Подоров нашёл императора в кабинете, где Михаил работал, изучая подготовленные на подпись документы. Рядом с ним стоял секретарь и подавал бумаги по мере надобности.
— Заходи, Матвей, чем порадуешь? — Михаил поднял голову и кивком поприветствовал начальника специальной имперской службы безопасности.
— Доброе утро, ваше величество, — Подоров коротко поклонился. — Френк Адреас подал прошение на возобновление своей рабочей дипломатической визы. Хочет вернуться в Российскую империю для продолжения службы при посольстве Содружества Западных стран.
— Прошение подано им лично, или это запрос официального Лондона? — император протянул секретарю последнюю бумагу. — Спасибо, Андрей, можешь быть свободен. — Секретарь наклонил голову и вышел из кабинета, оставив Михаила наедине с Подоровым
— Это была, как бы, личная инициатива второго сына клана Адреасов. — Ответил Матвей.
— Как бы? — император откинулся в кресле и посмотрел на Подорова, приподняв бровь.
— Второй сын клана может единолично решиться на подобные действия, без согласования с главой клана? Я не знал, что кодекс Запада так сильно отличается от нашего.
— Значит, по твоему Френк продолжит пакостить, — Михаил задумался.
— Я в этом не сомневаюсь, ваше величество. — Подоров помолчал, а затем осторожно добавил. — Мне удалось выявить все связи Западного посольства во дворце.
— Кроме Васьки и моего покойного дяди был кто-то ещё?
— Несколько секретарей имперской канцелярии и мой предшественник. — Ответил Матвей, немного поколебавшись.
— Насчёт твоего предшественника я был уверен. Именно поэтому ты его заменил. — Михаил встал из-за стола и прошёлся по кабинету. — Ну что же, думаю мы удовлетворим прошение молодого Адреаса. Всегда интересно посмотреть, на что ещё способен этот безусловно талантливый юноша в плане попыток моей ликвидации. — Он усмехнулся. — Сейчас, когда его фокусы никто не будет прикрывать… — Император замолчал, не договорив то, что для них двоих и так было очевидно. Если бы у Адреаса не было такой мощной поддержки в виде Великого князя и предшественника Подорова на посту начальника имперской службы безопасности, то вряд ли ему удалось организовать нападение на поезд, да и все остальные форс-мажоры оказались бы под большим вопросом.
— Он может приехать для осуществления личной мести Константину и Ушаковым, — ответил Подоров.
— Железная логика таких неудачников: отомстить моему внуку, за то, что нарушил все их планы и клану Ушаковых за то, что все не сдохли, как эти великие стратеги запланировали. — Император жестко усмехнулся. — Но угроза может сохраняться. Особенно для Кости. Даже не для него, а для его жены. Анна сейчас наиболее уязвима. И твоя задача свести этот риск к минимуму.
— Слушаюсь, ваше величество, — Подоров в который раз уже склонил голову, обозначая поклон.
— Клара Львовна решила отметить свой день рождения, — Михаил тепло улыбнулась, вспомнив свою престарелую тётушку, отличающуюся большой экстравагантностью. — Официально — празднование юбилея, а неофициально, знакомство с Константином.
— Хм, насколько я помню, Кларе Львовне исполняется семьдесят три года. — Улыбнулся Матвей.
— Да, я в курсе, — кивнул Михаил.
— Юбилей? — теперь Подоров откровенно веселился.
— Она считает, что да. И попробуй ей доказать, что это не так.
— Я и пробовать не буду, — Подоров усмехнулся. — К счастью, Клара Львовна обычно забывает позвать на эти праздники жизни самые младшие ветви Орловых, таких как Подоровы.
— По-моему, мало кто вообще помнит, что Подоровы являются младшей ветвью Орловых, — Михаил снова усмехнулся. — Лично я слышал не так давно, как тебя называли выскочкой. Не имеющий никакого отношения к кланам, сумел так высоко забраться.
— Идиоты, — Матвей пожал плечами. — Лучше надо родословные крупных кланов изучать.
— Всеобщее заблуждение насчёт того, что представители клана должны носить ту же фамилию, что и главная семья. — Михаил побарабанил пальцами по крышке стола. — Тебя пригласят на этот раз. Пригласят весь клан.
— Эм, — Подоров поджал губы. — У меня есть шанс отвертеться?
— Нет. Более того, я возлагаю на тебя ответственность, как глава клана Орловых. Проследи за тем, чтобы и у Кости не появилось возможности отвертеться от приглашения.
Утром Ушаков проспал. Когда я ворвался к нему в спальню с явным желанием избавить его от чего-нибудь не нужного, коль скоро наследником он себя практически обеспечил, то увидел, как Люсинда, так и не сумев его поднять, изловчилась и скинула Егора с кровати.
Тот сразу проснулся и сидел на полу, протирая заспанную рожу ладонью. Я же подскочил к запыхавшейся Люсе.
— Ну зачем же ты так? — Я укоризненно покачал головой. — Ты же должна не только о себе думать, — Люся посмотрела на мужа, потом перевела взгляд на меня и вздохнула. — Ты, мать твою, должна прежде всего думать о ребенке, и не спихивать эту тушу самостоятельно, а позвать для этого тяжёлого дела крепких мужчин. А теперь пошли завтракать. А твой ненаглядный, если пожрать не успеет, пускай остаётся голодным, — и я, подхватив Люсинду под руку, вывел её из комнаты.
Голодным Егор оставаться не захотел, поэтому, наскоро умывшись, он вошёл в столовую, когда завтрак подходил к своей середине.
— Тебе же хватает пары часов, чтобы выспаться, — я посмотрел на его мятую рожу и глотнул кофе. Самому мне и пары часов не удавалось поспать. Я всё ещё надеялся выспаться в самолёте.
— Я не спал трое суток, — мрачно ответил Егор. — Даже у меня может наступить предел. О, пирожки. — И он сразу же взял пирог, приступив к завтраку даже не сев за стол.
— Ты таким образом скоро растолстеешь, Егорушка, и потеряешь большую часть своей привлекательности, — Анна насмешливо посмотрела на него.
— Плевать, — махнул рукой Егор. — Ты меня перестанешь любить, если я растолстею и стану солидным таким мужчиной? — он повернулся к Люсе и поцеловал её в шею.
— Нет, но некоторые аспекты нашего хм, общения, придется пересмотреть, — она хихикнула.
— Учись, дорогая, как нужно сказать: «Ты меня раздавишь в таком случае, поэтому, если ты растолстеешь, то я буду всегда сверху», чтобы никого не обидеть, — я нравоучительно указал Анне на Люсинду.
— Фи, я скажу в таком случае проще, традиций раздельных спален никто не отменял, а в доме достаточно места, чтобы нечто подобное провернуть, — Анна встала из-за стола. — Я прослежу, чтобы ничего не забыть, а вы быстрее доедайте, а то мы и вправду опоздаем.
— Можешь на меня обижаться, но ты с Анькой ещё хлебнешь чего-нибудь малоаппетитного, — Егор, наконец, сел за стол.
— Куда в тебя влезает? — я проигнорировал его выпад про Анну. Не надо мне об этом напоминать, я прекрасно знаю, на ком женился. Сейчас же я смотрел, как исчезают один за другим пироги.
— У меня молодой организм, который нуждается в калориях, — заявил Ушаков, откусывая очередной пирог.
— Егор, а ты домой вообще собираешься возвращаться? — я прищурился.
— Конечно, как только снова буду чувствовать себя уверенно. А так как это твой кот виноват в том, что со мной происходит, то тебе меня и кормить, пока я в норму не войду.
— Какое кормить, тебя гонять надо, без перерыва. Кто-то мне тренировочную базу обещал организовать.
— Так я и не спорю. Вернёмся, займусь базой. Контур когда уже будем доделывать? — Егор допивал кофе. Быстро он. Ещё полчаса назад спал без задних ног, а теперь уже готов ехать.
— Вот только не говори мне, что сюда собираешься возвращаться, — я поднялся из-за стола.
— А ты что, нас выгоняешь? — лицо Егора приняло растерянное выражение, но он не мог удерживать его достаточно долго, и расхохотался.
— Кретин, — я покачал головой и обратился к Люсинде. — Как ты с ним живёшь?
— Трудности закаляют характер, а мне ещё сына воспитывать, — Люся поднялась и потёрла поясницу
— Тебе рожать когда? Может мы зря всё это затеяли? — Я с беспокойством посмотрел на неё.
— Через полтора месяца, не волнуйся, — она хихикнула. — В любом случае, честь принимать роды в самолёте, достанется моему мужу.
— Эм, — Егор чуть не подавился. — Ты уверена, что тебе можно летать? А то мы останемся.
— Успокойся, ни ты первый, ни ты последний, — и она вышла из столовой. Вот тут пришла моя очередь смеяться над Ушаковым, который сидел, задумчиво глядя в чашку с кофе.
И тут вошла моя кухарка с целой корзиной пирожков.
— Что это? — я кивнул на корзину.
— Я вам на дорожку собрала, — она улыбнулась.
— Зачем? — нам лететь-то часа два, зачем нам пироги? Я недоуменно посмотрел на неё, потом на пироги, но тут встал Егор и забрал корзину.
— Не слушай его, милая, он ничего не понимает. Ты не хочешь от него уйти? Я предложу тебе гораздо лучшие условия и полное понимание. — Этот гад улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой. А ведь он её однажды пытался склеить, если я ничего не путаю. Но это было до Люси и из разряда «нечем заняться».
— Ушаков, я тебя предупреждал. Будешь пытаться сманить мой персонал, я тебе испорчу портрет, а теперь пошли уже, если опоздаем, то конкретно ты пойдешь пешком.
Мы успели, но в последний момент. Пилот уже нервничал. Получить коридор на другое время было довольно проблематично.
Так что, как только мы загрузились, ещё даже трап не убрали, а уже взревели двигатели.
Мне стало нехорошо, как только самолёт оторвался от взлетной полосы.
— Шампанское, — я посмотрел на стоящую передо мной улыбающуюся девушку и ощутил острую потребность кого-нибудь убить.
— Костя, ты чего? Тебе плохо? — раздался встревоженный голос Люси. — Ты весь бледный.
— Самолёты могут упасть, — процедил я. — Не мешай мне упиваться этой мыслью.
— Ты боишься летать? — в голосе Ушакова прозвучало такое удивление, что я даже приоткрыл один глаз и посмотрел на него.
— Я что не могу чего-то бояться? — и тут самолёт попал в воздушную яму. — Господи, боже мой, — произнёс я вслух и нервно засмеялся.
— Может, тебе правда чего-нибудь выпить? — Анна, сидящая рядом со мной нашла мою руку и сжала.
— Не стоит. Это плохой вариант, — я снова закрыл глаза. — Просто, не трогайте меня, я скоро привыкну и начну более адекватно реагировать.
Мне даже удалось задремать. Когда я проснулся, точнее вынырнул из полудремы, то сразу же почувствовал запах тех самых пирожков, которые в корзине притащил на борт Ушаков. Тащил он корзину, чуть ли не прижимая к груди, забывая при этом, жене руку вовремя подать.
Самолёт летел в этот момент ровно и я сумел выпрямиться в своем кресле.
— Чем вы там занимаетесь? — спросил я вслух у спины жены, которая сидела рядом с Ушаковыми.
— Что? — Анна обернулась, и я увидел, что она с удовольствием жуёт пирог, половинка которого у нее была зажата в руке.
— Гады, — вынес я вердикт, а гады дружно сглотнули и, пожелав мне страдать дальше, взяли по очередному пирожку.
— Это к вопросу о том, зачем в самолёте корзина с пирожками, — заявил Егор. — Помнится, однажды во время нашего с Устиновым обучения, мы летали на таежную базу. Но там и самолёт был не комфортный семейный, и такой корзины не было. — Он замолчал. — Это был грустный перелёт, потому что ни одной стюардессы нам тоже не выделили. Ай, — он потёр бок, куда вонзился кулачок его жены.
— Ты твердый, я руку отбила, — пожаловалась Люся.
— Это тебе наказание за то, что во мне сомневалась, — наставительно произнёс Егор. — Я же не за себя переживал из-за отсутствия стюардессы, а за Дениса.
— Значит, я так Юльке и скажу, когда буду рассказывать эту поучительную историю, — проговорил я, глядя на них почти с неприязнью.
— Думаю, не стоит. — быстро ответил Егор. — Рассказывать надо весёлые истории, а эта грустная была. Да мы ещё и бронетранспортер в болоте утопили. Ох и влетело же нам обоим… м-да. А бронетранспортер этот проклятый утопили вовсе и не мы с Устиновым, а один из моих бойцов. Я тогда впервые принял командование над отрядом. Прадед тогда прочитал мне весьма пространную лекцию из которой я запомнил первое правило управленца: «Виноват всегда ты!»
— Всегда? — я спросил, чтобы вообще что-то говорить. Как ни странно от этого становилось немного легче.
— Без исключения. Даже, если тебе кажется, что на этот раз виноват кто-то другой, перекрестить, потому что, в этом случае ты виноват в том, что не проследил.
— Интересная теория, но в ней что-то есть, — и я отвернулся и закрыл глаза, чтобы не видеть, как они лопают пироги.
Надо ли говорить, что корзинка к окончанию нашего полета полностью опустела. При этом пироги ели: Ушаковы, Анна, стюардесса и оба пилота. В общем все, кроме меня. И не надо удивляться, что вылез я из самолёта не в лучшем расположении духа.
На улице было тепло, даже жарко. Я впервые порадовался, что не успел купить очередную куртку.
— Я всё понимаю, но кто-нибудь догадался предупредить управляющего отелем, что мы приезжаем и что нас желательно встретить в аэропорту? — задала Анна риторический вопрос. — Получается, нас никто не ждёт? — резюмировала она. — А здесь вообще-то бархатный сезон в самом разгаре.
— В Отелях «Зимняя роза» всегда в резерве находится номер для хозяев и их друзей. — Хмуро сообщил я. — А сейчас я позвоню и попрошу нас отсюда забрать. — Я вытащил телефон и набрал номер.
— Константин Витальевич, я так рад вас слышать, так рад, — заорала трубка почти сразу. — Вы звоните узнать, как у нас дела или как погода? И что я вам скажу, погода отличная, вода — парное молоко. Вы непременно должны приехать и отдохнуть.
— Я прекрасно знаю, какая погода, Армен Абаджанович, и от вас я сейчас хочу машину, которая и привезёт меня с женой и друзьями в наш замечательный отель.
— Вы хотите, чтобы я прислала машину за вами в столицу? Нет, ну я, конечно, могу, но есть способы добраться до моря побыстрее.
— Я хочу, чтобы машина подъехала к аэропорту и доставила нас в отель, — теряя терпение рявкнул я. — Мы уже здесь, стоим и любуемся видами. Поездка спонтанная, незапланированная, поэтому я не успел вас предупредить.
— Константин Витальевич, но так же не…
— Машину, живо!
— Сейчас всё сделаю. Машина отеля всегда дежурит в аэропорту для встречи особых гостей. — Он продолжал что-то говорить, а на стоянку перед нами уже выруливал лимузин с розой, лепестки которой сверкали от инея. Она была так реалистично нарисована на двери машины, что хотелось потрогать и убедиться в том, что это всего лишь рисунок.
— Константин Витальевич, что же вы не предупредили, и не пришлось бы стоять под таким солнцем, Гамлет бы вас уже домчал до номера. — Заговорил водитель, выскакивая из кабины и открыв перед нами дверь. — Бар полный, фрукты свежие, персик, как эти прекрасные женщины, сам бы так и съел.
Говоря миллион слов в минуту, Гамлет запихал нас в машину. При этом ему удалось даже впихнуть в неё ошалевшего от такого приёма Егора, который крайне редко позволял прикасаться к себе, особенно незнакомым людям. А Люську ко всему прочему умудрился обложить какими-то подушечками: под руки, под ноги, восторженно говоря при этом, что она родит настоящего джигита, он просто чем-то задним чует.
Оказавшись в машине, мы переглянулись и расхохотались. Здесь было прохладно после жаркого солнца на улице, и вполне можно было расслабиться.
Но вот потом начались странности. Только что светящийся, как наскипидаренный, Гамлет, начал очень медленно укладывать наш багаж в багажник. Он постоянно перекладывал его, доставал, и укладывал заново. В конце концов мне это надоело. Открыв окно я прямо спросил.
— Мы едем, или с этим какие-то проблемы?
— Ну что вы, какие могут быть проблемы? — Гамлет закинул последний чемодан в багажник, и мы, наконец-то, поехали.
Ехали до отеля мы как-то странно. Всё больше удаляясь от побережья.
— Это что там за развалины? — Егор спросил у меня, но ответил Гамлет, оставивший перегородку между водителем и пассажирами открытой.
— Старая крепость. Говорят, здесь последние горные князья держали оборону от орд Востока, ожидая помощь от своего более могущественного соседа.
— И пришла помощь?
— Конечно, пришла, иначе нас бы с вами здесь не было. Но эти развалины стоят как памятник тех дней, — пафосно произнёс Гамлет.
— Это всё безумно интересно, но, ответь мне, Гамлет, дорогой, почему мы едем экскурсионным маршрутом, а не напрямую в отель? — спросил я ласково. Он тяжело вздохнул и заголосил.
— Так вы не предупредили, Константин Витальевич, а бархатный сезон. Армен свой номер сдал, номер Давида сдал, мой номер сдал, а мы так по-холостяцки в гостиной хозяйского номера стали ютиться. Сейчас там все моют чистят, перестелают бельё, цветы и фрукты свежие тащат. Давайте ещё курган посмотрим и поедем тогда в отель, — в его голосе появились просящие нотки.
— Я в шоке, — высказала наше общее мнение Анна и повернулась ко мне. — Скажи мне, муж мой, а сколько прибыли приносят клану эти отели?