Охота на ангела

Глава пятнадцатая

Время шло, и мы с Алексом провели немало дней, просто разговаривая — мы должны были так много сказать друг другу, так много узнать, что нам не хватало часов в сутках. Иногда я обнаруживала, что пристально смотрю на Алекса, все еще не веря в происходящее, а иногда заставала его за точно таким же занятием. Каждую ночь я засыпала в его руках, чувствуя себя в тепле и безопасности. А каждое утро я просыпалась рядом с ним, и у меня внутри будто вставало солнце.

С ним было так легко. Мы ладили во всем, даже в мелочах — когда делать уборку в домике (в основном мы делали это каждые два дня, когда беспорядок начинал раздражать) и как мы поделим домашние обязанности. Их было не так уж много. Я готовила — просто грела консервы в банках, — а Алекс убирал после еды.

Но главное — я могла целовать его, прикасаться к нему, чувствовать его прикосновения. От его близости у меня мгновенно подскакивал пульс. Я знала, что Алекс испытывает то же самое, но каждый раз, когда он прикасался ко мне, я отчетливо чувствовала: он не хочет торопить меня и готов ждать столько, сколько потребуется. За это я любила его еще больше — он понимал, что мне нужно время, чтобы привыкнуть ко всему этому. Мне было немного не по себе. Все это заставляло меня чувствовать себя самым обычным человеком: руки Алекса, крепко обнимающие меня, его горячие губы и поцелуи, заставлявшие меня то подниматься над землей, то падать с обрыва — что могло быть более человеческим?

Но тот день в пустыне, когда правда вдруг обрушилась на меня, раз и навсегда развеял все мои смутные надежды, что этот мой ангел — какая-то ошибка, что он не настоящий. Он был настоящим, и мне предстояло жить с этим всю жизнь. Я наполовину ангел, и это невозможно изменить. Внутри меня существо, которое будет со мной всегда. И хотя воспоминание о пустыне, легко кружащейся перед моими глазами, пока я парила в воздухе, напоминало… какое-то волшебство, оно было более реальным. Не важно, что с Алексом я чувствую себя обычным человеком. Это не так. Мы не простая пара — парень и девушка, мы — парень и… наполовину девушка.

Эта мысль иногда погружала меня в такую тоску, будто я сидела в одиночестве перед окном, исполосованным струями дождя. Как будто то, чего у меня никогда не было, но о чем я мечтала, вдруг исчезло навсегда. Из-за этого я даже не могла представлять наше с Алексом будущее. Что бы ни было у меня внутри, одно было ясно: моя судьба — уничтожить ангелов… а они хотят уничтожить меня. Сколько времени у нас с Алексом на самом деле?

Я терпеть не могла эти мысли, я хотела, чтобы они исчезли навсегда. Алекс, казалось, чувствовал, что мне неприятно говорить об этом, и мы старались избегать этой темы и просто наслаждались тем, что мы вместе. И несмотря на все опасности, которые нам грозили — а может, из-за них в том числе, — наша любовь была важнее всего на свете. Не важно, какое будущее нас ожидало — сейчас мы были здесь, вместе, и каждый наш день был наполнен любовью. Я хотела, чтобы это длилось вечно.

Иона нервно оглянулся, входя в кафе, расположенное на юге центральной части Денвера. Иона не был частым гостем в Денвере: почти все время он проводил в здании церкви, и раньше никогда не оказывался в районе Лодо с его домами в викторианском стиле и многочисленными художественными галереями. Разыскивая кафе, Иона несколько раз свернул не туда, а припарковаться стоило ему больших усилий. Он едва устоял перед соблазном бросить все это и вернуться обратно в церковь.

Но что-то заставило его продолжить свой путь.

Он заказывал капучино у стойки, когда вдруг услышал, как его кто-то окликнул.

— Иона Фиск?

Иона быстро обернулся и увидел высокого мужчину с широкими плечами и светлыми волосами. У него были такой же пристальный, завораживающий взгляд, как у Разиэля. Иона почувствовал, как его горло сжалось.

— Да… э-э… это я.

Ангел протянул руку.

— Нейт Андерсон. Спасибо, что пришли.

Иона кивнул, все еще не уверенный, что ему стоило сюда ехать. Получив свой кофе, он проследовал за ангелом к столику в дальней части кафе, наполовину скрытому за большим фикусом. Там уже сидела женщина лет тридцати на вид, с каштановыми волосами до плеч. На ней был дорогой костюм. Когда Иона подошел, она привстала.

— Здравствуйте, я Софи Кинни, — сказала она, протягивая Ионе руку. Ее карие глаза не были гипнотическими, как ангелов, но их взгляд был весьма настойчив. Пожав ей руку Иона нерешительно сел за стол, вдруг почувствовав себя так неловко, будто он снова оказался в колледже.

— Прежде всего, спасибо за предупреждение, — сказал ангел. Перед ним на столе стоял начатый кофе; он сделал глоток — Похоже, мы с Софи едва успели выбраться вовремя. Я не знал, что они следят за мной.

— Не за что, — ответил Иона слабым голосом. Он вовсе не собирался предупреждать ангела, что другим известно о его предательстве — он просто хотел поговорить с ним. Но это ничего не меняло. Уже позволив себе усомниться в ангелах, Иона мог причинить им непоправимый вред. При этой мысли все его внутренности сжались в комок

Опустив глаза, он помешал свой капучино.

— Послушайте, я… я не уверен, что могу быть здесь. Я хочу сказать, вдруг это все ошибка? Ведь ангелы помогли мне, сильно помогли.

— Вы видели ангела? — спросил Нейт. — В его истинном облике?

— Да, и это изменило всю мою жизнь. — Иона рассказал агентам о встрече с ангелом.

Когда он закончил, Нейт откинулся на спинку кресла. Его прекрасное лицо выражало смесь радости и изумления.

— Он один из неприкосновенных, — сказал ангел своей спутнице. — Вот это удача — со дня на день прибудет Вторая волна, и именно он оказался правой рукой Разиэля.

— Э-э… что? — спросил Иона.

Софи наклонилась к нему через стол.

— Послушайте, боюсь, что здесь нет никакой ошибки, — твердо сказала она. — Ангелы пришли сюда, потому что их собственный мир оказался на грани гибели, и люди служат им источниками энергии. Ангелы несут людям смерть, болезни, безумие. Мы пытались тайно противостоять им, но теперь, когда управление захвачено… — Она вздохнула.

— Но как же тот ангел, которого видел я? — спросил Иона. — Она была… — Он осекся. Девушка-ангел, спустившаяся к нему, была воспоминанием, которое он лелеял всю жизнь. Ему не хотелось омрачать его.

— Она была на нашей стороне, — сказал Нейт. — Не все ангелы считают, что имеют право уничтожить человечество, некоторые из нас пытаются остановить их. Она не питалась твоей энергией, она делала кое-что другое. Таких, как вы, мы называем неприкосновенными — она поместила в вашу ауру немного энергии сопротивления, и вы стали неприятны другим ангелам. Иногда люди могут передавать это друг другу, в особых условиях, при контакте их аур — мы думаем, что если таких людей станет больше, у нас появится надежда.

«Неприятны другим ангелам». Иона замер в кресле, словно парализованный. Запинаясь, он произнес:

— Я… с тех пор я видел и других ангелов в их истинном облике, в церкви, но… они никогда не прикасались ко мне больше, чем на мгновение. Я только успевал увидеть их, как они сразу исчезали.

У Ионы закружилась голова: он вспомнил женщину в коридоре, как долго она глядела вверх. Ее ангел явно никуда не спешил.

Нейт кивнул.

— Значит, сработало. Хорошо, это не всегда получается.

— Это значит, вы избежали ангельского ожога, — добавила Софи.

— Ожога? — Иона поднял кружку перед своим лицом, словно щит. Софи коротко объяснила ему все, и он побледнел как полотно. — Вы хотите сказать, что все это правда? Что люди служат ангелам пищей? Что ангелы буквально питаются ими, причиняют им боль? А люди все это время думают, что ангелы добрые и прекрасные?

— Примерно так, — сказала Софи. — Только эта боль не физическая: ангельский ожог влияет на мозг, а не на тело. Эти люди сходят с ума из-за ангелов, они думают только о «Славе ангелам» и тому подобном.

Иона поморщился, услышав знакомую фразу.

Нейт положил локти на стол. Этот ангел был сложен как профессиональный футболист, его тело было сильным и одновременно грациозным.

— Послушайте, дело в том, что все может стать еще хуже, — сказал он. — И именно вы могли бы нам очень сильно помочь, если только согласитесь.

Шумное кафе словно затихло. В сердце Ионы появилось мрачное предчувствие.

— Э-э… Что вы хотите, чтобы я сделал?

Ангел и его спутница принялись объяснять. К тому моменту, как они закончили, кофе Ионы давно остыл, а модное кафе с его старыми столиками и плакатами из фильмов на стенах стало напоминать Ионе сцену из ночного кошмара.

— Я… я не знаю, смогу ли сделать это, — пролепетал он. — То есть это правда, что я отвечаю за праздник, но…

— Все зависит от того, найдем ли мы ту девушку, наполовину ангела, — сказала Софи. — Она единственная, кто сможет это сделать. — Женщина вздохнула. — Мы были совсем близко, но потеряли их, и теперь они могут быть где угодно.

— Но даже если мы найдем ее, нам понадобится ваша помощь, чтобы все устроить, — сказал Нейт. — Мы не справимся без вас, это точно.

Иона опустил глаза, уставившись на чашку с блюдцем. Его вера в ангелов так долго была непоколебимой, что теперь ему было больно — как будто что-то прекрасное, что он любил и ценил, было запятнано навсегда. Он не хотел верить в это, он мечтал просто встать и выйти отсюда, как будто всего этого не было. Но даже если он поверит им, как он мог сделать то, о чем они попросили?

«Я не могу, — подумал он. — Не могу».

Ангел и его спутница смотрели на него, ожидая ответа. Наконец, Иона откашлялся.

— Я… Мне нужно подумать, — сказал он.

Он словно в тумане заметил, как Софи разочарованно сжала губы, она хотела что-то сказать, но Нейт остановил ее, положив ладонь на ее руку.

— Подумайте, — сказал он. — Иона, я думаю, вы понимаете, что мы сказали вам правду. Ситуация… очень плачевна. И будет еще хуже. Вы знаете, что человечество не выживет после этого.

— Вы понимаете масштаб происходящего как никто другой, — сухо сказала Софи. — Так что подумайте хорошо, но не затягивайте — у нас очень мало времени. — Она вынула визитную карточку и ручку. Зачеркнув телефонный номер на карточке, она написала сверху другой. — Вот, возьмите, — сказала она, протягивая Ионе визитку. — Позвоните мне, как только решитесь.

Иона кивнул, глядя на карточку. «Софи Кинни, ЦРУ». Он выбросит ее, когда доберется до дома, решил он. Даже если каждое их слово было правдой, он никак не мог пойти на такое.

— Спасибо, что пришли, — сказал Нейт. Его стул слегка царапнул дощатый пол, когда ангел поднялся. — Мы оставим вас, чтобы вы спокойно подумали. И вот что, Иона…

Иона поднял глаза, и ангел улыбнулся ему грустной, поим мающей улыбкой. Он пристально посмотрел Ионе в глаза.

— Софи права, — сказал он. — У нас мало времени.

Дни постепенно превратились в неделю, а потом и в две. Мне стало казаться, что мы с Алексом всегда жили в этом домике и впереди у нас целая вечность. Только иногда, врываясь в размеренный ритм наших будней, на меня накатывало чувство чистого страха — предчувствие чего-то дурного, которое, казалось, поджидало нас на горизонте. Я не могла определить, было ли это действительно предчувствие или просто мои тревожные мысли. Я старалась не упоминать об этом, по крайней мере, пока не почувствую что-то конкретное. Мы с Алексом оба понимали, что нам грозит опасность, и наша счастливая жизнь в домике не будет продолжаться вечно. Даже погода изменилась: стало значительно холоднее. В воздухе запахло зимой, и мне приходилось надевать двое свитеров, когда мы выходили на улицу. Пришло время планировать следующий шаг, а значит, столкнуться лицом к лицу с тем, что нас ждет. Я знала, что Алекс тоже думает об этом — он все чаще становился молчаливым и задумчивым. Я не спрашивала его ни о чем: мне не хотелось поднимать эту тему сейчас, было еще слишком рано. Хотя я знала, что это не так, мне казалось, что пока мы не говорим о плохом, наши счастливые дни в этом домике будут длиться вечно.

Несмотря на тревожные мысли, мы с Алексом весело проводили время. И, хотя мне казалось, что это уже невозможно, мы становились все ближе и ближе. Мне стало казаться, что мы превратились в две стороны одной монеты.

— Он был… удивительным, — сказал Алекс. Мы недавно закончили ужинать и просто разговаривали, сидя за столом. Фонарь, стоявший в центре стола, отбрасывал на нас золотые блики. — То есть никто даже не знал о самих ангелах, не говоря уже о том, как убивать их. Отец поначалу делал это в одиночку. Он охотился на ангелов, выслеживал их и пытался уничтожить разными способами — его могли убить тысячу раз, но он всегда оставался в живых.

Я слушала, опершись рукой на подбородок.

— А где были вы с Джейком, пока он охотился? — спросила я.

— Сначала дома. В Чикаго. Он нанял кого-то присматривать за нами.

Я почувствовала, как мое горло сжалось. Сразу после смерти их матери? Звучало ужасно, ведь они были совсем маленькими.

— Продолжай, — попросила я, помолчав.

— Примерно через полгода отцу дали деньги, чтобы он тренировал других людей, и мы переехали с ним в лагерь. Он все равно часто уезжал — ему нужно было находить и вербовать новых ребят, командовать отрядами и все такое. Только через пару лет все окончательно наладилось. — Алекс слабо улыбнулся, теребя вилку. — А еще через несколько лет он начал терять хватку.

— Терять хватку? — Я удивленно посмотрела на Алекса. — Я не знала.

Алекс легонько забарабанил вилкой по столу.

— Да, разве я не рассказывал тебе? Примерно… пять лет, или около того, отец был лучшим из лучших. Серьезно, никто из УА не мог превзойти его. Не только в охоте, но и в планировании, в тренировке, в организации всего лагеря. Но потом он… помешался.

— Что значит, помешался? — спросила я.

Алекс опустил глаза. Его лицо было в тени, блики света падали только на скулы и губы. Он пожал плечами.

— Он мог думать только об убийстве ангелов. Вскоре он запретил ребятам отдыхать, не разрешал им брать выходные. Все в лагере чуть с ума не сошли, были готовы перестрелять друг друга. Тогда люди начали потихоньку сбегать из лагеря после охоты — просто исчезать на пару дней, чтобы отдохнуть.

Я пошевелилась на стуле, не сводя с Алекса глаз.

— Как вы с Джейком, когда нашли это место?

Алекс кивнул, оглядывая стены домика.

— Да, было здорово, — тихо сказал он. — Это было отличное время. Многие сбегали в Мексику тогда. А некоторые в Альбукерк. Куда угодно, только чтобы повеселиться. — Уголок рта Алекса дрогнул. — Веселье стало чем-то, недоступным отцу.

Я наблюдала, как Алекс постукивает вилкой по столу, не рискуя задать вопрос.

— Как он погиб? — наконец спросила она.

Ритм постукивания не изменился.

— Ангел вырвал его жизненную силу. Отец умер от обширного инфаркта.

— Ты был там, — сказала я, внезапно почувствовав это. Я потянулась к его руке и сжала ее изо всех сил. — О, Алекс, мне так жаль…

Алекс кивнул, его челюсть сжалась.

— Да, это было… ужасно. Но все же он погиб сражаясь… Думаю, ему бы это понравилось.

— Должно быть, ты очень гордишься им, — мягко сказала я. — И он наверняка гордился тобой.

Алекс внезапно рассмеялся.

— Он всегда говорил, что я задира и нахал… Но он был горд, это правда. Он гордился мной. — Алекс взглянул на меня и улыбнулся, сжав мои пальцы. — Хватит обо мне, — сказал он, откидываясь на спинку стула. — Теперь твоя очередь. Чего о тебе я еще не знаю?

Внезапно мне очень захотелось рассказать ему о моей матери. Я подтянула колено к груди.

— Ну… ты не знаешь, как мы с мамой оказались у тети Джо.

Алекс покачал головой.

— Не знаю. А как?

— Мы жили в Сиракузах, — сказала я, проводя рукой по деревянной поверхности стола. — Маме платили социальное пособие. Все знали, что она не в себе — то есть ей даже поставили диагноз и все такое — но никто кроме меня не знал, насколько все плохо. Она умела… делать вид, что все в порядке, когда вокруг были люди.

Я рассказала ему, как маме становилось все хуже и хуже, так что к семи-восьми годам я уже готовила для нас обеих, занималась стиркой и уборкой.

— Я всегда старалась держать дом в полном порядке, — сказала я. — Так что если кто-то заходил, он не мог догадаться, что что-то не так. Я ходила в школу каждый день и занималась… всем.

Я замолчала, вспомнив, как садилась в самый конец школьного автобуса и постоянно оглядывалась на наш маленький потрепанный домик, волнуясь за маму и думая, как она будет одна целый день.

— Что произошло потом? — тихо спросил Алекс.

— Однажды, когда мне было девять, я вернулась из школы и обнаружила, что мамы нет. — Я взглянула на Алекса, стараясь улыбнуться. — Я ждала несколько часов, не зная, что делать. Я не хотела, чтобы кто-то узнал правду, но… мне было очень страшно. Так что я позвонила в полицию, и они приехали. Оказалось, что тем вечером они нашли ее — она просто бродила по улицам, по проезжей части, ничего не понимая и не зная, кто она такая.

Алекс потянулся вперед и крепко сжал мою руку, не говоря ни слова. Я выдохнула.

— В общем, они положили ее в больницу, а меня отправили в интернат, и это было… ужасно. Я провела там почти месяц.

— А что же твоя тетя? — спросил Алекс. Его пальцы были очень теплыми по сравнению с моими.

Я пожала плечами.

— Не знаю. Я не знала, где она живет, но, думаю, они нашли ее довольно быстро. Наверное, всем просто нужно было время, чтобы решить, как быть дальше.

— Ты хочешь сказать… она бросила тебя в интернате на месяц? — голос Алекса сделался жестким.

Я медленно кивнула, вспомнив крошечную комнату, в которой мы жили вдвоем с девочкой по имени Тина. Она вечно хотела говорить со мной, а я не хотела говорить ни с кем. Я часами лежала на кровати и смотрела в потолок. Я ненавидела интернат.

— Ага, — сказала я наконец. — То есть я не знаю, как она жила и чем занималась, и, думаю, для нее это было… большим потрясением, когда на нее вдруг свалился девятилетний ребенок. — Алекс промолчал, и я продолжила: — В общем, через некоторое время она приехала и забрала меня, так что я отправилась с ней в Понтакет. А потом, через пару недель, маму перевезли к нам. Врачи говорили, что ей нужен постоянный больничный уход, но у нас не хватило на это страховки. Думаю, такие вещи… довольно дороги. — Я опустила глаза. — Знаешь, я всегда ненавидела отца за то, что он сделал с ней. А теперь, когда я знаю, что она была для него просто… добычей и он не беспокоился о ней ни секунды, я ненавижу его в десять раз больше.

Не говоря уже о том, что я появилась на свет из-за него, что я — часть его. Я не могла произнести этого.

— Я знаю, — сказал Алекс. И по его голосу я поняла, что он и правда знает. Он понимал, что я чувствую, хотя я не произнесла всего вслух. Он сжал мою руку, повисла тишина. — Но ведь ты не как твой отец. Ты совсем не такая, как он. Ты всегда была рядом с ней, ты заботилась о ней больше всех на свете.

Я судорожно вдохнула, на меня накатили воспоминания.

— Она моя мама. Я люблю ее. Я просто… переживаю, что подвела ее тогда.

— Уиллоу. — Свободной рукой Алекс дотронулся до моей щеки. — Ты ведь знаешь, что это не так, правда? Ты справилась лучше, чем любой взрослый человек, а ведь тебе было всего девять. Ты сделала все, что смогла.

С силой выдохнув, я стиснула ладонь Алекса и прижалась к ней лбом.

— Спасибо. — Я с трудом улыбнулась. — Я никогда… не рассказывала об этом никому. Спасибо, что выслушал меня.

Алекс слабо улыбнулся.

— Я тоже никому не рассказывал об отце, — сказал он. Он вдруг потянулся вперед и поцеловал меня, а я нежно провела ладонью по его шее, благодарная, что мы нашли друг друга. Что даже несмотря на все, что случилось, на все опасности, которым мы себя подвергли… мы нашли друг друга, и это потрясающе.

— Слой смирно, — сказал Алекс.

— Я не могу! — воскликнула я. Я наклонилась над ручьем, все мои волосы были измазаны шампунем. Я визжала и хохотала, пока Алекс лил мне на голову воду из жестяной банки.

— О, нет! Она ужасно холодная!

Алекс тоже расхохотался.

— Это ты решила помыть голову!

— Мне пришлось, мои волосы выглядели отвратительно… Ты смыл шампунь?

— Нет, я только начал.

Я завопила, когда он вылил мне на голову очередную банку, а затем еще одну. Мои руки покрылись мурашками, а голова вся горела от обжигающего холода. Наконец, когда я уже собиралась махнуть рукой на эту затею и сказать Алексу, что мне все равно, будет ли моя голова мыльной, он сказал:

— Все, кажется, я все смыл.

Я почувствовала, как он оборачивает мои волосы футболкой, выжимая воду. Я медленно выпрямилась, дрожа от капель ледяной воды, стекавших мне за шиворот.

— Я больше никогда не буду мыть голову, плевать, что она выглядит ужасно.

Алекс принялся быстро тереть мои руки, усмехаясь.

— Ты каждый раз так говоришь.

— На этот раз это правда! Клянусь, эта вода на десять градусов холоднее, чем раньше.

Вернувшись в дом, я села на кровать, распутывая волосы и стараясь не намочить спальные мешки. Чистые волосы были большим облегчением, хотя после такого мытья они все перепутались. Алекс сел рядом, прислонившись спиной к стене и с улыбкой наблюдая за мной.

— У тебя красный нос, — сказал он.

— Да, так бывает, когда умираешь от переохлаждения.

Наклонившись, Алекс легонько чмокнул меня в нос. Затем, встав с кровати, он подошел к своей черной сумке, сел на корточки и расстегнул внутренний карман. Вернувшись, он снова сел рядом со мной.

— Это тебе, — сказал он, протягивая мне маленькую белую коробочку. — С днем рожденья.

Я медленно взяла коробочку изумленная. Я совсем потеряла счет времени.

— Сегодня мой день рождения? Но… как ты узнал?

Алекс смущенно улыбнулся.

— Я… э-э… посмотрел твои права, пока ты была в душе в ту первую ночь в мотеле.

Я сжала коробочку двумя руками.

— Ты шутишь! Так нечестно, у тебя самого даже нет прав с твоими настоящими данными! — Я взглянула на коробочку и провела пальцем по ее ребристой поверхности. — Что это?

— Открой и увидишь.

Я осторожно сняла крышку. И замерла на мгновение. Внутри была подвеска — тонкая, сияющая серебряная цепочка с прозрачным кулоном в форме слезы.

— Она прекрасна, — прошептала я, вынимая подвеску. Прозрачный камень переливался на солнце всеми гранями, покачиваясь на цепочке. — Алекс, это так…

Я замолчала, не в силах подобрать слова. Алекс улыбнулся при виде выражения моего лица.

— Она… напомнила мне о тебе, — сказал он. — О крыльях твоего ангела.

Мое сердце словно остановилось. Мы почти не говорили о моем ангеле — мне не нравилось даже думать о нем. И обычно мне не приходилось этого делать. Все время, которое мы провели здесь, эти мысли существовали где-то в и дальнем уголке моего сознания, и мне почти удалось забыть, что я не совсем человек

— Крылья моего ангела? — повторила я.

Алекс кивнул.

— Они так же сияли в солнечном свете.

— Но… — Я снова перевела взгляд на подвеску, мысли завертелись у меня в голове. — Но ты, должно быть, купил это еще до того, как мы впервые поцеловались.

— Да, когда я покупал тебе одежду. — Алекс чуть наклонил голову, вглядываясь в мое лицо. — Уиллоу, что такое?

— Ты не просто… не против, да? — медленно произнесла я. — Что я наполовину ангел? Тебе… это нравится.

Алекс рассмеялся и легонько постучал кулаком мне по лбу.

— Ку-ку. Ты это только что поняла?

Я понимала, что с трудом выражаю свои мысли.

— Ты ведь не мог посмотреть на что-то подобное и подумать о моем ангеле, если только ты не… — Я замолчала, чувствуя, что говорю совсем невнятно.

Повисла длинная пауза. Наконец, Алекс откашлялся.

— Знаешь… там, в комнате мотеля в Теннесси, я проснулся, потому что мне приснился кошмар. Очень страшный, преследовавший меня давно. И я увидел твоего ангела. — Алекс внимательно посмотрел на меня. — Она прекрасна, Уиллоу, она выглядит совсем как ты, только сияет. И, просто взглянув на твое лицо, я снова смог заснуть.

К моему горлу подступил комок. Всю дорогу пока мы ехали из Теннесси, Алекс чувствовал это?

— Но все ангелы очень красивы, — сказала я через минуту. — И все же они несут смерть.

— Ты не понимаешь, — сказал Алекс. Он дотронулся до моего лица. — Да, ангелы красивы, но это всего лишь их оболочка. А твой ангел — это ты, она часть тебя. Она прекрасна, потому что ты прекрасна, и это значит, что в ней… все, что я люблю.

Я сидела, не шевелясь, глядя ему в глаза.

— Алекс…

Он ласково улыбнулся, качая головой.

— Уиллоу, я думал, ты понимаешь это.

Я снова перевела взгляд на подарок, слишком растроганная, чтобы говорить.

— Мне очень нравится. Спасибо тебе. — Я покачала подвеску на руке, наблюдая, как она ловит свет. Осторожно расстегнув замок, я надела ее. Цепочка была такая тонкая, что я едва чувствовала ее на шее. Я дотронулась до кулона, глядя, как он сверкает на моей коже. Я знала, что никогда не сниму его.

Взглянув на Алекса, я почувствовала смущение. Наконец, я откашлялась и спросила:

— А когда у тебя день рождения?

Алекс внезапно усмехнулся.

— Вчера был.

Я уставилась на него.

— Что, серьезно?

— Ага, двадцать третьего октября. Мне исполнилось восемнадцать.

— Но почему ты не сказал мне?

— А зачем? У меня уже есть все, что я хочу. — Он потянулся через стол и дотронулся до подвески, я почувствовала, как она шевельнулась у меня на шее. — Уиллоу, послушай, — медленно произнес он. — Мы не слишком много говорили о будущем, но ты ведь знаешь, что я всегда хочу быть с тобой правда? Что бы ни случилось.

Я знала это. Я чувствовала это каждый раз, когда он прикасался ко мне, но теперь, когда произнес эти слова вслух, мое сердце подскочило. Я горячо закивала.

— Я тоже этого хочу, — сказала я. — Всегда, Алекс. Взглянув ему в глаза, я окончательно растаяла. Он нежно взял мое лицо в ладони и поцеловал меня. Его губы были теплыми и мягкими. Когда поцелуй закончился, он не убрал ладонь с моего лица, и я прижалась к ней щекой.

— Вот и хорошо, — тихо сказал Алекс, погладив уголок моих губ большим пальцем.

— Хорошо, — эхом отозвалась я.

Пару минут мы просто сидели, глядя друг другу в глаза. Наконец, Алекс взял расческу.

— Давай я помогу тебе с этим.

— Уверен?

— Да, поворачивайся.

Быстро чмокнув его, я повернулась к Алексу спиной и почувствовала, как он нежно расчесывает мои мокрые волосы, стараясь не повредить запутанные пряди. Я снова дотронулась до кулона, сверкающего на моей шее. И я знала, что еще никогда так сильно не любила Алекса, как в эту минуту.

Той ночью я долго не могла заснуть, свернувшись калачиком и положив голову на грудь спящего Алекса. Его руки обнимали меня во сне. В домике было тихо и темно, только слабый лунный свет прямоугольником вырисовывался в дверном проеме. Я высвободила руку и дотронулась до кулона, проводя пальцем по граням прозрачного камня.

В первый раз я подумала о своем ангеле — на самом деле подумала, а не столкнулась с этой мыслью, когда было уже слишком поздно. Я вспомнила чувство полета, вид пустыни, поворачивающейся и падающей перед моими глазами, когда я взмыла в воздух. Алекс говорил мне, что настоящие ангелы не могут существовать одновременно в двух обликах, но я, похоже, могла — мое человеческое тело никуда не делось, хотя сознание перенеслось в ангельскую форму. Она появлялась каждый раз, когда я спала, и парила надо мной, а однажды предупредила меня об опасности, хотя мне казалось, что это сон. И когда ангелы оказывались поблизости, она тоже появлялась, если я нуждалась в ней.

Но где же она была все остальное время? У меня внутри?

Я почувствовала неожиданное любопытство, вспомнив, как Алекс однажды предложил мне связаться с ней. Могу ли я в самом деле это сделать? И хочу ли я?

«Возможно, стоит попробовать», — неуверенно подумала я.

В домике все еще было очень тихо. Дыхание Алекса было ровным и спокойным, его грудь — гладкой и твердой под моей рукой. Я закрыла глаза. Не зная, с чего начать, я сделала глубокий вдох и принялась мысленно искать ее.

«Привет, — внутренне произнесла я. — Ты здесь?»

Где-то глубоко я почувствовала легкую вибрацию энергии: маленький, будто прозрачный огонек, пульсирующий своим собственным ритмом. Я мысленно постаралась приблизиться к нему. Огонек засиял, словно алмаз на черном бархате. Я почувствовала вихрь энергии, закружившийся во мне, исследующий меня так же, как я исследовала его.

Внезапно мы будто узнали друг друга, и я с удивлением обнаружила, что улыбаюсь. Эта энергия была так похожа на мою, но все же другая, более мощная: сверкающий поток силы которая знала меня и была рада видеть меня. Внезапно я осознала, что хочу погрузиться в этот свет. Я двинулась вперед, и поток разросся, стал сильнее; он слепил мои глаза, но мне не было больно. Я позволила энергии захватить меня, и все вокруг взорвалось ослепительным светом, будто солнце проникло в пещеру из хрусталя. Поток энергии хлынул сквозь меня, заставив меня рассмеяться от радости. Я почувствовала, как его пульсирующий ритм сливается с моим сердцебиением.

А потом я увидела ее, она отчетливо предстала перед моим мысленным взором. Ангел, который был мной.

Она стояла, глядя на меня, в сверкающих одеждах, ниспадающих с плеч, и я в изумлении подумала: Алекс был прав. Я и правда прекрасна. Спокойное и безмятежное лицо ангела излучало такую чистую, совершенную красоту, что к моему горлу подступил комок. У нее не было нимба, но ее сияющие крылья были раскрыты за спиной и слегка шевелились, сверкая, как солнце на поверхности воды. Ее длинные волосы рассыпались по плечам, совсем как мои. Ее глаза сияли, и я почувствовала силу ее любви ко мне, как только мы посмотрели друг на друга.

«Я даже не подозревала», — ошеломленно подумала я. Всю жизнь со мной была она — другая часть моего существа, и я никогда не догадывалась о ней. Внезапно я поняла, что могу просто переключать свое сознание от себя к ней, как только захочу — что я останусь собой, но стану еще и ею. Нас было двое, но мы были одним целым. Она была моим близнецом, о котором я не подозревала, и всегда приходила на помощь, если я нуждалась в ней. Теперь я знала это, и знание мерцало во мне, как маленький огонек

Но не сейчас. Сейчас мне было достаточно этого — просто знать, что она там и что ее не стоит бояться. Я осторожно вернулась в свое сознание. Ангел понимающе улыбнулся мне вслед. Как только я отдалилась, она исчезла, оставив лишь маленький яркий огонек — а потом исчез и огонек, а я снова оказалась с Алексом в домике. Я открыла глаза.

В комнате было по-прежнему темно, только луна слабо светила за окном. Я лежала под спальным мешком, Алекс обнимал меня, моя голова покоилась между его грудью и плечом. Его плечо было теплым и твердым, я была в безопасности. Любовь к Алексу внезапно захлестнула меня, и, повернув голову, я легонько поцеловала его грудь, рукой обнимая его за талию. Он знал. Задолго до меня он понял, что ангел внутри меня совсем не такой, как ангелы, разрушившие жизнь моей матери и уничтожившие его семью. Она была частью меня, и я могла доверять ей как себе.

Впервые с тех пор, как я узнала о себе правду, тугой узел внутри меня расслабился. Это было такое облегчение, словно, придя с мороза, я погрузилась в горячую ванну. Мне больше не нужно было себя ненавидеть. Я могла просто… быть собой, хотя «я» была не совсем такой, как я думала раньше.

Где-то глубоко я все еще чувствовала вибрацию энергии, словно там горела маленькая свеча, всегда приветствующая меня. Улыбнувшись, я прижалась к Алексу, и он слегка шевельнулся во сне, крепче обнимая меня. Мы лежали, обнявшись, вдыхая и выдыхая почти одновременно. Ночь вокруг нас была тихой и безмятежной.

Я была наполовину ангелом, и впервые в жизни мне показалось, что это, в общем, не так уж плохо.

— Мы ожидаем, по меньшей мере, шестьдесят тысяч людей в этот день, — сказал Иона. — Я договорился с охраной, чтобы они контролировали толпу, и мы получили разрешение использовать поля к югу от церкви как дополнительные стоянки для машин. Мне будет помогать группа прихожан, они покажут людям, куда идти. — Иона развернул карту, где были указаны дополнительные стоянки, и положил ее на стол Разиэля, показывая ему план. — Все остальные детали тоже почти улажены. В пятницу вечером будет генеральная репетиция, а рано утром в субботу привезут цветы и…

Разиэль слушал его, подперев подбородок рукой. На нем были темные брюки и хрустящая белая рубашка, расстегнули па груди. Он небрежно подобрал карту, взглянул на нее и уронил обратно на стол.

— Отлично, судя по всему, у тебя все под контролем, — сказал ангел. — А что насчет девчонки? Есть новости?

Иона почувствовал, как его горло сжалось.

— Ее… пока не нашли, — сказал он.

Лицо ангела исказил гнев. Он стукнул по столу серебрящим ножом для разрезания бумаги.

— Да, это мне известно. Прошел почти месяц, и мы не продвинулись ни на шаг. Ты хочешь сказать, нет вообще никаких новостей?

Иона медленно потянул к себе карту и сложил ее вместе с другими бумагами. Он поколебался, не зная, что делать, но затем решил сказать правду. Его сердце колотилось, как безумное.

— Нет… э-э… сегодня утром пришло кое-что. Один из удаленных наблюдателей, возможно, нашел их — он почувствовал всплеск полуангельской энергии в горах Сьерра-Невада. Осталось только узнать точные координаты. На это уйдет пара дней, не больше.

Разиэль уставился на него. Как и всегда, Иона почувствовал легкое головокружение, посмотрев в глаза ангела. Раньше его это не беспокоило, но теперь все его тело напряглось, и Иона отвел взгляд.

— У нас впервые появились новости, а ты сидишь тут и несешь какой-то бред про парковку? — спросил Разиэль уничтожающим тоном.

— Я… — Иона осекся, его щеки пылали.

— Пара дней, — пробормотал ангел, проводя пальцем по лезвию серебряного ножа. — Наконец хоть что-то. Значит, так. Как только их местонахождение будет установлено, пошли туда кого-нибудь, чтобы разобраться с ними, тебе ясно? Вторая волна прибудет сюда практически с минуты на минуту. К этому моменту оба они должны быть уничтожены, я понятно выразился?

Иона кивнул. Его пальцы похолодели.

— Да, сэр. Я… я все устрою.

Разиэль отпустил его, и Иона вернулся в свой кабинет, плотно закрыв за собой деревянную дверь. Он медленно опустился в кресло и обхватил голову руками. Это было правдой: девушку-ангела вот-вот найдут. А когда ее найдут… Иона почувствовал, как его внутренности сжались от страха.

Он все еще не знал, правильный ли выбор сделал.