Охота аристократов (на клонов и не только)

Глава 33

Как Тимоху размазало между двумя машинами на островке безопасности, я не видел — подбежал к ментам и полуголой девке чуть позже. Но то, что никто из них и не собирался ему помогать, было очевидно (плюс я кое-что услышал из их разговора).

К сожалению, характер травм такой, что нужно очень быстро шевелиться и при этом не забывать молиться.

Ну, менты ментами, тут всё понятно. Ждать, что они бросятся спасать того, кого и за человека не считают, глупо. Тем более ещё большой вопрос, что у них там с медицинской подготовкой — смогут ли технически.

Но вот девица во фривольном прикиде оказывается вовсе не тем, кого можно предположить по её внешнему виду: жилет как у Анны, бельё под ним даже если и есть, то моим невооруженным глазом никак не улавливается. А за пазухой, пардон, есть что потискать (мысль некстати: или чистокровные девки специально так и ходят, чтобы побольше себя показать?! Зачем?).

Сотрудница прокуратуры в итоге, кто бы мог подумать. Уж она могла бы подсуетиться насчёт медицины?

Еле взял себя в руки, чтобы не потребовать тут же позвонить начальнику и подключить меня: Анна настоятельно предлагала на правоохранителей ТУТ вначале начинать орать, потом показывать её пропуск в Квадрат. Если что не так — тут же звонить ей, браслет Ирфе она тоже купила, между двумя Ирфе связь не блокируется в принципе, только снимать с руки гаджет.

Меня, конечно, тянуло после слов пропрокурской насчёт диплома выдать ей обратную связь сразу по трём пунктам. Предусмотрительно удержался. Хотя и очень зудело откровенно ей намекнуть, на кого она похожа в подобной одежде с моей субъективной точки зрения.

Сейчас бы сосредоточиться на пациенте, но местные ведут себя так, что нет вариантов промолчать:

— НЕЗАКОННОЕ МЕНТАЛЬНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ, РАНГ ОПРЕДЕЛИТЬ НЕ МОГУ! ПРОШУ ВСЕХ ПРАВООХРАНИТЕЛЕЙ, КОТОРЫЕ СЛЫШАТ… — договорить до конца формулу обращения к здешней внутренней безопасности через служебные жетоны у меня не выходит.

С реакцией у аборигенов порядок:

— СТОП! — девчонка с полуголыми буферами и жилетом поверх них на голое тело, кажется, не просто просит, перебивая, а ещё пытается надавить ментально. — Отмените! Пожалуйста!

Вот же ***. Впрочем, давление исполнено на рефлексе, она реально сожалеет.

Ощущение чужого присутствия в голове исчезает.

— Пауза, — ворчу.

Глядим с ней друг другу в глаза совсем недолго, но оба успеваем понять: игра из разряда ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь.

Интересно, как много она разглядела? И насколько подробно? Я сейчас не успел прикрыться.

— У нас полминуты, чтоб выяснить отношения. Говорите, — пока менталистка думает, что ответить, занимаюсь пациентом.

По идее, ей сейчас полагается начать декларировать одно, а думать и делать несколько иное. Это если она склонна принять моё невысказанное предложение. Основной вопрос в ментах: они ничего не то что понять не должны, а даже и просто заподозрить.

Девчонка на время подвисает, просчитывая варианты.

Интересно, и кто из нас в таком случае думает быстрее? Почему я эту заминку вижу, а патруль нет?

Попутно: всё сильнее прорезаются собственные таланты дикого. Мысли троицы у меня как на ладони, причём не только благодаря образованию и опыту оттуда.

Хотя и не должны бы.

Проблески мелькали, но так чётко началось уже здесь, в этом городе. Кажется, теперь я понимаю, почему последний скрининг Саши Барласова давал пограничные значения по менталу и почему все подряд за него так активно взялись.

Занятно.

Предшественник очень недооценивал роли государственных органов в жизни общества. Зря: если есть социум, а в нём скрытые процессы — значит, есть и мониторинг. И реакция системы на отмониторенное, пусть не всегда очевидная дилетантам и невовлечённым.

— Мои извинения, это больше не повторится. — Обладательница интересного жилета приходит к нужному решению каким-то своим путём. — Говорю как старшая по рангу из присутствующих.

Если полиция сейчас промолчит, значит, первый нехороший узел мы проехали успешно.

До чего неудобно делать сразу два дела одновременно, когда от каждого из пунктов зависит что-то серьёзное.

У Тимохи именно в этот момент нарастает компенсаторная тахикардия на фоне гиповолемического шока.

*****

— Пожалуйста, дезавуируйте свои заявления, — закусила губу Федорцева, после чего зачем-то бросилась в воду следом, как кто-то подтолкнул. — Я вас сейчас читаю сама. Если возражаете, скажите.

— Отбой. Последнее обращение отзываю, — детина снова покосился на её карман.

«Он что, чувствует как-то?» — сержант попытался сгладить диалогом неловкий момент перед напарником.

«Отвали».

Видимо, обладательница внушительного декольте что-то в мыслях второсортного всё-таки увидела, потому что в следущий момент она глухо спросила:

— Вы всерьёз готовы на такой конфликт, о котором подумали? И кстати, я не позволю медицинских манипуляций, если вы не имеете на них права.

— Наш разговор точно фиксируется? — инкубаторский, по виду нимало не впечатлившись инцидентом, покосился на жетоны патруля.

— Разумеется.

— Тогда как гражданин спрашиваю вас официально и под будущий протокол. Вы за труп или за то, чтобы он выжил? Может, сверку моего диплома отложим на потом?

— Я не вижу всего в вашей подноготной — вы не наш, но у меня есть основания подозревать у вас отсутствие профильной медицинской подготовки и лицензии. С учётом второй категории вашего гражданства этого хватает, чтобы не давать вам никого трогать, тем более в присутствии представителя надзорного органа и полиции. — Анна выглядела спокойной и уверенной.

«Четвёртый ранг против пустышки — это как кувалда против тарелки. Не говоря уже о её должности».

Второй патрульный промолчал.

— Прям подноготную видите? — тип зачем-то решил в ответ сыронизировать. — Пусть и не полностью?

«Он что, совсем отбитый?».

«Сам не понимаю что у них происходит. Может, на сиськи её купился?».

«Скорее она ему в голове что-то подправила».

«Врядли, после такого-то заявления. Хотя хрен его знает, четвёртый ранг".

"Она сейчас нас прикрывает».

— Не всю, — согласилась менталистка. — Но достаточно, чтоб удержать вас от незаконной самодеятельности.

— И вам не страшно? — здесь он фыркнул. — Напомнить, что вы меня сканируете тоже незаконно? И кстати, у вас чистой воды комплекс компенсации, собака на сене. Говорю под фиксацию: если ограничите мой доступ к пострадавшему, этим самым вы лишите его необходимой помощи в критический момент — вашим языком вам понятно? Сказать, что будет дальше?

Они принялись сверлить друг друга взглядами.

Барласов замолчал, видимо, предоставляя собеседнице время на обдумывание, абсолютно напрасно, кстати. Чистокровные тем и отличаются от граждан второй категории, что мозги разные. Скорость мышления тоже.

Федорцева же, опять недобро прищурившись, наклонила голову к плечу:

— Поясните.

— У вас чувство вины. Вам тоже жаль его, — второсортной с олимпийским спокойствием кивнул себе под ноги. — Хотя вы себе в этом и не признаётесь. Дополнительно: если мне сейчас не дадут работать, я лично обвиню вас в превышении власти, повлекшем смерть гражданина. Продолжим общение в суде. Ну или заодно сейчас надо убирать меня, не знаю каким образом, потому что молчать я не буду.

— Вы действительно готовы к тому, о чём думаете? — во взгляде прокурорской повторно мелькнуло непонятное.

— А мысли можно подделать? — огрызнулся тип. — Ответ на ваш вопрос "да", причём вне зависимости от последствий для меня лично, — жёстко завершил он в следующий момент. — И я бы не советовал уподобляться им, — кивок в сторону патрульных.

"Похоже на кошку против крысы", — заметил товарищ сержанту всё в том же личном чате на двоих.

"Не врёт и не рисуется, реально отбитый".

"Интересно, он и на нас бросаться собрался? А на что рассчитывает?".

"Не знаю. Проверять не хочу — чтоб тот звонок не всплыл. Опять же, ты ему в мозги на кой полез? С твоим первым уровнем? Он тебя спалил, а не её, по-моему".

Параллельно с разговором детина швырнул из-за спины под ноги недешёвый рюкзак, опустился на него на колени и стремительно потащил с себя короткую куртку, опознанную прокурорской как тряпку от Ирфе.

"Тысячи полторы", — успокоившийся к этому времени сержант прокомментировал стоимость предмета гардероба в чат с Федорцевой.

— Настоящим официально вас уведомляю: любое занятие медицинской деятельностью без действующей лицензии может быть квалифицировано как преступление, — сотрудница прокуратуры говорила с такими интонациями, что это одновременно могло быть и предупреждением, и безобидной подначкой.

Тема была за пределами компетенции патруля, но разговор складывался интересно.

— В ограничении на меддеятельность есть масса оговорок, в том числе в законе о лицензировании, — возразил мажор, ковыряясь над бомжом и не поворачивая головы. — Вы его сами-то читали, госпожа прокурор? Предлагаю отложить дискуссию, если вы не против.

— А вы не ищете лёгких путей, — с нечитаемыми эмоциями повторила Виктория. — Официально предупреждаю ещё раз: вам лучше воздержаться от любых манипуляций медицинского характера, если ваше право на занятие меддеятельностью не подтверждается документально.

— Нашли формулировку, которая выводит вас из-под удара, если что? — пренебрежительно фыркнул назвавшийся доктором. — С учётом фиксации искусственным интеллектом? А то, что на ваших глазах умирает человек, не в счёт? Девушка, а как у вас с рудиментарной совестью?

— Вторая категория. — В коротком ответьте менталистки прозвучали одновременно искренность, спокойствие и отсутствие эмоций. — Вы всего лишь вторая категория.

— Лаконично. — Оставил за собой последнее слово Барласов, продолжая манипуляции.

"Я конечно далёк от этого всего, но кто-то понимает, что он сейчас делает?" — поинтересовался более высокий патрульный.

"Какой-то аналог первичного осмотра и валидации, только руками и без аппаратуры. Я не в курсе, лишь предполагаю. Сам не понимаю, что это и как оно возможно", — машинально ответил сержант, старательно приглядываясь к каждому движению внизу. — "Но говорит и делает, что думает — видно по ауре. Искренне считает, что не врёт".

"И моторика наработанная. Рефлексы выше третьего уровня усвоения, точнее не вижу — скорости восприятия не хватает", — серьёзно добавила менталистка. — "Он словно думает руками, а не головой. Это его личная напрактикованная нейросеть, что странно".

"Как это?".

"Он сейчас робот с точки зрения автоматизма и не выделывается: идёт на рефлексах, не на мозгах".

Патрульные в очередной раз незаметно встретились глазами. С четвёртого ранга видно не в пример глубже и лучше, чем с первого.

В переводе на простой язык, тип верил, что он врач. Также, он уверенно считал, что может помочь пострадавшему, а его тело на уровне автоматической моторики это подтверждало и, независимо от сознания, уже на уровне навыка отлично знало, что делать в следующую секунду.

"Занятно".

"Угу. Смотрим дальше. Если псих какой — нам же лучше: и заказ выполнен, и виновник смерти на руках".

*****

— Пожалуйста, дезавуируйте свои заявления. Я вас сейчас читаю сама, если возражаете, скажите. — Девчонка делает неочевидный прочим шаг мне навстречу.

Ура. Я уж думал, и здесь воевать придётся.

Моему опыту и пониманию ситуации её последние слова соответствуют. Так оно обычно и выглядит, когда в присутствии своих пытаются договориться двое незнакомых, а соратники при этом — нежелательные свидетели.

— Отбой. Последнее обращение отзываю, — кажется, именно в этом кармане у неё какой-то важный для дела прибор прибор.

Полицейские в наш разговор не влезают, это хорошо.

— Вы всерьёз готовы на такой конфликт, о котором подумали? И кстати, я не позволю медицинских манипуляций, если вы не имеете на них права, — продолжает она.

Тоже норма в данном случае. Ей нужно отыграть слугу закона, при этом текст не должен содержать ничего, её компрометирующего, с точки зрения ментов.

А со мной владелице жилета надо как-то договариваться.

Лебедь, рак, щука.

Для человека, не имеющего опыта таких ситуаций, сейчас двойная нагрузка на мозги — она явно буксует несмотря на их хвалёный ментал.

— Наш разговор точно фиксируется? — поддерживаю диалог, чтобы со стороны смотрелось естественно.

Жетоны патруля должны транслировать или писать всё и в этом городе.

Жетон! Доходит до меня с опозданием. У неё в нагрудном кармане такой же точно жетон, но своей организации!

— Разумеется.

— Тогда как гражданин спрашиваю вас официально и под будущий протокол. Вы за труп или за то, чтобы он выжил? Может, сверку моего диплома отложим на потом?

Интересно, сколько из моей головы она успела прочесть? И что именно? Сейчас будет понятно.

Конечно, если абстрагироваться, то происходит полный треш. Общество, где полиция и прокуратура абсолютно спокойно и законно отказывают умирающему в скорой помощи посередине многомиллионного города, не приснится в бреду — однако вполне себе существует.

Кстати, у ментов своя мутная заинтересованность в теме, откровенное двойное дно. Они именно поэтому и избегают любого обострения. Не просто так Тимоху сбили, ой, не просто.

Хорошо, что я здесь, а Ельцова на связи и в ресурсе.

— Я не вижу всего в вашей подноготной, но у меня есть основания подозревать отсутствие профильной медицинской подготовки и лицензии. С учётом второй категории вашего гражданства этого хватает, чтобы не давать вам никого трогать, тем более в присутствии представителя надзорного органа и полиции. — Она продолжает изображать то, что должна.

А может, ничего особого и не увидела? И я зря перестраховываюсь? Вслух не спросишь.

Впрочем, какого чёрта. Ещё под аборигенов я не приспосабливался. Приняв решение быть естественным, перестаю подбирать слова:

— Прям подноготную видите? Пусть и не полностью? — настроение почему-то идёт вверх.

Как в своё время периодически в операционной, когда ещё не ушёл из хирургии. Занятно.

— Не всю, — задумчиво отвечает менталистка. — Но достаточно, чтоб удержать вас от незаконной самодеятельности.

Понимаю, что она ничего не поняла толком. Увидела лишь намерения, как я собираюсь дать им по голове, если будут мешать работать — и сейчас вертит у себя в голове по кругу одну и ту же мысль.

Очень удивлена, что второсортный типа меня их собирался немного погонять.

Тьху ты.

— И вам не срашно? Напомнить, что вы меня сканируете тоже незаконно? — мысленно выдыхаю с облегчением. — Кстати, у вас чистой воды комплекс компенсации, собака на сене. Говорю под фиксацию: если ограничите мой доступ к пострадавшему, этим самым лишите его необходимой помощи в критический момент — вашим языком вам понятно? Сказать, что будет дальше?

Ненадолго поворачиваю голову назад, чтобы ещё раз посмотреть в глаза.

— Поясните.

— У вас чувство вины. Вам тоже жаль его, — киваю на пострадавшего. — Хотя вы себе в этом и не признаётесь. Дополнительно: если мне сейчас не дадут работать, я лично обвиню вас в превышении власти, повлекшем смерть гражданина. Продолжим общение в суде. Ну или заодно сейчас надо убирать меня, не знаю каким образом, потому что молчать я не буду.

Обращаясь к ней, добросовестно отыгрываю спектакль, рассчитанный на ментов.

— Вы действительно готовы к тому, о чём думаете? — у неё прыгает вверх тревожность.

С чего бы? Или это часть ЕЁ представления свидетелям беседы?

Неважно. Первичный контакт установлен, это главное. Его не пощупаешь, не подошьёшь к бумагам, но любой, имеющий опыт, такие моменты чувствует на физическом уровне.

Насчёт рисков со стороны правоохранителей можно успокоиться и полностью сосредоточиться на пациенте.

Где-то на заднем плане мелькает мысль: после такой совместной прелюдии без полноценной вербовки отсюда не ушёл бы даже совсем зелёный начинающий, что уж говорить о человеке с каким-то опытом.

Если бы не сбитый Тимоха на руках — это приоритет номер один, останавливаю себя.

Хоть бы она никуда не смылась на эмоциях раньше времени, перепоручив всё ментам.

— А мысли можно подделать? — добросовестно нервничаю вслух (исключительно из-за больного, но оно им непонятно. Чистокровные добросовестно считают, что из-за нашей социальной разницы). — Ответ на ваш вопрос "да", причём вне зависимости от последствий для меня лично. И я бы не советовал лично вам уподобляться им, — указываю глазами на патрульных.

Побольше независимости, побольше отбитости на словах и во внешней невербалке.

Проколов хватает с обеих сторон, но мои потенциально более критичны. То ли я расслабился, выбравшись из Задольска, то ли напряжение накопилось и мозги не тянут.

Видимо, эту просадку по интеллекту сейчас логично будет скомпенсировать пограничной на вид психикой дезадаптивного акцентуала.