Ониксовый шторм

Глава 1

Полеты в январе должны быть под запретом в Кодексе. Мы прорывались через ледяную метель в горах у Басгиата, и из-за воющего ветра и нескончаемого тумана, словно залепившего очки, я ни хрена не видела. Надеясь, что худшее осталось позади, я покрепче вцепилась руками в перчатках в луку седла.

«Умирать сегодня – это очень не ко времени, – сказала я по мысленному каналу, соединяющему меня с Тэйрном и Андарной. – Или вы хотите уберечь меня от Сенариума?»

Я уже больше недели ждала приказ, замаскированный под приглашение, от королевского совета, но их задержка была понятна – в Басгиате шел уже четвертый день беспрецедентных мирных переговоров. Поромиэль объявил, что уйдет на исходе седьмого дня, если не будут приняты их условия, и пока все к тому и шло. Оставалось только надеяться, что ко времени моего прибытия они будут в терпимом настроении.

«Хочешь на свое собрание? Не падай тогда», – фыркнул Тэйрн.

«В последний раз повторяю – я не упала, – возразила я. – Я спрыгнула, чтобы спасти Сойера…»

«Даже не напоминай».

«У тебя не получится вечно не пускать меня в патрули», – перебила Андарна, и за ее словами маячили тепло и уют Долины.

«Это небезопасно, – напомнил ей Тэйрн, видимо, уже в сотый раз. – Даже не считая погоды, мы охотимся на темных магов, а не летаем себе в удовольствие».

«В таких условиях летать не стоит», – согласилась я, оглядываясь по сторонам в поисках Ридока и Аотрома, но пока видела только белоснежные стены. Дыхание перехватило. Как тут найти темного мага в сотнях футов под ногами, когда не видно ни скал, ни собственных товарищей? Я не помнила метели сильнее, чем те, что осаждали военную академию последние две недели, но без…

Мамы. Скорбь впилась в грудь острыми когтями, и я вскинула лицо, чтобы его обжег снег, чтобы сосредоточиться на чем угодно другом и дышать дальше, двигаться дальше. Плакать будем потом – всегда потом.

«Всего лишь небольшой патруль, туда и обратно, – канючила Андарна. – Мне нужно упражняться. Кто знает, в какую погоду я попаду в поисках своего рода?»

Но эти «небольшие патрули» уже оказались смертельными – и я не торопилась испытывать теорию Андарны о ее огне. Возможно, у темных магов в пределах чар силы и ограничены, но бойцы они все равно опасные. И те, которые не сбежали после битвы, пользовались элементом неожиданности, чтобы пополнить список погибших новыми именами. Первое крыло, Третье и наша собственная секция Когтя уже несли потери.

«Тогда учись распределять магию, чтобы сохранять тепло во всех конечностях во время полета, потому что твои крылья не выдержат веса льда», – пророкотал в снегу Тэйрн.

«Мои крылья не выдерживают веса льда, – неприкрыто передразнила Андарна, – но каким-то чудом выносят твое эго».

«Иди спать и не мешай взрослым работать». – Мышцы Тэйрна слегка сдвинулись подо мной знакомым образом, и я наклонилась вперед, насколько позволяло седло, готовясь к пике.

Желудок загнало в горло, когда дракон с треском сложил крылья и мы рухнули к земле, рассекая метель. Ветер рвал мой зимний летный капюшон, кожаный ремень седла впивался в отмороженные бедра, а я молилась Зинхалу, чтобы прямо под нами не оказалось горного пика.

Тэйрн выровнялся, мой желудок вернулся на место, а я подняла летные очки на лоб и быстро проморгалась, глядя направо. На низкой высоте упала и скорость ветра, позволяя разглядеть скалистый хребет над самым летным полем.

«Все чисто». – Мои глаза слезились под напором ветра и снега – снежинки больше напоминали мелкий ледяной град. Я протерла линзы пальцами в замшевых перчатках и вернула очки на глаза.

«Согласен. Когда услышим то же самое от Фэйге и Крута, заканчиваем сегодняшнюю вылазку», – проворчал Тэйрн.

«Тебя послушать, так летать целыми днями и не встречать врага – это что-то плохое».

Может, мы и правда выследили и убили всех до последнего. Наши профессора зачищали основную территорию провинции, а кадеты – окрестности Басгиата. Они уничтожили тридцать одного вэйнителя. И прикончили бы тридцать второго, если бы кто-нибудь заподозрил, что он среди нас, хоть на его счет и записано семнадцать темных колдунов.

«Эта тишина насторажива…» – начал было Тэйрн, но вдруг над нами раздался треск, и он вскинул голову. Я тут же последовала его примеру.

О нет.

Не ветер. Крылья.

Все поле зрения заполнили когтистые лапы Аотрома, и мое сердце сжалось в панике. Он падал из метели точно на нас.

«Тэйрн!» – крикнула я, но он уже уходил в пике налево, сворачивая с намеченной траектории движения.

Мир перевернулся, небо и земля дважды поменялись местами в тошнотворном танце, после чего Тэйрн с резким хрустом распахнул крылья. От этого маневра на них надломился дюймовый слой наледи, вниз посыпались куски льда. Я сделала рваный глоток воздуха, а Тэйрн заработал крыльями в полную силу и набрал сотню футов высоты в считаные секунды, оказавшись совсем рядом с коричневым мечехвостом.

Яростный гнев выжег воздух в моих легких, и, прежде чем я успела поставить на место щит и приглушить самую сильную отдачу, весь мой организм на миг затопили чувства Тэйрна.

– Не надо! – крикнула я, когда мы подлетели к Аотрому слева, но ветер унес слова, а Тэйрн, как всегда, делал что хотел. Он с хрустом сомкнул челюсти в каких-то дюймах от головы Аотрома. – Это всего лишь случайность!

Которой обычно легко избежать благодаря общению драконов.

Коричневый мечехвост рявкнул, когда Тэйрн повторил свое предупреждение, затем покорно подставил горло.

Ридок посмотрел на меня сквозь снежную завесу и развел руками, но я сомневалась, что он заметил мой извиняющийся жест до того, как Аотром провалился вниз, направляясь на юг, к летному полю.

Видимо, Фэйге и Ри уже отчитались.

«Это правда было так необходимо?»

Я опустила щит, и связь с Тэйрном и Андарной накатила в полную силу, но переливающийся путь к Ксейдену оставался закрыт, поблек до смутного отголоска своей обычной силы. Утрата постоянного контакта – это неприятно, но он еще не доверял себе. Или тому, кем он, по его мнению, становился.

«Да», – ответил Тэйрн, будто одного слова достаточно.

«Ты почти в два раз больше его, и это явно была случайность», – повторила я, в то время как мы быстро снижались к летному полю. В снегу на земле квадратного каньона из-за постоянных патрулей второ- и третьекурсников уже были видны утоптанные тропинки.

«Это была небрежность, и дракон в возрасте двадцати двух лет должен понимать, что нельзя закрываться от своей стаи только из-за ссоры с всадником», – проворчал Тэйрн, но его гнев уже сходил на нет.

Аотром приземлился рядом с зеленым кинжалохвостом Ри – Фэйге. Когти Тэйрна вонзились в промерзшую землю слева от Аотрома, и от резкой посадки все мое тело загудело, как колокол. По хребту словно огонь пробежал – основной удар пришелся на копчик. Я резко выдохнула в момент особенно острой боли, с остальным же смирилась.

«Ну, очень изящно». Я рывком подняла очки на лоб.

«В следующий раз лети сама».

Дракон встряхнулся, как промокшая овчарка, и я закрыла лицо руками от снега и льда, полетевших с его чешуи.

Когда он прекратил, я потянула за кожаный ремень на седле, но пряжка зацепилась за кривой, неумелый шов, который я сделала после битвы, и одна нитка лопнула.

«Проклятье. Этого бы не случилось, если бы ты подпустил к себе Ксейдена».

Я заставила себя выбраться из седла и, не обращая внимания на возмущенный протест промерзших суставов, двинуться дальше через заледеневшие шипы и чешую, которые знала как свои пять пальцев.

«Темному не пришлось бы чинить, если бы ты не порезала», – ответил Тэйрн.

«Хватит его так называть».

На пути по плечу Тэйрна у меня подломилось колено, и я вскинула руки, чтобы удержать равновесие, проклиная свои предательские суставы. После часа в седле при такой температуре больное колено – это ерунда; хорошо, что вообще еще двигается.

«Хватит отрицать очевидное. – Тэйрн осуждающе медленно выговаривал каждое слово, пока я обходила обледенелый участок и готовилась спешиться. – Его душа уже не принадлежит ему».

«Как драматично. – Я не собиралась снова ввязываться в этот спор. – Его глаза опять стали обычными, и…»

«Подобная мощь вызывает зависимость. Ты сама это знаешь, иначе бы не притворялась по ночам, что спишь». Тэйрн вывернул голову в змеином движении и пронзил меня взглядом золотых глаз.

«Да сплю я. – Это была не совсем ложь, но в любом случае лучше бы сменить тему. – Ты заставил меня чинить седло самой, чтобы преподать какой-то урок? – Пока я скатывалась по ноге Тэйрна, моя задница возмущалась из-за каждой чешуйки. Но наконец это закончилось, и я оказалась по колено в свежем снегу. – Или ты больше не доверяешь мое снаряжение Ксейдену?»

«Да».

Тэйрн поднял голову на уровень моей и опалил дыханием крыло, расплавив остатки льда, а я отвернулась от жаркой волны, так отличавшейся от температуры моего тела.

«Тэйрн… – Я не могла подобрать слова и просто посмотрела на него. – Перед собранием мне нужно знать твое мнение. Будет одобрение эмпирейцев или нет, но без тебя я не справлюсь точно».

«То есть ты хочешь знать, поддерживаю ли я твой миллион вариантов заигрывания со смертью ради исцеления того, кого уже не спасти?» – Он снова повернул голову ко мне.

Связь с Андарной затрещала от напряжения.

«Он не… – Я осеклась, потому что в остальном дракон был прав. – Если вкратце, то да».

Глубоко в его груди зарокотало.

«Я готов лететь, не разогрев крылья, чтобы перенести большой вес на большое расстояние. Это ответ на твой вопрос?»

Он имел в виду Андарну. Облегчение вырвалось из моих губ в виде клубящегося облачка.

«Спасибо».

Из драконьих ноздрей повалил пар.

«Но не принимай мою безоговорочную поддержку тебя и Андарны за веру в него».

Тэйрн поднял голову, обозначая, что разговор закончен.

«Поняла».

И я побрела по тропинке в снегу туда, где ждали Ри и Квинн. Ридок шел туда же, обходя Тэйрна подальше, стороной. Мои почти онемевшие от холода пальцы в перчатках возились с тремя пуговицами сбоку зимнего капюшона. Наконец ткань с меховой подбивкой подалась, и я освободила рот и нос, подходя к друзьям.

– У вас на маршруте все тихо?

Ри и Квинн явно замерзли, но, слава богам, не пострадали.

– Более того… пугающе скучно. Мы не видели ничего опасного. И яма, где жгли виверн, все еще просто куча пепла и костей. – Ри смахнула снег с капюшона, потом натянула его обратно на свои черные косы до плеч.

– Вообще-то последние десять минут мы в принципе не видели ни хрена. – Ридок запустил руку в перчатке в волосы, а снежинки соскальзывали с его блестящих щек, не тая.

– Ты-то хотя бы заклинаешь лед. – Я показала на его раздражающе чистое лицо.

Квинн наспех стянула светлые кудри в узел.

– Ты тоже можешь согреться заклинаниями.

– Не собираюсь рисковать молниями, пока не увижу цель. – Особенно оставшись без своего единственного преимущества в бою. Я взглянула на Ридока, за спиной которого взлетали на патрулирование драконы секции Хвоста. – О чем ты там спорил с Аотромом?

– А, прости. – Ридок поморщился и понизил голос. – Он хочет обратно в Аретию, домой. Говорит, к поискам седьмой породы нужно приступать оттуда.

Ри кивнула, Квинн сжала губы в тонкую линию.

– Да, могу его понять, – сказала я. Это было распространенное мнение в стае. Мы здесь не самые званые гости. Единство наваррских и аретийских всадников исчезло, не успела отгреметь битва. – Но единственный путь к союзу, который спасет граждан Поромиэля, – это оставаться здесь. По крайней мере, пока.

Не говоря уже о том, что этого требует Ксейден.

«Он остается, потому что наваррские чары защищают тебя от него».

Я не обратила внимания на это ценное замечание, и Тэйрн пустил очередную струю огня, отогревая левое крыло, затем оттолкнулся от земли и взмыл в небо, к остальным.

Когда мы вышли из туннеля под хребтом, отделяющим жилые корпуса от тренировочной площадки, во дворе было практически пусто. На вершине ротонды, к которой сходились все постройки квадранта, лежал снег, как и практически всюду. Кроме южной крыши учебного крыла слева, где на самой высокой башне ярко горело пламя Малека, пожирая имущество наших погибших, как того требует бог.

Может, бог смерти и проклянет меня за то, что я сохранила личный дневник матери, но вообще-то и мне было что ему высказать в глаза при встрече.

– На доклад! – приказала нам Аура Бейнхэвен, стоявшая на помосте вместе с Эваном Фабером – коренастым и мрачным командиром того немногого, что осталось от Четвертого крыла из Наварры.

– А, хорошо, вы все вернулись. – Эван сложил руки на груди, его голос был пропитан сарказмом. – А мы так волновались.

– Когда мы улетали, этот козел только-только успел стать командиром отряда в секции Когтя, – пробормотал Ридок.

– Этим утром все тихо, – ответила Рианнон, и Аура кивнула, но ответить не соизволила. – Есть новости с фронта?

У меня внутри все сжалось. Незнание было мучительным.

– Ничего такого, чем можно поделиться с бандой дезертиров, – ответила Аура.

Ой, да пошла она.

– Эта банда дезертиров спасла ваши задницы! – Квинн подняла средний палец, и мы быстро прошли мимо, хрустя сапогами по заснеженному гравию. – Наваррские всадники, аретийские… Так воевать невозможно, – сказала она нам тихо. – Если они не примут нас, у наездников на грифонах нет даже минимального шанса.

Я кивнула. Над этим вопросом работала Мира – руководство не допустило бы к применению то, о чем она знала, даже если бы это спасло переговоры. Напыщенные сволочи.

– Девера и Каори вернутся со дня на день. Они выстроят иерархию, как только королевские семьи подпишут договор и, надеюсь, помилуют нас за дезертирство. – Ри склонила голову набок, когда из ротонды перед нами вышла растрепанная Имоджен. Ее длинная розовая челка касалась скулы. – Кардуло, ты пропустила патруль.

– Лейтенант Тэвис дал мне другое назначение, – объяснила Имоджен, не смутившись ни на секунду. Ее взгляд тут же упал на меня. – Сорренгейл, надо поговорить.

Я кивнула. Она присматривала за Ксейденом.

– Завтра не пропускай. – Ри и остальные двое прошли мимо Имоджен, затем Ри задержалась на ступеньках ротонды и бросила взгляд через плечо, пока остальные зашли внутрь. – Погоди. Мира вернется сегодня?

– Завтра.

Тревога повязала красивый бантик у меня на горле и затянула его. Одно дело – строить планы, и совсем другое – их выполнять, особенно когда впоследствии мои любимые станут предателями… опять.

«Все возможные методы», – напомнила мне Андарна.

«Все возможные методы», – повторила я, как мантру, и расправила плечи.

– Хорошо. – На лице Ри медленно расползлась улыбка. – Когда закончите, найдете нас в лазарете. – Она кивнула и поднялась по ступеням в ротонду.

– Ты сказала второкурсникам, чем занята Мира? – шепнула Имоджен с оттенком обвинения в голосе.

– Только всадникам, – возразила я так же тихо. – Если попадемся только мы, это измена, но если летуны…

– То это война, – договорила за меня Имоджен.

– Ридок, ты что, заморозил дверь? – раздался окрик Ри с лестницы. Она всем своим весом навалилась на ручку правой створки, а потом плюнула и прошла в левую. – А ну, вернись и отмораживай, живо!

– Да уж. Кому говорить, как не им. – Имоджен потерла переносицу, а изнутри ротонды послышался хохот Ридока. – Вы вчетвером – сплошная головная боль. Чудо, если мы все это провернем и нас не казнят.

– Тебе участвовать необязательно. – Я смотрела на нее так, как и не мечтала бы полтора года назад. – Я все равно это сделаю, с тобой или без тебя.

– И откуда такая наглость, а? – Уголок ее рта пополз вверх. – Расслабься. Если план придумывает Мира, я, конечно же, в деле.

– Она не умеет проигрывать.

– Уж это я поняла. – Снег хлестнул нам в лица, и взгляд Имоджен посерьезнел. – Но, пожалуйста, скажи, что ты не разболтала своей авантюрной четверке, почему мы это делаем.

– Конечно, нет. – Я сунула перчатки в карман. – Он до сих пор бесится, что я «отяготила знаниями» тебя.

– Тогда пусть перестанет делать глупости, чтобы за ним не пришлось подчищать. – Она потерла замерзшие ладони и последовала за мной вверх по ступеням. – Слушай, я хотела сказать это наедине, потому что мы тут поговорили с Гарриком и Боди…

– Без меня? – Я напряглась.

– О тебе, – без тени смущения пояснила она.

– Еще лучше. – Я потянулась к ручке двери.

– Мы решили, что тебе стоит задуматься о твоем ночлеге.

Моя рука сжалась на ручке, и я подумала, не садануть ли Имоджен дверью в лицо.

– А я решила, что вы все можете пойти на хрен. Я от него не сбегу. Даже когда он теряет контроль, он меня не трогает. И никогда не тронет.

– Я их предупреждала, что ты так и скажешь, но не удивляйся, если они не отстанут. Рада слышать, что хотя бы ты еще предсказуема, в отличие от Риорсона.

– Как он этим утром?

Мои щеки покраснели, когда мы вошли в ротонду, и я надвинула капюшон обратно. Без классов, построений и всякого ощущения порядка учебное крыло стояло заброшенным, но зал собраний и общие комнаты были забиты слонявшимися без дела, взволнованными, встревоженными кадетами, которые хотели только пережить следующий патруль и выместить свою досаду на ком-нибудь еще. Любой из нас убил бы за нормальный, прежний инструктаж.

– Как всегда, угрюмый и упрямый, – ответила Имоджен.

Мы молча прошли по коридорам жилого корпуса, миновали компанию прожигавших нас взглядом второкурсников из Первого крыла – в том числе Кэролайн Эштон, а значит, те, кто заставляет говорить правду, ее уже проверили. Благо лестница в квадрант целителей оказалась пустой.

– Собираешься ему рассказать, что мы задумали?

– Он знает, что нас отправят на поиски рода Андарны. Остальное? Ему лучше не знать. – У туннелей я кивнула паре аретийских всадников из Третьего крыла, но снова заговорила, только когда они остались позади. – Он переживает из-за возможности случайной утечки – глупо, и все же я уважаю его желания.

– Жду не дождусь, когда он узнает, что ты возглавила собственное восстание. – Имоджен ухмыльнулась, когда мы миновали крытый переход в квадрант целителей.

– Это не восстание, а я… я его не возглавляю.

Ксейден, Даин, Ри: вот они – прирожденные предводители. Они вдохновляют и отдают приказы в интересах отряда. А я просто делала то, что в моих силах, чтобы спасти Ксейдена.

– В том числе ищешь род Андарны? – Имоджен распахнула дверь в квадрант, и я последовала за ней.

– Это другое, и я ничего не возглавляю, я… просто помогаю выбрать лидера. Ну, или хотя бы надеюсь, что у меня это получится. – Я снова подумала, как же многолюдно тут стало, проходя мимо тихо лежащих пациентов – в основном в голубой форме пехоты, – и увидела, что среди них снуют писцы в капюшонах: наверняка собирают рассказы с поля боя. – Звучит похоже, но суть разная.

– Неужто? – Имоджен не скрывала сарказма. – Ну что ж, послание доставлено, я сказала, что хотела. Сообщишь, когда вернется Мира. – Она направилась к главному кампусу. – Передавай Сойеру привет. И удачи сегодня днем!

– Спасибо, – сказала я ей вслед и повернулась к лазарету.

Когда я вошла в двойные двери, в нос ударили запахи трав и металла. Я посмотрела направо и помахала Трегеру – он с летунами, обученными исцелять, помогал чем мог.

Тот кивнул в ответ, стоя возле койки пациента, затем взял иголку и нитку. Я зашагала быстрее, чтобы не мешать целителям, сновавшим туда-сюда и то и дело нырявшим за занавески, где на рядах коек отдыхали раненые. Из последней импровизированной палаты послышался смех Ридока. Бледно-голубые занавески были отдернуты и подвязаны кверху, открывая взгляду ворох зимних летных курток в углу и примерно половину второкурсников из нашего отряда, сгрудившихся у койки Сойера.

– Хватит преувеличивать, – говорила Рианнон, сидя на деревянном стуле в изголовье и грозя пальцем Ридоку, который устроился на койке прямо там, где когда-то была нижняя часть ноги нашего товарища. – Я просто сказала, что это стол нашего отряда и им лучше…

– Тащить свои трусливые жопы обратно в Первое крыло, где им и место, – со смехом договорил за нее Ридок.

– Не может быть, чтобы ты так сказала. – Уголок губ Сойера дернулся вверх, но настоящую улыбку это не напоминало.

– Сказала-сказала. – Я подобралась ближе, стараясь не наступить на вытянутые ноги Кэт и Марен, и расстегнула летную куртку, чтобы бросить в кучу к остальным.

– На что только всадники не обижаются. – Кэт выгнула темную бровь и лениво перелистнула учебник истории Маркема, лежавший у нее на коленях. – Сейчас у нас есть проблемы поважнее.

– Что правда, то правда, – кивнула Марен, заплетая свои темно-каштановые волосы в косу из четырех прядей.

– Кстати, как патрулирование? – Сойер без посторонней помощи принял сидячее положение, опершись на спинку кровати.

– Тишина, – ответил Ридок. – Начинаю верить, что мы отловили всех.

– Или они смогли сбежать, – пробормотал Сойер, и его взгляд снова потускнел. – Скоро вам придется отправиться за ними.

– Только после выпускного. – Ри скрестила ноги. – Кадетов за границу не отправляют.

– Кроме Вайолет, конечно. Ее отправят на поиски седьмой породы, чтобы мы победили на этой войне. – Ридок с самодовольной улыбкой бросил на меня взгляд. – Не переживай, я ее защищу.

Я не понимала, всерьез он говорит или подкалывает. Кэт фыркнула и перелистнула страницу.

– Будто кто-то отправит тебя. Гарантирую, полетят только офицеры.

– Не может быть. – Ридок покачал головой. – Ее дракон – ее правила. Верно я говорю, Ви?

Все повернулись ко мне.

– Если мне позволят, я предоставлю список тех, кому доверяю и кого хочу взять с собой.

Список, который переписывался так часто, что я уже и не была уверена, нужный ли вариант у меня с собой.

– Бери весь отряд, – посоветовал Сойер. – Мы лучше всего действуем в команде. – Потом фыркнул: – Кого я обманываю. Это ты лучше действуешь в команде. А я и по лестнице теперь не поднимусь. – Он кивнул на костыли рядом с койкой.

– Ты все еще в отряде. И не забывай пить. – Ри потянулась за оловянной кружкой через стол, где лежала записка – похоже, почерк Есинии.

– Вода мне ногу заново не отрастит. – Сойер взял кружку, и металлическая ручка зашипела, подстраиваясь под его руку. Он взглянул на меня: – Знаю, не стоит так говорить после того, как ты потеряла родную мать…

– Боль – это не соревнование, – успокоила я его. – Ее всегда хватает в избытке.

Он вздохнул:

– Меня навещал полковник Чендлир.

Внутри меня все рухнуло.

– Тебя отправляют в отставку?

Сойер кивнул.

– Что? – Ридок сложил руки на груди. – Второкурсники не уходят в отставку. Умирают? Да. В отставку? Нет.

– Я-то понимаю, – начал Сойер. – Просто…

И тут по лазарету разнесся жуткий вопль, означавший нечто похуже боли – ужас. Кровь застыла у меня в жилах, а волосы встали дыбом. В наступившей тишине я вскочила и выхватила кинжалы.

– Это что было? – Ридок соскользнул с койки Сойера, и остальные тоже последовали за мной, когда я выскочила из импровизированной палаты и развернулась к открытым дверям лазарета.

– Она мертва! – В лазарет ввалился кадет в голубой форме пехоты и рухнул на четвереньки. – Они все мертвы!

Невозможно было не узнать серый отпечаток руки у него на шее.

Вэйнители.

У меня екнуло сердце.

Мы не видели их в патрулях, потому что они были здесь.