Орхидея

Глава 2

— Ну? Вы нашли шов в том месте, где предполагали? — нетерпеливо спросила Орхидея.

— Да, — Раф провел кончиками пальцев по стене. Усиленное фокусом осязание подсказало ему, что это было больше, чем просто место стыковки двух листов стали. Он чувствовал слабый контур двери. — Она здесь. Там, где я и думал.

— Вы шутите? — В ее словах слышалось недоверчивое облегчение. — Вы действительно ее нашли?

Ему стало очевидно, что Орхидея была не слишком уверена в его способности обнаружить место расположения запасного выхода.

— Приятно знать, что все это время вы в меня верили.

— Ну… я не имела в виду, что сомневаюсь в ваших способностях, просто…

— Проехали.

— Я обидела вас?

— Как-нибудь справлюсь.

— Рада слышать, — сказала она. — Но вы должны признать, что у меня были причины беспокоиться. В этой темноте я даже собственную руку перед носом не вижу. Шансы на обнаружение потайной двери были довольно призрачными.

— Нет, шансы, что я определю ее местонахождение, были чертовски высокими. Все, что может скрыть криптоталант, я должен уметь найти.

В галерее было темно, как в саркофаге, но Рафу с его обостренными кристаллом чувствами для работы не нужен был свет. «Я могу обойтись и без освещения, — размышлял он. — Однако сейчас мне больше всего нужен холодный душ». Орхидея стояла слишком близко. Присущий лишь ей одной невероятно женственный запах сильно отвлекал его и, словно пьянящий наркотик, возбуждал и без того усиленные чувства. Он ощущал жар ее тела, хотя она его не касалась. Черт, он ощущал жар собственного тела, сгорая от сумасшедшего желания, которое накрывало Рафа с головой всякий раз, когда Орхидея ему фокусировала.

«Примитивный». Это слово обожгло его. «Я в порядке, — убеждал он себя. — Я не животное».

Он сделал несколько метадзен-синергетических дыхательных упражнений, чтобы успокоиться, после чего отодвинул от стены книжный шкаф. На то, чтобы найти характерный шов в панели из нержавеющей стали, много времени не потребовалось. Теперь ему оставалось только определить расположение пускового механизма, который открыл бы запасной выход.

В нормальных условиях это было бы проще простого, а с Орхидеей, дышащей ему в затылок, стало настоящим испытанием. Он беспокоился, что несколько минут назад спроецировал слишком большой энергетический поток. Теперь Орхидея знала, что он талант далеко не шестого класса. Он не хотел, чтобы она так скоро об этом узнала, поскольку их отношения были очень неровными. Кажется, ее не слишком волновало, что его талант превосходил все допустимые уровни, но это было почти неважно.

Проблема заключалась в том, что в тот момент он не совсем владел собой. Действие сигнализации на его обостренные чувства было довольно-таки болезненным. Он стал нервным, раздражительным и отчаянно хотел сбежать. Потрясающий кристалл, построенный Орхидеей, стал для него просто чудесным спасением.

Но это было еще не все, и он об этом знал.

Раф, конечно, мог бы обвинить в своей несдержанности верещащую сирену и безысходность ситуации, однако хорошо понимал, что это не единственная причина, почему он высвободил энергию в плоскость подсознания слишком быстро да еще и в таком объеме.

Правда же состояла в том, что чем больше он работал с Орхидеей, тем ненасытнее становился. За всю жизнь у него никогда не было возможности спроецировать через кристалл полный диапазон своего таланта. Немногим талантам, столь мощным, как он, выпадал такой шанс, потому что даже если бы они признали истинный уровень своей силы, найти концентраторов, способных обрабатывать энергию такой мощности, было практически невозможно.

Несколько минут назад он зашел слишком далеко. Совершенно случайный выброс энергии показал, что Орхидея справилась, и теперь Раф мог думать лишь о том, как бы ему вновь пересечь черту.

Желательно в тот момент, когда он будет заниматься с нею любовью. Представившаяся его мысленному взору картина, как она, обнаженная, открытая, полная желания, лежит под ним в момент их синергетического контакта, чуть не разрушила его с таким трудом обретенную концентрацию.

«Контроль, — подумал он. — Главное — контроль».

Раф глубоко вдохнул, используя технику метадзен-синергетической медитации для восстановления самообладания. Найти в полной темноте тонкий шов в стальной обшивке под слоем краски было просто пустяком по сравнению с решением его насущной проблемы. Похоже, он наконец-то нашел возможную кандидатуру на роль жены, но с ней все было не так.

Помимо того, что она была чрезвычайно — говоря по правде, ошеломляюще — мощным ледяным концентратором полного спектра и даже выше, Орхидея Адамс не соответствовала практически ни одному из критериев отбора, озвученных им Хобарту Батту.

Поначалу она явно опасалась его. Рафу тогда показалось, что стоит ему сделать одно неверное движение, и Орхидея сразу разорвет соглашение на фокус-услуги. Однако после их первого синергетического контакта она явно расслабилась, словно он прошел некий тест. Раф был настроен довольно оптимистично, однако вскоре стало очевидно, что у них нет ничего общего.

Они расходились во всем: от свободного стиля ее гардероба, который, как он заметил, состоял только из потертых джинсов, мешковатых блейзеров и черных футболок, до ее любви к романтике. Одной из самых тревожащих сторон ситуации было то, что они в равной степени раздражали друг друга. Но он, словно новообращенный мазохист, продолжал возвращаться к ней снова и снова.

Орхидея не была хорошенькой, но производила впечатление. Будучи стройной и изящной, она, тем не менее, не выглядела бледной, изнеженной или слабой. Ее движения отличались грацией и силой, а колдовские зеленые глаза опасно искрились смесью спокойной самоуверенности и озорства. Лицо, светившееся умом, обрамляли черные волосы длиной до плеч. Она вела себя с заносчивостью, часто встречавшейся среди концентраторов полного спектра. Их склонность к высокомерию была общеизвестна.

Ирония происходящего состояла в том, что, учитывая ее карьеру писательницы, она, вероятно, могла оказаться единственной женщиной на миллион, которой действительно понравится его дом. У него было нехорошее предчувствие, что именно такие места казались ей подходящими для обитания психоэнергетических вампиров.

Определенно она не та спутница жизни, которая ему нужна. Так почему же, пять кругов ада, его так к ней тянуло?

За прошедший месяц он посетил все городские агентства по предоставлению фокус-услуг в поисках перспективной кандидатки в невесты. Он потратил небольшое состояние, нанимая одного концентратора полного спектра за другим, но раз за разом обнаруживал, что ничего не чувствует ни во время фокусирования, ни в обычном общении.

Так через тернии многих агентств он в конечном итоге добрался и до небольшого «Синерджи инкорпорейтед». В начале недели, когда Клементина Мэлоун представила его Орхидее, он ощутил, как все его инстинкты, связанные и не связанные с талантом сталкера, пришли в полную боевую готовность. Еще не высохли чернила на договоре, а его уже охватило предвкушение.

Это чувство до сих пор не прошло, что могло поставить его в неудобное положение, если он не будет осторожен, подумал Раф, испытывая отвращение к самому себе из-за потери самообладания. «Выбор правильной жены — слишком важное решение, чтобы руководствоваться гормонами», — напомнил он себе. Ему хотелось знать, чувствовала ли Орхидея вообще хоть что-нибудь в течение их фокус-контактов. Если и так, то она умело это скрывала.

— Ну что там? — резко спросила Орхидея. — Есть успехи?

Ко всему прочему, она еще и сварлива. Раф использовал чрезвычайно чувствительные подушечки пальцев, чтобы найти скрытый рычаг в полу.

— Нашел.

— Благодарение небесам. Не думаю, что смогу выдержать еще пять минут в этом месте.

— Я тоже тут не слишком развлекаюсь.

Раф решил, что будет не совсем умно сообщать ей, что если бы он провел еще минут пять в темноте наедине с ней, то, вероятно, завыл бы на луны-близнецы Якиму и Челан, хотя и не мог их видеть. Определенно, это было бы не самым блестящим поступком. Очень примитивным. Несомненно, этим он отпугнет потенциальную жену.

Проклятье! Он уже начал думать о ней как о спутнице жизни. Все происходило слишком быстро и как-то неконтролируемо. Прежде чем двигаться дальше, ему следовало отступить от опасного края и обдумать ситуацию.

— Вы, кажется, без особого труда ориентируетесь в этой могиле, — глубокомысленно отметила Орхидея.

— Да.

— Знаете, у нас с вами достаточная связь через подсознание, чтобы я могла понять, что вы четко себе представляете наше местоположение в этой галерее. Но картинки нет, по крайней мере, я ее не вижу. Вы действительно можете видеть в темноте?

— У меня превосходное ночное зрение. — Он нашел крошечный выключатель, освобождавший механизм. — Это одно из моих самых больших преимуществ.

«Хотя Хобарт Батт, кажется, не думает, что, с точки зрения потенциальной супруги, это выигрышный фактор», — усмехнулся он.

— Но можете ли вы действительно различать предметы в этой кромешной тьме? — В голосе Орхидеи неожиданно появились нотки любопытства.

— Нет, конечно, нет. По крайней мере, не так, как вы думаете. Никто не может видеть при полном отсутствии света. — Он замялся. — Я использую… другие чувства.

— Вы имеете в виду слух? Осязание? Обоняние?

— Вроде того… — Он задавался вопросом, к чему она клонит. — Трудно объяснить. Здесь замешано кое-что еще.

— Хм, не уверена, что хотела бы иметь обоняние лучше, чем сейчас. — Повисла неловкая пауза. — Разве оно вам не в тягость, когда вы находитесь в битком набитой людьми комнате или выносите мусор?

Раф почувствовал, как его лицо заливает непрошеная краска. Его уже много лет так не смущала женщина. К счастью, Орхидея в этот момент не могла его видеть.

— Обоняние, усиленное действием паранормальной энергии, работает по-другому, — натянуто сказал он. — Оно не переносится в плоскость подсознания абсолютно неизменным.

— Да? Ну ладно, а то другое чувство, что вы упоминали? То, которое вы назвали «кое-что еще»?

Он колебался, его пальцы замерли на замке потайной двери. Интересно, почему она стала задавать личные вопросы именно сейчас?

— Оно не имеет названия. Я могу описать его лишь как своего рода осведомленность.

Интуиция охотника.

— Интересно.

— Будут еще вопросы, прежде чем я открою дверь этой проклятой ловушки?

— Извините. Я не хотела лезть в душу.

Он обхватил руками рычаг и осторожно поднял. Раздался скрип стальных стержней, появился сквозняк. Мгновение спустя аварийное освещение с узкой лестницы проникло в галерею.

— Вы это сделали! — Орхидея поспешила к открывшемуся проему. — Боже мой, вы действительно нашли выход.

— Как говорится, у каждого есть какой-нибудь талант, пусть даже и небольшой. — Раф встал на ноги и прошел мимо нее на лестничную клетку. — Насколько я знаю криптоталантов, где-то здесь находится аварийный выключатель сирены. — Он сразу же заметил зеленый рычаг. — Точно. Вот и он.

Раф потянул рычаг вверх. Изматывающий вой наконец прекратился.

— Какое облегчение! — Орхидея ухватилась за стальной дверной косяк и устало к нему привалилась. — Скажите, часто ли с вами случается такое в ходе вашей сыскной работы?

— Нет.

В жутком зеленом свете аварийного освещения он мог видеть усталость и напряжение в ее глазах. Он очень старался привлекать Орхидею к расследованию только тех дел, где опасность была минимальной или отсутствовала вовсе, но после того, что сегодня случилось, она могла вообще отказаться с ним снова работать. У него по спине пробежал холодок страха. Может, она не совсем та женщина, которую он ищет в жены, но что, если они больше не увидятся?

Раф шагнул вперед и коснулся ее плеча.

— Орхидея? С вами все в порядке?

— Да, конечно. — Она вымученно улыбнулась. — Дайте мне всего минутку. Лучше посмотрите, что там с бедной миссис Терлок.

— Сейчас пойду за ней. — Он прошел мимо Орхидеи, но замешкался: — Послушайте, мне очень жаль. Я не предполагал, что такое может случиться.

— Конечно, не предполагали. Эй, перестаньте думать об этом. Все хорошо, правда. — Она выпрямилась и решительно отошла от двери. — На самом деле это было весьма захватывающе. Должна признать, работая с вами, не соскучишься.

— Не очень похоже на комплимент.

Ее улыбка стала шире. В дымчатых зеленых глазах напряженность сменилась озорством.

— Вы действительно спасли нас из ужасной ловушки.

— Это меньшее, что я мог сделать.

— Сказать по правде, вы были хороши. Я боялась, что мы будем сидеть взаперти, пока не вернется кто-нибудь из прислуги миссис Терлок.

— Не стоит напоминать, что вы сомневались в моей способности вытащить нас оттуда.

Она усмехнулась.

— В следующий раз обещаю немного больше верить в ваши таланты сталкера.

Он облегченно вздохнул.

— В следующий раз?

— Конечно. Знаете, я думаю, у меня талант к частному сыску.

Час спустя Раф ехал домой, окно его «Айсера» было открыто. Ему был нужен живительный, бодрящий ночной воздух, чтобы проветрить мозги. Он все еще размышлял о сказанном Орхидеей.

Талант к частному сыску.

Что, если единственное, что ее заинтересовало в нем — это возможность поиграть в частного детектива?

Ожидая, пока подъездные ворота разъедутся в стороны, он рассеянно отметил припаркованную у тротуара маленькую, темную малолитражку. Автомобиль не принадлежал ни одному из его немногочисленных соседей.

Когда Раф уже собирался проехать в открытые ворота, дверь незнакомой малолитражки скользнула в крышу. Уличный фонарь осветил высокую, худую птичью фигуру мужчины в мятом сером костюме. Свет отразился на линзах очков в тонкой металлической оправе. Он отчаянно махал, стараясь обратить на себя внимание Рафа.

— Мистер Стоунбрейкер, это вы, сэр? — Худощавый мужчина поспешил к «Айсеру». — Я так долго вас ждал. Я должен с вами поговорить.

Раф моментально оценил ситуацию с помощью вспышки таланта сталкера. Ничто не предвещало бурю. Во всяком случае, никакой ловушки он не чувствовал. Это был всего лишь волнующийся потенциальный клиент, но сейчас Раф был не готов с ним общаться.

— Уже поздно, — сказал он.

— Боюсь, дело не терпит отлагательств. — Худой мужчина остановился и посмотрел на Рафа через открытое окно «Айсера». — Меня зовут Бризо. Доктор Александр Бризо. Я из университета.

— Чем обязан?

— Мы отчаянно нуждаемся в том, чтобы вы кое-что нашли для нас, сэр. Это было украдено из одной из наших лабораторий.

— Вы обращались в полицию?

— О господи, нет! — Глаза Александра Бризо расширились от ужаса. — Мы не хотим впутывать в это дело власти. Требуется полнейшая конфиденциальность, под угрозой репутация многих людей. И договор на исследования, конечно. Наша лаборатория с трудом добилась его, и мы не хотим потерять контракт.

— А что именно было украдено из вашей лаборатории, доктор Бризо?

Бризо заморгал.

— Некий предмет.

— Не могли бы вы быть чуть-чуть конкретнее?

— Предмет, присланный Четвертой экспедицией Частина. Вы же знаете, они до сих пор находятся на раскопках инопланетной могилы, которая была обнаружена Третьей экспедицией.

— Да, знаю, — Раф нахмурился. — Вы хотите сказать, что из вашей лаборатории был украден один из инопланетных артефактов?

— Именно это я и пытаюсь вам сказать. Вы должны найти его для нас, мистер Стоунбрейкер, и очень быстро. Если информация о том, что вверенный нам артефакт пропал, просочится наружу, мы с коллегами окажемся в чрезвычайно неловком положении. На карту поставлена огромная сумма гранта.

— Есть какие-нибудь идеи, кто мог взять артефакт?

Бризо смутился.

— Да, мы подозреваем человека по фамилии Уиллис. Тео Уиллис был концентратором, приписанным к группе психометрических талантов, изучавших новую поставку образцов.

— Есть предположения, почему он его взял? — терпеливо спросил Раф.

— Нет, вообще-то нет. — Бризо выглядел сбитым с толку. — Еще неизвестно, как их можно использовать. Ни один из найденных к настоящему моменту предметов не работал. Исследователи говорят, что они слишком древние. Кроме того, едва ли можно в открытую продать инопланетный артефакт. В конце концов, они легко узнаваемы. Любой потенциальный покупатель поймет, что он украден из музея или исследовательской лаборатории.

— Есть люди, готовые собирать практически все, что является редким или ценным, доктор Бризо. Это означает, что для редкого и ценного есть свой рынок.

— А-а, вы имеете в виду черный рынок, подобный тому, какой, как считается, существует для произведений искусства и прочего.

— Точно.

— Я об этом не подумал. Да, полагаю, возможно, что Уиллис украл его с намерением продать коллекционеру. Я определенно не могу больше придумать ни одной причины, почему он мог так поступить. Ни одна лаборатория не захочет его взять, если только тоже не получила грант на исследования.

— Вы уверены, что вор — Тео Уиллис?

— Практически уверен.

— Есть соображения, где он сейчас находится? — спросил Раф.

Узкое лицо Бризо, казалось, вытянулось еще сильнее.

— В общем, да. Но боюсь, это делу не поможет.

— Почему?

— Потому что он мертв, мистер Стоунбрейкер. Вчера было найдено его тело. Он, очевидно, не справился с автомобилем на крутом склоне.

Впервые с того момента, как Бризо поздоровался с ним, Раф почувствовал знакомое пробуждение охотничьих инстинктов.

— Следуйте за мной к дому, доктор Бризо. Там мы сможем поговорить.

Бризо воспрянул духом.

— Вы беретесь?

— Да.

Когда Раф проезжал через ворота, запахи ночи усилились. Свет от лун-близнецов был настолько ярким, что он мог различить каждый серебристый листик в раскидистых кронах дуб-дендронов, растущих вдоль подъездной аллеи. Ему было знакомо это ощущение. Так всегда случалось, когда он заинтересовывался новым случаем. Это было предвкушение охоты.

Однако на сей раз он так отреагировал не на перспективу расследования. Найти нечто столь уникальное, как украденный инопланетный артефакт, будет легко. Черный рынок на такие вещи был весьма мал, а его связи — обширны.

Нет, сегодня вечером не новое дело пробудило все его чувства, а осознание, что теперь у него были все основания вновь нанять Орхидею Адамс.