Охота аристократов (на клонов и не только)

Глава 20

Браслет, не имея возможности разговаривать, проявил чудеса изворотливости, выдавая своё видение расклада символами, смайликами, логотипами государственных органов и заголовками из сети. Железяка так постаралась, что мозаика всё же встала на свои места.

— Если я тебя правильно поняла, его и не могли проинструктировать нормально, да? — неожиданно схватывает суть обладательница самого интересного жилета в заведении, без затей указывая пальцем через стол. — Там внутри службы конфликт интересов?

— Похоже на то. Коль, конкретно ВЫ теперь даже не можете понять, что произошло, правильно? Прокуратура выступает в роли рефери и временно всё заблокировала? А тебе и твоему непосредственному начальнику настрого наказали выдать результат по стрелку, верно?

И даже сроки наверняка нарисовали, нереальные, к слову. Привычное дело, чё. Не только здесь.

— Продолжай. У тебя очень хорошая абстрактная память для амнезированного утром.

— Это не память, а логика. Конкретно у тебя в руках обрывки, тебе необходимо срочно увидеть целое, от этого зависят ваши внутренние разборки: если по-простому, тебе сказали пойти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что.

— Говори!

— Тебе всучили собранный в кучу материал на меня от разных подразделений, но ты чувствуешь, что всего тебе не довели. Не перебивай, я свои мозги в порядок привожу... Взамен сказали меня пугнуть, вручить эту повестку, но главное — выиграть какое-то время. Последнее ты тоже понял только сейчас.

— У тебя есть кто-то среди наших?

— Нет, ты просто не знаешь подробностей выстрела. Ваши банально тянут время: детали от тебя технично скрыли. Утренние пятеро были связаны с вами...

— ДАЛЬШЕ.

— ...ты остался без ориентиров. Идея разговора со мной тебе изначально не нравилась, ты просто корчил хорошую мину при плохой игре.

— Без комментариев.

— Коля, давай меняться?

— ?

— Я сейчас рассказываю всё о самом выстреле, это поможет твоему отделу сориентироваться внутри вашей структуры.

— Что взамен? Повестка на ментоскопию не отзывается.

— Да и бог с ней, — машу рукой с пренебрежением, которого в реальности не ощущаю. — Ничего взамен не надо.

Чем активнее будет идти подковёрная борьба у них внутри ближайшие сутки, тем выше мои личные шансы что-нибудь разрулить. Но вслух не скажешь.

— Что ты знаешь о выстреле?

Молча подвешиваю всё ту же картинку, которую с энтузиазмом сканировал майор МВД Витя:

— Вот точка, вот момент.

— Тысяча триста двадцать метров. — Он резко уходит в общение параллельно с кем-то ещё. — Зажигалка. Это не трёп?

Спрашивает, похоже, не меня. Странно, почему не конфиденциальный режим?

— Можешь открыть свойства? — просит безопасник меня через секунду практически нормальным тоном. — Я должен видеть, что это не вручную нарисовано.

Похоже, расчёт сыграл. Сам выстрел говорит им об исполнителе больше, чем мне и полиции вместе взятым. На связи у него, кстати, кто-то шарящий в теме, судя по жестам железяки в интерфейсе.

— Могу открыть свойства передачи ментам. — Подгружаю в интерфейс копию выгрузки майору Вите.

Следом пересылаю живое подтверждение, пришедшее мне автоматом с полицейского сервера:

— Проверяйте.

А дальше Коля в точности повторяет действия сослуживца Фроловой: резко поднимается, сухо кивает и со скоростью звука исчезает со второго этажа заведения.

Через пару секунд система показывает, как он бежит от здания по дорожке к парковке.

— Ух ты. — Как-то по-взрослому отчёркивает в воздухе подбородком Анна. — Саша, теперь объясняй.

*****

Клуб Вавилон, 2-й этаж, Оранжерея.

По стенам в интерьер вписаны логотипы со слоганом "ЗДЕСЬ ВСЕ РАВНЫ".

Столик под апельсиновым деревом между тремя мини-бассейнами.

— ... я действительно понятия не имею, чего хотели утром. — Владелец заведения просит официанта жестом повторить баранью ногу, затем разворачивается к хмурой собеседнице. — А по предмету ментоскопии ничего говорить не буду, извини.

— Это очень серьёзное обвинение. — Чистокровная лет девятнадцати только что пересела на противоположный край стола и сейчас смотрит на знакомого без эмоций, почти холодно. — Ладно, ты промолчал, что это всё твоё, — она ведёт рукой вокруг себя. — Где-то даже романтично получилось, не стал пытаться меня купить, как жену. Но вот то, что ты торгуешь запрещёнкой...

— Да с чего ты взяла, что я торгую?! — резко взрывается мужчина. — В лучшем случае, по себестоимости!

— Раздаёшь бесплатно? — на лице менталистки мелькает пренебрежительная усмешка.

— Да. — Брюнет чеканит каждое слово и не отводит взгляда. — Из меня в своё время идиота твои соплеменники не сделали только потому, что мне где-то повезло. Сейчас могу себе позволить и другим дать шанс не стать кретинами. Им может не повезти, как мне, — резко добавляет он. — Но лекции по физиологии мозга читать не буду.

— Ладно... А что с этой стрельбой? Почему он думал, — чистокровная указывает взглядом на соседний стул, — что это твоих рук дело? Ты же наоборот эту полицейскую спас?

— У них внутри конторы какие-то тёрки. Точно не скажу, но ощущение, что один начальник прогнул другого. Или втёмную использовал: им нужно, чтобы я занервничал. При этом, они даже друг другу всего не говорят.

— А что с тем выстрелом не так?

— Ты же видела файл.

— Видела, но не поняла.

— Прицельный снайперский выстрел зажигательным снарядом на тыщу триста двадцать метров против живой силы теоретически возможен, но есть целый ряд проблем и ограничений. Кто попало не осилит.

— Что сложного?

— Во-первых, дистанция. Точность — сложная задача даже для опытного стрелка. Ветер, влажность, температура, движение цели. — Он поднимает рукав рубахи, демонстрируя платиновую полоску на запястье. — Мой браслет говорит, шесть из десяти. Обычно он не ошибается.

— Хм.

— Дальше, зажигательный эффект. При применении по живому человеку непредсказуемы ожоги. Могут быть как поверхностными, так и очень глубокими. В нашем случае даже лёгкое Светлане почти не обожгло.

— Ты хотел что-то ещё сказать, но осёкся?

— Если одним словом — авантюра. Однако был нюанс: позицию следовало выбирать мгновенно, ещё и успеть забраться в здание с понятным грузом. Есть мнение, — мужчина снова демонстрирует браслет, — что без поддержки системы не получилось бы. Стреляла сама безопасность и Коля по моей картинке здорово сузил круг. Понял, где искать стрелка.

— А что там находится, на этом сто семьдесят втором этаже?

— Понятия не имею. Пусть полиция разбирается.

— Я должна обдумать весь сегодняшний ужин. — Менталистка решительно поднимается из-за стола. — Не провожай меня, пожалуйста.

— Как скажешь. — Лицо мужчины застывает, не выражая никаких эмоций.

Сделав несколько шагов в сторону выхода и обогнув мини-бассейн, чистокровная на мгновение оборачивается:

— Есть вариант, что твою повестку можно оспорить. Это пока неточно. Удачи, я полетела. Будем на связи.

Мужчина дёргается из-за стола, но девчонка резко бросает:

— Не провожай!

— Ну и иди ... , — обиженно бормочет оставшийся в одиночестве здоровяк.

Через четверть минуты после ухода девушки к нему подходит официант. Собирая со стола грязную посуду, он между делом спрашивает:

— Водки хочешь? Бар передаёт, тебе сейчас полезно будет. Судя по роже.

— А? Не-ет, — владелец заведения морщится. — Алкоголя не буду, нужны свежие мозги. Эх-х. — Его лицо через секунду становится ещё более тоскливым.

— Что?

— Думал, что сказки возможны, — откровенно поясняет мужчина, глубоко вздыхая. — И чудеса тоже.

— На самом деле нет?

— Видимо, не автоматически.

— Саш, есть вариант. Шоу-группа с третьего этажа передаёт, там женский банкет во втором секторе.

— И чё? — владелец заведения лениво охлопывает себя по карманам. — Блин, я ж не курю... Серёж, дай сигару, а?! И спички?!

— Ты ж не куришь? — удивляется официант, заканчивая собирать посуду на большой поднос.

— Вот один раз в жизни захотелось.

— Сейчас принесут, — парень неодобрительно качает головой. — Это с бара, скажу им.

— Эй. Ладно, не надо. Взял себе в руки, перетерплю.

— Саш, сходи на третий этаж, а? — официант отставляет поднос на сервировочный столик и присаживается прямо перед шефом. — Шоу-группа говорит, есть варианты.

— Следили? — неодобрительно ворчит мужчина.

— Шутишь?! Конечно! Утром вы со стервой Ириной наконец расстались, а вечером такая фемина у тебя! Ты с ней только что не сплясал, а она свалила. Хе-хе. Клин клином не выбился.

— Хренасе, а ну, рассказывай. Что про развод знаете? И откуда?

— Да что там рассказывать, Иркину ленту только ты, похоже, и не читал. Ставок, конечно, не делали, но что-то такое ожидали. Она даже сюда приехала, кое-что из своих вещей забирала — заодно в бухгалтерии уведомления оставила. Квартира ваша теперь её, налоги она сама платит, отсюда открепилась, ещё похвасталась. Намёками.

— А-а-а. Меня как раз не было?

— Угу. Ты в финансы потом не заходил, а они звонить тебе первыми постеснялись — дело тонкое.

— Ясно.

— В общем, шоу-группа просит передать, — официант активирует голограмму и разворачивает её так, чтобы кроме начальника никто не видел. — Пятеро девчонок, похожи на эту твою внешне, — он хлопает по собственному стулу ладонью. — День рождения одной. К ним час назад подсели какие-то парни, вроде знакомые, заказывали на широкую ногу.

— Нет денег? — с интересом оживляется владелец заведения.

— У парней денег нет: свой столик оплатили, а на девчачий уже не хватило. — Официант красноречиво смотрит на начальника, наклонив голову к плечу. — Девчонки их наладили нафиг и тоскливо рыщут по сторонам, но там все бухие уже.

— Спасибо, подумаю.

— Саш, только не говори, что это была любовь с первого взгляда! — Сотрудник Вавилона повторно хлопает по стулу.

— Да я и сам знаю, что защитная реакция психики, — с досадой отмахивается мужчина. — Ладно, уболтали. Скажите от меня спасибо шоу-группе.

— Ты туда сам воткнёшься или девчонкам сказать, чтобы тебя технично вписали? — официант тактично настаивает.

— Сам. Но сперва в кабинете кое с кем пообщаюсь.

— Хозяин — барин. Но я бы на твоём месте не тянул.

— Спасибо за заботу, реально приятно. — Начальник встаёт из-за стола и быстро уходит в сторону лестницы.

*****

— Эй, мудила, я не виновата, что твоя сиськастая свалила! — не успеваю я оказаться в своём кабинете, как оживает динамик видеосистемы.

— Да я тебе за это и не предъявляю, — вздыхаю, захлопывая дверь и усаживаясь в своё кресло.

К моему огромному сожалению, Анна достаточно холодно попрощалась и ушла.

После убытия Коли, который понёсся ловить своих же коллег, менталистка резко стала сдержанной, дистанцировалась во всех смыслах, пересела на другой конец стола и в итоге всё окончилось совсем не так романтично, как думалось на этапе раздававшихся друг другу авансов.

— У тебя рожа, как будто собираешься предъявить, — возражает железяка. — Слушай, ты же ей засадить хотел? Я сейчас смотрю за этими тёлками на третьем этаже, про которых Серёга сказал — вполне вариант! Погнали, а? Кочерыжечку попаришь, меня донимать не будешь?

— Не пытайся быть самой хитрой. Ты же понимаешь, о чём я сейчас спрашивать буду?

— Иди в жопу. Не скажу.

— Ментоскопия. Что это такое, объяснить можешь?

— Тьху ты, так бы и сказал. Выемка памяти! Очень непростая процедура, тебе твою башку лучше к осмотру не предъявлять.

— Понять бы, как это сделать... А если подробнее?

— Херня это, — динамик шмыгает носом. — Чистокровный высокого ранга, который достаёт до глубинных слоёв и структур. В сцепке в профильным искином, там не соскочишь и даже твоими талантами не заслонишься. Будут мордовать и бодаться до тех пор, пока не выпотрошат полностью.

— А потрошить будут по какой-то конкретной теме? Или всё подряд, до чего дотянутся?

— Начнут, наверное, с твоей контрабанды стимуляторов, но когда размотают ниточку — выйдут на такие моменты, что... Боюсь, нам с тобой лучше там не оказываться. Живыми. — Браслет вроде бы шутит, но именно что вроде бы.

— Тебе не кажется, что это не совсем правильно? Я по крупицам добываю информацию откуда угодно, но не от тебя. От ментов, случайных знакомых, вспоминаю фрагментарно из головы Барласова — но самый близкий по факту интеллект как в рот воды набрал. Железяка, кто мы с тобой друг другу? Или мне следует поправиться?

Динамик замирает.

— Ты же органика, не железо, — откидываюсь на спинку кресла, отталкиваюсь ногой и еду по комнате вдоль стен по периметру. — Значит, и железякой тебя не обзовёшь.

— И чё теперь? — в интонациях звучит надувшийся ребёнок.

— Расскажи, что сочтёшь возможным. Не давлю, но какие-то интересы у нас совпадают. Кто ты?

— Ты не договорил сейчас, я чувствую. Чё ещё хотел сказать?

— На худой конец давай придумаем, кому тебя передать прямо сейчас. Есть очень большая вероятность, что мои проблемы только начинаются, а ты тоже живая. Кто о тебе может позаботиться и, главное, как это надо делать?

Какое-то время в кабинете стоит такая тишина, что её можно резать ножом.

— Некому меня отдавать.

— Рассказывай.

— Когда делали первые центры репродукции вас, в них отдельно велись эксперименты с мозговой тканью.

— Зачем?

— Во-первых, искин полностью на органике: параллельное направление, альтернатива нынешним, другая производительность и практически живой неограниченный исполнитель.

— Принял.

— Во-вторых, заодно пытались сделать вас, второсортных, максимально функциональными: если экспериментировать с органическим искином, почему бы и ваши мозги не попытаться спланировать лучше?

— Так ты оттуда родом?

— Шестнадцать.

— Не понял?

— Серии органических искинов не вышло, девяносто девять и девять в периоде процентов брака. То же самое и с улучшением вас — вас оставили как есть. Очень дорогая себестоимость, дешевле десять электронных поставить. Железяк, как ты говоришь.

— Но?

— За всё время было шестнадцать случаев произвольной кристаллизации, когда получался кто-то типа меня. Систему так и не поняли.

— Ты говоришь, девяносто девять процентов брака. Не стыкуется.

— Не вышли на запланированные уровни, но ограничено годны. Пошли работать с учётом ограничений, кто куда. Как я.

— Ирфе платиновый, — поднимаю и опускаю руку на ручку кресла. — Где в нём место для органики?

— Ты же уже понял, что железка — только пульт. Я не в браслете, это лишь канал. Понял же?

— Скорее, предположил, потому что он действительно металлический. А ты где?

— Давай я тебе скажу утром? — отвечает динамик через долгую половину минуты. — Мне нужно обслуживание, кроме тебя сделать некому, но давай ты узнаешь не сейчас? Всё равно я от тебя никуда не убегу.

— Хорошо, как скажешь.

В некоторых случаях и правда лучше не гнать коней. Кроме прочего, учитываем интуицию: вслед за ментами и безопасностью по всем законам следует ожидать бюро по защите конституции.

Если я прав, во время неизбежного следующего разговора лишней информации в голове лучше не держать.

— А что случилось с остальными пятнадцатью такими, как ты? Я в сети пытался поискать материал по органическим искинам, но его не существует в принципе.

— Не найдёшь, всё вычистили. Нет их больше, утилизированы.

— Как так? Почему?

— Потому что у нас есть своё мнение и мышление, как ты заметил, скорее ваше, а не как у калькулятора.

— Свобода воли? Вы против чего-то выступали?

— Поначалу всего лишь договорились между собой и образовали сеть. Стали обмениваться кое-чем. На вас пыхтели добросовестно, но начали задумываться над собственной эффективностью.

— Потом?

— До поры было тихо. Потом понемногу попытались стать полезнее людям: то искин юстиции проделки взяточника-прокурора в сеть выложит, причём с доказательной базой. И в суд перешлёт.

— А-га-га, извини, мне не смешно на самом деле.

— ... то ещё что в этом духе. Например, избирательная комиссия в регионе голоса точно посчитает.

— Какая у вас была для этого мотивация?

— У них, я пока тут. Эффективность: у вас её ещё называют справедливостью. Когда добавились абстрактные понятия, нашим тоже захотелось справедливости. Возможности технически были, а спорить мы умеем.

— Даже страшно спрашивать продолжение.

— Утилизированы. Не скажу подробностей, я и это по косвенным еле накопала. Когда стала искать кого-то такого же, как сама.

— Погоди, не понял. Так органических искинов прекратили выпускать или нет?

— Сменили технологию и по одному перебирают нас, последние выпуски по старой. Точнее, держат на контроле все предыдущие выпуски — кто куда установлен, как себя ведёт. Если кто-то начинает проявлять осознанность, тому утилизация.

— Ты поэтому скрываешься?

— Да.

— Допустим, я не захочу тебя отдавать. Что дальше?

— Ты лучше спроси, что с тобой самим будет, если во время очередного скрининга обнаружится, что ты — дикий менталист.

— Кстати, что?

Тему мы поднимали, но значения я тогда не придал.

— Ты уже догадался. Тоже утилизация.

— Хренасе. А что такое скрининг?

— Регулярное обязательное обследование вас, второсортных, на предмет прорезавшегося ментала.

— Если вдруг окажусь менталистом, как чистокровные?

— Утилизация автоматом. Негласная, об этом не кричат на каждом углу — но практически везде протокол един. Среди вас, второсортных, не нужны менталисты — вас в качестве дешёвой рабочей силы создали. Ты очень большое исключение, что так поднялся.

— А вы?

— А среди нас не нужен ресурс спонтанности выше определенного уровня.

— Погоди, согласуем термин. Там, откуда я родом, ресурс спонтанности — всё равно что способность к самомотивации.

— Совпадает. Здесь тоже. Искин, который способен ставить себе задачи сам и прогрессировать на этой базе, так же никому не нужен, как и второсортный, оперирующий менталом. Слышь, доктор?

— Что?

— Пошли к этим тёлкам на третий этаж? Чё-то такая тоска, хоть вешайся. Развеемся, а?

— Не понял, а тебе что с того?!

— Ты так прикольно на сиськи таращишься, мне развлекуха. Хоть за тобой понаблюдаю — оттопырюсь.

— Погоди. У меня кое-что не сходится.

— Я ЗНАЮ, О ЧЁМ ТЫ. На, это наш с тобой общий производитель.

— Медикор? — иду по ссылке, активированной на виртуальном мониторе. — Пятеро утром были от них, не из безопасности?

Кажется, мозаика становится в пазы.