- Когда он родится? - спросила я, вздохнув. В который раз пожалела, что так никогда и не узнаю, каково это - носить в своём чреве ребёнка.

- Аравейн обещает через три недели.

Я опять вздохнула. Получается, Эдигор ни разу так и не взглянет на своего сына, не увидит, какого цвета у него глаза, не потрогает его маленькие ручки...

- Линн, - Дориана осторожно прикоснулась кончиками пальцев к моему плечу. - Я всё знаю и прошу вас не переживать.

- Не думаю, что смогу, - я опустила голову, словно в ожидании удара, но его не последовало.

- Сможете. Всё не так плохо, как вы думаете, честное слово.

- Ваше величество... вы любите Эдигора?

Меня волновал этот вопрос. Потому что я не только забирала отца у ни в чём не повинного ребёнка, я ещё отнимала любимого мужа у этой женщины.

Дориана мягко улыбнулась.

- Да, я очень люблю Эдигора. Именно поэтому я его отпускаю.

- Вы... - я задохнулась, потому что никак не могла сообразить, что же всё-таки хочу ей сказать.

- Отпускаю, Линн. И Луламэй, и Люк, и я - мы все его отпускаем. Что же касается меня, то... Я надеюсь, что когда-нибудь встречу человека, которого смогу полюбить не меньше, чем люблю императора. В любом случае, у меня будет Интамар.

Я смотрела на Дориану, чувствуя, как сердце наполняется нежностью и каким-то неземным восхищением перед этой удивительной женщиной.

Спокойная, величественная, понимающая. Эдигор действительно воспитал настоящую императрицу - ту, которую хотел видеть рядом с собой. И если бы я жила в Эрамире, то вряд ли стала бы его женой. Для императора важнее интересы государства, а не чувства.

Но при этом они с Дорианой сумели построить своё счастье. И его нельзя было назвать хрупким, наоборот...

- Не терзайте себя за то, в чём нет вашей вины, Линн, - сказала она, пожимая мою руку. - И просто поверьте - всё будет хорошо.

В последний раз мягко улыбнувшись мне, императрица отошла к своему мужу, который в это время о чём-то увлечённо беседовал с гномьим королём.

Нет моей вины... Что ж, возможно, Дориана действительно так думала. Но я-то знала, что в этой истории в первую очередь виновата я одна. Не Вейн - он просто хотел спасти меня. Я, только я, я одна. Я простила саму себя, когда молилась в храме Дариды - да, это правда, но простить не значит признать себя невиновным.

- Линн, - ладони маленькой Тени легли на плечи и тихонько сжали их. - Отдай мне амулет.

Я обернулась. Ленни стояла сзади и улыбалась. Я чувствовала её как саму себя. Так было всегда... неужели совсем скоро всё закончится?..

Ленни была спокойной сейчас. Только немного печальной.

- Амулет?

- Да. Амулет жизни Вейна. Отдай мне его, пожалуйста.

Я нахмурилась.

- А со мной без него ничего не случится?..

- Нет. Хранитель рядом.

Вздохнув, я сняла амулет и протянула его девочке. Ленни кивнула и надела его себе на шею.

- Спасибо.

Я почувствовала, как на одно мгновение маленькую Тень захлестнуло отчаяние.

А потом она сделала шаг вперёд и обняла меня.

- Всё будет хорошо, - шепнула Ленни мне на ухо. - Просто верь. Верь, слышишь? Это главное.

Она прощалась со мной.

Эта мысль взорвалась во мне, как атомная бомба, уничтожила все слова, которые я хотела ей сказать. Но мне почему-то показалось, что Ленни ничего больше и не нужно. Ни слов, ни взглядов, ничего...

Она в последний раз обняла мои плечи, а потом поспешила прочь, за пару мгновений скрывшись в толпе.

Я до боли сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, зная и понимая - конец уже близок.



***



- Меня пригласили в личную охрану императрицы.

Голос Гала отвлёк от грустных мыслей. Я обернулась.

Тролль в дорогом костюме - это, скажу я вам, зрелище. Но я любила его именно таким. Потому что Бугалон тоже был настоящим, как, впрочем, и все они.

- Поздравляю, Гал. Ты согласился?

Он кивнул.

- Да. А вот Рым отказался.

- Ему нужно уехать, Гал. Далеко... и, наверное, надолго.

- Я знаю, - тролль пожал плечами. - Он рассказал мне. Не вини себя, Линн, в этом нет ничего ужасного.

- Ну как же, - я вздохнула, - а ты, Гал? Разве ты не будешь скучать по Рыму?

- Буду. Но ещё я буду знать, что ему хорошо. Что он счастлив. Потому что он будет с тобой, ты ведь его Лиша.

Почему-то от этих простых слов я чуть не расплакалась.

- Иногда приходиться расставаться. С этим ничего не поделаешь. Такова жизнь. Грустно, конечно, но нужно просто это принять. По крайней мере я точно знаю - с тобой Рым будет счастлив, потому что он искал тебя всю свою жизнь.

Гал улыбнулся и, похлопав меня по плечу, от чего я чуть не села на корточки, поспешил к Торгису, который стоял неподалеку вместе с каким-то гномом, причём вид у нашего друга был самый несчастный.

Забавно получается. Все пытаются убедить меня в том, что всё хорошо, всё так, как должно быть, а я никак не хочу убеждаться. Может быть, потому что верю - всё могло бы быть ещё лучше, если бы я не была столь трусливой?

Но додумать эту свою мысль я не успела.

За то время, хоть и недолгое, что я знала Ленни и Хранителя, я привыкла - их чувства, ощущения и эмоции всегда во мне, где-то на заднем плане. И они становились особенно яркими, когда Тень или наставник императора были близко и испытывали что-то очень сильное.

И теперь Ленни вдруг исчезла. Я по-прежнему чувствовала Вейна, но маленькую Тень - нет.

Я сама не понимаю, как, но мне удалось послать в пространство отчаянный крик: "Ленни!!" и, приподнявшись над императорским замком, посмотреть вокруг, как птицы смотрят с высоты.

Её не было. Совсем. Даже следа. Даже горстки пепла. Ничего не было! Совсем!

Я в панике заметалась по залу среди гостей, я всё ещё надеялась найти маленькую Тень. Толкалась, оглядывалась, кажется, даже что-то кричала... но всё было бесполезно, я знала.

Мне хотелось плакать и злиться, но я не могла.

Ленни... Ты ведь обещала показать мне свои воспоминания. Обещала, что успеешь! Тогда почему? За что?! Зачем?!

- Ты не это ищешь?

Голос той, которую я ненавидела до самой глубины души, вторгся в моё сознание, заставил забыть все мысли, кроме одной...

Это ты, ты её убила!

Я медленно обернулась.

Эллейн стояла позади, всего в паре шагов от меня, и улыбалась. Ласково, насмешливо, хищно. Красивая, как и всегда. В белоснежном платье, словно невеста. Алые волосы струились по плечам и спине, напоминая мне яркий, обжигающий костёр... костёр моей ненависти.

В руке она держала амулет Жизни. Тот самый, который у меня забрала Ленни.

- Отдай, - прохрипела я, делая шаг вперёд, но она лишь рассмеялась.

- Отдать свою вещь? Какая же ты нахалка, девочка.

Краем глаза я заметила, что в зале все замерли. Даже музыка перестала играть. Через пару секунд я поняла, почему - мертвенно-бледный Вейн просил всех отойти и рассредоточиться у стен.

Эллейн тоже заметила моего Хранителя и, бросив в его сторону мимолётный взгляд, только хмыкнула.

Кинжал Альгиуса был спрятан в кармане у меня на груди. Следовало выхватить его как только появится Иборг, не раньше. Так мне объяснил Хранитель, когда отдавал кинжал накануне.

Оцепенев, я смотрела, как Эллейн надевает на себя амулет Жизни Хранителя.

- Ну, что ж... Начнём наш спектакль, пожалуй.

Я даже пискнуть не успела - рыжая стерва, подняв руки, начала чертить ими что-то в воздухе.

"Линн! - раздался у меня в голове голос Вейна. - Когда Иборг появится в зале, бей её. Соберись!"

Мысленно кивнув, я следила за тем, как в воздухе появляется нечто, напоминающее сверкающий коридор. Нити силы, сплетаясь между собой, превратились в тайный ход для главного врага всех эрамирцев, да и, наверное, мирнарийцев тоже.

Теперь Иборг выглядел иначе. Высокий и серьёзный темноволосый и темноглазый юноша с неприятной усмешкой на губах, он был немного похож на Эдигора. Но только внешне.

- Добрый вечер, дорогие гости, - произнёс он насмешливо, а потом, найдя взглядом императора, сказал: - И вам здравствуйте, ваше величество... Уже почти бывшее, впрочем.

Эллейн же на Эдигора не смотрела. Она смотрела на меня.

- Ну, что же ты, девочка?

Сердце в панике забилось где-то в горле.

Она знает?.. Знает, что я собираюсь сделать?..

- Эллейн, дорогая, ну перестань ты играть с ней, - протянул Иборг, отправив в Вейна целый столп огня, который мой Хранитель с лёгкостью превратил в пепел.

- Тебе можно, а мне нет? - огрызнулась Эллейн, даже не обернувшись на своего любовника. Ухмыляясь, она подошла ко мне почти вплотную и дотронулась холодными, как лёд, пальцами до моей щеки.

Я хотела отойти в сторону, но не могла. Словно прилипла к полу.

"Линн!" - взвыл в моей голове голос Вейна.

- Ты ведь ненавидишь меня, да, девочка? - прошептала она, и её изумрудные глаза, казалось, прожигали насквозь. Да, она умеет уничтожать одним лишь взглядом. Хранитель, Эллейн сильна как бог, как ты рассчитываешь, что я, такая маленькая Линн, убью её?

- Ты должна ненавидеть меня, девочка. Я почти убила твоего брата, я уничтожила Ленни. Знаешь, как она кричала? Знаешь, как ей было больно, девочка? Я умею причинять боль...

Волна обжигающей ненависти к Эллейн и нежной, но горькой любви к Ленни затопила меня, накрыла с головой, взгляд затуманился...

- Ну же, давай. Давай, Линн... - прошептала Эллейн снова, и в её голосе мне послышалась мольба.

И тогда я выхватила кинжал. Всего одна секунда - и я ударила... Но не её. Себя.

Как это получилось, я и сама не поняла. Но ведь Эллейн с самого начала знала, что я хочу сделать. Наверное, она просто перевернула кинжал и заставила его двигаться не к ней, а от неё.

Боли не было. Только ощущение сырости на животе. Но ноги почему-то подкосились, и я упала на пол, успев заметить лёгкую, как облако, улыбку Эллейн.

А потом... всё вернулось.

Вернулось, потому что она сняла заклинание, которым всегда закрывалась от меня в те моменты, когда ей приходилось быть рядом.

Она наклонилась надо мной, улыбаясь, и прикоснулась к щеке тёплыми и такими родными, знакомыми пальцами.

"Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь меня простить".

Только голос теперь был другим. Настоящим. Но по-прежнему сворачивался в моей голове пушистым котёнком...

Тогда я поняла, что на самом деле никакой Ленни не существовало.

Существовала только Эллейн.

Изумрудные глаза, пламя алых волос, прикосновение ласковых рук... Я чувствовала, что проваливаюсь в обещанные мне воспоминания, окружённая со всех сторон заклятьем крепкого сна...

И я понимала, зачем Эллейн это делает.

Чтобы я не увидела, как она будет умирать.



За пределами повествования


Дорогой Эдигор!

Это письмо я передаю тебе с девочкой по имени Ленни. Хочу поблагодарить тебя за неё. Хоть я поначалу сомневался, что она сможет полноценно заменить предавшую нас Эллейн, мои опасения оказались напрасными. За те месяцы, что она поставляет для меня информацию, я сумел обезвредить пять тайных обществ, организованных в разных концах Мирнарии. Сегодня Ленни явилась ко мне с вестью о том, что Иборг окончательно покинул мою страну и обосновался в Эрамире. С одной стороны, это облегчает мне работу, а с другой - я очень волнуюсь за твоё будущее, Эдигор. Будь осторожен.

С уважением, император Мирнарии Басад

Архив личных писем Эдигора Второго, императорская библиотека


О чём мечтают маленькие девочки? О куклах и домиках для них, о новых платьях и туфельках, о прекрасном принце на белом коне и ещё много о чём, таком же светлом и радужном.

Эллейн не мечтала о подобном с десяти лет. С того момента, как узнала, кто такие проклятые маги и чем они отличаются от других чародеев. С тех самых пор единственной мечтой маленькой Элли стала смерть.

Она приходила в библиотеку каждую ночь, листала книги в поисках хоть какой-то информации о том, как убить Тень, можно ли избавиться от проклятья... И ничего не находила. Со временем, когда Элли поняла, что если она захочет, то сможет просто уйти, раствориться в Источнике, мечта девочки изменилась.

Сделать так, чтобы проклятые маги больше не рождались. Тогда можно будет уйти в Тень спокойно - другой смерти для такой, как она, не предусмотрено. Вечная жизнь в Источнике без права на перерождение - такую цену Элли готова была заплатить за то, чтобы проклятые маги больше не рождались.

Она не сердилась на свою мать. Не ненавидела её и не проклинала. Наоборот - Эллейн носила на шее амулет Ленни Грант, как память о той, которая прокляла её навечно. И которую она всё равно продолжала любить.

С рождения маленькая Тень была предоставлена самой себе. Лорд Шендар Грант был равнодушен к дочери, хоть он и нанимал ей лучших учителей, которые занимались с Элли всеми возможными науками и этикетом. Сам же лорд редко интересовался, как у неё дела. Он говорил с Эллейн не чаще раза в месяц, а в остальное время девочка либо занималась с учителями, либо гуляла в большом саду.

Позже, много лет спустя, когда Элли случайно убьёт своего отца, она будет вспоминать своё детство в поисках хотя бы одного хорошего воспоминания о лорде Шендаре Гранте. Но так и не найдёт его.

Когда Элли исполнилось десять, она научилась контролировать свой дар и переноситься именно туда, куда хочет. Тогда девочка начала путешествовать по Эрамиру. В этом ей помогала большая карта, которую маленькая Тень нашла в библиотеке своего отца. Так она побывала и в Лианоре, и в столице гномов, и даже в Эйме. Эллейн была очень осторожна и никто ни разу не заметил её. А если и заметил, то не придал значения.

Шли годы. Библиотека была изучена вдоль и поперёк, но ответов на свои вопросы Элли так и не нашла, поэтому решила, что должна попасть в императорский замок и увидеться с Аравейном. Только вот как убедить великого мага в том, что её не нужно убивать, что она совсем не злая и хочет только одного - закрыть Источник навсегда?

Когда Эллейн исполнилось восемнадцать, лорд Шендар рассказал дочери о том, что они практически нищие. И что единственный шанс не пускать поместье с молотка - это "устроить" Элли во дворец императора.

- Короче говоря, ты предлагаешь мне торговать своим телом, - уточнила девушка. Она думала, отец хотя бы смутится, но нет - лорд Шендар лишь пожал плечами.

- Торгуй чем хочешь. Нам нужны деньги. Если не сможешь выгодно выйти замуж, хотя бы получай от любовников дорогие побрякушки, чтобы я мог не продавать поместье. Или ты хочешь работать какой-нибудь прачкой или служанкой?

Элли скорее согласилась бы всю жизнь стирать бельё, чем торговать своим телом. Но ей обязательно нужно было попасть в императорский замок, попасть любым путём. Девушка знала, что красива, поэтому не сомневалась - кто-нибудь оттуда её обязательно заприметит.

Вот так они с отцом и оказались в поместье лорда Дросмейна. Лорд Шендар разузнал, что император с наследным принцем приедут туда якобы просто в гости, а на самом деле - с целью найти невесту Эдигору.

Девушку должны были представить императору и его сыну за ужином. Поэтому она воспользовалась последней возможностью просто побыть свободной и прогуляться по саду.

Там Элли встретила Эдигора. Он понравился девушке с первого взгляда, хотя тогда она ещё не знала, что видит перед собой наследного принца. С ним было хорошо и легко, как с равным.

Поначалу, когда Эллейн узнала правду об Эдигоре, она очень рассердилась. Но быстро остыла. Наверное, потому что поняла причину его поступка. И когда девушка перенеслась во дворец, то сделала это не из-за своей мечты закрыть Источник. Элли по-настоящему хотела быть рядом с Эдигором.

Она влюбилась.

Какое-то время Эллейн думала, что император одинок так же, как и она сама. Но оказалось, что это не так. У Эдигора были Люк и Луламэй, Гром и Мика, а главное - у него был Аравейн, который любил императора больше, чем родной отец любил Элли.

А у маленькой Тени не было никого. Никого, кто мог бы поддержать её, утешить, сказать пару тёплых слов.

Именно поэтому каждый раз, когда Дориана натыкалась в коридорах на Эллейн, она чувствовала горечь. Это ощущение преследовало Элли всю жизнь.


Первую встречу с Аравейном девушка запомнила навсегда. Она боялась его, потому что верила - он один может уничтожить Тень, а Элли не хотела умирать, пока не закроет Источник.

Увидев её, великий маг вдруг замер, его сапфировые глаза засветились, но свет этот не обжигал - он согревал.

- Здравствуй.

Почему-то с ним было очень легко говорить на "ты".

Элли улыбнулась.

- Здравствуй, Аравейн. Эдигор сказал, что ты можешь научить меня настоящей магии.

- Конечно, я научу тебя.

Так маленькая Тень нашла своего первого друга. Аравейн учил её магии, и со временем девушка поняла, что по силе почти равна ему, хоть он и был Хранителем мира.

... Однажды Аравейн рассказал Элли, как он уничтожил Альгиуса двести лет назад. Эту историю они чуть позже передадут Линн в несколько изменённом виде.

- Отец нынешнего Повелителя - его звали Дейвир - во времена Последней войны был самым главным противником Интамара. Он тоже хотел объединить Эрамир, но совсем не так, как человеческий император. Дейвир мечтал уничтожить многие расы, включая, например, людей и орков, и собирался использовать для этого магию Альгиуса. Но сначала они хотели убить меня, так как считали главной помехой на пути к цели. Ни Дейвир, ни Альгиус не имели понятия о том, что я Хранитель, они считали меня просто очень сильным магом неизвестного Источника, поэтому решили, что меня может уничтожить только Тень. Есть у неё такое свойство - уничтожать всё, что попадается ей на пути. Хорошо, что доступ к Тени закрыт и открыться может только при соблюдении определённых условий. Альгиус, как я уже упоминал, был гением. Несколько лет он думал над тем, как можно освободить Тень, чтобы уничтожить меня, и наконец, придумал. Альгиус выковал кинжал, используя свой Источник, именно с помощью этого кинжала он собирался освободить Тень.

Эллейн, хмурясь, наблюдала за тем, как Аравейн зарисовывает на листке бумаги изображение того самого кинжала.

- Природа Тени, Элли - это не жизнь и не смерть, не тьма и не свет. Тень - между. Она не относится ни к Айли, ни к Дариде. Она сама по себе. Если освободить Тень, чего я тогда не знал, она будет поглощать всё вокруг. И чтобы она вырвалась на свободу, нужны два условия - кровь проклятого мага на клинке, которая станет проводником для Источника - Тень ведь не имеет глаз, поэтому, даже если открыть "дверь", она вполне может её не "увидеть". Кровь проклятого мага - проводник для неё. А второе условие - жизнь того, кто любит и одновременно ненавидит того самого проклятого мага, ставшего проводником, потому что Тень - это не жизнь и не смерть, не любовь и не ненависть. Только жизнь такого человека откроет достаточно широкую дверь для Источника.

Элли, распахнув глаза, с ужасом смотрела на Аравейна.

- То есть, чтобы закрыть Источник, мне обязательно нужно будет кого-то убить?

- Подожди. Во-первых, не чтобы закрыть, а чтобы открыть. Для того чтобы закрыть, сначала нужно его открыть, иначе никак. А во-вторых, я думаю, будет достаточно крови, а не жизни. Но в любом случае - как только Тень освободится, этот человек погибнет, так что разница невелика. Альгиус использовал жизнь своей возлюбленной. Как только девушка поняла, что он собирается сделать, она его возненавидела, при этом продолжая любить. Определённый риск, конечно, был, но в целом они с Дейвиром всё верно рассчитали. Пригласили меня в одну деревню недалеко от Эйма, якобы для переговоров, убили девушку, открыли Источник... А вот дальше ерунда получилась. Не захотела Тень меня уничтожать. Да и Альгиус переоценил свои силы - он рассчитывал, что сумеет справиться с Источником, закрыть его, когда понадобится, но... И пока Тень расправлялась с ближайшими деревнями, я столкнул душу Альгиуса в Источник с помощью одного заклинания, которое я тебе потом покажу. В тот момент клетка, которую он сделал для Дейвира, чтобы Тень его не поглотила, исчезла, и Повелитель погиб. Я же с большим трудом закрыл Источник. Конечно, не окончательно, как это сделать навсегда, я сам до сих пор не знаю...

- А кинжал?

- В ту ночь он пропал. Я думаю, его Тень тоже уничтожила.

- Нет, Вейн, - Элли покачала головой. - Если я правильно понимаю, Альгиус должен был что-то придумать, что бы защищало кинжал от поглощения. Думаю, это было какое-то заклинание, связанное с магией крови тёмных эльфов. Нужно искать...

Вопрос стал ещё более актуальным, когда Эллейн вышла на реформаторов. Девушка сразу почувствовала в Иборге Тень - всё-таки Аравейн не зря её учил.

Там, в лагере заговорщиков, Элли была совсем другой. Она строила из себя жестокую, циничную стерву, которая готова пойти по трупам, лишь бы отомстить императору. Эту маску она надела на себя изначально, ещё когда начинала работать в Мирнарии. Так Эллейн было легче смириться со своей ложью. Там она была не Элли Грант, а кем-то совсем другим, какой-то жестокой и злой женщиной.

Это было постоянным эмоциональным напряжением для неё. Проводя много времени среди заговорщиков, Эллейн была вынуждена контролировать себя, говорить об одном, думая о другом, запоминать всё вплоть до мелочей - что, когда и кому она сказала и что при этом ей ответили. Элли делала это только ради Эдигора. Хотя её отношение к их любви изменилось после рассказа Аравейна о частичке души Творца - Эллейн считала, что он привязан к ней только из-за Линн, - всё же девушка очень хорошо относилась к императору.

Саму стратегию поведения разрабатывали они вместе с Люком. Герцог требовал от Элли докладов чаще, чем император.

- Пока мы не узнаем, кто стоит во главе всех этих организаций, мы должны постоянно быть начеку. Этот человек плетёт свою паутину, а мы должны запутывать его нити, подбрасывать туда дохлых мух, пускать по ложному следу... Они всегда чем-то заняты, Элли, и мы должны сделать так, чтобы они занимались тем, что выгодно нам. Так будет меньше крови, а чем меньше жертв - тем лучше.

- И что же выгодно нам?

Эллейн на всю жизнь запомнила бесшабашную улыбку Люка Кросса.

- Чтобы они охотились за мной.

Герцог и Элли неплохо поводили заговорщиков за нос. Эдигор, разумеется, не знал о том, что каждый раз перед очередным распланированным до мелочей покушением на Люка Эллейн трясло, как в лихорадке. Она ужасно боялась, что что-нибудь пойдёт не так, особенно если в итоге окажется - это она, Элли, что-то перепутала. Тогда от герцога даже пылинки не останется.

Но они выигрывали - раз за разом. Люк ускользал, заговорщики оставались с носом и начинали новую охоту. Эллейн переходила из организации в организацию, выдавая себя за профессионального осведомителя, и если поначалу девушке не доверяли, то потом Элли даже стали приглашать на важные собрания.

Она никогда не действовала напрямую. И в неудачах никто не мог обвинить именно Элли, да и не стал бы этого делать. Девушка тоже плела паутину, и не хуже самих заговорщиков. Это была паутина лжи, она была противна ей, но Эллейн исправно плела её на протяжении двенадцати лет.

Тогда ещё никто не знал, что она - действующая любовница императора. Эллейн представилась бывшей, заявила, что ненавидит Эдигора, поэтому передаёт им информацию, с которой щедро делятся её подружки - дворцовые фаворитки, а по-простому, элитные шлюхи.

Так, постепенно, она приблизилась к реформаторам и собственно Иборгу. Элли оцепенела, когда почувствовала, что сидящий в центре зала для совещаний старик - Тень. У него были прозрачные рыбьи глаза, колкие, как иголки, и очень жестокие.

Шутки кончились. Если их главный противник - Тень, то они обязательно должны найти кинжал Альгиуса.

Миллионы панических мыслей пронеслись в голове Элли, когда она впервые увидела Иборга. Девушка испугалась. Она уже привыкла жить с постоянным страхом, ведь вся её деятельность была связана с риском, но сейчас это был даже не страх, а паника.

У Элли вспотели ладони. А ещё ей показалось, что она проглотила доску от забора, именно поэтому не может ни согнуться, ни разогнуться, ни вздохнуть. Как она пережила то совещание, девушка даже не знала. Кинулась во дворец к императору, всё рассказала... Она думала, Эдигор ей хотя бы посочувствует. Но вместо этого он, нахмурившись, попросил её сблизиться с Иборгом.

- Эд... - Элли непроизвольно сделала шаг назад. - Что ты подразумеваешь под словом "сблизиться"?

- То, что говорю. Мне нужна информация. Именно этот человек - глава всех организаций, мешающих нормально жить нам с Басадом. Тот самый "паук", плетущий сети заговоров уже много лет. Необходимо попытаться достать сведения через него.

- Что значит - сблизиться? - повторила Эллейн с ужасом, а император, казалось, ничего не замечал. - Ты предлагаешь... переспать с ним?..

- Постель развяжет ему язык. Но делай как знаешь, Элли. И будь осторожна.

"Будь осторожна", - это всё, что Эдигор тогда сказал ей.

Она чувствовала себя раздавленной, разбитой, уничтоженной.

- Ты должна понять, Элли, - сказал в тот вечер великий маг, укачивая её на руках, как ребёнка. - Эдигор очень хорошо к тебе относится, но он император. Он думает прежде всего о благополучии Эрамира. И для этого благополучия ему нужна информация от самого Иборга. Но при этом он понимает, что возможно, требует от тебя слишком многого, именно поэтому он сказал: "Делай, как знаешь".

- А я не знаю, что делать, - всхлипнула Элли.

- Подумай... и решай.

Она решила. Не потому, что так сказал Эдигор. Ей нужно было подобраться к Иборгу из-за того, что он был Тенью. Тогда Эллейн ещё не знала, как будет закрывать Источник, она знала только одно - проклятые маги должны перестать существовать... и никогда больше не рождаться.

Элли была осторожна. Девушка выбрала тактику - Иборгу должно казаться, что это не он нужен ей, а она нужна ему. Это было не так просто и отнюдь не быстро. Но Эллейн знала - мимолётная близость где-нибудь в подсобке к развязыванию языка не приведёт. С другим мужчиной, возможно, да. Но не с таким, как Иборг. И не с Тенью.

Девушка не получала ни малейшего удовлетворения, видя, как постепенно этот мужчина, постоянно меняющий облик, начинает бредить ею. Тот факт, что Иборг изменял внешность как ему заблагорассудится, ещё больше затруднял работу Эллейн, ведь она должна была делать вид, что не знает его, и каждый раз заново знакомиться.

Именно из-за Элли Иборг решил показать своё истинное лицо и рассказать о том, что это он руководит реформаторами. В тот день, когда мирнариец - она всегда так называла его про себя, хоть Иборг и не был мирнарийцем на самом деле - собрал всех участников организации и объявил о себе, Эллейн сидела в предпоследнем ряду, и порой замечала его взгляд, направленный на неё.

Иборг хотел её. Девушка понимала это так же ясно, как то, что она - проклятый маг. Но нужно было ещё немного выждать... Немного поводить его за нос. Чтобы добыча стала по-настоящему вожделенной.

Тот вечер, когда Эллейн впервые играла страсть, девушка запомнила надолго. Всё отвращение и боль, которые она испытывала, Элли загнала так глубоко, что сама почти поверила в то, что хотела показать. Иборг был доволен. Он сжимал её в объятьях очень долго, и девушка даже успела испугаться, что теперь он с неё глаз не спустит, и во дворец придётся перемещаться из туалета.

Спустя некоторое время Элли поняла, что Иборг любит её. Точнее, не её, а ту Эллейн, которой она была там, в лагере реформаторов. Смелую, жестокую, циничную, злую и страстную. Это интересный парадокс, но чем противнее девушке было в постели, тем легче было играть бешеную страсть. А противно Элли первое время было постоянно. Лишь со временем это чувство ушло, уступив место сочувствию.

Эллейн умела сочувствовать даже врагам. Хотя, как и многие по-настоящему хорошие люди, она об этом не задумывалась.

Девушка действительно сочувствовала Иборгу. Он был одинок, зол и обижен на весь мир, и Эллейн знала, что уже ничем не сможет ему помочь, хоть ей и хотелось. Но мужчина ожесточился слишком давно, и единственным, о чём он мечтал, была месть. Всем и за всё. А ещё - захват власти.

Эллейн никогда не спрашивала Иборга, зачем ему венец императора - девушка понимала, что он и сам не знает ответа на этот вопрос.

Зато знала она. Но ещё Элли знала то, о чём Иборг даже не догадывался. На чужих бедах счастья не построишь, а Иборг хотел именно этого - быть счастливым вопреки собственному проклятью и за счет страданий других. Он понимал, что проклятый маг никогда не сможет быть счастлив, но не хотел принимать эту правду. И поэтому девушка даже не пыталась поговорить с Иборгом. Во-первых, это сломало бы её легенду, а во-вторых... бесполезно. Теперь уже бесполезно. Возможно, если бы Элли встретила Иборга раньше, когда он ещё был молод и не так зол...

Со временем девушка рассказала мирнарийцу о том, что тоже Тень. И о том, что она действующая любовница императора. Хотя чуть позже Эллейн пожалела об этом. Иборг ужасно ревновал и несколько дней вёл себя с ней так жестоко, особенно в постели, что Элли не выдержала и расплакалась.


Именно тогда они придумали Ленни. Да, удивительно, но Эллейн создала её не для себя, а для Иборга - ему было слишком мучительно делить свою возлюбленную с тем, кого мирнариец страстно ненавидел. Да и сама Элли понимала - Дориана растёт, и совсем скоро Эдигор выставит свою любовницу из спальни. Дожидаться этого момента девушка не хотела.

Создавая Ленни, она сознательно взяла в качестве образца глаза Эдигора. Ей нравилось думать о том, что, возможно, так бы выглядела их дочь, если бы она могла иметь детей.

- Я назовусь ученицей леди Эллейн, - сказала она Иборгу, когда они впервые обсуждали создание Ленни. - Скажу, что ненавижу её и готова поставлять сведения о реформаторах. Так я смогу и тебе помогать, подбрасывая императору ложную информацию и, возможно, разговорю Аравейна. Нам ведь нужно какое-то заклинание, с помощью которого ты мог бы попасть в замок.

На самом деле в то время Эллейн уже знала тайну того самого Коридора, который изобрёл Аравейн, но Иборгу она об этом тогда сообщать не собиралась.

Девушка использовала план императора по поимке реформаторов, чтобы уйти громко. Конечно, она могла бы посвятить в свои планы и Люка с Эдигором, но...

- Пусть это будет по-настоящему, Вейн, - сказала Элли в тот вечер, когда посвящала Хранителя в свои планы. - Точнее, почти по-настоящему. Я очень устала быть Тенью на побегушках. Появление Ленни даст мне передышку на какое-то время. Да и, возможно, тогда Эд возненавидит меня и мы сможем использовать его для открытия Источника.

- Мысль хорошая, - вздохнул Аравейн. - Ведь Эдигор не может умереть в этом мире, в отличие от всех остальных. Только, боюсь, он не возненавидит тебя, Элли. Но не отчаивайся. Мы используем другого демиурга.

Примерно в то же время Аравейн наконец закончил работать над заклинанием, с помощью которого Элли предстояло закрыть Источник навсегда. Они искали ответ очень долго, с того самого дня, когда примерно шесть лет назад девушка ворвалась в комнату мага с диким криком.

- Я придумала! Придумала!

- Что именно? - спокойно поинтересовался Аравейн, поднимая глаза от книги, которую читал, сидя в кресле. Элли, с бешено горящими глазами и растрепанными волосами, подошла к нему и плюхнулась в ноги, бесцеремонно отшвырнув книгу в сторону.

- Смотри, - она сунула в руку Хранителя какой-то листочек бумаги. Развернув его, маг прочитал: Когда кровь того, кто одновременно и любит, и ненавидит до самой глубины души, прольётся на острие, станет Тень видимой. И закрыть навсегда её сможет только свет души охраняющего и жизнь вечно проклятого, ставшего частью Источника.

- Вот! - Элли подпрыгнула на месте от возбуждения. - Я нашла это в нерасшифрованных пророчествах, автор совсем не известный, не Альгиус, и оно было сказано так давно, что все уже забыли о нём. Понимаешь? Чтобы открыть Источник, нужен кинжал Альгиуса, кровь проклятого мага - проводник для Тени - и кровь того, кто одновременно любит и ненавидит, как символ противоречия. А чтобы закрыть... Вейн, что нужно, чтобы закрыть дверь?

- Замок. И ключ.

- Вот! Замок - это моя жизнь. А ключ - свет души охраняющего. Это же про тебя!

- Похоже на то, - маг нахмурился. - Я понял твою мысль, Элли, но понятия не имею...

- А что если использовать амулет Жизни?

Аравейн озадаченно посмотрел на девушку.

- Ты ведь знаешь, туда никак не вплести заклинание.

- Вейн, - Элли рассмеялась, - ты - Хранитель. Я - Тень. Неужели мы не справимся с этой задачей?!

Они справились. Шесть лет Аравейн разрабатывал это заклинание, и гораздо дольше он искал сам кинжал. Первую часть - ключ - Эллейн получила в ночь накануне своего "предательства", а кинжал...

Робиар очень помог им с поисками. Он тоже понятия не имел, что изобрёл Альгиус для того, чтобы его творение не утянуло в Тень, и долго изучал старинные манускрипты по магии крови, пробовал различные варианты... Элли уже была в отчаянии, и тут кинжал наконец нашёлся. Это произошло в ту ночь, когда она в образе Ленни надела на шею Линн амулет Жизни Аравейна.

Сработала теория Робиара о том, что кинжал притянется, если использовать кровь проклятого мага и Повелителя. Именно так Альгиус вызывал кинжал из Тени, в которой тот находился постоянно, пока в нём не возникала необходимость.

Вот так у них оказались почти все части мозаики. Кинжал, амулет Жизни, необходимое заклинание, сам проклятый маг - Элли. Оставалось только одно.


Эллейн ничего не знала про Линн, кроме того, что она тот самый Творец, чья частичка живёт в ней самой. Аравейн не говорил девушке даже имени. Только попросил подстроить похищение и... убить орка.

- Что? - закричала она тогда. - Ты с ума сошёл! Я никогда не убивала!

- Это необходимо, пожалуйста, Элли. Он не умрёт, я обещаю. Да и как иначе настроить нашего демиурга против тебя?

Тогда Эллейн использовала Иборга, рассказав ему пророчества о Творце и о том, что с её помощью можно открыть Источник, чтобы уничтожить Аравейна.

- Почему же этого не смог сделать Альгиус? - нахмурился мирнариец.

- Не успел просто. Да и не было у него такого человека, чтобы и любил, и ненавидел. Только кинжал сделал.

Глава реформаторов думал долго и напряжённо. Решающим оказался аргумент Эллейн о том, что после того, как Аравейн и все присутствующие - кроме, разумеется, Дорианы, ведь им был нужен её ребёнок - погибнут, Иборг сможет забрать силу Творца себе.

- С помощью этой силы можно изменять мир, как тебе захочется.

Увидев глаза мирнарийца, Элли поняла, о чём он думает. Снять проклятье... Но это было невозможно, даже если отнять силу у демиурга, ведь Творцом в полном смысле слова ты не станешь, только очень сильным магом. Но Иборгу она об этом решила не говорить.

- Она возненавидит меня в образе Эллейн. И полюбит - в образе Ленни.

- С чего это вдруг?

Девушка улыбнулась.

- Я буду милой. Очень милой, Иборг.

Он рассмеялся. Конечно, он ведь не знал, что Элли не составит труда быть милой не потому, что она превосходно умеет притворяться, а просто потому, что в образе Ленни она будет настоящей.

От Линн пришлось закрываться заклинанием при первой встрече, иначе бы она почувствовала Элли так же, как потом всегда ощущала Ленни. Этого нельзя было допустить.

Вот только планы Эллейн чуть не пошли прахом.

Рядом с Линн она вдруг почувствовала, что хочет жить. Она уже давно не думала об этом, она мечтала о смерти с самого детства, и тут вдруг - жить...

Это чувство было похожим на полёт. Выше, выше, выше, и задыхаешься от счастья и ветра, бьющего в грудь... И Элли не хотела верить, что Линн и Рым так относятся к ней только из-за маленькой частички души.

В тот вечер, когда Тень спросила у Линн, можно ли ей уйти, отпустит ли она её... Элли была готова всё бросить. Пусть остаётся Источник, другие проклятые маги, заговорщики, Иборг, император... пусть. Она больше не хотела лгать этой замечательной девушке с ласковыми пепельными глазами. Элли хотела рассказать правду. Рассказать, что она вовсе не такая ужасная рыжая стерва, как о ней думает Линн, нет... И она хотела, чтобы Линн обняла именно её - Элли, а вовсе не Ленни. Чтобы она увидела её настоящие глаза - зелёные. И взъерошила её настоящие волосы - алые, как кровь.

Но Линн отпустила её. В тот момент Элли почувствовала одновременно горечь и облегчение. Горечь от того, что придётся продолжать лгать... А облегчение - от того, что не нужно отказываться от мечты.

Аравейн всегда говорил ей: "Нужно делать не то, что хочешь, а то, что правильно". И это было правильно. Пусть и больно.

Значит, так тому и быть. Она сделает то, что должна. И Линн простит её.

По крайней мере Элли очень на это надеялась.


После разговора с Эдигором в вечер накануне бала девушка поняла - император узнал её. Она не знала, каким образом и как давно, просто увидела - он принял её правила игры.

"Ты считаешь меня жестоким, Ленни?"

Он хотел сказать совсем другое, но не мог, и она простила Эдигору эту слабость. В конце концов, не всегда важно, были ли слова произнесены или они остались невысказанными.

Эллейн увидела всё в его глазах.

"Ты простишь меня, Элли?"

И она ответила...

"Да".

Девушке было жаль, что это их последний разговор, и она не успеет обнять Эдигора и рассказать ему всё-всё. О том, почему она разыграла своё предательство, и о том, как ей было страшно. И о том, как постепенно изменялась её любовь к нему, становясь просто нежной привязанностью и, наверное, дружбой. И как она хочет, чтобы у них с Линн всё было хорошо. До самой глубины своей несуществующей, как думают о Тенях, души.

Эллейн думала об этом чуть позже, когда шла по коридору, возвращаясь в свою комнату от Аравейна. И вдруг сзади раздался чей-то тихий голос.

- Элли!

Не успев даже подумать о том, что не следует реагировать, она обернулась. И увидела позади улыбающегося Люка.

За то время, что Эллейн работала с герцогом, она успела выучить наизусть все его улыбки. Эта была одна из самых радостных его улыбок.

- Я так и думал, - Люк сделал шаг вперёд и дёрнул её за волосы. - Элли, я так рад тебя видеть... то есть не совсем видеть, но всё равно рад.

- Как ты догадался? И когда? - обречённо выдохнула Эллейн.

- Подозревал давно, но уверился окончательно совсем недавно - когда ты меня лечила. У тебя глаза светились изумрудным светом, как у... ну, как у тебя, - Люк хмыкнул. - А раньше я только замечал некоторые твои типичные привычки. Но думал, это всё из-за того, что Ленни - ученица Эллейн ... Знаешь, Элли, я всегда верил, что ты не предавала императора. Не могла ты... Я ведь знал тебя...

- Тише, Люк, пожалуйста.

И тут герцог обнял её. Крепко-крепко, так, что слёзы из глаз брызнули.

- Почему ты думаешь, что я тут не по той же самой причине? Может, я хочу убить Эдигора?

Люк тихо рассмеялся.

- Элли, я, конечно, иногда бываю дураком, но не сейчас.

Она вздохнула.

- По-моему, мне нужно увольняться из тайных агентов. Вон как ты быстро меня раскусил.

- Просто я тебя знаю и люблю, - ответил герцог, щёлкнув Элли по носу.

И тут девушка подумала: а ведь у Люка не было и нет причин любить её, он не связан с частичкой души Линн... Как же так может быть?

Подумать об этом помешал его вопрос:

- Что ты собираешься делать?

Элли посмотрела в серые глаза Люка. Теперь они были серьёзными.

- Скажи мне, пожалуйста.

- Я не могу, - она покачала головой. - Но знай - ничего плохого для императора и всех остальных... Никто не погибнет. Ну, за исключением... Теней.

- Что значит - Теней? Мы говорим об Иборге или... - Люк запнулся. - Элли... нет, ты сошла с ума!

- Давно уже. Ты только заметил?

- Элли, не смей. Не вздумай жертвовать собой!

Она не понимала, как он догадался. А ведь ответ был так прост - Люк увидел в глазах девушки тень самой смерти.

- Люк, - Элли взяла его за руки и крепко пожала их, - пожалуйста, обещай мне не вмешиваться. Очень прошу тебя. Что бы завтра ни происходило - не вмешивайся. Я обещаю - всё будет хорошо.

- Элли...

- Пожалуйста, Люк. Это мой выбор. Уважай его.

Он вздохнул.

- Хорошо.

Девушка, с облегчением улыбнувшись, кивнула, и уже хотела уходить, как вдруг вспомнила одну вещь.

- Люк... Я давно хотела тебе сказать...

- Да?

Элли рассмеялась и на миг превратила свои глаза в прежние - изумрудно-зелёные, от чего герцог немного испуганно, но радостно охнул.

- У тебя замечательная дочка, Люк.


Глава девятнадцатая,




и последняя




- ...И в трагических концах есть своё величие. Они заставляют задуматься оставшихся в живых.

- Чего же тут величественного? Стыдно убивать героев, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных.

"Обыкновенное чудо"


Я знаю, ты хотела, чтобы я уснула, потеряла сознание, не видела ничего из того, что будет происходить. Ты просто хотела избавить меня от боли.

Но этого не случилось.

Всё, до самого последнего воспоминания... Я увидела всё, как ты и обещала. Целая жизнь прошла... Твоя жизнь. А когда я открыла глаза, оказалось, что всего лишь доли секунды.

Я по-прежнему была здесь, только будто бы парила над бальным залом, наблюдая за всем сверху, как большая птица.

Я не знаю, почему так получилось. Возможно, из-за моей силы и желания быть с тобой до конца.

До самого последнего вздоха, Элли.



***



Эллейн осторожно вынула кинжал из тела Линн, на секунду застыла, наблюдая, как рана быстро затягивается, а затем выпрямилась и на мгновение прикрыла глаза.

Она так долго шла к этому моменту. Но сейчас не чувствовала ничего, кроме пустоты. Не было даже страха.

Девушка медленно повернулась к Иборгу. Он смотрел на неё, улыбаясь. Эллейн тоже улыбнулась и обвела взглядом бальный зал.

Вейн всё сделал правильно - гости рассредоточены вдоль стен, в середине сейчас нет никого, кроме неё, Иборга и Линн. Значит, можно начинать.

- Давай, Эллейн, - сказал Иборг, словно услышав её мысли.

Сделав шаг вперёд, девушка глубоко вздохнула и изо всех сил вонзила кинжал в пол.

Он вошёл в мрамор, как в масло, задрожал, словно от возбуждения... Элли легко погладила рукоять и, выпрямившись, тихо сказала:

- Иди. Ты чувствуешь мою кровь, иди сюда.

Внезапно пространство вокруг них засветилось ярко-голубым светом. Клетка, сплетённая из тончайших нитей силы - жизненной силы, как это делали маги-мирнарийцы - окружила центр зала, отсекая Эллейн, Иборга и Линн ото всех остальных.

- Что за... - пробормотал мужчина и направил в ближайшую стенку клетки такой комок взрывной энергии, который вполне мог бы разрушить целое здание. Но вместо этого он срикошетил, и Иборгу пришлось срочно нейтрализовывать собственное заклинание.

Стены клетки, словно сплетённые из тонкой сияющей паутинки, переливались голубыми огоньками, и если бы у Элли было время, она непременно бы остановилась, чтобы полюбоваться на свет души охраняющего.

- Что это, Эллейн? - спросил Иборг, и девушка впервые за долгие годы почувствовала в его голосе страх.

- Клетка, чтобы Тень не вырвалась на свободу дальше этого круга, - ответила Элли, вглядываясь в кинжал, вокруг которого уже начинала своё вращение сверкающая чернотой воронка.

Несколько секунд мужчина молчал, и Эллейн, подняв глаза, увидела в его взгляде непонимание.

- Прости меня, Иборг, - сказала она просто. - Всё не так, как ты думал. И как я тебе говорила.

- А как, Эллейн? - спросил он зло. - Ты работала на императора?

- Я работала на себя. Но и на императора тоже.

- Вот оно как... И что ты собираешься делать сейчас?

Элли, улыбаясь, наблюдала за тем, как вырвавшаяся на свободу Тень, образуя маленькие вихри, летает по периметру клетки, закрашивая в чёрный цвет сам воздух. Если бы не ловушка Вейна, сплетённая даже на полу, Тень со временем поглотила бы весь дворец.

- Только закрыть Источник. Больше ничего.

- Что?! - Иборг ужаснулся. - Ты сошла с ума! Мы же погибнем!

- Разве ты не понял? - Элли рассмеялась. - Мы погибли ещё до своего рождения.

Она подняла руки, и мужчина в ужасе сделал шаг назад.

- Я так просто не дамся, Эллейн.

- Я знаю, - улыбнулась девушка. - Но в моей жизни всё было непросто, так что ничего страшного.

Она видела, как на кончиках пальцев Иборга что-то запульсировало, лихорадочно забилось, и Элли понимала его, этого мужчину, которому она столько лет отдавалась, но никогда не принадлежала.

Он ударил первым. Девушка ждала, когда же это случится, и вот - в Эллейн полетел шар из чистой магии Света, призванный если не уничтожить, то хотя бы ослепить и оглушить на время.

Элли видела, как Тень, сразу ощутив энергию, которую можно поглотить, ринулась следом за шаром из Света, сотворённым Иборгом. Но девушка не дала ей шансов. Взмах руки, торопливые слова заклинания - и шар Света стал тоненькой сеточкой из Тьмы, которая, оттолкнувшись от энергии Эллейн, вернулась к Иборгу и накрыла его всего, с ног до головы. Девушке показалось, что он попал в чёрную паутину гигантского паука.

"- Готова, Элли? То же самое упражнение на преобразование.

- Да.

- Отлично. Раз, два, три!"

Слова из прошлого звучали в ушах Эллейн, когда она наблюдала, как Тень, настигнув наконец вожделенную энергию, поглотила её... вместе с Иборгом, заключённым туда, как в тюремную камеру.

Преобразование... дело было не только в нём, ещё в быстроте реакции и находчивости, которой Элли научил Вейн. Она знала - Иборгу всегда было тяжело работать именно с Тьмой, поэтому он и не успел ничего ей противопоставить.

Девушке не было грустно. Наоборот - она радовалась, что хотя бы Иборг избежал боли и ушёл легко.

Сквозь Тень, окружившую Элли со всех сторон, она не видела ничего. Даже ловушку Вейна, сотворённую из его собственной жизненной силы. Жаль, потому что ей хотелось посмотреть в его глаза ещё хотя бы раз. Последний раз.

Элли осторожно вытащила из пола кинжал Альгиуса. Теперь это было возможно, дверь достаточно широкая, Тень уже здесь и никуда не уйдёт, пока не захочет Эллейн.

- Свет души охраняющего и жизнь вечно проклятого, ставшего частью Источника, - прошептала девушка, сжимая кинжал одной рукой. Другой она дотронулась до амулета, висевшего на шее, погладила его тёплую поверхность - пока капелька сущности Вейна была заключена внутри кристалла, Тени ничего не угрожало.

Элли сняла цепочку с шеи и прошептала несколько слов заклинания, которое так долго разрабатывал Хранитель.

Кристалл растёкся по её ладони, как вода, и девушка, закрыв глаза, выпила эту воду.

Боль пронзила тело Элли, будто в неё попала молния. Ведь девушка была Тенью, и частичка души Хранителя, с которой сняли оболочку, душила Эллейн изнутри.

Времени оставалось немного.

- Замок и ключ, - улыбнулась она, сжимая кинжал обеими руками, а потом резко вонзила его себе в грудь.

Она знала, что случится дальше, но реальность всё равно оказалась настолько мучительной, совсем как в детстве, когда она узнала о том, кто её проклял.

Девушка опустилась на колени, чувствуя, как Тень разрывает её на части.

Жизнь вечно проклятого - самая сладкая энергия, самая желанная энергия для Источника. Почувствовав кровь Эллейн, Тень набросилась на неё, как стая голодных собак на кусок мяса.

Но в теле девушки находилось то, чего Источник не мог вынести - часть сущности Хранителя. Элли показалось, что пространство вокруг неё завизжало, как умирающая от ножевой раны свинья. Она видела - её грудь засветилась голубым светом, как раньше светился амулет Жизни Вейна.

- Откуда пришла, туда и уйдёшь, - прошептала Элли из последних сил. - Кровь моя привела, жизнь моя выведет. И пути назад не будет. Навсегда.

Воспоминания размывались, сознание растворялось, боль утихала... Эллейн понимала, что начинает исчезать, совсем как Тень, которая просто всасывалась в кинжал Альгиуса вместе с её кровью. А свет души охраняющего навсегда запечатал проход.

Последним, что видела Элли, были сапфировые глаза Вейна, наполненные болью так же, как берега реки - водой.



***







Я вернулась, когда заклятье крепкого сна исчезло. И я очень хорошо понимала, почему.

Ловушка Вейна ещё была на месте и слепила мне глаза. Хранитель пока не снял её, потому что не вся Тень ушла из окружающего пространства, продолжая ползти по полу к телу Эллейн.

Прикоснувшись к груди, я ощутила, что раны больше нет, она затянулась. Ну конечно, ведь демиург не может умереть в собственном мире от простого ножевого ранения.

Встав на ноги, я огляделась.

Она лежала рядом, в пяти шагах от меня, по-прежнему сжимая обеими руками кинжал Альгиуса. Всё та же прозрачная кожа, теперь мертвенно-бледная, резко очерченные скулы, как у любого мёртвого человека, ни кровинки в лице. Ну конечно, ведь вся её кровь ушла в кинжал...

Невыносимая боль сдавила мою грудь, как тисками.

Алые волосы. Изумрудные глаза.

Я села рядом с Элли и погладила её по голове, заглянула в остановившиеся глаза, совсем как раньше, когда она была Ленни.

Если бы мне пришлось описывать эту сцену в книге, я бы никогда не сумела подобрать правильных слов. Я чувствовала такую опустошенность, как будто вместе с Элли умерла какая-то часть меня.

Ни капли жизни не было больше в её изумрудных глазах.

Ни капли...

Я разжала её руки, которыми она продолжала сжимать вонзившийся в грудь кинжал, погладила холодные, будто деревянные пальцы...

Вы все, все знали. Ты, Вейн, Эдигор... даже Дарида.

Но вы просчитались.

Я обещала, что не буду спасать Ленни. Но ничего не говорила про Эллейн...

- Я не отпущу тебя, Элли, - прошептала я, улыбнувшись. - Ни за что не отпущу...

"Не смей, Линн! - вспыхнул в моей голове голос Хранителя, но я уже знала, что он не сможет мне помешать. - Пожалуйста, не делай этого!"

Кажется, Эдигор тоже что-то кричал. Но я уже не слышала.

У меня была всего пара секунд до момента, когда Вейн снимет клетку. Но мне хватит и этого времени. Потому что я - Творец, я смогу остановить время.

Я прижала ладони Элли к полу, положила голову на её грудь и закрыла глаза.

Это было легко. Н аверное, потому что я по-настоящему хотела соединиться с Эрамиром. И он откликнулся.

На меня словно обрушилось небо, оказавшееся неожиданно тяжёлым. И я перестала дышать...



***



Вы спросите, почему я так поступила, когда на одной чаше весов стояла всего лишь жизнь Элли, а на другой - моя собственная, плюс судьбы брата, Вейна, Эдигора?..

Когда Хранитель просил маленькую Тень "убить" Рыма, она ответила: "Всё важно... кроме, наверное, моей жизни".

Почему одним даётся шанс всё исправить, а другим нет? Почему кто-то обречён на боль и отчаяние с начала до конца, а для кого-то окружающие делают всё возможное, чтобы спасти, сохранить, уберечь?

Элли всегда поступала так, как было правильно, жертвовала собой ради других. Но никто, никогда и ничего не делал ради неё. Утешали, сочувствовали, обнимали... и всё. А сама Элли сколько всего совершила для Эдигора, Вейна, да и вообще для всех жителей Эрамира, дезориентируя заговорщиков и закрыв Источник?

Она ничего не просила. Никогда. Просто смирилась.

Теперь я понимала - Тень была сгустком моего отчаяния. Я при помощи своей силы создала этот Источник, вложив в него всю боль и ненависть к себе. И почему теперь Элли должна страдать из-за моей ошибки?

Я знала, что могу просто разбудить Эдигора и отправиться в свой мир, где я забуду маленькую Тень навсегда. Но я не хотела так.

Понимаете?

Я просто не хотела так. Это нечестно. Неправильно.

Я знала, что буду наказана. Но, в конце концов, за дело. Я ведь виновата в том, что случилось, особенно с Элли. И я была готова принять своё наказание так же, как маленькая Тень приняла свою смерть.

В этот раз Хранитель не мог помочь мне. И я сжала зубы от боли, напоминающей погребальный костёр, сжигающей моё тело изнутри и снаружи, и тихо взмолилась...

Пожалуйста, подожди. Позволь мне исправить одну ошибку. Ты ведь знаешь, ты ведь можешь почувствовать меня так же, как я тебя. Я не причиню тебе боли, обещаю...

Он замер. Задумался. А потом сказал...

Ты причиняешь мне боль каждым своим действием. Ты не должна быть здесь. Но я разрешаю. Потому что она хорошая, светлая. Но затем...

Я мысленно кивнула - да, я знаю, что случится после того, как я закончу. Пусть будет так.

Время сжалось, а потом остановилось. И я глубоко вздохнула, впуская в себя Эрамир до самой последней песчинки, пылинки и капельки воды...



***



Я ощущала себя то огромной, как море, гора или большое, взрослое дерево, то крошечной, словно молекула. Я была всем и вся. Вокруг, внутри и повсюду.

Теперь меня держал не Хранитель, а сам Эрамир, не давая раствориться в нём и уйти в Ничто.

Я по-прежнему чувствовала обжигающую боль, но она не мешала мне, наоборот, не давала забыть о том, зачем я пришла сюда.

Я открыла глаза. Теперь я видела всё иначе. Потому что сама была не телом, а пространством, растворённым повсюду.

Тень... где ты? Ты нужна мне.

Тьма, души умерших, слепящий Свет богини Айли... и наконец, Тень. Между, как и объяснял Хранитель Элли.

Источник был закрыт, заперт навсегда. Но что такое закрытая дверь для Творца? И я шагнула в него, со всех сторон окружённая Тенью, как дымом от большого костра, и огляделась.

Мои глаза пронзали казавшееся бесконечным пространство.

И вот... я нашла то, что искала.

Я не знаю, бежала я вперёд, летела или плыла. Наверное, я была каким-то странным сгустком энергии... Но, так или иначе, мне казалось, что у меня есть руки. Которые я и поднесла к ярко-белому огоньку, сложив ладони ковшиком, чувствуя, как этот огонёк согревает меня.

Тепло было знакомым и родным.

- Да. Это ты, Элли, - сказала я, улыбнувшись. Огонёк задрожал от звука моего голоса и, кажется, захотел спрятаться.

- Не получится. Я ведь сказала, что не отпущу тебя, Элли.

И вдруг появились другие огоньки. Они окружали меня со всех сторон - такие разные и незнакомые, дрожащие, и словно пытались сказать что-то важное.

Я посмотрела на душу Элли, которую держала в ладонях. Она была самой яркой среди них - белая, пылающая, по краям - изумрудная, как её глаза. Остальные же... кто-то желтел, кто-то полыхал синим или красно-оранжевым, но большинство огоньков были просто серыми. Как старое, давно не стиранное постельное бельё.

Я знала, кто это. Души других проклятых магов, а ещё все те, кого поглотила Тень за всё время своего существования. И не только в тот раз, когда Альгиус пытался убить Хранителя. Источник забирал и тех, кто насылал проклятье на своих детей... и тех, из-за кого это проклятье насылалось.

Один из огоньков, насыщенно-оранжевый, полетел вперёд, отделившись от остальных, и остановился рядом со мной, дрожа, словно от волнения.

И внезапно я поняла...

Я не знаю, откуда пришло решение - но я легко дунула на этот огонёк, и он стал разгораться, увеличиваться в размерах, расти... Пока не превратился в рыжеволосую девушку.

Она была совсем юной, почти ребёнком. Волосы, не такие алые, как у Эллейн, а всего лишь ярко-рыжие, вились, как штопор, густой шапкой обрамляя красивое, нежное лицо с глазами цвета весенней зелени.

Только вот в глазах...

Отчаяние, боль, горечь.

И щёки - все мокрые от слёз, которые катились из её глаз, не останавливаясь.

Девушка протянула руки и коснулась полупрозрачными пальцами огонька, принадлежащего душе Эллейн.

- Прости меня, дочка. Я была молодой и глупой, я не понимала... Прости меня за это проклятье, Элли...

Огонёк задрожал, ласково прижался к руке женщины, а потом мы услышали тихий голос:

- Мама...

Они не сказали больше ничего. Но этого было достаточно. Потому что в голосе Эллейн была вся сила её чувства, её любящей, благородной души.

И взгляд настоящей Ленни посветлел. Она забрала из моих рук огонёк души Элли и, прижав его к груди, расплакалась ещё сильнее.

Я не знаю, о чём она плакала. Возможно, она плакала о себе, так рано умершей, проклявшей свою ни в чём не виноватую дочь. Возможно, она плакала об Элли, чья жизнь была просто мечтой о смерти.

Но всё-таки, мне кажется, Ленни Грант плакала о потерянной возможности - ведь она так и не стала матерью по-настоящему, так ни разу и не обняла свою дочь, не была с ней рядом в трудные минуты.

Я посмотрела на тех, кто находился рядом с нами. Там, в этой "толпе" из огоньков, я заметила ярко-синее, с коричневыми краями, пламя Иборга, и грязно-жёлтое - отца Эллейн. Здесь были и Альгиус, и любившая его девушка, полыхающая нежно-сиреневым, и даже бывший Повелитель тёмных эльфов, красный как кровь.

- Идите, - сказала я тихо, но твёрдо. - Я дарю вам перерождение. Всем вам. Вы ничего не будете помнить в своих следующих жизнях, и, возможно, искупите свои грехи там. Отныне не будет рождаться никаких проклятых магов, а проклятье Тени станет просто сказкой. Сам Источник закроется, и никто не сможет воспользоваться силой, заключённой в нём.

Ярко вспыхивая, огоньки исчезали, и я знала, что они уходят туда, где есть хозяйка.

Дарида... надеюсь, ты простишь меня за то, что я подкинула тебе работы.

Последней ушла Ленни, передав мне в руки огонёк души Эллейн, ласково погладив его по яркому пламени.

Я очень надеялась, что когда-нибудь они встретятся и смогут обнять друг друга по-настоящему.

- Прощай, Элли. Источник закрыт, проклятья больше нет, и раны твои затянутся. Ты теперь не Тень. Но я оставлю тебя сильным магом. Чуть менее сильным, чем Вейн.

Она цеплялась за мою ладонь, словно не хотела уходить.

- Всё будет хорошо, Элли. Я ни о чём не жалею. И надеюсь, что ты когда-нибудь сможешь меня простить.

Я изо всех сил дунула на огонёк её души, отправив его вперёд, в жизнь.

- Линн... - донёсся до меня голос Элли и, закрыв глаза, я рассмеялась. Кажется, впервые в жизни я всё сделала правильно.

Что ж... пора уходить.

И я, раскинув руки, обняла весь свой мир, чувствуя, как нахлынувшая боль растворяет меня в нём, совсем как немногим ранее Тень поглощала Элли.

А потом боль ушла. Осталась только темнота.

Непроницаемая, беззвучная, равнодушная.



***



Это было похоже на сон без снов. Просто чернота, где не существует ничего - ни мыслей, ни чувств, ни памяти... И уж тем более меня.

Я? А что это значит - "я"? Что это вообще такое?

Кто-нибудь смог бы ответить на подобный вопрос не более чем парой слов, которые открыли бы всем остальным всю суть его сущности? Вряд ли.

Я не знаю, сколько времени продолжалось это забытье. Десять минут, час, век - не знаю.

Всё изменилось как-то очень резко. Я почувствовала, что подо мной совершенно точно есть какая-то поверхность, и я на ней стою. И впереди - совсем не темнота... Что-то можно разобрать.

Например, девушку прямо передо мной. Беловолосую, голубоглазую, с немного длинноватым узким лицом.

- Ари? - имя вспыхнуло в памяти, пронзило всё моё существо, как выстрел.

- Вспомнила, - рассмеялась девушка. А я, между тем, дивилась тому, как она странно выглядит, совсем не так, как в прошлый раз - одни глаза. Сейчас я видела её всю, вплоть до нежно-голубого, как лепесток незабудки, платья.

- Не думала, что в Ничто можно разговаривать, - пробормотала я, ощупывая себя. Ну да, всё на месте. Даже воронье гнездо на голове.

- А с чего ты взяла, что мы в Ничто? - спросила Ари, хитро прищурившись.

Этот её вопрос совершенно сбил меня с толку.

- Э-э-э... Но ведь я использовала свою силу, силу демиурга... Захотела исправить... Возомнила себя Богом...

- Стоп-стоп! - Ари замахала руками прямо у меня перед носом. - По первым двум пунктам ты, конечно, права, двойка тебе за поведение, как у вас говорят. Но вот насчёт "возомнила себя Богом"... Разве?

В тот момент я и вправду почувствовала себя двоечницей.

- А разве нет?

Ари вздохнула.

- Ну подумай сама. Ты захотела спасти Элли, потому что любишь её. Захотела исправить то, что когда-то натворила по глупости и незнанию. Захотела подарить ей шанс на нормальную жизнь. Это что, мысли Бога, по-твоему? По-моему, они очень даже человеческие.

- Но...

Я запнулась, не зная, что хочу сказать. Убеждать Ари, что я и вправду возомнила себя Богом? Но это действительно не так, я никогда не считала себя даже просто какой-то особенной и значительной, не то, что Богом.

- Ты - человек, Линн. И поступила, как человек.

- Ну хорошо, - я вздохнула. - Тогда где мы? И что произошло?

Знакомый голос, прозвучавший сзади, заставил меня резко обернуться.

- Вы у меня в гостях, если можно так выразиться.

Наверное, я очень неприлично вытаращилась на Дариду, потому что она вдруг хихикнула.

- Линн, умоляю, сделай лицо попроще, а то мне на тебя смотреть смешно.

Я помотала головой и, нахмурившись, спросила:

- Мы во Тьму попали, да?

- Верно, - ответила мне Ари. - Когда ты отпустила души всех проклятых магов и впустила в себя Эрамир, то поначалу действительно попала в Ничто, как и полагается для Творцов, которых "выплюнул" собственный мир. Но, Линн, ты просто пролетела через это пространство, не задержавшись... и меня с собой прихватила.

- Но почему? - я переводила недоумевающий взгляд с Ари на Дариду.

Ответила богиня.

- Потому что Ничто - наказание для Творцов, возомнивших себя Богами, а не для чересчур человечных демиургов. И потом, первое условие для подобного наказания - это отрицание вины.

- Да, - кивнула Ари, - именно так случилось со мной. Я считала, что вправе. Думала, что мне по силам. И не признавала за собой никакой вины. Я уничтожила целый мир, Линн, ты же просто дала второй шанс нескольким душам, понимая и принимая при этом своё наказание. Чувствуешь разницу?

Я чувствовала.

- Дело не только в том, что я возомнила себя Богом, я ещё и убила. А ты? Разве ты кого-то убила?

Нет... Только спасла.

- Но как тогда здесь оказалась ты, Ари?

Её глаза ярко вспыхнули, и я в который раз поразилась, как же они похожи на глаза Вейна.

- Ты сама попросила об этом, - она улыбнулась. - Я оказалась здесь, потому что ты попросила.

Я уже открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, как вдруг поняла...

Дай ему прощение. И верни сестру... Пожалуйста...

Так, кажется, я сказала, когда молилась там, в храме Дариды?

Значит, Ты услышал меня. Но почему... почему Ты выполнил мою просьбу?

- Потому что в тот день ты сделала то, чего Он так ждал. Простила саму себя. Потому что ты попросила об этом от души, по-настоящему, искренне. И наконец, потому что Ари уже давно осознала свою вину и приняла наказание.

Сказавшая это Дарида подняла голову, и я неожиданно подумала, что её непроницаемо-чёрные огромные глаза больше не кажутся мне жуткими.

- Значит... я возвращаюсь? И Ари... переродится?..

Богиня посмотрела на сестру Хранителя, которая под её взглядом вдруг смутилась и затеребила пальцами юбку платья.

- Да уж, ну и задачку вы мне задали, - хмыкнула Дарида. - Ты ведь должна быть его сестрой. Хотя... Пожалуй, да, это возможно. Дочерью быть не хочешь?

- Что? - Ари аж подпрыгнула. - Откуда у Вейна возьмётся дочь?!

- Ну, не сейчас, - махнула рукой богиня. - Попозже. Придётся немного подождать.

Я улыбнулась. Если я правильно поняла, то...

- Да хоть сыном! - воскликнула Ари. - Только, пожалуйста, позволь мне один раз с ним поговорить. Мне нужно кое-что ему сказать.

- Хорошо, - кивнула Дарида. - Один раз, и всего пару минут, но можно.

- Скажи и от меня, Ари, - я повернулась к девушке. - Скажи, что я надеюсь - когда-нибудь он перестанет смотреть за горизонт и обратит внимание на цветы под его ногами.

Ари нахмурилась.

- А ты сама не сможешь сказать ему это?

- Думаю, что нет. Правильно, Дарида?

- Если это - твой выбор, то да, - кивнула богиня, а затем протянула руки к Ари. - Иди сюда, милая. Я провожу тебя.

Я с волнением наблюдала, как девушка, взяв Дариду за руки, медленно растворяется, исчезает... Мне было понятно - Ари не чувствует боли, потому что на её лице я не видела ничего, кроме восторга.

Когда она пропала из виду, богиня сказала:

- Теперь твой черёд, Линн.

- Знаешь, - я вздохнула, - решение спасти Элли далось мне как-то легче.

- Потому что ты считала его правильным. А это решение ты правильным не считаешь.

- Может, тогда и не стоит его принимать?

Дарида улыбнулась.

- Возможно. Хочешь ещё подумать?

- А у меня есть время?

- Конечно.

И богиня, вскинув руки, начертила ими в воздухе правильный круг... который вдруг стал большим окном, где я увидела их всех - Элли, Вейна, Рыма, Эдигора, Милли с Брашем, Тора... всех...

Бальный зал лежал передо мной как на ладони. Хранитель снял клетку и бежал к нам с Элли, которая, плача навзрыд, прижимала к себе моё будто изломанное тело.

При виде её слёз у меня сжалось сердце.

- Линн... - прошептал Вейн, осторожно дотрагиваясь до моих волос. Я видела, как побледнел Рым, присаживаясь рядом со мной и Эллейн на пол, как Эдигор закусил губу, как Милли прижалась к Брашу, нервно заламывая руки, и он успокаивающе погладил её по голове...

- Она жива, - прошептал Вейн, взглянув на Элли. - Ничто?

Девушка кивнула.

- Что это значит? - спросил брат, переводя удивлённый взгляд с Эллейн на Хранителя.

- Линн спасла мне жизнь, - прошептала бывшая Тень, прижимаясь щекой к моему виску. - Но она использовала свою силу. Наказание для таких демиургов - вечное заточение в Ничто.

- Вечное? - ужаснулся Рым, и Элли, всхлипнув, кивнула.

Между тем к месту событий подходило всё больше и больше народу. Я видела, что императрица приказала открыть двери и выходить всем из зала, но некоторые не послушались.

Гром и Мика с детьми, Робиар, герцог Кросс и принцесса Луламэй, сжимающая в своей руке ладошку маленькой девочки - видимо, это была их с герцогом дочь.

- Дарида... - прошептала я, вглядевшись в девочку. - Можно тебя попросить...

- Не волнуйся, Линн, - ответила богиня, понимающе подмигнув мне. - Всему своё время. Но это непременно случится.

Между тем Вейн уговаривал Элли, чтобы она наконец выпустила меня из объятий, но девушка только мотала головой.

Я не заметила, как мой брат встал с пола. Медленно, чеканя каждый шаг, подошёл к Эдигору и... ущипнул его за руку.

- Просыпайся, Игорь, - сказал Рым негромко, но я всё равно услышала... и почувствовала.

Потому что меня немедленно начало куда-то утягивать, засасывать, как в гигантскую воронку...

- Видишь, Линн, - рассмеялась Дарида, но я уже не видела ни её, ни кого-либо другого. - Тебе не пришлось принимать это решение. Его приняли за тебя.

Я вздохнула. Да, конечно, Олег всегда был смелее меня.

... Я закрыла глаза, подчиняясь потоку, несущему меня далеко-далеко, туда, где не будет ни Вейна, ни моей маленькой Тени, да и вообще никого из тех, кого я так полюбила. И воспоминания о них скоро исчезнут, словно стёртые гигантским ластиком...

Ты думаешь, так будет лучше? Да, наверное. Ты всё знаешь. Я верю.

Но прежде, чем забыть, я успела от всей души пожелать одну вещь. Только одну вещь. И я не знаю, исполнится ли она, но...

Просто я не хотела, чтобы обо мне забыла Элли. Ни в этой жизни, ни в следующей.

Поэтому я сделала ей небольшой подарок.

Правда, в отличие от проклятия, я оставила ей право на выбор.



***



Кто-то, кто был мне очень дорог, однажды сказал: "В конечном счёте, не имеет значения, что именно ты выберешь - жизнь или смерть, ошибка будет исправлена".

Я уже не помню, кто это был. Но я откуда-то знаю - он ошибался.

Всё имеет значение. Всё важно. Каждое слово, взгляд, жест... То, что ты делаешь или не делаешь. То, что ты выбираешь. Всё...

Это был такой тяжёлый день. И вроде суббота, но всё равно - дорога, потом курсы по английскому языку, затем опять дорога... Я очень устала и у меня болела голова. Да и погода была паршивой, из тех осенних дней, когда листьев уже нет, а снега тоже ещё не наблюдается. Пасмурно, сыро, противно.

Я хотела сделать сюрприз брату и родителям. Нас чуть пораньше отпустили домой, и теперь я шла, прислушиваясь к причмокиванию мокрых листьев у себя под ногами, и фантазировала, как я тихо открою дверь своим ключом и с визгом ворвусь в квартиру.

Я уже дошла до середины нашего пустыря, на краю которого, в небольшом отдалении от автобусной остановки и автомобильной дороги, и построили наш новый дом, как вдруг кто-то напрыгнул на меня сзади, грубо схватив за плечи, и повалил на землю.

Моё дыхание сбилось от страха и отвращения, когда я поняла, что случилось. В нос и рот лезли мокрые, противные и холодные листья, и я на миг зажмурилась от страха...

А потом поняла - нет времени приходить в себя, нужно что-то делать, иначе ни Олежка, ни родители больше никогда меня не увидят.

И я, совершив какой-то немыслимый, гигантский рывок, чуть вывернула голову, чтобы отчаянно завопить:

- Помогите!!!

Прошло несколько секунд, и я уже успела подумать, что вряд ли меня кто-то слышал на нашем пустыре, как вдруг что-то схватило и отбросило в сторону человека, прижимавшего меня к земле.

Это был брат.

- Полиша, беги!! Беги!!

Ноги не слушались меня, поэтому я просто села и, сжав кулаки, наблюдала за тем, как медленно поднимается огромная, страшная фигура неизвестного мужчины с ножом в руке, а Олег встаёт в боевую стойку, собираясь защищать мою жизнь.

Насильник бросился на него резко и внезапно, но брат ушёл в сторону ловко и легко, как он это делал всегда на занятиях - словно всё было игрой, своеобразной и жестокой, но игрой.

Я не знала и не понимала, что Олег собирается делать - он будто танцевал с этим убийцей, словно тянул время или... боялся?

Нет-нет, мой брат никогда и ничего не боялся.

Вдруг мужчина кинулся на Олега, и я внезапно поняла, что брат не успеет уйти от удара. Понимание пришло ко мне откуда-то свыше, словно это уже было когда-то, словно я заранее знала, что произойдёт.

Нет. Этого не будет. Никогда!

Я не позволю.

Я никогда не двигалась так быстро. Будто я была молнией или какой-нибудь скоростной машиной. Мои ноги, ещё недавно слабые и бессильные, сами вынесли меня вперёд, и я, наверное, очень удивила этого убийцу, внезапно возникнув перед Олегом, как статуя.

В самый первый миг я ничего не почувствовала, только услышала странный звук от лопнувшей ткани.

- Нет...

Это прошептал брат, сжав мои плечи.

Горячо... Надо же, как горячо.

В глазах что-то закружилось, заплясало, запульсировало... Я слышала чьи-то крики, резкие звуки, очень много матерных слов, громкий собачий лай...

А потом я вдруг вспомнила одну вещь. Очень-очень важную.

Любовь стоит больше, чем жизнь, потому что жизнь - это и есть любовь. Одно без другого не существует, оно неразделимо, как мы с братом.

Ты жив, только пока любишь.

Так просто...

- Полиша!

Я уже ничего не могла сказать - губы не слушались, глаза не видели, руки не двигались. Но сердце почему-то радовалось... Радовалось, будто я сделала то, что давно хотела сделать, что-то хорошее и правильное.

Наверное, так оно и было.


За пределами повествования


На праздновании дня рождения императора Эдигора Второго произошло покушение на его жизнь. Заговорщиками оказались некие реформаторы, чей глава погиб при попытке убить императора. Сам Эдигор Второй, императрица Дориана, все их ближайшие родственники и гости не пострадали. А на следующий день Тайной службой на месте убежища реформаторов в Тихом лесу были арестованы все участники этого заговора.

"Столичный глашатай", еженедельная газета в Лианоре


Когда Аравейн, уставший и измотанный, вернулся в свою комнату, он очень удивился, обнаружив, что его ничего и никогда не отражавшее зеркало разбито.

Нахмурившись, маг подошёл к осколкам и присел рядом на корточки.

Вздохнул.

И как это могло случиться?..

- Вейн!

Этот голос, такой лёгкий и чистый, совсем как при жизни...

- Ари?

Она стояла у окна и улыбалась. И на ней по-прежнему было то самое голубое платье, которое она надела в тот день, когда намеревалась провести свой грандиозный магический эксперимент.

Рассмеявшись, Ари стремглав кинулась вперёд и повисла на шее Аравейна, крепко обняла, зарывшись носом в ослепительно белые, как и у неё, волосы.

- Сколько же лет я мечтала это сделать, Вейн!..

- Много, Ари, - ответил он хрипло, прижимая её к себе. - Но я не понимаю... Как?

- Мой всезнающий братец не знает ответ на этот вопрос, кто бы мог подумать, - хихикнула девушка. - Считай это премией за хорошую работу.

- Ты издеваешься? Я нарушил кучу правил.

- Из любых правил бывают исключения, - она чмокнула брата в щёку и посмотрела в его глаза. - У меня очень мало времени, Вейн. Всего пара минут. А потом я должна вернуться к Дариде.

- Что? - выдохнул Аравейн изумлённо. - Ты...

- Да. Я буду жить. Здесь. С тобой. Но придётся немного подождать.

Он сжал её плечи и рассмеялся.

- Я ждал столько веков... Даже ещё пара столетий не имеет особого значения.

- Думаю, мы встретимся раньше. Но, в конце концов, это зависит только от тебя.

Наткнувшись на удивлённый взгляд брата, Ари вновь хихикнула.

- Не бери в голову. Я просто хотела сказать тебе одну вещь. Нет, две вещи. Во-первых, я никогда не благодарила тебя, ни разу за все эти годы. А ведь только благодаря тебе я сохранила свою душу в целости и сохранности. Спасибо, Вейн.

- Ари...

- Не перебивай! Ну что за манеры, прям как в детстве.

Он хмыкнул.

- Да уж, пора тебе заняться моим воспитанием.

- Ну, посмотрим, посмотрим, - девушка хитро прищурилась. - И пока ты не перебил меня опять, я скажу ещё кое-что. То, что просила передать тебе Линн.

Заметив, как напрягся Аравейн, Ари сочувственно улыбнулась и погладила брата по щеке.

- Она сказала, что надеется - когда-нибудь ты перестанешь смотреть за горизонт и обратишь внимание на цветы под твоими ногами.

Увидев в его глазах непонимание, Ари вздохнула и подвела брата к окну.

- Иди к ней, - прошептала девушка еле слышно. - Ей сейчас так же больно и трудно, как и тебе, только, вдобавок ко всему, она не рассчитывала, что останется жива. Будь рядом и поддержи. А она... возможно, когда-нибудь Элли поймёт, что капелька чужой души - это ещё не всё, и любить можно не только за неё.

Аравейн смотрел на маленькую одинокую фигурку, застывшую у дворцового пруда - она казалась ему сломанным, старым, ссохшимся от страданий деревом.

- Возьми.

Ари что-то настойчиво пихала ему в ладонь. Маг опустил глаза и с изумлением уставился на...

- Что это?.. Как?..

- Маленький подарок от Линн, который Элли может и не принимать. Пусть решает сама, - Ари улыбнулась и ещё раз обняла брата. - Ты всё поймёшь, Вейн. Со временем. А теперь мне пора.

- Я буду ждать, - ответил он, с нежностью поцеловав сестру в щёку.

Она знала, что будет. Аравейн ждал всё это время. Такое долгое, что Ари уже и не могла вспомнить, когда оно началось.

Ждал возможности всё исправить. И ему подарили такую возможность. Но он, кажется, так до сих пор этого и не понял, не осознал до конца.

Истории пересекались. И эта история принадлежала не только Линн... и то, что случилось, произошло не только ради неё.

В последний раз крепко пожав руку брата, Ари исчезла, растворилась в воздухе, почти как раньше это делала маленькая Тень.

Начинался новый виток жизни, и сестра придворного мага верила - со временем Аравейн во всём разберётся. Всё поймёт.

Ведь ещё и за эту способность его когда-то сделали Хранителем.



***



Ветер жестоко трепал её алые волосы, спутывал их, дёргал из стороны в сторону. Но она, казалось, ничего не замечала.

Остановившимися, мёртвыми глазами она наблюдала за рябью на воде.

- Элли!

Её плечи вздрогнули. Значит, услышала.

- Элли, пожалуйста, поговори со мной.

Она вздохнула и закрыла глаза, чувствуя, как по щекам вновь текут горячие слёзы.

Какая же она слабая. Всё время плачет...

- Ты не слабая, Элли. Пожалуйста, поговори со мной.

- Перестань слушать мои мысли!

Он улыбнулся.

- Просто ты порой слишком громко думаешь. Как и Линн, впрочем.

Тут она наконец обернулась и взглянула на Аравейна с такой горечью, что он вздрогнул.

- Зачем, Вейн? Зачем она это сделала? - прошептала Элли с отчаянием в голосе. - Зачем она спасла меня?

- Ты хочешь узнать, почему или зачем? Почему - потому что она любила тебя, Элли. А зачем... Чтобы ты жила. И жила хорошей, радостной, счастливой жизнью.

- Как?! - закричала она, закрыв ладонями лицо. - Как я могу?!

Аравейн хотел подойти и обнять её, но почему-то не смел.

- Постарайся, Элли. Линн очень хотела, чтобы ты постаралась.

- Почему она не отправила меня на перерождение, как остальных? - прошептала девушка. - Почему именно так, в это тело, оставив мне эту жизнь, память обо всём случившемся... Почему?

Отняв руки от лица, Эллейн посмотрела прямо на Аравейна, и на миг Хранитель растерялся, увидев её ярко-зелёные, затуманенные слезами глаза, дрожащие губы...

- Просто Линн не хотела, чтобы ты забыла её, Элли, - сказал он тихо. - Ведь в твоей жизни была не только боль, правда?

- Правда. Ещё у меня был ты. И Эдигор. И Люк...

Впервые она улыбнулась.

- И Линн.

- Да.

Подняв руку, Эллейн стёрла с щёк следы слёз.

- Она умрёт там? Да, Вейн?

- Я не знаю. Теперь это зависит только от Линн и её решения.

- Я верю, что она примет правильное решение, - улыбнулась Эллейн, и глаза её потеплели.

В этот миг Аравейн решился - осторожно достал из кармана ту самую вещь, которую ему дала Ари, и протянул её Элли.

- Возьми. Если хочешь, конечно.

- Что это? - девушка, сделав шаг вперёд, с удивлением смотрела на ярко-голубой сверкающий кристалл на цепочке. - Но... твой амулет Жизни? Когда ты успел вновь его сделать?

- Не я, - Аравейн покачал головой. - Это подарок Линн. Её последнее желание. Чтобы я разделил с тобой свой дар. Дар Хранителя.

У Элли перехватило дыхание. Она с благоговением смотрела на кристалл, не задавая уже никаких вопросов.

Демиурги не назначают Хранителей. Никогда... Но Линн почему-то разрешили.

И бывшая Тень, засмеявшись, взяла амулет в руку и прижала к груди.

- Ты уверена?..

- Да. Я хочу этого.

- Учти, как только ты его наденешь, то станешь такой же, как я.

- Ты замечательный, Вейн, - ответила девушка, уже застёгивая цепочку. - И я не вижу ничего плохого в том, чтобы быть как ты.

- Вечным? - он улыбнулся. Элли вздохнула и, преодолев последний шаг, отделяющий их друг от друга, обняла Хранителя.

- Все мы - вечные. Только почему-то у всех нас какая-то разная вечность. У каждого своя.

Алые волосы щекотали ему лицо, а запах её тела казался теперь самым прекрасным на свете.

Странно... Почему он не замечал этого раньше?

- Как Дориана будет объяснять всем исчезновение Эдигора? - спросила вдруг Элли, подняв голову.

- Подожди немного, - рассмеялся Аравейн. - Возможно, ей и не понадобится ничего объяснять.

Бывшая Тень на мгновение нахмурилась... а потом её глаза вспыхнули пониманием, и Элли, покачав головой, хмыкнула.

- Ах ты, хитрый жук!

- Ну... какой уж есть.

Улыбнувшись друг другу, они взялись за руки и зашагали в замок. И только внимательный наблюдатель заметил бы, что и на Эллейн, и на наставнике императора - совершенно одинаковые амулеты.

Только один - с изумрудным камнем, а другой - с ярко-голубым.

Как их глаза.

Глаза двоих Хранителей.



***



Повелитель Робиар возвращался в свою комнату после бала, когда в коридоре его вдруг догнала какая-то маленькая девочка.

- Дядя, дядя! - она дёрнула эльфа за рукав, и Робиар, опустив глаза, с изумлением уставился на маленькую нахалку.

Светлые волосы, голубые глаза... она была ужасно похожа на принцессу Луламэй. И ещё на одного человека...

- Мама сказала, что ты тоже живёшь в большом замке, - девочка подпрыгнула от возбуждения. - Это правда?

Робиар не мог выдавить из себя ни звука. Девочка была так похожа на Лемену, что у него свело челюсть.

- Повелитель!

Принцесса Луламэй, смущённо улыбаясь, схватила свою дочь за руку.

- Я прошу прощения. Пойдём, Леми, тебе уже пора спать.

- Леми? - выдохнул Робиар, и девочка радостно закивала.

- Да-да, дядя! Меня так зовут - Леми! Лемена. А можно мне приехать к тебе в гости? Я никогда не видела других замков!

- Прошу прощения, Повелитель, - сказала Луламэй, с трудом удерживаясь от улыбки. - Лемена сейчас почему-то начала бредить большими замками.

- Приезжайте, - вдруг произнёс Робиар, чувствуя, как что-то теплеет у него в груди, - конечно, приезжайте. Я буду рад.

- Ух! - подпрыгнула Леми. - Ура! Я так и знала, что ты хороший дядя!

"Спасибо, Дарида", - подумал Робиар, глядя, как принцесса Луламэй возвращается к себе, крепко сжимая ладошку маленькой Лемены.

Он знал, что шанс встретить перерождённую единственную для эльфа практически ничтожен... но, кажется, это всё-таки случилось.


***



Голова изрядно болела и кружилась.

А всё почему? Потому что он впервые так много выпил.

Игорь, вздохнув, сел на постели. Вчера они с одноклассниками праздновали выпускной после девятого класса и решили "ради прикола" смешать водку с колой. Гадость получилась редкая. А некоторые туда ещё и шампанское лили.

Голова будто опухла. И сон какой-то странный снился. Замок большой и светлый, красивый, оружие, доспехи, венец императора... Беловолосый наставник, которого он очень любил, лучший друг - глава Тайной службы, сестра-принцесса... Луламэй...

Внезапно в мыслях вспыхнуло это имя. Её имя. Луламэй, Лу, сестра.

Люк, Аравейн, Гром, Мика!

- Ой-ёй... - Игорь потряс головой.

Он ничего не понимал. Это был сон? Такой реальный?! Длиной в тридцать лет?! И почему ему сейчас пятнадцать, а не тридцать?

Стоп. Полина.

Забыв о головной боли, Игорь вскочил с кровати.

Смерть мамы, свадьба, ресторан, печальные, будто сгоревшие глаза странной кудрявой девушки...

Он всё вспомнил.

Нет, он и не забывал.

Игорь поднял руку и с улыбкой увидел на безымянном пальце кольцо с гербом Эрамира.

- Аравейн, старый пройдоха, - усмехнулся он. - Ты ведь обещал оставить мне память - и ты оставил, на свой страх и риск... Ох, надеюсь, тебе ничего за это не будет.

И перед ним, как наяву, вспыхнуло лицо горячо любимого наставника.

"Мой император"...

Игорь вновь потряс головой. Так, это он сейчас по-настоящему слышал... или нет?

... Щёлкнул дверной замок. Юноша замер.

Она положила ключи на полочку в коридоре, как всегда. Поставила туфли под небольшую деревянную скамеечку, а сумку - на неё...

Игорь слышал шелест ткани её платья.

- Сынок? - сказала невысокая хрупкая темноволосая женщина, входя в комнату. - Ты как?

У него защипало в глазах.

- Мама!

Сколько лет Игорь уже прожил? Там, где была Полина, ему исполнилось тридцать, и в Эрамире тоже... значит, шестьдесят.

А сейчас он расплакался на плече у своей матери, как мальчишка. Впрочем, он и был мальчишкой. Длинным и нескладным.

- Сынок? - женщина испугалась. - Ты чего? Что случилось, Игорёк?

Он провёл рукой по волосам матери и улыбнулся.

- Ничего. Просто я дурак.

- Ну, - она засмеялась. - В пятнадцать лет и я дурочкой была. Что будешь на завтрак?

Игорь мечтательно прищурился.

- Омлет можно? Ты их так обалденно делала... то есть, делаешь...

- Омлет? - его мама удивилась. - Но ты ведь его вчера ел, обычно ты не любишь два раза подряд одно и то же.

- Мам, у меня такое чувство, что я не ел твой омлет уже... ну, лет сорок, не меньше.

Она рассмеялась.

- Ну хорошо, хорошо, сейчас приготовлю. Ты пока умойся.

Игорь наблюдал за матерью, чувствуя, как теплеет в груди.

Девять лет. У него есть девять лет, чтобы найти решение. А пока нужно исправить одну старую ошибку.

Когда двадцать минут спустя мама Игоря заглянула в комнату, мальчик сидел за своим столом и, просматривая какую-то книжку, что-то сосредоточенно выписывал в толстую, большую тетрадку.

- Игорёк? - от удивления женщина чуть не выронила кулинарную лопатку, которую держала в руке. - Ты что делаешь?

Он поднял глаза и улыбнулся.

- Занимаюсь, мама. Надо начинать готовиться к поступлению в институт.

- Но ты же не хотел... - пробормотала она растерянно.

- Я передумал.

Несколько секунд женщина просто смотрела на него, а потом на её лице расцвела счастливая улыбка.

- Господи, спасибо! Я так ждала этого дня! - и, подпрыгнув, совсем как маленькая девочка, его мама вновь ушла на кухню, даже забыв позвать сына к столу. Игорь, рассмеявшись, поспешил за ней, с предвкушением думая о том самом омлете.

Только на пороге он остановился и, на секунду замерев, прошептал, зная наверняка, что его услышат:

- Спасибо, Вейн.



***



Это было ужасное место. Туда-сюда сновали люди... всё время. В белых халатах и без них, они возили каталки, разговаривали... Кто и чем болен, как лечится, помогает или нет, обсуждали соседей по палате или врачей...

Олегу никогда в жизни не было так плохо.

С того самого момента, как подоспела помощь в лице нескольких мужиков, каким-то образом заметивших неладное из окон своей машины, скрутили этого дикого маньяка, а истекающая кровью Полина потеряла сознание, мальчику казалось, что жизнь его кончилась.

- Всё будет хорошо, - шептала мать, обнимая его, но Олег ей не верил. Потому что в глазах у неё стоял такой ужас, что ему выть хотелось.

Да и отец был не лучше. Бледный, с дрожащими руками, он всё время норовил вытащить из кармана несуществующие сигареты, хоть и бросил курить год назад.

"Господи, пожалуйста, - взмолился мальчик, сцепив руки в замок. - Я не знаю, существуешь ты или нет, но если да, пожалуйста, сделай так, чтобы моя Полиша выжила! Пожалуйста! Господи, да я лет шесть сладкое есть не буду ... Только сделай так, чтобы она выжила!"

Детские молитвы - самые искренние. И наверное, эта долетела до адресата, потому что дверь одной из палат вдруг открылась, и вышедший врач, подойдя к ним, тихо сказал:

- Мы сделали всё возможное. Полина пока без сознания, но состояние стабильное...

Состояние стабильное. Стабильное!

- Она будет жить? - спросил Олег дрогнувшим от волнения голосом.

Врач не отвёл глаза.

- Вероятнее всего, молодой человек. Но вам всем лучше всего сейчас пойти домой. Приходите завтра, возможно, Полина уже придёт в себя.

Когда он отошёл, мать с отцом стали теребить Олега, уговаривая его вернуться домой.

- Нет, - мальчик только головой мотал. - Я никуда не пойду! Я не оставлю её одну. Я буду здесь.

Потратив минут двадцать на уговоры, они сдались.

- Пусть остаётся, - сказала одна из медсестёр, наблюдавшая за ними. - Тут и поспать можно в подсобке. Ничего с ним не случится. Да и то, к сестрёнке поближе. Ей, может, от близости родного человека и легче будет.

Родители, наказав Олегу не выходить из больницы, ушли, а сам мальчик, выпив кофе из автомата, застыл на скамейке напротив палаты, где лежала Полина.

Ни ночью, ни утром она не пришла в себя. Олег ждал. Он не думал о голоде и жажде и почти не отходил от своего "поста".

И наконец в три часа дня его позвали.

- Твоя сестра ещё не проснулась, - сказал Олегу тот самый врач. - Но ты можешь навестить её. Возможно, это пойдёт ей на пользу.

Они вошли в палату, и мальчик вздрогнул - Полина была такой бледной, что он испугался.

- Не бойся. Возьми её за руку.

Ладонь была чуть тёплой.

- Можешь поговорить с ней, - сказал врач. - А я пока пойду.

Дождавшись, пока мужчина закроет за собой дверь, Олег осторожно обнял Полину, прижался своей щекой к её щеке и прошептал:

- Просыпайся, сестрёнка. Ты нужна мне, слышишь? Я так люблю тебя. Люблю больше, чем солнце, летние школьные каникулы, больше, чем валяться на траве и смотреть в синее небо, больше, чем новогодние подарки и мамины праздничные столы, больше, чем всё на свете... Я люблю тебя больше, чем саму жизнь.

Прошло несколько секунд прежде чем Олег почувствовал, что Полина стала дышать глубже... а потом он ощутил, как задрожали её ресницы.

- Любовь... больше, чем жизнь...

Она прошептала это еле слышно, но он услышал.

- Полиша... Не уходи, слышишь, постой! Я сейчас!

Олег, сжав напоследок руку сестры, кинулся прочь из палаты, на ходу крича так громко, что слышно, наверное, было даже этажом выше:

- Доктор! Доктор! Она очнулась!


Эпилог




Девять - или шесть? - лет спустя



Я перестала видеть сны в четырнадцать лет. Раньше мне всегда снилось что-нибудь яркое, красочное, увлекательное, как самые интересные книжки, но с четырнадцати лет как отрезало.

Наверное, всё из-за того маньяка. Я уже почти не помню, что случилось, да и хорошо. Брат постарался сделать так, чтобы все плохие воспоминания о том вечере стёрлись из моей памяти.

Только иногда мне снятся чьи-то глаза. То голубые, яркие, сверкающие, то зелёные, тёплые и как будто знакомые... Но потом я просыпаюсь и вновь всё забываю.

- Полиша! Полиша! Вставай уже, пора, скоро за нами приедет машина!

Ну вот, так всегда. Обязательно ему надо прийти, растолкать спящую меня, сдернуть одеяло, под которым так тепло и уютно...

- Брысь!

- Ну, вставай, - Олег, хихикнув, начал щекотать мои пятки, от чего я мгновенно взвилась почти до потолка.

- Изверг!

- Полиш, мы на свадьбу опаздываем.

- Да пропади всё пропадом! Я спать хочу, такой зачёт вчера сдала сложный...

- Нельзя, - покачал головой Олег. - Я свидетель. А ты моя сестра! Ну давай, поднимайся. Я даже твоё платье уже погладил!

- Что ты сделал?! - от удивления я и впрямь свалилась с кровати.

- Ура! - воскликнул брат и мгновенно выбежал из комнаты, на ходу громко вопя:

- Па-а-ап! Она повелась! Ты проспорил! Гони пятьсот рублей!

- Грабёж средь бела дня! - услышала я притворно-возмущённый голос отца и, хмыкнув, поспешила в ванную.

Когда мы через час забирались в длинный белый лимузин, Олег сказал:

- Кстати, у меня сегодня срок заканчивается!

- Какой срок? - я аккуратно разглаживала складки на своём ярко-красном платье, купленном только по случаю свадьбы наших с братом друзей.

- Ну, тот самый. На сладкое. Помнишь? Я же обещал шесть лет его не есть.

- А-а-а, - не удержалась от улыбки я. - Хочешь сказать, ты с сегодняшнего дня будешь отрываться по полной?

- Ага, - кивнул брат, с мечтательным видом похлопав себя по животу. - Наверстаю упущенное!

- Растолстеешь!

- Ну и пусть! - махнул рукой Олег. - Зато наемся сладкого от пуза!

- Кишки слипнутся!

- Ну и ладно! Зато конфеты, мороженое, зефир, мармелад...

Я только головой покачала. Ну да, брату было очень трудно эти шесть лет, но он считал, что обязан сдержать слово, ведь я всё-таки выжила.

Эта свадьба была первой в моей жизни. Выкуп невесты - какая-то бессмысленная ерунда, но получилось забавно - потом ЗАГС, фотосессия в парке неподалёку, и наконец - ресторан.

К тому времени я натёрла себе офигенный мозоль на пятке.

- Вот они, твои новые туфли, - ворчала я, потому что именно Олег заставил меня напялить эту красную жуть на каблуках. - Как я теперь танцевать буду?

- Босиком! - ответил брат. - Да и вообще, зачем танцевать? В ресторане главное - еда! И сла-а-адости...

- Для некоторых алкоголь важнее, - попыталась я отвлечь Олега, но у того в каждом глазе было по торту, почти как у Скруджа - по доллару.

В ресторане мне, в отличие от брата, быстро стало скучно. Да и натёртые мозоли уже давали о себе знать достаточно давно.

Хотя ресторан был хороший. Интимный полумрак, белые скатерти на столах, музыка разнообразная... только вот тамада туповатый попался. Шутил как-то пошло и не в тему. Ну и ладно, ничего на свете не бывает идеально.

Я стояла и наблюдала за каким-то конкурсом, когда несколько пар пытались завернуть друг друга в туалетную бумагу на манер мумий, как вдруг кто-то дотронулся до моего плеча сзади и прошептал на ухо:

- Здравствуй, Линн! Далеко-далеко отсюда я увидел тебя во сне...

Я резко обернулась, чтобы увидеть, кто это так странно заменил имя Ассоль в моей любимой сказке, и, наткнувшись на внимательный взгляд тёплых карих глаз, вдруг замерла.

Высокий юноша, стоящий передо мной, был одет в красивый серебристый костюм, белую рубашку и серый галстук. От него почему-то исходила такая внутренняя сила, что мне захотелось вдруг поклониться... и сказать что-то вроде: "Ваше величество"...

Тёмно-каштановые волосы, уложенные очень аккуратно, но при этом ни капли не напомаженные, небольшие борода и усы, совершенно очаровательная, счастливая улыбка...

Я уже открыла рот, чтобы спросить, кто он, как вдруг этот молодой человек, наклонившись, взял мою руку и крепко поцеловал её.

... И в моей голове будто начался настоящий ураган...

Эмиландил... Браш... Тор, Гал, Рым! Хранитель, Эдигор, Ленни... Элли...

Я вырвала свою руку и сжала ладонями виски.

- Ай!

- Да-да, - сказал Игорь, с пониманием глядя на мои мучения. - Примерно то же самое было когда-то со мной.

Игорь...

Словно кто-то прокручивал плёнку назад.

Наша свадьба, знакомство, моя болезнь, смерть брата...

- Олежка! - с диким криком я начала озираться по сторонам - мне показалось, что всё вернулось, и я вновь потеряла брата.

Несколько людей рядом испуганно шарахнулись в сторону, а Игорь, схватив меня за плечи, прошептал на ухо:

- Он жив, Полина. Жив, как и ты. Всё изменилось. Та жизнь - просто сон. Сон, который никогда не сбудется.

- Сон... - пробормотала я, уткнувшись носом в шею моего... мужа? - Но почему я всё помню, ведь так не должно быть...

- Вейн говорил мне - если ты всё сделаешь правильно, то вспомнишь. Значит, ты сделала.

- Он утверждал, что я умру... Почему же я не умерла?

- Не хочешь спросить у него самого?

Отшатнувшись, я с изумлением уставилась в весёлые глаза Игоря.

- ЧТО?!

Он рассмеялся.

- Ты ведь не видишь снов, да, Полиша?

- Откуда ты знаешь?

- Потому что их вижу я. Ты ведь подарила мне свои сны, помнишь? И во сне... Полина, во сне я могу возвращаться туда, в Эрамир. Это рассказал мне Вейн ещё тогда, перед нашим возвращением, когда я узнал тебя. Он ведь не мог позволить императору просто исчезнуть и забыть обо всём.

Я схватилась за его пиджак, как утопающий - за соломинку.

- Я увижу их?! Я смогу их увидеть?!

- Да, - Игорь кивнул. - Я возьму тебя с собой. Когда захочешь.

- Сегодня! - воскликнула я. - Сейчас!..

И тут он поцеловал меня. Страстно и нежно, осторожно обхватив ладонями моё лицо.

- Ну наконец-то... - выдохнул Игорь, на секунду оторвавшись от моих губ. - Девять лет я ждал этого. Вейн сказал, мы должны встретиться именно сегодня, как тогда, в той жизни.

- В той жизни, - прошептала я, с наслаждением запустив одну руку в его мягкие волосы, - от тебя пахло булочками... А теперь почему не пахнет?

Игорь засмеялся.

И глаза его были такими сияющими, счастливыми...

- Полиша, я больше не булочник. Я закончил МГИМО и занимаюсь теперь совсем другими вещами. Я дипломат, родная.

Не знаю, что было написано на моём лице, но хохотал Игорь долго и громко. А потом наклонился и, ещё раз поцеловав в губы, спросил:

- Хочешь познакомиться с моей мамой?

Я думала, что не могу больше удивляться. Но теперь...

- Она жива?..

- Да. И абсолютно здорова. Мы победили рак, Полиша.

Господи, как же я рада, что у Игоря всё получилось именно так. Ведь он действительно этого заслуживал. И я, счастливо рассмеявшись, обняла Игоря изо всех сил.

Поэтому Вейн оставил моему мужу память. Чтобы он смог исправить ту свою ошибку. Чтобы он выучился, достиг успеха в этой жизни, но самое главное - чтобы он спас свою горячо любимую маму.

- Сестрёнка? - раздался сзади удивлённо-непонимающий голос брата. - Ты с кем это тут обнимаешься? Не хочешь нас познакомить?

Я, хихикнув, оторвалась от Игоря и весело сказала:

- Хочу! Познакомься, братик, это Игорь, мой будущий муж. Игорь, это Олег, мой брат.

У вышеупомянутого брата вытянулось лицо.

- Ну ничего себе заявочка... А мама с папой знают?

- Пока нет, - улыбнулся Игорь. - Но скоро узнают.

Они пожали друг другу руки. Олег при этом выглядел так, как будто я его чем-то по голове ударила.

- Ну ладно, - наконец, пробормотал он. - Я пойду, пожалуй, поем тортик.

Когда брат под мой весёлый смех удалился, я повернулась к Игорю и спросила:

- А Олег? Он вспомнит?

- Нет. Он умирал, поэтому он не сможет вспомнить. Но ты можешь рассказать ему... и тогда мы и его возьмём с собой. Я думаю, Гал будет очень рад видеть своего старого друга. Он, кстати, сейчас начальник охраны моего сына Интамара, наследника империи.

Что-то ёкнуло у меня в груди.

- Господи... Игорь...

- Да, Полиш, я знаю, - он ласково улыбнулся и вновь привлёк меня к себе, поцеловал в щёку. - Теперь ты можешь иметь детей.



***



Впервые за последние шесть лет я видела сон.

Игорь взял меня за руку и повёл за собой сквозь плотный туман. Я ничего не боялась, чувствуя его рядом, ощущая ласковую и крепкую ладонь.

А потом, когда я вышла из тумана, Игоря уже не было. Но я знала, что он здесь, просто пошёл туда, где его больше всего ждали.

А я... Я летела туда, где больше всего ждали меня.

Впереди было только море, спокойное, бескрайнее, сияющее. У меня вновь выросли крылья - большие, с тёмными, мягкими перьями. И клюв, и острые глаза...

Невдалеке послышалась чья-то тихая радостная песня. Я повернула голову.

Она летела ко мне - большая и ослепительно белая чайка с изумрудными глазами. Коснулась крылом, закружилась, будто в ликующем танце...

В груди что-то возникало. Оно напоминало смех - весёлый, неудержимый, громкий...

Мы летели рядом, касаясь друг друга крыльями, и смеялись.

Море, лес, поля, город... Я не знаю, сколько времени длился этот полёт, но он принёс мне столько радости, что слёзы брызнули из глаз, когда я приземлилась на пол в одной из комнат императорского дворца и снова стала человеком.

- Линн...

Алые волосы, счастливые изумрудные глаза, улыбка во весь рот, россыпь маленьких веснушек на носу, которых я раньше не замечала, белое платье, напоминающее ночную рубашку...

- Шесть лет я ждала тебя, - сказала Элли, сжимая мои руки. - Мы не знали, когда именно, Эд скрывал, хотел сделать сюрприз. И вдруг - я чувствую, что ты здесь! Поэтому да, это и впрямь ночнушка.

- Элли! - хрипло выдохнула я и обняла её, не в силах вымолвить и слова.

Она рассмеялась.

- Линн, я так рада, что ты вернулась.

- Эдигор сказал, что я смогу приходить в Эрамир через его сны, - прошептала я, заглядывая в счастливые глаза Эллейн.

- Да. Ты ведь подарила ему их. Но, конечно, ты можешь и не приходить сюда, это Эдигор решил так, он ведь император...

- Нет-нет! - я замахала руками. - Я хочу видеть вас! Каждую ночь! Каждый день! А... Расскажи, как дела у всех? Как ты сама? Как Дориана, маленький Интамар, Гром и Мика, Милли и Браш...

- Стой-стой! - рассмеялась Элли. - Я поняла тебя. На самом деле, я сама вернулась в Лианор не так давно, меньше года назад. А до этого я пять лет жила в Арронтаре, у оборотней. Но эту историю я тебе как-нибудь потом расскажу... А насчет остальных, то... Интамару сейчас шесть, Вейн начал учить его сражаться. У Грома и Мики всё хорошо, растят своих троих детей, Мирей и Дрейк вместе с Интамаром учатся у Вейна. Дориана занимается воспитанием сына и часто ездит в гости в Эйм, где почти всё время пропадают Эмиландил и Браш. У Люка и Луламэй родилась ещё одна дочка. У Тора в лавке мастера Дарта дела идут прекрасно, он процветает, растолстел так, что уже не обхватить, потом увидишь. Гал - начальник охраны Интамара, он просто обожает наследника. Впрочем, Интамара все обожают... Так же, как и Лемену.

Я улыбнулась.

- Что же сейчас делаешь ты, Элли? Работаешь на Тайную службу?

- Нет, - она покачала головой, - этого я наелась вдоволь. Я - главный дворцовый лекарь, Линн.

У меня совершенно неприлично отвисла челюсть.

- А...

- Я обязательно расскажу тебе всё. Или покажу, как тогда...

- Элли... - я нахмурилась, вспомнив те события, - а почему я не умерла? Вейн ведь говорил, что я умру, потому что таков закон. Либо я, либо брат, и иначе не могло случиться. Он обманывал меня?

- Нет. Не обманывал. Линн... Для того, чтобы исправить ошибку, совсем не обязательно умирать. Иногда достаточно просто готовности это сделать. Понимания, принятия и осознания... Ты, видимо, осознавала, на что идёшь, и была готова к последствиям. В конце концов, именно тот вечер, когда умер Олег, был ошибкой, а вовсе не тот, когда ты его спасла...

- Ты теперь самый настоящий Хранитель, - засмеялась я, легко дёрнув её за волосы. - Говоришь мудро, как Вейн. Тогда ответь ещё на один вопрос... Как так получилось, что для Игоря в том мире прошло девять лет, для меня - шесть, и для вас всех тоже шесть?

- Вы с Эдигором... с Игорем вернулись к началу. Оба, понимаешь? Для тебя началом была смерть брата, для него...

- День, когда он решил не поступать в институт? Кто бы мог подумать...

Элли улыбнулась и подняла глаза, кивнув на ярко-голубое небо за окном.

И мне не нужны были слова, чтобы понять, что именно она хотела сказать этим жестом...

- Время у нас по отношению к вашему миру течёт так, как хочет Эдигор. В вашем мире может пройти год, а у нас - триста лет, если он этого захочет.

- Сомневаюсь, что Игорь захочет так долго спать, - расхохоталась я, но потом вновь посерьёзнела. - Знаешь, что я решила? Я напишу новую книгу. Не ту глупую историю про Милли, которая убежала из Эйма и больше никогда туда не вернулась. Я напишу про нас. Про то, как всё было по-настоящему... И ничего не изменю, ни капли, ни словечка. Пусть всё останется так, как есть сейчас.

- Не знаю, не знаю... - Элли хитро прищурилась и, не выдержав, хихикнула. - Не боишься?

- Теперь нет...

- Кстати, я могу вернуть тебе ту рукопись. Хочешь? Она ведь осталась у Вейна, лежит в шкафу.

- Хм... Я подумаю, - ответила я, сделав вид, что глубоко озадачена, но секундой спустя засмеялась. И Элли сделала это вместе со мной.

А потом она воскликнула:

- Смотри! - и махнула рукой в сторону окна.

Я прищурилась и почти сразу поняла, на что именно она мне указывает. Точнее, на кого.

Четыре всадника спешили к замку. Я узнала их всех. Императрица и император на вороных конях, Вейн - на белом, и маленький, но гордо сидящий в седле мальчик - на сером в яблоках.

Интамар был ужасно похож на Игоря в детстве.

- Пойдём, - Элли взяла меня за руку и повела прочь из комнаты. - Я думаю, пора. Они все будут очень рады тебя видеть, Линн.

Мы стремглав побежали по лестнице, и только на середине пути вспомнили, что на Эллейн по-прежнему одна ночная рубашка.

Хорошо быть магом! Взмах ладонью - и есть платье, и сережки в ушах, и даже туфельки вместо тапочек...

... Мы спустились вниз и выбежали из главного входа в замок, как раз успев к тому моменту, когда все четверо всадников слезали с коней.

- Линн...

- Да? - я посмотрела на раскрасневшуюся от быстрого бега - а может, от чего-нибудь ещё? - Элли.

- Помнишь свою сказку про маленькую Тень?

Я удивлённо подняла брови.

- Помню, конечно.

- А... Скажи, какой там был конец?

Я почувствовала, что у меня дрожат губы, так захотелось рассмеяться.

А потом я увидела, как вспыхнула Элли, когда их с Вейном взгляды случайно встретились... И заметила, с каким выражением на лице Хранитель смотрит на бывшую Тень.

И смеяться резко расхотелось. Я просто сжала кулаки - наудачу.

- Хороший, Элли. Хороший конец.

Она счастливо улыбнулась.

А я, ещё раз посмотрев на Вейна, который уже бежал к нам с самой радостной на свете улыбкой, тихо сказала:

- Только я думаю, Элли, что ты напишешь его сама.











ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник