными, глуповатыми лицами они вошли в зал, гадая, что же их ждет. Глядя на них, Поттер поймал себя на мысли, что пытается вспомнить, как выглядел он, увидев все это в первый раз.

Перед собравшимися первокурсниками встала профессор МакГонагалл, которая, как и каждый год до этого, водрузила на высокий трехногий стул Шляпу. И вот тут народ удивленно загудел. Шляпа выглядела так, будто учителя наконец-то соизволили ее постирать и починить! Ни одного грязного пятнышка, ни одной заплатки. Сейчас Шляпа действительно выглядела творением Основателей, а не старой половой тряпкой, по недомыслию одеваемой на голову.

Пока школьники пытались поверить своим глазам, головной убор Годрика Гриффиндора открыл рот:

Ты открывал ночь.

Все что могли позволить,

Маски срывал прочь,

Душу держал в неволе.

Пусть на щеке кровь,

Ты свалишь на помаду.

К черту барьер слов.

Ангелу слов не надо.

А мы не ангелы,парень.

Нет мы не ангелы,

Темные твари,

И сорваны планки нам,

Если нас спросят чего мы хотели бы,

Мы бы взлетели, мы бы взлетели.

Мы не ангелы,парень.

Нет мы не ангелы.

Там на пожаре утратили ранги мы.

Нету к таким ни любви ни доверия.

Люди глядят на наличие перьев.

Мы не ангелы, парень.

Сотни чужих крыш.

Что ты искал там, парень?

Ты так давно спишь.

Слишком давно для твари.

Может пора вниз.

Там где ты дышишь телом.

Брось свой пустой лист.

Твари не ходят в белом.

А мы не ангелы,

Нет мы не ангелы,

Темные твари,

И сорваны планки нам,

Если нас спросят чего мы хотели бы,

Мы бы взлетели, мы бы взлетели.

Мы не ангелы,парень.

Нет мы не ангелы.

Там на пожаре утратили ранги мы.

Нету к таким не любви, не доверия.

Люди глядят на наличие перьев.

Мы не ангелы парень.*

Не давая никому опомниться, замдиректора развернула список и начала зачитывать имена. Как и раньше, новички садились на стул, одевали на голову Шляпу, и та решала их судьбу. Кто-то сидел долго, кто-то не больше десяти секунд. И вот...

— Гринграсс, Астория.

Под перешептывание, миниатюрная блондинка села на стул и водрузила на голову старый артефакт.

— Слизерин!

Зеленый стол грянул аплодисментами, но от Дафны не укрылось, какие взгляды бросали на девочку отдельные представители змеиного факультета. Асторию не ждало там ничего хорошего.

Когда наконец-то со списком было покончено, из-за стола встал сам Альбус Дамблдор, директор Хогвартса и по совместительству — величайший светлый маг современности, как считало добрая половина жителей Британии. И по мнению второй половины — главный виновник плохого образования в Британии и падения авторитета Хогвартса в мире.

— Дорогие ученики! Я несказанно рад видеть ваши счастливые лица в этом зале! Все вы прекрасно отдохнули за лето и готовы к новым учебным подвигам. Но сегодня я хочу сделать одно очень важное объявление, которое, смею думать, еще больше подстегнет ваше стремление к знаниям. В этом году, впервые за последние три века, в Хогвартсе будет проведено величайшее событие в вашей жизни — Турнир Трех Волшебников!

Зал отреагировал на эту новость неожиданным гамом, шумом и криками восторга. Сама мысль об этом событии будоражила разум, и не было никого, кого бы она не затронула. За столом Рейвенкло Гарри Поттер чувствовал, как улыбка сползает с его губ и уступает место плохим предчувствиям, которым он привык доверять.

Он нутром чувствовал неприятности, которые в скором времени свалятся на его голову.

Примечание к части

*Би-2 и Агата Кристи — А мы не ангелы

>

Глава 19

Спустившись на завтрак, Гарри думал об обстановке в школе. Когда вчера вечером он пришел в спальню, его соседи смотрели на него так, будто увидели выходца с того света. И если Майкл Корнер смотрел на него с неким облегчением, то вот Захария Смит, с которым Поттер за все время учебы перекинулся от силы дюжиной слов, буквально прожигал его откровенно презрительным взглядом. Но вслух ничего не сказал.

За столом сидели Трейси и Дафна, и Гарри не долго думая плюхнулся рядом с ними.

— Доброе утро, девочки, как спалось? — поприветствовал он их.

— Доброе утро, Гарри, — улыбнулась Дафна. — Спасибо, хорошо.

— Хватит пялиться, Смит, — неожиданно выдал Поттер, не отрывая взгляда от подруг. — А то еще зрение испортишь.

Девочки удивленно посмотрели в сторону Захарии, который буквально покраснел от гнева, но опять промолчал и отвел взгляд. А вот что Дафне не понравилось, так это то, что светловолосый рейвенкловец украдкой смотрел на нее, словно чего-то от нее ждал.

— Что у нас первым уроком? — поинтересовалась Трейси, доедая омлет.

— Уход за магическими существами совместно с Хаффлпаффом, — глянул в расписание Гарри. — Кто-нибудь знает, зачем этот предмет сделали одним из обязательных? Нет, реально, он же вообще лично мне совершенно не нужен.

— Не знаю, — недовольно поморщилась Трейси. — Но лично у меня нет никакого желания снова тащиться на урок Хагрида. Если он снова начнет свою дискриминацию...

— Посмотрим, — улыбнулся Гарри. В этот момент подросток поймал себя на мысли, что он хочет поднять своей подруге настроение, причем без всякой видимой на это причины.

Хагрид стоял возле своей избушки, держа за ошейник громадного черного волкодава Клыка. Перед ними на земле стояли несколько корзин, и Клык скулил и тянул ошейник, сгорая от желания поближе познакомиться с их содержимым. Когда все подошли ближе, до их ушей донесся странный рокочущий шум, перемежающийся негромкими взрывами.

— Все подойдите поближе, чтобы разглядеть! — громко позвал учеников гигант. — Знакомьтесь — соплохвосты!

— Кто-кто? — переспросил Рон, которого Поттер не сразу узнал. Бывший Уизли был одет в новехонькую мантию, которая, как ни странно, не была чем-нибудь заляпана. Длинные рыжие волосы были собраны в низкий хвост, что даже придавало главному посмешищу Хогвартса некий шарм. Хотя если учесть, что фанатики чистоты крови пытались перетянуть Пруэттов на свою сторону, от статуса посмешища Рон, очевидно, избавился.

— Соплохвосты! — гордо повторил Хагрид и указал на корзины.

— Феее! — девушки с визгом отскочили от корзин, стоило им разглядеть их содержимое.

"Феее", на взгляд Гарри, было почти все, что можно сказать о соплохвостах. Они походили на уродливых, лишенных панциря омаров, омерзительно-бледных и скользких на вид, ноги их торчали из самых странных мест, а где голова, вообще было невозможно разобрать. В корзинах их было примерно по сотне, каждый дюймов шести в длину. Они ползали друг по другу и слепо стукались о стенки корзин, при этом от них изрядно разило тухлой рыбой. Время от времени из конца тела какого-нибудь соплохвоста вылетали искры, и с негромким «пафф!» его бросало вперед на несколько дюймов.

— Они… ну, это… только что вылупились, — с гордостью сказал Хагрид. — Так что вы, того, словом, сможете вырастить их сами! Можем даже этот… проект насчет этого составить…

— Гарри, что ты делаешь?! — воскликнула Трейси, стоило ей увидеть, что затеял ее друг.

Поттер без лишних церемоний подошел к одной из корзин и достал оттуда первое попавшееся ему в руки существо, после чего стал внимательно его разглядывать со всех сторон. Гарри нельзя было назвать экспертом в магических животных, но он был уверен, что до сегодняшнего дня такого животного как соплохвост просто не существовало в природе. А потому возникал вопрос — откуда Хагрид вообще их взял?

Получив указания(или их подобие) накормить новых питомцев, школьники стали с опаской подходить к корзинам, из которых постоянно летели искры. С трудом заставив себя набрать в руки лягушачью печень, ученики пытались соблазнить ею странных существ, вот только всех без исключения терзали подозрения, что вся эта затея совершенно бессмысленна, поскольку у соплохвостов, очевидно, не было ртов.

— Ух ты! — закричал Терри Бут минут через десять. — Он меня шибанул!

Хагрид с беспокойством поспешил к нему.

— Он с того конца взрывается! — сердито сообщил Терри, показывая Хагриду ожог на руке.

— А, да… это такое случается, когда они… ну, взлетают, — кивнул Хагрид.

— Ой! — вскрикнула Падма Патил. — Ой, Хагрид, а что это за острая штука на нем?

— Ага, у некоторых… ну, из них… короче, есть жало, — с воодушевлением пояснил Хагрид (Падма поспешно выдернула руку из корзины). Думаю, это… в общем, самцы. У самок что-то на манер этих… присосок на животе… они вроде того… могут пить кровь.

Слушая нескладные объяснения Хагрида, Поттер все больше убеждался в том, что бородатый гигант и сам ничего не знает о своих питомцах. А раз учитель по уходу за магическими животными ничего не знает о представленных им самим созданиях, то, очевидно, информации по ним нет нигде. И Гарри мог поклясться, что если он сам попытается что-нибудь узнать о соплохвостах, то у него ничего не выйдет.

— Ничего не понимаю, — раздался рядом бубнеж. Повернувшись, Гарри обнаружил рядом с собой Грейнджер. — Я никогда не слышала о соплохвостах и не видела ни в одной книге ни одного упоминания о таком существе.

"Надо сообщить об этом полковнику. Может он что-нибудь узнает"

***

С трудом сбросив с себя чувство омерзения после знакомства с питомцами Хагрида, ученики мысленно готовились к другому не самому приятному уроку — зельеварению. Готовясь заранее услышать новую порцию оскорблений в свой адрес, рейвенкловцы нехотя тянулись в подземелья, и уже довольно скоро к ним присоединились слизеринцы.

— Входите, — властно приказал Снейп, буквально пролетая в учебный класс. Дождавшись, пока все приготовятся, декан Слизерина начал урок. — В следующем году вам предстоит сдача СОВ, а это значит что в этом году мы начнем полноценную подготовку к этому, без сомнения, важному моменту в вашей жизни. С теми, кто не сдаст СОВ, я к своему большому удовольствию расстанусь и смогу вести урок лишь у тех, кому действительно интересен мой предмет, всю ценность которого большинство из вас просто не способны понять.

В этом году нам предстоит знакомство с гораздо более сложными составами и даже опасными рецептами, а это значит, что теперь я буду требовать с вас соблюдение всех мер предосторожности. В ваших списках на новый учебный год в обязательном порядке прописаны следующие вещи: защитные очки, фартук и перчатки из драконьей кожи, а так же в обязательном порядке безоар. Если хоть один из этих предметов будет отсутствовать, то я немедленно отстраню вас от урока и лишу баллов. Вопросы?

Вопросов не было. И уже стало ясно, что прямо сейчас несколько учеников покинут класс.

— Мистер Забини, мистер Бут, мисс Патил — немедленно покиньте мой кабинет и не возвращайтесь сюда, пока не обзаведетесь всем необходимым, — лицо зельевара было абсолютно непроницаемо. — Я не собираюсь выслушивать претензии ваших родителей о том, что вы по собственной глупости пострадали на моем уроке. Я лишаю каждого из вас пяти баллов и ставлю "Тролль" за урок. Покиньте класс.

Матерясь сквозь зубы, трое учеников были вынуждены собрать вещи и выйти, пока Снейп не снял с каждого еще большее количество баллов, а похожий на летучую мышь профессор вполне мог это сделать. Тем временем оставшиеся надевали фартуки и готовились к уроку, ожидая указаний.

— Сегодня мы с вами будем готовить Бодроперцовое зелье — оно является противопростудной микстурой, — объявил зельевар. — Его основное действие — резкое согревание тела, но при этом данное зелье имеет небольшое побочное действие — из носа и ушей пациента часа три идёт лёгкий пар. Рецепт на доске, ингредиенты на полке. После того, как перепишите рецепт, можете приступать к работе. Четко следовать указаниям, если не хотите в будущем получить травмы. Если есть вопросы — задавайте. И учтите, что правильно сваренные зелья будут переданы в Больничное крыло мадам Помфри. Неправильно сваренное зелье может причинить серьезный ущерб здоровью, в том числе сильный ожог ушных раковин и слизистых носа. Так что в ваших же интересах сварить данное зелье правильно. Приступайте.

Гарри не успел даже взяться за перо, как его прервал желчный голос Снейпа.

— Для вас, мистер Поттер, у меня отдельное задание, — на лице зелеьвара четко виделось злорадство. — Поскольку вы вдруг решили, что обычная учеба вам не подходит и вам можно пропустить целый учебный год, мне неизвестен ваш нынешний уровень знаний. Поэтому вы будете варить... Морочащую закваску. Надеюсь, столь сложная работа не вызовет проблем у человека, для которого учеба является чем-то незначительным.

В кабинете раздались издевательские смешки. Морочащая закваска была невероятно проста в приготовлении, а значит Снейп просто решил поиздеваться.

— Если вам неизвестен мой уровень знаний, то я могу вас просветить, сэр, — улыбнулся Гарри, ничем не показывая, что слова Снейпа его задели. — Вот, возьмите, — Поттер протянул профессору небольшой пергамент.

— Что это? — холодно спросил Снейп.

— Мои результаты экзаменов, которые я сдавал в Министерстве, — самым вежливым тоном пояснил Гарри. — Странно, что вы не видели эти результаты, ведь я прислал в Хогвартс копию еще в середине августа. Если только вы вообще уделили этому хоть какое-то внимание.

— Мне не нравится ваш тон, мистер Поттер, — желчно заявил Снейп. — Минус десять баллов Рейвенкло.

— А мне не нравится ваше отношение к ученикам, — улыбнулся Гарри. — И я еще на первом курсе сказал, что мне нет дела до баллов.

— Обращайтесь ко мне уважительно! — потребовал зельевар, которого вежливая улыбка Поттера просто выводила из себя.

— Уважение нужно заслужить, — укоризненно заметил подросток. — А вы для этого не сделали ничего. Да, кстати, моя тетя Петунья передает вам привет. Интересуется, как у вас дела, — и без того обычно бледный волшебник после этих слов побледнел еще больше. — Цитирую дословно: "Передавай привет Нюниусу." А что означает это слово? И откуда вы вообще знаете мою тетю, ведь она обычная маглла, у которой нет ни крохи магии?

— Сегодня в шесть явиться ко мне на отработку, — мертвым шепотом произнес Снейп.

— На каком основании, профессор? Лучше скажите — если вы знакомы с моей тетей, то быть может вы знали и мою маму? — Снейп явственно вздрогнул и неожиданно для себя заглянул прямо в глаза улыбающегося подростка. — Представляете, никто толком мне ни говорит, с кем она дружила в школьные годы, а я узнал, что вы учились в Хогвартсе в тоже время, что и она. А так же Джеймс Поттер.

Глядя в глаза подростка, Сейверус Снейп уже плохо воспринимал его слова, ибо из зеленых глаз Гарри Потера на него смотрело нечто абсолютно иное, и это "нечто" только и ждало его ошибки, чтобы стереть декана Слизерина в очень тонкий слой пыли. На миг в голове волшебника мелькнула мысль, что на него смотрят вовсе не зеленые глаза, а серые, словно грозовое небо, и в их сердце спит Тьма.

— Продолжайте работу,— приказал Снейп замершим ученикам.

— А я? — со все той же улыбкой спросил Гарри.

Еще раз глянув в глаза Поттера, Снейп содрогнулся. Тьма пробудилась, словно что-то почуяв.

— Делайте то же, что и остальные.

Когда урок наконец-то был закончен, Дафна тихо спросила:

— Что ты опять не поделил с профессором Снейпом, Гарри?

— Ты видела, как вздрогнул, когда я упомянул маму? — также тихо спросил Поттер. — У меня есть все основания считать, что Снейп как-то причастен к смерти моих родителей. И если это действительно так, то я превращу его жизнь в Ад. В буквальном смысле этого слова.

***

Заперевшись в своем кабинете, Северус Снейп пытался отдышаться и осознать то, что ему сказал Поттер. Итак, мальчишка узнал, что он знаком с Петуньей, с этой пустоголовой дурой! Что еще она рассказала?! О чем Поттер умолчал? Он что-то знает, о чем-то догадывается? Если все так, то может стоить покинуть Британию? Уже через год Поттер примет титул Лорда Певерелла, и если он знает о том, что Снейп натворил в молодости, то расплата неминуема. Хотя, в этом случае даже бегство за границу его не спасет. У мальчишки будет столько сторонников, что они найдут его даже на другом конце мира. Но даже осознание той участи, что могла ждать так не пугала декана Слизерина.

Тьма. Вечная, бездонная и жадная до чужой крови Тьма. Она прочно поселилась в глазах юного Поттера. И все признаки того, что Поттер все глубже погружался в нее, были налицо. Бледная кожа, жестокость в каждом слове, удары по самым болезненным местам. Может в нем начал просыпаться крестраж? Ведь чертов шрам был не просто шрамом, а...

И только сейчас что-то щелкнуло в голове волшебника. О каком шраме идет речь, если самого шрама нет и в помине?! И нет не только самой знаменитой отметины Мальчика-который-выжил, но и того, что поставил ему этот криворукий бездарь Локхарт!

Достав из ящика стола бутылки огневиски, Снейп налил себе полный стакан и осушил его одним махом. Все шло не так. Все было иначе, чем планировал Дабмлдор.

И только сейчас Северус понял то, что не давало ему покоя весь урок. От Поттера ощутимо пахло смертью.

***

— Добрый вечер, полковник, — улыбнулся Гарри, глядя в магическое зеркальце. — У меня есть новости.

— Добрый вечер, мистер Поттер, — небритая физиономия полноватого главы частной наемной компании "Iron Head" также расплылась в улыбке. — Вы не поверите, но и у меня есть, что сообщить.

— Тогда вы первый.

— Ремонт Барбаруса практически завершен. Остались только незначительные детали, а потому мы начинаем полноценное заселение помещений. Помимо этого мы начали процесс присоединения к вашим владениям и самой деревни Каслтон. Мы введем вас в обычное сообщество, дабы в дальнейшем не было никаких проблем с Троном. Ее Величество не любит, когда кто-то самостоятельно присваивает себе Ее земли.

— Я должен буду предстать перед Королевой? — предположил Гарри.

— Без сомнения, — подтвердил Кроули. — Сейчас не те времена, чтобы игнорировать верховную власть в стране, а потому не стоит заниматься самодеятельностью и лишний раз нарываться на неприятности.

— Что-то еще?

— Да, — подтвердил полковник. — Спешу сообщить, что мы приобрели нужный нам дом в Хогсмиде, и Элизабет и мастер Вейн уже туда переезжают. Чуть позже они с вами свяжутся и уточнят график ваших занятий.

— Некромантия под носом у Дамблдора, — усмехнулся Гарри. — Нагло.

— А что за новости у вас? — поинтересовался Кроули.

— В школе очень напряженная атмосфера. Кто-то старательно завел чистокровную молодежь, настроив их против магглорожденных. Они уже сейчас практически скатились к лозунгам Волдеморта.

— Хм, странно, — признал мужчина. — В этом нет никакого смысла. Но я поручу своим людям все разузнать, попробуем выяснить, кому это понадобилось. Что-то еще?

— Да, школьный лесник Хагрид притащил на свой урок странных существ и назвал их соплохвостами.

— Соплохвосты? — переспросил Кроули. — В первый раз слышу.

— И не вы один, — заметил Гарри. — О них вообще никто раньше никогда не слышал. Но это довольно мерзкие твари. Имеют жала, присоски и еще черт знает что. Это явно какой-то гибрид, но я не могу понять из каких животных Хагрид их вывел.

— Достаньте нам пару образцов и мы сможем все узнать, — посоветовал Кроули. — К тому же Барбарусу пора вновь восполнить свой зверинец. Посмотрим, может творение вашего великана пойдет нам на пользу.

Глава 20

Примечание к части

Всех с Праздником!!!

Деревушка Литтл-Хэнглтон тихо спала, примостившись между двумя холмами, на одном из которых расположился довольно большой дом с садом, окна которого были заколочены. Можно было удивиться тому, что такой прекрасный особняк ныне был заброшен и медленно разрушался, но ни у кого из местных жителей не хватало смелости, чтобы поселиться здесь. Почти пятьдесят лет назад Реддлы, хозяева дома, были найдены мертвыми, при этом полиции не удалось установить ни почему трое совершенно здоровых людей внезапно умерли, ни почему у них на лицах застыли гримасы ужаса. И лишь старый садовник Фрэнк Брайс, которого все подозревали в убийстве семьи Реддлов, продолжал жить на территории особняка, да и того в последнее время что-то не было видно.

— Куда пропал этот пройдоха Брайс? — задавались вопросом жители деревни, но давать им ответ никто не спешил.

И вот сейчас, в ночной тишине, случайный прохожий мог с удивлением обнаружить, что в одном из окон обычно пустующего дома горит свет. Если бы он пошел дальше и смог заглянуть, что творится в комнате, в которой кто-то разжег камин, то его удивлению не было бы конца! У самого камина стояло глубокое кресло, вокруг которого свернула кольца гигантская змея, которую был любой неподготовленный человек принял бы за анаконду, вот только они в здешних краях не обитали. Подле кресла стоял полноватый коротышка в черной мантии, а на его голове светилась лысина.

— Милорд, вам что-нибудь еще нужно? — заискивающе спросил коротышка у кого-то, сидящего в кресле. В его голосе отчетливо слышался страх, и тот, с кем он разговаривал, его почуял.

— Твоя трусость просто поразительна, Хвост, — в комнате раздался второй голос — тоже мужской, но при этом странно высокий и холодный, словно порыв ледяного ветра. — Я уже сказал тебе, что в случае успеха тебя ждет небывалая награда, но при этом ты продолжаешь трястись от страха. Ты принес немало пользы, и я это запомню. Свою работу ты уже сделал, и все остальное зависит уже не от тебя, а от успеха нашего друга.

— Да, милорд. Вы правы, милорд.

— Перед сном подои Нагайну и можешь быть свободен, — милостиво разрешили коротышке.

— Милорд, разрешите вопрос? — робко подал голос Хвост, он же Питер Петтигрю — один из самых разыскиваемых преступников Англии.

— Задавай.

— Почему вы отказались от первоначального плана? Почему решили не использовать кровь Поттера?

— Из-за его матери, — нехотя признался ледяной голос.

— Из-за Лили? — удивился Питер.

— А точнее из-за той жертвы, которую она принесла. Она применила магию, о которой я не вспомнил вовремя, и вот они — последствия. Если же я использую кровь мальчишки в ритуале, то даже не смогу предсказать те последствия, которые могут возникнуть в будущем. Я ослаблен, но еще не выжил из ума. Последствия будут совершенно непредсказуемы.

— Но разве тогда вы сможете его убить?

— Именно поэтому я и смогу убить мальчишку! Если же я приму его кровь, то даже моя собственная магия восстанет против меня и будет мешать нанести последний удар! Именно поэтому наш друг получил вполне точные инструкции — Поттер будет присутствовать при моем возрождении, но лишь с одной целью — умереть. И все мои слуги станут свидетелем триумфа Лорда Волдеморта!

Питер Петтигрю лишь молча смотрел на хлипкое тельце уродливого младенца с кроваво красными глазами, сидящего в глубоком кресле и поглаживающего огромную змею по голове.

***

Еще один человек не спал этой ночью и сейчас осторожно крался по темным коридорам дремлющего замка, постоянно сверяясь с картой. Закутавшись в мантию-невидимку и периодически поправляя рюкзак на плече, в котором что-то явственно шевелилось, Гарри Поттер медленно шел к статуе, за который открывался проход, ведущий из Хогвартса.

С куда большим удовольствием он бы проделал этот путь в тени, но сейчас практически весь замок погрузился во мрак, и верные спутники молодого волшебника были недоступны, в связи с чем Гарри и вынужден был воспользоваться мантией отца. Сейчас Гарри держал путь к статуе Ганхильды из Горсмура, откуда начинался путь в Хогсмид, где и находилась конечная точка путешествия Поттера. И вот он шел, осторожно проверяя по Карте свой путь, чтобы не столкнуться с кем-нибудь посторонним.

Добравшись до статуи, изображавшей довольно страшную одноглазую ведьму с горбом, Поттер ударил по ней палочкой:

— Диссендиум!

Медленно и в абсолютной тишине горб отъехал в сторону, открывая путь из замка. Быстро проскользнув внутрь, Гарри закрыл проход и пошел по пыльному коридору, периодически очищая себе путь от паутины и всевозможного хлама, неведомым образом оказавшегося здесь. Постоянно слышался писк мышей, растревоженных нежданным гостем и светом зажженной палочки. В самом конце коридора обнаружилась глухая каменная стена, и любой человек, оказавшийся здесь мог бы предположить, что дальше хода не было. И лишь немногие знали, что если надавить на третий кирпич слева в пятом ряду, то стена беззвучно отъезжала в сторону и открывала взору подвал, забитый ящиками, коробками и бочками.

Стараясь не шуметь, Гарри выбрался из подвала и оказался в магазине, расположившейся в самом центре самой немаггловской деревушки Британии. С замком пришлось повозиться, но уже через пару минут Поттер выбрался на улицу и поспешил к небольшому коттеджу, стоявшему неподалеку от ратуши. Стараясь не попадаться на глаза, Гарри подошел к коттеджу и коротко постучался. Через секунду дверной глазок вспыхнул мягким оранжевым светом и, осветив подростка, погас. Еще через миг дверь приоткрылась, и волшебник проскользнул внутрь.

— Как добрались? — перед Гарри предстала молодая девушка в костюме, в котором она смотрелась несколько неуместно — черная жилетка, под которой была белая рубашка с галстуком. Стройные ноги обтягивали черные брюки и высокие сапоги до колен с небольшим каблуком. К ремню были прикреплены ножны, из которых виднелась рукоять рапиры. Будучи невысокого роста, девушка смотрелась изящно и красиво, и тем не менее она буквально излучала смертельную опасность.

— Без проблем, Лиз, но добираться сюда каждый раз таким способом слишком долго и рискованно, — признался Поттер, снимая с плеча рюкзак. — Скоро приедут ученики из других Школ, и Хогвартс будет наводнен аврорами. Рано или поздно я просто попадусь.

— Мы уже думаем над этой проблемой, — сообщила Биквин. — Полковник пришел к тем же выводам, что и вы, и мы уже сейчас ищем способ вашей быстрой переправки в убежище. Что у вас в сумке?

— Соплохвосты, как и просил Кроули, — открыв рюкзак, волшебник показал девушке мерзкие творения Хагрида. Метаморф скривилась в отвращении, но все же взяла сумку и унесла. Глядя ей вслед, Гарри лишь слегка покачал головой. Будучи невысокой брюнеткой с точеной фигурой, занятными чертами лица и милой родинкой на верхней губе, Элизабетт была уникумом даже среди метаморфов — ее таланты были настолько высоки, что она, при желании конечно, могла изменить в себе все, вплоть до первичных половых признаков. И понять, что перед тобой стоит женщина, а не мужчина было уже невозможно. Ни одно заклинание не могло обнаружить подмену.

Что интересно, некоторые признаки метаморфизма были обнаружены и у самого Гарри, но они оказались настолько незначительны, что развивать их решили пустой тратой времени — пределом возможности юного мага было лишь изменить длину волос и слегка их цвет.

— Мистер Поттер, вижу, что вы до нас добрались, — сухой голос Вейна было невозможно с чем-то спутать. Сам некромант сидел в гостиной, сжимая в руках чашку горячего чая с жасмином. Темный маг обожал его и мог поглощать литрами. — Вы готовы начать?

— Сперва не откажусь от чего-нибудь согревающего, — ответил Поттер. — На улице довольно промозгло, да и ветер тоже не улучшает погоду.

Молча кивнув, Вейн налил чай в чашку и протянул подростку. Некоторое время волшебники сидели в молчании, и лишь треск поленьев в камине изредка нарушал воцарившуюся тишину.

— Пора за дело, — наконец-то высказал некромант, вставая с дивана. — Мы теряем время, а оно бесценно. У нас много дел, а мы еще даже не начали. Наш график будет таким — сперва тренировка с Элизабет, затем некромантия. Оставшиеся часы до рассвета мы посвятим Беренгару. Ваше вступление в титул не за горами, а это значит, что теперь делать перерывы между сеансами мы больше не можем.

— А спать мне когда прикажете? — скептически поинтересовался Гарри, услышав свой новый распорядок.

— Забудьте такое понятие как сон, — посоветовал Вейн. — Вы — будущий Глава рода, а эти люди мало знакомы со сном. Более того, хочу довести до вашего сведения, что многие известные волшебники спали по несколько часов в неделю, сохраняя при этом бодрость тела и ясность разума. Скажу вам по секрету, что директор Дамблдор как раз и славится тем, что может подолгу обходиться без сна. Таким же качеством обладал и Волдеморт, и многие по настоящему сильные маги до него. До могущества этих двоих вам еще далеко, но уменье контролировать свои потребности вам нужно уже сейчас.

— И как мне это делать? — удивился Гарри, представив, как он будет выглядеть после многих дней без сна.

— На первое время вам придется пить зелья — Животворящий эликсир и Зелье пробуждения. Они помогут вам избавиться от сонливости и будет поддерживать организм в нужном тонусе. Но долго злоупотреблять ими нельзя, иначе может начаться интоксикация. В дальнейшем вам придется уже полностью полагаться на вашу магию. И с этим вам поможет именно некромантия.

— А это здесь причем? — не понял Гарри.

— Как некромант вы должны хорошо знать организм человека, — пояснил Вейн. — В том числе и свой. Тем самым вы сможете направлять магические токи в нужные части вашего организма и поддерживать его в нужном вам состоянии. Естественно, в первое время вашим пределом будет один-два дня, но в дальнейшем вы сможете увеличить продолжительность времени. И мы начнем эти занятия сразу после вашей тренировки с Биквин.

— Если вы готовы, мистер Поттер, то я прошу вас пройти в зал, — в дверях стояла Элизабет, которая уже переоделась в тренировочный костюм. Вздохнув от собственного бессилия, Гарри встал из нагретого кресла и поплелся вслед за девушкой. Его ждали долгие, изнуряющие часы.

***

— Резче движение! Следите за направлением! Данный удар можно нанести лишь один раз, и он должен быть последним, чтобы после него враг не мог даже думать о сопротивлении! А еще лучше, чтобы он перестал дышать!

Взмыленный как скаковая лошадь, Поттер отрабатывал удар, который ему два часа назад показала Биквин. Из неудобного положения, стоя полубоком к манекену, имитирующего врага, он должен был поразить его в солнечное сплетение, вот только получалось у него это откровенно плохо. Руки уже плохо слушались, ноги дрожали после многочасовых нагрузок, а до идеала было еще далеко, о чем метаморф не уставала говорить.

— Не халтурим! — окрикнула его девушка. — В реальном бою вам никто не будет давать времени на раздумья и передышку!

Вспомнив, что ему предстоят еще уроки у Вейна, Гарри невольно застонал. Некромант был форменным садистом, не дававшем своему ученику ни малейшей поблажки. Наконец, отложив в сторону шотландский палаш, подросток поплелся в душ. Освежившись и надев чистую одежду, Поттер направился в комнату, которую Вейн превратил в класс для практических занятий. И в центре класса стоял массивный стол, к которому был крепко привязан юноша, чьи глаза были широко распахнуты от ужаса.

— Кто это? — Гарри кивнул в сторону пленника.

— Сын вейлы, — ответил Вейн, раскладывая на металлическом столике инструменты. — Как вы уже знаете, у вейл нет мужчин, и чтобы родить чистокровную представительницу этого вида, вейла должна вступить в связь с человеком, не обладающем и толикой магии. Если же вейла вступит в связь с волшебником, то в лучшем случае родится полукровка. Если же родится мальчик, то он будет принадлежать к расе своего отца. Этот молодой человек родился в семье вейлы и маггла, а потому является простым человеком. Ну или почти простым. Некая толика генов вейл сохранилась в нем, только они никогда не проснутся. Но нам этого и не надо. Наша цель — извлечь из него силу.

Надев перчатки и маску, Гарри подошел к столу и взял инструмент, похожий на скальпель, но с зазубренным лезвием. После этого он уставился на некроманта, ожидая его указаний.

— Итак, мистер Поттер, покажите мне, как нужно извлекать силу при третьей форме пыток.

Через минуту комнату огласили дикие крики истязаемой жертвы, а тем временем в оружейной комнате Элизабет стреляла по мишеням из револьвера, мечтая о том, чтобы грохот выстрелов раздавался громче криков.

***

За час до рассвета Гарри покинул дом и в сопровождении Биквин пошел в сторону "Сладкого королевства" — магазина, где и располагался проход в Хогвартс. Некоторое время молодые люди шли молча, пока Элизабет не решила, что устала молчать.

— Позвольте вопрос?

— Валяй, — кивнул Гарри.

— Как вы это терпите? Все эти крики, кровь и боль?

— Сначала было страшно, — признался подросток. — Очень страшно. Хотелось отвернуться, сбежать подальше. А вместо этого я должен смотреть в глаза своих жертв, ведь некромант выше чужой боли. Знаешь, Лиз, если мне просто дать автомат или палочку и указать цель — я убью без колебаний. Если честно, свое первое убийство я совершил еще в двенадцать лет. Но я не испытывал страха. Но некромантия...

— Так страшно?

— Нет, нет, не страшно! Просто... — возразил Гарри, пытаясь понять собственные чувства. — Проклятье, это сложно объяснить. Просто такое ощущение, будто что-то внутри тебя умирает, сгорает дотла. И вот это уже приводит тебя просто в панический ужас. А самое страшное то, что затем ты просто перестаешь обращать на это внимание. Ты убиваешь и причиняешь боль, словно ты всегда так и делал. Вот чем на самом деле опасна Темная магия. Не тем, как ты убиваешь и калечишь, и даже не тем, что многие получают от всего это удовольствие. Нет, Темная магия опасна тем, что ты сам не замечаешь, как превращаешься в монстра. И если ты не способен это увидеть и контролировать, то твоя участь будет решена. А хуже всего, если монстр, в которого ты превращаешься, обладает властью. Никто не успеет ничего понять, а о себе заявляет очередной психопат с манией величия.

— Волдеморт? — предположила Биквин.

— И он в том числе, — согласился Поттер. — Я не знаю, кем он был в молодости, но сейчас это самое опасное существо на свете. Не василиск, драконы и прочие монстры, а именно он. Он монстр, обладающей властью. Мы провели подсчеты и обнаружили, что даже после моего вступления в титул у него останется достаточно сторонников, чтобы заставить всех нас плакать кровавыми слезами. И это не считая всевозможных темных тварей, что служили ему в прошлом. Если Волдеморт вернется, то всех нас ожидают очень плохие дни.

— Но у нас же есть армия!

— Что помешает Волдеморту отбросить в сторону его отношение к магглам и заколдовать какую-нибудь военную часть? У него окажутся под контролем опытные военные, умеющие пользоваться оружием и готовые его применить по первому слову. Поверь, Лиз, мы с полковником рассматривали подобный вариант. Волдеморт — злобный выродок, но он далеко не дурак. Если будет надо, он пустит в ход средства, которые до этого избегал. Война, если она начнется, не будет легкой.

Тихо прокравшись в магазин и спустившись в подвал, Гарри напоследок повернулся к девушке.

— Сообщи полковнику, что вопрос о моих прогулках стоит уже ребром. Я не смогу постоянно покидать Хогвартс таким образом.

— Мы постараемся решить этот вопрос как можно быстрее, — заверила его Элизабет. — Что-нибудь еще?

— Да, — улыбнулся Поттер. — Тонкс передает привет Энтони.

— Проклятье, — скрипнула зубами девушка. — Когда она уже угомонится?

— Думаю, пока ты не скажешь ей правду, — улыбка Гарри стала еще шире. — Да и то не факт, что ее это остановит.

— Можно, я ее убью? — с надеждой спросила Биквин.

— Нет, мне нравится смотреть, как вы флиртуете. Вернее, как флиртует Тонкс, а ты от нее убегаешь.

— Вы жестоки!

— Я знаю, — улыбнулся Гарри, закрывая проход. Его ждал путь обратно в Хогвартс.

Рекомендую к прочтению данный фик. Очень необычно и оригинально: http://ficbook.net/readfic/3165385

Глава 21

Идя на урок к Грюму, Гарри не мог отделаться от ощущения неправильности происходящего. Что-то было не так, но понимание того, в чем именно это выражалось, ускользало от понимания волшебника. Казалось, будто кто-то оставил всю школу в дураках, и никто этого так и не заметил.

Зайдя в кабинет, Поттер первым делом осмотрелся в новой обстановке. Когда он последний раз был здесь, то класс представлял собой картинную галерею, посвященную только одному человеку — Гилдерою Локхарту. Вспомнив, что горе-писатель теперь сидит в Азкабане, подросток лишь усмехнулся. Ныне же вдоль стен кабинета выстроились в ряд неизвестные большинству присутствующих устройства, представляющие собой пьяный бред скульптора-авангардиста. Непонятные перекрученные антенны; металлическая чаша, над которой зачем-то висела гудящая хреновина, напоминающая старомодный фотоаппарат; в углу же стояло странное зеркало, в котором ничего не отражалось, и лишь по его поверхности постоянно двигались расплывчатые фигуры — и это лишь неполный перечень того, что новый учитель приволок с собой в Хогвартс.

Ученики расселись по своим местам, достали учебники и стали терпеливо ждать профессора в непривычной тишине. Про Грюма ходило множество слухов, и провоцировать бывшего аврора никто не хотел, дабы не получить огромную порцию проблем. Аластор Грюм, прозванный в народе Грозным Глазом, слыл человеком неуравновешенным и жутким параноиком, из-за чего даже самая безобидная шутка воспринималась этим волшебником как акт агрессии, что приводило шутника к очень печальным последствиям. Вскоре из коридора донеслись клацающие шаги Грюма, и он вошел в класс — такой же странный и пугающий, как и всегда. Школьникам даже была видна его шипастая деревянная нога, высунувшаяся из-под мантии.

— Можете убрать их, — хрипло прорычал экс-аврор, проковылял к своему столу и сел. — Эти книги. Они вам не понадобятся.

Грюм вытащил классный журнал, тряхнул длинной седой гривой, убирая волосы с покореженного и усеянного шрамами лица, и стал называть имена, причем его обычный глаз не отрывался от списка, в то время как магический вращался по сторонам, устремляясь на студента, когда он или она отзывались. Все это время Гарри не спускал с преподавателя настороженный взгляд, чувствуя подвох. Что-то было не так! Тени взволновано шелестели, силясь понять, что именно так их встревожило, но все было тщетно. Истина скрывалась от них. Тень же самого профессора категорически не желала подчиняться, что раздражало уже самого Гарри. И это говорило о том, что бывший аврор был ментальным магом такой силы, что даже столь необычная часть его сознания, как тень, не желала открываться постороннему человеку. За все эти годы Гарри пока что встретил лишь двоих таких волшебников — Северуса Снейпа и самого Альбуса Дамблдора.

— Хорошо, — сказал Грюм, закончив перекличку. — Профессор Люпин написал мне о вашем классе. Похоже, вы достаточно основательно овладели противодействием Темным Созданиям — прошли боггартов, Красных Колпаков, болотных фонарников, гриндилоу, ползучих водяных и оборотней — я правильно понял?

Класс согласно зашумел, в то время как Поттер недовольно скривился при упоминании Люпина. Этот оборотень в течении всего лета буквально завалил их письмами, в попытках поговорить с Сириусом и встретится с самим Гарри. В конце концов его письма стали выбрасывать в мусорную корзину, даже не читая.

— Хорошо. Но вы отстали — и очень отстали — в отношении заклятий. Поэтому я здесь для того, чтобы подтянуть вас в области того, что сами волшебники могут причинить друг другу. У меня есть год, чтобы научить вас, как разбираться с Темными заклятиями и при этом остаться в живых. И при этом не погубить тех, кто будет с вами, — Грюм засмеялся горьким смехом, с силой сомкнув свои шишковатые руки.

— Итак, прямо к делу. Заклятия. Они бывают разной силы и формы. Согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым антизаклятиям и на этом остановиться. Я не должен показывать вам, каковы из себя запрещенные Темные заклятия, пока вы не перейдете на шестой курс — вас считают недостаточно взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с такими вещами. Но директор Дамблдор придерживается более высокого мнения о вашей выдержке, он считает, что вы справитесь. Помимо этого я поговорил с профессором Рамблом, и он дал довольно неплохую рекомендацию многим из вас. Хоть я и не одобряю то, что вас учат Темной магии, но скажу так — чем раньше вы будете знать противника, тем лучше. Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Настоящий черный маг — не путайте черного мага и темного, — который собирается применить к вам запрещенное заклятие, не станет делиться своими планами, он не будет действовать открыто,и он тем более не будет интересоваться, прошли ли вы данный курс в школе. Он будет бить в полную силу, не делая поблажек на ваш возраст и знания. Вы должны быть готовы заранее. Вы должны быть бдительны и наблюдательны. Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю!

Лаванда подпрыгнула и залилась краской — она как раз показывала свой подруге Парвати под партой модный журнал, раскрытый на какой-то странице с платьями. Остальные же ученики неожиданно поняли, что магический глаз Грюма обладал способностью видеть сквозь дерево.

— Если вы хотите выжить, мисс Браун, то должны слушать, что я вам говорю. В противном случае можете прямо сейчас покинуть мой кабинет и больше сюда не возвращаться, — гриффиндорка лишь вздрогнула, но вставать с места явно не собиралась. — Так то лучше. Продолжим. Существует огромное количество темных заклинаний. Некоторые довольно безобидны, и многие маги, сами того не зная, часто применяют их в быту, не зная их истинной природы. В качестве примера можно привести Режущее заклятие "Секо". Оно применяется постоянно, особенно портными. Всем вам знакомая мадам Малкин использует его по сто раз на дню, но, как видите, никто не спешит ее арестовывать и тащить в Азкабан, — Грюм перевел дух и сделал глоток из небольшой фляги. — В дальнейшем мы еще пройдем по спискам других подобных заклинаний, но сегодня нас интересует кое-что другое. Совершенно другое. Три заклинания, имеющие столь чудовищный эффект, что они запрещены в большинстве стран. И лишь в некоторых из них разрешено ограниченное применение одного из этих заклинаний, но лишь в особых случаях и с письменного согласия правительства. Итак, кто из вас сможет назвать эти заклинания, за применение которых волшебник получает бесплатный билет в один конец до Азкабана?

Неуверенно поднялись несколько рук, в том числе Малфоя и Гермионы. Грюм кивнул Драко, хотя его магический глаз был по-прежнему устремлен на Лаванду, отчего девушка боялась даже лишний раз вздохнуть.

— Ну, — немного неуверенно начал Драко, но тут же собрался. — Отец рассказывал мне о заклятии Империус.

— О да, — с чувством произнес Грюм, смотря на блондина довольно враждебным взглядом. — ТВОЙ отец должен его знать. Заклинание Империус доставило Министерству множество неприятностей в свое время.

Профессор с усилием поднялся на ноги — живую и деревянную, выдвинул ящик стола и достал стеклянную банку. Внутри бегали три здоровенных черных паука. Поймав одного и посадив себе на ладонь так, чтобы всем было видно, Грюм направил на него волшебную палочку и негромко сказал:

— Империо!

Паук спрыгнул с ладони и завис на тонкой шелковой нити, раскачиваясь взад и вперед словно на канате. Он напряженно вытянул ноги и сделал нечто вроде заднего сальто, затем перекусил нить и приземлился на стол, где принялся беспорядочно кувыркаться. Грюм шевельнул палочкой, и паук, встав на две задние ноги, вне всяких сомнений, отбил чечетку.

Все засмеялись. Все, кроме Грюма.

— Думаете, это смешно, да? — прорычал он. — А понравится вам, если я то же самое проделаю с вами?

Смех мгновенно умолк.

— Полная управляемость, — тихо заметил Грюм, когда паук сжался в комок и стал перекатываться по столу. — Я могу заставить его выскочить из окна, утопиться, запрыгнуть в горло кому-нибудь из вас… А могу тоже самое проделать и с вами.

Многие ученики ощутимо вздрогнули, а Гарри почувствовал, как сидевшая рядом Дафна напряглась. Поймав ее взгляд, Поттер слегка улыбнулся и еле заметно подмигнул. Брюнетка несколько нервозно улыбнулась в ответ, но все же расслабилась.

— Были времена, когда множество колдуний и волшебников творили преступления при помощи заклятия Империус, — продолжал Грюм, и Гарри понял, что он говорит о тех днях, когда Волдеморт орудовал в полную силу. — Вот была забота у Министерства — попробуй-ка разобраться, кто действует по принуждению, а кто по своей доброй воле, — взгляд бывшего аврора вновь упал на Малфоя, но Драко даже не подумал отвести глаза. — Заклятие Империус можно побороть, и я научу вас как, но это требует настоящей твердости характера и далеко не всякому под силу. Если возможно, лучше под него не попадать. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — рявкнул он так, что многие подскочили от неожиданности.

Грюм подобрал кувыркающегося паука и водворил обратно в банку.

— Кто еще знает что-нибудь? Другие запрещенные заклятия?

Вновь поднялось несколько рук, вот только теперь их было поменьше, словно ученики не горели желанием знать, что их безумный учитель покажет на этот раз.

— Да? — сказал Грюм, и его магический глаз, повернувшись, уставился на Грейнджер.

— Заклятие Круциатус, — довольно тихо, но отчетливо произнесла Гермиона.

— О да, Круциатус, — повторил маг. Повернувшись к классу спиной, он вынул из банки следующего паука и посадил его на кафедру, где тот оцепенело замер, слишком напуганный, чтобы двигаться.

— Заклятие Круциатус, — вновь проговорил Грюм. — Омерзительное, жестокое. Человек, которому пришла в голову идея создать его, скорее всего был форменным садистом, — на этих словах Гарри неожиданно хмыкнул. Грюм, сам того не зная, почти дословно повторил слова Блэка, когда тот рассказал своему крестнику о происхождении этого проклятия. — Надо бы чуть побольше, чтобы вы уловили суть.

Он нацелил палочку на паука и скомандовал:

— Энгоргио! — и без того немалых размеров паук вырос еще больше. Грюм же тем временем снова поднял палочку и произнес. — Круцио!

В ту же секунду ноги паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал ужасно дергаться, качаясь из стороны в сторону. От него, разумеется, не доносилось ни звука, но Гарри был уверен — будь у паука голос, он визжал бы изо всех сил. Грюм не убирал палочки, и паук затрясся и задергался еще неистовей.

— Прекратите! — воскликнула Гермиона.

Поднявший голову Грюм обнаружил бледных учеников, многие из которых зажмурились от страха и не желали смотреть на пытку. Стоило ему убрать палочку, как ноги паука расслабились, но при этом он продолжал подергиваться. Уменьшив паука до первоначальных размеров и убрав его обратно в банку, учитель оглядел перепуганный класс.

— Боль, — сказал он тихо. — Вам не нужно тисков для пальцев или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если вы можете применить заклятие Круциатус… Оно тоже когда-то было очень популярно. Чтобы применить его мало быть сильным магом. Вы должны хотеть причинить боль. Вы должны желать чьих-то страданий. Многие темные маги, опьяненные этими чувствами, превращались в бешеных зверей — жестоких и неуправляемых. Им доставляла удовольствие чужая боль, и они хотели получать ее все больше и больше. Доходило до того, что их подчас убивали собственные соратники.

Класс медленно приходил в себя, и лишь очень немногие сохраняли спокойствие. Гарри внимательным следил за всеми действиями учителя, когда почувствовал на себе взгляд. Обернувшись, он ничего не обнаружил, но чувство направленного на него внимания никуда не исчезло. Тем временем Грюм продолжал урок.

— Итак. Кто знает что-нибудь еще?

Гарри огляделся. Судя по лицам, все были поглощены мыслями о том, что должно было случиться с последним пауком. Даже рука Гермионы в этот раз не стремилась как можно быстрее подняться вверх.

— Ну? — Грюм недовольно осмотрел притихший класс, но никто не спешил отвечать. — Ладно, придется самому.

Он опять запустил руку в банку, и, словно догадываясь, что сейчас произойдет, третий паук отчаянно заметался по дну, пытаясь увернуться от скрюченных пальцев, но в итоге Грюм его все-таки поймал и посадил на стол. Паук бросился наутек по деревянной крышке.

Маг поднял волшебную палочку, и школьники напряглись в ожидании чего-то ужасного.

— Авада Кедавра! — каркнул Грюм.

Полыхнула вспышка слепящего зеленого света, раздался свистящий звук, будто что-то невидимое и громадное пронеслось по воздуху, и паук мгновенно опрокинулся на спину — без единого повреждения, но безусловно мертвый. Несколько девушек сдавленно вскрикнули. Грюм смахнул мертвого паука на пол.

— Авада Кедавра. Заклятие Смерти. Ни порядочности, — спокойно сказал он, — ни любезности. И никакого противодействия. Невозможно отразить. За всю историю известен лишь один человек, сумевший выдержать это, и он сидит прямо передо мной.

Гарри знал, что прямо сейчас на него смотрят все без исключения. Чего Грюм хотел добиться этим откровением? Шока? Удивления? Поттер видел смерть своих родителей во всех подробностях. И продолжал ее видеть всякий раз, стоило ему начать пить проклятое зелье, созданное неизвестным умельцем. Хорошо хоть, что кошмары мучить перестали. Ну а учителя и наставники в деталях объяснили ему, чему именно он стал свидетелем.

И сейчас Гарри спокойным взглядом смотрел на замершего напротив него мага. И в лице умудренного годами и боевым опытом аврора, повидавшего все мерзости последней войны, что-то дрогнуло. Смотревший на него подросток буквально излучал холодную угрозу. Проведенная демонстрация совершенно ему не понравилась.

Грюм вновь заговорил, причем Гарри показалось, что для этого ему понадобилось некоторое усилие.

— Авада Кедавра — заклятие, требующее для выполнения серьезной магической мощи. Сейчас вы все можете достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова — однако сомневаюсь, чтобы меня от этого хотя бы насморк прохватил. Но моя цель не научить вас этому — этим будет заниматься профессор Рамбл, если ему разрешит Министерство, — а научить вас бороться с этим. Главное, что вам нужно понять — от Круциатуса и Авады Кедавры не существует защиты. Если оно в вас попало — вас уже ничто не спасет. Можно бороться с Империусом, но из сотни магов на это способны от силы человек десять. Возникает вопрос — если все равно нет противодействующего заклятия, то зачем я вам это показываю? Затем, что вы должны это знать. Вы должны ясно представлять себе, как выглядит самое худшее. Вы должны понимать, что может вас ждать, если вы будете проявлять глупость и невнимательность там, где это недопустимо. Недопустимо, чтобы вы вдруг оказались в ситуации, где столкнетесь с этим нос к носу. БУДЬТЕ ВСЕГДА НАЧЕКУ! — взревел он, и в этот раз подскочил уже практически весь класс.

— Итак — эти три заклятия — Авада Кедавра, Империус и Круциатус — известны как Преступные заклятия. Использования любого из них по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане. Это то, чему вы должны противостоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное — вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья… запишите это… Вопросы?

— Если можно, — поднял руку Гарри, дописав строки. — Сэр, вы сказали, что данные заклинания нельзя использовать по отношения к человеческому существу.

— Верно.

— А что будет, если я применю, к примеру, к гоблинам? Ведь, строго говоря, это не люди. Как и многие другие волшебные существа. Как будет действовать закон в этом случае?

— А в этом случае, мистер Поттер, — неожиданно улыбнулся Грюм, от чего его изуродованное лицо стало выглядеть еще страшнее, — вы навсегда погрязнете в судебных разбирательствах, потому что по данному вопросу споры не утихают уже десятки лет. По крайней мере, в Британии. В других странах вас сразу же арестуют, без скидок на возраст и социальное положение. А в таких странах, как Китай, Египет и Сирия, вас и вовсе приговорят к смертной казни. Еще вопросы?

— Спасибо, — холодно улыбнулся Гарри. — У меня все.

Когда, наконец-то, ученики покинули класс, Трейси не выдержала.

— Я так и не поняла, Гарри. Зачем ты это спросил?

— А разве не ясно? Я просто ткнул в самый очевидный расизм в британских законах, какой только можно найти. Убей нелюдя, и скорей всего ты сможешь выкрутиться. Магический мир Британии относится к магическим существам, как низшим тварям. Так чего удивляться, что большинство из них пошли на службу к Волдеморту?

Все присутствующие вздрогнули при упоминании Неназываемого. Гарри же только хмыкнул и в этот момент понял, что чье-то внимание к его персоне никуда не делось. Оглядевшись, он нашел все-таки источник — Драко Малфой, уже не скрываясь, внимательно смотрел на него.

Глава 22

Хогвартс лихорадило.

Наконец-то наступил день, который все ждали с момента возвращения в школу — приезд гостей из-за границы, который ознаменует начало Турнира Трех Волшебников. Хогвартс был вычищен и отмыт до блеска — так замок не выглядел, наверное, со времен Основателей. Гордые штандарты факультетов украшали Большой зал, а на каждой башне Хогвартса были подняты знамена одной из старейших школ в Европе.

Помимо цветов школы, по приказу директора, были подняты знамена прибывающих школ — Дурмстранга и Шармбатона. Сами ученики выстроились стройными рядами под защитой Согревающих чар, так как на улице было довольно холодно, а заболеть никто не хотел. Стоявшие неподалеку учителя периодически обновляли чары, не давая своим подопечным замерзнуть, особенно уделяя внимание первокурсникам, которые не могли сами о себе позаботиться.

Хогвартс встречал гостей.

Тянулись долгие минуты, а пока что не было ни одного признака того, что представители иностранных школ на подходе. Кто-то начал скучать от безделья, в то время как другие просто болтали и дурачились между собой. Некоторые девушки решили проверить свой внешний вид, дабы произвести на иностранцев самое благоприятное впечатление, а потом может даже завести с некоторыми из них весьма интересное знакомство. Не зная, куда себя девать от скуки, Трейси начала смотреть по сторонам, разглядывая своих однокурсников и учителей, когда обнаружила то, что совершенно ей не понравилось — Чжоу Чанг, бывший ловец Рейвенкло, смотрела на Гарри заинтересованным взглядом, который Дэвис совершенно не понравился.

"Не поняла. А этой-то чего еще надо? Хм, стоит проверить."

Не долго думая, Трейси обхватила руку Гарри и положила голову ему на плечо, за что заработала удивленный взгляд подростка. Вскинув брови, Поттер посмотрел на подругу, которая в ответ лишь улыбнулась и демонстративно захлопала ресницами. Лишь пожав плечами, Гарри повернулся к Дафне, которая не менее удивленно смотрела на своих друзей. Как, в общем-то, и все стоявшие рядом рейвенкловцы. Сама же Трейси бросила короткий взгляд на стоявшую неподалеку Чжоу, и не увидела ничего, кроме злости и презрения.

"Прекрасно! Мне только этой дуры и не хватало! Даже не мечтай, стерва, здесь ты ничего не получишь!"

Замерший статуей Поттер честно пытался понять, от чего именно ему теплей — от Согревающих чар или от прижавшейся к его боку девушки. И все больше он склонялся ко второму варианту, поймав себя на мысли, что ему хочется стоять так подольше.

"Черт, а ведь приятно. Так, спокойно, держим себя в руках"

Но правая рука сама выскользнула из захвата Трейси и вот уже обнимает ее за талию. И вот уже сама Дэвис удивленно смотрит на улыбающегося Поттера, краем глаза замечая лукавую улыбку Гринграсс, а спиной ощущая всю ненависть, на которую только была способна Чанг.

Раздавшийся возглас заставил всех собравшихся обратить свое внимание на небо, где появилась крупная точка, которая стремительно приближалась и увеличивалась в размерах.

Гости начали прибывать.

***

Несмолкаемый шепот сопровождал иностранцев до Большого зала, и даже когда все расселись по местам, он не смолкал. Ученикам Хогвартса было, что обсудить. И гигантскую карету, запряженную огромными крылатыми лошадями, на которой прилетели ученики Шармбатона. И мрачного вида корабль, всплывший прямо посреди Черного озера и доставивший в Хогвартс гостей из Дурмстранга. Поражала воображения директорша французской Академии волшебства — довольно красивая женщина в росте не уступала самому Хагриду, у которого от подобного зрелища стало еще сильнее выделяться косноязычие. Но еще больше поражали ученицы Шармбатона, сидевшие за столами Рейвенкло и своей красотой затмевающие многих учениц Хогвартса. Что последних совершенно не радовало. Особенно выделялась удивительной красоты блондинка, заставлявшая одним своим видом тупеть всех представителей мужского пола. И единственное, что ее портило, так это презрительное выражение лица, с которым она осматривала убранство Большого зала.

Но темы на этом не исчерпывались. Много обсуждений вызвали и дурмстранговцы, ученики, по слухам, уже не первое поколение изучавшие Темную магию и знакомые с ней не понаслышке. По слухам, в Дурмстранге учились только Темные маги и Светлым там было просто не место. Сами ученики, усевшиеся за стол Слизерина, демонстрировали гораздо больший восторг от пребывания в Хогвартсе, искренне восхищаясь обстановкой и красотой старого замка. Но самое главное событие заставило практически всех английских магов буквально онеметь от шока — к ним в школу приехал один из величайших ловцов в мире, Виктор Крам! Одна мысль о том, что рядом с ними сидит прославленный спортсмен, заставляла слизеринцев раздуваться от гордости. Сам Крам лишь молча смотрел на собравшихся из под густых бровей, не делая даже попытки привлечь к себе внимание. Его и так было более, чем достаточно.

— Что за ужясный обстановка! — на ломанном английском возмущалась блондинка из Франции. — Это есть vaisselle?* Какой ужасный вкус! Сейчас модно ставить та'хелки из фаянс!

Все больше недовольных взглядов сходилось на девушке, но та, казалось, и не замечало этого.

— Как здес холёдно! Неужель нельзя conjurer** ча'хы? Мы так мёжем заболеть! А еще этот ужасный деко'х!

— Флер, может хватит возмущаться? Я понимаю, что этой каменной развалине далеко до нашего замка, но мы здесь в гостях.***

— Не п'хиде'хайс, Полетт. Это есть но'хмальный critique. Умний хозяин всегда ее п'химет.

— Просто скажи честно, что тебе надоели эти тупые, раздевающие тебя догола, взгляды.

— Надоели? Это еще мягко сказано! Посмотри на них! Это же стадо похотливых баранов! Нет, мне здесь катего'хочиески не н'хваится.

— Так тебя здесь никто и не держит, — раздался чей-то холодный голос, и пораженная блондинка посмотрела на черноволосого подростка, смотревшего на нее недобрым взглядом зеленых глаз. — Не нравится — проваливай. Чего ты вообще сюда приехала? Критиковать все без разбору?

— Как вы parler**** с...

— Я говорю с тобой ровно настолько, насколько ты заслуживаешь, — перебил ее брюнет. — Хогвартс для многих из нас является домом, и мы не позволим какой-то выскочке, возомнившей о себе невесть что, плохо о нем отзываться.

Только сейчас Флер Делакур, старшая дочь французского аристократа, заметила, что внимание многих учеников устремилось к ней, и его никак нельзя было назвать восторженным. Казалось, что каким-то образом присутствующие сбросили с себя неведомые чары, и теперь тупое выражение их лиц уступило место раздражению и недовольству. И центром всего этого был все тот же подросток с зелеными глазами, по бокам которого сидели брюнетка и блондинка.

В этот момент со своего места встал Альбус Дамблдор, разом привлекая к себе всеобщее внимание. Директор собирался объявить правила Турнира.

***

— Нет, вы слышали, как он со мной разговаривал?!

— А чего ты хотела, Флер? Не скрываясь критикуешь школу, будто ты у себя дома. Или ты, быть может, решила, что все окружающие дружно потеряли разум от одного твоего вида?

— Если честно, Полетт, я вообще очень удивлена, как им удалось скинуть воздействие моей ауры.

— Поверь, она очень даже на них воздействовала. Ровно до того момента, пока не заговорил тот парень. Стоило ему открыть рот, как все твои чары слетели, будто их и не было.

— Думаешь, это все из-за него? Этого мальчика?

— Уверена. Я не знаю, как он это сделал, но мне показалось, что твоя аура вообще на него не повлияла.

— Но ведь тогда выходит, что я нашла...

— Флер, тебя вызывает мадам Максим! И она очень недовольна твоим поведением!

***

Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете и задумчиво крутил в руках волшебную палочку. Немного подумав, он направил ее на небольшой столик и одним ловким движением превратил его в поросенка. Еще один взмах, и не успевший даже хрюкнуть зверь вновь стал мебелью. Вроде все было в порядке. Но тогда откуда это чувство собственной слабости? Его магия по прежнему с ним, но вот уже почти год директора не покидало ощущение неправильности. Словно колдовать стало чуточку сложнее, чем раньше.

Отложив узловатую палочку в сторону, директор сложил пальцы домиком и уставился на спящего феникса. Фоукс примостился на жердочке и спрятал голову под крыло, не обращая никакого внимания на погруженного в думы хозяина. А тому было о чем подумать.

Грюм. Что происходило с его старым другом, Дамблдор решительно не понимал. Тот конечно и раньше был редкостным параноиком, но очевидно возраст сыграл со старым аврором злую шутку, из-за чего подозрительность волшебника выросла просто до немыслимых масштабов. Аластор постоянно держал сильнейший мыслеблок, который он не отпускал, даже будучи с Альбусом наедине, когда их никто не мог побеспокоить. Помимо этого он теперь постоянно пил только содержимое своей фляги, лишь совсем изредка беря в руки бокал с чистой водой, да и тот предварительно десять раз обнюхав и проверив на всевозможные чары и зелья. И таких мелочей становилось все больше, из-за чего Дамблдор пришел к неутешительному выводу, что такими темпами его друг попадет в отделение для душевнобольных, пополнив ряды спятивших от войны ветеранов. Грюм жил войной, и мирное время стало для него серьезным испытанием, которое, очевидно, его и сломало.

Вторая проблема заявила о себе совершенно неожиданно. Гарри Поттер и Трейси Дэвис. Глядя, как молодые люди стоят обнявшись, Дамблдор почувствовал внутреннее беспокойство. Данный союз нельзя было допустить, ибо последствия могли быть совершенно непредсказуемыми. Хотя... В последнее время ходили странные слухи о том, что Дункан Дэвис якобы собрался заключить брачный договор с Родом Гойлов. И если раньше директор не уделял этому слуху особого внимания, то теперь, в свете новых открытий, нужно было как можно быстрее узнать все подробности. Эту парочку следовало поскорее разлучить, пока Поттер не натворил дел. Тем более, в виду недоступности более Джинни Уизли, у Дамблдора появилась новая кандидатка для брака с Гарри. Очаровательная француженка, приехавшая из Шармбатона.

Отец девушки, Жан Делакур, был уважаемым аристократом, обладающим, помимо всего, еще и большим влиянием на Министра Магии Франции. А благодаря его жене-полукровке он также имел выходы на диаспору вейл. С этими магическими существами уже давно следовало заключить союз, а брак между Поттером и Делакур мог ускорить это событие. Проблемой было то, что сам Гарри уже умудрился поругаться с девушкой, что не укрылось от директоров. Стоит признать, что Флер сама была виновата, и мадам Максим, директор Шармбатона, собиралась серьезно поговорить со своей ученицей. Но как теперь убрать напряженность между молодыми людьми и подтолкнуть их друг к другу? Следовало хорошенько подумать, ибо допускать ошибку, подобно своему прошлому провалу, Альбус не собирался.

Поттер же сам по себе был той еще проблемой. Неуправляемый, своевольный, он не хотел понять, что директор желает ему только блага, но временами нужно задумываться и о благе других. И что он просто обязан наконец-то отбросить в сторону наследие своих ужасных предков и взять на себя то бремя, что было возложено на него с рождения. И было совершенно непонятно, как он избавился от шрамов! Это открытие повергло всех без исключения в глубокий шок. Но факт оставался фактом — Поттер избавился как от шрама, доставшемуся ему по дурости Локхарта, так и от своего главного отличительного знака — метки, оставленной ему Томом. И как теперь все это понимать? Проверка, которую устроила вернувшемуся в Хогвартс ученику мадам Помфри, тоже ничего не дала. Растерянная медсестра только заявила, что Поттер объяснил все эти изменения хирургическим вмешательством маггловских врачей. Вопросов становилось все больше, а вот ответов давать никто не спешил. Ни Сириус Блэк, который присматривал за своим крестником весь прошлый год, ни тем более сам Поттер. Радовало хоть то, что Сириус, это заблудшее во тьме дитя, наконец-то прислушался к словам старика и исправно весь прошлый год докладывал ему о проделках Гарри Поттера. Жаль только, что информации было очень и очень мало, и сводилось все обычно к лечению и изучению школьной программы на дому. А вот общаться с Люпином Блэк до сих пор отказывался наотрез, и при одном лишь упоминания бывшего друга начинал рычать и буквально плеваться от бешенства. Азкабан оставил слишком глубокий след в душе бывшего арестанта.

И еще следовало заняться Гермионой. Нельзя допустить, чтобы столь одаренная ведьма досталась не пойми кому. Ведь существовали прекрасные семьи, в чьей верности директор не сомневался, а их кровь, в виду долгого застоя, нуждалась в обновлении. Но и здесь следовало ожидать проблем. Подумав об этом, Дамблдор тяжело вздохнул. Ну почему молодые не желают понимать, что все это делается лишь для их блага? Любовь, без сомнения, важна, но иногда, ради блага общества, приходится от нее отказаться. Неужели это так сложно понять? Когда-то директор принял такое решение, и собирался пройти этим путем до конца. К тому же, всегда есть шанс, что молодые сердца действительно влюбятся друг в друга и будут жить счастливо. А для старика это будет лучшей наградой.

И нужно задуматься о преемнике. Годы берут свое, и однажды ему придется уступить дорогу молодым. И его место должен занять истинный адепт Света, верный заветам старого мага.

Был еще один вопрос, о котором директор старался не думать, но который упрямо его донимал. Тот случай, что произошел с ним и Шляпой в начале лета. Произошло ли это на самом деле?

Примечание к части

*vaisselle(фр.) — посуда. **conjurer(фр.) — колдовать ***говорит по французски. ****parler(фр.) — говорить, разговаривать.

>

Глава 23

— Слушай, этот старый дурак — действительно дурак или лишь притворяется? Интересно, его в последнее время головой ни обо что не били?

— Тебе какая рразница?

— Да просто любопытно! Вроде самый мудрый маг, а по нему этого не скажешь.

— Может, марразм старрческий? В этом мирре люди живут меньше нашего.

Диалог шел между двумя людьми, стоявших на опушке Запретного леса и разглядывающих огромный замок, сияющий окнами на фоне ночного неба. Но людьми ли? Один из них был коренастым коротышкой, ростом сравнимый разве что с двенадцатилетним ребенком. При этом его лицо землянистого цвета покрывала густая борода, заплетенная в косички. Сам он был одет в кольчугу, а в руках сжимал богато украшенный лабрис*, причем было видно, что данное оружие коротышка держит при себе вовсе не для красоты.

Его собеседник отличался от него также, как лев отличается от волка. То есть всем. Этот был здоровенный детина с огромной шириной плеч, длинными руками, заканчивающиеся узловатыми пальцами с самыми настоящими когтями, и толстыми ногами, которые толщиной не уступали некоторым деревьям. Зеленая кожа слабо светилась в лунном свете, а лицо здоровяка было покрыто татуировками. Само лицо могло повергнуть неподготовленного человека в шок — красные, глубоко посаженные глаза, мощные челюсти и здоровенные клыки, кончики которых почти достигали глаз. Уши и довольно крупная нижняя губа были усеяны металлическими кольцами. Вместо бровей и вовсе выступали костяные наросты, напоминающие небольшие рога. Все его тело было заковано в пластичную броню из странного черного материала, а на поясе висела булава с шипами.

— Ты уверрен, что инфоррмация о сосудах здесь? — поинтересовался бугай.

— Так сказал Марлой, — проворчал коротышка. — Я не понимаю другого — почему мы не можем уничтожить сам сосуд?! Он же здесь!

— Прриказ Совета, Сугги. Ты и сам пррекррасно знаешь, что бывает с ослушниками. Они ррешили, что теперрь это личное дело мальчишки.

— Ба! Тоже мне, великий герой! Любого другого за такие преступления уже давно казнили бы! Чего с ним цацкаться?! Прибить его, и всего делов!

— Кррайт с Игошей** тоже так подумали! — осадил своего друга здоровяк. — Советник Вишейт лично их уничтожил! Так что следи за языком, Сугги, а то тебе его выррвут!

— Ладно, угомонись, — недовольно буркнул бородач. — Ладно, за дело, мы должны уничтожить все упоминания об этой мерзости, а заодно пытаться проследить его след. Вперед, Прадд!

— Пошли, балабол.

***

Вся школа собиралась в Большом зале, предвкушая тот момент, когда Кубок огня наконец-то определит трех чемпионов, которым предстояло сойтись лицом к лицу с великой опасностью, которая будет их ждать на Турнире. И лишь самый сильный, умный и удачливый из них станет гордым обладателем титула Победителя, навсегда покрыв себя славой. Ну и тысячью галлеонов в придачу.

Народ спешил в зал, по пути обсуждая все, что случилось за день. Основное внимание, разумеется, было уделено Турниру, а точнее тому, кто же станет Чемпионом Хогвартса. Кандидатов было много, но народ все больше склонялся к Седрику Диггори — ученику Хаффлпаффа и капитану их же сборной по квиддичу. Но, само собой, каждый факультет хотел, чтобы именно их представитель стал участником Турнира. А потому все, кому не лень, бросали свое имя в Кубок, в надежде, что ему повезет. Правда, некоторые такие попытки пресекались магической чертой, которую директор Дамблдор лично начертал вокруг артефакта, дабы в Турнире могли участвовать только совершеннолетние. Сами эти попытки вызвали немало смеха у школьников.

Сам же директор накануне вечером, на глазах у всех учеников, важных гостей и представителей Министерства, опустил в горящий Кубок магический контракт, с которым, собственно, и заключался тот самый неразрывный договор. Теперь тот, кого изберет Кубок, будет обязан участвовать в тех испытания, что свалятся ему на голову.

Но помимо всего прочего, сегодня днем случился еще один инцидент, который очень удивил всех без исключения. Кормак Маклагген, ученик Гриффиндора с пятого курса, на глазах у всего Хогвартса подошел к Гермионе Грейнджер и подарил ей огромный букет цветов, сияя на весь зал самодовольной улыбкой. Пораженная таким поворотом девушка чисто механически приняла букет, но не успела она даже поблагодарить юношу за столь неожиданный презент, как Маклагген уже возвращался к своему столу, гордо задрав нос и сверкая белоснежными зубами. У многих школьников от этого зрелища возникла ассоциация с незабвенным Локхартом.

Но сейчас всем было не до этого. Начиналась жеребьевка!

Кубок Огня стоял в центре зала, плюясь искрами и приковывая к себе всеобщее внимание. Длились томительные минуты ожидания, а зловредный артефакт все не спешил принимать свое окончательное решение.

— Наберитесь терпения, — призвал учеников Дамблдор, хотя оное заканчивалось даже у учителей. — Кубку нужно еще немного времени, дабы не допустить ошибку.

Тяжело вздохнув, ученики трех школ были вынуждены ждать, хотя кто-то начал подавать идею от души пнуть наглый Кубок, дабы он поторопился. Но, очевидно, самого озвученного пожелания оказалось достаточно, так как артефакт ярко полыхнул пламенем, и из его огня вылетел обгоревший кусок пергамента, пойманный рукой директора. Быстро развернув бумажку, Дамблдор прочитал:

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!

Зал грянул аплодисментами, друзья болгарина радостно его поздравляли, и даже директор Каркаров искренне улыбался, радуясь этому выбору. Сам Виктор, сильно сутулясь, подошел к Дамблдору, который крепко пожал ему руку и указал на дверь, попросив подождать остальных чемпионов в другой комнате. Дождавшись, когда Крам удалится, все вновь вернули свое внимание к Кубку, который вновь вернулся в спокойное состояние, готовясь принять очередное решение. Спустя долгих десять минут, под восторженный шепот толпы, очередной листок оказался в цепких пальцах Дамблдора.

— Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!

Очаровательная блондинка, гордо встав из-за стола, подошла к директору и получила от него такое-же крепкое рукопожатие, которого ранее удостоился Крам. Все это время большая часть мужской половины замка пожирала девушку глазами, причем в отдельных взглядах исчезли последние крохи разума. Отметив все это, Делакур гордо направилась к выходу.

Зайдя за дверь, вскоре она попала в небольшую комнату, с полыхающим камином у дальней стены. У самого камина стоял болгарин и разглядывал орнамент. Бросив на девушку короткий взгляд из-под густых бровей, Крам приветственно кивнул, после чего вернулся к своему занятию.

"Хм, а что если я сделаю так?"

Краем глаза следя за Виктором, Флер отпустила свою ауру на волю, наблюдая за полученным эффектом. Дурмстранговец слегка дернулся, после чего недоуменно насупился, очевидно пытаясь понять, что с ним произошло. Но уже через миг он вновь расслабился и уставился на пламя в камине.

"Как интересно! Еще один человек, на которого не действуют мои чары! А этот Хогвартс вполне может оказаться не такой уж и бесполезной дырой, как я предполагала!"

Критично осмотрев болгарина, Делакур внутренне поморщилась. Многое в нем девушке не нравилось — и излишняя худоба, и нездоровый цвет лица(хотя это могло произойти от того, что он что-то не то съел), и довольно большой нос. Плюс ко всему, француженку не устраивали излишне густые брови Крама и его мрачный вид. При этом девушка старалась не думать о том, что при ходьбе иностранный маг сильно сутулился и косолапил.

"Как вариант сойдет. Но надо присмотреться, может удастся найти кандидатуру получше?"

Дверь за спиной скрипнула, и в комнату вошел юноша в хогвартской мантии, на груди которого был изображен барсук. Не нужно было быть провидцем, чтобы понять, кто это — Чемпион Хогвартса. В это время юноша подошел поближе, и девушка смогла его разглядеть — темные волосы, серые глаза и довольно приятное лицо. Вот только на этом самом лице застыло престранное выражение, будто волшебник неожиданно уткнулся в каменную стену.

"Аура! Проклятье! А он молодец, разум не потерял."

Взяв свою магию под контроль, вейла удовлетворенно смотрела, как лицо англичанина разглаживается, и уже через миг он спокойно подошел к камину, причем так, что девушка оказалась точно между юношами. Царила тишина. Каждый из Чемпионов размышлял о своем, задумчиво глядя в огонь. В этот момент дверь за спиной скрипнула в очередной раз, но вместо директоров, как можно было ожидать, в комнату вошел уже знакомый Флер черноволосый подросток, мрачный как туча.

— Что-то случилось, Поттер? — поинтересовался Чемпион Хогвартса, имени которого Делакур просто не знала. — Нам надо вернуться?

— Случилось, Диггори, — сквозь зубы проговорил брюнет. — Случилось так, что за каким-то хреном ваш гребаный Кубок назвал меня Чемпионом. Причем, даже непонятно от какой школы. Так что да, кое-что случилось.

— Но это бить неп'хавильно! — возмутилась Флер, а стоявший рядом Крам еще больше нахмурился.

— Серьезно? — поддельно удивился Поттер. — Какая неожиданность. А я думал, что это в порядке вещей?

— Что говорит директор? — поинтересовался Диггори.

— Вот сейчас придет, и узнаем. И он кое-что о себе новое услышит, — пообещал Поттер. — Если он думает, что я приму участие в этом фарсе, то как бы не так.

— Если Кубок избрал тебя, то значит контракт уже заключен, — напомнил Диггори.

— Послушай, Седрик... Я ведь прав, тебя Седрик зовут?.. Так вот, Седрик, плевать я хотел на какой-то там контракт, который я не заключал. Пусть заставят меня его выполнять.

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетел, радостно улыбаясь, человек могучего телосложения, одетый в полосатую мантию. Людо Бегмен, один из организаторов Турнира. Схватив Поттера за руку, он попытался было подтащить его к остальным, но уже через секунду болезненно охнул, так как подросток безжалостно вывернул ему кисть и нажал пальцем на какую-то точку. Потирая болящую руку, Бэгмен настороженно глянул на брюнета, после чего вновь повернулся к остальным Чемпионам.

— Дорогие друзья! — выпалил он, улыбаясь. — Случилось непредвиденное! Так уже вышло, что у нас теперь четыре Чемпиона!

— Они уже в курсе, — с легкой грозой в голосе заметил Поттер. — А лично я не понимаю, чему вы так радуетесь?

— Ну как же? Такое событие! — Бэгмен продолжал радостно сверкать зубами.

— Я вам сейчас ногу сломаю, — совершенно серьезно пообещал подросток, заставив всех вздрогнуть, а Бэгмена убрать с лица его дурацкую улыбку.

В это время в комнату вошли новые лица — три директора, представители Министерства, а также МакГонагалл, Грюм и, почему-то, Снейп. Хотя Гарри не понимал, что здесь надо и самому Грюму, но, очевидно, бывший аврор не мог остаться в стороне, когда рядом что-то происходило. А вот почему здесь отсутствовала декан Рейвенкло, Поттеру было уже не понятно.

— Как это понимать, Дамблдор? — первым начал Игорь Каркаров, чей холодный взгляд буквально прожигал директора Хогвартса. — Турнир даже не успел начаться, а вы уже жульничаете. С каких пор школа-хозяйка Турнира выставляет двух Чемпионов? Или, быть может, есть какие-то правила, разрешающие подобное, но которые мне неизвестны?

— Исключено, — вмешалась мадам Максим, директор Шармабатона. Надо было заметить, что на английском языке эта женщина говорила практически без акцента. — Правила Турнира запрещают подобные действия! Это грубое нарушение всех правил и договоренностей!

— Как этот мальчик подсунул свое имя в Кубок, Дамблдор? — прямо спросил Каркаров. — Вы уверяли нас, что ваша магия безупречна. Если это не так, то сказали бы прямо, как никак мы сами предлагали, что бы все директора наложили охранные чары. Или же это намеренный саботаж?

— Следи за языком, Каркаров, — прохрипел Грюм, в упор подходя к директору Дурмстранга. — Ты не судья, чтобы требовать тут ответов!

— Успокойся, Аластор, — наконец-то соизволил вмешаться Дамблдор, неотрывно глядя на мрачного Поттера. — Сейчас мы во всем разберемся. Гарри, мальчик мой, ты бросал свое имя в Кубок?

— Хвала Мерлину, все-таки вспомнили обо мне, — ехидный голос Поттера буквально сочился ядом. — Во-первых, директор, я не ваш мальчик, пора бы уже запомнить. Вы более не мой опекун, и я очень этому рад, — от этой словесной шпильки в глазах Дамблдора что-то изменилось, а по губам Каркарова змеей скользнула усмешка. — Во-вторых, своего имени я никуда не бросал, и вообще не понимаю, к чему вы создаете шум на пустом месте. Ни в каком Турнире я все-равно участвовать не намерен. Я еще не выжил из ума.

— Следите за своим тоном, Поттер, — посоветовал подростку Снейп. — А ваше незнание простейших вещей никого...