Охотник на творцов

Глава 2. Или о том, чего стоит бояться в библиотеке? (Часть 1)

В библиотеках находятся тысячи, даже десятки и сотни тысяч книг. И в большинстве своём авторы их давно мертвы, посему неспособны поглотить направленную на них Веру. Эта Вера концентрируется в книгах, а заодно и в библиотеках, переполняя их огромной мощью.

В связи с этим обычный человек, попав в библиотеку, может провалиться в любую из историй, имеющихся в её стенах. Обладая сильным самоконтролем и уровнем «Духа», везунчик может выбрать историю, в которую направится, став простым зрителем или полноценным участником событий.

У творцов немного другой случай: через библиотеки они попадали в свои истории. Это воистину волшебно — познакомиться с героями и собственными глазами увидеть созданный мир! Море счастья и вдохновения. Настолько хорошо, что многие не хотели уходить и оставались в выдуманных мирах.

Читатели. Писатели. Просто слабые духом. В первые годы после Чёрного месяца зафиксировано много таких случаев. Библиотеки собирали обильную жатву смертей. И поэтому все мелкие закрыли, а книги перевезли в центральные хранилища с мощной охраной… вот только до нашей провинциальной дыры, как всегда, не дошли руки и средства.

Ну а я? Я просто не ходил в библиотеки. Не любил их. Не комфортно мне было там…

— Сергей, милый, ты в порядке? — вырвал меня из тёмных дум нежный голос.

Закончив перестраиваться в соседнюю полосу, я мельком взглянул на девушку, сидевшую рядом, на переднем сиденье автомобиля. Юная, чуть ли не девчонка — едва за двадцать. Она весело насвистывала, поводя в такт мелодии задорно вздёрнутым носиком. Казалось, дирижёр указывает на ноты, которыми являлись россыпи веснушек на щеках. Веселый взгляд рассматривал мир за окном так радостно, словно там не дождливый сентябрь, а разгар лета. Тепла в мою усталую душу приносили и огненно-рыжие волосы спутницы. А пикантность и законченность образу придавали чуть заострённые ушки.

Ох уж эти женщины… Когда появилась возможность вкладывать Веру в улучшение себя, косметические компании чуть не разорились. Пара графических программ и интернет — мужики верят в твою молодость и красоту, остаётся только вложить эту Веру правильно, и эффект закрепляется. Но это оказалось только началом. Нет предела совершенству! Заострённые ушки — сущая мелочь по сравнению с некоторыми косметическими улучшениями представительниц прекрасного пола. И не только их, вспомнить хотя бы Шефа!

— Не дрейфь, стажёр! — я расслаблено улыбнулся. — Просто думаю о том, как лучше всего захватить мир. Нет желания помочь в этом благородном деле? С меня печеньки. Вкусные. Шоколадные.

— Я на диете, так что, как-нибудь потом, — отмахнулась девушка от дежурной шутки. — Новую песню почти дописала. Последний куплет осталось свести!

— И о чём она? Напоёшь? — заинтересовался я, а взгляд на навигатор подтвердил, что на короткий разговор времени хватит.

— Ты же меня сам учил: «не стоит демонстрировать незаконченные произведения»! — наигранно возмутилась девушка, но добавила игриво: — Но там есть кое-что о нас.

— А вот это интересно! Требую подробностей, — продолжал я подрабатывать змеем искусителем. — Порой стоит показывать свою работу другим, более опытным людям, чтобы они могли указать на ошибки и подсказать из своего опыта. От долгой работы порой замыливается взгляд и не замечаешь очевидного. Не будь самонадеянной, Надежда!

— Вот только до демонстрации стоит самому максимально поработать над творением. Не говоря о том, что доверять стоит только мнению профессионалов в своей области. Остальное лишь вкусовщина, не более. А у тебя слуха нет! Ты, даже храпя, умудряешься фальшивить! — и стажёр, хитро прищурившись, уточнила: — Или хочешь сегодня вечером прочитать наброски своей новой истории?

— Туше! — оборвал спор голосок Брута. — Надя честно тебя сделала. Уроки прошли не впустую.

Я не стал спорить. Вот не зря я её взял с собой! Хоть она постоянно опаздывает — даже сегодня я её только на стоянке перехватил — но в отличие от других моих напарников, с ней можно поболтать. Наши тараканы явно одной породы!

Тем более тем для песен у Нади не так много: либо любовная лирика, либо зарисовки из жизни различных животных и растений. Всё в стиле фолк-рок. Стажёр являлась ярой защитницей живой природы и романтиком — это отражалось как в её творчестве, так и в способностях. Она могла общаться с животными и даже растениями, а отчасти и управлять ими. Довольно специфические для города, но очень полезные способности.

«В Киото, Япония, час назад закончилось столкновение якудза и военных Критиков. Со стороны якудза выступал тяжёлый мех с поддержкой из двенадцати „Магов“ и „Психиков“ и больше трёх десятков „Метаморфов“ разной направленности. Со стороны военных Критиков три стандартные боевые тройки. Целью атаки являлась тюрьма, куда накануне заключён глава одного из кланов. Критикам удалось отбить нападение. Творения нападавших изъяты из публичного доступа. Взяты под стражу четверо творцов. Двое убиты. По информации на данный момент, как минимум один жилой район уничтожен полностью. Разрушения уточняются.»

Я выключил радио. Опять пропаганда… Мало того, что свежих новостей теперь в принципе не найти — человек станет сопереживать сторонам конфликта, и отнюдь не факт, что Вера достанется тем, кто выгоден власть имущим. Так и информация теперь искажается настолько, что Вера достаётся тем, кому «надо».

Но даже несмотря на это происходят события, подобные озвученным ранее. Зная японские аниме и мангу, спасибо одному из творцов на участке, могу предположить размеры нападавшего робота… И какое количество Веры потрачено с обеих сторон. Боюсь, в выжженную землю превратилось куда как больше квартала. На порядок. Японцы умеют развлекаться.

Порой я даже радуюсь, что в нашей стране после Чёрного месяца ввели жесточайшую цензуру на всё, где есть творческая искра. Будь возможность ввести таковую на мысли, она бы появилась мгновенно.

— Надя, мы подъезжаем. Пересылаю твоё задание, — мы остановились на светофоре, и я без опаски переслал девушке заранее подготовленный файл.

— Группа из трёх любителей-музыкантов? — переспросила девушка, после минуты взгляда в пустоту — изучения данных спроецированных наручем на зрительный нерв. — Хочешь, чтобы я провела с ними вводную лекцию? А ты со мной не пойдёшь?

— Нет. Ты на практике уже два с половиной месяца. Ещё пара недель, и полноценным Редактором Веры станешь. А это будем считать небольшим экзаменом — самостоятельный поход. Тем более с музыкантами ты найдёшь общий язык лучше, нежели я. Я буду недалеко, всегда сможешь позвать.

— И чем же ты будешь заниматься? — чуть подозрительно уточнила девушка.

— Своей работой, душа моя, — абсолютно искренне улыбнулся я. И перешёл к убойным аргументам: — Тебе будут лишними три единицы Бытовой Веры? А хорошо обработаешь музыкантов, может, они помогут с новой песней. Они, в отличие от меня, в этом понимают.

Девушка задумалась, и, словно чувствуя недосказанность, переживая, зажевала краешек губы, так что показался правый клык. Я поймал себя на мысли о том, как было бы прекрасно поцеловать девушку, ведь уже припарковался у дома, где ей предстояло проявить свой талант красноречия. Но порыв схлынул в момент осознания. Не стоит смешивать чувства и работу. И я лишь улыбнулся.

— Зря размышляешь. Это приказ, и не выполнить его ты не можешь, — решил я дожать. — Не стоит забывать, Редакторы — государственная и отчасти военная структура. Да, мы не так сильны, как военные Критики. Но «От нашей работы зависят жизни людей! Множества людей!» — под конец от моей дурашливости не осталось и следа. Я мог быть и жёстким при необходимости.

Да, я отдавал одно из своих побочных заданий. Но мне жутко не хотелось втягивать напарницу и, чего уж тут интригу разводить, свою девушку в поход по библиотеке. Пусть герои её песен тоже стали бы частью событий и могли помочь нам, но… я могу пафосно сказать, мол, хочу защитить девушку, однако на самом деле мы ещё не на том этапе отношений, чтобы доверять друг другу столь личные моменты.

— Я буду через полчаса, не позже, — прощебетала девушка и, не стесняясь, поцеловала меня в небритую щеку и выпорхнула из машины.

— Вот вроде дурак дураком, а какую девушку отхватил… и почему тебе так на женский пол везёт? — с какой-то затаённой грустью вздохнул Брут, выбравшись на плечо, когда я вышел на улицу и потянулся.

Машина была черная. Большая. Казённая. И бибикала. Для меня автомобили делились на две категории: те, в которых я пытался никого не задавить, и те, что пытались переехать меня. Не разбирался я в них!

— Если учесть, что со времен школы — считай, десять лет — у меня не было отношений длиннее двух недель, кроме последних, то да! Везёт мне просто эпически.

— Ну да, ну да, — словно и не слыша меня, кивнул Брут.

Дождь кончился. Но тяжёлые серые тучи и стылый ветер вольно гуляли. К счастью, новый набор одежды оказался тёплым и уютным. Несколько пакетов первой необходимости хранилось в машине, ибо пару раз после боёв я оставался даже без трусов. Нужная мне библиотека находилась во дворах в нескольких минутах ходьбы. Не зря же я выбрал для Нади это задание?

Я быстро зашагал. Вокруг обычный спальный район: обветшалые пятиэтажки, несколько деревьев с хаотично спиленными ветками, мамочки с колясками, в отдалении детская площадка с малышней и бабушками на лавочке. Ну и несколько магазинчиков у выхода к дороге… Вероятно, даже конец света не изменит эту серую рутину. Хотя пара дронов с камерами и один с рекламой сигарет, которые курсировали над крышами, намекали, что будущее забирается даже в такие дыры.

На ходу открыл на наручном терминале поисковый запрос, сделанный ранее. Я не разбирался в библиотечной классификации, вследствие чего мне требовалось расшифровать данные в конце письма, чтобы понять, хотя бы примерно, с чем мне предстоит иметь дело.

Аббревиатура УДК — универсальная десятичная классификация информации. 82–312.9 — код, к разделу «Фантастические романы». Знак «+» означает вторичные свойства истории. 82–344 в расшифровке означало: «Чудесное и сверхъестественное. Жуткие чудеса. Чисто фантастический вымысел» причём в подразделе «Легенд». Затем 82–312.1:82–312.2. По отдельности 82–312.1 означало — «Философские романы. Мировоззренческие романы. Романы о крушении иллюзий»; а 82–312.2 — «Религиозные, мистические, морализаторские романы. Романы о праведной жизни». Но объединённые «:» — значение менялось на что-то вроде: «Взаимоотношение мировоззрения и морали» или «Взаимоотношение философии и религии». КМС+ДДД — вероятнее всего, аббревиатуры имён авторов, а СЖ — сокращение от названия книги. Шикарный набор… явно написанный на коленке. И почему я не удивлён?

Библиотекой оказалась двухэтажная пристройка к жилому зданию. Стены частично расписаны граффити, а частично облупились до растрескавшегося кирпича. Пара окон разбиты и небрежно заколочены полугнилыми досками. Крыша просела внутрь, и я боялся, что она рухнет в любой момент. А вот входная дверь хоть и заколочена дюжиной гвоздей, но висит на одной петле. Охраны, разумеется, и близко нет! Я даже почти не возмущен подобной безответственностью — людей как среди Редакторов, так и среди полиции нет, чтобы следить за всеми потенциально опасными местами. Я, конечно, пожалуюсь в ответственные инстанции, но уже знаю текст ответа: «Патруль проверяет локацию при каждом обходе». Хорошо ещё предупреждающий знак на стену прилепили… хотя его уже успели оторвать.

До назначенного времени ещё пять минут. Но если предсказатель знал своё дело, то должен был учесть мою ненависть к предсказаниям и желание пойти наперекор всему, чему только можно. Первой точкой моего маршрута являлась картотека библиотеки: требовалось выяснить, где хранятся книги из нужного раздела. В читальном зале? В общем зале? Или вовсе на складе? И вообще, вдруг мне повезёт, и я на стадии каталога сумею определить, за какой книгой меня прислали? Хотя зная мою удачу, придётся перелопатить всю библиотеку…

Удар плечом оказался болезненным, но с первого раза перекосил дверь достаточно, чтобы имелась возможность пролезть. Тёмный длинный коридор. Паутина по углам и наглая крыса с чёрными провалами бездонно злых бусин-глаз тоже присутствует. Ветер очень атмосферно завывает в выбитых окнах. Шикарные декорации для ужастика. Я полез внутрь.

Шаг. Ещё шаг. Перед глазами плывёт. Ещё пара шагов. Меня качнуло, словно я выпил залпом бутыль водки. В ушах зазвенело. Ещё шаг. Инстинкты приказали мне рухнуть, и, подчинившись, я вдобавок перекатился. Над головой очень неприятно свистнуло.

А когда вскочил, то вокруг был отнюдь не замызганный тёмный коридор:

'Огромный, размером с городскую площадь, шестиугольный двор. В центре раскинулось исполинское древо со стволом, вырезанным из куска розового мрамора. Ствол, который не обхватили бы и десяток человек, плавно переходил в ветви из различных пород камня, а те, в свою очередь, раскинулись над двором огромным пологом. На каждой каменной ветви сверкали листья всех оттенков: от зелени расцвета до багрянца увядания — ювелирное чудо, созданное из золота, платины, изумрудов, рубинов, алмазов и других драгоценных, а также полудрагоценных металлов и камней. И эта крона, отражая свет множества небесных огней, освещала всё вокруг мягким тёплым светом.

Дома вокруг двора возвышались не меньше, чем на несколько сотен этажей, и сделаны из глыб чёрного, почти необработанного камня. Сквозь обломки породы прорастали деревья, скрепляя их в нерушимый монолит. Одной из граней шестиугольного двора являлась широкая река, в чьей непроглядной глубине мелькали редкие огни, то ли сокрытой жизни, то ли вестников смерти.

Над головой раздался пронзительный клёкот, я поднял взгляд вверх и вместо дождевых туч увидел феерию огней. Незакрытый высотками простор небес был заполнен разбросанными в шахматном порядке дирижаблями, которые светились изнутри разными огнями. А среди этих световых маяков время от времени мелькали крошечные тени крылатых существ.

И вдали, практически на пределе видимости, сиял кроваво-красный огонёк, чья магическая аура причиняла неудобство даже на таком расстоянии. Там Рубин-Сердце, расположенный над Башней в самом центре Города. Там Рубин-Яйцо — источник первородной магии, в котором ждёт пробуждения Истинный Феникс — воплощение изначальной магии, питающей город'.

Я почувствовал, как дрожу, но не из-за холода, а поскольку мне не по себе от увиденного. Вот я и оказался в библиотеке. Вот я и оказался в своей истории. Теперь бы выжить…

Хорошая новость: это не Лес Осколков и даже не магматические пещеры с каменным монстром-мутантом. Локация городская, спокойная. Плохая новость: меня будут бить… В этой сцене ГГ сражался с Оборотнем и проиграл. У меня же уровень подготовки ещё хуже, нежели у героя. И если ГГ нужен был по сюжету Оборотню живым, то мне так не повезёт. Однажды я уже убегал с этой арены, и воспоминания о том позорном эпизоде бессердечный Брут до сих пор не давал мне забыть. Жестокость бессмысленная и беспощадная.

— Надо же, ты не безнадёжен. Не сдох от первого удара, — это улыбнулся мне Главный Герой моей истории. Парнишка лет двадцати-двадцати двух — возраста, когда я создавал историю. На вид настолько стандартный доходяга, что при встрече на улицах города с него мгновенно соскользнул бы взгляд. Бросалось в глаза лишь одно — оглобля с рандомно вбитыми гвоздями, густо обмотанная колючей проволокой — аналог волшебной палочки для моего ГГ, которым умелец чуть не укоротил мне голову при входе.

Тянуть дальше и скрывать больше не имеет смысла. Уважаемому читателю, наверно, любопытно, от чего Брут назвал библиотеку местом средоточия Веры моего «любимого» типа? Причём кавычки максимально большие и жирные. Почему не пригласил Надю? Всё оттого, что герои моей истории меня ненавидели и при каждой встрече пытались убить! Даже со своим творением я не мог быть рядом!

И ГГ ещё милейший тип. Главного Героя можно назвать проводником моей воли в мире истории «Несуществующий». Частичным слепком меня любимого. Благодаря чему он оставался довольно дружелюбным и нечасто пытался убить меня.

Кстати, именно от него мне и досталась главная способность: иммунитет к воплощениям Веры… в его случае к магии. Хотя мне повезло чуть больше — я мог использовать Веру сам и при желании позволял воздействовать на себя положительным эффектам чужой Веры.

— И тебе доброго утра, ГГ. Как жизнь? Как здоровье? Как отношения? Ещё не поссорились с Оборотнем? Она себя хорошо чувствует? — решил поддержать я светскую беседу. Это очень помогает лучше узнать своих персонажей, а также позволяет выиграть время, прежде чем тебя начнут всерьёз убивать.

— Твоими стараниями — нет. Вот готовимся к новому приключению: мы чувствуем, как ты делаешь наброски следующей истории. Надеюсь, хотя бы в этот раз ты никого убивать не собираешься?

— Пока не знаю, — пожал я плечами. — Читатель такое любит, а вам полезно избавиться от балласта — много я второстепенных персонажей наплодил.

— В любом случае его любимцы дотянут как минимум до следующей книги! — вставил Брут, самым хамским образом перепрыгнув с моего на плечо ГГ. Мой призрачный друг в этом мире был наравне с порождениями истории. Мелкий предатель!

А вот, кстати, подходят ещё и Оборотень с Магичкой! И если в оригинальном сюжете Магичка являлась судьёй в бою между Оборотнем и ГГ, то теперь она явно не собирается оставаться в стороне.

Говорят, созданные персонажи и мир близки, как родные дети. Не знаю, детей не имею. А вот мир и персонажи… с ними сложно. Очень. Но и без них никак.

С одной стороны, у моих персонажей есть имена. Но с другой, я стараюсь использовать их только при написании истории, а в остальное время использовать клички. Всё для того, чтобы не привязываться к персонажам.

Однако это всё эмоции! Здравый смысл говорит, мол, мои творения — это лишь стадии роста и собственного осмысления. И этот же голос, порой устами Брута, напоминает, что когда-нибудь я перерасту этот этап и пойду дальше. Но для этого нужно будет отпустить старое. Вот только пока не получалось.

— Привет, девочки! — дружелюбно помахал я воительницам, берущим меня в клещи.

Магичка улыбнулась светло и радостно. Мягкое девчоночье лицо, обрамлённое густыми светлыми волосами до плеч. Усталость, залёгшая в тенях под глазами. Одежда непонятного покроя прошлой эпохи, тем не менее ей шла и подчёркивала в меру округлые, хотя и не забывшие подростковой угловатости, формы. В глаза бросался лишь пояс со множеством мешочков, развешенных так, чтобы дотянуться в одно движение. Плюс пара перчаток с вкраплениями то ли грубо вышитых металлом рун, то ли тонких технологических усилений.

— Привет, Сергей, — кивнула Магичка, тряхнула мешочками с реагентами и разожгла в руках зелёное боровое пламя. — Хорошо выглядишь…

Слова Магички прервало шуршание металла — лезвие одной сабли скользнуло по кромке сабли-сестры. Это Оборотень чеканила шаг в тусклом свете дирижаблей и Глаз Ночи — обломков луны… хорошо у меня тогда герои погуляли. Так вот, в эфемерном свете предстала девушка-зверь в строгой военной форме с парными саблями в руках. При этом почти вся её голова была плотно замотана бинтом, уходившим под одежду, открытой оставалась только правая половина лица. Шерсть на двух прижатых к голове собачьих ушах была почти полностью выжжена.

— Будешь красиво смотреться на погребальном костре, возносясь к престолу предков! — прорычала Оборотень.

Я всегда придерживался правила: «Злодеи должны быть сильнее героев». Иначе в чём интерес наблюдать за противостоянием? Герой должен раскрываться, преодолевая себя! Делая выбор из смерти и невозможного! Однако в этот раз правило сыграло против меня.

Конечно, персонажи ненастоящие — лишь ментальные конструкты, вытянутые из моего сознания. Но и я далеко не в реальном мире. Даже моя вкаченная неуязвимость Вере нервно курит в сторонке от напряженности поля Веры в библиотеке. Потому подставляться я не рискну. Раны потом долго заживают даже с лекарями.

— Может, не надо? У меня конфетки есть! — обречённо уточнил я, понимая, что сбежать шансов нет. Револьвер скользнул в руку. Нет, пользоваться им я не собирался… по крайней мере, я на это надеялся.

То, что «подкуп» не прошёл, стало очевидно уже в следующую секунду. Первой атаковала Магичка, что логично, магической атакой. То самое, боровое пламя коконом окутало меня… И совершенно не причиняло вреда. Однако Магичка несмотря на юный возраст, была далеко не глупа — это оказался отвлекающий манёвр, прежде чем удар в виде дюжины воздушных лезвий пришёлся частично в землю — подняв пылевую волну, полностью перекрывшую обзор; а частично в крону дерева у меня над головой, тем самым обрушив на меня град самоцветов, гранённых так, что вспарывали металл, падавший тут же. Эх… и ведь даже не заберёшь ничего с собой! Но начало боя стандартное, как и в тот раз, когда я был вынужден стратегически отступить.

Пришлось метнуться в сторону, дабы меня не завалило и не изрешетило. Несколько кусков серебра болезненно приложили меня по спине, частично подрав одежду и кожу. Но своим манёвром в пыли я выбежал прямо на Оборотня, чьи клинки, как ножницы, свистнули в считаных сантиметрах от моей шеи. Пронесло… Не зря я вкладывал Веру в свои рефлексы и скорость реакции!

Вертикальные зрачки хищницы поблёскивали азартом, хвост так и мёл по земле, а уши подрагивали. Следующий удар должен был вспороть мне брюхо, но я вновь рванул в пылевое облако, разрывая дистанцию.

— Выходи и сражайся, трус! Я всё равно тебя найду, ты даровал мне отменный нюх и слух! — выплюнула слова воительница.

Это позволило мне определить, в какую сторону бежать не нужно. Глаза слезились. Я запнулся за одну из рухнувших ветвей и, не удержавшись, растянулся на земле. Это спасло меня от нарезки на ломтики клинками Оборотня. Слух действительно отменный… А у меня честно работала вложенная щедрой рукой в «Удачу» единица Истинной Веры!

Но даже она бы не спасла, когда Оборотень решила наколоть меня на свои сабли, как букашку на иголку. И грохнул револьвер. Я не попал в девушку, но в этот раз острый слух сыграл против оборотня. Девушка отшатнулась, и удар прошёл мимо. Более того, Оборотень вдохнула… да, она до этого сражалась, не дыша, и теперь лицо её скривилось, готовое разразиться чиханием от кружившей вокруг пыли. На этом она потеряла драгоценные секунды и, понимая, что я выстрелю быстрее, чем она успеет ударить, Оборотень скользнула опять в пылевое облако.

Но тут Магичка нанесла очередной удар. Волна, соскользнув с поверхности реки, прошлась по месту боя, полностью смывая пыль и перемешивая всё находившееся на земле, словно в гигантском миксере. Меня крутануло раза три. Приложило о каменный ствол исполинского дерева. И вывозило в грязи, как профессиональную свинью. И это мне повезло, что я лежал и у меня иммунитет к магии…

Когда я сумел сфокусировать взгляд, то увидел Оборотня. Ну, разумеется, она ушла из-под удара. Теперь она неспешно приближалась ко мне. Злорадно ухмылялась. И смотрела на вылетевший из моей руки револьвер. Это наводило на неприятные мысли!

— Хватит! Не трогайте моего человека, — раздалось негромкое, но властное потявкивание со стороны, где стояла Магичка.

Мы с Оборотнем повернулись практически одновременно и как раз вовремя, чтобы увидеть, как оседает на землю Магичка. А вокруг её шеи, словно белая петля, сжался Брут. Он мастерски придушил девушку, отвлёкшуюся на ворожбу во время боя. Она даже не сумела его сорвать с себя.

— Предатель! — зарычала Оборотень и ринулась к подруге.

На бегу она преображалась. Одежда рвалась. Тело покрывалось темной блестящей шерстью. Плоть, словно глина, текла и вытягивалась, принимая волчью форму. Зверя при этом бросало из стороны. На перекошенной и искажённой болью морде, которую я заметил на миг, зубы сияли скалами в раскрытой от бешенства пасти. Если вы видели одну трансформацию, то видели их все!

Брут флегматично смотрел на все эти метаморфозы, и, готов поклясться, в его чёрных бусинках глаз я читал эстетически-эротическое удовлетворение. Но когда до него оставался последний прыжок, он принялся действовать: ослепительная вспышка, словно сверхновая, на несколько секунд залила местность — способность из области иллюзий «Световой молот». Оборотень в звериной форме взвыла: её глаза, особо чувствительные к свету, сейчас наверняка выгорели.

А когда свет потух, то по ушам на грани чувствительности — аж зубы задрожали — на самой неприятной для псовых частоте сработал Звуковой взрыв. Оборотень заскулила, попыталась лапами прикрыть голову. Её глаза и уши кровоточили. Она пыталась ползти, но хватило её не больше, чем на десяток секунд, а затем она отключилась.

Хорошие у Брута иллюзии. Качественные.

Я ведь упоминал, что однажды сбежал с этой арены? Тогда я основательно продумал собственные ходы в этом противостоянии и теперь их эффективно воплотил! Пусть герои и живут в этом мире, но они заперты в рамках сюжета, а я создатель и знаю его хитрости и нюансы!

Я попытался подняться. Ох… старость не радость! Всё хрустит! Всё болит! Ничего не помогает. Но всё же подобрал револьвер. Затем дохромал до Магички. Наклонившись, я бережно высыпал в ладошку Магичке конфеты, которые на самом деле взял с собой. Она была младшей из девушек и отличалась добротой. Хоть и в какой-то мере страдала максимализмом. А вот Оборотень меня пугала, ибо даже я не понимал творящееся у неё в голове.

— Пойдёмте, что ли? — приняв Брута вновь на плечо, уточнил я у ГГ, который стоял с недовольной рожей, осматривая последствия боя.

— Зря ты так, — неодобрительно покачал головой ГГ, устраивая Оборотня удобнее и с заботой гладя по холке. — Она дважды давала тебе возможность сбежать: сначала опоздала, потом голову не снесла в бою, а ты… Эх, да что тут говорить… — и вновь тяжёлый вздох.

Я даже не обернулся на столь наглые попытки манипуляции. Нам требовалось добраться до одной из квартир в ближайшем из домов — там по сюжету конец сцены, а я надеялся найти картотеку. Главное, не забыть ключ от квартиры в обрывках одежды Оборотня. Зря я тут танцы с саблями устраивал?