Опасные видения

Предисловие II Харлан и я Айзек Азимов

Вся эта книга есть Харлан Эллисон. Она пропитана и пронизана Эллисоном. Да, признаю, в ней участвовали еще тридцать два автора (в каком-то смысле включая и меня), но предисловие Харлана и его тридцать два предисловия окружают, обрамляют и пропитывают рассказы колоритом его личности.

Поэтому здесь совершенно уместно рассказать, как я познакомился с Харланом.

Место действия – Всемирная конвенция научной фантастики, чуть больше десяти лет назад.

Я только что приехал в отель и тут же направился в бар. Я не пью, но знаю, что в баре будут все. И там в самом деле были все, и я выкрикнул приветствие, и все крикнули мне в ответ.

Но был среди них молодой человек, которого я еще никогда не видел: невысокий парнишка с острыми чертами лица и самыми живыми глазами, что я видел. И теперь эти живые глаза вперились в меня с тем, что я могу назвать только почтением.

– Вы Айзек Азимов? – спросил он. И было в его голосе благоговение, изумление и потрясение.

Мне это очень польстило, но я, хоть и с трудом, сохранил скромность.

– Да, это я.

– Не шутите? Вы правда Айзек Азимов? – Еще не придуманы слова, чтобы описать ту страсть и уважение, с какими его язык ласкал слоги моего имени.

Мне уж казалось, остается только положить руку ему на голову и благословить, но я сдержался.

– Да, это я, – ответил я, и моя улыбка уже была совершенно идиотическая и тошнотворная. – Прав- да я.

– По-моему, вы… – начал он все еще с той же интонацией и замолк на долю секунды, пока я слушал, а публика затаила дыхание. В эту долю секунды его выражение сменилось на полное презрение, и закончил он фразу с наивысшим безразличием: – Ничто!

Для меня это было подобно эффекту падения со скалы, о наличии которой я и не подозревал, и приземления плашмя.

Оставалось лишь бестолково моргать, пока все присутствующие покатывались от хохота.

Тем парнишкой, как вы уже понимаете, был Харлан Эллисон, и я еще с ним не пересекался и не знал о его несравненной дерзости. Зато знали все остальные и ждали, когда ловко поставят меня на место – что и произошло.

Когда же я с трудом восстановил некое подобие равновесия, уже давно прошло время для какого-никакого ответа.

Я мог только держаться, как получится, хромая и истекая кровью, сокрушаясь, что меня застигли врасплох – и что никому не хватило самоотверженности предупредить меня и поступиться удовольствием от зрелища того, как я получаю свое.

К счастью, я верю в прощение, поэтому решил целиком и полностью простить Харлана – как только отплачу ему сторицей.

Тут вы должны понимать, что Харлан возвышается среди прочих в смелости, воинственности, красноречии, остроумии, обаянии, уме – словом, во всем, кроме роста.

Он не то чтобы высок. На самом деле, если говорить без обиняков, он довольно низок – даже ниже Напо- леона.

И пока я оправлялся от катастрофы, чутье подсказало, что для этого молодого человека, кого теперь мне представили как известного фаната – Харлана Эллисона, данная тема самую чуточку чувствительна. Я запомнил это себе на будущее.

На следующий день на конвенции я был на сцене, представлял известных людей добрым словом. Но на сей раз не спускал глаз с Харлана – ведь он сидел в первом ряду (а где же еще?).

Как только он отвлекся, я вдруг назвал его имя. Он встал, удивленный и растерявшийся, а я наклонился к нему и сказал как можно любезнее:

– Харлан, встань на своего соседа, чтобы люди тебя видели.

И пока публика (причем на сей раз куда многочисленнее) злорадно хохотала, я простил Харлана, и с тех пор мы добрые друзья[19].

Айзек АзимовФевраль 1967 года