Он + она = катастрофа

ГЛАВА 2

— Никогда мне не забыть этот позор, — жаловалась Аня, забившись под козырек не работающей телефонной будки. — Здесь памятник жуткий стоит…

Она говорила по мобильнику и косилась в сторону каменного торса, принадлежащего выдающемуся писателю-диссиденту.

— …страшный, как моя жизнь.

— Преувеличиваешь, — не поверила Лена. — Тебе надо развеяться.

— Книжку почитать?

— В клуб сходить или в кабак.

— Напиться посреди рабочей недели, — мысль хорошая. Слушай, у каменного мужика пятка блестящая. Если ее перчаткой потереть, может диссиденткой стану?

Клуб не обманул девичьих ожиданий: Аня и Лена пили коктейли немыслимой окраски, дергались под космическую музыку и перебрасывались нейтральными фразами. В час ночи Аня повела упирающуюся подругу домой. Без пояснений отобрала ключи, тихо открыла входную дверь, впихнула в коридор пританцовывающую хозяйку, закрыла дверь и подергала ручку, проверяя надежность выполненной работы.

Прошедшая курс дружеской терапии и свободная от тягостных воспоминаний, Аня шла по спящему городу. В конце улицы завернула за угол и …подхватила нечто теплое и габаритное.

Габаритным предметом оказался молодой парень, выпавшим на нее словно манна небесная. Девушка несколько мгновений подержала божий дар в руках и осторожно опустила презент на ступеньки хлебного магазина. Тенденция, однако, наметилась: каждые двенадцать часов она укладывает на лестницах импозантных мужчин. Выловленный молодец был вызывающе белокур, высок, строен и даже не пытался сбежать. Когда он решил сесть, Аня с готовностью помогла попытке состояться.

— Красава! — легкомысленно заявил пойманный тип. — Я люблю тебя …кажется.

— Ты пьян, — простила его красава.

— Пьяный и везучий. Я такой везучий! Меня обнимает классная девчонка. Кинь номерок.

— Держи, — великодушно разрешила Аня, доставая смартфон из рюкзачка.

Неустойчивый гражданин похлопал себя по куртке и не нашел мобильника. Чуть позднее была предпринята попытка вспомнить номер, закончившаяся покаянным выстукиванием умного лба о ступеньку. Еще через некоторое время он выпросил у классной девчонки ручку, чтобы записать вожделенный номер на спичечном коробке, найденном в кармане штанов. Спички страдалец высыпал избраннице в руки, а она аккуратно сложила их в сумочку.

— Ты кто? — заинтересовалась Аня, слегка отрезвленная прохладой ночи.

— Я? Я Валдис, студент. Позвонишь?

— Это ты мне должен позвонить.

— Я? — искренне поразился студент. — Когда? Сбрось номерок.

Они поднялись со ступенек и подошли к ярко-освещенной витрине, возле которой обнаружилось, что глаза склеротика как у младенца, глубокого синего цвета. Аня запутанно восхитилась красотой падающих Валдисов. Яркий представитель загадочного племени хлопал длинными ресницами и соглашался. Парочка присела на ступеньки, чтобы повторно обменяться телефонными номерами. Потом они долго разговаривали и, по итогу, светлая по разуму повела найденыша домой.

Подойдя к общежитию пединститута, Валдис уверенно постучал в запертую дверь. В ответ — ни единого движения: никто не спешил впускать загулявшего студента. Веселую парочку спящее безмолвие позабавило. Они принялись бродить круг общежития, разыскивая окно «добрых людей», которые впускали отверженных в ночное время. За небольшую плату, естественно. Отверженные стучали, хихикали, просились внутрь. Наконец, договорились. Валдис энергично лез в окно, Аня подталкивала снизу. Однако в момент переноса основной тяжести тела за пределы подоконника, студент утомлялся и засыпал. Его конечности расслаблялись, и он плавно сползал в мягкие женские объятия, а потом наземь. При соприкосновении с холодным асфальтом, Валдис внезапно просыпался, восклицал наподобие: «А, ну-ка, взялись», — и бодро штурмовал высоту.

Верная соратница замучилась его подталкивать, начала путаться в действиях и один раз попыталась сама влезть в окно, но после удивленного окрика опомнилась. В результате неимоверных усилий, удалось затащить студента в оконный проем: девицы из комнаты позвали на помощь соседей-ребят, и те вовремя подхватили уснувшее тело, пристроив его на потертом коврике у кровати.

Аня брела домой, согретая теплом дружеских прощаний и пожеланий. Спустя каких-то полчаса девица стояла перед родным подъездом и таращилась на собственное окно. По инерции очень хотелось попасть в квартиру именно через него, но, к счастью, некому было подтолкнуть рисковую жиличку.

Лежа в постели, она возжелала припомнить события сегодняшнего дня, но мысли, промытые космическим коктейлем, разбредались точно овцы. Сначала Аня улыбалась, потом хмурилась, но так и не смогла решить, в чем заключалась ее печаль. Через пару минут она погрузилась в глубокий сон.

Прошла ночь, настойчиво заиграл будильник. Аня слишком резко приподнялась в постели и, охнув, схватилась за голову. Пить алкоголь вредно, а пить коктейли — вредно втройне. Занимаясь самобичеванием, разлепила глаза и поразилась. Забыв про коктейли, удивленно разглядывала одежду, живописно разбросанную по всей квартире. Чтобы сообразить, во что же она вчера влипла — рассматривая сапоги, в буквально смысле этого слова — прошла на кухню, выпила шипучий аспирин и уселась на табурет рядом со столом.

Здесь ее настигло первое воспоминание, от которого стало трудно дышать.

Сегодня ночью она собственными руками запихивала Лену …в окно общежития. Вконец деморализованная, Аня позвонила подруге, и та голосом раненого бойца простонала, что в восемь утра нормальные люди спят, клуб — это вселенское зло и, скорее всего она, Лена Царева, представится в ближайшие пятнадцать минут. Большая просьба не беспокоить умирающую хотя бы пару часов.

Аня выдохнула и повеселела, но засохшая грязь на одежде по-прежнему вводила в ступор.

«Если взять плащ, то на нем явственно просматриваются следы мужских ботинок. Ее пинали? В полночь на джипе примчался осатаневший киногерой и, злобно хохоча, наподдал …будь проклят коктейль, вызывающий амнезию! Подумаем еще раз. Судя по следам, ночное приключение было забавным. Похоже, она стояла на земле, а бойкий циркач забрался в ботинках ей на плечи. Интересно, что за Кама-сутру они исполняли?»

Озадаченная Аня засунула руку в карман плаща и нашла там спичечный коробок.

— Циркач курит, — изучая цифры, прокомментировала очевидное. Перевернула коробок. — Валдис. Валдис?

Головная боль неожиданно отступила, прихватив с собой подружку-амнезию. Аня вспомнила ночное знакомство. Очень пристально уставилась на голубую чашку в раковине, и за две минуты восстановила в памяти веселую историю с окном в общежитии.

— Студент, — засмеялась она.

И понесла сапоги в прихожую. В двери позвонили. На пороге стоял задумчивый Игорек. Он протянула ей шарф и ручку от сумки.

— Доброе… ты жутко рассеянная. Вещи на коврике оставила.

Аня с извинительной улыбкой пожала плечами, забрала шарфик, а ручку сразу прицепила к сумке.

— Забыла, — посетовало начальство. — Мы с тобой должны съездить в банк, да-а…

«Да-а» он тянул на автомате, с уважением разглядывая отпечатки ботинок на Анином плаще.

— Стесняюсь спросить, кого носила на плечах?

— Коктейль, будь он проклят! — покаялась Аня. — С одним студентом познакомилась. Зовут Валдис. Ночью запихивала в окно общежития.

Она вывернула плащ наизнанку и сунула его в стиральную машину. Машина сердито зафырчала, отстирывая компрометирующие следы.

— Редкое имя для наших широт. Это не Валдис, про которого… нет, тот в общежитии не живет. — И с напускным равнодушием продолжил: — Ты же не влюбилась?

— В кого? Хорошо бы узнать любимого при дневном свете, — и засмеялась.

По неизвестной причине, мысли о студенте вызывали у Ани легкость и ожидание праздника, поэтому, когда они входили в банк, все зеркальные поверхности отразили ее счастливую улыбку и сияющие глаза.

— Жарко.

Девица расстегнула пальто. Мимоходом оценила отражение и поправила черные стеклянные бусы, в пять рядов обвивающие тонкую шею и спускающиеся последним витком до самого пояса.

— Красивое, — оценил Игорек необычно-широкое и пестрое платье своего эскорта. — Интересный стиль. На деревенский смахивает.

Аня окинула взглядом присутствующих. Неброско, но дорого одетые граждане стояли вдоль сверкающих стоек и держали в руках кожаные папки. Сопровождающие их лица пронзали вошедших настороженными взглядами, профессионально разделяя на своих и чужих. За последними следовало приглядывать.

Бизнесмены морщили умные лбы, визируя стопки бланков, впрочем, услужливые клерки пальцем указывали место для исторической подписи.

Обычный рабочий день. Включившись в банковскую суету, Аня позабыла о ночных похождениях, являя собой образец добросовестного работника.

— Передала папку? — вопрос Игоря прозвучал очень некстати.

— Что? — не сразу поняла Аня.

— Вчера передала документы Дмитрию Александровичу?

«Чтоб он пропал, этот …Александрович! Забыла про него».

Она задохнулась и в крайнем волнении дернула за бусы. Нить сказала: «Дзынь!» — и послушно лопнула. Три сотни искрящихся бусин, звонко стуча, посыпались на гранитный пол. Кругляшки бодро отскакивали от гладкой поверхности, с треском разлетались в стороны, незаметно подкатываясь к ногам присутствующих. Возникла легкая заминка. Клиенты оглядывались друг на друга, выясняя природу странного шума. Явилась встревоженная охрана с автоматами. Некоторые из любознательных клиентов попытались выяснить причину суматохи, но, поскользнувшись на невидимых бусинах, подкошено легли на пол.

Зал банка с восторгом слушал звуки, которые издают неожиданно падающие люди: вскрик удивления, негодующие вопли, забористые ругательства. В стенах заведения подобное чудо происходило впервые, и мечталось ликовать с эхом, на всю кубатуру.

Виновница переполоха и ее ошеломленный начальник застыли на месте, с ужасом глядя на разрастающийся бедлам. Рядом с ними прополз хорошо одетый гражданин, потом протарахтел бесхозный кейс, с металлическим бряцаньем закатился под стойку золотой «Паркер». К шуму присоединились трезвон раскиданных айфонов, забористо материлась охрана, а рядом с Аней приземлился автомат.

Двери банка плавно разъехались, и в зал вошел Дмитрий Александрович. Сегодня киногерой надел замшевый пиджак оливкового цвета, что спустя мгновенье стало неважным, так как обладатель эксклюзива подъехал на спине к ногам зажмурившейся Ани.

— У моих неприятностей ваше лицо, — обвинительно заявил он. — Беда, как вас зовут?

Беда всхлипнула от переживаний, выдавила из горла дельфиний свист и по привычке бросилась поднимать уважаемого клиента. Дмитрий Александрович ловко увернулся от заботливых рук, — тем самым спас пиджак от растерзания.

— Аня, — сипловато сообщила беда, поднимая с пола бесхозный автомат.

Дмитрий Александрович содрогнулся и умоляюще заглянул девице в глаза.

— Анечка, вам не нужен автомат! Поднимайте меня, если так уж хочется! Но помните, что вы могли бы получить пиджак целиком, а не только рукав. Давайте встретимся сегодня вечером и, клянусь, я отдам вам и пиджак, и пальто. Ежу понятно, что у кого-то проблемы с верхней одеждой…

В помещении за короткое время произошла смена декораций. Так как подстилающая поверхность стала предательски скользкой, клиенты начали передвигаться, не отрывая ног от пола. Сейчас зал напоминал не обкатанную горнолыжную трассу, где стайки сбрендивших лыжников робко передвигались от столов к дверям. По проторенной лыжне к Ане подкатил охранник и забрал приблудившийся автомат.

Дмитрий Александрович медленно поднялся, но стоило ему сделать шаг, как он тут же отлетел под ноги автоматчика, выдав при этом пару смешных телодвижений. Баловень судьбы не обкатал трассу.

Аня опустила глаза, подавившись коротким смешком. Чтобы отвлечься, взглянула под ноги и обнаружила папку, которую, похоже, уронил Игорек. Рядом лежал веер из бумаг улетучившегося Дмитрия Александровича. Осторожно передвигаясь, она собирала документы, желая как-то загладить вину. Когда же вздумала подойти к разобиженному киногерою, натолкнулась на такой ледяной взгляд, что ее благие намерения сами собой испарились. Очень летучая субстанция.

Аня вернулась к Игорьку, механически подбирая по пути чужие документы. Но бедный начальник уже вышел из ступора, успел подумать о будущих неприятностях, а потому ухватил подчиненную за рукав и, мелко семеня, повел к выходу.

— Зачем я взял тебя в банк? — вздыхал прозревший начальник, вливаясь в поток машин на автостраде. — Валдис, твою дивизию! Ты влюбилась, и теперь нам угрожают пожары, потопы и землетрясения. От агентства останется пепелищ-ще!

— Не влюбилась я ни в кого! — обиженно бурчала Аня. — Просто день невезучий сегодня. И вчера.

Она сосредоточенно разглядывала мелькающие за окном хмурые серые фасады и не менее печальные голые деревья. Собранные в банке бумаги Аня крепко прижимала к груди, но огорченный Игорек не обратил внимания на пачку чужих документов.

Обиженные друг на друга, они возвратились в офис, где их поджидала Инна — секретарь, курьер и второй туроператор в одном лице. У нее имелся личный вопрос к уважаемому Игорю Геннадьевичу, пара документов, которые надо завизировать, и многостраничный незаполненный формуляр. Занятость начальника избавила Аню от второй волны упреков.

Незаметно удалившись в коридор, виновница скандала позвонила Лене. Утро плавно перешло в полдень, и голос подружки звучал бодрее, чем несколько часов назад. Как выяснилось, она заставила себя подняться, приняла прохладный душ, выпила кофе — две чашки и сейчас пишет программу-минимум на ближайшие два года. Если кого-то интересует, она может зачитать. Пускай подруга оценит серьезность намерений.

— Программа! — торжественно произнесла Лена и зашлась речитативом.

— Первый пункт: не пить за компанию. Второе: не пытаться курить за компанию. Третье: каждое утро выходить на пробежку. Здоровый образ жизни и все такое. Четвертое: держаться как можно дальше от состоятельных мужчин. Я умный и серьезный профессионал. Пошли к дьяволу проклятые местные капиталисты! Я проживу без них! Я могу без них прожить. Я смогу продержаться…

— …неделю. Аминь, — закруглила Аня.

Подруга запыхтела в телефон:

— Между прочим, я хотя бы пытаюсь вырулить на правильную дорогу. Больше никаких ночных клубов…

— …за компанию.

— Не остри, — обиделась Леночка.

— У меня плохая новость. Игорек утверждает, что я влюбилась.

В телефоне помолчали.

— Шуточки у тебя… контора на месте? Почему не слышу ничьих голосов?

— Вымерли, как динозавры, — фыркнула Аня. — Я вышла в коридор. Коридор пустой.

Лена была не склонна шутить с влюбленностью подруги и пустой коридор ей не понравился.

— Позови Игоря, — звенящим тоном попросила она.

Сердитая Аня распахнула дверь в офис.

— Эй, есть кто живой?

Подошел начальник и отобрал у нее мобильник.

— Живы мы, живы. И офис пока цел, но что-то затевается. Аня за десять минут успела разгромить обслуживающий нас банк. Бомонд города плашмя лежал на полу, а она, сжимая в руках автомат, — вылитая Родина-мать — возвышалась над очень уважаемыми людьми.

— Откуда взялся автомат? Плохи ваши дела.

Аня присела за стол и неодобрительно покосилась на Игорька. В запале нарисовала кубик на бумажке, что подвернулась под руку. По завершению разговора, объект осуждения увлеченно совершенствовал личную подпись.

— Держи, — озабоченный начальник вернул ей мобильник.

— Кто он? — наезжала Лена.

Как же надоело доказывать и оправдываться!

— Валдис. Синеглазый блондин, холост…ариец, характер нордический, в связях, порочащих, замечен не был.

— Может, тебя в сарае запереть? На окраине города.

— Завидуешь, — отбила подачу Аня.

— Ты домой? В трамвай не садись, иди пешком. Прояви милосердие к людям. Воду и газ проверяй. Сто раз проверяй!

— Отвяжись.

— Позже сходим в больницу, навестим пострадавших.

Аня показала язык невидимой собеседнице и отбила звонок.

Демонстрируя трудовой энтузиазм, она полила все цветы в офисе. С клиентами разговаривал начальник, пылающая энтузиазмом Инна работала с документами. Помыкавшись тенью по углам, Аня засобиралась домой. Игорь Геннадьевич пожелал сотруднице счастливого пути, и она отправилась домой пешком.

Пока добиралась, на город опустились сумерки. Наступил ранний осенний вечер. Жизнь радовала размеренностью и спокойствием: без эксцессов был приготовлен ужин, съеден ужин и вымыта посуда. А потом позвонил синеглазый студент, и настроение взмыло ярчайшим салютом в черное небо, рассыпавшись маленькими огоньками счастья.

Она провела перед зеркалом целый час, рисуя стрелки, растушевывая тени, наводя губы. Следом подошла очередь платья со смелым разрезом, — роковая женщина покачивающейся походкой манекенщицы отправилась на свидание жизни.

В двадцать один ноль пять манекенщица протаптывала дорожку вдоль кинотеатра и тихо напевала, пробуя имя на вкус:

— Вал-дис, Вал-дис, Валвалвал-дис!

Через десять минут Аня присела на лавочку, успокаивая себя мыслью, что глупый мальчишка носится по городу в поисках букета.

Взъерошенный студент объявился в половине десятого вечера. К тому времени комковатые тучи заволокли небо, эйфория улетучилась и опустевшее место в душе заняла стойкая обида на жизнь. Аня направлялась к трамвайной остановке, когда обладатель красивого имени подхватил ее на руки и закружил.

— Скьюза, бамбина!

Бамбина поискала глазами цветы, не нашла и …засмеялась. Самый обычный студент: веселый, безалаберный и обаятельный. То, что надо!

— Прощаю.

— Опоздал, потому что готовился, — он кивнул на рюкзак за плечом.

— Что там?

— Сюр-прайз! Потом увидишь.

Слова студента привели Аню в прекрасное расположение духа. Ошалевшие от чувств, они бежали по улицам и глупо улыбались, касаясь друг друга пальцами. Кофейни и бары манили беглецов тусклыми огнями, но Валдис вел ее все дальше и дальше. Из раскрытой двери ресторана внезапно грянула разухабистая музыка, отчего она сама невольно прибавила шаг.

Они свернули за очередной угол, и там Валдис поцеловал запыхавшуюся бамбину. Сердце у Ани ухнуло вниз, подозрительно задрожали ноги. Она решила, что отправится за синеглазым студентом на край света, но он привел ее в разбитую, обветшавшую пятиэтажку. Когда в темном подъезде под шпилькой ее сапога провалилась трухлявая доска, Аня слегка разочаровалась в сюрпризе, но провожатый с гордостью продемонстрировал ключ от квартиры, и она решила не торопиться с выводами. Через полминуты парочка стояла посреди комнаты, обстановка которой заставляла предположить, что здесь часто меняются хозяева.

— Съемная квартира? — Она вынырнула из счастливых глубин.

Студент не ответил, а просто наклонился и легко коснулся обиженно задрожавших губ. После символического поцелуя отправился на кухню, где деловито выложил на ободранную клеенку стола набор влюбленного студента: хлеб, колбасную нарезку, конфеты и водку. С довольным видом оглянулся и кивнул подруге, приглашая к трапезе. Аня сообразила, что конфетно-букетный период, не начавшись, закончится, и сюрприз на подходе. Ожидание сменилось усталостью: очень хотелось завернуться в теплый плед и уснуть в блаженном одиночестве, без всяко-разных синеглазых красавцев.

— Не хочу пить, — честно призналась она.

Валдис подхватил сомневающуюся девицу на руки и отнес на диван, где бережно возложил на затертые подушки. Выпрямившись, он стал игриво раздеваться, но на полпути застопорился. Что-то в его организме пошло не так.

— Две секунды, бамбина.

Аня подумала, что студент очень вовремя скрылся в ванной. Черт его знает, чем бы закончился следующей этап соблазнения. В сердцах могла и врезать по ангельскому фейсу за поруганные мечты.

Она осторожно сползла с рабочего дивана, подхватила валяющиеся на полу пальто и сумку, тихонько прокралась в прихожую. Постаралась ничем не скрипнуть, бесшумно прикрыв дверь чужой квартиры. Спускаясь по лестнице, недоуменно потрясла головой. Район, куда завел ее студент, выглядел мрачно и подозрительно. Фонари — она задрала голову — похоже, в принципе, отсутствовали.

— Правильно, — пробормотала Аня, свернув в глухой переулок, — нечего тут высвечивать.

Она прошла половину пути, когда нечто бесформенное отделилось от стены полуразрушенного дома, больно схватило за плечо и просипело хриплым баском:

— Тё-ёлка, поиграемся?

Существо из подворотни попыталось затянуть Аню в подъезд без дверей, но ее разочарование в мужчинах было столь велико, что она вместо испуга пришла в дикое возбуждение:

— Давай, — хрипло согласилась потенциальная игрушка и заехала худосочному игроку коленом в пах. — Водить буду я, — шарахнула сумкой по приплюснутой макушке.

Любитель игры мычал, согнувшись в три погибели.

— Ты почему шапку не носишь? — голосом злобной фурии вопрошала Аня. — Закаленный или дурак? Точно, дурак. Психиатр по тебе плачет! Он бы научил тебя носить шапку и разбираться в партнерах по играм, — и добавила с отчаянием. — И меня бы тоже научил.

Выхватив из монолога драчливой девицы слово «психиатр», существо рвануло прочь. Перемахивая через лужу, он обозвал ее свихнувшейся стервой. Бродят такие чокнутые по тихим улицам, угрожают, руки распускают.

Стерва сунула в рот два пальца и свистнула вслед невинной жертве.