Из всех обязанностей проводника больше всего Валерке нравился именно этот момент — первый визит новичка в другой мир. Не важно, житель это верхнего мира, которому довелось увидеть тёмную сторону или наоборот. Для каждого из них такой визит — сродни чуду. «А я, получается, как Дед Мороз, который это чудо дарит, — думал Птицын. — Что ни говори, чувствовать себя волшебником ужасно приятно!»
Впрочем, не только Птицыну удивлять новичков — «туристы», порой, тоже заставляли проводника взглянуть на знакомый, казалось бы до мелочей мир с другой стороны. Радей Тихославович не стал исключением, причём удивлять Валерку он начал ещё на тёмной стороне. Поросёнок открыл свой саквояж, долго копался в нём розовыми ручками, и достал на свет серебристую сетку, усеянную крохотными драгоценными камешками. Развернул, аккуратно разложил на столе. Стало ясно, что сетка выполнена в форме комбинезона с капюшоном. Ячейки были довольно крупными, так что действовать приходилось аккуратно, чтобы не запутать странную одежду.
— Князь, мне придётся раздеться, — сообщил Радей Тихославович. — Полагаю, вас не смутит мой вид, но мне всё равно неловко, так что уж будьте любезны, отвернитесь, пожалуйста.
Валерка послушно отвернулся, а когда снова посмотрел на Радея Тихославовича, тот уже не был поросёнком — теперь это был обычный человеческий ребёнок лет двенадцати. Довольно упитанный, с очень серьёзным выражением лица, отчего смотрелся донельзя забавно. Птицыну он напоминал какого-то из героев Ералаша.
— Вот, извольте полюбоваться, — сообщил поросёнок. — Можете даже пощупать. Одно из последних достижений магической науки. Простой разумный, не колдун, от человека меня не отличит ни на вид, ни на ощупь. Даже жаль, что этим устройством нельзя пользоваться долго.
Птицын осторожно пожал ручку «ребёнку» — и действительно, в руке была обычная ребячья лапка. Парню безумно хотелось ещё и нос Радею Тихославовичу потрогать — не будет ли там свиного пятачка, но он сдержался, а то получилось бы совсем неделикатно.
— Поразительно! — уже пора бы перестать удивляться чудесам тёмной стороны, но Валерка до сих пор был уверен, что иллюзия — это что-то вроде голограммы. Смотреть можно, потрогать не получится. — А почему этим нельзя пользоваться долго? Заряд закончится?
— Нет, заряда в узловых камнях достаточно — наверное, на год хватит, а потом можно восполнить. Дело в проклятье. Оно не терпит даже таких способов его обойти. На какое-то время его можно обмануть, но примерно через день злое колдовство обойдёт все ухищрения учёных, и я снова вернусь к обычному облику. Только буду ещё украшен довольно нелепой сетью с бриллиантами. Однажды так и случилось, причём в самый неудачный момент — конфуз был страшный! Поэтому давайте-ка, Валерий, не будем тратить время, которого и так мало. Ведите меня скорее в верхний мир.
Город Радею понравился. Поросёнок вёл себя довольно сдержанно, но видно было, что он удивляется изменениям.
— Да, если такое же везде, это поистине удивительный прогресс. Всего за сто лет — такие изменения. Вот только не все из них подойдут нам. Работы предстоит очень, очень много. Понимаю теперь, почему другие государства — те, которые до сих пор не теряли связи с верхним миром, столь сильно ограничивают контакты. Здесь действовать нужно осторожно, иначе мы можем получить в результате нечто поистине кошмарное, как здесь, в верхнем мире, так и на тёмной стороне. Предки не зря разделили миры. Раньше это было не так заметно, но сейчас — совершенно очевидно.
— Вы уже бывали в верхнем мире? — уточнил Птицын. В принципе и так было ясно — Радей Тихославович об этом упоминал ещё когда они были на тёмной стороне. Просто Валерке было любопытно.
— Да, довелось вот… Правда, не в наших местах. У нас тогда было одно дело в Великобритании. Мы тогда едва не провалились. Впрочем, об этом я рассказывать не буду. Сроки давности ещё не прошли. Хотя дело вышло громкое. Мы даже попали в народные сказания, правда, довольно странным образом. Отчего-то моих коллег народная молва тоже наделила свинскими чертами, хотя они как раз имели вполне человеческий облик!
— Стоп. — Валерка вспомнил единственную сказку, в которой участвовали поросята, отчего остановился посреди тротуара, вызвав этим недовольство спешащей за парочкой дамы — ей пришлось срочно обходить неожиданное препятствие. — Радей Тихославович, вы хотите сказать, что сказка «Три поросёнка» — это про вас⁈
— Да, так уж сложилось, — пожал плечами поросёнок. — Хотя в ней крайне мало осталось от истинных событий, происходивших тогда… я, к слову, ошибся — это было не сто лет назад, а все двести. Ну да немудрено перепутать, много времени прошло.
Ох, как же Птицыну было интересно, что же произошло тогда, двести лет назад, на самом деле, что из этого получилась сказка «Три поросёнка». Но спрашивать он не стал — ясно, что рассказывать Радей не собирается. Поэтому спросил другое:
— Радей Тихославович, вам, вроде бы, нравится то, что вы видите, и в то же время, вы говорите, что нужно очень сильно ограничивать контакты между мирами. Я вас не совсем понял. Или вы о загрязнении природы?
— Да, воздух здесь пахнет не слишком приятно, — кивнул поросёнок. — Полагаю, есть и другие проблемы. Но я совсем не о том. Разумные — существа неопрятные, и совсем не важно, на каких принципах основана промышенность. Полагаю, нас на тёмной стороне тоже ждёт нечто подобное в скором времени, и заранее готов с этим смириться — за развитие приходится чем-то платить. Нет, Валерий, дело вовсе не в загрязнении природы. Дело в идеях. Мы с вами гуляем всего час, и я ещё не всё понял про верхний мир, но то, что некоторые его идеи нам не подходят, уже видно. Вот, взгляните, — поросёнок кивнул в сторону сценки, которая разворачивалась на дороге — там случилось небольшое ДТП и два водителя орали друг на друга не стесняясь в выражениях. — У нас даже десятой доли того, что они сказали, хватило бы, чтобы вызвать друг друга на смертельную дуэль. Если бы этого не сделали спорящие, их вызвали бы свидетели происходящего. Причём не важно, к какому социальному слою принадлежали бы спорщики. Мысль о том, что можно настолько неуважительно относиться к ближнему, коробит меня до глубины души. Если ты зол и считаешь себя оскорблённым — вызови соперника на дуэль и убей его. Но не смей пачкать свои уста и уши окружающих такой площадной бранью. Отвратительно. Между тем я вижу, что для вас это совершенная обыденность, как и для всех окружающих. Они даже не обращают на происходящее внимания.
— Да уж, — Валерке стало очень стыдно. «И ведь правда — обыденность. Я в самом деле даже внимания не обратил!» — Могу только извиниться за то, что вам приходится это видеть.
— Ну что вы! Вам, как раз, совершенно не за что извиняться, Валерий. И потом, я же именно для этого сюда и пришёл, чтобы посмотреть на жизнь верхнего мира. К слову, Валерий, я заметил, что здесь не принято обращаться к детям на «вы». Мы, вероятно, будем странно смотреться для окружающих, если наш разговор кто-нибудь услышит.
— В самом деле. В таком случае, Радей, ты тоже говори мне «ты».
Выбор мест, которые заинтересовали чиновника, Валерку тоже здорово удивил. Поначалу всё было довольно обычно — поросёнок пожелал погулять по Кремлю. Впрочем, там его интересовало не то, что обычно интересует туристов — Радею не был интересен ни восхитительный вид на Оку, ни стены древнего кремля, ни даже церкви. Чиновник ходил вокруг здания администрации как кот вокруг сметаны:
— Эх, жаль, что нельзя попасть внутрь. Было бы очень любопытно посмотреть на работу местных чиновников. Больше ли порядка? Впрочем, о чём я. На тёмной стороне даже в столице раза в три меньше населения, чем здесь. Естественно, им поневоле приходится разработать и следовать правилам, чтобы всё это не скатилось в первозданный хаос и анархию! Нужно будет обязательно выяснить структуру и должностные инструкции местного чиновничества — полагаю, нам не помешает перенять опыт.
Птицын натянуто улыбнулся — он здорово сомневался, что Радей Тихославович найдёт здесь что-то полезное. «Пожалуй, нужно будет сначала самому всё выяснить, а уж потом, если что, как-то замять эту тему. Не дай бог они потом разочаруются — меня ведь обвинят!»
Во вторую очередь поросёнка заинтересовала работа полиции, и тут Птицын наконец-то почувствовал себя по-настоящему полезным — у него ведь есть замечательный друг, который знает всю эту кухню изнутри! Впрочем, узнав, что у Валерки в клане есть свой личный полицейский, Радей решил знакомство с полицией отложить на вечер, когда можно будет не тратить время действия маскировочной сети. Вместо этого Птицыну пришлось ехать на автозавод, куда их, конечно, не пропустили, но Радей Тихославович удовлетворился тем, что расспросил работников. Он так талантливо изобразил любопытного ребёнка, что никто ничего не заподозрил. Люди охотно рассказывали «любопытному мальцу» о своей работе, а тот слушал с раскрытым ртом и восторженно задавал вопросы. Вдоволь наобщавшись с работниками завода, Радей Тихославович потащил Валерку в военную часть. Парень знал только одну, в восьмидесяти километрах от города, но поросёнка большое расстояние не остановило:
— Ну и что, что далеко? Учитывая скорости передвижения на этой вашей машине, такое путешествие займёт всего часа четыре! Ну же, Валера, не ленись! Должен же я составить отчёт, раз уж меня всё равно заставили этим заниматься.
— К слову, хотелось бы знать, в чём вообще состоит задача высокой проверяющей комиссии? А то твои коллеги мне так толком ничего и не рассказали. Я, собственно, так и не могу понять, чем они занимаются, и чего мне в связи с этим опасаться.
— Да как раз в этом и состоит, — пожал плечами Радей. — Оценить перспективы контактов с верхним миром, составить своё мнение, ну и отчёты, конечно. Создать первые наброски будущего сотрудничества с тобой, как проводником, ну и с верхним миром. В идеале — навести мосты с местной властью. Чиновники, Валера, всегда между собой могут договориться, хотя дело это совсем не быстрое.
— Эмм, — удивился Пицын. — Ты извини, Радей, но одного дня на всё явно не хватит. И что тогда делают остальные твои коллеги?
— Мне тоже очень интересно узнать, что они делают, — проворчал поросёнок. — А им почему-то очень не хочется этими сведениями со мной делиться. Впрочем, не важно, Валера. Не обращай внимания. В любом случае, тебе бояться нечего. Ни государство в целом, ни лично государь император к тебе претензий не имеет. Вообще-то это большая удача, что в Нижнем вновь появился проводник. Спустя столько лет! Полагаю, тебя будут беречь пуще глаза, лишь бы никуда не исчез. Конечно, теперь, когда проход открылся, снова он не закроется. Случись что с тобой — и новый проводник появится, но всем будет гораздо спокойнее, если проводники не станут меняться слишком часто. Тем более — люди разные. Кто может лучше подходить на эту роль, чем открывший переход? В общем, Валера, не беспокойся, и не слишком-то переживай по поводу этой, как ты выразился, комиссии. Она не по твою душу сюда направлена, а, скорее, по поводу перехода между мирами вцелом.
«Вашими бы устами да мёд пить», — подумал Валерка. — «Интересно, это действительно так, или Радей Тихославович слегка лукавит? И если не врёт, то чем тогда занимаются его коллеги? Для меня это выглядит, как будто это именно под меня и копают!»
Дальше разговор снова ушёл в сторону обсуждения нравов и порядков верхнего мира, потом они добрались, наконец, до военной части, и Радей снова устроил представление. «Вот уж кто умеет располагать к себе людей!» — солдаты офицеры с ещё большим удовольствием, чем работники завода рассказывали «мальчишке» об особенностях службы. Валерка оглянуться не успел, как один из офицеров пригласил их прогуляться по части, так что экскурсия получилась крайне познавательной — прежде всего в части умений некоторых чиновников из департамента тайных дел. Поросёнок, конечно, не спрашивал ничего секретного, но всё равно — скорость и мастерство, с которым он добывал информацию не могла не поражать. Да и насторожиться заставляла — Валерка себя сильно проницательным человеком не считал, и теперь пытался сообразить, не сболтнул ли он сам чего лишнего в разговорах с Радеем?
Военная часть стала последним пунктом экскурсии, и Птицын, наконец, смог вернуться домой, где уже ждала ужасно недовольная Алиса — девушка успела заскучать за день, и теперь злилась на Птицына, что он не взял её с собой.
— Я, может, тоже хотела бы военную часть посмотреть! И завода я ещё не видела!
Пришлось извиняться — Валерка и сам не думал, что эта прогулка займёт столько времени. Сопровождать Радея Тихославовича оказалось довольно утомительно. Правда, как только они оказались дома, тот совершенно перестал требовать внимания. Птицын договорился с Лёхой, чтобы тот заехал после работы, посадил Радея Тихославовича изучать просторы интернета, — тот разобрался с компьютером на удивление быстро, — а потом парочка отправилась на тёмную сторону — посмотреть, как дела у клана. Правда, и там не задержались. Стройка шла полным ходом, всем было не до бездельника-князя. Валерке было немного стыдно, что он не участвует в строительстве, пока все остальные изо всех сил пашут. «Вот уж действитльно, совместный труд объединяет», — удивлялся Валерка, глядя как весело переругиваются с Андреем Ивановичем бывшие рабы с фермы людоедов. «А я тут как барин какой, только указания раздаю». Указания, впрочем, никому не требовались, и раздавали их скорее Птицыну — Андрей Иванович долго перечислял, сколько всего и что именно нужно привезти на ферму.
— Андрей Иваныч, — попросил Птицын, закончив записывать, — Вы мне лучше скажите, где квадроциклы покупали? А то у нас там заказ большой, нужно сразу десять.
— Эх, Валера, ну вот что б тебе раньше не сказать? — возмутился упырь. — Я б тогда тебе всё это не диктовал, потому что всё равно на ту сторону идти. Ты ведь один их все не купишь, надо будет самим перегонять!
Домой возвращались в результате большой компании, что опять вызвало ворчание домового. Вредный дух потом всю ночь давил Птицыну на грудь и нашёптывал, что необходимо и в верхнем мире соседние дома выкупить. Тогда, дескать, не придётся тесниться, когда гости появятся. Причём когда парень просыпался и ругался, суседушка делал вид, он здесь совершенно ни при чём, и это всё Валерке приснилось.
— Да как я их выкуплю⁈ — возмутился Птицын в конце концов. — Ты думаешь, если я подойду к соседям и скажу: «Не хотите ли продать свой дом?», они вот так и согласятся? Ну, кто-то, может, и согласится, но такую цену заломят, что мы разоримся!
— А вот это совсем не проблема! — бодро начал домовой. — Тут ты даже не сумлевайся, хозяин, всё улажу. Сейчас-то никого нет, но скоро уже понаедут, дачники. Уж я позабочусь о том, чтобы все согласились, и цену они запросят совсем небольшую. Можешь даже не сомневаться. Кто заартачится — жизни не дам! Для начала по нашей стороне четыре-пять домов выкупим…
— А вот об это запрещаю! — строго сказал Птицын, который в общении с домовым крайне редко прибегал к прямым приказам, потому что ненавидел принуждение. — Соседей выживать ты не будешь! Я никогда сволочью не был, и становиться не собираюсь. Как появятся — поспрашиваю, может, кто и согласится продать. Купим по справедливой цене.
— Ну и пожалуйста, — обиделся суседушко. — Тоже мне, чистоплюй. Возможностями своими пользоваться надо, а не изображать из себя благородного рыцаря. Между прочим, раз они в домах круглый год не живут, то и не нужны им эти дома, я так считаю!
В общем, дух решением Птицына остался недоволен. Правда, шалить перестал. Валерка, перед тем, как окончательно провалиться в сон, подумал, что существа, которые его окружают, только ему кажутся милыми и приятными, а для кого-то другого могут стать настоящим кошмаром.
Квадроциклы на продажу Андрей Иванович с ребятами выбирали сами, Птицыну оставалось только перевести их на тёмную сторону, что он и сделал. Упыри и Вурдалаки отправились на рынок, а Валерка с Демьяном и Алисой — провожать Радея Тихославовича. Тот посчитал, что пока достаточно погостил в верхнем мире. Да и личина уже вот-вот должна была сползти — она уже стала какой-то неубедительной, так что сетку пришлось снять.
Разумеется, чиновники не могли пропустить появление проводника. Валерку отловили, и огорошили ещё одной новостью:
— Князь, я тут выяснил, что ваши люди раньше жили на улице Черниговской. В месте, которое по документам заброшено из-за появления агрессивного духа.
— Да, так и есть. Первоначально мои люди расположились именно там. Но сейчас мы перебрались в другое место.
— То есть заброшенная водокачка вам больше не нужна? — чему-то расстроился Максимилиан. — Очень жаль. Было бы очень полезно вновь ввести в эксплуатацию городскую землю. Нехорошо, что земля простаивает, а средств на изгнание духа у города, как я понимаю, нет.
— Что вы предлагаете, Максимилиан? — спросил Птицын.
— Выкупите эту землю, — не стал ходить вокруг да около чиновник. — Если она будет оформлена, как принадлежащая клану, всем будет намного проще.
Птицын был уверен, что со старой водокачкой будут проблемы — и тут такое. «Нет, всё-таки это очень подозрительно», — подумал парень, но отказываться не стал. Тем более, когда узнал цену. Земля в центре города оказалась дорогой, даже очень. Намного дороже, чем деревня Ляхово, хотя площадь будущего кланового представительства была намного меньше. Запасов хватало, но прямо-таки под обрез. И всё-таки соблазн был велик, а чиновник демонстрировал, что решать нужно быстрее, и в следующий раз такого щедрого предложения может и не быть.
Пришлось в срочном порядке искать остальных и советоваться. Впрочем, мог бы и не стараться, поскольку и сам догадывался, каково будет решение. Андрей Иванович с ребятами столько сил вложил в старую водокачку, что, конечно же, всеми руками был за покупку. Вурдалаки его поддержали. Алиса с Демьяном не были столь категоричны, но ничего не имели против, так что утром следующего дня Валерка притащил увесистый сундучок с монетами и купюрами в резиденцию чиновника и обменял его на бумажку, которая свидетельствовала о том, что земля теперь принадлежит князю Валерию Птицыну и его клану. Однако порадоваться Валерке чиновник не дал:
— Поздравляю с покупкой! — радостно сообщил Максимилиан. — Осталось нам с вами решить проблему с налогами за землю и за осуществление торговли, и финансовые дела можно будет считать завершёнными. Полагаю, нам потребуется ещё пару дней, чтобы всё рассчитать.
И вот после этих слов Валерке стало по-настоящему кисло, потому что местных денег у клана больше не было. Весь в мыслях о том, где ему искать деньги, парень вернулся к своим — и только для того, чтобы получить ещё одну неприятную новость. Парень только вышел из Вороньего насеста, когда в ноги ему бросился давешний купец:
— Князь! Наш караван ограбили! Все ваши квадроциклы увели! Я разорён! Разорён! Князь, умоляю, сделайте что-нибудь!