Охота на невесту

Глава 13

– Слушай, а как ты их так – рраз, и все лежат! Воздушного кулака я не заметила. Что-то новенькое?

– Хорошо припрятанное старенькое! – Корбин подбросил на руке литой кастет из потемневшей от времени бронзы, и спрятал обратно в карман. – Люблю, знаешь ли, размяться время от времени!

Джурайя удивленно распахнула глаза:

– Разве это честно?

– Девочка, – устало вздохнул Корбин. – При чем тут честно или нечестно? Знаешь, чем отличается рыцарь от солдата? Да тем, что солдат сражается практически исключительно для того, чтобы защитить собственную жизнь. Честь, Родина и все прочее – это чаще всего красивые слова, а реальность намного более сурова. Рыцари ломают копья на турнирах и щеголяют потом изящными повязками на царапинах, а солдаты стоят в строю и рубятся с такими же, как они, чтобы остаться в живых. Я ничего не умею против рыцарей, когда надо, они тоже сражаются, и часто великолепно, но все же это у них не всегда и даже не слишком часто, а для солдата война – обычная работа. Чтобы уцелеть, надо владеть любым оружием, потому что неизвестно, с чем придется иметь дело. И надо уметь использовать любую возможность для того, чтобы действовать максимально эффективно. Здесь ведь эффективность означает не победу по очкам, а жизнь… Просто для сведения – я ведь рыцарских шпор не имею, не сподобился, да и не пытался их получить, если честно, зато, будучи солдатом, все еще жив. Нет, я, при нужде, могу драться и на дуэли, но где ты видела дуэль? Я просто поучил зарвавшихся щенков.

– Не слишком ли жестоко?

– Нормально. Запомни, такие уроды понимают только силу. Или боишься ты – или боятся тебя, третьего не дано. Ты маг, сильный маг, оружием владеешь неплохо, приемы рукопашного боя знаешь… Если что – ничуть не сомневаюсь, что отстригла бы им головы… Ну, или еще что-нибудь.

– И кое-что еще, и кое-что другое, о чем не говорят, о чем не пишут в школе, – ехидно пропела Джурайя.

– Именно, – Корбин не обратил внимания на шпильку. – А вот представь себе, что на твоем месте была бы обычная девушка… Ну, любая, первая попавшаяся. Без Дара и без ножа под рукой. Эти шибзики разложили бы ее под кустами и поимели, не торопясь и с чувством. А она потом молчала бы, чтоб не позориться, понимаешь? Зато сейчас они напуганы и на какое-то время притихнут. А может, и просто поумнеют.

– А если нет?

– Ну, я не могу защищать всех сирых и убогих. В конце-концов, у девушек есть свои родные, свои женихи… Пускай разбираются сами. А вот если на тебя кто-нибудь посмеет руку поднять – я его просто убью. Так убью, что он будет рад тому, что, наконец, умер… Лучше, если все поймут это сейчас – тогда и проблем в будущем не будет.

Джурайя несколько секунд молчала, переваривая услышанное, а когда собралась наконец ответить, обнаружила, что они как-то незаметно дошли уже до бального зала. Ну а дальше Корбин двинулся вперед, подобно тарану, и людские волны качнулись от него в сторону, как от форштевня корабля. Джурайя пристроилась за его широкой спиной, в кильватер – все-таки это было куда удобнее, чем самолично оттаптывать ноги, не успевшие убраться с ее пути. Корбин таким рефлексом не страдал, поэтому под ноги смотреть даже не собирался. Ну а, зная об этом, народ просто шарахался.

Так они достаточно быстро дошли до неприметной двери в углу зала. Дверь была незаметная, через такую обычно слуги ходят, но было одно немаловажное отличие – неподалеку от нее изображали скучающих дворян трое крепких парней. Нет, дворянами они как раз были, эти мальчики из личной службы безопасности королевы. В первом поколении дворянами, королева сама произвела их в дворянское сословие, и все эти свежеиспеченные аристократы знали, что будущее их зависит только от нее. Умрет королева – и все, останешься ты с ничего, по сути, не значащим титулом среди враждебно настроенной толпы дворян потомственных. Потеряешь доверие благодетельницы – получится еще хуже, до вечера, скорее всего, не доживешь. Свои же и удавят втихую, а сумеешь сбежать – все равно поймают. Не свои – так охотники за головами, не они, так вот, хотя бы, граф де'Карри отыщет, и тогда останется только жалеть, что не умер от рук своих бывших товарищей. Те хотя бы сработают чисто и аккуратно, а охотники или тот же граф постараются сделать так, чтобы остальным показательный пример создать. Бывали прецеденты… Так что, имея перед собой сладкий пряник и страшный кнут, эти ребятишки были отменно выдрессированы и преданы королеве, как псы.

Корбин приветливо кивнул охране, те едва заметно подобрались, но пропустили графа и его спутницу без звука. Дверца даже не скрипнула, открывая проход в хорошо знакомый Корбину коридор. Ну а в конце коридора, в комнате для секретных переговоров, ожидала их Рейна, королева Багванны.

Если честно, Корбин не совсем понимал, зачем Рейне потребовалось пообщаться с Джурайей. Хотя… Ну, захотелось женщине, любопытно ей стало – так пусть ее, покажем, нам не жаль. Правда, надо было постоянно за своей речью следить, а то вдруг назовешь Рейну по имени, да еще и на "ты". Она, конечно, против не будет, тет-а-тет они так между собой и общались, но Корбин считал, что Джурайе, известной своим пренебрежительным отношением к титулам, надо хоть немножко проникнуться уважением к монархам, пусть даже не как к личностям, но хотя бы как к символам государства. Циником она еще успеет стать, это от нее никуда не убежит, но циничным, как считал Корбин, можно быть, попробовав проблему на вкус, а не заочно. Так что пусть смотрит, слушает и проникается важностью ситуации.

Ну, королеве Джурайя не слишком понравилась, это было видно с первого взгляда. Корбин, правда, понимал, что королеве не понравилась бы абсолютно любая женщина рядом с ним – ну имеет она на него виды, как ни отшучивайся. Ежу понятно, что ее отношение к Джурайе такое же, как было у него до очного знакомства с девушкой – корова, задача которой произвести законного наследника графства Карри. Только если Корбин предполагал просто завести кучу детей, то королева, несомненно, предпочла бы после решения этого вопроса банально убрать соперницу. Ну, хотя бы в какой-нибудь дальний монастырь. Он, Корбин, конечно вряд ли ей позволил бы подобное при любых раскладах, просто потому, что не терпел, когда кто-либо лез в его личную жизнь и диктовал ему, что делать, но королева-то этого не знала… Ну а сейчас граф и вовсе не был склонен давать девушку в обиду кому бы то ни было, вот только приходилось разводить политесы – еще с Рейной не хватало поссориться. Женщины коварны, а отвергнутая женщина – вообще страшный враг, так что приходилось деликатно маневрировать.

Между тем Рейна, после обязательной церемонии представления ей молодой дворянки, величественно кивнула и царственным жестом отослала Джурайю. Та послушно кивнула и, отойдя, принялась рассматривать портреты. Молодец, девочка, сообразила, как себя вести надо.

– Послушай, она и впрямь сильный маг?

– А? Что? – вопрос застал задумавшегося Корбина врасплох.

– Я говорю, она что, сильный маг? Выглядит… Сопля-соплей. Я думала, ты что-нибудь получше найдешь.

Хорошо хоть, у королевы хватило такта говорить негромко, а у Корбина хватило ума поставить полог, не дающий окружающим слышать их разговор. Ничего сложного, кстати, просто воздух на границе окружающей их полусферы вибрировал с невероятной частотой. Никому не мешает, пройти через такую преграду можно запросто, но не слишком громкие звуки гасит отлично. Единственный, пожалуй минус – изнутри тоже не слышно, о чем говорят снаружи. Ну и еще, хороший чтец по губам вполне способен разговор прочитать, но сейчас это не так важно – что Джурайя этим редким искусством не владеет, Корбин знал. Да и владела бы – что с того? Она в их сторону даже не смотрела.

– Она – действительно сильный маг, – спокойно, умело пряча раздражение, ответил граф. – Пожалуй, по силе в королевстве она сейчас номер второй. Поверь, у девочки большое будущее. Жаль только, что в обучение к знающему специалисту она попала слишком поздно.

– И что ты собираешься с ней делать?

– Учить. Пока что просто учить. И хватит об этом. Будто у нас более насущных проблем нет.

Рейна согласно кивнула, и следующие несколько минут разговор шел сугубо практический, о делах государственных, важных до зевоты… Вообще, конечно, Корбин прекрасно понимал, что на плечах Рейны сейчас лежит непосильная ноша – королевство, которым надо как-то управлять в условиях жесткого противодействия со стороны тех, кто, по идее, обязан всемерно поддерживать. Самое паршивое, что как только он займет престол, все это дерьмо придется ему разгребать. И не хочется – а придется, и не брать власть уже нельзя – королевство разваливается на глазах, нужна сильная рука. Придется много вешать, рубить головы… Грязная работа, а иначе нельзя – плохо кончится, время, когда можно было обойтись без крайних мер, упущено давно и безвозвратно. Корбин все это прекрасно воевал, и перспектива внушала ему ужас, но… Делать, нечего, механизм государственного переворота уже запущен, и маховик заговора набирает обороты. Процесс пошел, как любил говорить Прим, химича в своей лаборатории.

И вот в разгар разговора что-то завизжало так, что даже сквозь полог слышно было. Корбин полог дезактивировал немедленно, одновременно рефлекторно ударив воздушным кулаком по источнику шума. Как оказалось, руалийского шпиона зашиб насмерть… Кошмар, уже в королевском дворце, самом охраняемом месте государства, шпионы!

Самое паршивое, что допросу шпион уже не подлежал – граф вложил в удар слишком много силы, и у шпиона не было никаких шансов. Ребра раздроблены, легкие – в клочья, сердце, печень – все расплющено. Хорошо еще, был на шпионе какой-то амулет, ослабивший удар, а то и вовсе не на что смотреть было бы. С такого расстояния удар воздушным кулаком, нанесенный магом высшего ранга, превращает незащищенного человека в нечто, подобное медузе – ни одной целой клеточки. Очень неплохой амулет у шпиона был, надо сказать, львиную долю энергии удара утилизировал… Жаль, что не посмотреть на него, не узнать, кто такую игрушку сделал – поглотив энергии больше, чем мог переварить, амулет рассыпался мелкой серой пылью. Впрочем… пыль-то каменная. Уж не со своей ли игрушкой пришлось столкнуться? Корбин когда-то не раз и не два делал на продажу подобные, относительно маломощные амулеты, позволяющие эффективно отражать прямые атаки магов второго, а при удаче, и первого рангов. Естественно, против своего создателя такой амулет не плясал, да и не делал Корбин того, что сам бы не смог сломать, однако наличие подобной игрушки говорило о серьезности намерений руалийцев. Снабжать шпиона амулетом стоимостью в небольшую деревню затратно и расточительно, но руалийцы явно не скупились – игра, похоже, переходила в следующую фазу.

Вот тогда и пришла в голову мысль использовать Ценя. Ну, в самом деле, иметь под рукой профессионального некроманта, и из чистоплюйства не воспользоваться его опытом было, по мнению Корбина, совершенно нерационально. Поэтому, плюнув на условности, он немедленно погрузил труп в стазис, чтобы не протух, и отправил его в лабораторию, а потом, плюнув на этикет, и сам отправился следом.

В первую очередь требовалось отыскать Ценя. Корнелиус спал после бессонной ночи и выматывающего, благодаря Джурайе, дня, Прим и вовсе смылся. К жене под бочок, небось, хотя это, конечно, его дело. Интересно все же, чем его Карина так очаровала? Хорошо хоть, нашелся какой-то расторопный слуга, который был в курсе, где разместили некроманта, и проводил графа. Тот, конечно, и сам бы нашел без проблем, но планировку самых нижних подвальных этажей он помнил не слишком хорошо, и с провожатым получалось немного быстрее.

Аккуратно отодвинув в сторону засов и бесшумно, благо петли были хорошо смазаны, открыв дверь в камеру, Корбин зыркнул на не в меру любопытного слугу, который, вытянув шею, как пустынный нелетучий птах-страус, пытался заглянуть ему через плечо. Под взглядом графа слуга съежился, втянул голову в плечи, и поспешно ретировался. Меньше знаешь – крепче спишь, как гласит древняя мудрость, а, зная склонность Корбина к заметанию следов и устранению свидетелей, крепкий здоровый сон для не в меру любопытных грозил перейти в сон вечный. Корбин поглядел слуге вслед и довольно улыбнулся – естественно, парню ничего не грозило, но наличие серьезной репутации – вещь приятная.

Камера, кстати, уздилищем не выглядела. Довольно таки большая комната, воздух свежий, мебель без особых изысков, но добротная и все, что надо, имеется. Санузел во второй комнате, так что с гигиеной проблем нет. Единственно, окна отсутствуют, но тут уж извините – это частная тюрьма, или почему?

Цень сидел за небольшим столиком и читал какую-то книгу. Поднял глаза, увидел, кто пришел, и испуганно вздрогнул. Корбин подошел к нему, бесцеремонно забрал книгу, взглянул на название… М-дя, кто бы мог подумать, что грозный некромант увлекается любовными романами. В нем что, романтик умер?

Подвинув к себе свободный стул, граф ничуть не изящно плюхнулся на него и начал в упор рассматривать некроманта. Цень побледнел, однако КОрбин не собирался доводить его до инфаркта, во всяком случае сейчас. Негромко, но очень отчетливо, он сказал:

– Мы тут с утра посовещались и решили, что с тобой делать дальше. Да не дергайся ты так, ничего страшного тебя не ждет, хотя это, конечно, как сказать еще. В общем, убивать тебя нерационально, отпускать нельзя, а держать здесь нет смысла – только баланду на тебя переводить… В общем, я предлагаю тебе поработать у меня в школе преподавателем некромантии. Детально что от тебя потребуется обсудим позже, а пока что я просто хочу, чтобы ты понял – или ты работаешь на меня, или просто идешь на все четыре стороны. Думаю, славная девушка по имени Фан моментально найдет способ с тобой встретиться. Что скажешь?

– Я могу подумать?

– Конечно, у тебя пять секунд на размышление, после чего, если будешь молчать или юлить, то просто вылетишь за ворота.

– В таком случае, я согласен. Выбора у меня, по сути, нет.

– Молодец, умненький дедок, печатью маразма не отмеченный… Собирайся, пошли.

– Что, уже? – слова Корбина были для Ценя, похоже, полной неожиданностью. Все правильно, в Поднебесной живут медленно и плавно, говорят долго и витиевато… Корбину, впрочем, на реакцию некроманта было плевать.

– Разумеется, уже. Пошли-пошли, продемонстрируешь мне свою квалификацию, а то, возможно, тебя проще все-таки прибить, чем использовать. Вставай, старик, нас ждут великие дела!

Десять минут спустя они уже стояли у огромного лабораторного стола, на котором лежал погруженный в стазис труп. Цень внимательно осматривал его, безо всякой брезгливости раздвигая кости и проверяя состояние внутренних органов. Потом он выпрямился:

– Мозг не поврежден, в стазис его погрузили вовремя, поднять зомби и допросить проблемы нет, но отвечать он не сможет – легкие разрушены, гортань тоже.

– А что, состояние мозга критично для подъема зомби?

– Нет, только для допроса. Информация хранится именно там.

– Ясно. Писать сможет?

– Если при жизни умел – то да. Руки целые.

– Думаю, умел. Шпионы вообще, как правило, народ достаточно грамотный. Приступай. Хотя нет! Стой. Сейчас я тебе Досталю твоих новых учеников. Пускай заодно посмотрят, так сказать, вживую.

– Должен предупредить, что, когда все закончится, и я отпущу его, выглядеть это будет крайне неаппетитно. Да и сам процесс, честно говоря, далек от эстетики.

– Ничего, переживем как-нибудь. Здесь есть все, что тебе надо?

– Да, – ответил Цень, окидывая взглядом многочисленные шкафы и шкафчики, в изобилии стоящие у стен и висящие на них, а также заставленные колбами, ретортами и прочей алхимической атрибутикой стеллажи. – Очень богатая лаборатория, в ней есть буквально все…

– Хорошо, значит, одной проблемой меньше.

Прямо из лаборатории Корбин связался с Веллером, и через полчаса из аккуратно открывшегося портала в лабораторию шагнули несколько учеников. Четко, по-военному, построились, отрапортовали о прибытии. Мальчишки, все еще играют в солдатиков… Но это и хорошо. Корбин коротко и ясно изложил им ситуацию по их перспективам, как классических магов, пояснил, что в качестве некромантов они смогут добиться многого, но дело это непростое и не слишком приятное. Ну и четко сказал, что ребята могут отказаться, и, когда все шестеро заявили о согласии, добавил, что лично он не шутит и рекомендует всем задуматься над его словами после того, как они посмотрят, что здесь сейчас произойдет.

Ну а потом Цень начал работать. Всегда приятно посмотреть на работу опытного профессионала, какой бы мерзкой при ближайшем рассмотрении она не была. Четкие, выверенные движения, указывающие на огромный опыт в подобных делах, аккуратно и точно смешиваемые ингредиенты… Ну а потом труп зашевелился.

Гнусное было зрелище – кости, шевелящиеся в открытых ранах, хлюпающие обрывки легких, коричневая жижа вместо крови, капающая на пол… Однако двигался зомби вполне уверенно, и, хотя говорить, как и предсказывал Цень, не мог, писать был вполне в состоянии. Ну и писал, соответственно, ответы на вопросы, которые задавал ему Корбин. Писал шустро, аккуратно, красивым четким почерком, удобным для прочтения – наверное, за этот почерк его ценило начальство.

Увы, все это было зря – шпион этот мало что знал. Рядовой исполнитель, которому поставили задачу следить за королевой и дали информацию о нескольких секретных ходах. Откуда у руалийцев эти сведения, что они еще знают, о чем догадываются – все это оставалось тайной за семью печатями. Корбин даже думал, что допрашиваемый водит его за нос, но Цень заверил, что зомби неспособны лгать. Оставалось вздохнуть и продолжать допрос, надеясь узнать хоть что-то интересное и оправдывающее усилия, которые пришлось приложить.

Увы и ах, вскоре Корбин пришел к выводу, что допрос надо прекращать вследствие его бесполезности. Граф дал Ценю отмашку, и тот, с какой-то злорадной ухмылкой, отпустил мертвого. Вот тогда-то Корбин и понял, что понимал некромант под словом "неаппетитно".

Как только дезактивировалось заклинание, и исчезли скрепы, удерживающие зомби в этом мире, труп начал разлагаться просто с нереальной скоростью. Прошло меньше минуты, а он уже растекался мерзкой жижей, запах гниющей плоти заполнил лабораторию.

– Убрать! – прохрипел Корбин.

– Один из учеников, наиболее находчивый, а главное, обладающий крепким желудком (двое уже блевали) моментально испепелил тело, выдав порцию огня такой мощи, какой никогда раньше не мог добиться. Труп исчез, но запах остался. Корбин немедленно начал вентилировать лабораторию. Запах стал слабже, но не исчез. Лишь минут через десять, благодаря совместным усилиям собравшихся, удалось кое-как привести атмосферу в порядок.

– Вот потому такие эксперименты проводятся на открытом воздухе, – наставительно поднял палец Цень.

– Знал и молчал… – Корбин смерил некроманта уничижительным взглядом, потом повернулся к ученикам: – Ну что, не передумали?

К его удивлению, ребята не передумали – очевидно, возможность сравняться по силе с более одаренными товарищами оказалась отличным стимулом для того, чтобы предаться столь неблагодарному занятию, как некромантия. Ну что же, их право. Корбин только скомандовал: "Продезинфицировать здесь все!" и отправился в кабинет Корнелиуса.

Ну а там он застыл на пороге с разинутым ртом – за столом сидели, пили чай и мило беседовали Корнелиус, Элька, Адрис, Джурайя и… Рейна.