Остаться при своем

Глава 18

— Вставайте, свиньи! — я приоткрыл глаза и увидел прямо перед глазами ноги. Поднимать голову было больно, но я справился. Надо мной стоял Вольф, скрестив руки на груди.

— Что ты орешь? — послышался хриплый голос откуда-то сбоку. Я повернул голову в ту сторону и увидел садящегося на диване Егора. Соображалось туговато, но даже в таком состоянии можно было понять, что они все возвышаются надо мной, потому что я лежу на полу. Ушаков сумел добрести до дивана, а вот я, похоже, что нет.

— Что ночью было? — просипел я, чувствуя, что язык во рту стал раза в два больше, чем был на самом деле, а сухость во рту не давала ему нормально двигаться. — Ушаков, ты помнишь?

— Вроде помню, — судя по всему, у Егора та же проблема с засухой во рту. — Как башка болит. — Простонал он.

В дверь постучали, и я с трудом отскреб себя от пола и рухнул рядом с Ушаковым на диван.

За дверью стоял Армен. Он был бодр и весел. Всё время улыбался, а, вкатив тележку с завтраком, принялся накрывать на стол. При этом приборов было три, значит Юрку он посчитал заранее.

— Наши молодожены и их родители благодарят вас Константин Витальевич и вас Егор Александрович, — чопорно сказал Армен, разливая по чашкам крепкий кофе. — Это было незабываемо, а завидовать этой свадьбе скоро станет почти весь Кавказ.

— Так, а вот с этого момента поподробнее? — я поднял голову со спинки дивана, куда она упала, как только я сел рядом с Егором, и посмотрел на Армена. — Чему конкретно будет завидовать весь Кавказ?

— Да всему! У кого еще на свадьбе гуляли сыны кланов, да ещё и кланов, входящих в тридцатку Совета? А подарки молодым? Одни украшения времен Арама Хайкила, знаменитого царя древней Армении. А неограненные сапфиры в каждом ряде ожерелья могли украшать шею и грудь только жены царя царей. Правда, гостям было не слишком понятно, почему вы надели это ожерелье на жениха, а не на невесту… Но, кто будет разбираться в таких нюансах, надели и надели. Наверное, потому что Аринэ едва в обморок не упала, когда вы к столу молодоженов с поздравлениями подошли. А танец доблести, который мужчины танцевали для молодых, — Армен закатил глаза. — Егор Александрович стал его украшением. Это было поистине волшебно. Это была песня, гимн мужественности без слов, это было…

— Я, оказывается, тоже ни черта не помню, — простонал Егор, обхватывая голову руками. — Как я мог танцевать народный танец, если не умею?

— Армен Абаджанович, спасибо тебе за всё, но, не мог бы ты нас сейчас оставить, — я заставил себя встать с дивана. Надо с водой немного пообщаться, чтобы хоть немного в себя прийти.

— Конечно-конечно, — управляющий сразу засуетился и выскочил из номера.

— Я в душ, а потом кофе, — безапелляционно заявил я, направляясь в свою спальню. Егор, судя по всему последовал моему примеру, а Вольф сел на его место на диване и притянул к себе стол с завтраком.

На этот раз безликая пришла, когда я просто прикрыл глаза, даже не погружаясь в полноценную медитацию.

— За твоей борьбой интересно наблюдать, — она подошла очень близко. Так близко ещё ни один из них не подходил ко мне. — Почему ты так сильно сопротивляешься Зелону?

— А тебе, я посмотрю, нравится Зелон, — я криво усмехнулся, всматриваясь в прорези маски. С такого расстояния они уже не казались пустыми провалами и это почему-то пугало больше, чем в то время, когда я пытался разглядеть, есть у безликих вообще глаза.

— Он прекрасен, — прошептала она шелестящим шёпотом. — Он мог бы завоевать этот мир. И мир лег бы у его ног, как самая покорная женщина.

— Мне не нужен весь мир, вот в чём причина моего сопротивления. И потом, я всё ещё рассчитываю получить некую компенсацию, и ты тоже хочешь, чтобы итогом нашего с тобой весьма странного общения стала постель, разве нет? — я усмехнулся, а она покачала головой и признавая мои слова, и опровергая одновременно. — Тебе любопытно, вот в чём дело. Но с Зелоном всё будет по другому. Это я-Костя весёлый парень, который в какой-то мере и не прочь поволочиться за хорошенькой женщиной. А вот Зелон — это совершенно другая история. И поверь, он тебе нравится только потому, что ты его не знаешь. И будет лучше для всех, если этот мир никогда не узнает его, точнее того, в кого он в итоге превратился.

— Это уже не зависит ни от кого, кроме тебя. Процесс запущен и только ты сам можешь его остановить, — она покачала головой. — Чего ты боишься? Зелон не был так уж и плох. К тому же он часть тебя, и ты никуда от него не сможешь деться.

— Ты его не знаешь! — я почти кричал от бессилия, сжимая кулаки. — Я не хочу в итоге снова стать тем, кто убил своего единственного друга, тем, кто убил Скварона, вырвав его сердце, без весомой причины, просто потому, что ему так захотелось! Он не всегда был таким, лет до тридцати Зелон ещё мог думать рационально и не поддаваться своим сиюминутным хотелкам, — теперь в моем голосе звучала горечь.

— Но ведь ты — это он, почему ты так настойчиво пытаешь отделить его от себя.

— Я не пытаюсь ничего от себя отделить, и прекрасно знаю, кто я такой, во мне нет диссонанса. Я просто хочу вычеркнуть последние семь лет из своей памяти, вымарать их, тем более, что сейчас я могу это сделать, без утраты своей боеспособности. Мне нравится то, каким я стал в итоге здесь. Более цельным, более живым. Потому что, если я этого не сделаю, то безумие снова затянет меня, а я больше не хочу бродить во тьме, я хочу жить, мать вашу! — И тут стало темно. Темно настолько, что я не видел вообще ничего вокруг, ощущая только тугие струи, бьющие меня по плечам, по спине. А потом я ощутил теплое дыхание на шее и нежные женские губы у моих губ, которые тихо произнесли.

— Это зависит только от тебя. Ты сам должен решить, кем в итоге хочешь стать. Кем-то, вроде него, или оставить всё, как есть. Лично меня устроит любой результат. — И губы прижались к моим в коротком, но довольно страстном поцелуе. — Проснись.

Я поскользнулся и чуть не упал. Оперся на стену, тяжело дыша.

— Сука, демонова, — прошептал я, закрывая воду и выбираясь из душа, чувствуя вдобавок к похмелью ещё и острое неудовлетворение.

Наскоро одевшись, я совершенно машинально переложил кольцо из кармана домашних брюк, которые были на мне вчера, в карман тех брюк, которые я надел сейчас. Это было похоже на какое-то наваждение, и то, что я всё ещё не надел это проклятое кольцо, можно считать удачей. Не знаю, сколько я смогу продержаться, потому что у меня рука не поднимается его выбросить.

В весьма злобном настроение я вышел в гостиную, где уже расположились Ушаков и Вольф. Юрка при этом весьма агрессивно посматривал в нашу сторону.

— Пока я развлекаю лучшие наши половины, вы решили устроить себе полноценный отдых, — заявил он, откидываясь на спинку дивана с чашкой кофе в руке. — И никому из вас даже в голову не пришло, что я, может, тоже хочу плясать на свадьбе и вообще проснуться на полу!

— Это было незапланированное мероприятие, — ответил Егор. Судя по всему, отвечал он уже не в первый раз и ему это уже порядком надоело. — Мы устали, выпили, одно наложилось на другое… Юра, сколько можно одно и тоже повторять?

— Ровно столько, чтобы вы почувствовали всю глубину ваших неправильных действий и раскаялись. — Мы вместе с Егором от этих слов оторопели.

— Кстати, Юра, а что ты здесь делаешь? Почему ты не с нашими девочками? — спросил я, делая очередной глоток.

— Они меня отпустили. Сказали, что им надо посекретничать, и я буду мешать. Вот не могли вы меня дождаться?

— А жених с невестой тоже должны были тебя ждать? — спросил я, прикрывая глаза.

— Костя, ты неверно ставишь вопрос, — Егор уже с трудом сдерживался, чтобы не начать орать. — Здесь нужно спрашивать по-другому. Откуда мы могли знать, что тебя отпустят?

— Егор, мы должны были догадаться, что ты дурацкие вопросы задаешь? — я приоткрыл один глаз, как раз в тот момент, когда Вольф утвердительно кивнул.

— Мяу, — возле меня материализовался Паразит и подставил лобастую голову под мою руку, чтобы я почесал его за ушком.

— Привет, — я сел прямо и посмотрел на кота, который внезапно замер и зашипел, глядя на тот карман, где лежало кольцо. — Я знаю, Паразит, знаю, — схватив кота, я прижался лицом к шелковистой шерстке и прошептал. — Помоги мне от него избавиться, если можешь.

В ответ кот только потерся о мою шею, вывернулся из рук, и принялся вылизывать шерсть в тех местах, где я его хватал.

— Чего это он? — спросил Егор, который вместе с Вольфом наблюдал на Паразитом, забыв даже о своем похмелье.

— Откуда я знаю, это же кот, — я развел руками. — Кстати, о коте. — Я повернулся к Паразиту. — Ты можешь притащить обруч памяти? Я очень сильно хочу посмотреть, как ты танцевал, да и вообще увидеть, что мы творили. Заодно проверим теорию, может ли человек, который вроде бы ни черта не помнит, восроизвести на экран то, что записалось на подкорке, когда он это видел и участвовал в чём-то, даже в полубессознательном состоянии.

Паразит внимательно выслушал меня и исчез.

— Я поражаюсь этим животным, — Вольф тряхнул головой, а затем снова посмотрел на меня. — Итак, вернёмся к нашим баранам: почему вы на догадались, что я могу составить вам компанию?

— Пожалуй, я его убью. Ты не против? — Егор встал и взял в руку нож, лежащий на столе.

— Эй, убери от меня свои гнусные намерения! — Вольф вскочил и попятился, потому что Ушаков с самым серьезным выражением, застывшим на лице, подходил к нему, сжимая в руке нож для масла.

— Я бы с удовольствием посмотрел, как ты вот этим хочешь прирезать Вольфа, — прокомментировал я, сидя на диване, заложив руки за голову. — Если ты, конечно, им резать хочешь, а не засунуть этот ножик куда-нибудь в не слишком предназначенное для этого место. С другой стороны, если ты сейчас прибьешь Юру, то кто будет монеты реализовывать?

— Какие монеты? — Вольф мгновенно выпрямился и посмотрел на меня, довольно небрежно отмахнувшись от подошедшего вплотную Ушакова. — Да, подожди ты. Так про какие монеты речь идёт?

— Вон на том столе стоит сундук, — Егор указал ножом на сундук. — Но ты так спешил пожрать, что даже его не заметил.

— Я заметил, — буркнул Вольф и подошёл к сундуку. — Так, что тут у нас? Господи, боже мой! Вы зачем мне голову морочили какой-то дурацкой свадьбой, когда тут такие штучки лежат совсем без дела. Идите к папочке, мои хорошие, — в его руке откуда-то появился увеличительный прибор, который Юрка вставил в глаз, сразу же приступив к изучению монет.

— Вот это вот что сейчас было? — спросил Егор, с трудом отводя взгляд от Вольфа.

— Понятия не имею, — я помассировал виски, потому что голова болела не прекращая.

Мы молча наблюдали, как Вольф перебирает монеты, и почти пропустили момент, когда появился Паразит. На шее у него был обруч. Егор с совершенно невозмутимым видом подошёл к коту и аккуратно снял с него прибор. Кот позволил ему этот сделать и даже вытерпел, когда Ушаков потрепал его по голове. А затем потянулся и исчез.

— Вот как ему удалось объяснить Тихону, что нам нужен обруч? — Я вытащил телефон. Мне никто не звонил, значит, особых вопросов у начальника лабораторий не возникло.

— Как-то получилось, — Егор посмотрел на стену. — Думаю, что за экран сойдёт.

Он надел обруч, похоже, ему самому не терпелось увидеть, что же произошло ночью.

Вначале мы культурно напивались в своем номере и не собирались никуда уходить, во всяком случае, никаких предпосылок к этому не было. Армен сидел с нами и помогал расправиться с «лёгкой закуской», стоящей на столе. Наверное, ничего бы и не произошло, и мы бы просто с Ушаковым расползлись по своим спальням, если бы Армен не бросил взгляд на стол, где лежали драгоценности.

— Какая красота, — он поцокал языком. — Такие ожерелья могут носить разве что царицы.

— Выбери какое-нибудь, племяннице подари, — мы переглянулись с Егором, и тот кивнул, подтверждая мои слова.

— Вот уж нет, — управляющий покачал головой. — Если подарить хотите, то пошли, гостями дорогими будете.

— А что, и пойдем, — я встал и пошатнулся, но на ногах устоял. — Пошли Ушаков, порадуем девушку.

Егор, чуть покачиваясь, подошёл к столу, долго копался в побрякушках, в конце концов вытащил ожерелье.

— Вот это подойдёт, — сказал он и пошёл к двери. Я глубокомысленно кивнул и двинулся следом.

В коридоре Егор долго стоял, разглядывая босые ноги.

— А почему мы босиком? — спросил он, я же только пошевелил пальцами, и пожал плечами. Ушаков посмотрел на меня, затем осмотрел себя. — Костя, мы же на свадьбу идём. Разве можно идти на свадьбу вот так?

— Да какая разница, мы же не женихи, — успокоил я его. Почему-то этот аргумент сработал и мы потащиличь за Арменом в ресторан, поздравить молодых.

Вообще, всё было довольно пристойно с нашей стороны. Там у гостей своей дури хватало. Нас посадили на почётные места, чуть ли не невесту с женихом выгнав с их мест. В итоге выгнали родителей жениха. Егор произнёс длинную и пафосную речь, которой гости внимали с плохо скрываемым восторгом. Ну и под конец речи, он надел ожерлье на жениха, потому что не смог найти невесту. Она в это время свекровь успокаивала.

Потом мы ели и пили. Тосты шли один за одним, и каждый был лишь немного меньше, чем речь Ушакова. Шум стоял такой, что я себя плохо слышал, когда что-то говорил Егору. А потом объявили танец воинов гор. Столы стояли у стен и в центре как раз было много свободного места, чтобы устроить нечто подобное. Танцевали только мужчины. К центру потянулись молодые люди, которым давали бутафорские мечи. Кое кто взял также небольшой щит.

— Вы обязательно должны принять участие, — к нам подсел Армен. — Уж кто как не сыны кланов могут показать, что такое истинные воины!

Вообще-то, сыны кланов могли бы показать им всем хрен, торчащий из кармана, но Ушаков загорелся идеей. Вот только была одна проблема.

— Я не умею танцевать народные танцы, — он сказал это тщательно выговаривая слова, поднимаясь из-за стола, чуть не свернув его при этом.

Как оказалось, его слова улетели в стратосферу, и никем не были услышаны.

На самом деле танец был несложным. Парни повторяли движения друг друга, но в зеркальном отражение. При этом они имитировали бой на мечах. Егор, несмотря на то, что не знал поначалу, как танцевать, быстро уловил суть и поймал ритм. В руках у него было сразу два меча, а телом он владел на каком-то космическом уровне. Тем более, что у него, похоже, мозг отключился и не принимал участия в разворачивающейся действии, только инстинкты, древние, как мир.

Я тоже попытался выползти к центру, но быстро устал и устроился неподалеку, сев на пол и скрестив ноги. В какой-то момент мне в голову пришла гениальная идея. Я так внимательно смотрел на танцующих, что даже вспомнил, что же меня не устраивало в танце. Почему-то я был уверен, что его танцуют вокруг высокого костра. Так и виделась ночь, костёр на привале и воины пытающиеся таким образом расслабиться и настроиться на предстоящую битву.

Я поднял руки и хлопнул в ладони. В зале погас свет, и одновременно с этим, посредине заполыхал костёр. Отблески пламени заиграли на телах танцующих, придавая им фантастический вид. И среди всех Егор выглядел как герой древности. Его майка практически не была видна, в отблесках пламени казалось, что он полуголый. Татуировка слегка мерцала в темноте, а мечи мелькали в руках с небывалой скоростью. Лицо было отрешенное, и удивительно красивое. Я обвел взглядом притихший зал. На него смотрели все и мужчины и женщины, последние так вообще затаив дыхание. В конце концов он остался возле костра один, а музыка все увеличивала темп, пока не сорвалась в высь и резко оборвалась. Егор упал на одно колено и с силой вогнал меч в пол. Наверное, он применил дар, потому что те жестянки, которые им дали перед танцем, никак не могли обладать такой прочностью.

Свет зажегся в полной тишине, а я догадался потушить огонь. Что началось после этого, словами не передать.

Нас вытащили из зала отец жениха, Армен и Давид, выбравшийся из кухни, чтобы, посмотреть танец. Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы не они. Даже думать об этом не хочу.

До номера мы дошли довольно бодро, а вот перед тем, как выйти из зала ресторана, я заметил, что меч всё ещё торчит из пола, глубоко зайдя в каменную плиту.

Егор снял обруч и задумчиво посмотрел на меня.

— Ну, всё было довольно пристойно, — наконец, сказал он.

— Да, было. А кадры твоего танца мы продадим. Вставим в новый номер. Его раскупят, как горячие пирожки, — я начал прикидывать, откуда именно брать кадры.

— Так, вы закончили заниматься самолюбованием? — Вольф любовно погладил крышку сундука. — Тогда одевайтесь, поедем к нашим девчонкам. Хоть спокойно в море искупаетесь. Вы же отдыхать приехали, вот и отдыхайте, — и он, подхватив сундук, направился к двери. — Давайте быстрее, долго я вас ещё ждать буду?