Охотники Горелых земель

Глава 20. Метаморфоза

Я открыл глаза. Уже хорошо — думал, что потерял зрение в одном глазу.

Удивительно, но я находился в гостиной "Медоносного призрака". Лежал на диванчике. Ещё из важного — я был чертовски голоден.

Попробовал встать и толком не смог — все тело невероятно болело. Кажется, я потянул Джаспера.

Более внимательно осмотрел себя, так как почуял странный запах. Половину меня обматывали бинты, пропитанные бледно-зеленой мазью. Отдельные участки тела, в том числе и на морде, были целиком скрыты этим подсохшим лекарством, источавшим терпкий, горьковатый запах какой-то горелоземельской травы. Похоже на лимфоцвет. На левой передней лапке бинтами были закреплены две палочки. Интересно, зачем?

В целом, я чувствовал себя куда лучше, чем во время битвы, но все равно не очень.

Шевелясь, я случайно задел какую-то верёвочку, привязанную к подлокотнику дивана. Оказалось, что на другом конце верёвочки был закреплен колокольчик, который мелодично, коротко звякнул.

Буквально через полминуты в комнату вошла Лира. В домашнем синем платье, с тревожным лицом, с нервно дергающимся хвостом.

— Джаспер, ты очнулся?

— Ну да. Не хочется с этого начинать, но я очень голоден.

— Немудрено, — Лира достала из кармана завёрнутые в пергамент кусочки куриной грудки — запах шел просто космос. Невольно сглотнул слюну. — Ты проспал два дня. Мы с Гиз поочередно меняли тебе повязки. Это, сразу скажу, что вставать тебе пока нельзя. У тебя несколько трещин в кости. Вот, покушай.

Говоря, Лира подошла и протянула мне грудку. Меня не надо просить дважды.

Пока я, урча, пожирал сочное, хорошо пропеченное, мягкое и буквально рассыпающееся на волокна мясо, Лира рассказывала:

— Было очень трудно найти грузолет. Тем не менее, я разбудила одного водителя, заплатила двойную цену. В конце концов, деньги для нас ещё долго не будут иметь значения, — на лице ведьмочки невольно проскользнула довольная усмешка. — Пошли мы регистрировать вылет, это обязательно. Пришли в гильдию, а там сборище офицеров цверг-егерей спорят о вероятных путях перехвата здоровенной, на четыре сотни голов, орды цвергов. Недавно они покинули свои норы, и двинулись на другое место. Убили уже восемь охотников. Я мельком глянула на карту, и увидела, что место, где мы убили мотылька, точно на пути орды, — Лира вздохнула. — Сначала я пришла в ужас, а потом собралась и рассказала егерям про нашу добычу. Джас, как я там распиналась, говорить не буду. У меня ушло два часа на то, чтобы выбить себе отряд сопровождения. Пришлось тебя представить как кальнфарийца, ну ты понял, тот ритуал. Полетели на всех парах, я даже пожертвовала духам рубин с кровью. Один на всех, но это ускорило нас наполовину. Прибыли мы вовремя, в разгар сражения. Мотылек покрыт кровью, полностью окружён цвергами, везде лежат обгоревшие трупы и части тел, бушует пожар… Только я увидела, как кот, исходящий паром, расправился с очередным цвергом, тебя ударили. Дальше плохо помню, пришла в себя уже на земле, с распоротой рукой. Сразу побежала к тебе. Я боялась, что ты… Ну…

На меня упали несколько слёз. Вздохнув, я ползком перебрался к Лире на колени и замурчал. Тепло-о-о…

— Лира, я выдержал свой первый настоящий бой. Один против толпы. Я собой горжусь, и ты гордись. Не грусти, я ж выжил.

— Я такого ужаса натерпелась… Как бы я была без тебя…

— Ну, без меня ты и так жила.

— Джаспер, — Лира серьёзно на меня посмотрела. Взгляд красивый, портят только слезы, текущие по щечкам. — Я люблю тебя. Никогда больше так не делай. Джа-а-спер, — ведьмочка всхлипнула. — Я так испугалась…

Девушка, обняв меня, зарыдала. Я стоически перетерпел очередные мокрые объятья. Наконец, через минут десять девушка успокоилась.

— Егери насчитали двести тридцать пять трупов. Ты убил почти две с половиной сотни цвергов. Они на тебя с таким уважением смотрели, ты б видел. Кальнфариец, да и ещё при Ауре.

— Твой гейзер был превыше всяких похвал, — припомнил я окончание битвы.

— Спасибо. Читала не так давно ритуал по кровавому колдовству. Это не одобряется, да и не полезно для здоровья ведьмы, — девушка продемонстрировала тонкий шрам на ладони, — Но эффективность поражает воображение. Я и не думала, что будет так… Действенно и пугающе.

— Духам нравится кровь?

— А ты вспомни Диван, — фыркнула девушка. Слезы вроде остановились.

— Ну да, ну да, — покивал я. — А что было в те два дня, что я спал?

— Мы с Гиз поочередно выхаживали тебя. Меняли повязки, наносили свежую мазь из лимфоцвета, кормили внутривенно.

— Э-э, — скривился я.

— Ну а что ты хотел, — пожала плечами ведьмочка. — Пока ухаживала Гиз, я носилась и продавала мотылька. Самое вкусное я, конечно, оставила себе. Я не сумела спасти из металла почти все глаза, осталось лишь три, и собрала всего шесть когтещупалец. Зато у нас двадцать пальцев, около трёх килограммов мяса, десять литров стабилизированной крови, сердце и печень. Все остальное продала.

— И сколько?

— Двадцать пять тысяч лун.

Я охренел. На эти деньги можно было с шиком жить несколько лет.

— Ы-ы, а-а-а… — глубокомысленно изрёк я.

— Ага. Я тоже так думала, когда мне озвучили сумму. Так это ещё я треть себе оставила — все самое редкое и лучшее. Поверь, оно мне пригодится. Ах, да, ещё. Теперь мы популярны и известны.

— Че?

— Ведьма и кальнфариец. Пришлось переоформить нас в отряд, но это ничего, в любом случае я собиралась так сделать. И эти двое сумели убить мотылька, при этом кальнфариец ещё и перебил три сотни цвергов.

— Так двести тридцать было, не?

— Ну, слухами земля полнится, — мудро ответила Лира. — Ты подожди, к концу года перебьешь полтысячи. А ещё, Джаспер, как восстановишься, тебя ждёт сюрприз.

— Люблю сюрпризы, — покивал я.

Спустя три дня моего восстановления, когда с меня сняли повязки, сюрприз действительно случился. Но не тот, что я ожидал.

Мы с Лирой сидели в магазине. Лира торговала, а я нежился в порядком остывших солнечных лучах. На улице ветер носил охапки сухой листвы.

Дверь открылась, и над ней звякнул колокольчик. Лира отложила книгу ("Использование элементальных духов Завихрений в боевой практике"), отряхнула платье от невидимых крошек и встала за кассу.

Я же прищурился. Парень в канареечной рубашке был мне знаком. Вот только где же я его видел?

— М-м-м… — Лира тоже прищурилась. — Анди Артуро?

А-а-а-а! Это тот парень-вермиалист из земельной конторы.

— Приятно знать, что вы меня запомнили, монна. Я к вам по делу. О, — Артуро заметил меня. — Вот и Убийца цвергов. Кто бы знал, что ты — обмен Кальнфаро. А говорить можешь?

— Ещё как могу, — улыбнулся я.

— О, даже улыбаешься. Круто, — уважительно покивал головой вермиалист. — А правда про три сотни?

— Двести тридцать.

— Слухи почти не врали, удивительно, — Артуро обернулся к двери. — Дамиан, что ты встал, заходи!

Тут в зал зашёл богатырь. Массивный, мускулистый, высокий мужчина лет тридцати с лишним. Брутальное лицо с массивной широкой челюстью. Бледная, даже болезненно-сероватая кожа, украшенная явно ритуальными бугристыми шрамами на плечах и предплечьях, угольно-черные глаза — радужка сливалась со зрачком, — и гладко выбритый череп. Одет в рубашку без рукавов, жилетку и брюки на подтяжках. На груди висел амулет из толстой медной проволоки, изображавший человечка. Обычного человечка. Эдвин рассказывал мне про амулеты, и такого плетения не помню. Но вот то, что он сплетен из трех (!) перевитых между собой, как змеи, проволок… Внушает. Что-то очень мощное.

Дамиан не был безоружным. На бедре здоровяка висела кобура с массивным револьвером, причем какой-то странной конструкции — обычно ствол располагался напротив верхней каморы, а тут напротив нижней. От этого револьвер приобрел странную и будто бы неприятную конфигурацию. Из-за длинного ствола и массивного барабана револьвер немного не помещался в кобуру, что и позволило мне его рассмотреть.

— Госпожа, — склонил голову здоровяк. Голос соответствовал внешности — глубокий, плавный и порыкивающий. — Меня зовут Дамиан. Я, м-м, соратник мистера Ранфа. Я не вермиалист, но во многом разделяю взгляды Червивого Яблока.

— Настолько, что он даже агент. Понимаете ли, — начал с подколки сияющий Артуро. — Вчера со мной связался наш мессир, ну, Ранф. Личное обращение — это всегда важное задание. И, как выяснилось, Ранф в курсе слухов. Он просил передать, что одновременно гордится и недоволен вами. Гордится, так как вы убили мотылька, недоволен, что вы вообще влипли в это дело и привлекли к себе ненужное внимание. Вами, анди Д'Жасье… Я правильно говорю?

— Джаспер.

— А, прошу прощения. Вами, анди Джаспер, Ранф гордится. Он высказывает определенные переживания по поводу вашего состояния. Мне передать, что вы в добром здравии?

— Да, если вам угодно.

— Замечательно, — Артуро хлопнул в ладоши. — Так вот, мессир обеспокоен тем, что вы вызвали вокруг себя ажиотаж. Это вполне может обернуться проблемами. Причем неопределенного характера. Так что, мессир настоятельно рекомендует принять в вашу группу Дамиана, он же агент Альбатрос. Это надежный человек, прирожденный фастигиалист, боевая единица с поистине неограниченным потенциалом.

— Амулет на моей груди — преобразователь физической формы пятого порядка, — подал голос Дамиан. — Я не человек, а роккулу.

Лира икнула. Я охренел.

Эдвин рассказывал мне и о порядках мощности амулетов. Пятый порядок — почти совершенство, штучная работа. И стоит он столько же, сколько мы добыли с мотылька.

— Если вы согласитесь, то я буду рад сотрудничеству, мисс, — снова склонил голову Дамиан.

— Ну, Ранф не собирается нам вредить. Не вижу причин отказывать, — сказала Лира.

— Прошу прощения за наглость, но у вас нет свободных комнат? — снова заговорил Дамиан. — Я недавно прибыл в Санго, и не успел снять гостиницу.

— Конечно есть, заселяйтесь. Комнаты есть на втором и третьем этажах.

— Сколько в сутки?

— Чего? — склонила голову набок Лира.

— Оплата, — пояснил Дамиан.

— А, это не нужно. В средствах пока не нуждаемся.

— Благодарен вам, мисс. Перехожу под ваше руководство.

Ещё неделю я восстанавливался. Вылетов не было, мы безвылазно сидели дома. Лира варила зелья, я лениво постреливал птиц искрами гиль, Гиз занималась растениями и вычислениями. Дамиан либо медитировал, либо сидел в библиотеке. Пока контакты налаживались с ним не очень. Мужчина оказался малоразговорчивым, неохотно отвечал на мои вопросы, давая всегда одновременно мудрые и невозможно витиеватые ответы.

Фелиция и Призрак, как оказалось, были шапочно знакомы с Дамианом, и не высказали большого удивления при заселении столь необычного жильца.

В тот день я сидел с Лирой и варил какое-то загадочное зелье. На мои расспросы о назначении зелья девушка загадочно отмалчивалась или переводила тему. Я поддавался, но прямо изнывал от любопытства.

Сначала Лира растолкла в ступе какой-то зеленоватый мел, смешала его с целым ведром разнокалиберных трав, закинула все это великолепие в котел и долго, долго варила, все шепча и приговаривая что-то. Когда зелье почти выкипело, она выбрала весь жмых, отжала его, перелила густой раствор, пахнущий как целый магазин специй, в другую ёмкость и щедро разбавила спиртом из огромной бутыли. На этом моменте я понял, что Лира готовит какой-то мощный эликсир. Ни разу не видел у нее таких трав, мела и таких долгих заговоров.

Пока зелье опять закипало, Лира высыпала в него какие-то бурые корочки из пробирки и, ткнув кинжалом в палец, добавила в раствор крови. Я передернулся. И ведь кому-то это пить.

И, когда зелье снова уменьшилось наполовину, ведьма достала с верхней полки бутыль, о которой я уже почти забыл. Бутыль была заполнена мутно-белым раствором, и где-то около дна там плавало что-то полупрозрачное и сморщенное. Это была бутылка с глазом мотылька в спирте. Лира вылила в раствор целую треть бутылки.

Дальше девушка достала из хроно-холодильника кусок синеватого мяса, испещренного трубочками, дырочками и оплетенного венами. Это было сердце мотылька. Лира отрезала кусочек размером с ноготь большого пальца, спрятала все сердце обратно, и перебила кусочек в фарш. Он тоже отправился в котел.

Дальше было колдовство. Лира встала над котлом, развела руки в стороны и начала говорить на туур. Я не понимал ничего, но судя по бледноватой, сосредоточенной физиономии девушки, взывала она к одному из Великих Духов. Ни один из Сонма не вызывал у девушки такого трепета, только Великие Духи.

Пламя под котлом вспыхнуло фиолетовым цветом, а по стенам начали плясать размытые полутени, в которых угадывались очертания зверей. Волки, медведи и прочие зайцы Солнца и Лун, бронированные и чешуйчатые создания Инферно, разнокалиберные мохнатые комки из Вьюги, силуэты рыб и крабоскорпионов из Последнего океана и извивающиеся, пляшущие черви с миллионом ножек.

Лира уже не говорила, а почти кричала, что-то требуя от духа. Долгое время тишину в комнате нарушал только громкий, требовательный голос Лиры и треск фиолетового огня под котлом.

И, наконец, котел ещё раз вспыхнул, и цвет пламени снова стал оранжевым. Тени исчезли, будто их и не было.

Лира устало опустилась на колени. Стало тихо, только гудели угли.

Через минут пять Лира встала, утерла потекшую из носа кровь, залила содержимое котелка в фильтр-установку и запустила ее.

Мы молча смотрели, как темно-зеленое, переливающееся золотом густое зелье течет сквозь тонкие трубочки, протекает сквозь фильтры, и, наконец, стекает тонкой струйкой в флакон.

Из котла воды, ведра трав и порядка пяти-семи литров спирта получился эликсир объемом едва ли четверть литра.

— Пошли, — с счастливой улыбкой сказала Лира, тряхнув флакон и увидев внутри вспыхнувшие золотые искры.

— Куда? Чего?

— В гостиную, будешь это пить.

— Чё?

— Ага, — тряхнула кудряшками Лира. Больше по привычке, конечно — в своей лаборатории девушка затягивала волосы в хвост. — Это оборотное зелье.

Я охренел.

Даже спустя минуту я не мог найти слов. Это же дорого, Лира. Спасибо, Лира. Лира, мне немного страшно. Лира, я не очень хочу это пить. Лира, я могу это выпить прямо сейчас?

Моя голова стала похожа на клей мельтешащих, жужжащих пчел-мыслей.

— Ну что, пошли? — Лира ещё раз тряхнула эликсиром.

— Ну, да, пойдем.

Пока мы шли в гостиную — путь совсем недалёкий, — я переживал. Вот что, что делать? Как я буду так… жить? Хочу ли я становится человеком? Я привык к своим миниатюрным размерам, привык к тому, что люди меня почти не замечают, привык к вечногоголодному, шаловливому, ленивому и яростному Коту.

Мы дошли. Лира села на диван и протянула мне зелье. Подавив неприятное чувство в животе, я встал на задние лапки и взял флакон в "руки". И никак не мог решиться вытащить пробку.

"Чего ждёшь," — проворчал Кот. — "Пей давай. Хозяйка старалась."

Четверть литра — дофига для кота. Но я выпил все.

Ранф был прав. Несмотря на красивый цвет, на вкус это были просто помои. Мел, тысяча трав и чуждый вкус мяса и внутриглазной жидкости мотылька создавали омерзительную феерию. Мне потребовалось не одно усилие, чтобы удержать эликсир в себе. И только потом меня вштырило спиртом. Крепость тут была порядка пятидесяти градусов. Ну или больше, но точно не меньше. Даже осс, славившийся крепостью, так не драл глотку.

— Ну что, чувствуешь что-нибудь? — поинтересовалась Лира.

— Ды-а чот п'ка ни-ет.

— Чего с тобой? — изумилась девушка.

— Й-а пьян.

Я с трудом залез в свое кресло и лег полежать. Лира честно ждала десять минут, не сводя с меня глаз.

— Ну как? Лучше?

— Лучше, — с удивлением констатировал я.

— Есть новые ощущения?

— Да, — ответил я.

Внутри меня словно появилась ненатянутая пружина. Крупная, от основания хвоста до горла. Каким-то образом, я мог управлять ею так, будто это обычная мышца. Просто одна и большая.

Нерешительно я эту мышцу сжал. Туго идёт. Сильнее. Сильнее, говорю! Вот так, полностью!

И тут я словно чихнул всем телом.

В глазах потемнело. Очнулся спустя минуту.

Первое, что я заметил, что кресло было каким-то более маленьким. А потом я заметил розовую кожу другого оттенка. И хвост на моих коленях. Без кисточки, вот проклятье. Понял, что мне немного мешают волосы и обрадовался — у меня есть волосы! Не придется носить парики! А потом я заметил то, что я был голый.

Кинул быстрый взгляд на Лиру. Девушка, ярко-помидорного цвета, смотрела в противоположную стену. Не глядя в мою сторону, она сгребла с дивана покрывало и кинула в мою сторону. Промазала — ком из покрывала упал на пол.

Я неуверенно встал на человечьи ноги, пошатнулся, упал на жопку, снова встал, подошёл к кому, наклонился, упал лбом вниз, ругнулся, поднял комок, едва поднялся сам, и, наконец, обмотался покрывалом на момент тоги.

— Можно смотреть, — сказал я.

Лира нерешительно повернулась ко мне. Все ещё помидорная. Милаха.

Странные какие мысли.

Воцарилось молчание. Только округлялись глаза Лиры, а я от волнения помахивал хвостом.

— Ну как я тебе? — спросил наконец я, наклонив голову набок.

— Э-эм, ты очень симпатичный. Но вот есть целый комплекс проблем.

— Каких?

— Я напортачила.

Лира встала.

Так, мать твою, подождите. Почему я на полголовы ниже нее?!

Я неуверенно подошёл к зеркалу. Оценил вид. Внимательно оценил. Вспомнил Эдвина, его отношение к тяжёлым ситуациям и его лаконичность в выражениях.

— Е…ть, — резюмировал я.

*****

Заканчивать томик на клиффхэнгере? Могу, умею, практикую.