Охотники Горелых земель

Глава 2. Охота

Идти до деревни, рядом с которой мы очутились, по моим прикидкам, было не больше десяти минут, и Эдвин использовал это время с пользой. Сонм Духов, моя голова уже просто гудит от всех подробностей жизни в Стране Рек.

Говорить о деревушке много я не вижу смысла. Мы вчетвером дошли до самого типичного средневекового поселения, где главными достопримечательностями были колодец и общий коровник. Там у первой же попавшейся селянки мы выторговали здоровенный кусок оглушительно пахнущего голубоватого сыра и две бутылки из зеленого стекла, наполненные местным вином.

К нашему удивлению, Эдвин расплатился привычными серебряными молотами. На наше недоумение он рассказал нам длинную историю, как из-за внутренних противоречий Советом Князей было решено использовать валюту другой страны, так в старину каждый новоявленный князь был склонен чеканить новые монеты со своим ликом на ней, и из таких монет, разных номиналов, можно было без труда собрать целый полк, ни разу не повторившись с лицом. Соответственно, с рождением Язвы и воцарением драконов Княжества начали использовать валюту Драконьих Королевств — горсти, молоты и луны. Так что никаких обменных фондов нам посещать не было необходимости.

Мы так же быстро вернулись домой, а по пути Эдвин снова пичкал нас особенностями Княжеств, на этот раз про земледелие. Виноград я помнил, табак помнил, томаты помнил, даже перец помнил, но что-то внутри меня было убеждено, что манго должно расти намного южнее, а фейхоа и мушмулу я вообще не мог вспомнить. Такие были в том мире?

Когда мы пришли в поместье, Лира ушла варить зелья (девушка с воодушевлением отнеслась к идее снова открыть магазинчик), Эдвин ушел на задний двор тренироваться. Гиз же отобрала у сонитиста сыр и ушла в кухню, где снова углубилась в изучение своей кулинарной книги. Подозрительно…

— Мистер Ранф! — звала вермиалиста Гиз. Блеск ее глаз воистину мог ослепить. — Мистер Ранф! Вы мне очень-очень нужны!

Девушка спустя двадцать минут закончила изучение своего фолианта, и, очевидно, нашла какой-то интересный рецепт. И, судя по всему, теперь ей требовался какой-то ингредиент. Девушка начала кричать в кухне и уже дошла до магазина, пока еще пустующего.

— Мистер Ранф!!!

— Да не кричи ты так, — ворчливо отозвался Ранф, вылезая из тени за диваном. Я икнул: за диваном для меня-то места маловато было… — Чего нужно?

— Нам сегодня Эдвин рассказывал о некоторых обычаях Княжеств. То, что в лесах можно свободно охотиться — правда?

— Ну да. А что нужно-то?

— Кабанчик! — просияла Гиз.

— Чего? — мы с Ранфом синхронно наклонили головы набок.

— Ну кабанчик. Я вычитала рецепт из местной кухни — кабанятина с кашей и запеченным сыром. Не хватает только кабана! Вы не могли бы сходить на охоту?

При слове «охота» Кот радостно взвыл. Он очень и очень хотел на охоту. Да чего греха таить, я и сам хотел бы прогуляться. Время устроить испытание моему носу!

— Я только с боевых действий, Гиз, — устало отозвался Ранф. — Неужели никто другой не может?

— Ну, я еще не спрашивала…

Тут Ранф издал длинный горестный вздох.

— Ладно, Сехк сам хочет побывать на охоте. Я пойду.

— Ура-ура! — захлопала в ладоши Гиз. — Ну все, я побежала делать кашу. Ваша задача — до вечера добыть кабана!

— Гиз, а если мы… — я хотел ее окликнуть, но девушка уже исчезла, мотнув волной зеленых волос. — … не отыщем его до вечера?

— Места тут дикие, — отозвался Ранф. — До вечера найдем. Не хочешь со мной? Сам по опыту знаю, что нос — хорошее подспорье.

— Если вы не возражаете…

— Давай, надевай свой балахончик, и пойдем на поиски бедной животинки.

Я быстренько надел свой повседневное пончо серо-бурого цвета, после чего затрусил вслед за Ранфом. Он готовиться к охоте почти не стал — прихватил с собой металлическую флягу с чем-то жидким и сменил ботинки на высокие кожаные сапоги.

Мы быстро вышли за пределы поместья, и почти сразу же углубились в лес.

Восторг быстро захватил меня целиком. Солнечные лучи пробивались сквозь густые кроны широколиственных деревьев, освещая нам дорогу, подлесок был совсем небольшой, что позволяло мне свободно носиться туда-сюда.

Меня не особо интересовал внешний вид леса — ну лес и лес, что я, не видал таких, что ли? Но меня совершенно очаровывали запахи. Не было запаха людей, камня, кирпича, лошадиного навоза, этой вездесущей пыли, и это уже было чудесно. Пахло клейкой смолой деревьев, сырыми местечками, грибами, вот об это дерево почесался волк, вот тут пробежался заяц… Я понятия не имел, откуда хоть я знаю все эти запахи, но уверен я был на все сто процентов. Я вдохнул поглубже: где-то далеко дикий мед, лесные цветы совсем рядом, чуть подальше будет небольшой водоем — прудик или большая лужа…

Легкий диссонанс вносил только Ранф, пробирающийся через кусты. Жилетка, легкая рубашка с коротким, до середины предплечья, рукавом и черные брюки не очень располагали к лесной прогулке, но Ранфа, видимо, это ничуть не волновало. Его одежда пахла застарелой кровью, потом и темнотой.

Случайное наблюдение — руки Ранфа были заметно бледнее, чем лицо. Любопытно, почему?

Я решил, что сейчас самое время немного поболтать. А то еще, чего доброго, Кот окончательно сорвется с катушек, и я убегу куда-то в чащу исследовать дивный мир лесных ароматов.

— Ранф, можно тебе вопросов позадавать?

— Ну давай, — легко согласился он, прихлебывая из фляжки что-то, сильно пахнущее орехами.

— Вот этот дым, который используют вермиалисты. Это что вообще такое?

— Ты про это?

Червивый двинул пальцами, и с них сорвалось облачно чернильной тьмы. Оно повисло в воздухе на долю секунды, после чего бесследно растаяло.

— Да.

— Это мрак. На Дне, понимаешь ли, очень мало воздуха. Всю атмосферу и определенную часть твердых материалов там составляет именно мрак. Он легче в вышине, и чем ниже, тем плотнее и тяжелее, настолько, что в самых глубоких долинах становится плотнее камня. Спектр его применения почти безграничен.

На моих глазах Ранф плюнул облачком черного газа, потом из его пальца вырвался клуб угольно-черного дыма, сменившийся струйкой чернил. Та, в свою очередь, уступила место вязкими каплями какого-то антрацитового желе, ну и наконец Ранф продемонстрировал мне небольшой твердый шарик из черного материала, который казался черным провалом — он совершенно не отражал свет.

— Все это был один и тот же материал. Червивые могут дышать и видеть сквозь мрак, а вот все прочие — нет. На этом строится наш…

— Захват территории? — перебил я вермиалиста, перепрыгивая через крошечный ручеек.

— Да. Ты же в курсе насчет этого?

— Да Эдвин все обещает рассказать и забывает.

— Это армейский прием, для волшебства. Его проще использовать, когда твое окружение обладает чертами твоего домена.

— Я не совсем понял, — нахмурился я.

— На пальцах. Ты, стоя в деревянном доме, можешь сделать язык огня длиной в десять метров, условно. Если ты будешь стоять в горящем доме, который трещит, грохочет, везде пламя, искры, духота и жар — тогда ты выдашь все двадцать метров. Почему-то Мощь идет охотнее.

— А вы знаете, как вообще работает Мощь? Просто я делаю это как-то интуитивно…

— Все делают это интуитивно, Джаспер. Об истинной природе волшебства еще идут споры. Сейчас считается, что каждый мир имеет Мощь — свою собственную квинтэссенцию, целый ворох энергий для архетипического проявления. Но почему Мощь идет из другого мира в хвост того или иного человека, как можно узнать предрасположенность ребенка к домену — все это пока остается неизвестным. Что ж, котик, теперь мой черед, — Ранф снова глотнул из фляжки.

— А?

— Ты же перерожденец?

Я ошалел и даже немного перепугался. Что мне ему ответить? Я не скрывал это ни от Лиры, ни от Гиз и Эда, но стоит ли рассказывать об этом Ранфу?

Подумав немного, я успокоился. Все равно мне ничего, в общем-то, не будет. Да и мыслишка есть одна.

— Ну, если можно так сказать. Я раньше был человеком, где-то в другом мире…

— Приятно встретить собрата, — лицо вермиалиста украсила тихая улыбка. — А ты тоже не помнишь подробностей своего родного мира?

Почему-то я даже не удивился. Этот исход был даже немного ожидаем. Да, Ранф сейчас человек, но по рассказам Лиры я знаю, что он был белой крысой.

— То есть, вы?..

— Ты, ты, — отмахнулся Ранф. — Я был человеком в совсем другом месте, не похожем на это. Я еще помню замки из малинового камня и Древобашню, достигающую Солотта… Но я даже не помню, что такое Солотт. А ты что-нибудь помнишь?

— Очень смутно. Ни имени, ни лица, ничего. Помню каменное здание, где мы обучались каким-то цифрам, помню… Хм… Горячих собак неподалеку от него, но понятия не имею, что это… Помню, что жил под самой крышей высокого здания, и что меня убил человек с ножом.

— Меня убил копейщик. Слушай, а у твоего убийцы на ноже не было такого, знаешь…

— Знака, как будто глаза царапает?

— Да, он самый. Видимо, этих людей что-то объединяет. Мне уже не один десяток лет интересно — а вот в нашем мире есть такие? Кстати, ты видишь звериную тропу?

— Да, — мы действительно набрели на едва заметную тропу, сделанную дикими зверями. — И уже чувствую запах кабана… Он тут был минут десять-двадцать назад, точнее не скажу, — я принюхался. — И его преследовало… Что-то.

— Что-то?

— Вот этот запах мне уже неизвестен.

Мы ускорили шаг. Ну, то есть, Ранф ускорил шаг, а вот мне пришлось перейти на легкий бег. Спустя двадцать минут размеренного перемещения по протоптанной дикими кабанами тропке, мы вышли на крошечную полянку, где мы увидели удивительную сцену.

Два взрослых кабана, охренеть каких огромных, стояли и напряженно смотрели на странное существо — пухленькое тело невысокого роста, покрытое бурой шерстью, гуманоидное (о какое слово) строение тела, дубина в длинных руках. На существе не было одежды. Именно оно и источало тот самый новый запах. Существо стояло спиной к нам, и потому его лица не было видно.

— О, цверг, — удивленно пробормотал Ранф, — Редко их тут можно увидеть.

— Че еще за цверги?

— Дикие полуразумные тварюшки с Горелых земель. Иногда большими группами могут перебираться через Сверкающий хребет, но обычно их ловят еще в Ехонте.

Цверг сделал несколько шагов к кабанам, задирая дубину к кронам деревьев. Один из зверей, задрав голову, громко и как-то угрожающе завизжал. Кота проняло — захотелось сбежать. Да побыстрее и подальше.

— Э, уважаемый! — окликнул цверга Ранф. Я не заметил, когда он успел закатать рукава — его руки снова были покрыты броней, а из левой уже начали проклевываться трехгранные штыки-рога. — Это моя добыча! Мне нужен целый кабан.

Цверг развернулся. Головная боль молнией прострелила мне правое полушарие, и в памяти всплыло понятие «промежуточное звено». Отлично подходит — уже не обезьяна, еще далеко не человек. Однако, в его низких надбровных дугах, выступающей челюсти и вывернутых ноздрях было что-то эдакое, что позволяло заключить — это не было и никогда не будет человеком. Цверг оценил угрозу и негромко зарычал, обнажив желтые клыки.

Кабаны увидели в нас своих спасителей и шустро развернулись, чтобы дать стрекача. Завидев это, Ранф с кратким выдохом выбросил вперед правую руку. Из микрощелей в броне сильными струями повалил угольный дым, а из ладони вермиалиста вылетел длинный — с меня — белый росчерк, и с тихим хлюпом исчез в теле одного из кабанов. Громко взвизгнув, кабан вместе со своим товарищем окончательно растворились в лесу.

— Мы упустили его, — с неудовольствием отозвался я, оценивая стоящего напротив меня цверга. — А теперь с нами дерется горилла-недоросль.

— Горилла? — удивился Ранф, выпуская одного червя-нить. Тот вылез метра на три и, изогнувшись, просвистел в воздухе. Цверг, явно задумавшись, остановился.

— Это, вроде бы, обезьяна из моего мира. Здоровенная такая.

— А, ясно. Я бы сказал, что он похож на слоти. Тоже такая обезьяна, у нас они могли орехами кидаться.

Цверг решил идти напролом, и кинулся с дубиной наперевес на… меня. Проклятье. С другой стороны, меня уже не хотят пнуть, а идут с оружием. Прогресс налицо.

Думая такие мысли, я выпустил по цвергу пяток гиль, которые прострелили одну из его ног. Зарычав, цверг зарылся носом в траву.

— Ты не должен их жалеть, Джаспер, — строго отозвался Ранф. — Цверги — исчадия Язвы, выходцы из какого-то другого мира. Они плотоядные. Когда большая группа цвергов налетает на деревню, они всегда съедают абсолютно всех, не делая разницу между коровами, собаками или людьми. Так что колебания тут лишние.

С этими словами Ранф подошел к поверженному, пускающему слюни в бессильной злобе цвергу. Раздался резкий свист ловчей особи, и цверга вздернуло наверх — Ранф удерживал его за ногу. Внезапно из плеча вермиалиста полез здоровенный багровый червь, толщиной с руку. Цверг запаниковал, забился, но опутывавший его ловчий даже не шелохнулся. Багровый червь, как исполинская змея, свернулся на шее Ранфа и, прицелившись, одним движением вонзился в живот цверга. Тот утробно завыл. Червь в пару мгновений залез внутрь — не осталось даже крошечной ранки — и вермиалист отпустил цверга. Существо безвольно упало на землю, несколько раз его тело пронзила судорога, а потом он с видимым трудом встал на ноги. Я заметил, что раны на ноге уже начали затягиваться.

— Это теперь новый выворотень, — пояснил мне Ранф. — Цверги никогда не живут поодиночке, так что где-то неподалеку находится логово этих мохнатых дурачков, — вермиалист потрепал существо по покатой голове. Цверг продолжал стоять с пустым взглядом. — Царской особи нужно часа четыре, чтобы прижиться и родить первых защитных и ловчих особей, после чего этот товарищ отправится к родным, где и устроит небольшой, но очень кровавый переполох. Ссох со скалль унн? — спросил Ранф у цверга.

— Сехк, — выдохнул тот.

— Ну и славно. Царская особь помнит, что она из выводка Сехка. Теперь можно быть спокойным. Пойдем за кабаном, фуражир уже закончил.

— Чего? — спросил я. — Какой еще фуражир?

— У Сехка особей под дюжину разновидностей. Фуражиры нужны для поиска и обездвиживания будущей пищи или дома для выворотня. Так что парализованный кабанчик уже лежит где-то неподалеку, и Сехк уже точно знает, где, — словно в доказательство его слов, из указательного пальца Ранфа сантиметров на десять вылезла живая нить. Изогнувшись, она указывала куда-то в ту сторону, куда убежали кабаны.

— Они ведь прямо из тебя лезут, да? — спросил я, углядев каплю крови в том месте, откуда вылезла нить.

— Выворотни используют внутреннюю тьму для места обитания. Если на пальцах объяснять, то они каким-то образом расширяют пространство внутри моего организма. Этакий пространственный карман.

— Это больно?

— Ну да, обычно они лезут сквозь мясо и кожу. Впрочем, я уже столько лет с Сехком, что привык. Кроме того, он вырабатывает вещества, которые затягивают раны куда как быстрее. Но и еды мне нужно больше. Пойдем уже, любопытное создание.

Все вышло именно так, как сказал Ранф. Посреди тропы, буквально в трех минутах, лежал мертвый кабан. Пояснив, что животное умерло мгновенно, фамилиар Фелиции вытянул из трупа тонкого как прутик фуражира, опутал тело ловчими и без каких-либо видимых усилий взвалил на себя тушу весом явно поболее пятидесяти кило. Не делая остановок и передыхов, в умеренно-медленном темпе, Ранф перенес тушу в поместье. Наша охота была завершена.

Потом мы с Гиз и опять же Ранфом разделывали тушу. В это опять же помог вермиалист — его ловчие особи легко поднимали тушу в воздух, где ее и нарезала Гиз (девушка все время косилась на тонких, но юрких червей, вылезающих из предплечий вермиалиста). Вонючую требуху кабана Ранф забрал себе — он выпустил в кучу внутренностей орду небольших худеньких червячков, и забрал их уже раздувшимися и медленными. От органов мало что осталось. Это была первая способность Ранфа, вызвавшая у меня отвращение. На мои эмоции он только пожал плечами — «Сехк тоже хочет кушать».

По итогу, вечером, вся наша семья плюс агенты Яблока уплетали теплую, красноватую из-за обилия специй кашу, а основным блюдом служила сочная, исходящая паром, темно-красная кабанятина, на которой лежали куски подпеченного до золотой корочки сыра. Больше всех съели Ранф и Афина. Ваш покорный слуга же сумел обглодать лопатку. Жесткая, но сочная кабанятина обладала таким глубоким ореховым привкусом, что я бы съел еще и вторую лопатку, если бы уже к концу первой не раздулся, как шарик.

Наутро же…

— Нет, нет и нет, мисс Фольди, — Эдвин был непреклонен. — Я понимаю, что мистер Ранф уже отбыл в Санго, но вам необходимо собраться. Я ни за что не отпущу вас одну.

— Мой Стриж двухместный! Я не смогу взять мистера Оун-Гера с собой.

— В ваш двухместный Стриж прекрасно поместятся аж четыре гаранта вашей безопасности.

— И какие же?

— Вы сами, раз. Во-вторых, я, как тот, кто жил в Княжествах и Санго в частности. В-третьих, с нами едет и Джаспер — он тот, на кого я всегда могу положиться. Ну и четвертый член нашей компании — старина «Ольгерд». Почистите его, и возьмите с собой патронов на три барабана.

— Диртц же мирное Княжество! — горячо возразила девушка. — А Санго даже не на его границе! Мистер Моуз, ну неужели что-то может случиться?

— Это Красные Княжества, мисс Фольди, — с полупоклоном отозвался Эд. — Я уверен, что наша поездка и установка Маяка пройдет корректно, однако же готовым надо быть ко всему. Есть у нас такая поговорка: в Стране Рек может случиться все что угодно. Повторюсь, мисс Фольди, почистите револьвер.