Осенний призыв попаданок

Глава сорок четвёртая. Посещение храма и его последствия

Вечер в харчевне «Весёлый мастер» удался на славу. Приглашённые музыканты устали играть, а у гостей и хозяев праздника гудели ноги от задорных танцев. Те, кто мало танцевал в силу возраста, как обувщик или старичок целитель, получили возможность предаться неспешной беседе в уголке, отгороженном артефактом тишины. Ни и, разумеется, все отдали должное блюдам на любой вкус, от которых ломился стол.

В перерывах между танцами Анне удалось перекинуться парой слов с новобрачной. Матушка Мева похвасталась серебряными татуировками на запястьях.

— Такие появляются, когда богиня Ова сама благословит брак, — пояснила она. — А я ещё сомневалась, соглашаться ли на предложение Одхана. — Заметив улыбку Анны, матушка добавила: — Недолго, часа три, но сомневалась. Представляешь, муж сделал мне такой подарок! Он вложил средства в расширение дела, и мы сможем открыть ещё несколько харчевен.

— Замечательно, — обрадовалась Анна. — Торговая марка «Веселый мастер», накормим и обогреем.

— Хорошая фраза, нужно запомнить, — произнёс присоединившийся к ним Одхан.

До этого он о чём-то беседовал с Микаэлем. Анна слегка удивилась, раньше эльф папашу Одди не чествовал, не мог простить попытки, скорее всего, шутливой, за ней приударить. Но значения этому не придала.

После того, как проводили гостей, Матушка Мева устроила на ночлег друзей сына. Марике досталась комната Анны, отправившейся к своему эльфу. Эйта и Эрик многозначительно переглянулись, но названный брат бдел и сунул им под нос кулак, напомнив:

— До свадьбы ни-ни!

Принц вздохнул, глядя, как закрывается дверь комнаты феи. Сантор Джум, провожая взглядом свою волчицу, задумчиво протянул:

— Значит, до свадьбы, — последнее слово он словно пробовал на вкус.

У Дина имелась комната тут же, а оставшихся четверых его друзей Матушка Мева определила по двое в гостевые комнаты: принца с Тареном, декана с Эриком.

Утром раньше всех проснулись Микаэль и Анна, которую эльф, обычно оберегавший её сон, решительно разбудил.

— Ты хотела вознести благодарность богам, — напомнил он отчаянно зевающей возлюбленной.

Вставать Анне не хотелось, но привычка ещё с того мира, которую можно было обозначить словами: надо, значит — надо, взяла верх. Быстро умывшись, одевшись и захватив сумку с дарами, они потихоньку прошли по тихому второму этажу и спустились вниз по лестнице.

На кухне харчевни уже трудились работники, а Матушка Мева обсуждала со старшим поваром меню. Одхан сидел в уголке на стуле и, похоже, досыпал. В выборе между поспать или сопровождать любимую жену, бог огня нашёл компромисс. Матушка Мева, узнав, куда собираются двое её приёмных великовозрастных детей, сделала попытку их накормить на дорожку. Аргумент, что храм рядом, и они там долго не задержатся, подействовал частично. Выпить по чашке чая и съесть по пирожному всё же пришлось. Одхан, оказавшийся сладкоежкой, тоже от чаепития не отказался, правда, пирожных себе наложил штук пять.

— Нет, не лопну, — сказал он в ответ на насмешливый взгляд Анны.

То ли мысли прочитал со слоганом одной из реклам, то ли по взгляду догадался.

На улице оказалось прохладно, и Анна накинула капюшон плаща. Микаэль обнял её за плечи, она обвила его талию. Идти так было неудобно, зато тепло. Около храма оказалось пусто, как, впрочем, и внутри. Перед входом Анна сняла капюшон и накинула на голову шёлковую накидку, выданную матушкой. Она замерла в нерешительности перед оформленным аркой входом в небольшое, но выглядевшее даже снаружи торжественно-строгим здание. Микаэль, почувствовав её смятение, взял Анну за руку. Так, держась за руки, они и вошли под своды Храма всех Богов.

Куполообразный потолок, роспись на стенах, фрески на потолке почему-то напомнили зал, где определяли магию призванных. Но это только на первый взгляд. Четыре прозрачные колонны поддерживали купол свода. В каждой медленно перемещались шары разных цветов. Перед колоннами стояли статуи трёх богинь и одного бога размером в человеческий рост.

Остановившись в центре храма, Анна мысленно вознесла благодарность. Она горячо благодарила не за вид магии, не за возвращённую молодость, не за улучшенную внешность, а за Микаэля, за названных брата и сестёр, за Матушку Меву и даже за папашу Одди. Правда, когда она подумала о последнем, в голове на секунду зазвенел девичий смешок. Хотя, возможно, ей и показалось.

Перед каждой статуей обнаружились алтари, на которых стояли большие чаши для подношений. Ближе всех располагалась статуя Одхана, изображённого в воинских доспехах. Анна опустила старинный кинжал в чашу и возложила руки на алтарь. Именно так следовало благодарить богов покровителей. Чаша полыхнула алым светом, кинжал исчез.

— Дар принят, — тихо прошелестело под сводом.

Богини Ула и Асия получили в дар серьги и кольцо, соответственно. В этом случае возлагать руки на алтарь не требовалось. Чаши полыхнули насыщенно синим и разноцветным — из цвета всех четырёх стихий — огнями. Украшения исчезли, и дважды прошелестело под куполом, что дар принят.

К статуе богини Овы, являющейся покровительницей Микаэля, подошли к последней. Микаэль опустил в чашу браслет, и пару самых красивых заколок, Анна и не заметила, как он прихватил их из своего уже не маленького парикмахерского арсенала. Затем эльф неожиданно попросил:

— Давай возложим на алтарь руки вместе. Мне так хочется поблагодарить богиню покровительницу за тебя.

Анна кивнула, молча, почувствовав, как это важно для её эльфа, и опустила ладони на показавшийся тёплым алтарь, Микаэль поместил свои руки сверху. Серебряный свет озарил на этот раз не только чашу, но и алтарь. Под куполом прошелестело:

— Дар принят, — и тихо, на грани слышимости: — Просьба исполнена.

Анна подозрительно посмотрела на Микаэля, затем на всякий случай, на свои запястья. Ничего, кроме выданного попаданцам браслета там не обнаружив, она успокоилась. Лишь выйдя из храма, сказала:

— Похоже, ты любимчик у твоей богини покровительницы. Смотри, ревновать начну.

В голове вновь раздался девичий смешок. «Переутомилась, не выспалась», — решила Анна.

Микаэль же после её слов просиял неотразимой улыбкой.

Дружная компания собиралась отправиться обратно в академию до обеда, но выбраться от гостеприимной матушки оказалось совсем не просто. Сначала их уговорили попробовать новое фирменное блюдо старшего повара, затем отдохнуть после сытного обеда. Ну и как же без огромного торта — подарка всех работников харчевни хозяйке и её супругу.

В итоге добрались в академию за час до отбоя. Все расползлись по комнатам. Душ приняли быстро, но улечься не успели, из комнаты феи раздался визг, все рванули туда.

Альминуэ стояла на кровати, завернувшись в одеяло. На стуле рядом с кроватью в белоснежном гнёздышке из полотенца спали, свернувшись в один клубок Пушок и большая серая крыса.

Ола принюхалась и виновато сказала:

— Альминуэ, извини, пожалуйста.

— За что? — спросила фея, от удивления забыв, что надо бояться.

— Это та самая крыса, что воровала вкусняшки. И та, что я вытащила из Мышеловки, — призналась Ола и добавила: — Когда она в пакете попалась, я ещё сомневалась, но сейчас моя волчица уверена.

— Поздравляю, — произнесла Анна, с улыбкой глядя на фею. — Твой питомец завёл себе подружку. На постоянное жительство не бери, пусть просто гостит иногда, а там видно будет.

Пушок благодарно пискнул. Фея, спускаясь с кровати, задумчиво произнесла:

— Ну, если иногда гостить, ладно, пусть приходит. Им, наверное, тесно, нужно ещё полотенце постелить, — изрекла она, оглядев притворявшуюся спящей парочку грызунов.

По своим комнатам расходились, улыбаясь.

— В Великом лесу ходит много легенд о феях. Так вот по одной крылатые волшебницы могут приманить и приручить любое животное или птицу, — сказал Микаэль.

— Судя по прибавляющимся питомцам нашей фейки, это не легенда, — сказала Эйта со смешком. — Удивляюсь, что сюда полкоролевства живности не сбежалось.

— Так ещё не пронюхали, — резонно заметил Дин. — Времени-то мало прошло.

Все переглянулись, оценивая перспективу жить практически в зоопарке.

— Здесь закрытая территория, может, не пролезут? — неуверенно предположила Ола.

— Ничего, часть твоя волчица отпугнёт, на остальных единорога натравим, — решила проблему Анна. — Наш Снежок вряд ли кого крупнее крысы потерпит.

На этой ноте и разошлись спать.

Утро понедельника началось привычно — с женского вопля. Вот только кричала не фея, а Анна. Полночи они с Микаэлем дарили друг другу ласки и заснули, обессилев. Проснулась Анна от ощущения, что одна в постели. Ощущение не подвело, Микаэля рядом не обнаружилось. Это нисколько не напрягло. Анна с удовольствием потянулась, и тут взгляд упал на собственные запястья, украшенные серебряной татуировкой. В голове моментально всплыл шёпот под куполом: «Просьба исполнена» Вот, значит, какая просьба. А то, что сразу брачные браслеты не проявились, так нужна была консумация, подтверждение союза. Она не удержалась от возмущённого вопля, быстро замоталась в одеяло и, не обнаружив эльфа в их комнатах, выскочила в большую гостиную.

— И где этот жулик длинноухий? — спросила она высунувшихся в двери обитателей штаб квартиры.

— Как-то ты не вежливо о муже отзываешься, сестрёнка, — заметил Дин, изучая брачную татуировку на тонких запястьях.

— Вы знали? — обличительно воскликнула Анна.

— Предполагали, — поправила фея.

— Так к тому всё и шло, — спокойно ответила Эйта.

— Так и есть, — кивнула Ола.

Анна не успела выразить возмущение друзьям, безоговорочно вставшим на сторону Микаэля, как появился он сам с огромным букетом в руках.

— Все клумбы у нашего цветовода ободрал? — спросила Анна от неожиданности совсем не то, что хотела.

— У Сантора специально для торжественных случаев цветы имеются. Он сам и нарезал, — пояснил Микаэль, сверкая смешливыми искорками в зелёных глазах.

— Поздравляем, — дружно приветствовали эльфа обитатели штаб квартиры.

— Ну, иди сюда, муженёк, — зловеще протянула Анна. — Я тебя тоже поздравлю.

Микаэль всучил букет Дину, сам же подхватил Анну на руки и понёс к комнате. Обернувшись через плечо, эльф сказал:

— На первой лекции нас не будет, постараюсь убедить жену, что она сделала правильный выбор.

— Это я сделала выбор?! Да я тебя…

Продолжение фразы никто не услышал, так как в комнате молодожёнов стоял артефакт тишины.

— Как романтично, — произнесла фея, промокая глаза полой халата.