Откровение. Часть 1

Глава 6

Холод. Пронизывающий, обволакивающий. Он охватывал все разгоряченное тело, которое ломило от боли. Макс боялась шевельнуться.

Поток ветра заставил ее поморщиться и открыть глаза. Взгляд не сразу смог сфокусироваться, но даже сквозь какую-то мыльную пелену Макс видела покрасневшее небо над своей головой. Собравшись с силами, она осторожно села. Ветер трепал ее длинные спутанные волосы, охлаждал разгоряченную кожу. Девочка осматривалась, чувствуя, как тело пробирает дрожь. Вроде бы, она все видела четко, но странная краснота не отступала. Все вокруг приобрело алый оттенок: небо, деревья, снег.

Макс осторожно поднялась на ноги, оглядываясь. Это был заснеженный лес, девочку очень удивляло, что среди густого частокола деревьев гулял такой сильный ветер. Макс не понимала ровным счетом ничего, сделав шаг, она услышала, как под ногами хрустит снег. Только ей казалось, что земля под ногами буквально горела.

Опустив глаза, она почувствовала, как колени подкашиваются. У нее были босые ступни, голые ноги. Она была лишь в одних трусах и майке. Времени удивляться не было, что-то внутри не давало ей покоя. Ей казалось, будто кто-то наблюдает за ней. Будто бы она слышала чье-то дыхание на своей шее.

Макс огляделась, ей самой казалось, что время вокруг нее замедлилось. Пульс стучал в висках, отбивая ритм.

Странное, внутреннее чутье становилось все острее. В голове проносились с нечеловеческой скоростью мысли, но Макс не удавалось ухватиться даже за одну. Спиной она почувствовала взгляд голодных животных глаз. Обернувшись, Макс увидела в этой красной пелене два гигантских красных глаза, которые стремительно приближались к ней. Все это выглядело так же, как и окружающее вокруг, словно в замедленной съемке. Не издав ни звука, а лишь сжав зубы, Макс рванула прочь. Ступая ногами на выпирающие корни, острые палки, боли девочка не чувствовала вовсе.

Мог ли это быть сон? Если да, то выглядел он слишком реально. А что, если она уже обратилась и гонится вместе с другим монстром за кем-то?

«Надеюсь, за Джо и остальными! Как быстро они забыли всю мою помощь…»

Несмотря на обострившееся чутье, Макс не смогла убежать от преследующего ее монстра. Несколькими мощными прыжками он опередил ее, приземлившись прямо перед ней.

Девушка остановилась словно вкопанная, чувствуя, как замедляется ее пульс, дыхание становится все тише. Но монстр не трогал ее, они просто стояли и смотрели друг на друга.

Его изуродованная морда приблизилась к ее лицу, источая зловонный запах. Кажется, он обнюхивал ее, но после отстранился, зарычав. Макс не успела даже вскрикнуть, когда здоровенная лапа замахнулась на нее, неумолимо приближаясь. Осталось лишь зажмуриться.

— Ма-акс! Максин, дочка… — голос Эмили пробил вакуум, в котором находилось сознание девочки.

Макс осторожно открыла глаза. Перед глазами больше не было раздражающей красной пелены. Только светлый потолок отцовской машины, негромко играющая музыка. Она лежала на заднем сиденье, Эмили и Колин сидели спереди, переговаривались, смеялись. Девочка осмотрела себя. Одета так же, вся грязная, замерзшая.

Она осторожно села, видя в зеркале заднего вида улыбающиеся глаза отца. Эмили взглянула на мужа, после повернулась к дочке.

— Наконец-то, ты проснулась, — улыбнулась она, — как ты, девочка моя?

Макс потерла глаза, после чего удивленно посмотрела на маму. Та улыбалась ей, словно и не было ещё испытано так много страха и отчаяния.

— Я так горжусь тобой, дочка, — не переставала улыбаться женщина.

Губы Макс затряслись, глаза наполнились слезами, но нельзя было показать их.

— Да чем гордиться? Все годы… годы выживания пошли прахом! — она затихла, когда голос едва не сорвался, — я совершила несколько непростительных ошибок подряд. И чем все это закончилось?

Эмили мельком взглянула на мужа, ласково погладив его плечо.

— Ты сильная, Макс, — прошептала она, — я знаю, что с тобой произошло, девочка моя. Случилось то, чего мы с папой так боялись. Но послушай, малышка, это не конец. Ты сможешь пройти и это.

Макс опустила голову, едва сдерживая слезы. Снова увидеть живыми родителей, говорить с ними. Конечно, это не было реальностью, но хотелось растянуть эти мгновения. Мгновения спокойствия, родительского внимания и поддержки.

— Мама, — вымолвила Макс, отчего по ее щекам покатились слезы, — они…

— Знаю, моя девочка! Но ты у меня особенная. Самая лучшая, самая сильная. Ты должна жить, доченька. Жить вопреки всему.

Эмили провела пальцами по ее щекам, вытирая слезы.

— Тебе нужно возвращаться, Макс.

— Я хочу остаться с вами, — прошептала она, — хочу быть с вами…

Эмили крепко обняла дочку.

— Я люблю тебя, Макс. Мы с папой любим тебя и всегда будем любить! Но ты должна вернуться. Прошло уже слишком много времени, ты должна, малышка…

У Макс закружилась голова, слова теперь доносились будто бы издалека.

— Отдохни, малышка, — подал голос Колин. Такой мирный, успокаивающий, — мы скоро будем на месте…

Отчего-то Макс послушалась его. Она, не спеша опустилась на сиденье, подложив руки под щеку, машину заливал яркий свет, который постепенно ослепил ее, а затем погрузил во мрак.

Голова раскалывалась, все тело ломило от боли. Макс поморщилась, осторожно повернув голову на бок. Только после этого она осторожно открыла глаза. Вокруг темно.

Девочка осторожно села, размяв конечности. Глаза понемногу привыкали к темноте. Теперь она смогла рассмотреть аккуратно расставленные коробки, накрытые тканью припасы и медикаменты. Подвал, где она уснула.

Макс поняла, где находится, постепенно вспоминая свой путь сюда. Сколько же она здесь провела времени? Руки и ноги казались каменными.

Укус!

Закусив губу от напряжения, Макс всматривалась в руку, но было так темно, что разобрать хоть что-то не представлялось возможным. Облизав пересохшие губы, она потянулась к бутылке с водой и жадно ее выпила, потом еще одну.

Девочка немного перевела дух.

— Надо вставать, Макс! Надо узнать правду.

Она тихо поднялась по лестнице и прошла в ванную. Там, как она помнила, висело сохранившееся зеркало. Она должна посмотреть. Просто обязана знать, чем она стала.

Дверь в ванну тихо скрипнула, запуская девочку в полумрак ванной комнаты. Макс зашла туда и огляделась. Справа от нее была сама ванна, закрытая шторой, а над ней по потолку разливался свет, бьющий из небольшого окошка на стене. Девочка отдернула шторку.

Дневной свет позволил ей, наконец, взглянуть в зеркало. Было сложно сказать, что Макс ожидала там увидеть. Отчего-то ей представлялся образ классического зомби из многочисленных фильмов и плакатов про постапокалипсис. Но, стоило взглянуть в зеркало, как на нее навалилось невероятное облегчение. Конечно, она была слишком бледная, румянца не осталось, щеки совсем впали. Волосы были спутанными, лежали одним сплошным колтуном на плечах.

Макс вздохнула, покачав головой, и приблизилась к зеркалу почти вплотную. Одним из симптомов было покраснение белка глаз. Все было в норме. Тело девочки пробрала дрожь. Она не могла поверить в то, что весь ужас обошел ее стороной. Ей просто невероятно повезло!

Макс еще долго смотрела в зеркальное отражение, выискивая малейшие признаки. Пальцами она аккуратно провела по своему запястью, где было место укуса. Почти ничего. Девочка поднесла руку под луч дневного света и изучила место укуса. К ее удивлению, на запястье остались лишь алые шрамы.

«Сколько прошло дней?» — пролетело в голове.

Макс потерла руки и снова огляделась.

— Восемь часов прошло, это факт, — начала она говорить себе под нос, выходя из ванной в коридор, — Интересно…

Быстро перекусив, девочка стала думать о том, как ей быть дальше. Она не знала, стоит ли ей оставаться в этом доме или нет. Еды хватит надолго, вещи есть, можно переждать, да и отдохнуть так хочется… Но все же. Множество сохранных припасов, вещи. Те, кто жил здесь, могли вернуться в любой момент. Тогда ей, как нежеланной гостье, могло не поздоровиться. К тому же, на дом могут набрести не только законные хозяева.

Увлекшись своим завтраком (или все же это был уже обед), Макс решила собрать умеренное количество припасов и двинуться в путь. Куда? Ответа на это пока не было.

Макс прошлась по дому, найдя себе рюкзак, взяла несколько пар чистого белья, после ей удалось найти даже теплые вещи и обувь. Девочка притащила все это в комнату, где уложила аккуратно в рюкзак. Макс осторожно выглянула в окно. Все ее следы были заметены снегом.

Когда все приготовления были завершены, Макс, громко выдохнув, двинулась к дороге. Пробираться по высоким сугробам было очень трудно, но девочка, поднакопившая в себе сил, была наполнена решимостью.

Не без труда Макс все же добралась до шоссе и, стараясь прятаться за корнями деревьев и одинокими зданиями, пошла прямо. Карты больше не было, сама Макс смутно помнила, в каком направлении бежала. Но дорога рано или поздно куда-то приведет, редкие дорожные знаки укажут путь. Главное — больше не попадаться на глаза людям. Как оказалось, им веры меньше, чем измененным.

Сквозь хмурое небо пробивались слабые лучи солнца. Девочка брела ближе к обочине, смотря себе под ноги. Следов от колес не было, что немало ее радовало.

Прошел час, может, два, когда девочка услышала за своей спиной шум мотора, который становился все громче, что говорило о приближении к ней транспорта.

Незваные гости в ее планы никак не входили, поэтому Макс юркнула в сторону, падая в высокий сугроб. Машина, судя по звуку, проехала мимо, но вскоре притормозила. Тихо ругнувшись, Макс побежала в сторону. Страх вновь быть пойманной только добавлял сил.

— Стой! — крикнул ей вслед незнакомый голос, — стой, глупая, там озеро!

Девочка не послушала, спрыгнув с пригорка, думая, что оказалась в поле, Макс побежала вперед по менее заснеженному полотну. Ей кричали еще что-то, но она слов уже не могла разобрать. Услышав под ногами треск, Макс не сразу сообразила, что произошло.

«Плохо дело…», — пронеслось в голове.

Лед под ногами пошел трещинами, а Макс замерла на месте, боялась даже дышать.

— Не двигайся! — крикнули ей с берега.

Она обернулась, заметив стоящего у кромки льда парня в бежевой парке. Он стоял, вытянув вперед руки и показывая жестами, чтобы она не двигалась с места.

Макс посмотрела под ноги, после, как ей показалось, осторожно сделала шаг к берегу. Он оказался роковым. Лед разошелся под ней в одно мгновение. Провалившись, Макс сильно ударилась о сколотый лед подбородком, но руками машинально старалась схватиться хоть за что-то. Холод пронзил все ее тело, впиваясь острыми иглами в конечности, наливаясь тяжелыми гирями, потянул её ко дну.

«Холодно, как холодно!»

— Давай-давай, очнись же, — говорил голос где-то рядом.

— Джей, я принес еще плед, — сказал кто-то другой.

Макс ничего не чувствовала: ни тепла, ни холода, но понимала, что ее двигают, заворачивают во что-то. В глаза посветили фонариком, отчего тут же молотки застучали в висках. Она тихо застонала и поморщилась, пытаясь отвернуться.

— Очухалась! — с облегчением выдохнул парень, которого она видела на берегу.

Она постаралась сесть. Голова тут же пошла кругом и Макс повалилась обратно.

— Лежи, глупая, — беззлобно сказал парень.

Макс же смогла осмотреть, пусть и немного, свое местонахождение. Машина, какой-то древний пикап. Сама она лежала на заднем сиденье, парень был рядом, а спереди, с пассажирского места, смотрел еще один.

— Ты чего так рванула? — проговорил второй, — мы что, так похожи на бандитов?

Макс решила промолчать. Не стоило говорить своим спасителям, что она не доверяет никому.

— Зовут тебя как, экстрималка? — усмехнулся тот, что сидел рядом.

Макс перевела на него взгляд и поняла, что он до сих пор в мокрой одежде, а его темные волосы были покрыты инеем и торчали в разные стороны.

— Макс, — тихо сказала она, — меня зовут Макс.

Он кивнул, усмехнувшись.

— Джексон, можно просто Джей.

Девочка кивнула. Она даже не знала, что сказать. Слова благодарности могли звучать как-то нелепо, но она все же решилась.

— Спасибо, что вытащил меня, — прошептала она. Язык вяло шевелился и совсем её не слушался.

— Было бы лучше просто послушаться и не ходить туда.

Макс вздохнула и закрыла глаза. Ужасно хотелось спать. Было тепло, даже немного жарко. Она понимала, что снова попала впросак. Но сейчас не было сил не то, чтобы встать и уйти, а просто сказать что-то.

Краем уха она слышала, что парни о чём-то переговаривались. Может быть, о её дальнейшей судьбе, но смысл слов она уже разобрать не могла. Голоса переросли в гул, а потом — в едва слышимый шепот и вовсе пропали, уступив место темноте без звуков и видений.