Отдел 13

Комната с демоном

Арзамасское отделение наркологии занимало одно крыло в старом двухэтажном здании, за которым были овраг и лесопарк «Дубки». Тихое, уединенное место, чуть в стороне от остальных корпусов Центральной больницы города. Отца Кирилла привело сюда приглашение от знакомого, которому он когда-то помог осветить квартиру и изгнать зловредного духа бывшей владелицы. В этот раз помощь требовалась его сослуживцу, точнее его семье.

Пожилой мужчина встретил отца Кирилла у входа в корпус и провел к палате, где лежал его сын Горшков Михаил Андреевич.

— Благословите, батюшка. Я сам неверующий, но жена моя думает, что в сына демон вселился. Помогите, врачи отправляют к психиатру, говорят: «Наркотики виноваты». Да, баловался Михаил иногда, но не больше, чем вся молодежь. Мы в церковь сходили, они сказали, что приводите сына. А как? Он сам не идет, а силой волочь... Леонид сказал, что Вы ему помогли и нам сможете. — Запинаясь говорил полный лысоватый мужчина — отец пострадавшего.

Они остановились около двери в палату, отец Кирилл прислушался к тихим подвываниям внутри.

— Чем смогу. — Отец Кирилл перекрестил мужчину и один зашел в палату.

Михаил оказался высоким парнем с бледным лицом, на котором лихорадочным огнем светились запавшие глаза, а длинные волосы висели спутанными лохмами. Увидев священника, Михаил перестал выть, забился в угол и зашипел. Отец Кирилл достал из кармана потемневший серебряный крестик и карманный молитвослов. Лицо больного исказилось, страх сменился злобой, Михаил оскалил зубы и заверещал.

— Фу-фу, мерзкий поп. Навонял. Уходи, не справиться тебе, мой он, мой! Деньгам продался, славе, лжи, не за что тебе зацепиться, уходи.

Отец Кирилл открыл молитвослов, поднял крест и сделал первый шаг к одержимому. Зазвучали привычные слова молитвы архангелу Михаилу, удалось сделать еще два шага. Тварь повернулась к стене и срывая ногти стала шкрябать крашенную стену, оставляя кровавые полосы. Священник зашептал молитву священномученику Киприану и мученице Иустине.

Демон сопротивлялся, но изо рта одержимого поползли тонкие дымные нити, Михаила скрутило в приступе кашля. Отец Кирилл подошел вплотную и возложил крест на голову сотрясающегося в конвульсиях парня. Михаила вырвало, на пол упал черный комок слизи и распался на мелких паучков, которые осыпались черным пеплом.

— Фу, мерзость-то какая. Во рту как кошки срали. — Поднимаясь с колен сказал Михаил, осматривая палату. — Это что, это я до больнички уже доигрался. А ты кто?

— Меня зовут отец Кирилл, сейчас придет твой папа, а я пойду.

Но когда дверь в палату открылась, вошел вовсе не папа Михаила, а два полицейских.

— Михаил Андреевич Горшков? У нас к Вам несколько вопросов.

Отец Кирилл отошел в сторону и присел на свободную койку. В черном пиджаке, одетом поверх рясы, в кармане лежал жёлудь. Отец Кирилл сжал его в кулаке, активируя отвод глаз. В палате про него тут же забыли, возможно, им показалось, что он ушел. Отец Кирилл не знал, как именно работает этот артефакт. Пользуясь колдовством, он брал на себя большой грех и был готов нести за это положенное наказание, но ситуация была непонятная. Мелкий прислужник, выдернутый им из парня, не мог действовать в этом мире один, сил бы не хватило захватить человеческое тело, а значит, где-то рядом прячется его хозяин — тварь поопаснее, и лучше о ней узнать сейчас, чем отлавливать по городу новых марионеток. Отец Кирилл надеялся, что полицейские зададут нужные вопросы, а Михаил сможет вспомнить что-нибудь важное, и прислушался к разговору.

— Да, это я. — Ответил Михаил.

— А врач сказал, что Вы в плохом состоянии, но, я вижу, сможете ответить на вопросы?

— В плохом? Да, я, похоже, только очнулся. Понятия не имею, почему в больнице. Чего я натворил? Это допрос?

— Нет, это опрос. По нашим данным вы последний, кто видел Виталия Игоревича Сазонова, Ульяну Вячеславу Шорину и Софью Дмитриевну Крестовскую.

Михаил поморщился и сел на койку, вцепившись руками в волосы. К лицу прилила волна крови, в голове ухнуло. Словно кадры из чужой жизни всплыли воспоминания.

Небольшая квадратная комната была пуста, штукатурка местами осыпалась со стен, обнажая красный кирпич. На вздувшемся деревянном полу пузырями пошла коричневая краска. Маг скептично осматривал ручку двери, висевшую на одном гвозде. Окна были заложены кирпичом, отчего приходилось подсвечивать себе телефоном.

— Не особо, антуража маловато. — Заявил Маг стоявшему рядом Витьке.

Витьку он назначил помощником от безысходности, слишком обычный парень для мистических историй, пресный, цивильный, но за деньги творит настоящие чудеса. Начинающий юрист отлично втирался в доверие и находил расположение высокопоставленных людей, с высоким изяществом давая взятки и вещественные презенты за некоторые услуги.

— Ты сам хотел здесь, я тебе разрешение выпросил. — Сказал Витька.

— Ну так место-то особое. Слышал что-нибудь про «Арзамасский ужас Льва Толстого»?

— Не-а, слушай, мне неинтересно. Я во всю эту ерунду не верю.

— И зачем я только с тобой связался?

Витька ухмыльнулся, он знал зачем, да и Маг знал. У Витьки были шикарные связи для парня его лет, так что разрешение провести перфоманс в заброшенном доме он для мага достал. На самом деле перфомансом Маг обозвал спиритический сеанс. Главное — было снять отличное видео для канала «Мистика рядом», а уж как обозвать это действие для нужных бумаг —неважно. Скоро Хэллоуин, просмотры в такие дни у видео на его канале зашкаливают. Такой канал Маг придумал давно, в пятом классе, когда заметил, что инициалы Горшков Михаил Андреевич складываются в аббревиатуру МАГ, а это был знак.

— Значит, сюда надо стол круглый, стулья, свечей побольше, скатерть. Так, сейчас все запишу. Пару девчонок, что от ужаса визжат. Посидишь? Только оденься поинтереснее. — Поморщился Маг, гладя на помощника в цивиле. Сам он всегда ходил в образе: костюм тройка в тонкую полоску, шляпа с широкими полями и четки, на шее кулон с маятником из горного хрусталя.

— Если заплатишь, посижу и девчонок приведу. — Равнодушно сказал Витька, для него это несложная задача.

Комнату удачно преобразили, Маг гордился лично написанными надписями искусственной кровью на стенах, они должны хорошо смотреться в кадре. По углам расставили свечи, их живое пламя колыхалось от любого движения воздуха и заставляло тени беспокойно дергаться.

— Харибол, мои просветленные. Сегодня мы проведем спиритический сеанс в особенном месте. Эта комната когда-то была номером гостиницы. — Начал Маг, поправляя красный шелковый платок в кармашке темного с зеленоватым отливом пиджака.

Одна из девушек зажгла благовония, и по столу поплыл ароматный дым. Другая по знаку Мага очертила круг зажжённой свечой вокруг стола. Витька, как и обещал, привел девушек. Отлично отработал — приглашенные девушки оделись правильно, одна блондинка в красном платье с разрезом, другая шатенка в черном кожаном мини.

— В этом месте случилась темная история, связанная с переменами в жизни великого русского писателя Льва Толстого. Но не буду утомлять вас подробностями, лучше мы все узнаем из первых рук. — Маг указал на лежащую на столе доску «Уиджа». — Как вы поняли, в честь Хэллоуина у нас в гостях известный гость, мы возьмем у него интервью о тех страшных событиях.

Маг вернулся к столу, вызвав трепет пламени множества свечей. Его тень встала, колыхаясь за его спиной, словно крылья падшего ангела, а красные глазные линзы зловеще отражали свет кольцевой лампы для сьемки.

— Ну что ж, приступим, мои духовнопросвященные. Соединим руки, и ваш любимый медиум Маг станет вместилищем для явившегося духа.

Маг скользнул рукой под стол и активировал магнит, который двигал планшетку по нужным буквам. Девушки глупо захихикали и протянули руки Магу, Витька поморщился, но присоединился к остальным. Маг порадовался, что помощник, отнесся к его словам о наряде серьезно. На Витьке был длиннополый камзол, взятый из театральной костюмерной, а на груди висели несколько цепочек со странными подвесками. Но больше всего выделялась внушительная брошь с нарисованным глазом в центре. Выглядело украшение аляповато, но Маг каким-то внутреннем чутьем понял, что вещичка старая, настоящая.

Маг сделал отстранённое лицо и положил руки на планшетку, та дернулась, повинуясь магниту. Маг закатил глаза, и голова его упала на грудь. Остальные начали бормотать: «Приди, приди, приди.». Представление началось. Огрехи потом можно было убрать на монтаже, но лучше снять все одним кадром. Маг поднял голову и задергался всем телом, изображая вселение духа.

Планшетка задвигалась. «Зачем вы звали меня?» — прочитала выделенные буквы блондинка. Кажется, её звали Софья. А ничего так девушка, можно в команду взять, перед камерой не теряется. Планшетка снова задвигалась — «Ты дух Толстого?»

Ответа пришлось подождать, потом Софья прочитала: «Я вас плохо слышу».

— Мы теряем связь с духом. — Сказал Витька с пафосом. — Но не беспокойтесь, можно усилить связь. Для это стоит напоить это место кровью.

Он встал из-за стола и вышел. Вернулся Витька, держа в руках живую курицу и кукри-большой изогнутый нож. Курицу они вчера украли в частном секторе, а кукри взяли у знакомого коллекционера ножей. Задумка была такой, что считывать буквы с планшетки долго и смотреть зрителям станет скучно. Все прекрасно понимают, что видео постановочное, Маг решил, что нужно включить шоу по полной.

Витька положил голову курицы на приготовленный заранее кирпич и тяпнул по шее ножом. Брызнула кровь, безголовая тушка курицы забила крыльями и заметалась по полу, перебирая ногами. Девчонки завизжали. Маг довольно хмыкнул и забасил низким голосом.

— Я здесь, я вижу вас. Зачем звали? — по мнению Мага именно так говорил Толстой.

Наступила тишина. Курица остановилась и валялась на гнилых досках пола, вокруг её шеи натекла лужица крови. Рядом лежала куриная голова и окровавленные перья. Наконец, Витька, вспомнив сценарий, толкнул зажимающую себе рот Софью, и она запинаясь спросила.

— Лев Толстой, это ты?

«Не ты, а Вы», — чуть не ляпнул Маг. Нашла кому тыкать.

— Да, вы звали, и я пришел. Задавайте свои вопросы. — Решил побыстрее перейти к главному Маг. Изображать бас оказалось довольно утомительно. В горле запершило и грудь тяжело сдавило, лишая воздуха. Резкий порыв ветра задул свечи. Девчонки снова завизжали. Мысль о том, что с ветром получилось удачно, резко оборвалась, когда Маг увидел, как из каменной кладки выступила и начала расползаться какая-то серая дрянь. Стоявшие спиной к этой шебуршащей жути приятели продолжали пялиться на Мага в ожидании ответа.

«Там дрянь какая-то!» — хотел заорать Маг, но воздуха в груди не оказалось, он лишь открыл рот, пытаясь вдохнуть и почувствовал тонкие ножки-иголочки сначала на подбородке, губе и невидимое насекомое оказалось во рту, пробираясь в горло. Маг истерично закашлялся, пытаясь руками достать дрянь изо рта, но ножки цеплялись уже где-то в груди, заставив сердце заныть и безумно грохотать о ребра. Маг упал на землю и забился, как недавно курица, он царапал руками грудь, пока сознание его не покинуло.

Михаил задергался в омерзении, растирая рот руками. Потом замер, посмотрев на полицейских. Они все еще ждали его ответа, но отношение к опрашиваемому маской брезгливости застыло на их лицах.

— Мы были в доме на улице Ленина, знаете, старый такой, часть которого рухнула. Снимали для моего канала, а потом мне стало плохо. А это не они сюда меня привезли? — с надеждой спросил Михаил.

— Нет, ты бродил по центру города и говорил всякую чушь. Тебя привезли сюда на скорой, а твоих друзей ищут второй день.

Отец Кирилл встал с кровати и отправился к выходу. Все, что надо, он уже услышал, стоит поторопиться и оказаться на месте, где Михаила захватил демон, быстрее полиции. В коридоре топтались взволнованные родители Михаила, с надеждой они бросились к священнику.

— Все нормально. — Кивнул им отец Кирилл. — Он пришёл в себя.

Не слушая слова благодарности, отец Кирилл выбежал на улицу. Машина, где сидел Терпков, стояла у ворот больничного комплекса.

— Знаете, бегущий священник вызывает чувство тревоги. Я думал, Вы лишь вальяжно ходете. — Сказал Терпков, когда отец Кирилл залез на пассажирское место, тяжело дыша.

— Давай на улицу Ленина, покажу куда.

— Так, а теперь можно подробности, а то как-то неспокойно стало. — Сказал Тепков, выезжая со стоянки.

— Возможно, прорыв демонов. Давно такого не было. Если несильно ткань бытия расползлась, то я успею закрыть. Главное — до приезда полиции все осмотреть.

До нужного места на улице Ленина добрались за пятнадцать минут и то потому, что незнающий города Терпков поехал по центральной улице, где пришлось стоять перед каждым пешеходным переходом и на светофорах. Они припарковались у дома из красного кирпича с осыпавшейся побелкой, стоявшего на перекрестке Улицы Ленина и Гостиного ряда. Первый этаж двухэтажного дома занимали магазины, а второй выглядел нежилым. Через калитку они прошли во внутренний двор, заросший кустами, сквозь которые вела узкая тропинка в снегу, заканчивающаяся рядом с дверью, сколоченной из металлических листов, окрашенных коричневой краской. Они не нашли ручку, и казалось, что вход наглухо заколочен, но дверь открылась, когда Терпков подцепил край металлического листа. Они поднялись на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице, подсвечивая дорогу фонариками на телефоне.

В комнате царил беспорядок. По центру валялся перевернутый стол и сломанные стулья, под ногами хрустели куски пластмассы.

— Чувствую кровь. — Поморщился Терпков, водя носом.

— А я чувствую меазмы бесов. На душе противно стало. Кроме Михаила, тут были еще три человека, надо понять, куда они делись.

— А разрыв?

— Не чувствую. Это плохо, он точно есть, но его кто-то маскирует, нужен ключ.

— В каком смысле? Жертву, что-ль, принести?

— Тьфу на тебя. Какая жертва? Нам нужен тот, кто увидит через маскировку, а мы посмотрим его глазами. Похоже, придётся привезти сюда Михаила, он был частью этого, а значит, найдет разрыв.

— Так, чувствую по голосу, что не только в этом проблема.

— Да, если демону удается маскировать разрыв от меня, он один из названных.

— Названных?

— Демон, чьё имя знают люди. Низвергнутых ангелов было много, большинство из них безымянное воинство, ставшее мелкими бесами, чертями и злыми духами мест, личных имен им люди не дали.

— Что тут вообще произошло?

— Видимо, тут уже давно очень тонкая граница между мирами, раз когда-то Толстой почувствовал сочившийся из-за грани холод посмертия. Ну а детали случившегося и что с остальными, придется выяснять нам.

Михаил смотрел на падающий снег из окна палаты. Полицейские давно ушли, заставив расписаться в куче бумаг. После них в палату ворвались родители. Мать рыдала, отец отчитывал, было видно, что ему страшно и неприятно, что сын оказался в таком месте. Несмотря на то, что Михаилу стало лучше, выписывать его не торопились, и врач назначил несколько капельниц. Маг и сам не рвался домой, ему совсем не хотелось возвращаться в обычную жизнь и разбираться с проблемами, которые возникли из-за… Из-за чего? Что случилось? Все были уверены, что они приняли наркотики, но Михаил точно знал, что ничего такого не было. Он не наркоман. Да, бывало, пробовал всякое запрещенное, но не до провалов в памяти и полной отключки. Тот священник, что привел его в чувство, он же реальный? Вроде, мать что-то говорила про него и что-то про бесов. Но в бесов верилось еще меньше, чем в наркотики. Михаил не понимал, что происходит и как с этим разобраться. Может, правда он сторчался и уже не помнит, как закидывался всякой дрянью? Тут дверь в палату открылась, и зашел молодой полицейский, радостно улыбаясь.

— Михаил? Как здоровьечко? Я тут отпросил тебя у врача, съездим на полчасика на место. Ты не переживай, просто уточним детали, и все. Давай одевайся, вот пакет с вещами.

— Слушайте, уже познова-то. Давайте завтра. — Михаилу вовсе не хотелось возвращаться в ту комнату в темное время суток. Привиделась или нет ему та дрянь, проверять он не планировал.

— Да не ссы, я с тобой, а у меня пистолет. К тому же ты что, за своих друзей не переживаешь?

— Они мне не друзья, а девушек я вообще первый раз видел.

— Во! Девушки! Давай, рыцарь, надевай куртку и спасать прекрасных дев, мужик ты или нет?

Полицейский ловко подхватил его под руку и потащил из палаты, на ходу пихая ему в другую руку пакет с вещами. Михаил ожидал, что его посадят в полицейскую машину, но во дворе стояла старая девятка, на заднее сидение которой его довольно ловко затолкали. На переднем пассажирском сидении сидел священник, которого он видел днем и улыбался.

— Я — отец Кирилл, спасибо Вам, Михаил, что согласились нам помочь. — Сказал он.

— Ну это еще как посмотреть, скорее, это мы ему помогаем. — Сказал, бухнувшись за руль, полицейский.

— Это — Терпков, он нас подстрахует.

Тут до Михаила дошло, что происходит что-то странное и из больницы его, похоже, просто похитили для какого-то темного дела. Он дернул ручку двери, но она оказалась заблокирована, Терпков ехидно улыбнулся ему в зеркале и завел мотор.

Улица была пустынной, магазины, располагавшиеся в исторических зданиях, закрылись на ночь. Терпков вылез из машины и достал три больших фонаря из багажника и две пластиковые бутылки с водой.

— Держите, я их не понесу. — Сказал Терпков и сунул по бутылке Михаилу и отцу Кириллу. — Взял на всякий святой воды.

Подсвечивая дорогу фонарями они поднялись вверх по лестнице, Михаил пытался улизнуть, но за ним встал Терпков, и в темноте его глаза хищно отливали янтарем. Комната выглядела так же, как днем, разве что еще темнее и мрачнее в скользящих лучах фонарей.

— Не бойся, дай мне руку. — Сказал Михаилу отец Кирилл, а потом обратился к Терпкову. — Начинаем, подожди нас внизу, как бы не задеть.

Тот кивнул и вышел из комнаты, раздался скрип ступеней. Михаил дернулся, вырывая руку и отступая к двери, но тут комната дрогнула, словно кто-то сдернул упаковку с красивой картинкой, и внутри оказалось нечто совсем другое. Лучи фонарей высветили тонкие дымные нити, расходящиеся из угла комнаты и уходящие сквозь стены дальше. В помещении что-то заворочалось, и покров невидимости лопнул и облез, словно старая краска. В углу бугрился серый кокон, в котором просматривались части человеческих тел. Лучше всего было видно мужскую голову и четыре женские руки, торчавшие с разных сторон кокона. Голова повернулась к Михаилу и открыла залитые чернотой глаза.

— О, Маг! Привет! Ждем тебя, зачем ты нас покинул? Разве ты не мечтал о славе? О деньгах? Я все могу это дать.

— Бельфегор, я узнал тебя. — Вскрикнул отец Кирилл.

— ТЫ! Не ожидал, что вернешься к нам. Ты желаешь ко мне присоединиться? Похвально.

— Ты знаешь, что нет, мы давно разошлись во взглядах, точнее в целях. Освободи этих людей и уходи в свой мир.

— Смешно. Ты забавный.

Дымная струя полетела в Михаила, рассыпаясь по коже мелкими паучками, которые устремились к его рту, ушам и глазам. Он принялся стряхивать их руками, но твари цеплялись за кожу и, перебравшись на руки, продолжили свой путь. Следующая дымная нить полетела в отца Кирилла, но, коснувшись его, тут же вспыхнула и пеплом осела на землю.

— А ты набрался сил среди людей, может, и мне стоило подняться сюда пораньше. Я повсюду чувствую источники силы для себя. Стоило мне проникнуть в этот мир, как я нашел себе корм и оружие. Теперь у меня есть паутина, и я придумал новый образ для моих духов служителей.

Отец Кирилл тяжело вздохнул, посмотрел на Михаила, который метался по полу, пытаясь избавиться от пауков, и достал маленький крестик и потертую книжечку. При первых же словах молитвы тварь в углу съёжилась, и куски белой паутины на коконе начали осыпаться, но обрадоваться отец Кирилл не успел — в центре кокона вспыхнула багровая звездочка, и голова Виктора рассмеялась безумным смехом. Новая дымная нить полетела в отца Михаила, и по рукаву поползли паучки. Ему удалось смахнуть их крестиком. Похоже, тварь нашла источник силы и не собиралась покидать этот мир. Отец Кирилл достал бутылку со святой водой и облил корчившегося на полу Михаила. Тот пришел в себя.

— Ползи к двери. — Крикнул отец Кирилл и бросил бутылку с остатками воды в демона, отступая назад.

Вспышка багрового цвета озарила комнату, выделяя черные тени, ползущие по стенам к отцу Кириллу. Он рванул к двери и подтолкнул на лестницу Михаила, который никак не мог открыть дверь дрожащими руками.

Они спустились с лестницы, щупальца демона слепо тыкались в стены, но до сюда уже не дотягивались. Внизу лестницы их ждал мрачный Терпков. Они молча дошли до машины.

— Я так понимаю, ничего не вышло. — Сказал Терпков, садясь за руль.

— Щель маленькая, весь он сюда пока попасть не может, но марионетки дают ему силы действовать в этом мире. Я с ним не справлюсь в таком виде. Михаил должен создать печать — это заставит демона принять человеческий облик и отпустить тела. — Сказал отец Кирилл.

— Печать? — спросил Михаил, его перестала бить дрожь, и он смог выговорить вопрос.

— Да, демонологи используют печати для призыва нужных демонов и управления ими.

— Но я же не демонолог. Почему Вы сами так не сделаете?

— Я уже заключал с ним сделку, и мне пришлось долго раскаиваться, чтобы иметь надежду оказаться в чистилище после смерти. Если я повторю призыв, то нарушу все данные мной обеты.

— Но я не хочу в ад.

— В том, что случилось, есть и твоя вина и в том, что может случиться с миром, если сюда проникнет демон тоже. Я дам тебе книгу, потренируйся рисовать печать карандашом. Для настоящей печати нужны особые материалы.

Михаила вернули в больницу, там его уже искали дежурный врач и медсестра. Поняв, что он не сбежал и не принимал ничего запрещенного, поругались и отпустили в палату. Книгу отец Кирилл ему действительно вручил. Демонов и печатей там перечислялось много, найдя нужную, Михаил обвел её карандашом. Рисовал он плохо, прямые линии без линейки ему вовсе не давались. Он подумал о печати и демоне, желания возвращаться в ту комнату не было никакого. Спасать кого-то ценой собственной жизни — зачем ему это? Можно просто сбежать, есть знакомые в Москве приютят в первое время. Жаль, нет телефона, написал бы друзьям, чтобы подвезли и денег занять бы дали. Михаил еще раз посмотрел на печать: внизу перечислялось, что может попросить призывающий у этого демона. Когда его вызывают, Бельфегор может даровать богатство, открытия и хитроумные изобретения. Ну изобретениями сейчас никого не удивить, хотя если придумать что-то крутое, типа айфона или новой соцсетки, тогда действительно можно здорово разбогатеть.

А что если не спасать, а стать чем-то настоящим, не магом видеомонтажа и простых технических приколов, а демонологом. Демоны опасные и страшные твари, но именно тот, кто управляет ими, становится почти сверхчеловеком. Михаил взял листок и вычертил первую печать, не чувствуя, как тоненькие лапки паучка щекочут ушной проход.

Они вернулись в комнату следующей ночью — нельзя было давать демону время скопить силы. Отец Кирилл достал металлический контейнер, внутри которого лежал мел.

— Бери, он из костей мертвецов. Только таким и можно рисовать печать. Терпков, ждешь нас здесь. Мы заходим в комнату, я отвлекаю демона, Михаил рисует печать. Когда демон материализуется, проси его принять человеческую форму. Он отпустит тела, может, они даже живы. Потом скажи, чтобы он возвращался в ад. Я закрою проход за ним.

Терпков на прощанье сунул в руку Михаила крошечный кинжал, выглядел тот почти игрушечным, только большой красный камень в навершии, говорил о том, что штука дорогая. Михаил удивленно посмотрел на Терпкова, но тот раздраженно дернул головой, давая понять, что времени объяснять у него нет. Михаил сунул кинжал в карман пальто.

Осторожно зашли в комнату. Демон безжизненно висел в углу, только пульсировал изнутри багровым светом. Отец Кирилл кивнул Михаилу, тот сел на карачки и начал рисовать печать мелом на полу. Скрип мела, словно набат, ударил в уши, и демон открыл полные тьмы глаза.

— Вернулся? Обдумал моё предложение и понял, что достоин лучшего в этой жизни.

Отец Кирилл, не отвечая, достал молитвослов и начал читать. Тварь задергалась в хохоте, его явно смешила повторная попытка изгнания тем же самым неудачным способом. Михаил старался не привлекать к себе внимания, чертил печать под лучом налобного фонарика. В отца Кирилла полетела первая нить туманной паутины, демон начал плести свою сеть, в этот раз он не собирался выпускать своих жертв из ловушки.

— Активируй печать кровью. — Крикнул отец Кирилл, смахивая с себя пауков.

Словно в ответ на эти слова в кармане потеплел кинжал. Теперь стало понятно, что Терпков не захотел пугать Михаила, объясняя назначение этого оружия. Сталь оказалась теплой и очень острой, нежно рассекла кожу, и тонкий ручеёк крови побежал из ладони по руке. Михаил не боялся, его охватило лихорадочное возбуждение. Вот еще немного, и он станет повелевать демоном. Капли крови упали на печать, раздался сухой треск, и мертвенный свет озарил комнату.

Демон перестал атаковать отца Кирилла и обратил свои черные глаза на Михаила.

— Я Бельфегор — один из десяти архидьяволов. Ты, призвавший меня, чего желаешь? Я могу даровать богатство, открытия и хитроумные изобретения. Выбирай, что больше тебе по вкусу.

Михаил почувствовал, как жар поднялся и разлился по телу, словно он выпил стакан хорошего коньяку, в голове зашумело. Сглотнув, он вспомнил, что сказал ему отец Кирилл. — Прими человеческую форму! — скомандовал он.

Демон недовольно заворчал, и кокон распался, на пол упали три тела. Виктор слабо шевельнулся, и к нему бросился отец Кирилл. Тонкие струи дыма сплелись черный вихрь и, когда он распался, перед Михаилом стояла обнаженная девушка. Длинные рыжие волосы золотыми волнами спускались до самых пят, тонкая талия и большая грудь вызвали у Михаила приступ плотского желания. Лишь большие рога и горящие красным глаза портили картину. Демоница подошла к Михаилу и прижалась, зашептав на ухо.

— Все, что ты хочешь, милый.

— Изгоняй его! — послышался где-то на заднем плане голос священника.

— Зачем? Этот мир мой, я часть него. Тысяча изобретений упрощают жизнь людей, но этого мало. Каждый мечтает ничего не делать и получать много денег. Ты же тоже этого хочешь? Не унижаться ни перед кем, не развлекать публику дешевыми фокусами, не об этом ты мечтал. Ты просто искал способ получить деньги быстро и без усилий. И я именно то, что тебе нужно.

Михаил кивнул, его рука скользнула по обнажённому бедру Бельфегора. Он уже представлял себя на собственной яхте, пьёт коктейли, а обнаженная демонесса ритмично подпрыгивает у него на коленях, облизывая ухо длинным раздвоенным языком.

— Просто скажи это вслух, пожелай и все будет исполнено. Я послушное орудие в твоих руках. — Мурлыкал демон в ухо Михаилу томным голосом.

— Я желаю… — начал Михаил, и тут ему в лицо выплеснули что-то обжигающее, казалось, лицо макнули в кипящую воду. Рядом завопила демонесса.

В ухе закололо, и Михаил рукой стер оттуда черную жижу. От боли в голове прояснилось, и он с ужасом посмотрел на голую бабу с рогами рядом. Он что, думал, эта тварь будет ему служить, что он с этой тварью будет… Михаила вырвало.

— Изгоняй! — послышался крик отца Кирилла.

Михаил обернулся и увидел, как священник выливает остатки святой воды из бутылки на ползущих к его ногам пауков. Михаил не знал, как надо правильно изгонять, но чувствовал, как поднимается новая волна отвращения к демону.

— Изгоняю! Иди ты в ад, Бельфегор! — с трудом, вспомнив имя демона, завопил Михаил.

Демон посмотрел на него с ненавистью и осыпался черной сажей, а Михаил осел на пол, тело его трясло от ужаса.

Они сидели в машине, темноту за окном разгоняли всполохи проблесковых огней скорой и милиции. Терпков крутил в руках брошку с глазом. Отец Кирилл снял ее с груди Витьки, прежде чем того забрали врачи. Увы, девушкам повезло меньше — они общения с демоном не пережили.

— Занятная штука — «Глаз возлюбленного», восемнадцатый век, кажется, кто-то собирал в нее силу многие годы. — Терпков принюхался, и поднес брошь ближе к глазам. — Пахнет кровью, вот тут пятнышко коричневое.

— Это Витька курице голову отрубил, наверное, тогда брызнуло. — Сказал Михаил постукивая зубами, ужас все никак не отпускал.

— Удивительно, активировали брошь кровью, и та передала её носителю, который пошел на корм демону. Занимательная пищевая цепочка получилась. Брошь заберу в архив, надо найти, откуда она. Демону повезло наткнуться на такую кормушку. Как-то все у него удачно сложилось, и ткань мироздания треснула и жертвы удачные, и амулет с силой.

— Не удача — мир меняется, ты же тоже это чувствуешь. Равновесие сильно качнулось. В восемьдесят восьмом тут уже был прорыв, тогда смогли закрыть, но существа с той стороны ждут нового шанса, и, боюсь, на их пути сможем встать только мы. - сказал отец Кирилл.

Михаил поёжился. Теперь ему стало казаться, что из ночной темноты за ним следят тысяча ненасытных глаз.