Орден надежды

Глава 30

Я оглянулся на двери, в которые выскочила Ирина — девчонка развила спринтерскую скорость и исчезла в анфиладе комнат. Лишь топот ее домашних туфель удалялся, да были слышны встревоженные возгласы слуг.

Но сейчас было не до Ирки и ее безумств. Корф истекал кровью и не мог говорить. Судя по всему, Ирэн шарахнула по нему ментальной силой так мощно, что тайного советника почти что парализовало.

А если так, то… Своевременно он меня предупредил. Вот уж не зря говорят, что у сотрудников подобных организаций с годами вырабатывается чутье.

— Вальтер, я сейчас попробую остановить кровь, — сказал я, опускаясь на колени возле пропитавшегося кровью диванчика. — Буду работать чистой силой, на другое времени нет. Будет больно.

Корф лишь вытаращил глаза и попытался что-то промычать, но, судя по всему, не возражал. Я сбросил пиджак, быстро задрал рукава рубашки и приложил обе ладони к ране, взывая к родовому Источнику.

“Он нужен. И нужен живым. Он — наша ниточка, чтобы весь этот бардак закончился, и нас оставили в покое”, — тараторил я духам, выторговывая доступ к резервам силы.

“Не медли”, — отозвался Род. — “Бери сколько нужно”.

На этот раз хотя бы быстро договорились. Я словно на пару секунд вышел из тела и оказался в пространстве, что занимали наши духи. Передо мной возникли потоки силы, и я тут же отделил толстую нить от целебного.

Не было времени на “Живую” и “Мертвую” воды, не было времени ни на что. Ирэн пронзила Корфа чем-то длинным и острым вроде иглы, спицы или заточки. А это означало еще и внутреннее кровотечение. Если не успею залатать вовремя, хирургия окажется бессильна.

— Терпите, — приказал я и протянул в реальное пространство поток силы. Визуализация выглядела потрясающе красиво — переливалась, искрилась, фонила… Я протянул конец потока прямиком к ране, как иной раз дачники тянут шланг от насоса из колодца. Сила полилась прямо в тело тайного советника, а мне осталось направлять ее в верное русло, корректировать поток и конфигурировать распределение.

Корф застонал.

— Ммм… Иииии…

— Тихо! — рявкнул я. — Не мешайте вам жизнь спасать! Потом матами крыть будете!

На удивление к нам в зал не прибежал никто из слуг. Что же с ними сделал Ирка? Или они просто испуганно попрятались, боясь хозяйкиного гнева?

Ладно, с этим разберемся чуть позже.

Кровь остановилась. Я разорвал рубашку на Корфе и в первый момент отшатнулся — весь живот и грудь тайного советника были исполосованы уродливыми старыми шрамами.

— В экую мясорубку вы попали, — шутил я, больше стараясь подбодрить себя, нежели его. — Ну, если такое пережили, то Ирка вам не страшна…

Поток продолжал литься, и судя по тому, сколько силы отдавал Источник, дела у Пистолетыча и правда были плохи. Кто знает, чем бы все это закончилось, не окажись я в комнате.

Наконец на лицо Корфа начали возвращаться краски.

— Вот что родовая сила животворящая делает, — улыбнулся я и осторожно дотронулся до раны. Она затягивалась прямо на глазах.

Корф уже смог пошевелиться и снова с мычанием постучал себя пальцем по виску.

— Ммммм!!

Чего он хотел? Неужели Ирка на него какой-то блок повесила?

Убедившись, что рана стала выглядеть гораздо лучше, я перенес руки на лоб Пистолетыча. Он дернулся от моего прикосновения, но стиснул зубы.

— Так… Сейчас посмотрим.

“Б… Бл…” — попытался кряхтеть он ментально?

— Вы о речевом блоке или просто материтесь?

Видимо, все же подразумевался блок. Я быстро пробил поверхностную защиту — многострадальный тайный советник дернулся, словно его долбануло током, но, встретившись со мной глазами, кивнул. Дескать, работай, парень. Сдюжим.

Отбросив ошметки защиты, поверхностных воспоминаний и прочей ненужной информации, я начал прицельно искать блок. У Ирки не было времени его прятать, значит, он будет похож на энергетическое уплотнение. Вроде нароста или узелка.

Ищи, Миха, ищи!

Я носился по разуму Корфа, судорожно осматривая все, что попадалось на глаза. И наконец нашел!

— Ох и ни хрена ж себе! — Вырвалось у меня, когда я увидел визуализацию созданного Иркой заклинания. — Это было не просто уплотнение. Это была чертова опухоль размером с половину мозга. Только спрятала она ее хитро.

Но не успела поставить защиту на свою работу.

— Сейчас тоже будет больно. Просто кошмар как больно. Она влепила этот блок вам прямо на живую. Держитесь, Макарыч.

Корф кивнул и вцепился пальцами в подлокотник и спинку дивана, готовясь принять боль.

Я старался действовать как можно аккуратнее, но в текущих условиях это было роскошью. Пистолетыч взвыл, когда я начал отрывать нарост с области разума, отвечавшей за мысли и речь. Прости, мужик, так надо.

Часть уплотнения сорвалась и отлетела прочь, и я для надежности испепелил ее боевым потоком. Ибо нефиг мусорить в голове. Осталась вторая половина — та, что блокировала контроль над телом.

В этот раз я просто зарядил в нее мощным потоком, словно вырезал лазером. Корф истошно завопил, забился подо мной, и пришлось навалиться на него всем весом, чтобы закончить начатое.

Если после такого он еще сможет ходить и разговаривать, с меня коньяк.

— Все… — я рухнул в сторону, уже на лету уничтожая последнюю часть блока. Не удержал равновесие и скатился с дивана на пол, опрокинув чашку. Еще и получил в лицо кофеем. Хорошо хоть, остывшим.

— Ми… Михаил, — хрипло позвал Пистолетыч. — Как ты?

— Я-то нормально. Вы как?

— Жить буду. Твоими стараниями, — он попытался сесть и с усилием ухватился за спинку дивана. Я заметил, что подлокотник треснул под его пальцами.

— Михаил, найди Ирину. Если ты в силах… Найти и останови ее.

Я устало привалился к креслу. Нужно было перевести дух. Пусть пользовался я не своей силой, но все равно спешка и контроль над ней здорово выматывали.

Корф снова попытался встать.

— Куда?! — рявкнул я так, что он изумленно на меня обернулся. — Сидеть! Я вас наспех латал. Не дай бог рана опять закровит.

Я ожидал, что Пистолетыч начнет возражать, но он послушно опустился обратно на окровавленный диван.

— Вам нужно в больницу. Пусть доктор посмотрит.

Корф решительно мотнул головой и закурил.

— Нельзя мне в больницу. У меня высокий чин. Если выяснится, что на меня было совершено нападение, в Главном управлении Отделения всех на уши поставят. Начнут копать где не следует, и все наши тонкие ниточки оборвутся. Ирину могут вообще под суд отдать. И, кроме того, я всерьез могу лишиться своего поста после этого инцидента, — Корф выдохнул тонкую струйку дыма и уставился на меня в упор. — Поэтому никому ни слова. Уяснил?

Дерьмовый расклад.

— Я не целитель. Да, сейчас вам полегчало, но я, все же, — неквалифицированный специалист. Поэтому давайте договоримся — я иду ловить Ирину, а вы сидите на заднице ровно.

— Вот и всплыл твой пролетарский лексикон. В вашем мире все так разговаривают?

— Почти, когда в стрессе, — огрызнулся я. — Мы договорились? Это в ваших интересах, если не хотите на операционный стол.

— Согласен! — раздраженно буркнул Корф. Явно испытывал муку от собственной беспомощности.

Я снова взглянул на его рану. После того, как я отделил поток, заживление пошло медленнее. Часок точно придется посидеть, благо у самого Пистолетыча был хороший резерв для быстрого восстановления.

— Найди Ирину и обезвредь. Любыми способами. У тебя есть разрешение на использование любого ранга силы. В случае угрозы твоей жизни со стороны Ирины… — лицо тайного советника болезненно скривилось. — Ликвидируй.

Я встретился с ним глазами. Корф смотрел на меня в упор и выдержал мой ошарашенный взгляд. Инстинктивно сглотнув слюну, я кивнул.

— Вас понял.

И вышел, не оборачиваясь.

Наверное, так и проходят боевое крещение или какие там испытания предусмотрены для сотрудников. Мне только что дали разрешение на убийство девушки, которую я поклялся защищать. Которую сам Корф должен был защищать.

Но я не хотел убивать ее, не выяснив причины.

Одно было понятно точно — кто-то снял с нее блок. А это было под силу кому-то очень хорошо подготовленному. Радамант? Он первым пришел мне в голову — ведь он уже ковырялся у Ирки в голове. Мог заметить аккуратные спайки на месте старых воспоминаний.

И в интересы Радаманта вполне могло укладываться устранение Корфа. А тут Ирка — девочка-припевочка, которой Пистолетыч доверял и от которой точно не ждал ножа в спину. Идеальная кандидатка на роль убийцы.

Я с ревом вылетел в холл особняка.

— Василий!!! Где она?

Из-за угла выглянул напуганный до чертиков лакей.

— Ннн-на верху, — заикаясь, пролепетал он. — У-убежала н-наверх…

Я рванул по лестнице, на ходу пытаясь ментально дозваться до Ирины. Может и ответит, чем черт не шутит.

“Ира! Где ты?”

Я понял, что она меня услышала. Но ничего не ответила. И все же ментальный канал установился.

Первым делом я пронесся по всему второму этажу, заглядывая в каждую дверь. Начал со спальни Ирэн — пусто. Выбил дверь в покои Матильды — тоже никого. Так я пробежался по всему этажу — Ирки нигде не было.

“Ира, я хочу помочь. Слышишь? Помочь!”

“Поздно, Миш”, — тоскливо вздохнула девушка в моей голове. — “Здесь уже никто не поможет”.

“Где ты? Позволь тебя найти!”

“Наверху”.

“Я на втором этаже. Тебя нигде нет”.

“На самом верху”.

Я остановился. Точно, была ведь маленькая лестница, которая вела в башенку во флигеле. Оттуда можно было через окно выбраться на крышу. Однажды Коля Сперанский мне ее показывал. Только Матильда запрещала вылезать.

Я ненавидел высоту и крыши. Терпеть не мог высоту. До тошноты и дрожи в коленях. Что ж, грядет еще одно испытание воли.

Бегом я долетел до флигеля и ворвался на узкую винтовую лестницу, что поднималась в башенку. В таких наверняка могли творить художники — свет со всех сторон, романтика… Только вот сейчас никакой романтики не было.

А мне было страшно. Потому что сегодня остатки того, на чем держался мой шаткий мирок, грозились развалиться окончательно.

— Ира! — я выглянул в распахнутое окно и заметил, что внизу начали собираться люди. Сбежались на крик слуги, встревожилась охрана.

Я осторожно вылез и, стараясь не глядеть вниз, почти ползком перебрался на крышу. Ирэн была босиком — стояла, ухватившись за дымоход, и испуганно таращилась на меня.

— Вот ты где, — я выдавил из себя улыбку, стараясь успокоить ее. — Зачем так высоко забралась?

С Иркой явно творилось что-то не то. Никогда не видел ее настолько потерянной и раздавленной.

— Они скрывали, — тихо сказала она, и ее голос почти заглушил порыв ветра. — Скрывали от меня правду. Я чудовище!

— Каждый по-своему защищает близких, — отозвался я, потихоньку приближаясь к девушке. — Ты поэтому напала на Корфа?

Ирэн испуганно мотнула головой.

— Голос… Голос. Он мучил меня. Истязал до тех пор, пока я не сделала то, чего он хотел.

Значит, контроль разума. Причем беззастенчивый, грубый. Кто-то не просто раскроил Ирке черепушку и вытащил то, чего ей не следовало знать, но и заставил действовать по своей указке. И этот кто-то явно ничего не боялся.

— Но теперь все закончилось, — ответил я. — Закончилось, Ир. Ты дома, в безопасности… Я с тобой.

Я говорил какую-то чепуху, стараясь успокоить ее тоном своего голоса. Ира молча роняла слезы, но отшатывалась от меня каждый раз, когда я шагал к ней.

— Миша, уходи! Уходи, прошу!

— Я уйду, но с тобой. Мы все уладим. У меня уже есть план.

Ира снова исступленно замотала головой, а затем обхватила ее обеими руками, едва не соскользнув к краю покатой крыши.

— Нет! Тебе нельзя! Нельзя здесь быть. Голос снова мне приказывает!

— Что он тебе приказывает?

— Он… Он хочет, чтобы я тебя убила. Он тебя ненавидит… Я чувствую это, чувствую его ненависть и презрение. И не могу им сопротивляться, они овладевают мной, заставляют меня. Не могу, Миш! Но я не хочу… Он будет мучить меня, пока я не сделаю то, что он велит. Больно… Больно…

Однажды я уже снял с нее контроль Радаманта, значит, и в этот раз получится прочистить ей мозги.

— Все будет хорошо, — сказал я и шагнул к ней.

Ира испуганно шарахнулась от меня, соскользнула к самому краю крыши, но успела ухватиться за каменную статую, что украшала особняк.

— Есть только один вариант, чтобы все было хорошо, — улыбнулась она и разжала руки.

Ее ноги поехали вниз. Я метнулся к ней, дернулся, чтобы повесить на нее “Берегиню”, но Ира, словно предугадав мой порыв, ударила в меня мощной ментальной вспышкой и сбила заклинание.

— Черт!

Резануло по глазам, пробрало дрожью и спазмом — всего на секунду, но этого было достаточно, чтобы опоздать.

Иры больше не было на крыше.

Вся кровь отлила у меня от лица, а дыхание перехватило. Я осторожно подошел к самому краю и свесился вниз.

Она лежала внизу, на обломках живой изгороди, среди пожухлых присыпанных снегом цветов.

“Я не хотела тебя убивать”, — тихо сказала Ирэн и затихла.

Императорская Военно-медицинская академия занимала целый квартал в том месте, где в моем мире располагалась станция метро “Площадь Ленина”. Разумеется, здесь ни о каком Ленине речи не шло, зато Финляндский вокзал вполне себе существовал, а на месте памятника и фонтанов был разбит цветник.

Улица академика Лебедева, на которой располагалось Военно-медицинская в моем мире, здесь носила название Нижегородская.

Такси припарковалось аккурат перед главным входом — за изящным кованым забором простирался небольшой сквер, а за ним высилось двухэтажное здание главного корпуса академии. Стеклянный купол отражал блики зимнего солнца и даже немного меня ослепил.

Я протянул водителю рубль и быстро вышел, а машина тут же отчалила в сторону моста.

— Доброго дня! — поздоровался я с вахтером на КПП.

— Добрейшего здравия! Вы студент или посетитель к хворым?

— Хочу навестить больного, — сказал я и протянул паспорт. — У вас размещена Ирина Алексеевна фон Штофф, должна пребывать в Лечебном корпусе в Отделении ментальных болезней.

— Сейчас проверим… — вахтер уткнулся в большую папку, и, ворча что-то под нос, принялся листать страницы. — Так… Штофф… Штофф… А, нашел! Да, все верно. Приемные часы сегодня до семнадцати.

— Я успею, обещаю.

Переписав мои данные, вахтер вернул мне документы и нажал на кнопку. Двери с шипением отворились, пропуская меня во двор академии.

Да уж, Корф устроил все по высшему разряду. Я плохо помнил тот вечер — события перемешались в кашу воспоминаний. Шум, беготня, причитания… Вроде бы я тогда спрыгнул с крыши под “Берегиней” и дрожащими руками пытался оказать Ирке помощь.

Лекари приехали очень быстро — или мне так показалось. Моментально увезли, по распоряжению Корфа — прямиком в Военно-медицинскую. Травмы были плохо совместимы с жизнью, но доктора сотворили чудо. Ирэн выжила. Другой вопрос, что физически она могла восстановиться, а ментально…

Военно-медицинская академия была не просто “блатным” местом, а почти что настоящим санаторием. Правда, с единственным неудобством — здесь всюду шастали голодные до знаний и практики студенты-лекари. Некоторые после прохождения обучения здесь отправлялись на повышение квалификации в Аудиториум. Совмещали оба вида медицины, так сказать.

Улыбчивая сестра на посту снова проверила мои документы и выдала мне дежурный халат и бахилы.

— Прошу надеть, ваше сиятельство. Здесь, конечно, не хирургическое, но все же…

— Слушаюсь и повинуюсь, — улыбнулся я. — Не подскажете номер палаты Ирины фон Штофф?

— Четвертая. Прямо по коридору до конца. Предпоследняя дверь с правой стороны. Только… — сестричка замялась. — Не в сознании она. Ввели в искусственное беспамятство, пока ждем нашего главного менталиста из командировки. Боюсь, бедняжка вас даже не услышит. Она сейчас все равно что… Простите. Я говорила, не подумав. Не хотела усугублять вашу печаль.

— Ничего, — кивнул я. — Я знаю, что она в глубоком сне. Просто хочу убедиться, что с ней все в порядке. Мне так будет спокойнее.

— Разумеется, ваше сиятельство.

Откланявшись, я быстро нашел нужную палату. Но перед тем, как отворить дверь, почему-то остановился. Воспоминания о том, что совершила Ирка, хлынули на меня потоком. Ну как же мы все это проморгали? Как же я так глупо не успел? И как она будет со всем этим жить, когда очнется?

Если вообще очнется.

Собравшись с мыслями, я потянул дверь на себя и тихо скользнул в палату. Несмотря на дневное время, шторы были плотно задернуты, и в помещении царил полумрак. Палата оказалась одноместной, с хорошим ремонтом — не иначе Корф постарался выбить лучшую.

Я с трудом заставил себя взглянуть на кровать и дернулся от неожиданности, когда увидел, что у Ирины уже был посетитель. И совершенно не тот, кого можно было ожидать.

— Знал, что ты к ней придешь, — печально улыбнулся Радамант и бережно, почти с любовью, отпустил руку Ирэн. — Здравствуй, Михаил.