Осень

17: Первый день зимы

— Командующий Икари, транспортник до сих пор не прибыл, — доложила по телефону Акаги. — Что нам делать?

— Продолжайте ждать, он скоро должен прибыть, — ответил Гендо, после чего отключил телефон.

«Он не прибудет. Похоже, я все же чуть-чуть не успел».

Свет в небольшом салоне частного самолета был приглушен, иллюминаторы — все, кроме одного, — закрыты. Наполнив бокал вином, пока еще командующий NERV Икари посмотрел в иллюминатор самолета. С высоты огромный Токио казался таким игрушечным и почти трогательным. Икари знал, что где-то там, на одном из аэродромов, так навсегда и останется один из ценнейших его активов.

— Очень жаль. Акаги все же была отличным специалистом, — пробормотал Икари, после чего пригубил напиток. — Теперь, Япония, можешь сгореть к чертовой матери.

Сказав это, он отставил бокал: теперь осталось только расслабиться. Самолет летел в Китай, где его уже ждали — его и материалы по ценнейшему проекту «Япония». Проект носил название страны, которая погружалась в хаос в пяти километрах под ногами Гендо, но командующему было плевать. Для него это была не страна дедов и прадедов.

Это была страна, в земле которой лежал его сын.

Кадзи выделил курсором пачку файлов с данными аэрофотосъемки и удалил их. Потом подумал, погонял немного ярлыки по рабочему столу и очистил корзину. В кабинете было холодно, молчал телефон, зрея бурей, а за окнами валил мокрый крупный снег. Высохшие от бессонницы глаза нещадно щипал песок пополам с битым стеклом, и каждая попытка моргнуть отзывалась острой болью. Инспектор потер переносицу, встал и открыл окно, ловя лицом влажный ветер.

«Всего один рывок. Всего один».

Он чувствовал себя странно: оставалось поднять трубку, выдернуть из дремы личную конницу — и последняя цель окажется на расстоянии броска. Самая-самая последняя. Кадзи не понимал себя: он столько времени потратил на это, столько людей переломал по дороге, столько часов сна убил — и вот не мог решиться сделать последний шаг, стоял у окна, ловя ртом снежинки.

«Я все сделал так, что останусь нужным даже после падения Гендо».

«Быть нужным». Смакуя произнесенные в мыслях слова, Редзи улыбался хмурому снегу. Понимание того, насколько это маловажно, пришло не сразу: он годы истратил на подкопы под титанов, еретиков и просто идиотов, и вот теперь явилось во всей красе такое нужное прозрение. Мир благородных камикадзе, уравновешенный миром хлеба и зрелищ, — и тонкий механизм, который дергает весы, начинающие опасно крениться к какой-то из крайностей. Все было умопомрачительно здорово. Кадзи сработал как надо, осталось воткнуть нож в спину очередному возмутителю спокойствия. Осталось вышвырнуть мерзавца из чаши весов, которую он стал опасно раскачивать.

«Использовать обе стороны в своих целях… На такое даже мы не способны. Ты хорош, Икари».

Мир баланса был уничтожен навсегда, и если старики видели опасного супер-интригана, то Кадзи во время расследования открылась вся систему. Десятки маленьких Икари в меру успешно вели свои игры, лавируя от благородства к потаканию толпе, торгуя честью и сооружая себе карьеры. Уютный хороший мир с правом выбора просуществовал едва десяток лет, и теперь, в одном шаге от цели, Редзи раздумывал, а был ли этот мир когда-то на самом деле.

«Главное — красиво обрисовал все для Кацураги. Посмотрел, как задергалась вояка».

Кадзи снова улыбнулся и закрыл окно. Снег остался там, снаружи, вместе с воем ветра, а рука уже прижимала к уху поднывающую зуммером трубку.

— Майор Кацураги, — сказал усталый голос. На заднем фоне что-то гремело и ревело.

— Это Кадзи. Майор, какие у вас планы на вечер?

Лязг и вой по ту сторону эфира одним махом набрали обороты.

— Что?! Кадзи, я не слышу вас! Говорите громче!

Кадзи поулыбался и нажал отбой.

«Ну, можно и отправляться».

Мисато отложила трубку на корпус рации и уперлась лбом в сиденье. Мимо штабной машины проходила колонна грузовиков тыловой службы. Водитель пыхтел снаружи у гремевшего всю дорогу переднего колеса, над головой с ревом шли последние VTOL’ы, а майор понимала, что после всего ада последних дней она просто не успевает к отлету.

«Я все организовала, распихала части так, как могла. И вот сама не успеваю».

Кацураги щелкнула зажимами и вынула рацию из крепежей. Волосы — на узел и под берет, лямки — на плечи. Мисато распахнула дверцу в мельтешение мокрого снега и прыгнула наружу. Стрельнула болью уставшая от кабинетных посиделок спина, лицу сразу же стало холодно и мокро. Заслышав лязг дверцы, из-под джипа выбрался водитель — сквозь маску грязи и копоти проглядывало отчаяние, но Мисато было не до чувств подчиненного. В конце концов, это не она проглядела барахлящую рулевую тягу.

— Сейджи, машину в часть, — крикнула Кацураги, поправляя ремни. Водитель взял под козырек и снова скрылся за машиной — в грязи и холоде, а майор, подняв руку, пошла к дороге. Тяжелый грузовик рявкнул сигналом и остановился. Его подрессоренная кабина еще покачивалась, еще всхрапывали замершие вслед за ним машины, невидимые в густой снежной завесе, а где-то по ту сторону дороги полыхнуло.

Кацураги бегом обогнула затормозивший грузовик и поймала лицом хлесткую плюху гаснущей взрывной волны. Ее отбросило на железо кабины, снежные хлопья все летели прямиком ей в лицо, забивая дух, а совсем недалеко в два вздоха кашлянуло орудие. Мисато потянулась за трубкой и задержала руку на полпути: прямо над колонной прошло облако непроглядного мрака, и бессолнечным днем на землю упала тень — тяжелая, черная, плотная.

Облако замерло, и его сразу же подсветил разрыв. Заколыхавшись, оно тягуче перетекло, изменило неуловимые свои очертания и двинулось на восток.

Опомнившаяся Мисато вскочила на подножку тягача и распахнула дверцу:

— Майор Кацураги, оперкомандование! Быстро, разворачивай машину!

Водитель рванул передачу и вцепился в руль, машина зашлась воем сигнала, а Мисато смотрела в едва прозрачную смотровую щель, где вид на корму предыдущего тягача колонны сменился собственным покинутым джипом, растерянным Сейджи, а потом грузовик пошел мимо вереницы собратьев — назад, к Токио. Водитель молчал, Кацураги сжимала в руке трубку рации и не знала, с чего начать.

Ангел объявился в пригороде столицы, которую два часа назад покинули последние колонны для участия в операции «Ясима».

— Черт возьми, да где же этот долбанный транспортник? — ругнулась Акаги, поглядывая на часы.

Конечно, она могла не мерзнуть на ветру посреди припорошенного снегом аэродрома, а сидеть напротив Икари в его личном самолете и попивать вино по поводу окончания проекта «Япония». Но она хотела лично убедиться, что с ее драгоценной Евой при погрузке ничего не случится. Меньше всего она доверяла криворуким техникам, нанятым не ею самой.

Она хотела набрать Гендо еще раз, но гулкое эхо сигнала тревоги прокатилось по городу. Одновременно с ним заголосили все рупоры, предупреждающие о нападении Ангела.

— Уже?! Не успели, — стиснув зубы, прошипела женщина, бросившись сломя голову к стоящему на аэродроме запасному самолету Икари Гендо.

«Жалко Еву», — успела лишь подумать Рицко, прежде чем ее оглушил свист, и волна жара ударила в лицо.

Сигнал тревоги застал девушек врасплох. Метнувшись к окну, Аска громко выругалась и побежала к столу, за которым сидела недоумевающая Рей. Схватив девушку за руку, она рванула к выходу. Аянами едва поспевала за ней.

— Ас-ска, ч-что… прои-исходит? — запыхаясь, бормотала синевласка.

— Ангел! — крикнула Сорью, вышибая дверь на улицу ногой.

— Осторожно!

— Что?!

Аска ничего не успела понять, когда Рей набросилась на нее и повалила в снег. Тут же раздался взрыв, который взметнул прошедшие над их головами осколки.

— Тьфу, — выплюнула из-за рта грязь рыжая. — Придурки, стрелять даже не умеют!

— Аска, нет времени. Сюда, — протараторила йокай. — Он рядом.

Повернув голову в сторону звука, она увидела синевласку, открывающую канализационный люк. Парк перед домом заволакивало дымом, которому порывы горячего ветра были не указ. Раздался еще один взрыв. Повернувшись на звук, Аска увидела среди густого снега огромный размытый силуэт. Даже сквозь плотную пелену можно было разглядеть оранжевые сполохи АТ-поля, появляющиеся каждый раз, как по его владельцу попадал снаряд.

«Что-то жидко стреляют, — подумала Сорью. — Это что, столицу так вяло обороняют, что ли?»

— Аска, быстрее! — крикнула Рей и прыгнула вниз.

— Да иду я, — огрызнулась девушка, метнувшись в сторону открытого коллектора, в котором пару секунд назад скрылась синяя голова.

— Куда ты меня ведешь? — спросила Аска спустя две минуты молчаливого следования за Рей. — Ты хоть представляешь дорогу?

— Не совсем, — тяжело дыша, ответила девушка. Спертый воздух коллектора давил на грудь, поэтому девушке, запыхавшейся после короткой, но резвой пробежки, было очень тяжело.

— Так, стоп. Пока не скажешь, куда ты меня ведешь, я с места не сдвинусь! — рявкнула Аска, не желая отдавать инициативу в руки йокая.

— Кратчайший путь к лесу примерно в той стороне, — указала вперед Аянами. — Я примерно знаю план города.

— Знаешь план? — удивленно воскликнула Сорью. — Сможешь вывести нас на какой-нибудь аэродром?

— Аэродром? — синевласка недоуменно хлопнула глазами. — Но это в городе. Там Ангел.

— Ангел может попереть, куда ему в голову взбредет. Евы нет, поэтому Кацураги долбанет по нему N^2-боеголовками. Убьет его, себя, нас и весь город заодно. Надо пробраться на аэродром и найти что-нибудь, что еще не угробили наши.

— Но…

— Никаких «но»! — прикрикнула Сорью. — Я не позволю себе или тебе просто так сдохнуть. Из-за Ангела на аэродромах полная вакханалия, и я не собираюсь терять свой шанс.

— Я не уверена, что смогу точно вывести…

— Заткнись и веди, — Аска ухмыльнулась и, подойдя вплотную к Рей, щелкнула ее пальцами по носу. — Ты йокай. Ты просто не можешь заблудиться в этой дыре.

Белый снег тихо падал с небес. Большие хлопья витали в небе, словно белые бабочки. Они кружились в причудливом танце, вызывая на лице Акаги невольную улыбку. Гарь почти всю отволокло в сторону, а быть может, все уже прогорело и погасло. Инженер точно помнила, что спалило несколько ангаров, но подробностей из ее положения рассмотреть не получалось.

«Курить хочется», — подумала Рицко.

Однако рука так и не шелохнулась, да и все тело отказывалось двигаться.

«Черт, плохо же все кончилось».

Время шло. Становилось все холоднее, курить хотелось все сильнее. Рицко просто ждала, когда наконец душа отделится от тела и попадет в ад. Женщина верила, что там она точно сможет встретить Юй и расспросить ее об Ангелах. Неторопливый ход мыслей прервала симпатичная замурзанная мордашка, обрамленная рыжими волосами.

«Аска? Что она делает тут?» — удивилась женщина.

Девушка зависла прямо над ее лицом и что-то говорила. Говорила очень эмоционально, но Акаги ее не слышала, а по губам доктор, к сожалению, читать не умела.

— Сигареты, в правом кармане, — сказала она, не слыша своего собственного голоса.

Рицко видела, как девушка сперва недоуменно моргнула, а потом разразилась злобной тирадой, общий смысл которой можно было понять, даже не слыша голоса: «какие, к черту, сигареты?».

— Сигареты. В них карта разблокировки интерфейса Евы.

Сорью тут же смолкла и быстро достала из кармана пачку сигарет. Вытащив из нее пластиковую карту с магнитной полосой, она козырнула доктору и направилась в сторону Евы.

— Эй, а закурить? — повернув голову на бок, пробормотала она. Разумеется, пробормотала мысленно. Но Аске уже было не до нее. Она чуть ли не вприпрыжку скакала к стоящей на платформе Еве. Зато над инженером склонилась неизвестная девушка с синими волосами и красными глазами.

«На Каору похожа», — подумалось Акаги. — «Развелось же йокаев».

Синевласка подобрала выброшенную Сорью пачку, достала оттуда одну сигарету и зажигалку, после чего выполнила последнюю просьбу доктора.

«Хорошая девочка», — подумала женщина, выпуская через зубы серый дым. Дым сливался со снежинками и вскоре исчез среди них.

Кадзи, стоя под навесом, с интересом изучал свой трофей. Огромную тушу скрадывал густо валящий снег, но даже видимая часть поражала воображение. Бесспорно, это был самый большой транспортный самолет, который видел инспектор. В любую из шести турбин вошел бы вспомогательный танк, а шипы электромагнитной защиты говорили о том, что гиганта готовили к перелету над неспокойным океаном. Но больше всего Кадзи беспокоили два зализанных диска сразу за крыльями: эта конструкция серьезно портила летные качества в крейсерском режиме, зато обеспечивала огромному самолету взлет с места — простой компенсацией гравитации.

«Как на Еве. Чертов ты сукин сын, Икари. Построил огромный летучий ангар на основе передовой технологии. И все ради того, чтобы выкрасть последний рабочий образец Евы».

— Господин инспектор!

Он обернулся на голос. Полицейский спецназовец в тактическом снаряжении бежал к нему со всех ног, еще издали протягивая наушник.

— Кадзи, — бросил инспектор в микрофон.

— Инспектор, срочно.

Редзи нахмурился. Голос старика дрожал и прерывался, рядом с комитетчиком слышался топот, кто-то что-то кричал, кто-то куда-то бежал. И уже сами эти звуки вселяли почти суеверный страх: Кадзи с трудом представлял себе паникующих супер-магнатов.

— Немедленно уничтожь объекты по списку «Б» и эвакуируй свои данные.

— Слушаюсь, экселенц, — сказал Кадзи. Вместе с приказом пришло понимание происходящего: Комитет убегает, значит, произошло нападение Ангела. Прямо на Токио.

— Действуй, — сухо сказал старик и отключился.

Инспектор повернулся к спецназовцу:

— Готовьте VTOL’ы к взлету. Немедленно.

— Что с задержанными пилотами?

— Забрать с собой. Вы изучили летные маршруты?

— Так точно!

— Данные.

Спецназовец на ходу протянул Кадзи планшет, а инспектор даже не думал о том, что там написано. Гендо все равно врал пилотам, или готовился поменять все по ходу, или еще что. «Да и неважно это все. Какая разница, кому он собирался продать Еву? Теперь я даже не могу его перехватить!» План шел в ад, все остальное катилось вслед за ним, и Кадзи готов был поверить, что командующий сам призвал Ангела. Самому инспектору теперь надо было выполнять дурацкие приказы, потому что последнее задание Комитета на самом деле никого уже не грело.

«Это же надо. Начать „Ясиму“, чтобы прикрыть маневры своего транспорта, и ускорить ее начало к прибытию Ангела. Чтобы уже точно все, кто остались в городе, были заняты».

Кадзи стиснул планшет и выскочил на площадку к вертикалкам. В сорока километрах от аэродрома оставшиеся войска вот-вот встанут на дорогу в пекло, а вместе с ними — многомиллионное население столицы. Инспектор улыбался.

Впервые с самого сегодняшнего пробуждения он точно знал, что хочет сделать.

— Командиров ко мне.

Ветер гнал вместе со снегом приглушенные раскаты, а Кадзи ждал. Ему хотелось начать что-то насвистывать, что-то бодрое и живое. «Боже ты мой. Неужели я прогадал, пойдя в контору, а не в армию?» Перед глазами стоял тот давешний расстрел колонны повстанцами, когда его спасла Ева капитана Икари Синдзи. Вспомнился безымянный особняк в глуши, когда он положил две трети приданного личного состава, просто чтобы выяснить, где засели снайперы повстанческой ячейки.

«Да ничего подобного. Все я сделал правильно, просто подходящей ситуации не было».

— Господа. ЧП категории «Малак», вы переходите в мое полное подчинение. Мой приказ: я реквизирую все три VTOL’а с штурмовым вооружением. И мне нужны три пилота-добровольца. Остальные могут поступать по своему усмотрению. Директивы эвакуации есть у всех?

Командиры подразделений сводной группы молчали. Кадзи улыбался. Он знал, что можно сказать много. Например, о том, что все они отныне жители отчужденных земель. Или что мощный отряд может взять власть в свои руки — пусть и в небольшом районе. Или… Все эти командиры были профессионалами, а значит, не любили длинных речей.

…Вскоре над затянутыми дымом кварталами токийского пригорода появились пять VTOL’ов без опознавательных знаков. Они шли на предельно низкой высоте, снося с крыш антенны, срывая и опаливая кровлю. Словно в насмешку над рекой паники и хаоса внизу, темно-серые машины летели к самому эпицентру катастрофы, подкрашенному взрывами и пожарищем.

— Задействован артиллерийский резерв!

— Вторая аэромобильная группа докладывает: подлетное время — семь минут!

— Пятая бригадная боевая группа…

Штаб разместился на одной из бывших баз, которую армия недавно покинула. Ангел проходил в двух километрах севернее, разрезая город, и уже три километра его пути отмечал сплошной пожар. Спешно возвращающиеся войска заставляли врага оборачиваться и отвечать.

«Фланги. Фланги и тыл. Даже не сметь думать о создании заслона».

Кацураги смотрела в бинокль на продвижение Ангела и отбрасывала варианты противодействия один за другим. Все доступные ей войска или уже ворвались в бой, или вот-вот ворвутся, или успеют только на пепелище огромной столицы.

У майора закончились проклятия для командующего Икари и его операции.

Оставались пятнадцатый и восемнадцатый авиаполки, семнадцатый полк полевой артиллерии и огромное танковое соединение далеко на севере, но это был тактический резерв командующего Икари, и Кацураги неизменно получала от них вежливый, хоть и взволнованный отказ.

— Майор… — второй лейтенант Тецура наклонился к самому уху Кацураги. — Коды вызова N^2 заблокированы.

Мисато кивнула и снова подняла бинокль к глазам. Пилоты ракетоносцев поминутно запрашивали коды, изо всех сил удерживая пусковой эшелон вопреки погоде. Кацураги с легкостью намечала условные линии: если отдать приказ сейчас, N^2-ракета уничтожит район Оти. Если подождать еще двадцать минут и Ангел продвинется на полкилометра — то будет сожжен еще и Санакэа. Если…

«Если бы — да кабы». У майора Кацураги заканчивались войска, у нее не было кодов пуска ракет, не было резервов. И, к сожалению, не было командующего. За невозможностью убить Ангела она бы с удовольствием расправилась с Икари Гендо.

Серия ярких сполохов обозначила конец звена штурмовых вертолетов. В прореженном снежном заряде пылающие обломки, тая, летели к земле, из руин к Ангелу тянулись шлейфы ракет, а враг немного ускорился. Воздух его пока что не отвлекал.

— Дайте мне авиацию, — бросила Мисато, не оборачиваясь. — Кто-нибудь есть в воздухе?

— Есть, подлетное…

Ревущий сгусток сияния замедлился. Группа из пяти VTOL’ов обогнула его по широкой дуге, одновременно резко сбрасывая высоту. Пилоты с издевательской ловкостью увели машины врассыпную, прочь от плазменных шнуров врага, и принялись методично долбить его неуправляемыми ракетами. Кацураги поймала странную группу в поле зрения бинокля. Две из пяти вертикалок вообще не были штурмовыми: они вели огонь прямиком из десантного люка — чем-то вроде автоматических гранатометов. Прежде чем майор поняла, что новоприбывшие вообще не относятся к армии NERV, гости расстреляли, по-видимому, боезапас и отвалились от замедлившегося Ангела. Одна машина, чадя после касательного попадания, прижалась к земле где-то за руинами, три другие просто удрали в непроглядный снег, а пятая, одна из транспортных вертикалок, пошла прямиком к временному штабу.

— Сорок пятые!

Кацураги отвела взгляд от приближающегося VTOL’а: у Ангела появилось новое занятие в виде пяти А-10А. Все стало очень громко, настолько громко, что майор прослушала доклад об окончании развертывания батарей залпового огня, и увидела только пылающий дымный результат. Штурмовики все вспарывали визгом воздух, но когда вертикалка без опознавательных знаков всего через минуту села около штаба, на второй заход ушло уже только три А-10А.

VTOL грузно шлепнулся среди джипов, смяв один из них. В десантном отсеке за станиной гранатомета сидел солдат в тактическом доспехе сил контрразведки, а из-за его спины выбирались еще люди — полиция, разведка, еще разведка… Майор прищурилась: последним осторожно выбрался инспектор Кадзи. Пригнувшись, как под обстрелом, он шустро рванул к зданию штаба и скоро скрылся из поля зрения Кацураги.

— МАЙОР!!!

Пылающий ком подбитого штурмовика пронесся над зданием штаба, едва не сорвав с него крышу, а секундой спустя пришел удар. Строение зашаталось и устояло, а вот самой Мисато пришлось подниматься с пола: ноги дрожали, в оглохшем ухе было тепло-тепло. Воздух наполнился гарью, мелким крошевом и пылью, но штабники уцелели. Сквозь звон до майора доносились выкрики готовности, кто-то звал медиков, где-то возобновляли питание.

— Кацураги, живы?

Мисато обернулась. Опираясь на стол, рядом стоял инспектор Кадзи, прижимая ладонь ко лбу. Между перепачканных пальцев густыми каплями проступала кровь, а за его спиной маячили спецназовцы.

— Жива! — крикнула Мисато. — Что вы здесь делаете?!

Инспектор ухмыльнулся:

— Честно говоря, представления не имею! Какая помощь вам нужна?!

— Помощь?! У вас есть армия?

За стенами штаба битва снова набрала обороты, и Кацураги даже не знала, кто там еще влез в ее горнило. «Да какого дьявола я вообще тут нужна?!» — подумала женщина. Десяток штабных офицеров координировали сражение для тех частей, которых еще не затронули помехи связи.

— Нет, майор! Вы все использовали? — прокричал Кадзи, выглядывая в окно через плечо Мисато.

— Нет! Есть резервы командующего и N^2-ракеты!

Кадзи поморщился и убрал руку от головы. «Какой-то обломок лихо ободрал ему кожу, — поняла Мисато. — У него даже ранения позерские».

— Дайте мне связь с вашими резервами, — потребовал инспектор.

— Что?!

— Вы слышали, майор! ЧП категории «Малак», прямое вторжение Ангела! Вам напомнить директивы? Связь, майор!

Сражение снова затихало, а значит, Ангел ускорялся. Кацураги помотала головой:

— Не надо больше резервов, инспектор! Дайте мне коды.

Кадзи вытер нависшую на брови кровь и снова выглянул в окно.

— Хорошо. Во VTOL’е есть защищенная линия, идемте! Скомандуете уже в воздухе!

Мисато помотала головой:

— Так не выйдет. Мне нужен штаб! Надо отдать приказ на отступление войскам, потом…

— Потом — конец городу! И все равно вместе с вами! — прервал ее Кадзи. — Попререкайтесь еще немного, и N^2-удар будет N^2-ударом возмездия!

— Я не могу свернуть штаб, — твердо повторила майор и обернулась к своим подчиненным:

— Немедленно отводите всех, вести сдерживание только тактическими средствами…

— Знаете, Мисато, я тоже упертое дерьмо, — прозвучало у нее над ухом, а потом пришла долгожданная тишина.

Тецуро смотрел, как покрытые кровью пальцы выбивают на экране данные, вскрывая одну за другой линии защиты, пока не появилась надпись: «Доступны резервные коды». Три строчки в сочетании с магнитным ключом майора Кацураги дали второму лейтенанту последний шанс остановить Ангела. Он поднял голову и обернулся к стоящему над ним человеку.

— Вы уверены? — спросил инспектор, разглядывая испачканную в крови сигарету. — В вертикалке еще есть места. Вашего майора можно засунуть в грузовой отсек, например.

— Я оставил и так минимум, — пожал плечами Тецуро. — Может, успеем даже танки вывести. Там такие маршруты…

— Ладно, верю, — прервал его Кадзи и отвернулся к выходу. — Спасибо.

Второй лейтенант буркнул себе под нос: «это вам спасибо». Тецуро тоже считал, что Японии хватит и одного героя с фамилией Кацураги — независимо от мотивов инспектора. Кадзи уже ушел к лестнице, а пятерых офицеров, казалось, нимало не беспокоил маленький магнитный ключ в руке старшего.

— Пятый маршрут, уходите по направлению к Аракава-драйв!..

— Восемь-один! Восемь-один!..

— Внимание, займите укрепленные позиции, вы во второй зоне поражения!..

Тецуро дождался, пока в наушниках каркнут о готовности пилоты, и одним движением вставил ключ в замок.

— Один-один-танго. Ракета вышла.

— Один-два-танго. Ракета вышла.

Штабные офицеры надрывались, заплевывая микрофоны, а Тецуро поднял со столешницы испачканную сигарету инспектора Кадзи. Унюхать табак не получалось: мешалась вездесущая гарь, а потом в наушниках затрещала скороговорка:

— Тецуро! Уничтожьте ракеты! Слышите, вторлей?! Это Кадзи! Немедленно остановите ракеты!

— Инспектор?!

— Последняя строчка кода, быстрее!

— Есть!

Второй лейтенант отбарабанил нужный код с настойчиво-дурацкой мыслью «опять?!», но вопрос задать не успел.

— В воздухе Ева, — весело сказал Кадзи.

Аска не так представляла себе возвращение в строй.

Ее ужасно трясло, картинка поминутно терялась, машину раскачивало, словно маятник, а в довершение беды почти не работала навигация. Капитан ощущала машину неполным, искалеченным телом.

«Лучше быть калекой, чем не быть вообще. И пусть по-другому думают слабаки».

Ангел почти отрезал аэродром от города, и Аске предстояло всего лишь догнать противника, который не разглядел свою смерть в груде металла на земле и просто прошел мимо. Ева едва плелась, проваливаясь и вновь набирая высоту, под ней лежало пожарище уничтожаемого города, а сверху хлестал горячий грязный ливень.

Аска очень плохо чувствовала Еву, зато удивительно хорошо — крохотное существо, сжавшееся в комок где-то на окраине разума. Существо сохраняло спокойную уверенность, немного тепла и тем и грело пилота, почти теряющего связь с машиной. Рыжей очень хотелось верить, что она сдержала бы управление даже без своего незримого помощника, но вожжи слишком уж сильно рвались из рук, сдирая кожу прямо с мясом, слишком уж сильно хлестало болью — по глазам, под дых, в живот. Голос Евы, звучащий в голове, отдавался двойным эхом, и чужие отзвуки мешались и смазывали все.

«Чертовы смешанные настройки», — подумала Аска. Если бы она видела себя со стороны, то рассмотрела бы тонкую струйку крови, вытекающую из носа.

Разноголосье Евы медленно убивало мозг пилота.

Ангел шел по городу, почти не встречая сопротивления, и еще издали Аска выпустила по нему две ракеты — единственное свое реактивное оружие. Враг замедлил движение, а его огненные щупальца завертелись каруселью.

«Ну, это фиг тебе!»

Даже на такой синхронизации Аска легко избежала выстрелов противника и придвинулась еще ближе. И еще немного. Пулеметы бережно обласкивали тело Ангела беспокоящим огнем, а Аска щурилась, пытаясь удержать в повиновении пляшущие прицельные метки.

«Две позитронки. Шанс всего на один залп. Ближе, мне надо еще ближе».

Ангел втянул щупальца, и в ринувшуюся вперед Еву вонзился ослепительный пучок света.

Ментальный удар Ангела застал противника врасплох. Огненный рукав из материального мира ворвался в Еву, ломая слитную волю машины и пилота, он рвался к сокровенному — к сияющей ниточке «я», к хрупкому свету рыжей души.

Рвался — и замер. Два человеческих разума. Три разума машины.

«Держись, тварь. Ты отобрал у меня его, а я не смогла даже отомстить», — сказал совсем не испуганный первый голос.

«Молчать. Не отвечать. Просто уклониться», — сказал слегка взволнованный второй.

Осколки машинных сущностей стаей вились вокруг, довершая хаос. Ангел без колебаний ударил во всех направлениях — и промахнулся. Сознания людей моргали, пропуская боль, а машинная часть, получив повреждения, просто переписывала сама себя, прикрываясь подобной себе, но все-таки отличной частью.

«Убить».

«Уйти».

«Получи, сволочь!»

«В сторону».

Ангел замер, а потом сосредоточил все силы на сопротивляющемся человеке, который рвался его убить. Сосредоточил — и проиграл.

Яростный свет души с удивлением для себя ушел от удара, а осторожный второй ухватил огненное щупальце и порвал его, едва не сгорев сам. К сожалению, Ангел был не только нечеловечески разумен, но и ощущал боль: его ослепило всего на какую-то секунду.

А за следующую секунду он успел понять, что его тело превращается в чистый огонь.

Еву перестало трясти и кружить только в полукилометре от эпицентра. Алый крест, пробивший облака, еще разваливался на части, еще валились на землю взметенные взрывом обломки и хлопья пепла. Аска пришла в себя, огляделась и увидела яркий луч солнца в обзорном экране. Он скользил по серой равнине, ощупывая увечья земли, но до уцелевшей части города так и не добрался: тучи бережно пережали его, и луч стал сперва призрачно-белым, а потом и вовсе исчез. Трудолюбиво помаргивал огонек синхронизации, все остальные системы не подавали признаков жизни, только индикатор заряда позитронного орудия светился гордой единицей.

«С одного выстрела, — подумала Аска. — Круто».

Шоковой волной накатило воспоминание: поверх ее собственных рук на рукояти управления ложатся чужие ладони. Сорью вздрогнула и оглянулась: за пилотским ложементом сидела скрюченная Аянами и ощупывала голову. Над виском ее волосы стали почти черными от крови.

— Мне нечем было пристегнуться, — объяснила Рей.

— А-а, ясно, — ответила Аска.

Небольшое плато удачно подошло в качестве мини-аэродрома для Евы. Машина выглядела просто ужасно после боя, но все же она смогла залететь довольно глубоко в зону отчуждения. Бывшую зону отчуждения.

Девушки стояли друг напротив друга — чумазые, перепачканные и одетые совсем не по погоде, они просто стояли и смотрели друг на друга. Холодный ветер трепал их волосы, а редкие снежинки моментально таяли, стоило им коснуться разгоряченных лиц.

— Знаешь, тебе не стоило так далеко забираться в зону отчуждения, — наконец сказала Рей, поправив окровавленную повязку на голове. — Будет трудно объяснить своим, что ты тут потеряла.

— Они могут идти Ангелу в зубы, — улыбнулась Аска. — Ты точно быстро доберешься до своего логова, а не замерзнешь где-нибудь в сугробе?

— Не волнуйся за меня. Я йокай. И я дома.

— Рада за тебя.

— У тебя снова есть Ева, — задумчиво пробормотала Аянами.

— А у тебя нету твоего Ружья. Так что я теперь спокойно смогу летать над вашими горам, — ухмыльнулась Сорью и показала девушке язык.

— Не уверена, — мотнула головой синевласка.

— Хочешь сказать у тебя там еще пара чудо-пушек припрятана?

— Возможно, — йокай неожиданно хитро улыбнулась. — Мне пора. Пока, Аска.

Сказав это, Рей обернулась и пошла в сторону узенькой тропинки, ведущей вниз с плато.

— Пока, Рей, — хмыкнула Аска и, развернувшись на месте, пошла к своей порядком потрепанной Еве. Снег отдельными снежинками пробовал на вкус землю — снова. Исхлестанное ветрами предгорье становилось все меньше, сжималось и пряталось в густеющих объятиях зимы.

Холод уверенно хозяйничал в ущельях, промерзшим свистом блуждал среди деревьев, он совал нос даже в промерзшую катавотру, даже на запретные тропы и перевалы.

Холод был очень доволен, потому что здесь больше не осталось людей.